В современной историографии истории церкви XX столетия одной из ведущих тем исследований являются государственно-церковные отношения1. В меньшей степени изучены внутреннее состояние общин, настроения верующих, их реакция на действия власти. Именно эти сюжеты в настоящее время остро нуждаются в расширении документальной базы. В данной публикации представлен ряд документов религиозных общин Устюженского края, относящихся к тридцатым годам XX века - времени, наиболее драматичному для судеб русского православия. Эти документы ярко отражают как характер взаимоотношений между церковью и государственными организациями в Устюженском районе, так и самосознание верующих.
Напомним, что нормативно-правовой основой государственно-церковных отношений в 1930-х годах стало принятое 8 апреля 1929 года Постановление ВЦИК и СНК. РСФСР "О религиозных объединениях"2. Оно подтвердило отсутствие у религиозных общин прав юридического лица, прав владения и распоряжения собственностью. Религиозные объединения ограничивались как в своей социальной, так и во внутриобщинной деятельности. Фактически это постановление сводило компетенцию общин к вопросам богослужебной практики и внутреннего управления. Однако и в этих пунктах самостоятельность общин была не более чем условностью: исполкомами разрешалось проведение общих собраний членов приходских общин, утверждались выносимые на них вопросы, санкционировалось проведение крестных ходов и прочих обрядов вне церкви. Власти имели право исключать из состава исполнительных органов общин неугодных им лиц. Оговаривались в постановлении и следующие условия закрытия храма: если верующие не согласны с договором аренды или же не выполняют его в каких-либо пунктах; если здание необходимо для других целей; "в случае неисполнения каких-либо предписаний (перерегистрация, ремонт)" государственных органов, а также при угрозе обвала здания. На деле эти положения предоставляли местным органам широкие возможности для произвола в своих действиях.
В 1930-х годах православные общины являлись объектами жесткого налогообложения, часто юридически необоснованного и не соответствующего общей налоговой политике государства (каковым, к примеру, было взимание налогов с торговли свечами в пределах храма). К необходимости выплачивать налоги добавилось обязательное страхование зданий и имущества, находящегося в пользовании общин и считавшегося народным достоянием. В условиях денежного дефицита на собраниях общин в те годы постоянно ставился вопрос о сборе средств на выплату платежей, требуемых государственными органами. Привычными для верующих в 1930-х годах становятся всевозможные многократные проверки имущества, осмотры зданий и изъятия церковных ценностей. В результате антиколокольной кампании 1929-1935 годов верующие лишились возможности совершения звона в своих приходах. Крупнейшим же антицерковным мероприятием 1930-х годов в Устюженском районе стала кампания по закрытию храмов.
Значительное количество документов по истории закрытия устюженских храмов сохранилось в фонде Устюженского райисполкома (ф. 15), Череповецкого центра хранения документации (ЧЦХД). Состав документов разнообразен: акты осмотра зданий техническими комиссиями; протоколы собраний колхозников, жителей отдельных населенных пунктов и служащих организаций; ходатайства райисполкома о закрытии храмов; предложения по дальнейшему использованию церковных зданий; выписки из протоколов, решения Ленинградского и Вологодского облисполкомов и прочая переписка государственных органов. Все эти документы имеют свои существенные особенности. Во-первых, во многих своих чертах они являются типичными, написанными по сложившимся в делопроизводстве тех лет формам. Во-вторых, материалы, собранные райисполкомом, предназначались для единственной цели - закрыть тот или иной храм, ссылаясь на угрозу обвала, желание населения и другие "законные причины". Поэтому информация, содержащаяся в этих документах, не дает полного представления о конкретных обстоятельствах закрытия церквей. Но ценность выявленных документальных комплексов состоит в том, что среди официального делопроизводства сохранились заявления, ходатайства, письма и жалобы, направленные религиозными общинами в органы власти с целью сохранить храмы и богослужебную жизнь. Здесь-то и проявляется иной взгляд на ситуацию в сфере государственно-церковных отношений. Подборка именно таких документов и предлагается вниманию читателей. Подобные источники уже публиковались, но они относились в основном к 1920-м и 1940-м годам3. До сих пор опубликовано всего лишь одно заявление из Устюженского района (прихожан Перской церкви) за 1948 год. Материалы 1930-х годов почти не вводились в научный оборот.
Данные документы позволяют увидеть типичные действия власти, последовательно направленные на закрытие храмов. Как правило, все начиналось с осмотра храма технической комиссией, которая указывала общине на необходимость ремонтных работ в кратчайшие сроки. В случае невыполнения данного указания следовал разрыв договора с общиной на пользование храмом и закрытие последнего. Выполнить ремонт общины были практически не в состоянии по целому ряду причин: 1) из-за краткости указанных сроков, высокотехничности и сложности ремонтов (см. документы 6; 11); 2) в силу отсутствия необходимых материалов и мастеров (см. документы 1; 5; 7; 9); 3) в связи с государственным вмешательством и противодействием проведению ремонтных работ (см. документы 8; 18). В ряде случаев власти находили и другие объяснения для закрытия храмов: угроза обвала, распространение болезней в районе действия церкви, отсутствие двадцатки, хотя нужно отметить, что нередко такие поводы были необоснованными. Практиковалось закрытие храмов административными методами, то есть без надлежащего решения соответствующих органов. Впрочем, и при наличии таковых решений порядок закрытия нарушался. Например, Большевосновская церковь была закрыта без всякого уведомления и объяснения причин закрытия верующим (документ 12), что противоречило постановлению "О религиозных объединениях", по которому о закрытии церкви объявлялось верующим, и те могли в двухнедельный срок обжаловать решение в Президиуме ВЦИК. Широкое распространение получила практика сокрытия данных о готовящемся закрытии храма (см. документ 2). Верующие Даниловской общины по этому поводу справедливо отмечали: "Если в дальнейшем РИК будет так действовать, то, без сомнения, закроет все храмы, находящиеся на его территории". Их "предсказание" сбылось: действительно, к началу Великой Отечественной войны на территории Устюженского района не осталось ни одной действующей церкви. Многие из прежних святынь были подвергнуты разрушению, в том числе и те, которые являлись историческими памятниками и за спасение которых от "небрежного" использования верующими ратовали организаторы кампании по закрытию церквей. Таким образом, приведенные документы существенно расширяют наши представления о практике закрытия храмов в 1930-х годах.
Публикуемые документы содержат ценный материал для изучения особенностей сознания и поведения членов православных общин. По своей структуре, стилистике, орфографии документы, исходящие от общин, значительно отличаются друг от друга. Это и коротенькие записки, и развернутые обращения; письма, написанные с "ворохом" ошибок и достаточно грамотно; документы, содержащие лишь конкретную информацию, и заявления, в которых предпринята попытка обобщения. Многие из них написаны деловым языком, а некоторые - просторечным. В последних встречаются выражения типа: "бумажка" - по отношению к документу местных органов власти; "враля" и "еще чище стал проводить волокиту" - в отношении действий государственных чиновников; "пишут всякие кляузы" и "глаза на затылке" - в отношении учителей и др. Для авторов этих писем характерны прямота и простота в общении, присущие деревенской жизни и отразившиеся в документах. Такой "разноголосице", безусловно, есть свои объяснения. В данном случае мы можем говорить о различиях городского и деревенского быта того времени, об уровне образования авторов документов, различной степени вовлеченности их в общественную жизнь. Важно то, что в условиях государственной дискриминации, когда существовала угроза личной ответственности за действия, не вписывающиеся в общую концепцию государственной политики, в общинах Устюженского района нашлись люди, готовые взять на себя защиту интересов верующих.
Однако как бы ни были велики различия, не стоит переоценивать влияния на документы индивидуальных особенностей мышления. Подписи под документами указывают на преобладание индивидуальных посланий (в приведенных источниках их 11). На втором месте оказываются заявления, под которыми подписались два-три человека (5 документов). Тремя членами в то время ограничивался законодательством состав исполнительного органа (правления, президиума) общины; двое - это его сокращенный состав: председатель и казначей. И наконец, заявлений, заверенных большим количеством подписей, всего три. Из анализа текстов заявлений становится очевидным коллективный характер этих документов. В целом в источниках неоднократно встречаются такие выражения, как: "мы, верующие", "все верующие граждане", "все как один". Таким образом, можно считать, что авторам данных документов были свойственны коллективная общинная идентичность, чувство приходской общности. Вполне вероятно, что такое понимание верующими общин своего внутреннего единства было продиктовано исторически сложившимися устоями: традицией русской общности, присущей широким народным слоям (в особенности крестьянству), и идеалами православной соборности, близкими миросознанию верующих. Как правило, прихожане редко выходили за рамки проблем одной общины. Лишь в заявлении верующих Даниловской церкви прослеживается обращение к общим интересам всех верующих (см. документ 2). Однако встречались и такие документы, где интересы одной общины ставились выше интересов православного населения края (например, документ 15).
Огромную ценность в сознании верующих представлял православный храм. По своей сути все документы так или иначе связаны именно с ним. В некоторых заявлениях отражена история храма, указаны даты постройки, подчеркивается культурно-историческая значимость той или иной церкви. И все-таки в воззрениях прихожан 1930-х годов храм представляется в первую очередь не как материальный или культурный памятник, а как центр литургической жизни и молитвенного общения с Богом. Именно в богослужебной жизни находят верующие "утешение и радость", "отсутствие церковных служб вызывает волнение и скорбь". Целый ряд документов (см. документы 1; 2; 6; 10; 12-16; 18; 19) акцентирует внимание властей на потребности верующих в православном богослужении, причем в некоторых заявлениях просьбы о разрешении богослужения приобретают характер требований: "...верующим необходим храм, дайте им возможность молиться, выполнять свои религиозные обряды" (см. документ 18). Такое понимание сущности храма характерно для воцерковленного религиозного сознания, воспитанного, как писали сами верующие, с "молочного периода" в православных традициях.
Создается впечатление, что в условиях государственного давления и широкой антирелигиозной пропаганды воцерковленность верующих стала находить новые яркие выражения. В эти годы нередкими были случаи, когда члены общины по различным причинам (боязнь государственных преследований, стремление сделать карьеру, смена убеждений) покидали ее ряды. Оставшиеся же наиболее преданные и глубоко воцерковленные люди по-особому воспринимали свою миссию в тех сложнейших условиях. Отсюда естественной была их внутренняя консолидация. Они сознательно отделяли себя от неверующих. Прихожане Понизовской Георгиевской церкви о людях, которые согласились с позицией представителя власти (по всей видимости, в вопросе о закрытии храма), говорят следующее: "...а которых он записал, они не были в нашем стаде и не считаем их своими" (см. документ 19). Нельзя не признать, что внутренней консолидации могли быть присущи и признаки своего рода замкнутости. Такая позиция была обусловлена поиском верующими путей самовыживания в сложившейся ситуации, однако в целом она вела к негативным для них последствиям, облегчая антицерковные действия властей. Эти тенденции и определили внутреннюю эволюцию религиозных общин в 1930-х годах. Верующие почувствовали на себе всю тяжесть репрессивной политики государства в отношении церкви, они понимали, что по отношению к церкви идут откровенные гонения (см. документы 1; 2; 6; 17). В этих условиях в настроениях верующих появляются мотивы стойкости, своего рода мученичества в деле сохранения веры. В частности, члены Понизовской общины писали в своем заявлении: "Мы, верующие граждане, веровали и веровать будем и не откажемся от церкви. Нас не устрашат угрозы, никакие запугивания".
Особенное значение для верующих приобретала защита храмов, которая проявлялась как в пассивной, так и в активной форме. Первая выливалась в отказ подписываться под актами технической комиссии, отдавать ключи от церкви представителям власти и т. п. Так, например, присутствующие при осмотре Даниловской церкви прихожане Воронин и Левин (при этом они не были членами правления общины) отказались подписывать акт осмотра, объясняя это кощунством данного поступка4. Выражением активной самозащиты верующих как раз и стали публикуемые документы. Существовала также практика отправления ходоков в органы власти (см. документы 17; 19).
Документы дают возможность выявить и отношения верующих к власти. Заявления, как правило, оформлялись в типичной для делопроизводства форме. Однако есть два ярких отклонения от этой нормы в заявлениях Оснопольской общины (см. документы 16; 17). В них верующие обращаются непосредственно к председателю Устюженского райисполкома Д. С. Соловьеву. Эти обращения выглядят несколько фамильярно, они наиболее безграмотны. В ряде случаев верующие обращаются к Председателю ВЦИК М. И. Калинину (см. документы 2; 18) и директору Устюженского музея Б. М. Яковцевскому (см. документы 4; 5). В данных источниках просматривается традиционная персонификация власти. Во всех документах, несмотря на то, что они носят протестный характер, чувствуется достаточно уважительное отношение верующих к власти. И даже дискриминационные меры расцениваются скорее как самоуправство местных органов, а не центральной власти. Верующие жалуются в районные органы на действия сельсоветов (см. документы 1; 12; 17) и в центральные и областные органы на решения райисполкома и других местных государственных структур (см. документы 2; 4; 15; 18; 19). Верующие возлагают вину за все беды на местных чиновников, надеясь на помощь центральной власти.
Какой же должна быть власть по мнению верующих? Нетерпимость, ложь, клевету они рассматривают как пороки власти. Через призму критических замечаний можно увидеть те принципы, на которые должна опираться власть в своей деятельности. Неоднократные обращения верующих к советскому законодательству говорят о том, что они видят в законности одну из основ государственной политики в отношении церкви. Еще ярче выступает принцип обращения к общечеловеческим ценностям (правде, справедливости, совести) как своего рода моральной основе действий власти. В воззрениях верующих прослеживается и принцип равного отношения власти ко всем гражданам государства, а также отстаивается принцип невмешательства государства в личную жизнь граждан. В этом явно виден протест верующих против их притеснения. В целом взгляды верующих на власть идеалистичны и имеют мало общего с суровыми реалиями тех лет. Однако в таком понимании власти отразились многие типичные для народного менталитета представления.
Обратимся, наконец, к тем аргументам, которые выдвигают авторы, защищая от закрытия свои храмы: надеясь на здравый смысл местных властей, они объясняют невозможность проведения ремонтных работ при поставленных условиях; апеллируют к законодательству: Постановлению ВЦИК и СНК РСФСР "О религиозных объединениях", Конституции СССР 1936 года; указывают на прецедент, каковым, например, является сохранение действующих храмов в соседней местности; обращаются к традиции, причем как исторической (дореволюционное время), так и религиозной (потребность в богослужениях в предпасхальные дни, воцерковленность самих верующих); апеллируют к моральным основам самой системы власти (совесть, справедливость, законность).
В большинстве своем верующие с надеждой уповают на своих адресатов, предполагая, что те остановят творящуюся дискриминацию. Сотрудники государственных органов, время от времени сдерживая своих представителей на местах, в целом не противодействовали общему процессу закрытия храмов.
В целом документы фиксируют ряд традиционных элементов, присущих сознанию верующих Устюженского района в 1930-х годах (общинность, глубокая религиозность, специфическое народное понимание власти, надежда на помощь властей в решении проблем). Под воздействием государственной антицерковной политики происходила консервация этих устоев в среде приходских общин, что способствовало сохранению православной традиции в Устюженском крае. Традиционность в данном случае выступала как механизм сохранения религиозности населения в условиях государственного противодействия.
Наиболее драматичным и острым вопросом государственно-церковных отношений в Устюженском районе во второй половине 1930-х годов стал вопрос о дальнейшей судьбе приходских храмов. В рамках этого своеобразного "диалога" верующих и власти, представленного публикуемыми документами, просматриваются две позиции: с одной стороны, действия государственных органов на местах, направленные на закрытие (а в дальнейшем на уничтожение) храмов и полное свертывание приходской сети, с другой - попытки верующих сохранить храмы в руках приходских общин. По своей сути эти противоположные друг другу позиции можно охарактеризовать как запретительно-ликвидационную и традиционно-охранительную. Если первая нашла свое выражение в исключительно резких нетерпимых формах, то вторая предполагала возможность компромисса (об этом свидетельствуют документы 3; 18). В реалиях исторической ситуации 1930-х годов свое практическое воплощение получила первая позиция. Тем не менее можно уверенно говорить о широком распространении форм петиционного протеста на территории Устюженского района, вследствие чего они приобретают рамки общественного движения верующих против закрытия храмов. Интересно, что по количеству поданных заявлений и широте территориального охвата в Устюженском районе это движение превзошло движение за открытие храмов, происходившее во второй половине 1940-х годов. Так, на сегодняшний день нами выявлено 47 заявлений, жалоб и прочих обращений верующих, поступивших в органы власти от 23 общин за период с 1934 по 1939 год. Следует учитывать, что существовали также и другие документы 1930-х годов, о наличии которых упоминается в переписке государственных органов. Для сравнения скажем, что, по официальной статистике, с 1944 по 1948 год уполномоченному по делам Русской православной церкви при Вологодском облисполкоме было подано 29 заявлений от 7 инициативных обществ верующих района.
Поскольку, несмотря на все усилия верующих, храмы Устюженского района все-таки были закрыты, встает закономерный вопрос: каково значение этого движения в истории края? Путем обращений и жалоб в органы власти верующим удалось отсрочить закрытие храмов. На основании жалоб начинались проверки действий местных властей, сбор документальных материалов и т. п. Вероятно, именно вследствие активности верующих кампания по закрытию храмов в Устюженском районе растянулась вплоть до начала 1941 года, тогда как в соседних Чагодощенском, Кадуйском и Уломском районах она завершилась значительно раньше5. Активное высказывание верующими своей позиции не давало власти забывать об их существовании, стало залогом возрождения Церкви в последующее время, подготовив почву для движения за открытие храмов в 1940-х годах.
В рамках данной публикации приводятся 19 документов, исходящих от различных религиозных общин района. В отдельных случаях представлено по нескольку документов от одной общины, что позволяет проследить эволюцию требований верующих. Для публикации отбирались как наиболее интересные, так и типичные документы. Большинство приводимых источников ныне хранится в ЧЦХД, часть документов привлечена из архива Устюженского краеведческого музея. Тексты документов публикуются в соответствии с "Правилами издания публикаций исторических документов в СССР" (М., 1990): орфография и пунктуация приближены к современным нормам, авторский стиль оставлен без изменений. Пояснения публикатора даются в квадратных скобках, кроме случаев, оговоренных дополнительно.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Относительно 1930-х гг. см.: Одинцов М. И. Государство и церковь (история взаимоотношений. 1917-1938 гг.). М., 1991; Васильева О. Ю. Русская православная церковь в 1927-1943 годах // Вопросы истории. 1994. № 4; Кашеваров Н. А. Государство и церковь. Из истории взаимоотношений Советской власти и Русской православной церкви 1917-1945 гг. СПб., 1995; Цыпин В. История Русской Церкви. 1917-1997. М., 1997; и др.
2 См.: Николин А. Церковь и государство (история правовых отношений). М., 1997. Приложение XXVI. С. 182-193.
3 Письма во власть. 1917-1927. Заявления, жалобы, доносы, письма в государственные структуры и большевистским вождям / Сост. А. О. Лившин, И. Б. Орлов. М., 1998. (Документы № 76, 90, 94, 95, 98, 187, 195, 204, 223, 286); Камкин А. В., Спасенкова И. В., Тимофеева Я. Б., Бахтенков Е. В. Общественно-религиозная активность сельского православного населения Европейского Севера в 1918 - начале 1950-х годов // Северная деревня в XX веке: актуальные проблемы истории. Вологда, 2000. С. 36-51.
4 ЧЦХД. Ф. 15. Оп. 1. Д. 34. Л. 165.
5 ГАВО. Ф. 1300. Оп. 14. Д. 1. Л. 167-173.
№ 1
Жалоба Хрипелевской религиозной общины прокурору Устюженского1 района
6 марта 1934 года
После бывшего 17 дек[абря] минувшего года в Хрипелевской церкви незначительного пожара необходимый ремонт в основном был произведен в декабре мес[яце], что признано актом осмотра, произведенного представителем милиции, и протоколом пленума Хрипелевского сел[ьского] Сов[ета] от 7/1 1934 г[ода]. Поэтому богослужение было открыто в праздник Рождества Христова. Между тем местный с[ельский] Сов[ет] запретил совершать богослужение и объявил храм закрытым2. 15 янв[аря] председатель сел[ьского] Сов[ета] Соцков дополнительно сообщил, что церковь закрыта на основании распоряжения РИКа и что церковь будет открыта после того, как будет уплачен штраф, который на днях президиум РИКа даст на общину. Между тем штраф на общину не наложен, служить в церкви до сих пор не позволяют. Вместо штрафа с[ельский] С[овет] прибегнул к другому способу притеснения общины. 15 февраля сел[ьский] Сов[ет] постановил обязать общину до 1 марта вставить в церк[овные] окна стекла, выбитые во время пожара церкви, и до 1 мая заменить составные стекла целыми, и до сих пор не разрешает в церкви служить. Такие распоряжения сел[ьского] Сов[ета] незаконны и являются превышением власти. По смыслу ст. 46 постановления ВЦИКа и СНК от 8 апреля 1929 г. храм может быть закрыт по причине его ветхости, угрожающей обвалом, его в нашем случае нет, и кроме этого случая нигде в законах С. С. Р.3 не представлено районной и тем более сельской власти запрещать богослужения. Запрещать богослужение до выполнения штрафа, который еще будет (!) дан в неизвестном размере, или что выполнение ремонта, который пока лишь намечается, - в законах республики не указано. По существу дела намечаемый с[ельским] С[оветом] ремонт 1) не мешает совершению богослужения, так как недостаток стекол в церк[овных] окнах временно заменен искусственными вставками; 2) стекол в продаже нет, и они в настоящее время настолько являются дефицитным товаром, что в г. Устюжне в казенных и муниципальных зданиях видна замена стекол досочками. Недостаток стекол, цемента и лакокрасочных веществ в нашей области удостоверяют делегаты Ленинграда и Москвы т. т. Кадацкий и Милютин на 4-й сессии ЦИКа (Известия ЦИК. 1933 г. № 317). Поэтому несправедливо предъявлять срочные требования к религиозным общинам. Община не отказывается от вставки стекол в церк[овные] рамы и готова ее выполнить при первой возможности, как будут в продаже стекла, даже просит указать, где возможно купить стекла. В запрещении нам богослужения, обуславливаемом то уплатою штрафа, то вставкою стекол при отсутствии в продаже их, мы, верующие, видим антирелигиозные цели и искусственное намеренное стеснение нашей религиозной жизни.
Так как защита граждан от неправильных действий местной власти предоставлена прокуратуре, то просим устюженского гражданина прокурора защитить нас от указанных неправильных действий сельских властей и 1) отменить запрещение богослужения и закрытие храма; 2) вставку стекол в церк[овные] рамы отсрочить до появления в продаже стекол.
При сей жалобе представляются две копии постановлений сел[ьского] Совета.
За председателя религиозной общины член и казначей (подпись).
Копия № 14
9 января 1934 года
Служителю культа Хрипелевской цеокви
Выписка из протокола № 1 постановления пленума Хрипелевского с[ельского] С[овета] 7/1 [19]34 г[ода]
1. На основании распоряжения РИКа, в связи с произошедшим пожаром Хрипелевской церкви. Учитывая, что на 7/1 [19]34 г[ода] ремонт церкви, произведенный пожаром, уже произведен. Церковь Хрипелевскую закрыть с 7/1 [19]34 г[ода].
2. Для проведения инвентаризации описи имущества выбрать комиссию в составе т. Соцков[а], Холмогорского и Жукова.
3. Просить президиум РИКа подтвердить решение пленума с[ельского] Совета о закрытии церкви.
Председатель Соцков
Секретарь Соколов
С подлинным верно Петров
Копия верна. Священник Влад. Соловьев
Копия № 2
15 января 1934 года
Резолюция сел[ьского] Совета председателя на заявление прихожан Хрипелевской общины об открытии церкви и дозволения службы в ней.
"Церковь закрыта на основании распоряжения РИКа. На днях президиум РИКа на общину даст штраф за то, что в церкви допустила пожар. После того, когда штраф будет оплачен, церковь будет открыта".
Председатель с[ельского] С[овета] А. Соцков
С подлинным верно. Священник Влад. Соловьев
В президиум РИКа на распоряжение, о чем сообщить общине.
9/III [19]34 г[ода] (подпись)5
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 350. Л. 48 - 50. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 На документе - печать с датой получения: 8 мар[та] 1934 г. № 09. До 1954 г. было принято написание Устюжнский, в публикуемых документах дается современное написание.
2 Подчеркивание автора документа.
3 Имеется в виду СССР.
4 Копии № 1 и № 2 переписаны верующими и включены в состав жалобы.
5 Приписка в верхнем левом углу документа.
№ 2
Заявление верующих Даниловской религиозной общины
Председателю ВЦИК М. И. Калинину1
8 сентября 1934 года
От 28/VIII 1934 г[ода]. Даниловское церковное правление получило из Устюженского РИКа бумагу о закрытии нашего храма впредь до получения распоряжения из области.
Основание к закрытию храма - то обстоятельство, что будто бы он (храм) по заключению "технической комиссии"2 "угрожает обвалом"2. Вот по поводу этого-то последнего, совершенно неверного, утверждения Даниловское церковное правление считает непременным своим долгом выяснить следующее, с целью показать, что все это делается исключительно в целях антирелигиозной пропаганды, а не во имя справедливости и со страшнейшим искажением действительности. С нашей точки зрения, храм наш находится в состоянии полного благоустройства и не требует никакого капитального ремонта. История его возникновения относится к 1770 г[оду]. В 1854 г[оду] он был капитально перестроен почти вновь, и нужно только видеть и побывать в нем, чтобы судить, насколько "техническая комиссия" может извращать факты и делать из белого черное. Желая найти благовидный предлог для закрытия храма, Устюженский РИК в конце мая сего 1934 г[ода] посылает какую-то комиссию для осмотра храма, которая без предъявления каких-либо документов производит осмотр храма, без ведома исполнительного церковного органа, можно сказать "тайно"2. Из бумаги РИКа от 28/VIII 1934 года видно, что эта "комиссия" составила акт освидетельствования церкви, но исполнительному церковному органу не оставляет никакой копии, да и, кроме того, никто из членов церковного органа при этом не присутствовал и не подписывал. Впол[н]е пон[я]тно, что при такой постановке дела можно написать все что угодно, кроме правды. Эта "техническая комиссия", ставя себе целью "антирелигиозную пропаганду", лишь бы только закрыть храм, именно так и поступила, написав заведомо неправду. Да и, кроме того, все это делалось тайно от общины с тем расчетом, чтобы заручиться согласием области и преподнести потом общине к[а]к уже свершившийся факт. Это уже не первый случай в практике Устюженского РИКа, когда он закрывает храмы таким путем, к общему негодованию и скорби верующих, которые рассматривают это как акт откровенного гонения и преследования Православной церкви.
Таким именно образом были закрыты церкви в селе Осиновке, древний храм времен царя Алексея Михайловича в селе Новинка, а последнее время - в селе Крестах.
Дело о закрытии нашего храма выплыло на свет совершенно случайно и уже тогда, когда оно (дело) направлено в область для утверждения. Даниловское церковное правление свидетельствует, что никогда открыто на собраниях вопроса о закрытии храма не поднималось. Таким образом, Устюженский РИК проделал все это с прямым нарушением параграфов 46, 47 и 48 Постановления ВЦИКа и Совнаркома от 8 апреля 1929 года. Ни один из этих пунктов не был соблюден РИКом. Если в дальнейшем РИК будет так действовать, то, без сомнения, он закроет все храмы, находящиеся на его территории.
Наш приход сравнительно большой и насчитывает следующие селения, которые со всеми своими религиозными нуждами обращаются в Даниловское:
1) Волосово;
2) Романцево;
3) Ременниково;
4) Ястребцово;
5) Дьяково;
6) Трестенка;
7) Чупрово;
8) Кормовесово;
9) Заручевье;
10) Шустово;
11) Шилово;
12) Дягилево;
13) Высотино;
14) Терешиха;
15) Скобелево.
Доводя о[6о] всем вышеизложенном до сведения Председателя ВЦИКа, мы свидетельствуем, что никак не можем согласиться с неверным утверждением "технической комиссии", что храм наш не годится для отправления богослужения, как угрожающий обвалом. Он (храм) находится в состоянии полной пригодности и еще более ста лет может простоять без всякого капитального ремонта. Усерднейше и почтительнейше просим сделать без промедления распоряжение Устюженскому РИКу открыть наш храм и не мешать отправлению богослужения в нем. Копия сего ходатайства в Ленинград отсылается одновременно.
Церковное правление Спасской церкви села Даниловского Устюженского района
Председатель Николай Романов
В культ[овую] ком[иссию]3
Направить в РИК - на заключение и [для] разбора по существу всех пунктов &;lt;...&;gt;. Срок исполнения - 10 дней. Ответ для доклада во ВЦИК. Заявление вернуть к нам обратно 17/Х (подпись)4.
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 34. Л. 156 - 157. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 На документе имеется штамп ВЦИК о получении 22 сентября 1934 года.
2 Подчеркнуто автором документа, все остальные подчеркивания сделаны должностным лицом.
3 Резолюция в верхнем левом углу документа. Вероятно, имеется в виду Комиссия по вопросам культов. Надпись сделана карандашом.
4 Резолюция на документе. Надпись сделана красными чернилами.
№ 3
Обязательство Благовещенской религиозной общины перед Устюженским музеем
10 декабря 1934 года
Я, председательница Благовещенской религиозной] общины Сипягина С, У., действуя от имени правления общины, разрешаю помещение Благовещенской церкви использовать под кладовую для инвентаря Устюж[енского] 1 музея; т[ак] к[ак] церковь в данное время религиозной общино[й] не используется. Один приделок церкви остается за религиозной общиной для хранения церковного имущества.
Председатель Благовещенской рел[игиозной] общины С. У. Сипягина.
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 31. Л. 83. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 Слово неразборчиво.
№ 4
Заявление Лентьевской религиозной общины директору
Устюженского музея местного края Б. М. Яковцевскому
19 мая 1936 года
Настоящим Лентьевская религиозная община, ввиду полученного обязательства на заключение договора на ремонт деревянного храма Св[ятых] Бессребреников, сообщает, что указанный храм, как древний, холодный, не может удовлетворить религиозных потребностей общины в осеннее и зимнее время, а поэтому община на производство колоссального ремонта, указанного в договорах, согласиться не может, но хранить храм, поддерживая его мелкими ремонтами, община не отказывается.
Председатель Лентьевской религиозной общины Занина
№ 5
Запрос председателя Никольской религиозной общины г. Устюжны Т. К. Соколова
директору Устюженского музея т. Яковцевскому
23 мая 1936 года
На основании врученных Вами 22 мая директив относительно ремонта Никольской церкви прошу Вас выдать мне копию постановления Ленинградского областного музея, на основании которого Вы обязуете общину в сроки сделать ремонт. Копия для общины необходима для ходатайства об отсрочке ремонта ввиду несуществующей торговли необходимыми материалами для ремонта.
Соколов1 - председатель религиозн[ой] общины.
УКМ. Ф. 3 (А). К. 1. Д. 3/2. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 Подпись сделана карандашом.
УКМ. Ф. 3(А). К. 1. Д 3/2. Подлинник. Рукопись.
№ 6
Заявление правления Вознесенской религиозной общины г. Устюжны
в Устюженский райисполком
11 июля 1936 года
9-го июля с[его] г[ода] нами подано было заявление в РИК, в котором мы согласно постановлению общего собрания от 7-го июня просим разрешить совершение церковных служб в храме и рассрочить ремонт, признанный нужным по акту техкомиссии. Никакого ответа на наше заявление не последовало. В настоящее время мы находимся в самом неопределенном положении, а именно: если остаются сроки производства ремонтных работ, указанные в актах техкомиссии от 23-го мая и 21-го мая, то нужно сказать, что мы в такие сроки справиться с заданиями по ремонту не в состоянии. Но чем вызвана такая спешка в сроках? Если это нужно только для того, чтобы поставить общину в безвыходное положение (а такое положение и создается из-за невозможности достать на месте требуемые для ремонта материалы из-за отсутствия мастеров) и через это иметь прямой повод к совершенному закрытию храма, то в таком случае мы прямо заявляем, что нас притесняют в отправлении наших религиозных потребностей. Но этому не хочется верить, в особенности в связи с объявленным проектом новой Конституции, где заявляется: "Свобода отправления религиозных культов признается за всеми гражданами" (ст[атья] 124).
Настоящим правление общины от имени всех верующих граждан, объединенных при Вознесенской общине, просит РИК: 1) рассрочить назначенный технический ремонт храма на 2 сезона - в лето 1936 г[ода] и лето 1937 года и 2) разрешить отправление церковных служб в храме, так как опасности для совершения службы не имеется никакой.
Председатель общины Укладникова А.
Казначей Шентякова М.
О. Богомолова.
Получено 11/VII 1936 года. Соколов1
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. 4- 32. Л. 140. Подлинник. Рукопись.
1 Приписка в верхнем левом углу документа.
№ 7
Заявление верующих Свято-Духовской религиозной общины г. Устюжны
в Устюженский райисполком
1936 год
[1.] Технической комиссией Устюженского райисполкома на нашу церковь назначены произвести ремонты по 20 пункта[м] в нынешнем 1936 году. Ремонт назначен[о] окончить в очень краткие сроки. Община за неимением в продаже материалов при всем своем желании выполнить в указанные сроки [ремонты. - Н. К.] не в состоянии, просит Устюженский РИК дать на более продолжительные сроки, чем указаны технической комиссией.
2. В числе ремонтов числится произвести капитальный ремонт ограды, но ограда приведена в негодность не по нашей вине, а по вине Устюженского уисполкома, по распоряжению которого была снята для собственных надобностей, и вследствие неаккуратного] снятия решеток, каковые были вложены в кирпичные столбы, последние разрушены, а также были отобраны, еще на это имеются и документы, выданные уисполкомом.
3. Ремонтировать колокольню, произвести перекрытие железных навесов с окраской тыльных, и эти недостатки получились также не из-за нас, а по вине лиц, которые снимали колокола и, вследствие падения последних, произвели повреждения.
4. Окраска крыши произведена нами медянкой всего четыре года [назад. - Н. К.], этот ремонт можно отложить до будущего года.
На основании вышеизложенного община убедительно просит Устюженский РИК рассрочить нам указанные ремонты технической комиссией на более продолжительные сроки, чем определены технической комиссией. А от ремонта ограды и колокольни освободить. Ремонт колокольни был произведен четыре года назад, был принят технической комиссией. А ограда была перебрана заново, решетки выкрашены, и произведена отбелка кирпичной части, а у нас разрушили, а теперь опять заставляют ремонтировать.
Председатель общины за Братолюбова
Козлов: "Что это за церковь?"1
"Это церковь Устюженская, з[а] рекой Мологой, против перевоза"2.
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 50. Л. 171 - 172. Подлинник. Рукопись.
1 Приписка в левом верхнем углу документа.
2 Приписка карандашом в правом верхнем углу документа.
№ 8
Заявление исполнительного органа двадцатки Казанской религиозной общины г. Устюжны
(г. Устюжна Ленинградской] обл., ул. Карла Маркса, Казанская церковь, сторожка) уполномоченному Комитета ВЦИК по охране памятников при Леноблисполкоме
(Ленинград, 28, ул. Пестеля, 2)
6 сентября 1937 года
Ваш представитель по Устюженскому району директор Уст[ю]женского музея Б. Яковцевский распоряжением созванной им 23 сего августа комиссии насильственным образом прервал исполняемые нами согласно договору работы по ремонту шатра колокольни, сняв рабочих с лесов и закрыв ход к рабочему месту на замок. Мотивировка такому действию со стороны комиссии то, что ремонтные работы якобы причиняют вред зданию. В действительности же произошло это вследствие того, что вопреки прямому смыслу ст[а]т[ей] 6 и 9 договора и тем разъяснениям, которые сделаны были двадцатке в прошлом году при подписании договора проводящим эту кампанию ст[аршим] инспектором архитектором] Беловым, то [по] каковым разъяснениям непосредственное участие специалистов и особый авторитетный надзор требуется только при выполнении §§ 5 и 13 тех[нического] акта от 3 апр[еля] 1936 года, остальные же работы проводятся нами самостоятельно. Директор Яковцевский решил прикомандировать к нашим работам работающего у него архитектора Спегальского без всякой предварительной договоренности с нами, а с одними только категорическими требованиями - платить деньги: за экспертизу зданий - 250 руб[лей], за 10 дней наблюдения - 400 руб[лей] и за время с 16 авг[уста] - 1 сент[ября] - 500 руб[лей]. Понимая эти действия как выходящие за пределы нашей договоренности и не располагая в данный момент возможностью удовлетворить их, мы доводим об этом до внимания директора и просим не возлагать на нас этих расходов и дать нам возможность проводить работы в наилучшей спокойной обстановке. Желать последнего1 особенно приходилось. Директор Яковцевский и архит[ектор] Спегальский, бывая на месте работы, нередко проявляют старание разложить рабочих, внушая им мысль, что они "дураки - дешево работают", что, "если перейдете к нам, вы больше заработаете", что "мы привлечем вас к ответственности за вредительство". По нашему адресу бросалась фраза: "...вас-то мы все равно прижмем". А 18 августа они прямо потребовали, чтобы рабочие "слезли с лесов", и работа приостановилась на 4 дня.
Обращая внимание на столь нетактичные действия директора Яковцевского и архитектора Спегальского, закончившиеся составлением акта (нам не врученного)2, искажающего характер произведенных нами работ и, в целях расторжения договора с двадцаткой, обвиняющего нас по признакам закона 1932 г[ода] от 7/VIII, мы должны заметить, что небрежное отношение к общественному имуществу по существу в наст[оящее] время выявляется со стороны органов контроля, т[ак] к[ак] неиспользованные, приобретенные нами с большим трудом и затратами материалы для ремонта колокольни (нами не эксплуатируемой2) за неиспользованием их в настоящее время постепенно теряют свою качественность и ценность. В то же время мы позволяем себе быть уверенными, что предстоящие следственный и судебный процессы установят с полной беспристрастностью нашу невиновность3 в предъявляемом нам обвинении и отсутствие в наших действиях состава преступления.
Кроме того, мы вынуждены указать еще на нижеследующее:
1) вот уже 1 1/2 года, как мы не имеем описи имущества, не имеющего музейного значения. В январе [19]36 года директор Яковцевский взял у нас эту опись "для перепечатки" под "честное слово" возвратить ее через неделю-две, так как "своего экземпляра не найти", и, несмотря на наши неоднократные просьбы о возврате, до сих пор не возвратил. Через это мы лишены возможности производить периодические самоповерки имущества;
2) по приему выполненных ремонтов был составлен только один акт 11 июня [19]36 г[ода] в отношении §§ 1, 4, 6 и 7 тех[нического] акта от 3-го апр[еля] [19]36 г[ода]. Остальное же исполнение ремонтных работ по §§ 2, 8, 9 и 10 этого акта документально не закреплено;
3) о состоянии внесенных нами в срочном порядке в 1936 году на тек[ущий] счет Уст[юженского] музея 15.00 рублей на выполнение работ по § 5 технического] акта никаких сведений нам до сих пор музеем не дано, и вообще строгая срочность взноса дальнейшим отклонением музея к этому параграфу до сих пор не оправдана.
На основании изложенного мы просим: 1) или отменить распоряжение Вашего представителя по Ус[тюженско]му району директора Уст[юженского] музея Яковцевского о прекращении нами ремонтных работ, как распоряжение, получившееся в результате превышения им условий взаимной договоренности, или 2) если Вы солидарны с ним, поставить вопрос о перезаключении договора с двадцаткой Казанской церкви; 3) указанные в п[унктах] 1, 2 и 3 настоящего заявления опущения со стороны директора музея Яковцевского предложить последнему исправить и 4) не отказать войти в президиум Леноблисполкома с соответствующим представлением на предмет сообщения изложенных нами в настоящем заявлении положений, поскольку в последнем акте от 23/VIII [19]37 г[ода] комиссии, организованной Яковцевским, как нам известно, вынесен пункт о возбуждении ходатайства перед президиумом Леноблисполкома о расторжении договора с нашей двадцаткой на пользование церковными зданиями.
Исполнительного органа двадцатки Казанской религиозной общины города Устюжны
Председатель Макаров Н.
Казначей Леонти[й] Нужин
Секретарь4
573 8/IX [19]37 г[ода]5
т. Яковцевский 8/IX [19]376
УКМ. Ф. 3 (А). К. 1. Д. 3/2. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Первоначально было слово "последнюю", исправлено другими чернилами.
2 Скобки автора документа.
3 Первоначально было слово "невинность", исправлено другими чернилами.
4 Подпись неразборчива.
5 Приписка в верхнем левом углу документа.
6 Резолюция на документе красным карандашом. Подпись неразборчива.
№ 9
Заявление группы верующих прихожан Филаретовой пустыни Мартыновского сельсовета
в Устюженский райисполком
После 8 июня 1938 года
8-го июня текущего 1938 г[ода] комиссия гор[ода] Устюжны 9-ю пунктами предписала [при] осмотре нашей деревянной церкви произвести нам ремонт ее внутри и снаружи, с вывешиванием ее и подложением под нее двух венцов; срок окончания всей работы она назначила к 15 июля. Но это предписание исполнить в такой короткий срок положительно невозможно не по нашей вине, а по рабочему у крестьян-прихожан времени и по трудности достать материал. Если [бы] такое предписание дано было весной, так за лето оно было [бы] исполнено, но за месячный срок такую массу работы никакой подрядчик исполнить не берется, о чем и вынуждены мы заявить РИКу с просьбой отсрочить [ремонт. - Н. К.] до следующего года, а сейчас искали мы рабочих и материалы, но найти не могли, в том и подпись заместителя председателя Филаретовой пустыни Пашникова П.
По безграмотности и личной просьбе расписалась Щербакова Е.
Найти акт1.
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 58. Л. 134 - 134 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 Приписка карандашом в левом верхнем углу документа.
№ 10
Заявление верующих граждан и двадцатки
Христорождественской (Покровской) религиозной общины
в президиум Устюженского горсовета
23 июля 1938 года
Ввиду окончания ремонта в летней (холодной) церкви по заданию горсовета, согласно акту технической комиссии от 22 июля с[его] г[ода], настоящим мы, верующие гр[ажда]не и члены двадцатки Христорождественской (Покровской) религиозной общины, просим выделить комиссию на предмет принятия сделанного нами ремонта и разрешить совершение церковных служб. Отсутствие церковных служб вызывает волнение и скорбь среди верующих людей. При этом считаем нужным указать, что, согласно ст[атье] 46 Постановления ВЦИКа и Совета Народных Комиссаров РСФСР "О религиозных объединениях" от 8 апреля 1929 г[ода] и ст[атье] 61 "Инструкции Постоянной комиссии при Президиуме ВЦИК по вопросам культов" от 16 января 1931 г[ода], местные органы власти имеют право запретить устройство молитвенных собраний верующих только в том случае, если молитвенное здание ввиду своей ветхости грозит обвалом1. Между тем техническая комиссия признала наш храм в хорошем состоянии; и окраска крыши, побелка и штукатурка ни в какой мере не препятствуют совершению церковных служб, а потому считаем &;lt;...&;gt; запрещение председателя] горсовета совершать службу в церкви как неправильно наложенное и противоречащее Постановлению ВЦИКа и Совета Народных Комиссаров РСФСР "О религиозных объединениях" от 8 апреля 1929 г[ода] (ст[атья] 46) и ст[атье] 61 "Инструкции Постоянной комиссии при Президиуме ВЦИК по вопросам культов" от 16 января 1931 г[ода], [запрещение. - Н. К.] может быть наложено только верховным органом, который издал его, а не председателем] горсовета, что сделано им как незаконное.
Вместе с сим религиозная община ставит в известность, что в акте техосмотра от 21 июля с[его] г[ода] по пункту 2 говорится: "...при работе не имеется сметы, на производимые работы также отсутствует договоренность с горсоветом". Вышеуказанный пункт в корне не соответствует действительности, а именно: в отношении предгорсовета от 14/VII с[его] г[ода] сказано: "Впредь до окончания ремонта и выполнения акта технического надзора служба в вашей церкви воспрещается председателем] горсовета (подпись)". Из сего ясно вытекает: 1) что горсовет находит совершенно достаточным и ясным изложение акта от 22 июня с[его] г[ода] и поставленные в нем требования; не требуем в свое развитие никакой сметы на производство работ ввиду того, что актом предусмотрен только текущий ремонт зданий, как-то: частичная штукатурка отвалившейся малыми частями таковой; побелка стен, потолков и оконных [и] дверных штукатуренных откосов и побелка кирпичной ограды и сторожки; окраска масляной краской крыши и железной решетки окон и ограды, а также рам и дверей; а о капитальном ремонте ни о каком не говорилось, на что и следовало бы тогда в акте сделать оговорку о необходимости сметы работ. Что же касается отсутствия договоренности с горсоветом, то таковые уже сами собой вытекают из того же акта и отношения председателя] горсовета; 2) что же касается пункта 1-го акта, ремонт ведется собственными силами, то таковой пункт не понят и никаких выводов и технически обоснованных данных никаких нет, чтобы технадзор "на основании вышесказанного считал со своей стороны работу по восстановлению ремонта церкви приостановить впредь до заключения договора с горсоветом". Это тоже непонятно, в одном месте говорится о договоренности, в другом - о каком-то договоре; если есть договоренность, то не надо никакого договора, а таковая, как выше указывалось, подтверждается самим предгорсовета, своим отношением от 14/VII с[его] г[ода]; и 3) предложение 2-е: "Предлагается срочно составить техническую смету на все работы в церкви". Уже это предложение само за себя говорит, что в нем нет никакого здравого смысла, а тем более технического требования, так как составлять техническую смету по совершении уже более чем 80% всего текущего, местами частичного, ремонта нет никакой ни физической, ни технической возможности, т[ак] к[ак] теперь нет возможности технически точно установить квадратуру технических] штукатурных и шпаклевочных работ, так как все это уже забелено и закрашено, а потому нет возможности точно установить: здесь надо сделать столько-то кв[адратных] метров штукатурки, здесь столько-то кв[адратных] метров или погонных метров расчистить трещин и вновь сделать, а если сказать, что всего обелено и окрашено столько-то кв[адратных] метров, то это будет уже не техническая смета, а какое-то бессмысленное и неточное перечисление работ, что во всяком случае не даст полной и точно технически обоснованной картины работ по техническому ремонту.
На основании вышеизложенного мы считаем вышеозначенный акт, как технически неграмотный, не считать таковым и просим горсовет дать разрешение на неправильно приостановленные работы, продолжить таковые и закончить ремонт.
Еще раз убедительно просим вас от имени всех верующих разрешить продолжение церковных служб.
Председатель двадцатки Е. Собакина
Казначей А. Собакина
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 350. Л. 312-313. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 Подчеркнуто автором документа.
№ 11
Заявление двадцатки верующих Никифоровской религиозной общины
председателю Устюженского райисполкома
23 сентября 1938 года
19 сентября с[его] г[ода] комиссия при участии техника Латкина произвела осмотр Никифоровской церкви и назначила следующий ремонт: внутри - перестилка пола, устройство вторых рам и постановку печей, снаружи - окраска крыши, поправка карнизов и побелка стен.
Ввиду наступления холодов и дождей наружный ремонт представит много затруднений и своей цели в смысле прочности не достигнет. Поэтому двадцатка просит Вас отложить наружный ремонт на весеннее время, причем мы обязуемся начать его в первых числах мая. Ремонт внутри церкви весь будет выполнен теперь же. Он начат еще до осмотра комиссией, а именно: частично оштукатурена панель во всей церкви и выбелена.
Председатель двадцатки П. Грачев
Тов[арищу] Латкину проверить после указанных сроков ремонт и доложить.
(Подпись) 27/IX1
Сообщить, что ремонт должен быть выполнен в точно указанное время (подпись) 20/Х [19]382
Никифоровкой религиозной общине. Время осени продолжительное и теплое, требуется произвести весь ремонт по назначению комиссии.
Технический] от[дел] РИКа (подпись)
12/Х [19]383
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 46. Л. 140 -140 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Приписка в левом верхнем углу.
2 Приписка в правом верхнем углу.
3 Приписка внизу документа.
№ 12
Заявление прихожан Большевосновской церкви в Устюженский райисполком
9 ноября 1938 года
Просим РИК разрешить нам, верующим, служить в церкви, как сельсовет запрещает нам служ[бы], как [и] документов никаких не дает о воспрещении, и чтобы нам хода &;lt;...&;gt;1, а посему просим [у] райисполком[а] разрешения продолжать] общине служить в церк[в]и, что и просим не отказать в нашей просьбе выслать бумажку на общину, к чему и подписуемся.
Гр[ажданин] председатель] И. Виноградов
Казначей Колосова Устинья
За Смирн[ову] Параск[овью] - Малахова Наталья
В "Дело" церкви (подпись) 9/ХИ [19]38 2
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 27. Л. 134 - 134 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 Слово неразборчиво.
2 Резолюция в верхнем левом углу документа.
№ 13
Заявление бывшего председателя Крутецкой религиозной общины
гражданина Захарова Виталия в президиум Устюженского райисполкома
15 декабря 1938 года
Поступая от верующих словесные заявления, походатайствовать перед РИКом об открытии храма. Задолженности по нему нет, и всегда платили исправно, все это заставляет меня обратиться в президиум РИКа с просьбою открыть прежний храм для совершения службы. Если президиум РИКа отклонит мое ходатайство, то прошу верующим разрешить постепенно производить ремонт в деревянном храме при кладбище, а также выдать все необходимое для богослужения, в том числе и церковную сторожку, примем все по договору.
Бывший пр[е]д[седатель] религиозной общины верующих гр[ажданин] Виталий Захаров
Просьба известить.
Сообщить, что церковь закрыта самими верующими1.
Источник: ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 37. Л. 204 - 204 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 Приписка в верхнем левом углу документа.
№ 14
Ходатайство уполномоченного религиозной группы верующих "староцерковников" Казанского собора г. Устюжны Вологодской области
гражданина Устюженского района Сошневского сельского Совета деревни Торшеево
Антона Прокопьева в Верховный Совет РСФСР1
19 декабря 1938 года
Согласно извещению Секретариата Председателя] ВЦИК от 5/III 1927 г[ода] за № 0331кс Казанский собор по решению ВЦИКа был передан в пользование группе верующих "обновленцев", нам же, "староцерковникам", административным] отделом б[ывшего] Череповецкого губисполкома через Устюженский адм[инистративный] отдел была предоставлена возможность слиться для отправления религиозных обрядов с другими общинами своего течения. Данное право мы, "староцерковники", использовали тем, что слились с религиозной общиной при церкви в гор[оде] Устюжне Вознесения.
Ранее при Казанской церкви было два священника, один, "староцерковник", ушел с нами для служения в Вознесенскую церковь, другой, "новообновленец", остался при Казанской церкви. Теперь обстоятельства изменились. Вознесенская церковь окончательно закрыта2. Новообновленческая Казанская община распалась, б[ывший] священник "новообновленец" Николай Адрианов снял с себя сан. Но Казанская церковь не закрыта, ключи находятся у сторожихи, она же заведует кладбищем, которое находится при Казанской церкви. Казанская церковь находится в самом конце города, при ней - огражденное каменной оградой кладбище. Церковь и ограда ремонтировались на средства трудящихся верующих. В конце другом города имеется еще кладбище, при котором церковь разрушена. Казанское кладбище одинаково используется для погребения граждан, верующих и неверующих. Казанская церковь с ее живописью и архитектурным устройством имеет признанную официально археологическую ценность. А потому церковное здание с соответствующей религиозной живописью не могло быть использовано для какого-либо учреждения или заведения, это здание имеет ценность музейного характера, но музей в гор[оде] Устюжне имеется в здании бывшего собора.
Нас, верующих трудящихся, нас это здание тяготит к себе, как находящееся в стенах кладбища. Большинство нас, верующих, в преклонном старческом возрасте, и лишить себя церковного погребения было бы для нас, воспитанных в дореволюционное время с молочного периода на религиозной почве, точно сказать, психически болезненно. Являясь совершенно лояльным[и] к Советской власти, мы в силу традиций не в силах побороть в себе религиозные навыки и склонность к выполнению религиозных обрядов, в особенности при погребении. Правда, в городе осталась еще одна церковь - Покровская, но за рекой, через которую моста не имеется. Мы, пригородные крестьяне, не можем в ту церковь выносить покойников, приходится хоронить без отправления обряда погребения, а затем уже заочно совершать погребальный церковный обряд в Покровской церкви, что несовместимо с жизненным удобством гр[ажда]н крестьян-тружеников.
Исходя из принципа свободы вероисповедания, провозглашенного нашей великой Конституцией, исходя из того, что церковное Казанское здание было предоставлено в пользование верующих группы "обновленцев", поскольку в 1926 г[оду] имели двадцатку и возбудили ходатайство о пользовании здания Казанской церкви для отправления религиозных обрядов ранее, чем мы, "староцерковники", подняли данный вопрос перед ВЦИКом, мы и берем на себя смелость просить Президиум Верховного Совета РСФСР разрешить нам в пользование, как группе верующих "староцерковников", здание Казанского собора в г[ороде] Устюжне.
По уполномочию гр[аждан] верующих "староцерковников" А. Н. Прокофьев.
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 36. Л. 237 - 240 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 На документе - печать с датой поступления: 30 декабря 1938 года, входящий № 664/778.
2 Подчеркивания сделаны должностным лицом.
№ 15
Заявление верующих Чирецкой религиозной общины
в Вологодский областной исполнительный комитет1
15 марта 1939 года
Верующие Чирецкой религиозной общины просят областной исполнительный комитет сделать распоряжение: открыть нам, как верующим, молитвенное здание, которое нам[и] отремонтировано согласно данному Устюженским РИКом ремонту, так что по акту принято и осмотрено технической частью. Устюженский РИК, несмотря на наши просьбы дать нам, верующим, молитвенное здание для производства обрядов верующих, не разрешает. Ссылаясь на разные заболевания в районе, исходя из этого положения, Устюженский РИК исполнят[ь] религиозные требы не разрешает. Несмотря на это, что религиозные требы и служение в молитвенном здании, как-то: в городе и в сельских местностях - д[еревня] Понизовье, Филаретовская пустынь, д[еревня] Перя и еще некоторые деревни, где есть молитвенные дома, но наша религиозная община находится как в кольце этих означенных общин, где исполняют обряды верующих. Наше молитвенное здание каменное, существует около 350 лет, а также находится в 4 км от деревни. Молитвенное здание, которое построено исключительно на средства буржуазии для своей инициативы существует 23 года, которое действительно может быть использовано для молодежи, потому что находится между школ и разных учреждений, а также к этому молитвенному зданию принадлежат только две деревни - Оснополье и Селище. Так как к нашему каменному молитвенному дому принадлежат деревни: Чирец, Лычно, Марьино, Александрово, Матвеево и Шуклино. Исходя из означенных деревень, есть верующие, которые и просят открыть [храм. - Н. К.] и разрешить исполнять обряды верующих. На основании изложенного правление общины просит областной исполнительный комитет сделать распоряжение о разрешении нам производить служение и исполнять обряды верующих, так как рядом с нами эти обряды и служения происходят, а нам нет на это разрешения, несмотря на данную справку мед[ицинского] фель[д]ш[ерского] пункта в том, что эпидемии в этом с[ельском] С[овете] нет, а если в районе есть такая болезнь, то почему-то исполняют обряды верующих, а нам почему-то не разрешается, несмотря на то, что несколько раз были, но ответ тот же: не разрешаем. Правление общины просит областной исполнительный комитет уведомить правление в срочном порядке.
Правление общины:
Савинков И.
Крисанова А. Н.
Савинкова В. Васв.
Основание: справка мед[ицинского] пункта от 27/II [19]39.
Почт[овое] от[деление] Оснополье Устюженского района, деревня Лычно. Параскева Кузьминична Лыченкова.
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 60. Л. 152 - 153 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 На документе - печать с датой получения: 25/111 1939, входящий № 3319.
№ 16
Заявление верующих Оснопольской религиозной общины председателю
Устюженского райисполкома
4 апреля 1939 года
Товарищ Соловьев, просьба наша - принять во внимание: мы, члены двадцатки и все верующие гр[ажда]не, уполномочили к Вам человека за ответом на посланное Вам заявление в конце марта, в котором попросили разрешить церковные богослужения. Сейчас время Пасхи и Великие дни перед Пасхой. Мы просим все как один дать разрешение на право служения. Не отпуская нашего уполномоченного, просьба наша изъявляется всем[и] как одним человеком.
Подпись двадцатки и верующих: Конаушева Наталья Петровна, Конаушева Акулина Степа[новна], Дюдькина Зинаида Алекс., Букина К. Г., Еремина Ев. Ф., Несредова М. Д., Давыдкова М. Аф., Симанкова К., Оксюкова Н. Ф., Евстрахина Н. М., Оксюкова О. Ф., Ломкова А. В., Кочина Варвара С., Минина М. И., Баринцева Анна Н., Канаушева А. И., Самарина Улита М., Канаушева Л. В.
Мы сделали небольшой набросочек для уполномоченного за ответом. Еще раз просим Вас как человека, знающего законы и действующего [на] законных и честных основаниях. Уж если же Вы откажете наложить резолюцию, или же мы будем вынуждены к вам прийти каждый верующий. Почему и просим не оставить без последствий.
Сообщить 5/IV [19]39 г[ода]. 5/IV (подпись)1
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 45. Л. 136 - 136 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 Резолюция на документе написана красными чернилами.
№ 17
Письмо верующих Оснопольской православной религиозной общины
председателю Устюженского райисполкома Соловьеву
Без даты
Товарищ Соловьев, мы снова к Вам с просьбой, прошло уже 13 дней, как мы у Вас были за разрешением службы в церкви, но эпидемии у нас нету, даже одного заболевания. Крайняя обида, это выводит всех из терпения. Это один смех кому-то, а нам слезы. Какая прискорбность: силом заставляют отвлечься [от того], что нам утешительно. Главное - закрыли церковь. А школы - нет, и детсад1 [не закрыли. - Н. К.]. В школы ходят отовсюду. И вот еще сельмаг - туда со всех сторон идут, не разбирая, кто какой, сильно давят друг друга, дышат один другому. Здесь разве не причина? И все глухо и немо. Товарищ Соловьев, поверьте совести. Мы просим Вас душу раздирающим голосом: смилуйтесь над всем[и] верующим[и]. Как нам дорога церковь, в ней мы лишь найдем утешение и радос[т]ь. Скажите на совете: не причина эта - болезни, а дело сельсовета. Он всем внушает всяку[ю] чушь. И еще много мешают педагоги. Им церков[ь] хочется на клуб. Мы никак им не дадим, пусть они не думают и не внушают всякие кляузы. Они и свяшен[н]ику не дают покоя. Каждый день то и дело всем совет, то мясо, то налоги. Стыд прямо, у них глаза на затылке. Также и церков[ь], если [бы] не они, и была бы служба. Вот, голубчик, что нам обидно. Очень много несправедливости, если уж и[д]ти естественным путем, то надо предусматривать концы всех сторон, не одну, почему мы Вами обижены до глубины души. Пока кончаем, но все же надеемся, что подскажет Ваша совесть, что действительно обидели людей, большинство которы[х] и без Вас обижены, который хилый и вдовый, старый. Где нам излить горе. Все верующие Оснопольской церкви:
[1.] Лесникова 3. С.
[2.] Председатель Букина К.
[3.] Лебедева Е.
4. Евстрахина А. 5. Лонкова А., Забукина. 6. Пуховикова Е. В. 7. Пуховикова Н. М. 8. Василий Б[а]занов. 9. Парасковья Базанова. 10. Симанкова К. Д. И. Михе[е]ва А. X. 12. Плешанова М. И. 13. Афанасий (?). 14. Оксикова О. 15. Марова М. И. 16. Кочина Н. 17. Симанкова А. за Симанкова У. 18. Самарина У. М. 19. Анна Н. (?) 20. Оксюкова Н. Ф. 21. Кочина В. Ст. 22. Передова Матрена Ефим. 23. Давыдкова М. Аф. 24. Е. А. Бодуткова (?). 25. А. Конаушева. 26. Конаушева (?). 27. Еремина Е. Ф. 28. Курочкин А. С., за Кабину - Конкина М. К. 29. За Весенькину У. С. - Конкина. 30. Еремина К. А. 31. За Васенькину - Еремина, Канаушева Наталья, Канаушева Акулина, Нефедова П., Еремина, Минина И. С., за Харитонову - Минина, Минина (?)2.
Разъяснено, в "Дело"3.
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 60. Л. 136 - 136 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЯ:
1 Все подчеркивания сделаны должностным лицом.
2 Возможные неточности в написании имен сделаны вследствие неразборчивости записей в подлиннике. Вопросительными знаками помечены фамилии и имена, написание которых сомнительно.
3 Приписка в верхнем левом углу документа.
№ 18
Заявление Никифоровской религиозной общины Устюженского района Вологодской области председателю ВЦИК М. И. Калинину*
19 апреля 1939 года
Нашему храму назначен ремонт. К нему необходимо уже готовиться - запасать материал. Для этого нужна двадцатка. Мы три раза представляли списки двадцатки в Устюженский РИК. Первый раз РИК послал список в Никифоровский с[ельский] С[овет] для проверки, результатов мы никаких не дождались. Второй раз список не был утвержден, потому что намеченный председатель двадцатки умер. Подали предлагаемый список третий раз, но РИК и его не принял, указав, что надо обратиться в местный с[ельский] С[овет] за разрешением составить список. Таким образом, Устюженский РИК все три раза отклонил регистрацию списка под разными предлогами. Между тем от право[во]го сектора оргкомитета Вологодской области последовало распоряжение в Устюженский РИК от 22 марта 1939 г[ода] за № 1047/а о том, что заявление Никифоровской религиозной общины о регистрации двадцатки необходимо рассмотреть в соответствии со ст[атьями] 4, 5 и 7 Постановления ВЦИК и СНК РСФСР от 8/IV [19]29 г[ода] "О религиозных объединениях". Устюженский РИК даже не принимает списка на рассмотрение. В нашей религиозной общине два храма. Один из них два года с лишком тому назад община добровольно отдала под государственные нужды. Мы желаем сохранить для верующих второй храм, тем более что в окружающих нас пяти приходах церкви или закрыты, или временно остаются без службы. Но мы теперь не знаем и не понимаем, как это сделать, потому что без двадцатки мы не можем ничего предпринять. Просим Вас сделать распоряжение, утвердить двадцатку. Верующим необходим храм, дайте им возможность молиться и выполнять свои религиозные обряды.
Подпись - Еремейцев Никита Антонов[ич]
Адрес: п/о Никифорово Вологодской об[ласти] Устюженского района. Еремейцеву Никите Антоновичу.
ЧЦХД. Ф. 15. Oп. 1. Д. 46. Л. 168 - 169 об. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 На документе - печать с датой поступления в Общую часть Управления Дел Президиума Верховного Совета РСФСР - 23 апреля 1939 года.
№ 19
Заявление верующих граждан Понизовской религиозной общины
в Вологодский областной исполнительный комитет1
1 августа 1939 года
Мы, верующие граждане Понизовской Георгиевской церкви, вторично обращаемся [в] Вологодский областной исполнительный комитет.
22 июня сего [19]39 года Устюженский районный председатель Соловьев приехал в Понизовье, осмотрел церковное здание и проверил по акту ремонт, нашел все в порядке, даже высказался, что все хорошо и чисто, теперь дело только за двадцаткой. Потребовал казначею &;lt;...&;gt;, верующие граждане узнали и во множестве пришли &;lt;...&;gt; и стали требовать от председателя Соловьева, что[бы] он разрешил проводить богослужение, он сказал: "Проверю двадцатку, если окажется полной, то разрешу служение".
Стал выкликивать по фамилии и записывать, народ закричал меня, и меня записали в двадцатку. "Довольно, - говорит, - я записал 20 человек, более не требуется". Потом обратился к казначе[ю] и говорит: "Перепиши вновь избранную мною двадцатку в трех экземплярах, а сельский Совет заверит, потом направьте в РИК, мы зарегистрируем, и служите". Мы так и сделали, направили председателя церковной двадцатки Ф. Е. Баскова в РИК.
Председатель РИКа Соловьев сказал: "Дедушка, дедушка, через два-три дня вам вышлем, к воскресенью, и служите". Ждем, проходит неделя, вторая и третья и после время - ответа нету. Значит, враля.
Теперь вторично приехал некто Орлов, еще чище проводил волокиту.
Примерно в деревне Шальца, которая от Понизовья отстоит в пяти километрах, делает собрание, даже при огне устрашает и угрожает всякими нелепостями, а главное, тех, которые состоят в двадцатке. Мы, верующие граждане, не устрашились, но одного держимся, что нам церковь нужна и не отдадим добровольно, а которых он записал, они не были в нашем стаде, и не считаем их своими.
А в Понизовье не стал делать общего собрания, а стал &;lt;...&;gt; созывать молодежь, девушек и ребят, когда дело коснулось церкви, то девушки со смехом ушли и более не стали слушать. Мы, верующие граждане Понизовской Георгиевской церкви, веровали и веровать будем и не откажемся от церкви. Нас не устрашат Орлова угрозы, никакие запугивания.
Просим Вологодский областной исполнительный комитет исследовать все дело и положить конец этой волоките.
Члены церковного совета:
Председатель двадцатки Фрол Е. Басков
Казначея Плотникова В. В.
Прочие члены: Баранова Т. М., Баранова П. К., Гоголева Зоя Иван[овна], Минин Матв[ей], Гоголева Т. Яко[в]левна, Семенцева Анна - за Березина А. С., Щенникова П. С., Баскова М. Ф., [за] Баранову Евд[о]кию С. рас [писалась] Баранова Т., Баранова П. И., Баскова А. П., Баскова Елизавета, Баранова И. Ф., Гаврилова Анна Н., Баранова А. 3., Баринова К. Ф., Баранова А. И., Баранова И. Т., Гоголева Мария И., Настас[ь]я Баранова, Дорохова Евфрос[и]н[ь]я, Баранова Т. С., Шпинева.
ЧЦХД. Ф. 15. On. 1. Д. 49. Л. 143 - 144. Подлинник. Рукопись.
ПРИМЕЧАНИЕ:
1 В документе поставлена печать с датой получения - 8 августа 1939 года. Входящий № 8321.