Предваряя основу повествования об этом герое наших очерков, начнем с постановления городской Думы о присвоении звания» «Почетный гражданин города Вологды» А. А. Лодыженскому.
«Собрание Думы от 8 мая 1906 года; городской голова И. Ф. Клушин
Председатель предлагает обсудить такое событие, как увольнение от службы господина Вологодского губернатора А. А. Лодыженского. Гласные высказываются в том смысле, что такому лицу, как А. А. Лодыженский, следует предложить звание почетного гражданина города Вологды, так как он в своем пребывании в городе ни разу не заподозрен в симпатии к деятельности врагов родины, врагов Отечества. Председатель предлагает на рассмотрение Думы следующее обращение: "Ваше превосходительство! Многоуважаемый Александр Александрович! С глубоким смущением и тревогой узнав о вашем намерении оставить службу, гласные Вологодской городской Думы не могут допустить мысли, чтобы вы, пережив вместе с нами тяжелое время внутреннего нестроения, в котором находилась вся наша страна, решились покинуть наш город в такой важный для него момент. Мы хорошо понимаем, насколько трудно в настоящее время положение лица, стоящего во главе местной администрации, благожелательно настроенного по отношению к совершающемуся великому освободительному движению, и высоко ценим ваши усилия, направленные к тому, чтобы, не стесняя самого движения, содействовать его мирному течению. Мы все признаем, что если наш город до последнего времени был избавлен от всех ужасов погромов, пережитых другими местностями России, то этим он в значительной степени обязан вашему высокому пониманию своего служебного долга, вашему уму и вашему такту. Чаша страданий, постигших наше Отечество, не миновала и нас — мы пережили ужасный день 1 мая. Но мы от имени всех граждан города Вологды считаем себя вправе сказать, что не было с Вашей стороны возможности предупредить эти ужасы и бороться с темными силами, поощряемыми и, быть может, даже руководимыми властной рукой. В настоящий момент, когда производится расследование этих событий, ваше присутствие здесь является особенно необходимым, и мы вполне уверены, что вы, многоуважаемый Александр Александрович, оставаясь по-прежнему верным своему долгу, не покинете своего поста и не дадите возможности восторжествовать темным силам.
Вологодская городская Дума, собравшись на экстренном заседании, постановила: явившись к вам в полном составе, просить вас удовлетворить эту просьбу и в интересах города и всей губернии не оставлять занимаемой должности"».
Александр Александрович Лодыженский был избран почетным гражданином г. Вологды единогласно.
Чтобы яснее понять, кого же имеют в виду гласные Думы под «врагами родины и Отечества, темными силами», приведем еще один документ, хранящийся в том же архивном деле. Со времени постановления Думы прошло три месяца, Лодыженский не внял уговорам гласных, подал в отставку и в июне 1906 года был уволен от службы. И вот читаем постановление Думы от 25 августа 1906 года: «Дума, почтив вставанием память погибших борцов за великое дело народной свободы, постановила: выразить находящимся в Вологде политическим ссыльным свое глубокое сочувствие к переносимым ими страданиям за бескорыстное и самоотверженное исполнение долга перед родиной».
Прочитав это первый раз, я не поверил глазам. Да и как поверить? Гласные сочувствуют тем, кто вскоре станет выбрасывать их из квартир и домов на улицу, кто будет обыскивать их и тащить в ЧК, кто завтра будет «освобождать» их от собственных магазинов и лавок, фабрик и заводов, от нажитого поколениями добра, кто обречет их на голод и лишения. Как не опешить от того, что борьба с самодержавием, чем занимались ссыльные, в глазах думцев является исполнением долга перед отечеством.
Как все перевернуто с ног на голову! До сих пор мы не знаем всей правды о революции, и нам не торопятся ее открывать, предпочитая кормить баснями об ужасах 1937-го года, хотя истоки русской трагедии — гораздо раньше. До сих пор в наши головы вмонтирована привычная схема: купцы, фабриканты, дворяне-эксплуататоры, а революционеры и сознательные рабочие — пламенные борцы за свободу. Оказывается, все было не так. Революционерам (и едва ли не в большей степени, чем рабочие) сочувствовали сами «эксплуататоры» — купцы, дворяне, об интеллигентах и говорить не стоит. Многие из них, соблазненные обманкой «свободы», жаждали революции и готовили ее.
Конечно, легко судить, зная, что произойдет, — что освободительное движение выльется в революцию, которая обернется гражданской войной, «красным террором», смертями тысяч и сотен тысяч ни в чем не повинных людей, двухмиллионной эмиграцией, разрухой промышленности, транспорта и сельского хозяйства, разграблением и гибелью неповторимых произведений искусства и редчайших книг, невиданным падением культурного уровня населения, грабежом Церкви, когда бриллианты в комиссиях по изъятию ценностей мерялись не каратами, а коробками из-под сигар. Но ведь в то время были люди, понимавшие, что происходит, понимавшие, что игра в революцию с фантами (как писал с горечью в эмиграции К. Коровин) не доведет до добра, что не нужно уходить русской девушке в революцию (как это происходит в рассказе А. Чехова «Невеста»), нечего чистой русской девушке делать там, в этом дьявольском омуте антирусских сил, злобы и ненависти к России.
Одним из таких людей был А. А. Лодыженский.
Дворянин по происхождению, он получил военное образова-1ие в кавалерийском училище, но, видимо, военная служба не влекла его. Прослужив год, он уходит в отставку, живет в своем имении. Природный ум и такт, умение обращаться с людьми, отмеченные в постановлении Думы, очевидно, были свойственны ему уже в молодом возрасте, поскольку в 24 года - еще почти юношей — он избирается уездным предводителем дворянства и председателем съезда мировых судей. Затем он служит в губернском присутствии в Твери, назначается вице-губернатором в Рязань и, наконец, попадает в Вологду.
Годы его губернаторства не назовешь легкими.
Каждое государство периодически проходит через кризисы, которые преодолеваются путем реформ. Кризисное состояние сложилось в те годы и в России. Должно быть, не совсем неправы были гласные нашей Думы, когда на другом своем заседании говорили об имеющейся разобщенности правительства с обществом, об отсутствии необходимого в государственной жизни взаимного между ними доверия. Видимо, все же это было. Но из этого вовсе не следует, что государство необходимо разрушить, как проповедовали революционеры. Правительство в сложившейся ситуации готовило ряд законов, а покамест новых законов нет, надо исполнять старые. Ведь еще мудрец Цицерон сказал: «Чтобы быть свободным, нужно подчиняться законам».
В таком понимании гражданского долга были воспитаны многие поколения русских людей. Так был воспитан и А. А. Лодыженский. Нужно ждать и упорно трудиться, чтобы все изменилось к лучшему. Нужно своим трудом, молитвой и любовью приближать лучшие дни.
Революционеры предпочитали приближать их взрывами бомб и стрельбой. Они шли на что угодно, чтобы расшатать общество, не дать установиться порядку и тишине. Нам сейчас не представить разгул терроризма, развязанного тогда революционерами. Они убивали министров внутреннихдел и губернаторов, полицмейстеров и жандармских офицеров, судей, прокуроров, рядовых полицейских служащих. А сколько при этом гибло посторонних людей! При взрыве на даче П. А. Столыпина погибло более 27 человек, в их числе немало детей. Трупы и кровь, взрывы и выстрелы — таков был фон и аккомпанемент революции 1905 года, которую Ленин с садистской ухмылкой назовет «генеральной репетицией».
1905 год прошел в Вологде сравнительно спокойно благодаря умению А. А. Лодыженского смягчать ситуацию, находить выходы из конфликтов, вовремя пресекать или приглушать экстремистские выпады.
Взрыв произошел 1 мая 1906 года. Как все происходило на самом деле, едва ли удастся восстановить. Да нет и особой нужды в этом. Это была провокация, подобная провокации с похоронами умершего от туберкулеза ссыльного Хизанейшвили. На музейной фотографии видна тысячная толпа, идущая за гробом. Где же сейчас могила этого «борца за свободу»? Кто о нем помнит теперь? Никто. О нем забыли буквально в те же дни. Был не важен сам покойник, была важна его смерть как повод, чтоб собраться толпой, лишний раз поднять красное знамя, крикнуть какой-нибудь поджигательский лозунг, чтобы спровоцировать власть на насилие, чтоб ее потом же и обвинить в нем.
Тогда провокация не удалась. Стали искать другой повод.
На рубеже веков, по мысли Николая Второго, чтобы поднять культурный уровень рабочих, в России образовалась сеть Народных домов, на строительство которых выделялись частично средства из казны. В этих домах создавались бесплатные библиотеки, проводились выставки, концерты, читались лекции, в них работали чайные с запретом продавать в них спиртные напитки. В Народном доме имени Николая Второго в Петербурге часто пел великий Шаляпин.
Был такой дом и в Вологде. На открытии его присутствовал А. А. Лодыженский. Мог ли господин губернатор подумать, что |Народный дом скоро превратится в осиное гнездо революционной пропаганды и сам он едва не погибнет возле него?
Народный дом облюбовали местные либералы, действовавшие заодно с ссыльными, и в доме, созданном на государственные средства, стала вестись подрывная, антигосударственная агитация. Малограмотные, неразвитые рабочие обрабатывались в духе неповиновения властям, вражде к Церкви, в духе государственной измены.
Патриотически настроенные вологжане, входившие в состав «черной сотни», и сочувствующие им, решили разгромить этот оплот революционеров, дурная слава о котором разошлась по всему городу.
По версии, сочиненной при советской власти, когда революционеры и сознательные рабочие отправились на маевку за город, «отсталые» черносотенцы, воспользовавшись их отсутствием, ворвались в Народный дом и подожгли его. Скорее всего, все было на самом деле иначе. П. А. Столыпин в докладе Государственной Думе о вологодских событиях, например, говорил, что первые выстрелы произвели манифестанты, участники маевки. Мы не ставим здесь задачу установить, кто прав. Важно, что в Народном доме и возле него возникли беспорядки. Лодыженский приехал, чтобы остановить их. Это был его долг государственного чиновника. Начавшись в одном месте, беспорядки могли перекинуться на весь город — невелик он тогда и был. Пожар, вспыхнувший в одном доме, мог охватить всю Вологду, тогда преимущественно деревянную.
Просто страшно представить, что происходило 90 лет назад в нашей родной Вологде, на этом красивом бульваре, где ныне располагается Театр для детей и молодежи, где весной на клумбах алеют тюльпаны, душисто цветут липы, поют птицы и беззаботно резвятся малые дети. А тогда тут шумел пожар, с треском бились стекла, вышибались оконные рамы, озлобленные люди бегали с ножами, железными прутьями, стреляли из револьверов, бились на кулаках, осыпая друг друга яростной матерной бранью...
Этому разгулу насилия, этой маленькой, пока лишь на городском пятачке, но самой натуральной гражданской войне пытались противодействовать несколько человек: губернатор, полицмейстер, прокурор да горстка полицейских. Чтобы утихомирить разбушевавшуюся толпу, силы были явно неравны. Да люди и не хотели униматься, пока не насытились разрушением.
В той жестокой заварухе, при попытке образумить людей губернатор Лодыженский был ранен в затылок финским ножом. Ударили подло, сзади, чтобы нападавшего не могли схватить и узнать. Конечно, хотели убить, целили, вероятно, в шею или меж лопаток, да промахнулись. Господь сохранил.
Кто поднял руку на Лодыженского — тайна. Революционеры приписывают несчастье черносотенцам, хотя запросто могли сделать это и сами, теперь, слава Богу, ореол благородного героизма с них снят.
Народный дом десять лет высился почерневшей, безобразной развалиной, прежде чем приступили к его ремонту, но Лодыженского в губернии уже не было. В тот майский день Александр Александрович пережил сильнейшее душевное потрясение. В огне пожара, в револьверной пальбе увидел он истинный облик «борцов за свободу», понял цену их россказням о «свободе, равенстве и братстве». Но и стихия народного, вышедшего из-под контроля гнева ужаснула его. Человек по характеру мягкий, более склонный воздействовать на людей убеждениями, чем нагайками и штыками, он решил подать в отставку.
Уехав из Вологды, он некоторое время жил в Тверской губернии, затем выставил свою кандидатуру и был избран депутатом Государственной Думы (3-го и 4-го созывов), полагая, что там сможет принести больше пользы России.
После 1914 года сведения о нем обрываются. Эта неизвестность завершения жизненных путей многих русских людей — трагическая примета послеоктябрьского периода нашей истории. У них, как правило, известен год рождения, но на месте даты кончины в энциклопедиях и словарях стоит обычно вопросительный знак. Не является исключением в этом печальном ряду и Александр Александрович Лодыженский — действительный статский советик, кавалер орденов святого Владимира III степени, святой Анны, зятого Станислава I степени, почетный гражданин города Вологды. Где упокоилось его тело, в родной ли Тверской губернии, на России или на чужбине — неизвестно. Не знают этого и его земляки. Послав запрос в Тверской краеведческий музей и областной архив, определенного ответа я не получил.
Краткая летопись жизни и деятельности Л. А. Лодыженского
21 февраля 1854 года — родился в Зубцовском уезде Тверской губернии.
26 июня 1871 года — по окончании Тверского кавалерийского учи-чища поступил на военную службу.
1 февраля 1874 года — произведен в офицеры. 24 июня 1874 года — вышел в отставку.
22 декабря 1877 года — вернулся на службу, поступив в ведомство министерства внутренних дел.
1878 год — избран Зубцовским уездным предводителем дворянства и председателем съезда мировых судей.
1887 год — избран непременным членом Зубцовского уездного по крестьянским делам присутствия.
1892 год — назначен непременным членом губернского присутствия.
28 октября 1893 года — назначен Рязанским вице-губернатором.
30 августа 1894 года - произведен в действительные статские советники.
20 сентября 1902 года — повелено быть Вологодским губернатором.
8 декабря 1902 года — прибыл в Вологду и вступил в должность.
18 октября 1905 года — утвержден почетным мировым судьей по Тотемскому уезду.
8 мая 1906 года — постановление Городской думы о присвоении звания Почетный гражданин города Вологды.
2 июня 1906 года — уволен от службы по болезни с мундиром «означенной должности присвоенным».
17 мая 1908 года — вновь принят на службу. Почетный опекун в совете учреждений императрицы Марии.
После 1 июня 1916 года — сведений не найдено.
Сын: Александр (13 апреля 1886 - 4 августа 1976 года), Париж, участник Белого движения.
Депутат Государственной думы и III и IV созывов.
Награды
Ордена: 15 мая 1883 года — святой Анны III степени; 30 августа 1888 года — святого Владимира IV степени; 14 мая 1896 года — святого Владимира III степени; 1 апреля 1901 года —святого Станислава Степени; 6 декабря 1905 года — святой Анны I степени; Медали: в память священного коронования 1883 года; в память императора Александра III; за труды по первой переписи населения; в честь 300-летия Дома Романовых; 27 ноября 1903 года — пожалован знаком отличия «24 ноября 1866» за поземельное устройство бывших государственных крестьян, а также вензелевым знаком столетнего юбилея учреждений императрицы Марии.
Землевладелец. У него было в собственности 435 десятин земли, у супруги — 300 десятин.
Будучи Вологодским губернатором получал жалования — 5 тысяч рублей, и столовых денег 5 тысяч рублей. Ушедши в отставку, получал пенсию — 3 тысячи рублей.