С. А. Красавцева

ИЗ ЛЕТОПИСИ ШАРДЕНГСКОЙ НИКОЛАЕВСКОЙ ЦЕРКВИ

      Церковная летопись в условиях деревенской жизни являлась источником информации и средством воздействия на умы причта и прихожан.
      В избранных трудах С. О. Шмидта по источниковедению и историографии в главе, посвященной изучению сельских летописей, приводится следующая цитата из одной летописи, опубликованной в начале XX века: «Каждому пастырю при поступлении в приход необходимо знать, как складывалась раньше жизнь его прихожан. А это возможно знать только при помощи церковной летописи, в которую должны заноситься все стороны приходской жизни в ее прошлом и настоящем».
      Летопись Шарденгской Николаевской церкви Великоустюгского уезда, составителем которой является священник Александр Стефанович Малевинский, охватывает события с 1725 по 1905 год и находится на хранении в филиале ГАВО в Великом Устюге.
      Летопись написана в начале XX века на обычной бумаге черными чернилами. Текст рукописный. Размеры документа: 36 х 18,8 сантиметра, объем — 24 листа.
      Летопись начинается с краткой истории церкви. Правда, надо отметить, что исторические сведения весьма скудны. Так, летописец пишет: «О первоначальном построении церкви в Шарденгском погосте нет никаких известий; но на основании некоторых исторических данных можно заключать, что построение церкви совершилось в конце шестнадцатого или в начале семнадцатого столетия. В описи церкви неизвестного года сказано: «На том погосте две церкви деревянные, колокольня деревянная»; в писцовых книгах, в 1729 году писанных, о сей церкви сказано только: «Погост Шарденгский, в нем церковь Св. Чудотворца Николая деревянная, а в ней Св. Образа, Богослужебные книги, свечи и вся утварь церковная казенная».
      19 декабря 1772 года, как значится в летописи, «от Преосвященного Иоанна епископа Великоустюжского и Тотемского получена храмозданная грамота, чтобы построить на новом месте вместо деревянной каменную в одной стопе церковь». (Деревянная же церковь была построена в 1702 году.) Далее в сжатой форме рассказывается о строительстве церкви: как проходили подготовительные работы, кто принимал участие в строительстве и оформлении церкви, о финансовой стороне этого дела. Так, 9 октября 1781 года «заключено условие с устюгскими мещанами Иваном Григорьевым Петровым и Петром Алексеевым о копании рвов под фундамент для церкви, за работу ряжено триста шестьдесят рублей. 1784 г[ода] апреля 5 дня освящена каменная церковь во имя Святителя Николая».
      В 1787 году получена «благословящая грамота от Преосвященного Иринея Епископа Вологодского и Белозерского на освящение теплой каменной церкви во имя Св. Пророка Илии».
      «1793 года февраля 9 дня заключен контракт с устюгским мещанином Иваном Григорьевым Петровым на отбеление церкви и на некоторые украшения в ней. За работу 230 р. ... 1801 года в феврале заключено условие с устюгским мещанином Стефаном Феодоровым Паюсовым на постройку каменной колокольни. За работу двести пятьдесят рублей; кирпичи носить и щебень должны прихожане.
      1805 г[ода] апреля 3 дня порядили: 1. Устюгской градской Воскресенской ц. диакона Петра Александрова за сто десять рублей написать Св. образа в клейма и на врата царские, дьяческие и пономарские по местам всего в 24 местах: 1-е дванадесятые праздники на 12 деках на царских вратах шесть клейм, на пономарские и дьяческие двери два ангела, над царскими вратами тайную вечерю, наверх оной Господа.
      2. Сретенского дьячка Максима Шаламова за сто восемьдесят написать на шести деках двенадцать апостолов, в середине Господа, сидящего на престоле с предстоящими, на шести деках двенадцать пророков, в середине образ Божией Матери на луне стоящей, на шести деках двенадцать праотцов в середине Господа Саффаофа; на двух деках снятие со креста и положение во гроб Господа Иисуса.
      3. Мещанина Коняева за пятьдесят рублей Христово и двух предстоящих тела; девять херувимов и шесть ангелов отживить, у образов Иисуса Христа, Божией Матери и Иоанна Богослова и у шести ангелов венцы вызолотить, а крылья у ангелов и Дух Свя-тый высеребрить, на тумбах местных образов бытия цветные написать и семнадцать клейм подготовить под позолоту...
      1817 год. Порядили пилить лес на «крышку Николаю Чудотворцу» крестьянина дер. Власова Феодора Порядина с Иваном Порядиным по 20 коп. с проходу...
      1822 г[од]. Белили известью церковь и колокольню, за работу 70 рублей...
      1848 г[од]. Великоустюгский мещанин Николай Егоров Кушеверский в холодной церкви всю внутренность убрал белым штуком, окошка обтянул карнизом, над каждым окном сделал по херувиму, на задней стене три клейма тягные, у той же церкви осмерик и шейку выбелил, внутри теплую церковь выбелил, за работу 135 р. 71 1/2 коп....
      1855 г[од]. Происходила постройка поклажа каменной ограды. Двои святые ворота решетили и крыли железом, делали из них четыре главы, за работу 8 руб. Столбы решетили и крыли железом, между столбами крыли тесом и делали дер. решетки с точеными головками; за работу с каждого звена 90 коп., работали крестьяне-прихожане Василий Никифоров Смолин и Северин Протасов...
      1856 год. Устюгский мещанин Степан Андреев Панов сделал при церкви каменное крыльцо, с гранами вокруг, устроил десять колонн, внутри убра[л] штуком, поверх колоннов устроил фронтоны...
      1859 год. Дозволено вместо обветшавших иконостасов в теплой Ильинской церкви и в трапезе оной устроить новые с понов-лением Св. икон и нас[т]лать в алтаре пол из гладких плит, сняв предварительно Св. Престол. С употреблением в расход церковной суммы до 125 р. устюгским мещанином Александром Афанасьевым Мохнатых в теплом Ильинском приделе и трапезе вызолочена резьба по кульфарбе, равно и столярство в приличных местах, а в остальных — выкрашено. За работу 110 рублей...
      1862 г[од]. Получено дозволение на приобретение на счет прихожан колокола во сто пудов...
      1867 год. По заказу господина Павла Дмитриевича Спирина отлить для Шарденгской Николаевской церкви один благовест-ный колокол весом 98 пудов 12 фунт[ов]. Цена за пуд 16 р. 50 к., сумма 162 р. 95 коп. сер[ебром]. Язык железный весом 5 пудов, Цена 4 р. — всего 20 р. Ремень моржовый 2 р. Всего 1643 руб. 95 коп. Колокол приобретен на счет прихожан».
      В 1882 году теплая церковь во имя Святого Пророка Илии и колокольня были перестроены на средства церковноприходского попечительства и прихожан.
      В 1883 году производилась кладка каменной колокольни.
      1 января 1884 года был «рукоположен к сей церкви священник из студентов семинарии» Александр Стефанович Малевин-ский, «природою Вельского уезда Дмитриевской Николаевской церкви дьяконский сын. По окончании в семинарии по назначению Преосвященным Феодосией проходил с 31 августа по 20 декабря 1882 года должность законоучителя Дмитриевского сельского училища, потом с 5 января по 14 декабря 1883 года был надзирателем в Устюгском Духовном училище. 14 декабря 1883 года определен к сей церкви Преосвященным Израилем епископом Вологодским и Устюгским. 19 января новый священник вступил при сей церкви в должность».
      К столь скудным летописным биографическим данным священника Малевинского мы можем добавить следующее: родился он 10 апреля 1860 года в Вельском уезде Вологодской епархии. В 1882 году закончил Вологодскую духовную семинарию. С 14 декабря 1884 года по 17 мая 1903 года служил священником Шар-денгской Николаевской церкви Великоустюгского уезда. С 1 января 1884 года по 11 мая 1903 года состоял законоучителем Шарденгской церковноприходской школы. По указам Устюгского духовного правления с 1889 по 1896 год производил 7 формальных следствий. С 21 августа 1892 года по 17 мая 1903 года являлся депутатом по следственным и хозяйственным делам 4-го благочиннического округа Устюгского уезда.
      С 12 ноября 1892 года по 9 августа 1896 года состоял помощником 4-го благочиннического округа Устюгского уезда.
      С 3 ноября 1894 года по 10 мая 1903 года по указу Вологодской духовной консистории состоял депутатом по делам училищным и епархиальных съездов.
      С 9 августа 1896 года по 10 мая 1903 года являлся благочинным 4-го округа Устюгского уезда; с 17 апреля 1903 года - настоятелем Усть-Сысольского Троицкого собора; с 16 мая 1903 года — протоиереем этого собора; с 14 мая 1903 года — членом и сотрудником Императорского Палестинского общества; с 26 августа 1903 года — заведующим Кочконской церковноприходской школой; с 26 октября 1903 года по 8 сентября 1913 года — председателем Усть-Сысольского отделения Совета Стефано-Прокопиевского братства; с 1905 года — представителем духовенства в Усть-Сысольской городской думе; с 7 марта 1906 года по 1914 год — представителем духовенства в Усть-Сысольском земском собрании; с 1904 года — председателем комиссии по постройке церкви в деревне Кочконе; с 1906 по 1912 год — председателем комиссии по постройке часовни в слободке Нижний Конец; с 1904 года — членом попечительства о народной трезвости; с 12 августа 1905 года — директором тюремного отделения; с 30 января 1908 года — благочинным 1-го округа Усть-Сысольского уезда; с 15 декабря 1908 по 1914 год — членом попечительского совета Усть-Сысольской женской гимназии; с 6 апреля 1910 года — пожизненным сотрудником Императорского Палестинского общества; с 1910 года — агентом по страхованию от огня строений духовного ведомства. За усердную и полезную пастырскую службу А. С. Малевинский 21 марта 1890 года награжден набедренником, 18 марта 1898 (1896?) года — скуфьею; по определению Святейшего синода от 11 (19?) апреля 1900 года — камилавкою; по определению Святейшего синода от 14 апреля 1904 года — наперсным крестом; за участие в деятельности общества Красного Креста во время русско-японской войны 1904 —1905 годов награжден медалью Красного Креста. Высочайше сопричастен к орденам Св. Анны III степени от 3 февраля 1911 года и II степени от 6 мая 1916 года. Имел собственный дом в городе Усть-Сысольске, где проживал со своей семьей: женой и шестерыми детьми.
      В архивном фонде Северо-Двинского губернского управления советской рабоче-крестьянской милиции в списке духовенства и монашества по городу Великому Устюгу и Северо-Двинской губернии на 1920 год значится Александр Стефанович Малевин-ский, протоиерей Усть-Сысольского Троицкого собора.
      Возвращаясь к летописному тексту, следует обратить внимание на краткость изложения событий, ограниченность немногими данными жизни сельской округи. В летописи мы находим примеры и несколько высокопарно-церковного красноречия, и простодушные замечания, сделанные в разговорной форме.
      Наряду со сведениями о посещении храма епископом Великоустюжским, строительно-ремонтных работах, текстах приветственных речей, молебствиях и т. п. имеются сведения, представляющие интерес для изучения культурно-бытовых условий деревни.
      «...1893 год. 17 января. Сегодня совершилось небывалое в здешней местности событие: Его Преосвященство Преосвященнейший Варсонофий, епископ Великоустюжский, освятил с величайшею торжественностью и благолепием ремонтированный придел во имя Св. Пророка Илии при сослужении священников... Стечение народа было громадное — до 5000 человек. Погода как нельзя лучше благоприятствовала нашему торжеству. Преосвященный в конце Литургии произнес глубоко прочувствованное поучение по поводу сего торжества на тему о храме, провел аналогию между древом жизни посреди рая и храмом посреди прихода и выяснил значение храмов для христиан. Глубоко запало в сердце прихожан слово Архипастыря, и не забудется оно долго-долго. Да воздаст Господь благостному Владыке по трудам его на пользу нашего прихода!... 31 декабря 1893 года. В проходящем году Господь был милостив к нам не по грехам нашим. Прихожане по исстари заведенному обычаю целыми деревнями совершали молебны на полях; при начале жития в новых домах также многие молебствовали. Долг исповеди и Св. Причастия исполняли, за малыми исключениями, все, нерадивых, а особенно упорных в исполнении сего долга между прихожанами не было.
      Случай за прошедший год можно указать, для благоговейной памяти милости Божией, следующее: одна женщина деревни Яла-кина впала в злую боль: напал на нее дух уныния — она неистово и без всякого сознанья кричала, рвала на себе волосы и одежду, била свое двухмесячное дитя, даже во время сна, при сильнейших корчах изрыгала богохульство. Муж и мать ее обратились чрез посредство местного священника письменно к о. Иоанну Кронштадтскому, и чрез полторы недели по отсылке письма больная стала совершенно [здорова] и теперь, хваля Бога и молясь за почтенного пастыря о. Иоанна, рассказывает всем и каждому о своем дивном исцелении, говоря: «...с меня как бы что-то свалилось и теперь совершенно здорова». То же было и с другой женщиной из деревни Большой Двор».
      Источниками при составлении летописи служили не только устные предания и рассказы старожилов, но и письменные материалы.
      Интересная запись о рождении и смерти человека 13 февраля 1885 года: «Нашел на старописанной книге на последнем ея месте заметку таковую: «...в зачатии бо младенцу бывают яко же железо сражаемо с камнем огнь творит от мужескаго пола и женскаго плод сотворяется прежде рождается сердце и потом человек воображается в третий и десятый и четыре десятый воображается. Также приходит души разлучение от тела. В третий день изменяется, в десятый день раздается, в четыредесятый погибает сердце. Третиный яко изменяется вида, девятиный яко растечется все телоздание и в четыредесятый день яко и самое сердце погибает, сего бо ради и память творим умершим».
      Рекомендовалось летопись излагать по годам, месяцам и числам и «сколь можно, яснее и проще, без всякой изысканности, таким языком и слогом, каким кто владеет и говорит. При этом вносить в оную одни только факты, а где возможно и прилично, то и причины оных; но пишущий не должен присовокуплять собственных размышлений и чувствований по поводу излагаемого им». Однако столь строгому наставлению консисторий не всегда следовали, и составителям летописей не всегда удавалось воздержаться от собственных впечатлений и размышлений.
      Примеры тому мы находим и в рассматриваемой нами летописи. Запись от 31 декабря 1884 года свидетельствует: «Устюгская городская управа и земское собрание недавно постановили прекратить базар по воскресным и праздничным дням и перенести торг вместо воскресенья на понедельник и четверга на пяток. Постановление сие д[олжно] б[ыть] обязательным для всех с 1 января 1885 года. Дай Бог, если бы осуществилось это на деле, дай Бог, чтобы постановление было «постановлением», а не мнением. По торговым дням народ вовсе почти не ходит в церковь, оттого порождается в нем холодность к церкви, непочтение к ее уставам и правилам и пренебрежение к служителям ее. Пожилые люди в городе пропивают последний грош, вырученный ими на базаре за проданные произведения, а молодые люди и особенно девушки совершенно не ходят в храм, оттого у них и нравственность портится. Не попусти, Господи! развратиться роду сему Лукавому! Но напра-ви на путь истины и утверди в нем страх твой Божественный!».
      Составителю рекомендовалось писать не только о степени религиозного усердия, но и о «степени умственного и нравственного развития прихожан», грамотности их. Характеризуя степень образованности прихожан, летописец пишет: «Нужно подивиться нынешнему народу, насколько он боится грамоты! Сегодня я объявил прихожанам, что в силу Высочайшей воли Монарха наряду с прочими приходами у нас при церкви открывается школа Для мальчиков, с готовыми учебниками и учителями, и что желающие поместить детей своих в оную пусть заявят мне, чтобы со временем набрать несколько детей и начать обучение в школе. Но увы! Голос остался «гласом вопиющего в пустыне», никто не откликнулся на зов, и некоторые открыто заявили, что школа вредна, что и без школы хорошо можно жить, да еще лучше без нее.
      30 ноября. 2 — 3 человека обещали поместить детей в церковноприходскую школу, но почему-то не явились сегодня, вероятно, не хотят знакомить детей своих с книгою».
      Определенный интерес для исследователей могут представлять сведения о том, как решился вопрос с обработкой причтовой земли и о причастности к этому местных крестьян (кстати, этот вопрос решался на протяжении двух лет: с 1885 по 1887). Вот что пишет по этому поводу летописец: «Причт находится в крайне затруднительном положении относительно обработки земли средствами собственного хозяйства, а работавшие до сего крестьяне из половинного урожая теперь от работ отказались... Причт наконец приходит к тому убежденью, что нет никакой выгоды, кроме напрасных хлопот и забот, заниматься хлебопашеством, и земля в предшествующие тринадцать лет крайне опустошена и истощена, и что гораздо лучше бы было, если бы прихожане назначили от себя на продовольствие причта определенную ругу, и тем сделали бы свободным причт для совершенного справления всяких треб по приходу... Прихожане сначала обещали дать причту ругу: священнику — 20 ф[унтов] ржи и ячменя, диакону и псаломщику — по 5 фунт[ов], но потом стали отказываться от этого, давая на всех только 20 фунтов. Что показалось причту обидным, и последний порешил не пахать земли, как не стоящую обработки, и ждать удобного времени, когда сами прихожане назначат определенную ругу».
      В записи от 10 апреля сообщается: «Ходят разноречивые толки по поводу назначения причту ружного содержания: одни тол-куют: дать на всех только 20 фунтов; другие: давать не нужно, потому-де и раньше жили попы, да не просили руги, а пахали вотчину; есть, впрочем, много прихожан, кои согласны дать не только по 30 фунт[ов] жита на всех, даже по 1 пуду. Что-то покажет следующее воскресенье? Дай Бог, если бы назначили прихо-» жане ругу!..».
      Интересные, своеобразные суждения крестьян по ружному вопросу фиксирует летописец в записи от 25 апреля 1885 года: «... толкуют одни: «о руге ни слова, ругу дадим, но только надо решить дело о земле, куда ее девать? Пока этого не решит обще-ство, то и руги давать нельзя и приговора тоже». Другие толкуют: «пусть причетники (и священник, конечно) владеют землей и по-лучают от нее доходы, да и ругу дадим» (а какую, не сказали). Третьи утверждают, что «чуть только дадут приговор на ругу, то земля от церкви отойдет, либо ее разделят по душам на общество и подати будут требовать, либо продадут ее с торгов на частные руки, потому, чтобы не опустить землю, руги давать не нужно». Четвертые обижаются, что «нонешние попы только сады разводят, а о земле и не думают, потому не следует их тешить, пусть работают сами, хоть земля ничего и не принесет». Пятые добавляют: «лучше бы они просили с миру-то и по возу назьму, так славны бы землю-то удобрили, и родить-то она стала бы хорошо». Шестые заявляют: «Где же нам прокормить их (клир), своих ребят не можем прокормить, хлеба мало растет». Седьмые завершили: «нам и попов-то не надо, и без них проживем». Такие рассуждения прихожан крайне убийственно подействовали на мое душевное настроение, и сплакал я при всем собрании». Не в силах больше сдерживать обиду, пускается далее летописец в пространные размышления: «Читатель, поверь мне: все это правда, земля особенно дорого ценится прихожанами, и они сильно берегут ее, между тем она только зорит нас. Высчитаю я все на память и для примера, чтобы ты не винил нас за наш поступок. В прошлом году я одних овсяных семян [посеял] шестьдесят пудов, а намолотил на свой пай всего на все семьдесят пудов плохого овса, даже не годного на семена, ржи высевается в корень шесть мер (тридцать пудов), а достается обыкновенно на мой пай восемьдесят пудов; стало быть всего получается озимого и ярового шестьдесят пудов, всего на сумму 50 руб., между тем сенокосу при церкви только на 3 воза, чтобы прокормить две коровы и одну лошадь, что необходимо при землепашестве, нужно по нынешним ценам прикупить одного сена на 70 рублей, что и случилось сей год действительно со мной, да сколько хлопот за присмотром, надо держать лишнего человека для скота, надо поправлять кое-где огороды, словом, лучше жить без землепашества, прибыли получить больше да и Богослужение отправить исправнее, и требу-то исправить без задержки, что будет приятно и самому, и прихожанам!
      Овес крайне дорог, на семена продают старого урожая по 90 коп. за пуд. Народ крайне стеснен приобретением семян. Из запасных магазинов выдали овса на семена, да не [в] схожего».
      И только 1887 год принес причту Шарденгской Николаевской церкви благую весть — вопрос о плате руги решился в их пользу: «На содержание священника каждый домохозяин-прихожанин с каждой окладной души отдавать [должен] по десяти фунтов озимого и по 5 ф [унтов] ярового; на содержание диакона и псаломщика — по пяти фунтов ярового каждому отдельно и с каждой окладной души», причтовая же земля была передана приходскому попечительству.
      В летописи довольно много говорится о значении церковных проповедей и молебствий, способных свершить чудо. Приведу два примера. «29 августа 1899 г. По просьбе прихожан совершено молебствие о прекращении безведрия. Дождь начался с 20 июля и продолжается до сего времени, реки выходят из берегов. Мельницы затоплены. Сено в лесах погибло. Жатье подвигается весьма плохо. Господь услышал нашу молитву и к вечеру послал благоприятную погоду: небо очистилось от густых облаков, воссияло солнце и его — прелестный... 1901 год. Настоящий год замечателен тем, что во время оного, а именно от 15-го июня по август месяц народ страдал весьма распространительною болезнию, которую называют поносом. В праздник происхождения Честных Древ и Животворящего Креста Господня (1-е августа) местным священником о. Александром Малевинским признесена была проповедь, выслушав которую крестьяне-прихожане дали обет вечно праздновать с молебствием о прекращении болезни этот день, упоминаемый в проповеди; равно обещались все согласно выполнить все, что сказано из нее. Проповедь была следующего содержания. Жары чрезмерные продолжаются, люди от поноса умирают, гнев Божий не утешается, и не о том уже приходится думать, за что нас так тяжко Господь наказывает, но о том: долго ли еще будет нас карать гнев Божий? Грехи наши открыты пред Богом и пред добрыми людьми, живут в домах наших, являются на улицах, написаны на нашей совести: нам подумать надобно о том, чем и как умилостивить Бога? Чем и как удержать руку Божию, поражающую нас? — Народы града великого назначили себе три-дневный пост: наложили пост на детей и скотов, смирили свои души и сердца, и, несмотря на то, что Бог уже определил погубить и город и людей, увидя смущение и сокрушение сердец их, пощадил и город и людей...».
      Молебствие и крестный ход совершались и по случаю приобретения церковью в 1904 году «на добровольные пожертвования прихожан» иконы «новоявленного угодника русской земли святого Серафима Саровского Чудотворца. Художественно написанная, освященная в Сарове на мощах св. угодника, она прибыла по железной дороге на станцию Луза, а оттуда усердием прихожан принесена на руках в деревню Плесо Мосеево на берегу реки Юга, где 5-го мая, в день отдания Пасхи, торжественно встречена была крестным ходом при громадном стечении прихожан. Здесь, в деревне Плесо, был отслужен первый молебен святому преподобному Серафиму.
      По совершении молебствия крестный ход отправился обратно при пении тропарей, канонов и других священных песнопений.
      По пути в деревнях Зубареве и Пеганове по просьбе крестьян служились молебны. Встреченный колокольным звоном крестный ход в 2 часа пополудни прибыл в церковь.
      По желанию прихожан св. икона обнесена по приходу, почти в каждом доме служился молебен св. преподобному Серафиму, а также и на полях. Велико усердие народное, велика и вера во вновь прославленного угодника».
      В летописи имеет место описание событий необыкновенных, не подлежащих отнесению ни к одному из тематических разделов, разумеется условных.
      Запись от 10 апреля 1885 года свидетельствует: «Сего дня приглашали соборовать бесноватую девушку деревни Рыжкова Клавдию Михайлову Дитятеву, что это за больная? Господи, избави ее от тяжких мучений! Бедняга страдает от диавола девятый год. Лечили ее знахари... но кроме худа ничего не сделали: больная сначала страдала от одного беса, а теперь в ней три, это во время соборования она ясно сказала. Бесноватая Клавдия называет еще какого-то Митрия, Митьку... Простолюдины говорят, что этот крестьянин... будто бы ее испортил (?) Была еще порченая на Онку-динове Елена Пр[о]тасова, и та тоже выговаривала имя Дмитрия (имя это одно и то же). Есть в настоящее время еще много порченых: одна на Елакине — очень страшна на вид; одна на Фоминской — тоже весьма некрасива от темноты крови; и одна на Власове, но эта еще недавно».
      Запись от 25 апреля 1885 года гласит: «Сегодня получил известие таковое: долго меня занимала мысль: откуда, как и когда появился на ограде подле церкви на северной стороне кедр, вышины коего теперь около 1 [?] сажень, но орехов еще нет? Стряпка моя, Парасковья, сказала мне, что назад тому лет двадцать муж ее, Василий Смолин, крестьянин дер. Пеганова, желая иметь зелень на своей могиле, посадил этот кедр, перевезя его с Ялакина, и хотел тут быть погребенным по смерти. Но Бог не судил быть этому; по случаю производившейся постройки церкви это место сплошь было завалено мусором, и тело этого крестьянина было погребено на ином месте».
      В летопись, помимо перечисленных сведений, вносились из метрических книг данные о числе родившихся, умерших и бракосочетавшихся, общие сведения о численности населения (мужского и женского пола). Так, в 1750 году «церковь имела девятнадцать душ во владении», в 1788 году она насчитывала 1144 прихожанина, в 1868-м - 2024, в 1885-м - 2470. «1884 год. В сем году родилось мужеска пола 74 человека, да женска — 66, обоего пола - 140 человек. Браком сочеталось 28 пар, а умерло мужеска пола 49, женска — 39, обоего — 88 человек».
      1886 год. «Родилось мужеска пола 43, женска пола — 49; обоего — 92; браком сочеталось двадцать шесть пар; умерло же муж. пола 43; женска пола — 41; обоего — 84».
      1889 год. «Родилось в сем году 142 человека, в том числе 66 муж. [пола] и 76 женска, браком сочеталось 22 пары, а умерло 39 мужеска пола и 7 женска, итого 46 человек».
      Подобные сведения о движении населения, безусловно, представляют интерес для демографов.
      Большое значение имеют погодные записи-свидетельства о природных явлениях, эпидемиях, неурожаях. Читаем в летописи за 1884 год: «28 декабря. С 24 сего декабря стоят сильнейшие морозы. Птица, особенно воробьи, гибнет. В домах нет тепла, а только угар. Сегодня нет возможности даже в теплой шубе выйти к соседу».
      Или вот: «С 6 числа октября [1885 г.] пошел снег, и чрез два дня устроился весьма удобный санный путь, и 10 числа встала Сухона при 3 [?] градуса холода... Прошлое лето было благоприятно для роста ржи, умолот коей оказался очень хорош: с десятка намолачивали по 15 пудов. Зато яровые были крайне плохи оттого, что лето было сухое и жаркое... Цена на овес в городе — 60 коп., яшная мука — 1 р. 15 к., а ржаная — 1 р. 10 коп... Травы были за редким исключением крайне плохи. Скот дешев».
      1888 год. «Настоящий год замечателен по скорому наступлению весны и по быстрому таянию снега; температура за все это время ни разу не опускалась ниже нуля. Снега же были весьма глубоки. Разлив рек был особенно велик — потопило много сена, принадлежащего крестьянам нашего прихода».
      1889 год. «Настоящий год замечателен тем, что во время оного народ страдал весьма распространенною болезнию, которую называют «инфлюенция» некоторые, а иные зовут "грипп"».
      1893 год. «5 июня. Мороз. Выпало снега на 1 вершок толщины. Вреда растениям нет. Снег стаял 6 июня».
      Церковные летописи — любопытный источник по истории общественного сознания. Интересны церковные летописи содержащимися в них сведениями о далеком прошлом, памятных местах, исторических достопримечательностях.
      Как справедливо заметил С. О. Шмидт, «важно не только шире использовать сведения церковноприходских летописей в музей-но-краеведческой и исследовательской работе, но и заняться их серьезным изучением в плане источниковедения и историографии как первых и достаточно массовых попыток написания истории сел».

К титульной странице
Вперед
Назад