Зачеркнуто: "весьма скучно или лучше сказать".
Зачеркнуто: "много".
Зачеркнуто: "страшится".
Рундал - г. Рундены (Латвия).
Между строк вписано "Осип Валентинович".
Т. е. наверняка; скорее всего.
Т. е. выглядит.
Зачеркнуто: "мазуры".
Т. е. понятливый.
Зачеркнуто: "вникуть в".
Зачеркнуто: "тем".
Зачеркнуто: "де[лам].
Зачеркнуто: "или развратных упражнений".
Зачеркнуто: "нисколько".
Зачеркнуто: "состояния".
Зачеркнуто: "тунеядцу".
Зачеркнуто: "бороды не так убран".
Зачеркнуто: "бренный, нещастный".
Зачеркнуто: "тебя".
Фраза не закончена, других записей на этой стороне листа нет.
Зачеркнуто: "сила рассудка на юное сердце ютится" и "худо быть на чужой стороне, привыкать". Запись расположена в верхней части листа и по содержанию не согласуется с предшествующим и последующим текстами.
Зачеркнуто: "конечно, больно сердцу".
Зачеркнуто: "пройдет время, и рассудок начинает брать".
Зачеркнуто: "всего земного".
Зачеркнуто: "хорошей".
Зачеркнуто: "нежное сердце".
Зачеркнуто: "глубокие".
Зачеркнуто: "грустной".
Зачеркнуто: "расцветет".
Зачеркнуто: "к утехе".
Зачеркнуто: "ближних".
Зачеркнуто: "пользуясь".
Зачеркнуто: "в весне".
Зачеркнуто: "а равно и рана сердцу столь бывает".
Зачеркнуто: "укрепл".
Зачеркнуто: "искоренить".
Зачеркнуто: "без".
Зачеркнуто: "с".
Зачеркнуто: "встречают".
Зачеркнуто: "еще".
Зачеркнуто: "и утешение".
Зачеркнуто: "на".
Зачеркнуто: "как для иссохшей былинки жар и суша вреда нимало [не] причиняют, иссыхающий цветок".
Зачеркнуто: "и не облетает".
Зачеркнуто:
Полно вам, братцы, скучать,
Что за пора к вам пришла?
Лучше на лире бренчать,
Время все может промчать.
Зачеркнуто: "приближаюсь ближе".
Зачеркнуто: "прест[арелого], возмужалого мужчины, приближающегося к летам старости".
Зачеркнуто: "под".
Зачеркнуто: "омрачены жало[стью]".
Фраза не закончена, других записей на этой стороне листа нет.
Последующие строки перечеркнуты, содержат следы редактирования, отражают работу автора над стихотворением:
Направить к счастию лишь могут путь
В юдоли сей и горести и бед
...................................
Они лишь могут направить путь
Ко счастию
..................................
Жизнь вести для милых сердцу мне
В краю чужом
...................................
Искав в себе и друге не умом
....................................
Кинь тщеславье, суету забудь
В уединеньи без [•••]
.....................................
Оставив гордость и суету, забудь.
Зачеркнуто: "мы теперь видим".
Зачеркнуто: "который переменяет беспрестанно при каждом прикосновении рук человеческих каких-либо вещей".
Зачеркнуто: "делается".
Вероятно, автор имеет в виду привлечение осужденных на каторжные работы к добыче золота и серебра.
Фраза не закончена.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ИМЕН*
Александр I, российский император (1801-1825) - 91 об.
Алексей, крепостной человек А. И. Дружинина - 22 об., 105.
Аленев - 79.
Андреевские - 22, 71 об.
____________
* Указан порядковый номер листа архивного дела.
Арина Алексеевна, "бабушка" в доме Булдаковых-Дружининых в Устюге - 76 об., 97 об.
Аршаулов Константин Петрович, вятский купец - 113 об.
Афанасий - 107 об.
Базелевские, отец и сын - 43 об.:
Николай Михайлович,
Александр Николаевич.
Батурин Николай Самойлович, экзекутор 4-го департамента Сената - 44 об.
Баумиллер - 63 об.
Белильниковы, крестьяне .- 77.
Бенкендорф А. X., шеф жандармов, начальник III отделения Собственной Е. И. В. канцелярии (1826-1844 гг.) - 109.
Бестужев - 43.
Богданов Николай Иванович - 43 об.
Болотов Иван Силыч, сольвычегодский исправник - 77 об., 98.
Борисов, сторож - 6 об.
Брусилов Н., вологодский губернатор (1820-1834 гг.), в рукописи А. И. Дружинина обозначен нарицательно - "губернатор" - 16 об., 27, 93 об., 98-99, 109 об.
Булдаковы - 91 об., 94.
Александр, родственник Булдаковых в Петербурге - 43 об.
Варвара Александровна, жена А. Булдакова - 43 об.
Варя, Саша и Сергей - дети А. и В. Булдаковых - 43 об.
Екатерина Михайловна, дочь М. М. Булдакова (в рукописи обозначена инициалами "К" или "К. М."), в замужестве Рерберг - 91, 91 об., 93 об., 94, 95 об., 97 об., 98, 103-104, 105, 106-107.
Любовь Михайловна, дочь М. М. Булдакова (в рукописи обозначена инициалами "Л" или "Л. М.", или "Лю. М."), в замужестве Мерклинг - 91. 91 об., 93 об., 94, 95 об., 96 об., 97, 105, 105 об.
Михаил Матвеевич, директор Русско-американской компании, надворный советник, с 1827 г. в отставке, умер в 1830 г., по происхождению из купцов (в рукописи обозначен инициалами "М. М." или "М. М. Б.") - 74, 77 об., 92. 103, 103 об., 104 об., 105, 106
Надежда Михайловна, дочь М. М. Булдакова (в рукописи - "Надинька" или "N") - 73 об., 91-92, 93, 94-96, 97-98, 103, 105, 105 об., 107, 107 об.
Николай Михайлович - сын М. М. Булдакова - 28, 45, 74, 76, 77 об.,79, 110 об.
Н. П., родственник Булдаковых в Устюге - 113.
Буцковские, родственники Булдаковых, Дружининых - 43 об.
Александр Андреевич, свояк А. И. Дружинина - 110 об.
Вера Михайловна, урожденная Булдакова, дочь М. М. Булдакова, жена А. А. Буцковского - 110 об., 112 об.
Быков, солдат - 30 об.
Вебер Христиан Федорович - 27, 73 об., 77 об., 79, 80, 91 об.
Виноградова Анисья Семеновна - 80.
Витушечников, вологодский купец - 16 об.
Волоцкая, "барышня" - 97 об.
Воронов - 99.
Воротникова - 109.
Воротынцева Анна Алексеевна - 73, 94.
Гаммер Самойло Филиппович, лекарь - 44.
Гарновский Аполлон Николаевич, родился около 1792 г., из приказнослужительских детей, начал службу в 1804 г. подканцеляристом, к 1818 г. - частный пристав, с 1823 г. - титулярный советник, к 1844 г. продолжал служить, непременный член Приказа общественного призрения, надворный советник, в 1836 г. награжден орденом Св. Станислава 4 степени - 98, 98 об.
Гедионова-Шишкина Татьяна Александровна - 71 об.
Георгиевский, Никольский лекарь - 109.
Гиппиус Карл Федорович - 78 об.
Глебова, "генеральша" - 24.
Глинка, титулярный советник, чиновник Кабинета Его Императорского Величества - 75 об.
Гоголицын Петр И[ванович] - 76.
Голубев Василий Яковлевич, родился около 1768 г., к 1829 г. - коллежский асессор, вологодский губернский землемер (источник: ГАВО. Ф.32. Оп. 1. Д. 47.) - 78 об.
Горгол Иван Саввич, сенатор - 75, 76.
Гордан Василий Иванович - 32 об.
Григорьев, крестьянин - 101.
Грязнухин, крестьянин - 6 об.
Давыдов Василий Алексеевич - 72.
Даманже - 63 об.
Данила - 74.
Данилов Алексей - 43.
Девер (Девиер, Дейер) Антон Федорович, полковник, жандармский офицер - 79.
Денежных Аполлон Осипович, судья Вольского уездного суда - 2 об.
Дмитриев, крестьянин - 76 об.
Дружинины:
Нил Иванович, брат А. И. Дружинина - 16, 109 об.
Ольга Алексеевна, дочь А. И. Дружинина - 76 об., 80, 97.
Петр Иванович, брат А. И. Дружинина - 43, 74, 75, 76, 77 об., 93 об., 96, 101, 109 об.
Яков Александрович - 43 об.
Дурнов - 110 об.
Дягилев Павел Дмитриевич, адъютант штаба - 44.
Евграф, дворовый человек помещика Бестужева - 43.
Есаулов А. Н. - 25 об., 26.
Ефимьев Федор - 30 об.
Ефратов (Евфратов) Антип Яковлевич, советник Вологодской уголовной палаты - 16 об., 17, 112, 113, 113 об.
Ефратов А. Ф. - 109 об.
Ефремов А. Я. - 26 об.
Жаворонков, волостной голова (?) - 101.
Жарков - 27.
Жарков Иван Тимофеевич, тайный советник, советник вологодского губернского правления - 73.
Жеребцов Иван Михайлович, полковник, секретарь 4-го департамента Сената - 44.
Жеребчиков А. П., чиновник по особым поручениям при вологодском губернаторе - 109.
Жумкин - 113.
Зависецкий - 17.
Захаров - 79.
Зверев, ржевский мещанин - 72.
Зенчиков - 6.
Зубовы - 13 об., 14 об.:
[Н. Н.], поручик, в 1820-1826 гг. предводитель дворянства Вольского уезда.
Оксинья Павловна, жена Н. Н. Зубова, урожденная Волкова, дочь П. П. Волкова и Авдотьи Васильевны Межаковой, внучка Платона Степановича Волкова, одного из крупнейших вологодских помещиков (в его владении было более 1000 душ муж. пола крепостных) и вологодского губернского дворянского предводителя в 1793-1796 гг. (Источники: РГИА. Ф.1343. Oп. 51. Д. 60, 61).
[Зубов] Николай [Александрович], граф - 64.
[Зубов Платон Александрович], князь - 61. Зубова, графиня - 64. Зюзин Абрам - 36 об.
Иваницкий Иван Николаевич, губернский стряпчий - 78 об. Иванов М. - 6.
Иванов Никанор Семенович - 109 об.
Карамзин Н. М. (1766-1826 гг.), литератор и историк, автор "Истории государства Российского" - 15 об.
Карпов, крестьянин, десятский - 76 об. Качалов Борис Павлович - 80.
Каченовский М. Т. (1775-1842 гг.), историк, издатель журнала "Вестник Европы" - 3.
Кашиловский, крестьянин - 75 об.
Кербер, братья - 43 об.;
Егор,
Федор,
Александр,
Владимир Иванович.
Кламшин - 110 об.
Клименко Константин Фомич - 44. Князев, ямщик - 19. Кожина, "прабабушка" - 73 об. Козаков В. П.- 109. Козлов, крестьянин - 76 об. Колмогоров, устюгский живописец - 112. Колчинский, дворянский заседатель Вольского уездного суда - 15, 15 об.
Константин I, великий князь - 91 об.
Корелин, крестьянин, десятский - 76 об.
Корнилов Алексей Михайлович - 44.
Кочанов Василий Петрович, чиновник вологодской казенной палаты - 78 об., 79.
Красильников Александр Андреевич, устюгский уездный судья, сын Никольского земского исправника Андрея Афанасьевича Красильникова - 73, 77 об., 80, 97 об., 98, 99, 109, 112, 112 об.
Крентор - 44, 46 об.
Петр Богданович, смотритель Петербургской (?) градской богадельни.
Татьяна Михайловна, жена П. Б. Крентор.
Крюков - 35 об.
Кувшинов - 17.
Куликовы:
Афанасий Васильевич, вельский городничий - 13 об., 17 об.
Варвара Васильевна - 17 об.
Софья Афанасьевна - 17 об.
Кусовников - 22 об.
Кустовский Платон Васильевич - 78, 112 об., 113.
Лаптев Николай Иванович - 71 об.
Левашов Александр Николаевич, родился в 1772 г., в пятилетнем возрасте в 1777 г. был записан в службу в лейб-гвардии Семеновский полк, к 1797 г. в этом полку штабс-капитан, в боевых действиях участия не принимал. В 1800 г. "назначен к статским делам", а в 1804 г. уволен от службы "за болезнию". С 1808 г. продолжал служить на должностях "по выбору дворянства": в 1826-1831 гг. - губернский предводитель дворянства, статский советник, умер в 1846 г. (Источники: ГАВО. Ф. 32. Oп. 1. Д. 47. Л. 50; Ф. 671. Oп. 1. Д. 222.). - 1. 79, 79 об.
Ливен Петр Карлович, светлейший князь - 79.
Ливеровский Яков Андреевич, удельный чиновник - 2 об., 10.
Липатников, крестьянин - 74.
Литвинов Гаврило Михайлович, старицкий почтмейстер - 20 об.
Лихачев, сольвычегодский судья - 109.
Лукашев Семен Петрович - 72.
Лукерья, крестьянка - 107 об.
Ляхов, надворный советник - 75 об.
Майоров Федор Матвеевич - 109 об.
Макарьский Александр, дьячок - 9 об.
Максим Иванович - 6.
Максим Максимыч - 7.
Малышевы - 71;
Авдотья Васильевна - 19 об., 20
Марины:
Аполлон Никифорович, комендант Гроденской крепости, позже устюгский полицмейстер - 44, 76, 76 об., 77 об.
Надежда Михайловна, жена А. Н. Марина - 77 об.
Матвеев Максим Иванович, экспедитор Вольского земского уездного суда - 2 об.
Матвей, крестьянин - 111.
Матрена - 20.
Мельников А. О. - 111.
Миллер Иван Лаврентьич, смотритель Михайловского замка - 44 об.
Мотов, ямщик - 22 об.
Мужиков, крестьянин - 10.
Мясников - 112 об.
Некипор - 7 об.
Некрасов Григорий Федорович - 21.
Немчинова - 107 об.
Непева А. П., ее дочери Анна, Вера, Марья - знакомые А. И. Дружинина по его службе в Вольском уезде - 43.
Нилковский - 99.
Одинцов, подрядчик - 27 об.
Окулов Василий Николаевич - 71 об.
Орлов - 65.
Осокин, протоиерей - 2, 9 об.
Памер - 66.
Пахомий, игумен Троице-Гледенского монастыря - 112.
Пелагея Федоровна - 75 об.
Персиков Иван Иванович - 14.
Пестерев Василий Иванович, купец 2 гильдии - 13 об.
Пестерев Варсаломей - 14.
Петр, ямщик - 19 об.
Петров, писарь - 78.
Петров, майор - 79 об.
Пистоленков Павел Андреевич - 77 об., 80.
Плюснин Иван Ни[...] - 91 об., 110, 113.
Подушкин, штабс-капитан - 80.
Покровский Александр Иванович, правитель канцелярии ...- 44.
Политковские - 43 об.:
Афамия Васильевна,
Александр, Владимир, Ростислав, Вячеслав, Всеволод Гавриловичи;
Александра Ивановна, жена Александра Гавриловича;
Марья Ивановна, жена Владимира Гавриловича.
Полтов Егор Яковлевич - 64 об., 65.
Попов - 36 об.
Попов Ефим Акимович, сын священника, родился около 1801 г., в 1820- 1822 гг. обучался в Санкт-Петербургской медико-хирургической академии, в 1824- 1829 гг. - врач Вeльского уезда Вологодской губернии, с 1829 г. - врач Вологодского приказа общественного призрения, штаб-лекарь, в 1834 г. получил чин коллежского асессора, к 1844 г. продолжал служить, оператор врачебной управы - 109 об.
Пороговы, крестьяне - 77.
Порошин Самойл - 11 об.
Прислонская - 62.
Пронинский, крестьянин - 11 об.
Пуляев - 101.
Пшеницын, тотемский судья - 109.
Пьянков Василий Иванович, купец - 75.
Пыжовы - 6.
Арсентий Николаевич, корреспондент А. И. Дружинина в Воронеже.
Владимир Николаевич, корреспондент А. И. Дружинина в Вышнем Волочке.
Раков Николай Дмитриевич - 77 об., 79 об.
Редель Александр Иванович, барон - 44.
Рукин Петр Гаврилович - 72.
Рындины:
Петр Кириллович, вологодский и новгородский помещик, в 1813-1828 гг. находился на военной службе за пределами Вологодской губернии. После 1828 г. - в отставке, подполковник. (Подробнее см. в альманахе: Вологда: Историко-краеведческий альманах. Вып. 1. Вологда, 1994. С 412 ) - 109 об.
[Анна Дмитриевна], урожденная Рязанова, родилась в 1762 г., тайная советница, жена Кирилла Степановича Рындина. (Источники: ГАВО. Ф. 32. Oп. 1. Д. 8. Л. 321; Ф, 496. Oп. 1. Д. 10798). За ней до 1829 г. числилось во владении по Вольскому уезду более 100 душ мужского пола крепостных. (Подробнее см.: Вожега: Краеведческий альманах. Вологда 1995 С. 238) - 35 об.
Саблин Прокопий Федорович, купец - 74, 80.
Савинов Иван Андреевич, ректор Вольского училища - 2, 9 об.
Савинов Михаиле Андреевич, священник - 1 об.
Самсонов Егор Борисович - 73 об.
Самсонова Софья - 76 об.
Сашка или Шурик, слуга в доме А. И. Дружинина - 80, 109 об.
Северов Михаил Васильевич, купец, откупщик винного завода - 2 об 110 112-113 об.
Семен, дворовый человек А. И. Дружинина - 74, 75.
Семенов Петр Павлович, начальник отделения в департаменте Министерства внутренних дел - 44.
Скарадкевич Осип Валентинович - 64.
Соболев, владелец постоялого двора в Твери, гостиницы в Ярославле - 19 об., 26 об.
Соколов - 109.
Сорохтин Виктор Иванович - 27.
Сорохтин В. П., устюгский полицмейстер - 109, 109 об., 112 об.
Станевич - 65 об.
Степан, крестьянин - 110.
Стреловы - 35 об.
Субботин - 99.
Суворов - 15 об., 17.
Татаринов Федор Иванович, вологодский вице-губернатор - 77 об.
Тимоленков Павел Андреевич, капитан - 78 об.
Тишковские - 43 об.:
Иван Осипович;
Катерина Григорьевна;
Владимир, Павел, Александра, Константин, Алексей, Платон, Михаил, Никита, Лизавета, Ольга, Варвара, Катерина, Софья, Катя, Иван и Варя Владимировичи;
Елисавета Андреевна, жена Павла Тишковского, сын Николай.
Тулубеев Николай Михайлович - 71 об.
Удачин Алексей, крестьянин - 79 об.
Ушинский - 27.
Федорова Евгения Петровна, вдова - 2.
Федорова Марья, крестница А. И. Дружинина - 2.
Феодосии Праведный - 43.
Фомин И. П. - 109 об.
Франчин Михаиле Иванович - 2 об.
Царевский Але[...] Петрович - 73 об., 77 об., 78. 80.
Чайковский Николай Николаевич, обер-секретарь 2-го департамента Сената - 44.
Черкасов - 110 об., 112 об.
Черняев Константин Тимофеевич, сын священника, стряпчий Кадниковского уезда - 43.
Чуровский Н. В. - 91 об.
Чуровская Парасковья Михайловна - 76 об.
Шахматов, крестьянин, десятский - 76 об.
Шекальников - 22 об.
Шелехов Иван Иванович - 43 об.
Шешедилсов Вл. Дм. - 99.
Шипов Яков Иванович, столоначальник в Горном департаменте - 44 об.
Ширков Валериан Федорович, поручик, инженерный офицер - 78 об., 79.
Шишков, крестьянин - 2 об.
Шпыков - 11 об.
Штерн Карл Карлович, полковник в отставке, сосед Дружининых по имению в Тверской губернии - 71 об.
Юдин Василий Михайлович, купец - 44.
Якубовская - 62.
Некоторые фамилии и инициалы не расшифрованы:
Го. В. Т. - 91.
Марья Алексеевна - 43 об.
Пр. М. - 91 об.
П. М. - 93 об., 95 об.
П. - 96 об.
С. Ж. - 11 об.
АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ ГЕОГРАФИЧЕСКИХ НАЗВАНИЙ
Алеутские острова - 35 об.
Американская компания - 35 об.
Антипинский присуд - 74.
Архангельск, г. - 29, 35 об., 77.
Архангельская губерния - 31.
Бауска, г. (Латвия) - 68, 69 об.
Белоруссия - 63 об., 67.
Берег, д. - 14.
Берниково, д. - 78.
Большое Карагачево, д. - 10.
Брест Литовский, г. - 64.
Будринская волость - 107 об.
Вальга, р. - 29.
Варженское правление - 73 об.
Вахрушиха, д. - 101.
Вашка, р. - 31 об.
Вель, р. - 6 об., 33, 35.
Вельск, г. - 1 об., 6, 8, 10, 11 об., 13 об., 15, 30 об., 32 об., 33, 43, 91 об., 101, 110, 110 об.
Вельский уезд - 31, 32 об.
Верхнее Чистякове, д. - 73 об.
Верхняя Тосьма, д. - 43.
Верховажский посад, Верховажье - 13 об., 14.
Вильно, г. - 61 об., 62 об., 65 об.
Виртимбергия - 67.
Вожега, р. - 29.
Вожегодская волость - 29.
Волга, р. - 17 об., 22 об.
Вологда, г. - 14 об., 26 об., 29, 30 об., 31, 31 об., 43, 73, 79, 79 об., 92 об., 97 об., 98, 101, 101 об., 107, 107 об.
Волоколамск, г. - 22 об.
Волская волость - 29.
Вондокурский присуд - 92 об.
Воробьевы горы - 24.
Вотча, р. - 29.
Вотчинская волость - 29.
Глубоковская волость - 1 об., 33, 33 об., 35.
Горбачевская почтовая станция - 97 об., 109 об.
Горельческая волость - 107 об.
Городня, станция - 19 об.
Грязовец, г. - 17, 26 об.
Данилов, г. - 26 об.
Двина, р. - 32, 77, 78, 92 об., 112.
Двинская часть - 103.
Дмитров, г. - 18 об.
Евдокиевская ярмарка - 31.
Емба, р. - 29.
Емская волость - 29.
Жупудь, местечко в Польше - 65 об.
Завидово, д. - 19 об.
Загрузье, д. - 11 об.
Залесная Лалья, р. - 110.
Зубарева, д. - 110, 110 об.
Зубовская волость - 29.
Зубцов, г. - 20 об., 21, 22 об., 23 об.
Измаил, г. - 63 об.
Кавказ - 75.
Кадников, г. - 27, 43.
Каргопольский уезд - 33 об., 34.
Катрома, р. - 29.
Катромская волость - 29.
Квашнинская станция - 13 об.
Клин, г. - 19, 19 об.
Кокшенгские волости - 75 об.
Котовальское правление - 107 об.
Краков, г. - 63 об.
Красавино, с. - 74, 77 об., 78, 97-98, 105, 112.
Курляндия - 63 об., 67.
Лальск, г. - 110 об., Ill, 113.
Литва - 63 об., 67.
Лифляндия - 63 об., 64 об., 67.
Мазурия - 67.
Мемель, р. - 69.
Митава, г. - 70.
Морозовская слобода - 112.
Мосеевская станция - 14.
Москва, г. - 18, 18 об., 19, 22 об., 23, 23 об., 24, 24 об., 26, 31 об., 35, 45, 74.
Московский опекунский совет - 25 об.
Муса, р. - 69.
Низовская десятина, волость - 101.
Никольский тракт - 97, 97 об.
Новый Иерусалим - 23 об.
Ольшана - 78.
Орловская волость - 95 об.
Пежма, р. - 33, 35.
Пестово, д. - 109 об.
Петербург, г. - 6 об., 23, 25 об., 35, 43, 62, 73, 74, 79, 92 об., 96 об., 101, 109 об.
Петровский дворец - 24 об.
Петряево, д. - 73 об., 78-79, 97-98, 110,112.
Пинежский уезд - 31 об.
Плоская, Плоское, д. - 14, 15.
Посегово, д. - 97.
Прокопьевский собор (в г. Великом Устюге) - 112 об.
Пруссия - 67.
Ракульско-Кокшенгская волость - 10.
Рейн, р. - 65.
Ржев, г. - 72. Рига, г. - 70.
Рогачево на Клине, с. - 18 об., 19.
Ростовская волость - П.
Рундал, г. - 62, 65.
Сибирь - 35 об.
Сидоро-Едемская волость - 77.
Синегодская волость - 93 об., 97, 98.
Сольвычегодск, г. - 76 об., 77 об.
Сольвычегодский уезд - 32, 76 об.
Старица, д. - 20, 20 об.
Сухарева башня - 24.
Сухона, р. - 73 об., 78, 79 об., 91, 109, 112.
Тавронский приказ - 33 об.
Тверская, улица - 22 об.
Тверь, г. - 19 об., 20, 71 об.
Тотемский уезд - 75, 75 об.
Тотьма, г.- 27 об., 43, 76.
Троицкая лавра, Троица - 18, 26.
Троицкие волости - 29 об., 34.
Троицко-Гледенский монастырь - 112.
Ульяновское, с. - 22 об.
Усвяты, поместье - 64.
Успенский собор (в г. Москве) _ 25.
Успенский собор (в г. Великом Устюге) - 112 об
Устюг, г. - 16, 22, 27 об., 43, 73, 73 об., 77, 78 об., 79, 91 об., 92 об., 93 об., 111, 112, 113 об.
Устюжский уезд - 32.
Чадромская волость - 1, 101.
Черевковская волость - 76 об. 77.
Черевковское правление - 76 об.
Чушевицкая волость - 14.
Шангальская волость - 2 об., 11 об.
Шемогодское правление - 113.
Шенкурский уезд - 31, 32 об.
Шилова, д. - ИЗ об.
Эзель, остров - 63 об.
Эстляндия - 67.
Юг, р. - 78, 112.
Явенга, р. - 29.
Явенгская волость - 29.
Якубовская, д. - 62.
Янковская пустынь - 112.
Яренск, г. - 79 об.
Ярокурская волость - 104 об.
Ярокурский присуд - 92 об.
Ярославль, г. - 17, 17 об., 18, 26, 31 об.
ПИСЬМА ВОЛОГОДСКИХ ССЫЛЬНЫХ НАЧАЛА XX ВЕКА
Переписка ссыльных уже давно используется историками как очень интересный и важный исторический источник. Казалось бы, странно, что в условиях конспирации, неустроенного быта, постоянных переездов с места на место переписка была не только сохранена, но и отложилась в архивах. Такое ощущение, что чья-то заботливая рука отбирала письма у авторов и складывала для своих надобностей. Кто же этим занимался?
Основная масса писем вологодских ссыльных отложилась в фонде Вологодского губернского жандармского управления. Часть их попала к жандармам после обысков, другая часть - путем, о котором долгое время в нашей исторической литературе было не принято писать, - путем перлюстрации. Занимались этим так называемые "черные кабинеты", существование которых было одной из самых строго охраняемых тайн Российской империи. Передавая в жандармские управления копии писем, заведующий Особым отделом департамента полиции каждый раз непременно напоминал, что означенные письма, как полученные из "источника, не подлежащего ни в коем случае оглашению", отнюдь не могут быть предъявляемы посторонним лицам, "невзирая на занимаемое ими служебное положение". "В случае же, если содержание этого сведения вызывает необходимость приступить к производству следственных действий, то таковые могут быть осуществлены, но при непременном условии сохранения в тайне источника, который послужил основанием к принятию тех или иных мер" (ГАВО. Ф. 108. Oп. 5. Д. 68. Л. 41).
Хотя секрет "черных кабинетов" охранялся очень тщательно, но для опытных революционеров не составляло труда понять метод получения полицией сведений о них. Поэтому переписка часто велась с учетом этого момента. В письмах встречаются призывы к осторожности, иногда прямо указывается на возможность перлюстрации, а некоторые строчки оказываются даже зашифрованными. Вместе с тем большинство писем довольно откровенны, в них сообщаются сведения, явно не предназначенные для посторонних глаз. Что это? Неопытность революционной молодежи, упование на русское "авось" или расчет на то, что во внутренних губерниях переписка "не читается" полицией? Скорее всего и то, и другое, и третье. Авторы публикуемых ниже писем в большинстве своем только начинали свою революционную "карьеру".
Письма известных революционных деятелей в основном уже выявлены, а многие и опубликованы. Переписка же рядовых членов различных партий, если и привлекалась исследователями, то, как правило, для получения сведений биографического характера. Вместе с тем для характеристики "низовой" партийной среды письма являются неоценимым источником. Они позволяют ярко показать настроения, там царившие, выявить взаимоотношения людей, услышать оценку текущих событий и прогноз на будущее, увидеть партийных лидеров и представителей власти глазами "рядовых революционной армии". Письма - это маленькие моментальные фотографии, часто очень незатейливые.
Ниже публикуются 14 наиболее интересных, на наш взгляд, писем. Ими, безусловно, комплекс хранящихся в ГАВО писем не исчерпывается. Были отобраны лишь те, которые наиболее ярко отражают жизнь политссыльных. 12 писем (№ 1, 2, 4, 5, 6, 7, 8, 10, 11, 12, 13, 14) представляют собой машинописные копии, сделанные в ходе перлюстрации и пересланные департаментом полиции в ВГЖУ для использования их в работе. Поскольку невозможно точно определить, был ли скопирован текст оригиналов полностью или частично, то все они рассматриваются как выдержки из писем. Это нашло соответствующее отражение в заголовках публикуемых документов.
Машинописные копии содержат только тексты самих писем: дату написания, имя автора и получателя письма, адреса мы узнаем из сопроводительных заголовков к ним, которые сделаны чиновниками "черных кабинетов". Иногда вместо полного имени автора в сопроводительном заголовке содержится указание только на подпись (например: "письмо за подписью "Алекс."") или отмечается, что письмо вообще без подписи. Видимо, на конверте имя автора отсутствовало. В большинстве случаев авторство таких писем было установлено жандармами (данные материалы использованы в примечаниях к публикации), а некоторых - при подготовке к публикации. Данное обстоятельство необходимо учитывать, так как заголовки публикуемых ниже документов содержат имена и автора, и адресата.
При подготовке к публикации как машинописных копий писем, так и оригиналов все стилистические особенности текстов сохранены. Орфография и пунктуация приведены в соответствие с современными требованиями. Сокращения в тексте раскрываются в квадратных скобках. Даты даны по старому стилю.
Ф. Я. Коновалов
№ 1
Из письма политссыльного Г. И. Луппо [1] из Вологды Н. И. Кострову в Москву
[29 февраля 1908 г.]
Все еще живу в Вологде, хотя губернатор и сказал, что я назначен в Кадников, но мне понравилась здешняя жизнь, и я способен даже заболеть, чтобы его превосходительство оставил меня здесь для лечения. Болезнь у меня выдающаяся, но поймут ли ее губернаторские врачи - вот вопрос, называется она "дельтовидная мышца правой руки, пораженная неполным параличом". Но в Кадников поехать будет интересно, так как место это считается у ссыльных чуть не раем. За последнее время здесь начинает развиваться маслоделие и организуются кооперации. Для более широкой постановки этого дела недавно наладилось O[бщест]во сельского хозяйства [2], которое в скором времени приступит к изданию своего органа, направление и программа которого уже обсуждается. "Политики" здесь порядочное количество, и устраивается она недурно, но вот она-то, погоня за устройством себя, приводит некоторых к очень оригинальным занятиям: есть из них содержатели пивных и трактиров, есть альфонсы, есть даже господа, отбивающие у купцов "по несколько жен за сезон". На этой почве, как мне полушутя рассказывал один господин, обиженные черносотенные мужья мстят все "политике" и принимают против нее решительные меры.
ГАВО. Ф. 108. Oп. 5. Д. 68. Л. 5.
Машинопись.
№ 2
Из письма политссыльного М. Е. Богданова [3] из Великого Устюга И. Кагану в Женеву
[29 марта 1908 г.]
Тот парень, о благонадежности которого я спрашивал, арестован. Он из Харькова, выслан в Устюг на два года [4]. Когда он приехал сюда, то сейчас же разыскал Точилина [5] и Богдана [6]. Он парень очень умный и начитанный, но более практик, чем теоретик. В Харькове он известен всем организациям. Здесь он все время был с нами и помогал работать. Дальнейшее его пребывание в России невозможно, и поэтому его надо во что бы [то] ни стало отправить за границу. Личность крупная, пригодится. Держать его в тюрьме будут до тех пор, пока не сойдет снег и не высохнет дорога. Тогда отправят в захолустное село Вознесенье Никольского уезда. Подозревают его в экспроприации, но улик нет. Надо постараться вырвать его из Вознесенья. Удастся ли, сказать трудно, но попытаемся. Прошу тебя дать нам явку и только явку. Деньги у него есть, на дорогу и на первое время хватит. Из Устюга до границы мы дорогу хорошо знаем, есть у нас и паспорта [7]. Если его не удастся вырвать из Вознесенья, то явка пригодится для кого-нибудь другого.
Недавно посылал в Белосток тем девицам, которые были высланы из Усть-Сысольска. Просим тоже связей. Из тех саратовцев, про которых ты спрашивал, двух казнили. Вечная им память. Третьего мы отправили в Россию. Не буду подробно описывать нашу жизнь, скажу только, что хотя Юрий [8] и Немчинов [9] недолго были в Устюге, но оставили хорошее наследство, которое уже вкоренилось глубоко.
На меня ничего не пиши. Пиши снова на Точилина. Он менее замечен. С местными буржуями воюем. Пугаем бомбами и террором. Была недавно экспроприация у одного буржуя Протасова. Он сумел во время паники выскочить в окошко и потому денег не дал. После этого пошли обыски и аресты. Тогда ему под дом была подложена бомба, которая вконец перепугала всех буржуев [10].
От Немчинова недавно получил письмо. Представь себе, он теперь... индивидуалист.
Дружище Юрий, если я куда-нибудь исчезну и обо мне не будет слышно, то справляйся у моего брата. Его адрес: Минская губерния, Бобруйский уезд, Паричевская вол[ость], дер[евня] Рассова, Иллариону Ефимовичу Богданову. Он сейчас тоже парень хороший. Он теперь вместе с Федором Большим, крестьянином, моим товарищем, помнишь его? Я их снабжаю литературой и т. д. До свидания, дружище Юрий. Привет всем.
ГАВО. Ф. 108. Oп. 5. Д. 68. Л. 18-18 об.
Машинопись.
№ 3
Письмо за подписью "Роза" из г. Яренска политссыльному Д. А. Розанову в г. Никольск Вологодской губернии [11]
[21 июня 1908 г.]
Дорогой Митя! Вот, наконец-то, собралась с духом написать Вам кое-что о своей здесь жизни. Раньше не было ни настроения, ни охоты, кроме того, по сердцу приходилась Ваша фраза, что ответом не торопите.
Ну, живу все еще в прежней квартире, по соседству с Меньковым [12]. С последним нахожусь в далеких отношениях: по-прежнему чувствую к нему несимпатию, которая, чем дальше, тем все больше усиливается. Вздумал он было вначале посвящать меня в свои личные дела, но, увидев с моей стороны полное к ним равнодушие, замолчал. А теперь иногда проходят дни, когда мы не говорим ни слова, несмотря на то, что ежедневно обедаем вместе (столуемся мы оба у хозяйки, которая кормит нас только супом и кашей и которые нам скоро невмоготу станут), несмотря на то, что мне все слышно, что делается у него в комнате. Мелочный он субъект, мнящий что-то великое о своей особе. Эта мания величия во всем дает себя знать: и в разговорах, и в самом способе выражения, и в его походке. Иногда меня такое глухое чувство злобы к нему охватывает, что невольно моя голова начинает работать в направлении - как бы выжить его из соседней комнаты и поместить туда более симпатичного и близкого мне человека. Но я надеюсь, что он и сам уберется оттуда: скоро будет хлопотать о переводе в Вологду, думает, что переведут [13] (ей-богу, свечку Николаю Угоднику поставлю). Время трачу здесь производительнее, чем в Устюге. Перечла вновь "Политическую эк[ономию]" Богданова, прочла 8-ой том Маркса в изложении Каутского. Последний мало что нового дал после хорошо усвоенного Богданова. Хочу засесть теперь за "Историю политической эк[ономии]" Чупрова, а затем и за самого Маркса. Последнего хочется одолеть своими собственными силами и одолеть как следует (Вы не смейтесь, Митя, над моей, быть может, переоценкой своих собственных сил. Ведь, наверное, уже подумали, прочтя последнюю фразу: "Ну уж где одолеть самой, когда более умные да развитые не одолевали!"). А сейчас занята пока "Психологией общества" Богданова. Его статья "Авторитарное мышление" как бы дополняет его главы политической экон[омии] об общественной психологии каждого периода.
Тактические же вопросы у меня все еще крайне слабое место. Когда ими займусь - еще не знаю, но необходимость определиться скорее чувствуется очень сильно. Вообще, засев усердней, чем раньше, за чтение, я только теперь как следует поняла, какая масса пробелов в моем развитии, как мало я знаю. И, знаете, хочется поэтому даже, чтобы ссылка кончалась не 11 января, а позже на полгода, чтобы уж домой вернуться не с таким пустым багажом, с каким уехала оттуда.
А немецкий яз[ык] у меня уже неделя как отдыхает. Занимаемся мы по-прежнему втроем: я, Тоня [14], Алексов [15]. Вперед идем быстрее, чем с Машкиным [16]. Но вот теперь только моя публика, живя в деревне, увлекшись окружающими их прелестями природы, забастовала, прося меня не ехать дальше. А мне что, я и рада. Но долго бастовать не дам: скоро попритяну их.
Довольно близко сошлась я тут с одной бундовкой [17] из Одессы. Нравится она мне своим живым характером, отсутствием черт мещанства, привлекает, кроме того, ее серьезность, ее стремление знать.
Удовлетворяет меня куда больше, чем Тоня М., так как у той, как у эсэрки, склад мыслей совершенно другой, хотя в других отношениях между ними можно поставить знак равенства. (Боюсь, как бы Гриша [18] не потребовал от Вас второго мне предостережения за мою близость с бундовцами). Есть тут еще девицы (всех нас больше дюжины), живут они по деревням, так что мало их видишь и знаешь. Но, по рассказам некоторых, они чем-то так заняты, что и для чтения не находят времени. Невольно вспоминаешь Ваш взгляд на наш "прекрасный" пол. Ваше рассуждение, что из тысячи только одна заслуживает уважения. Как ни больно, а приходится сознаваться, что это так.
Но вообще здесь мало публики интересной, так как мы, устюжане, все больше держимся друг около друга. Для меня здесь самые близкие Гриша да Дмитрий, с которыми мы иногда чаевничаем по вечерам с участием также Морозкина [19] (Вы знаете, кажется, его по Ярославлю). Иногда эти чаепития бывают очень хороши, иногда наоборот. Прогулок загородных не совершаем, т. е. я хотя и совершаю, но не в этой компании, а либо одна, либо с Марковым [20] и бундовкой. Посещаю окрестные деревни, по которым расселены наши устюжане, да кое-кто из симпатичных яренских ссыльных. Иногда вот идешь одна и мечтаешь, что лучше было бы, если бы шла чаевничать не к кому-либо другому, а к Вам: чай куда вкусней бы показался за более интересным разговором. А порасспросить и поговорить о многом сейчас хочется. С Гришей и Димитр[ием] что-то не говорится, а иногда просто стесняешься их.
Относительно идейной работы тут мало что могу сообщить. Надеюсь, в эту область яренской жизни посвятят Вас лучше меня Г[риша] и Д[митрий]. Но, кажется, что работы нет никакой - ни кружков, ни других каких-либо группок. Вот недавно один эсэр хотел прочесть реферат об общине для своей же группы эсэров, без права присутствия на нем эсдеков. Невольно думается, что эсэр побоялся сесть в галошу при выступлении последних как оппонентов (тем более, что Раков [21] писал, что едет сюда весь устюжский социал-демократический комитет). До сих же пор все читанные рефераты были публичные. Но плохая погода помешала прочтению этого реферата.
Существующая здесь нелегальная колония ссыльных проявляет себя мало. Организовала только свою пекарню, в которой хлеб продается хотя и дешевле, но зато и хуже. Есть, кроме того, небольшая библиотечка. Существует независимо от колонии. Состав книг в ней очень порядочный: меня удовлетворяет даже с избытком. Коллективно выписываются также все выходящие сборники, журналы и т. п.
Можете поздравить нас с новым начальством: исправником у нас бывший помощник устьсысольского испр[авник]а. По отношению к нам, ссыльным, проявить себя еще не успел. Слухи же о нем ходят не в нашу пользу. Нашему начальнику почты - большому черносотенцу - приходится он братом, можете представить себе поэтому их совместную трогательную работу.
На днях яренцам выдали летние одежные [22], но, к счастью для царской казны, они большей частью вновь в нее возвратились, но уже под видом дохода с винной монополии [23].
Нам же, устюжанам, пока ничего не выдали на том основании, что будто ассигновка одежных нам была сделана в Устюге. Мы послали туда телеграмму с просьбой выслать их сюда. Не знаю, увенчается ли успехом наша просьба, но было бы скверно не получить их, особенно еще потому, что мы предполагали на них подсластить немного наше семейственное чаепитие.
От ученицы своей получила известие, что экзамен[ы] она выдержала на 4 и 5 и очень довольна исходом их. Теперь обещала засесть за чтение и осенью поедет в Вологду на фельдшерские курсы. Вот одна из тысячи, не правда ли?
С Ершиком у меня самая тесная дружба. Дим[а] и Тр. [24] немного даже подтрунивают над нею: досадно, вишь, им, что он мне чаще и больше пишет, чем им. В послед[нем] письме писал, что едет в Екатеринбург, сюда не заедет. Но еще в более позднем письме к Дим[е] писал, что приедет. Не поймешь его. Нина пишет, что в Вельске устроились скверно, скучает. Хотела было переводиться сюда, да сам переезд оказался не по карману.
Привет Трап., Тор-ам и особенно Машкину, если он только в Никольске. Тоня также со своей стороны шлет Вам сердечный привет и миллион пожеланий. Лева кланяется также [25].
Да, об исполнении какого пожелания Вы просите сообщить в конце своего письма ко мне? Не то ли, которое пожелали присниться мне? К сожалению, исполнить эту просьбу не могу, так как мне как назло снилось все время как раз обратное тому, что я так хочу. Ну, ладно. Ищите да обрящете, не правда ли? Всего хорошего. Роза.
ГАВО. Ф. 108. Oп. 5. Д. 477. Л. 17.
Рукопись.
№ 4
Из письма политссыльного А. М. Губанова из г. Никольска Вологодской губернии Э. О. Вахтеровой в Москву [26]
[14 января 1909 г.]
Отвечаю Вам на интересующие Вас вопросы о здешних ссыльных. В настоящее время здесь 300 человек ссыльных, не считая жен и детей. В пути находятся еще 100 человек, значит, всего будет в Никольске 600 чел. Теперь представьте себе, в каком положении находится квартирный вопрос. Большинство ссыльных живет в невозможных условиях. В маленькой, душной, темной конуре помещается до 10 человек. До нынешнего лета вся "ссылка" была организована в колонию со всякого рода взаимопомощью, с общими собраниями и т. д. Циркуляром свыше все это разбито [27]. Разобщенность среди ссыльных полная. На 7 р[ублей] 40 к[опеек] [28] в месяц жить невозможно. Только объединившись в "коммуну для совместного голодания", возможно будет свести концы с концами. Среди сосланных есть много "случайных" людей и "темных личностей". Бывший борец (из случайных) превращается в ходячую апатию и не в состоянии заниматься ни наукой, ни даже чтением газет. Они насаждают разврат, проституцию, пьянство. Мои товарищи дерутся между собой из-за проституток. Скандалы и битье обывательских окон - это обычное явление. Картина самая ужасная. Но те рабочие и крестьяне, которые пришли сюда "по делам", те мальчики и девочки, что из средних учебных заведений были присланы сюда, все те, кто крепок духом, усиленно и усердно занимаются. Идет огромная кропотливая работа накопления знаний и все для того дела, за которое опять будет тюрьма или ссылка. Существуют две фракции - с[оциал]-д[емократов] и с[оциалистов]-р[еволюционеров]. В первой - около 40 чел[овек], во второй - около 30-ти. На членские взносы организованы библиотеки. Итак, организованных - человек 80. Скоро возникает школа пропагандистов при [э]с[э]р[овской] фракции. Мечтаем о клубе, но... это очень трудно при существующих условиях. Предполагают устроить помощь группе. Ощущается сильная нужда в книгах и вообще во всем. Сыпной и разные другие тифы не оставляют нас своим вниманием. Каждый этап несет с собой больных тифом. Дезинфекции нет, спят на грязной сырой соломе. Здесь около 20 учителей и учительниц: мы поговариваем об объединении для знакомства с литературой по народному образованию, но у нас ничего нет. Скажите, можно ли надеяться на помощь. Я - инициатор такого объединения. Говорил я с товарищами о вашем предложении. Все говорят, что столовую для всей ссылки организовать невозможно: столовая возможна только при какой-нибудь фракции. Желательным считается снабжение ссыльных одеждой, пополнение фракционной библиотеки и учреждение новой, учебной библиотеки. Меня просили сказать вам, что, м[ожет] б[ыть], лучше будет употребить деньги на помощь заключенным и эмигрантам. Ведь мы как-никак на воле, да еще и с "пенсией". Теперь мы будем ждать Вашего окончательного ответа. Если Вы не будете против ассигновки денег на те нужды, которые мною подчеркнуты, то организовать все это можем я и еще некоторые товарищи. Вы сообщите нам, как велики средства, а мы распределим их. Теперь для Вас ясно положение дел в Никольске, и, быть может, Вы сами предложите какой-нибудь путь, по которому можно направлять деньги. ГАВО. Ф. 108. Oп. 1. Д. 4213, Л. 57.
Машинопись.
№ 5
Из письма политссыльного А. М. Губанова из г. Никольска Вологодской губернии Е. Г. Медюкритской [29] в С.-Петербург
[18 февраля 1909 г.]
Отбываю верой и правдой "срок". Я все собираюсь к Любе, но... слишком далеко от ж[елезной] д[ороги], да и стражники одолевают. Хотя с тех пор, как я (у них) ушел из коммуны и поселился на краю города, они заходят ко мне раза 2 в неделю. Да это неважно - съездить всегда можно, за это только отсидишь не больше 3-х суток. Ушел я из коммуны из-за невозможности продуктивной работы, находясь в одной комнате с несколькими служителями. Теперь все зашевелились, всем надоела сутолока. Но коммуна "костромичей" из рабочих и крестьян не распалась. Газет у нас много, а в письме, которое до вас не дошло, я просил о литературе. Что касается до "плохого качества" литературы, то неудивительно - мы здесь совершенно отрезаны. Теперь у нас недурная библиотека. Пришлите все "официальные" сообщения с[оциалистов]-р[еволюционеров]. В нашей фракции 50 чел[овек], но интеллигенции страшно мало. Ниф[онтов] [30], приехав сюда, игнорирует свою "родную организацию", демонстративно селится у бойкотируемого и ведет кампанию, чтобы организация ликвидировала дела, т[ак] к[ак] Азеф и проч[ее] [31]. Мы не партийный] орган. С партией не связаны, и у него оригинальные стремления к ликвидации, не имея на то право, будучи [э]с[э]р[ом], и полномочий у него не оказалось. Раньше у нас пили только хулиганы, теперь пьют и интеллигенты. Даже в тюрьму проносят водку. Это революционеры. Теперь я на все плюнул. Это не задержит нас на пути. Лично я готов пройти весь путь революционного движения, и нравственное разложение случайных бойцов меня не охладит. Развратничают, но ссыльных женщин у нас мало, а вот в Кадникове, в Вельске - парочки растут как грибы. Не огорчаюсь, что ссыльные заболевают венерическими болезнями - это награда за неумение жить по-человечески.
ГАВО. Ф. 108. Oп. 1. Д. 4213. Л. 61.
Машинопись.
№ 6
Из письма политссыльного А. М. Губанова из г. Никольска Вологодской губернии
[6 февраля 1909 г.]
Я Е. Г. Медюкритской в С.-Петербург просил Вас в прошлом письме прислать мне нелегальную литературу, у нас здесь нет ни дьявола. Очень хотелось бы "нелегальщины" об Азефе. От Вологды до Никольска шел я больше месяца и имел 10 коп[еек] в сутки, а посему получил голодный тиф. Здесь Ваши знакомые Вишневский [32] и Нифонтов. Вишневский был здесь главою нашей фракции, но теперь вышел. Помните "Ефимыча" [33] из Московского Окружн[ого] бюро? Он был арестован в апреле, раскрыли его псевдоним, и на днях приговорен к смертной казни. Ссыльные пьют, развратничают, заражаются сифилисом, дерутся из-за проституток и доходят до "туруханских бунтов", заключающихся в повальном насилии над женщинами и старухами в пьяном виде. Эти современные язвы могут действовать двояким образом: 1) закалять, укреплять в борьбе, 2) ослаблять веру в борьбу, в дело и обращать борца в Санина [34]. В Вас-то я верю, потому и не стараюсь развивать своих взглядов перед Вами. Тот самый "Ефимыч", у которого Вы купили во время курсов абонемент в малороссийскую столовую. Пишут мне из Москвы, что "хлопочут" в Питере о "милосердии...", хорошо, если "Ефимыч" об этом не знает.
Ф. 108. Oп. 1. Д. 4213. Л. 63. Машинопись.
№ 7
Из письма без подписи [35] из Москвы И. И. Панкратову [36] в г. Усть-Сысольск Вологодской губернии
[17 мая 1909 г.]
Дорогой товарищ Ваня! Письмо твое получил. Дела обстоят здесь скверно. Станислав [37] сел 5-го мая. Он говорит, что первая группа должна отправляться в июне, но думаю, что она не соберется. Этот вопрос будет решен на областной конференции, но городская конференция еще не собиралась, и не начинали еще подготовляться. Сейчас рабочего народа в некоторых районах нет, так что дела с конференцией затянутся. Рогожский р[айонный] к[омитет] целиком сел: вот там сел и Станислав. В последнее время он ходил во все районы и делал доклады, выливал на свет всю грызню заграничных генералов, хотя ему Московский] К[омитет] и сделал выговор за то, что он ходит самовольно по р[айонным] к[омитетам] и собирает кружки, но он не обращал внимания, потому что он находил поддержку в низах среди рабочих. Им всем сидеть по три месяца за незаконное собрание, только один сел крепко, у которого нашли лит[ературу] и т. п. У него не нашли, но за ним очень следили, так что, пожалуй, вышлют. Вообще в последнее время масса провалов. 23 апреля сел Александр Маслов [38]: между прочим, у него нашли 40 ш[тук] патрон[ов], б[раунинг] и письмо, написанное к тебе, в котором он подробно описывал положение дел в организации, но письмо это не было адресовано. Пришлю книги, которые Станислав мне передал для тебя. Александр голодает, в тюрьме плохо кормят, сидит в Арбатском полицейском доме. В организации дела скверные, рабочих никуда не затащишь, они говорят, что платили, платили, и все ничего из этого не выходит. Они наивны, как дети, и все думают, что вот явится с неба какой-нибудь пророк и освободит их всех от эксплуатации капиталистов. Я не говорю уж о несознательных рабочих, а о тех, которые работали в организации, как, например, разные господа Рановские, Гороховы и компания. Они мне страшно надоели, и я их посылаю к черту. Когда их прижимает администрация, то они прибегают и говорят, что вот было бы хорошо, если бы нашелся человек, который пожертвовал собой, собрал рабочих и сказал зажигательную речь. Да, они поддаются еще горячим речам, но условий как будто не понимают и не замечают. Они все ждут человека, который освободит человечество, и не понимают, что только сами рабочие могут создать для себя рай на земле. Иногда приходит такая мысль: за что страдают люди и сидят по тюрьмам, когда нет отклика от тех, за кого они страдают? Рабочие могли бы доказать свою солидарность и должны были бы помогать материальными и духовными средствами, но они этого не делают.
ГАВО. Ф. 108. Oп. 1. Д. 4213. Л. 211. Машинопись.
№ 8
Из письма политссыльного Н. М. Кузьмина [39] из г. Великого Устюга Вологодской губернии О. М. Чурановой в Москву
[21 февраля 1909 г.]
Письмо твое я получил. Шлю тебе, Маргарите, Оле и всем вашим мой привет. Я с тобой вполне согласен, что и тут я не свободен и "там" не был свободен. Вполне свободным быть сейчас нельзя.
Всякий "индивид" сейчас так опутан сложной сетью повинностей, что у него нет сил одному вполне выпутаться. Общество холуйски подчиняется своре вымогателей, как преступника сажает меня в тюрьму, посылает меня на север. Само испытывая мучительные боли от цепей, пугливо мечась из стороны в сторону, оно слепо попадает в ловко устроенную ловушку вымогателей и кует само цепи и для себя и для меня. Я знаю, что пока будет то, что есть, - до тех пор я не буду свободен. Индивид и общество сейчас опутаны взаимно: первому не быть свободным, пока последнее не будет свободно. Вот потому, кроме индивидуальной борьбы, я признаю еще и общественную борьбу. Каждый человек нравственно обязан быть общественным деятелем. Наши "толстовцы" не признают политики, они признают одну науку - это мораль, т. е. науку о личной жизни. Я готов признать, что мораль - первая наука из всех наук, но она заключает в себе и политику. Для меня политика - общественная, но не государственная деятельность. Я имею силы сознавать себя рабом и жить все время с мыслью о необходимости борьбы не на жизнь, а насмерть. Я умру рабом, но я уверен, что от моей смерти не все звенья в цепи причин, обуславливающих рабство, будут целы. Что в моих силах, я разрушу, и это творчество мне радостно. Что заставило меня сюда вернуться? [40] Я чувствовал себя обязанным быть среди народа. Но когда я увидел, что народ без протеста переносит издевательство, то почувствовал, что мне не стоит быть пока с ним, а лучше быть сейчас с арестантами. Оставаться жить по фальшивке [41], жить для себя я не смог. Я почувствовал, что я нравственно обязан уйти. И я ушел сюда, и мне стало здесь легче, хотя я чувствую, что я еще не все сделал, а если сделаю все, то думаю, что буду и вовсе радостен. Мне тут потому хорошо, что я теперь свободен от обмана и укрывательства. Тут я буду пока жить и бороться. Ушлют в другое место, буду там жить: мне все равно где жить. Буду здесь жить, пока дорожу связями с русским народом, а когда и это пройдет, уйду отсюда и буду жить с другим народом. Только думаю, что не уйду от народа: я сам виноват, много беспорядка и я натворил, так что надо вместе расхлебывать: бросать народ - нехорошо. Только мне теперь лучше быть на положении арестанта или ссыльного. Кроме того, я почувствовал, что я большой профан в науках. Вот я тут и занимаюсь, и запасаюсь знаниями. Хорошо бороться, когда есть чем отстоять свою позицию. Борьбы я не отвергаю: моя религия есть религия борьбы за утверждение на земле социальной справедливости, за утверждение полной индивидуальной свободы и того, что мы называем гармонией. Как это мне ни трепетно, но я скажу, что Бога совершенно нет: он сам стремится к совершенству. Вот вам, мои друзья, моя душа. Пиши на этот адрес, только не надо подписи. Я ведь теперь и так твою руку узнаю. Был ли у вас В. И. Чижевский? Я думаю, что он порядочен. Что Федор? Что Буланже [42]? Без компромиссов наша жизнь сейчас невозможна, а потому я не считаю, что надо поступать так же, как я. Нам нужно выбирать в своей жизни такие положения, в которых среди кучи зла мы принимаем на себя самую меньшую долю.
ГАВО. Ф. 108. Oп. 1. Д. 4213. Л. 109. Машинопись.
№ 9
Письмо неизвестного автора политссыльной В. Розенберг в г. Никольск Вологодской губернии [43]
[9 марта 1909 г.]
Дорогая Варя! Вот уже два дня, как мы в Усть-Сысольске. Но прежде чем коснуться жизни в Усть-Сысольске, я продолжу вкратце описание своего путешествия от Яренска до У[сть]-Сыс[ольска]. В Яренск мы прибыли 1-го марта и пробыли до 3-го. Тюрьма небольшая. Начальник довольно-таки глупый. Вся власть находится не в его руках, а в руках надзирателей, а потому и режим переменчивый, смотря по тому, какой надзиратель на посту: если хороший, то чувствуется свободно, а то так очень скверно. Ко мне приходила на свидание Ан[тонина] Вас[ильевна] Меркулова [44] и еще два товарища: один семинарист, с кот[орым] я вместе жил, а другой рабочий, с которым я сидел. Меркулова произвела на меня очень хорошее впечатление. Как видно, очень развитая и сознательная. Она спрашивала о Вас. Вы, кажется, вместе с ней учились! Товарищи передали нам, особенно Меркулову, много газетных новостей, благодаря чему у нас опять появился материал к разговору, а то он уже истощился, конечно, не у всех. У меня и у девицы [45], которая вместе с нами шла из Вельска, темы всегда находились, так как она везла книги, которые мы читали вместе или каждый отдельно, а потом делились своими впечатлениями о прочитанном. Так я прочитал вместе с девицей Фореля "Половой вопрос", 2 тома. Ну, а с остальными совершенно не о чем было говорить - разве только о пустяках, которые меня лишь мало интересуют. Я очень был благодарен товарищам, которые пришли ко мне на свидание, - этим они подняли во мне дух и настроение. Из Яренска мы отправились 3-го марта далее в количестве 10 человек. В общем качественно публика не изменилась. Конвойные нельзя сказать, чтобы были хороши, но все-таки при них чувствуется свободнее, чем при Устюгском и Сольвычегодском. Настроение, конечно, приподнялось: с одной стороны, чувствуется близкое освобождение, а вместе с тем и конец мытарств, а с другой - меня поражает отношение зырян [46], конечно не всех, но большинства, к нам (пространство от Яренска до Усть-Сысольска, а также весь Усть-Сысольский уезд занимают зыряне). Они относятся к нам с большим уважением, стараются с какой-то готовностью сделать для нас все что нужно, - иногда даже неловко становится от этого. Этапки просторные, за исключением двух только, светлые и притом очень чистые. В таких этапках ты как-то и не различаешь решеток на окнах, - как будто это не этапка, а квартира. Затем, что всего более меня поразило, так это, что в каждом селе и в каждой деревне есть школа, очень часто встречаются двухклассные образцовые и двухклассные учительские школы, а также в каждом селении есть бесплатная библиотека. Одним словом, я ничего подобного не ожидал встретить у этих северных жителей. Русским крестьянам еще не скоро дойти до этого. Те привыкли жить скорее в грязи, чем в чистоте, тогда как в материальном положении как те, так и другие стоят на одной ступени. И вот этот народ русское правительство старается споить водкой, до чего они очень падки. Это, можно сказать, единственный их недостаток, - конечно, есть и другие, - и то навеянный извне. Живут они большими селениями, отстоящими на довольно большие расстояния друг от друга - минимум верст 10-12, а некоторые и на протяжении 30 верст. Разговор повсюду зырянский, русского очень мало. Причем зыряне очень религиозны. Я лично думаю заняться изучением зырянского языка и уже несколько слов знаю, так, напр.: "ва - вода", "нянь - хлеб", "лок - иди", "пукш - садись" [далее неразборчиво]. Природа здесь также лучше. Лес, лес и лес кругом. Особенно я люблю смотреть, как среди белой, сверкающей искрами широкой полосы выделяется узкая извилистая темная полоска самой дороги, а по сторонам тянется высокой стеной девственно чистый лес. Хотя и тут рука человеческая прикасалась к нему, но еще не успела изуродовать. Едешь быстро, а дорога вместе с лесом как будто летит тебе навстречу и скрывается позади: перед твоими же глазами раскрываются все новые и новые картины. Как все это располагает к мечтанию! Сидишь и, глядя на то, как мы сначала едем быстро, а потом все медленней и медленней, думаешь, что и жизнь наша похожа на эту езду. Как бодро и смело мы вступаем в плавание по житейскому морю, так и рвешься вперед, чувствуешь в себе массу сил и энергии, но чем дальше, тем силы все больше и больше оставляют, рвение пропадает, и ты хотя и двигаешься, но в то же время думаешь больше о том, как бы скорее отдохнуть. И, в конце концов, ты усталый и разбитый валишься, чтобы уже больше не встать и дать место другому молодому существованию, так проходит смена одного поколения другим - старых организмов - молодыми, и невольно лезет в голову вопрос: "Для чего же в таком случае жить?" Неужели только для того, чтобы, познакомившись поближе с ее тайнами, но не достигнув полного понимания ее, уйти со сцены жизни и именно в тот момент, когда больше всего хотелось бы жить? Однако довольно об этих мрачных и наводящих тоску думах. Вот я и в Усть-Сысольске - столице зырян. Город гораздо больше Никольска. Жителей около 5 тысяч, почти все зыряне. Ссыльных около 500 человек. Но зато нет здесь среди ссылки общности. А наоборот, вражда. Враждуют не только группы между собой, но даже отдельные индивидуумы не могут жить не ругаясь. Чувствуется полная разрозненность. Что произвело на меня, да и не только на меня, но и на всех прибывших вместе со мной очень скверное впечатление. Не успел выйти из полиции, как уже пришлось поругаться. Вышло к полиции [47] человек 40 товарищей. Но все стоят только да смотрят на нас. Я спрашиваю, где живет Мартовицкий [48]. Они же говорят - там, но тут же прибавляют, что вы все равно не найдете его. Я сначала думал, что кто-нибудь возьмется проводить, но таковых не нашлось. И только после того, как я выругал их, один из них выискался проводить нас.