Здесь семьдесят лет не ступала нога живописца-реставратора. Больше двух веков, до 1982 года, храм был вообще не паспортизирован, не имел абсолютно никакого статуса и свободно разрушался.

Местные жители в разные времена, боясь непоправимого, умоляли власти снести храм. Страшились, что рухнет он и погребет под собой их дома. Даже пожар в храме учинить пытались.

В минувший четверг собрались в этом храме художники-реставраторы, искусствоведы, чтобы посмотреть на плоды первого восстановительного сезона. Мы – в селе Архангельском Сокольского района, в церкви Михаила Архангела, рядом с фресками великого и загадочного Платона Тюрина.

Видение на холме

«На приметно склоняющейся бугровине невдалеке от речки Бохтюги возвышается огромная двухэтажная каменная церковь, как с внутренней, так и с внешней стороны довольно украшена – как в иконостасе, так и на паперти довольное количество икон старинного письма», – так описывал церковь Михаила Архангела в середине XIX века священник Воскресенской Ракулевской церкви. Таких причудливых и монументальных церквей на Севере немного: высота ее около шестидесяти метров. (К примеру, колокольня вологодского Софийского собора – 70 метров в высоту). Но интерес историков к этим местам и церкви в том числе обусловлен еще и другим: археологи открыли, что здесь было поселение людей еще в XIII-XIV веках.

Построен храм в 1770 году в стиле провинциального барокко. Самая большая ценность церкви – уникальные фрески, выполненные в 1862-1863 годах нашим знаменитым земляком, академиком живописи Платоном Тюриным. Много изысканий и находок здесь сделано вологодским искусствоведом Мирой Даен. «Роспись свода разделена на четыре композиции, – написала она в 1982 году при паспортизации памятника. – Поскольку храм посвящен Михаилу Архангелу, преимущественное отражение в иконографии получила тема «Небесной иерархии» на тему учения Дионисия Ареопагита и Силах Небесных, расположенная в главном своде верхнего храма». Росписи, как отмечала Мира Евсеевна, выполнены на высоком профессиональном уровне, поэтому памятник можно отнести к числу уникальных.

Выходец из крепостных, Платон Тюрин был учеником Карла Брюллова, окончил Императорскую Академию Художеств, с Суриковым и Крамским принимал участие в росписи храма Христа Спасителя в Москве.

Гризайль Платона Тюрина

Первые «шевеления» вокруг Архангельской церкви начались в 1979 году: пошли народные сборы пожертвований на восстановление, горкомы и обкомы также пытались сказать и свое слово... Вроде бы нашлись у селян церковные полутораметровые иконы, как писала в 1990 году «Сокольская правда». Были здесь уже в девяностые годы подвижники-одиночки, от души пытавшиеся (пусть не так грамотно!) что-то сделать для восстановления храма. И только в 1997 году появились первые средства, храму стали помогать профессионально. Вынули окна, построили строительные леса... Но после дефолта 1998 года работы были заброшены. В окна задули ветры, полетели птицы, процесс разрушения пошел еще стремительнее. «Главное, – говорит художник-реставратор высшей категории Ольга Соколова, – живопись стала «падать». Отлетают куски штукатурки с фрагментами уникальных фресок. – Она показывает на фигуру Саваофа, – еще лет 15-20 назад его можно было бы сохранить. Сегодня он «упал» полностью, стена голая. Красочный слой сильно пострадал за эти годы: шелушение от ветра, пятна и подтеки от птичьего помета – результат того, что церковь долго стояла без окон. Уже осыпается и свод. Спасает то, что росписи сделаны на втором этаже, где нет плесени, которая бесследно пожирает фрески».

На южной стене церкви написаны картины воскресения Христа, на северной – поклонение волхвов, на западной – небесная иерархия, на восточной, алтарной – был, вероятно, пятиярусный иконостас.

Нынче работы завершены. Ольга Александровна собирает в чемоданы пульверизатор, скальпель, кисти и шпатели, шприцы и спринцовки. За первый сезон удалось многое: остановить процесс опадания и отставания от стен слоя ценных фресок. Ценны эти росписи еще и тем, что здесь применена редкая в иконописи техника – гризайль, то есть почти черно-белая гамма. Работала Соколова не одна, с целой бригадой новгородских художников: Тамарой Анисимовой, Владимиром Штендером. В их число вошли вологжане Аркадий Поляков, Юлия Шелкова, Владимир Соколов.

«Если работать вот так, как мы – с июня по октябрь, – считает Соколова, – то все равно потребуется еще лет десять...»