О. Ю. Неволина
"ОКАНЕЯ" НА ПУТИ ОТ ТРАДИЦИИ К НОВАТОРСТВУ В ИСТОРИИ "НОВОЙ ДРАМЫ"
"Оканея" - это коллективная шуточная фантастическая пьеса в двух актах, написанная юным Александром Блоком в 1898 году в соавторстве с Л. и И. Менделеевыми и О. Э. Озаровской. Она - в стихах, довольно неравноценных по художественному уровню и изобретательности, конечно, непритязательна в целом. В ней воплощен самый ранний драматургический "опыт" А. Блока, если не считать его детской пьесы "Поездка в Италию" из рукописного журнала "Вестник". Действие "Оканеи" происходит на планете Венера в долине среди гор из драгоценных камней, откуда в горы уходит дорога. Герои и героини пьесы - духи, ведьмы, колдуньи, так что основной ее фон - сказочно-фантастический. В драме - сложная "вязь" образов: цветов, звезды, смерти, не всегда соотносящаяся с основным драматургическим конфликтом. На этом причудливом художественном пространстве разыгрывается вечный "любовный треугольник": Томманин - Оканея - Лотовей. В центре его - образ лирической героини - Оканеи, она не может никого любить (тема "спящей красавицы") и тоскует по той Звезде, которую называют Землей.
Рассмотрение "Оканеи" интересно с точки зрения складывающейся драматургической системы А. Блока, тех мифопоэтических начал, которые станут определяющими в его зрелом творчестве. Важны также традиции русской классической драматургии, обнаруживаемые в этой ранней пьесе. Чтобы выяснить эти проблемы, надо прежде всего решить текстологический вопрос - выявить в почти неизвестной драме собственно "блоковский пласт", так как "Оканея" написана коллективно во главе с А. Блоком, и содержание ее известно только в передаче О. Озаровской - одной из участниц веселого сочинительства.
"Коллективки" стали одним из признаков драмописания "серебряного века" (например, "Благовонный слон" Н. Гумилева - М. Лозинского - Н. Оцупа), а традиция коллективных драм - давняя, идущая от пьес А. Н. Островского, К. Пруткова, А. Грибоедова (в паре с Н. Хмельницким) и др.
З. Минц занималась исследованием этого текста, атрибутируя отрывки, бесспорно принадлежащие фантазии поэта. Так, например, песня Оканеи о звезде - песня явно блоковская, она "отчетливо выделяется чувством стиха, и неподдельным лиризмом, и типичным для раннего Блока, идущим от романтиков и Жуковского мотивом звезды как высшего и недостижимого идеала" (3, 94). Приведем этот отрывок:
Там вдали на небе ясном
Каждый день блестит звезда!
Лучезарной и прекрасной
Не достигну никогда.
Тебе одной, тебе желанной
Любовь и душу отдаю.
Но ты блестишь во мгле туманной
И не поймешь тоску мою.(3, 86).
В более широком смысле можно видеть блоковскую направленность во всей лирической линии текста.
Исследователи М. Рыбникова, З. Минц считают, что "Оканея" возникла на скрещении художественных традиций, весьма важных для А. Блока: "шекспиризм" - "массовая литература" - поэзия и драма нонсенса. Думается, что в этом скрещении вольно или невольно (особенно в "лирической линии" текста) не может не обнаруживаться влияние еще (а вероятнее, прежде всего) "Снегурочки" А. Н. Островского.
Время создания "Оканеи" и время интереса А. Блока к "Снегурочке" А. Островского (репетиции "Весенней сказки" в Боблово, роль Мизгиря в любительском спектакле) столь близки, что позволяют говорить о присутствии последнего в творческом мироощущении молодого А. Блока. Сравнение двух текстов (при всей их неравновеликости и разноценности) дает возможность говорить о наметившихся интертекстуальных связях.
В "Снегурочке" и "Оканее" много близких образов, мотивов, отдельных драматических ситуаций. Так, мотив "холодного сердца" находим в той и другой пьесе. И Снегурочка, и Оканея лишены дара любви. "В душе моей одна пустыня", - говорит героиня коллективно-блоковской пьесы, как бы завершая монолог Снегурочки: "Моя беда, что ласки нет во мне / Толкуют все, что есть любовь на свете / Что девушке любви не миновать / А я любви не знаю" (3, 387).
Из рук Весны принимает Снегурочка бесценный дар - венок из "приворотных" чарующих цветов, который олицетворяет всю полноту жизни, все краски любовного чувства, благоухание молодости. "Кипучий восторг страстей / Родник неистощимый / Любовных сил в венке моем цветном", - провозглашает Весна, поднявшаяся из озера, окруженная цветами (4, 449). В "Оканее" старая колдунья Лумма со своим мальчиком Харрисом также готовят для любимой Оканеи венок из цветов: "Как наденет венок / В тот же самый часок / Прочь с Венеры на Землю помчится / На Земле же ей всяк удивится / Я послала сынка / Он быстрей ветерка / За цветами в луга и долины" (3, 92).
Тот и другой венок - волшебные, это средство обрести путь к людям, на Землю, реализация непреодолимого стремления молодости к любви, душевному теплу, естественному общению в единой и для А. Островского, и для А. Блока системе романтического двоемирия:
Лумма (надевает венок Оканее)
Я вплела тебе в венок
Путь с Венеры на восток!
Лишь только полночь прогремит,
Тебя на Землю устремит
Венок волшебный из цветов,
Что мною сделан и готов!(3, 92)
Финалы обоих произведений имеют единую нравственную основу: Лотовей срывает и растаптывает венок Оканеи, не пускает ее на землю, Оканея умирает, Лотовей закалывает себя. - Снегурочка растаяла, Мизгирь бросился в озеро... На языке поэтов-драматургов это означает, что земная жизнь оказалась неготовой и неспособной принять в себя идеал.
В образе Оканеи есть штрихи характеров героинь А. Н. Островского с их порывом к полету, жаждой любви, воли, свободы. В этом порыве они, как правило, оказываются непонятыми окружающими, одиноки в мечте. В "Оканее" лишь намечен подобный характер противопоставления.
Оканея:
Ах, милая Нарали! Как мне грустно.
Хочу лететь, куда - сама не знаю...
... Ах, кажется, на Землю ... да, да, да!
Мне кажется, что я подозреваю.
Нарали:
О, как возможно, улетишь ты!
Куда? Зачем? А как же Томманин?(3, 90)
"Оканея" во многом напророчила драму "Незнакомка" (1906 г.) с ее мотивом "падшей звезды", ранее нашедшим воплощение в лирике второго тома, где идея романтического двоемирия предстала как карнавализация самой ситуации "космического романа", когда Красоте, опустившейся в земную жизнь, не суждена встреча, и сама она обречена на падение. Отсюда происходит полный пересмотр пространственных координат "мономифа", и сакральная "вертикаль" снимается падением Звезды - Марии, но размывается "горизонталь", открываясь в земные просторы (мост, вода, снежная буря - прорыв в бесконечность), и ценностный ряд выстраивается по горизонтали [2].
Формирование картины мира как представления о том, что все происходящее в земных "мирах" - отображение случившегося в "мирах иных" (очень устойчивой черты в творчестве А. А. Блока) в драматургии поэта началось с "Оканеи", где, подчиняясь "космическому ритму", события личной жизни и времени воспринимаются в ключе этого ритма и переводятся на язык мифопоэтических символов. Отсюда - расширение масштабов интерпретации изображаемого и растворение конкретно-неповторимых черт художественного образа во вселенском, универсальном.
Автор "Снегурочки" также пытается выйти на просторы мироздания, соединяя Землю и Солнце, воспевая чудесные необъяснимые моменты в жизни природы и человека. Но если А. Островский, трансформировав народное предание, выделил в мифе чисто эстетическую образность (у А. Ф. Лосева: "Несомненно, целями чисто эстетического характера занят был А. Островский, когда писал свою "Снегурочку"), то А. Блок в драме "Незнакомка", а ранее в "Оканее", безусловно ориентируясь на "Весеннюю сказку" А. Островского, которая была в его актерском и зрительском репертуаре, создал новый миф.
И в "Оканее" А. Блока, и в "Снегурочке" А. Островского поднимаются вопросы о возможности проникновения гармонии "мирового" в обыденную жизнь и приобщения индивида к гармонии "мирового".
В драме "Оканея" впервые в только начавшемся складываться драматургическом наследии А. Блок опробует свою концепцию "нераздельности - неслиянности" основных условий человеческого существования, которая станет определяющей для всего последующего его творчества.
Источниками формулы "нераздельности и неслиянности" у А. Блока является символ веры, где соотносится божественное и человеческое начало в Христе, древнейшие мифологические представления о мире, и, наконец, реминисценциями эта идея встречается у Н. Минского и В. Соловьева (1). В такой формуле заложен принцип блоковского миропонимания, пронизывающий всю его художественную систему: признание исходного единства с миром и одновременно трагического разрыва с ним.
В "Снегурочке" А. Островского тема "нераздельности - неслиянности" обнаружит себя и в основном драматургическом конфликте, и в мотиве радости - страдания как единых и неразделимых начал бытия, и в горькой участи Купавы, и в печальной кончине "Снегурочки". "Служенье красоте" - вот, по А. Островскому, предназначенье человека на Земле. Для Блока те, кто способны воспринимать Красоту, чувствовать ее, понимают и музыку мира, слышат ее, все другие по нему - антигерои, для них не существует понятия красоты, они чужды ей, более того - враждебны, они - вне музыкальной стихии.
Духовно-этическая направленность драматургических поисков, стремление осмыслить современную действительность с точки зрения непреходящих ценностей, показ "сущностных" значений изображаемых явлений - это главный критерий, позволяющий соотносить поэтический театр А. Островского и драматургию А. Блока.
В "Оканее" содержатся элементы того, что у А. Блока мы называем "синтетической" драматургией: начала танца, песни, пантомимы (чем так богата "Снегурочка" А. Островского), то есть использование приемов "смежных" искусств. Например, традиционна такая ремарка: "Лумма (старая колдунья) кружится в пляске и поет. Потом пляшут духи, Лумма плетет венок" (3, 92). Сравним в "Снегурочке": "Одни птицы принимаются за инструменты, другие запевают, третьи пляшут" (4, 367). Характерно, что монолог Оканеи во втором действии пьесы организован как ария, это подчеркнуто и в ремарке.
От "Оканеи" А. Блок пришел к лирической драме "Незнакомка", разработав многие мотивы "астральной темы". Или, как уточняет З. Минц, не от "Оканеи", а через нее, так как в создании "Незнакомки" участвовали и другие события, в частности, биографического характера (3). "Через" и потому, что "Оканея" окажется одним из тех зерен, в которых было заключено основное противоречие мироощущения раннего А. Блока - нераздельность "серьезности" мистического служения и вспышек то веселой, то трагической иронии, ведущей к "Балаганчику".
ПРИМЕЧАНИЯ