В РГИА сохранилась переписка17 [РГИА. Ф. 387. Оп. 47. Д. 454. С. 180-181 об.] товарища министра военно-морских сил П.В. Чичагова с министром финансов графом А.И. Васильевым, датированная осенью 1806 г., о снабжении лесом военного флота. К этому времени дело дошло до конкретных шагов по реформированию системы снабжения флота и упавления корабельными лесами. Из нее следует, что Адмиралтейство стремится переложить все обязанности, связанные с управлением и поставками лесов на Министерство финансов, ссылаясь на пункты Устава, передающие все леса в управление этого министерства. Адмиралтейство даже предлагает передать Министерству финансов весь штат лесных чинов и служащих. Министр предлагает сохранить прежний порядок заготовки: чтобы Адмиралтейство сообщало Лесному департаменту о необходимом количестве лесов, и чтобы заготовка проводилась совместно силами двух ведомств. Приведу выдержку из отношения министра финансов А.И. Васильева товарищу министра военно-морских сил П.В. Чичагову:
«... главное несогласие Адмиралтейств-коллегии и Лесного департамента [Министерства финансов - А К] заключается в том, что первая упорно в том настаивает, чтоб последний принимал единственно на свой отчет назначение лесов для флота здесь по описям и планам, прииск оных на местах посредством обыщиков и облазщиков, коих передать в его ведомство предполагает, да и всю ответственность в случае невозможности или в получении требуемого количества лесу в назначенных дачах, или в доставлении онаго известными способами, невзирая на то, что Лесной департамент весьма ясными доводами доказал в мнении своем, что он в теперешнем положении лесной части на таковое требование со стороны Коллегии никак согласиться не может, и что оное только удовлетворено быть может, когда все леса по государству приведены будут в лучшую известность, нежели в каком ныне находятся, и когда чиновники к ним приставленные будут образованы классическим учением, чего в 7 лет, считая с учреждения в России лесного управления зделать не было возможности...»18 [Источник не указан ... А.К.].
Надо сказать, что в свете цитированных документов о «приведении всех лесов по государству в лучшую известность» и ссылка на нехватку достаточно образованных кадров были не столько бюрократической уверткой, сколько отражением действительного положения дел. Несмотря на то, что в ранее цитированном отношении министра финансов (9 ноября 1806 г., т.е. спустя полгода после обследования Подколезина) не содержится прямых ссылок на материалы инвентаризации, проведенной капитаном Подколезиным, не подлежит сомнению, что слова о «приведении лесов в известность» основаны на личном знании реальной достоверности данных имевшейся лесной статистики.
Несмотря на то, что лесные съемки в стране проводились уже длительное время, несмотря на то, что было составлено, как упоминалось в начале раздела, большое количество лесных карт и атласов, а также лесной статистики, несмотря на то, что нужды флота в целом удовлетворялись при помощи существующей системы лесного кадастра, текущий учет лесов оставлял желать лучшего. Существовавшая в Адмиралтействе система управления лесами была в значительной степени построена на опыте местных лесных чиновников и весьма приблизительном знании существующих и будущих запасов. Регулярные повторяющиеся съемки и описания корабельных лесных дач не проводились, по крайней мере в фондах Лесного департамента Министерства государственных имуществ в РГИА, куда поступили карты и планы, составленные Адмиралтейством (лесные карты и атласы конца XVIII в.), я не встретил повторяющихся съемок одной и той же территории.
Более того, по моим предположениям, сама необходимость периодического обследования уже картографированных и описанных лесов была не сразу осознана. Доказательством тому может служить неоднократно упоминавшийся исследователями «Атлас ... всякого рода леса»19 [ОР РНБ. Эрмитажное собрание № 610. Генеральный Атлас, сочиненный из имеющихся при Адмиралтейской чертежной разных годов описей всякого рода леса] из Эрмитажного собрания ОР РНБ Петербург (Лебедев, 1949; Гуль, 1950; Шапошникова, 1957). Этот атлас, представляющий с картографической точки зрения весьма примечательное явление, собран на основе лесных карт различных местностей «разных годов» - с 1734 по 1782 г. Закономерный вопрос про перемены, прошедшие в лесах вследствие ведения лесного хозяйства и естественной динамики лесных сообществ, оставался за рамками данного атласа.
 |
| Рис. 9. Ведомость в каких именно губерниях заготавливаются леса к Петербургскому Адмиралтейству для балтийских флотов. 1807 г. |
В дальнейшем, несмотря на формальное подчинение корабельных лесов Министерству финансов, Адмиралтейство проводило заготовки и доставку лесов своими силами, хотя и при участии губернских чиновников Министерства финансов. В 1806–1808 гг. Министерство предпринимает попытки несколько упорядочить поставки лесов флотам, разбив губернии Европейской России на специальные округа, каждый из которых поставлял лесоматериалы Балтийскому либо Черноморскому флоту. Были составлены ведомости с приблизительной оценкой лесных запасов каждого округа, представляющие собой несколько таблиц20 [РГИА. Ф. 1594 (Лесной департамент Министерства финансов). Оп. 1. 61. Л. 79, 82, 85, 123] (рис. 9). Однако в целом, даже сделав скидку на возможное нежелание Министерства финансов брать на себя ответственность в незнакомой области и настороженное отношение к имевшимся у них сведениям (предоставленных Адмиралтейством, все же приходится признать, что предложенная изначально «английская» модель в полной мере не могла воплотиться российских условиях.
Подобный порядок управления корабельными лесами держался довольно долго. Фактически, корабельные леса в течение всего XIX в. представляли собой отдельный пункт лесного управления, а в конце концов и формально были переподчинены Адмиралтейству. Так решалась одна из главных задач лесного управления - снабжение флота.
Другой задачей, которую впервые попытались поставить реформаторы из окружения Александра I, было получение доходов от эксплуатации лесов. Если в начале века Министерство финансов не было подготовлено к выполнению такой задачи, то в течение первых десятилетий XIX в. ситуация начинает постепенно меняться. Главной новацией, принципиально повлиявшей на управление государственной недвижимостью, главным образом, казенными землями и лесами, было образование «губернских казенных палат» Министерства финансов. Таким образом были созданы территориальные органы, которые должны были собирать сведения, охранять и вести контроль за эксплуатацией лесов в губернии. В ведении казенных палат находились и вопросы купли-продажи казенных земель и лесов, аренды лесных имений. В казенных палатах сосредоточивались лесные карты и планы, статистика и материалы обследований и описаний лесов. Туда же поступали и доходы от эксплуатации казенных лесов губернии. По моему мнению, именно образование губернских казенных палат, а не формальное переподчинение лесов России Министерству финансов позволило приступить к решению задачи рациональной эксплуатации государственных лесных ресурсов. Однако этот процесс растянулся на несколько десятилетий. Немало времени занял процесс формирования казенных палат.
Мне представляется, что опыт управления лесами в Министерстве финансов недостаточно оценен в литературе. Обычно историки лесного дела относятся к нему как к преходящему эпизоду, переходному периоду от Адмиралтейского лесного управления к весьма эффектным преобразованиям, предпринятым после создания Министерства государственных имуществ в 1837 г. и передаче лесов в его ведение. Однако многие принципиальные достижения в управлении лесами после 1837 г. были подготовлены деятельностью Министерства финансов в первые три десятилетия XIX в. За это время была проведена апробация и весьма существенная корректировка предложенной западной модели управления казенными лесами. Была впервые предпринята попытка расширить задачи лесного кадастра в сторону получения дохода от эксплуатации казенных лесных имений. Министерство финансов выработало подход к управлению казенными землями и лесами и определило круг проблем и некоторые из путей их разрешения, главным из которых была децентрализация и образование территориальных органов, ответственных за эксплуатацию земель и лесов. Созданные губернские казенные палаты практически без изменений были включены в структуру Министерства государственных имуществ, созданного в 1837 г. В 1830-е гг. Министерство финансов предприняло первую (и последнюю) широкомасштабную акцию, направленную на сбор сведений о подчиненном ему имуществе21 [Следующая пространная цитата из переписки Лесного департамента Министерства финансов с Московской казенной палатой излагает историю хозяйственного описания лесов (т.е. лесного кадастра) в Московской губернии, и в этом смысле совершенно типична. Отношение Московской палаты гос. имуществ (РГИА. Ф. 387. Оп. 28. Д. 2660 «Дело по хозяйственному описанию казенных лесов. Часть 2». С. 193). «Со времени обер-форштмейстерского управления, то есть с 1799 года, казенные леса Московской губернии не были описаны хозяйственным образом, несмотря на многократные напоминания и подтверждения от высшего начальства. Наконец, в 1831 году Департамент государственных имуществ настоятельно предписал Московской казенной палате непременно составить означенные описания лесов или "инвентари". Поелику имеющиеся сведения о состоянии лесов оказались совершенно недостаточными и неосновательными, то Казенная палата ... возложила на Губернского Лесничего г. Матвеева таковое упущение по лесной части привести в порядок и принять значительные меры к составлению хозяйственного описания лесов. В следствие сего употреблены были различные средства для описания лесов сообразно состоянию их в натуре, неоднократно делаемы были предположения и подтверждения Лесничим, возвращаемы инвентари по сделанным замечаниям [приводятся NN отношений из Лесного департамента, последнее -10 Дек. 1835 г. -А. К.]. По таковым настояниям инвентари по всей губернии были окончены и поверены. Но в след за сим последовало новое измерение лесов, предпринятое Казенною палатою в значительных уездах, по коему снято на планы казенных лесов более половины Губернии, и именно до 170 тыс. десятин. Почему должно было инвентари вновь переделывать, исправлять и повторять с планами... Наконец, и сии последние инвентари были сделаны в трех экземплярах. Они составили огромные томы до 8 т. листов, а переписка по сему делу в настощее время заключается в четырех частях до 734 пронумерованных документов. При сем обнаружено лесов, оставшихся в неизвестности до 24 т. десят, о чем от Казенной палаты доложено временному совету для управления Департаментом государственных имуществ...»]. К тому времени, когда от казенных палат начинает поступать запрошенная информация, управление лесами вновь реформируется.
Порядок и доход: лесное управление в Министерстве государственных имуществ
История создания Министерства государственных имуществ исключительно подробно освещена в литературе второй половины XIX в. Поэтому я не стану подробно касаться этого вопроса. Как представляется, основной задачей Министерства государственных имуществ должна была стать все та же, не реализованн Министерством финансов задача повышения доходности казенных земель и лесов и рациональное управление ими. В задачу нового министерства входило и устройство, т.е. управление, землеустройство и попечительство о государственных крестьянах пользующихся казенными землями. Проблема заключалась в том, что государство владело значительной земельной собственностью, лесами и крестьянами в каждой губернии, и задача организации рационального, т.е. экономически выгодного управления этой собственностью была сама по себе значительной в общегосударственном масштабе. Несмотря на все успехи Министерства финансов в этой области она все же не входила в рамки традиционных задач этого ведомства, ведавшего поступлением и расходованием финансовых средств, но никак не хозяйственной деятельностью государства.
Назначенный министром государственных имуществ граф П.Д. Киселев был сильным и энергичным администратором, вполне соответствующим тем значительным задачам, которые ставил Николай I перед новым ведомством22 [В юбилейной книге «Столетие Лесного департамента 1798-1898 гг.» СПБ 1898 содержится живописная история назначения П.Д. Киселева Николаем I. Император внушительно предупреждал своего избранника, что хочет предложить ему тяжелую, ответственную и неблагодарную работу, для которой он избрал Киселева. Подумав несколько дней, Киселев согласился и с одобрения императора взялся за упорядочение управления государственными имуществами. В самом деле, Киселев пользовался полным доверием и поддержкой своего Высочайшего начальника, а сформированный им штат ближайших сотрудников разделял стремление своего шефа к приведению в известность и упорядочению эксплуатации казенных имений. Изучение служебных бумаг Министерства (РГИА. Ф. 387) показывает, что высокопоставленные служащие Министерства и Лесного департамента проявляли настоящий энтузиазм, выступали с инициативами в своей области, а не были просто исполнителями. Можно без преувеличения сказать, что, опираясь на Высочайшую поддержку, Киселев сформировал, в современных понятиях, «команду», которая коллективно выработала в течение 1837-1843 гг. программу реформирования управления государственными имуществами. Члены этой «команды» занимали посты товарищей министра, членов Совета министерства, заведующих департаментами].
Передача казенных лесов в ведение Министерства государственных имуществ была проведена с большей тщательностью, чем при аналогичной реформе в 1802 г. В мае 1837 г. Департамент государственных имуществ, образованный к тому времени в Министерстве финансов, преобразуется во Временный совет по управлению государственными имуществами23 [РГИА. Ф. 387. Оп. 28. Д. 2659]. Если при передаче лесов Министерству финансов для инвентаризации было задействовано, видимо, всего около десятка человек из центрального аппарата двух ведомств, то теперь распоряжения об инвентаризации и доставке сведений о лесах во Временный совет поступают во все губернские казенные палаты. Губернские казенные палаты переподчиняются Временному совету, во главе которого стоит Киселев. Еще до формальной организации Временного совета в 1835 г. Министерство финансов продолжает предпринимать усилия, чтобы получить от казенных палат сведения о лесах. Временный Совет с мая 1837 г. использует эту инициативу, чтобы произвести инвентаризацию казенных лесов. Казенным палатам неоднократно рассылается требование прислать описания казенных лесов губернии.
В РГИА сохранилась переписка24 [РГИА. Ф. 387. Оп. 28. Д. 2659-2662. «Дело о хозяйственном описании лесов» в 4 частях. Помимо отношений в губернские казенные палаты, эти 4 единицы хранения содержат материалы хозяйственного описания лесов в ряде губерний России, в том числе кавказских лесов], которая показывает действительное состояние лесного кадастра в губернских казенных палатах в начале 1830 г. Неоднократные требования, в частности, к Московской казенной палате о доставлении сведений о лесах долгое время оставались безрезультатными. В получаемых ответах указывалось на перегруженность служащих текущей работой, на малые штаты и обилие дополнительных поручений от вышестоящих органов, для исполнения которых служащим приходится работать до позднего вечера. Только после неоднократных напоминаний Московская казенная палата приступает к составлению «инвентарей», о которых велась речь в цитате из переписки Московской казенной палаты с Временным советом. В губерниях ведений о лесах к этому времени было мало25 [РГИА. Ф. 387. Оп. 28. Д. 2659 «хотя и имеются в оной [Новгородской Казенной Палате - А.К.] описания Государственных лесов, но оные не содержат все те сведения вполне, которые требуются формою № 9...» (С. 15). «Многих лесных дач, числящихся в лесном заведывании и значущихся по ведомостям и хояйственному описанию с натуры, совсем не имеется, во многих учинены были большие расчистки под пашни и покосы, многими казенными лесами владели крестьяне, которые из числа казенных не исключены, от некоторых селений леса изъяты из владения и отданы другим, многие дачи, как в пространстве, так и в качестве и свойствах деревьев совсем изменились, где числится по ведомостям лес строевой, там в натуре оказался дровяной и кустарник, около межевых дач границ и межевых признаков не имеется, многие казенные дачи находятся в расстроенном положении с худым качеством дерев и на неспособном к произрастанию грунте земли, а потому имеющиеся в Лесном отделении хозяйственные описания с истечением по составлении оного нескольких лет, никак уже не сходствует с нынешним состоянием дач, то необходимо было нужно привести в известность находящиеся в наличности количество десятин каждой лесной дачи, составить новые ведомости к хозяйственным описаниям, ограничив все леса настоящими межевыми признаками» (С. 18)]. Можно сказать, что хозяйственное описание лесов, начатое в 1835 г. Министерством финансов и продолженное Временным советом по управлению государственными имуществами, хотя и позволило собрать материалы об отдельных губерниях, но в основном выявило проблемы как организации лесной статистики, так и невысокую достоверность данных. Однако по сравнению с 1802 г. ситуация принципиально изменилась. Из анализа переписки Лесного департамента Министерства финансов, а затем - Временного совета с казенными палатами становится понятно, что к моменту реорганизации в губерниях уже был так или иначе поставлен учет всех казенных лесов, существовали, хотя и не всегда обновлялись вовремя, карты и «инвентари» - описания лесных дач с элементами бонитировки. Существовал целый штат губернских служащих26 [В отличие от времен вальдмейстерского управления, которое формально было территориальным, в 1830 г. в юрисдикцию казенных палат вошли все государственные леса. Другим важным отличием было наличие территориального аппарата служащих], которые занимались учетом, управлением и охраной лесов. Поэтому жалобные реляции из губерний о плохом состоянии данных в значительной степени отражают возросшие запросы и возможности в области ведения лесной статистики.
Инвентаризация лесов, проведенная Временным советом, практически без перерыва была продолжена после формирования Министерства государственных имуществ. В 1837 г. основными задачами инвентаризации был сбор любых имеющихся сведений о лесах и, главным образом, демонстрация непреклонного намерения вновь назначенной администрации в Петербурге добиваться исполнения своих распоряжений в губерниях27 [Перепись - атрибут государственной власти и контроля над территорией. Интересно наблюдать, как меняются интонации в переписке Московской казенной палаты с Временным советом. Вначале московские чиновники твердо указывают, что присланное распоряжение выполнить невозможно. По мере того, как из Петербурга приходят все более настойчивые требования, казенная палата начинает тянуть время, указывая на перегруженность служащих и обилие других важных поручений, явно рассчитывая на преходящий характер этой инициативы. В ответ на новые настояния поступает составленное в почтительных тонах отношение о том, что требуемые работы начаты. Наконец, когда инвентари были составлены, а из Петербурга пришло распоряжение о новой форме отчетности, казенная палата просит о разрешении представить инвентари по старой форме, и получает такое разрешение (РГИА. Ф. 387. Оп. 28. Д. 2660)].
С 1838-l839 гг., когда министерство получило реальный контроль над казенными палатами, «команда» Киселева получила необходимые рычаги для реализации своих планов реформы лесного управления в стране.
Надо сказать, что вначале, в 1838-1840 гг. планов еще не было, существовало только осознание проблем, которые предстояло решить. Примерно с 1841 г. начинается обсуждение конкретных проектов того, что же делать для улучшения лесного управления. Судя по воспоминаниям к 50-летию Министерства государственных имуществ (Очерк, 1887), основной задачей, которую Николай I ставил перед П.Д. Киселевым, было «упорядочение» государственной собственности. Государство, которое было крупнейшим владельцем земель, лесов и крестьян, стремилось к централизации управления и улучшению контроля за этими «казенными статьями».
Причины, как представляется, были и политические, и административные, и хозяйственные, и финансовые:
- Администрация Николая I стремилась к политической централизации власти, к выстраиванию жесткой бюрократической структуры и усилению административного контроля над регионами. В этом смысле централизация управления «казенными статьями» была политической мерой, которая значительно ограничивала возможности губернской администрации.
- Сосредоточив в своих руках управление казенными крестьянами, министерство стало выступать в роли крупнейшего администратора. В задачи министерства входила организация жизни, быта и хозяйства миллионов казенных крестьян. Централизация управления крестьянами, усиление регламентации крестьянской жизни находится в соответствии с общими тенденциями николаевского царствования. В этом смысле министерство выступило в качестве орудия административной централизации. Однако эта задача почти совершенно остается за пределами лесного управления.
- Централизованная статистика и «мониторинг изменений», выявление неучтенных имений и усиление контроля было хозяйственной мерой, направленной на снижение потерь при эксплуатации государственных имуществ и повышение его доходности.
- Наконец, предполагалось, что установив контроль за казенными статьями, министерство будет более рационально управлять казенным имуществом и в том числе централизованно внедрять новые способы хозяйства, рационально использовать имения, которые ранее не приносили дохода или не эксплуатировались. Одним словом, от реформы, как и в 1802 г., ждали повышения доходности государственных имуществ.
В 1841 г. по инициативе Киселева начинается разработка конкретных планов реформирования лесного дела в России. Министр предоставил своим подчиненным значительную свободу по части подготовки проектов и предположений, не стремясь вначале даже очертить круг областей, подлежащих реформированию. Сделано это было, несомненно, чтобы не ограничивать инициативы подчиненных и получить максимально широкий набор предложений Так, в конце 1841-начале 1842 г., судя по материалам делопроизводства, министр предложил членам Совета министерства вносить свои предложения о том, какие меры необходимо предпринять для улучшения управления лесами28 [РГИА. Ф. 387. Оп. 1. Д. 7063]. Анализ предложений и докладных записок, отложившихся в фонде Лесного департамента29 [РГИА. Ф. 387], позволяет выявить основные направления, в которых происходило реформирование управления лесами: реорганизация и унификация лесного кадастра, сбор данных о лесах, лесоустройство, реорганизация и улучшение подготовки кадров лесного управления, анализ и использование иностранного опыта.
Программа А.И. Энегольма
На практике, однако, многие из предпринятых министерством мер были нацелены на решение целого комплекса задач. Так, предпринятые в 1841-1842 гг. меры по совершенствованию лесного кадастра были тесно сопряжены с реорганизацией лесного хозяйства и охраны лесов.
- Выявленные в 1835-1837 гг. недостатки существующего лесного кадастра заставили задуматься о его реорганизации. Главными проблемами старой системы была ее слишком большая децентрализация, приводившая к плохой управляемости из единого центра, и невозможность для центральных органов получить подробную общую картину состояния казенных лесов по России в целом и по отдельным регионам.
- Реорганизация лесного кадастра начинается в 1841 г. с докладной записки действительного статского советника А.И. Энегольма30 [Анализ вклада А.И. Энегольма в реформирование лесного управления в России позволяют причислить его к числу выдающихся, образованных и широко мыслящих государственных деятелей того времени], члена Совета министерства, «О составлении плана занятий по составлению карты лесов Европейской России»31 [РГИА. Ф. 387. Оп. 1. Д. 527Д], подготовленной по поручению министра. Судя по рукописному тексту докладной записки, представленной министру, данное Энегольму поручение заключалось не просто в составлении карты лесов, а в составлении плана работ по картографическим съемкам и статистическому описанию лесов Европейской России.
- А.И. Энегольм разработал целую программу картографического32 [А.В. Постников указывает на А.И. Энегольма еще и как на разработчика картографического содержания готовившейся обзорной карты лесов Европейской России (Постников А.В., 1989, с. 195)] и статистического изучения лесных ресурсов России на длительный период, утвержденную министром. Вот как определяет цели этой программы сам А.И. Энегольм в проекте «Инструкции для обозрения казенных лесов»33 [Там же. С. 42-49]: «Цель обозрения казенных лесов состоит в том, во-первых, чтобы привести в ближайшую известность действительное их состояние в настоящее время, и через то проверить имеющиеся об оных сведения в Департаментах и Палатах государственных имуществ, а во-вторых, представить основанные на местных исследованиях соображения о способах к улучшению состояния сих лесов и к извлечению из них наибольших выгод для казны».
Вот несколько выдержек из утвержденной министром программы. По предположению Энегольма, вначале должны быть подготовлены:
- «1) Карта России с главными разделениями свойства лесов и лесных систем и 2) Частные карты сих систем с большими подробностями. Все сии карты должны заключать в себе настоящее положение лесов и разных учреждений.
- Затем, по мере собрания сведений и определения хозяйственного плана, составить такие же карты о том положении лесов, к которому предполагается их привести в последствии времени.
- Сии последния карты должны ежегодно пополняться из точных сведений, которые имеют поступить от ревизующих леса ученых Лесничих, но дабы эта ревизия могла совершиться определителъно и полезно, надлежит частными инструкциями снабдить посылаемых лесных чиновников, так чтобы действуя на разных пространствах труды их клонились к одной цедин имели желаемую последовательность.
- ... По мере составления одними хозяйственных планов, надлежит другим назначать для приступа к исполнению тех, которые утверждены, дабы таким образом в одно и то же время совершалося обозрение для составления хозяйственных планов и начинался приступ к исполнению прежде представленных.
- ... Для собрания нужных сведений можно бы, составив образцовый план или лесную карту, взяв за основание карту какой-либо Губернии, например, Вологодскую, литографировать оную и разослать во все палаты, чтобы они составили карты для своих губерний, применяясь к означенному образцу».
Некоторое время спустя рассматривается вопрос о конкретных шагах по организации картографических и статистических работ по описанию лесов в губерниях, о выборе приоритетов в отношении картографирования тех или иных лесов и об общих принципах охраны лесов и лесоустройства. По этому поводу А.И. Энегольм готовит доклад министру34 [Там же. С. 76-83. На первой странице резолюция П.Д. Киселева «К надлежащему исполнению в свое время»]. В докладе идет речь о том, что в силу обширности лесов нет возможности провести съемку и описание всех лесов сразу, но необходимо начать с тех, которые подвергаются опасности истребления или граничат с лесами смежных ведомств или частными лесами, а также леса, из которых удобен сплав и заготовки: «По приведении какой-либо дачи в известность, нужно бы определить назначение оной и соответствующий тому образ хозяйства. Большей части лесных пространств свойственна система выборочного хозяйства, некоторые же участки могут быть устроены по правилам науки лесохозяйства, более утонченным, при сем особенное внимание надлежало бы обратить на осушку лесов. При снятии на план и описании лесов должно бы определить способы достаточного охранения, соизмеримые с ценностию и опасностями, угрожающими лесам... По мере составления планов и определения чиновников, леса должны быть сданы по оным чиновникам в натуре, и таковая сдача должна быть повторяема при всех переходах в заведование нового лесничего. Для сего лесничий обязан вести описание всем изменениям, во время его управления последовавшим, таким образом учредится поверка целости лесов, необходимая для ограждения столь важного казенного имущества?
Наиболее известным для современных специалистов результатом этой внушительной программы является карта лесов Европейской России35 [Эта карта, составленная в рамках намеченной А.И. Энегольмом программы, вошла в отчет Министерства государственных имуществ за первое трехлетие его существования (Постников А.В., 1989, с. 195)], хранящаяся в Отделе картографии РГБ, изученная и опубликованная М.А. Цветковым (1949, 1950). Большое внимание истории составления этой карты уделил А.В. Постников (1989), обнаруживший в РГИА дело36 [ЦГИА СССР. Ф. 398. Оп. 1. № 38. О составлении лесной карты России. 1840-1845 гг. 345 с. Цит. по А.В. Постникову, 1989, с. 204], позволившее не только точно датировать данную карту, но и реконструировать основные правления, в которых велось в этот период картографирование лесов в Министерстве государственных имуществ37 [В изученном в рамках данного исследования делопроизводстве Лесного департамента (РГИА. Д. 387. Оп. 1. Д. 527Д) содержится два упоминания, которые подтверждают датировку А.В. Постникова. Первое - отношение полковника Бульмеринга в III Департамент, испрашивающего о доставлении в непродолжительном времени «карты лесов России с разделением оных на полосы» 24 окт. 1841 г. (С. 162-162 об.). Второе - резолюция министра гос. имуществ «Начатый столь успешно Александром Ильичем Энегольмом обзор лесов следует продолжать в систематическом порядке, и для того мне желательно, чтобы составлены были: 1) Карта лесов России с главными разделениями лесов или лесных систем 2) частная карта сих систем с большими подробностями» (с. 260-260об). Последняя резолюция совершенно определенно связывает составление карты с программой обзора лесов А.И. Энегольма]. Едва ли можно что-либо добавить в отношении истории составления или подготовки данной карты. Остановлюсь поэтому на других результатах намеченной А.И. Энегольмом программы.
Согласно программе А.И. Энегольма был организован сбор сведений о лесах и проведены картографические работы. В некоторых случаях использовались материалы Корпуса военных топографов38 [РГИА. Д. 387. Оп. 1. Д. 527Д. Донесение подполковника Корпуса лесничих Ковальского, обозревавшего леса Новгородской губернии: «В не так давних временах по Новгородской губернии произведена чинами Генерального Штаба топографическая съемка всех земель без разделения владений в английском дюйме 250 и 500 саж. По этой съемке определена с точностию вся внутренняя ситуация Новгородской губернии как-то пахотные поля, леса, сенокосы, болота, реки, ручьи, дороги и тропинки». Ковальский предлагает использовать материалы данной съемки для экономии средств и времени (с. 114–114 об). На докладной резолюция товарища министра Н.М. Гамалея(?) «Это должно быть предметом сношения с Генеральным Штабом по 3 Департаменту - А К.], если справедливо, в случае отказа, всеподданнейшего доклада» (С. 126)]. В фондах РГИА сохранилось большое количество лесных карт губерний, составленных, судя по всему, в рамках этого предприятия. В фонде Лесного департамента содержится целый ряд описаний казенных лесов Новгородской, Минской, Вологодской и др. губерний, выполненных в рамках данной программы. Ряд таких описаний содержится непосредственно в том же деле, что и проекты А.И. Энегольма. Это позволяет уверенно говорить о тесной связи данных описаний с указанным проектом. Таким образом, «Карта лесов Европейской России» является не только выдающимся памятником кадастровой картографии середины XIX в. Эта карта является наиболее обобщенным и поэтому известным результатом целой системы картографических съемок и статистических исследований, организованных по всей Европейской России и проводимых целым штатом исполнителей - как чиновниками и топографами из центрального аппарата министерства, так и служащими казенных палат в каждой губернии. Подготовка такой карты знаменует начало нового этапа лесного кадастра в России, кардинальное реформирование его научно-технологической основы, формирование соответствующей организационной структуры: штатов, территориальных органов, системы статистической отчетности, административного документооборота.
Судя по материалам39 [РГИА. Ф. 387. Оп. 28. Д. 2659-2662] Лесного департамента 1841-1845 гг., резко активизируется работа по хозяйственному описанию лесов Европейской России. Как и прежде, хозяйственные описания лесов испрашиваются из казенных палат губерний. Однако в отличие от описания 1835-1838 гг., когда министерство стремилось получить любые материалы, которыми располагали казенные палаты, в этот период министерство стремится активно влиять на подготовку данных. Как уже было показано на примере Московской казенной палаты, в губернские казенные палаты рассылаются формы лесной отчетности, в целый ряд губерний направляются гражданские топографы министерства для съемки казенных лесов. Наконец, сбор данных о лесах сопровождался унификацией лесной статистики и принципов картографирования лесов.
«Образцовая карта»
В программе Энегольма содержался пункт о подготовке «образцовой» карты губернии для рассылки в качестве примера во все лесные округа. В течение 1841 г. происходила подготовка такого образца лесного кадастра. В подготовке «образцовой карты» принимал активное участие еще один выдающийся сотрудник П.Д. Киселева, заведующий технической частью по корпусу лесничих подполковник М.Б. Бульмеринг. Он играл активную в подготовке целого ряда преобразований лесной части, о чем пойдет речь в дальнейшем. М.Б. Бульмеринг руководил съемками лесов Минской губернии и составил в 1839 г. карту, которая выдвигалась как образцовая для рассылки по губерниям. Предполагалось, что образцовая карта будет литографирована в Чертежной департамента и разослана в губернии для того, чтобы губернское лесное начальство руководствовалось этим образцом при составлении отчетности и ведении лесной статистики. Судя по всему, это карта Минской губернии 1839 г. из фонда № 380 РГИА, которая значится выбывшей. В фондах Министерства государственных имуществ РГИА отсутствуют как рукописные, так и литографированные карты Минской губернии, выполненные между 1839 и 1850-ми гг., что дает основание предположить, что Ученый комитет отклонил карту Бульмеринга40 [См. запрос М.Б. Бульмеринга в Ученый комитет относительно результатов рассмотрения карты Минской губернии в качестве образцовой. На этот запрос председатель Ученого комитета дал, на первый взгляд, излишне резкий ответ, что поскольку подготовка данной карты поручена III Департаменту, то свое заключение Ученый комитет направил туда, и не считает необходимым информировать Бульмеринга о результатах дела. Подобная резкость объяснима, если председатель Ученого комитета хотел скрыть, что карта была отклонена. К сожалению, журнал Ученого комитета оказался недоступен в момент проведения исследования]. Судя по всему, и у Ученого комитета, и у самого Бульмеринга возникали сомнения относительно выбора губернской карты в качестве образца. Это следует из переписки Бульмеринга и Ученого комитета МГИ о составлении образцовой карты одного лесного округа Минской губернии41 [там же], в которой обсуждался вопрос, не следует ли вместо карты целой губернии составить карту одного округа Минской губернии в качестве образцового.
Некоторый свет на судьбу «образцовой» карты проливает дело 1841 г. «О лесохозяйственном плане и описании лесов»42 [РГИА. Ф. 387. Оп. 1. Д. 499]. Сомнения, высказанные Ученым комитетом в отношении карты лесов губернии, которые побудили Бульмеринга предложить в качестве образца более мелкую единицу лесного управления - округ - отнюдь не были рассеяны этим предложением. Проблема заключалась в том, что, согласно каждому из предложений, реформированию подлежала организация губернской (или окружной, по второму из них) отчетности, т.е. промежуточное звено лесного кадастра. Это не соответствовало зафиксированному программе Энегольма стремлению принципиально улучшить качество данных лесной статистики и унифицировать первичную информацию. Судя по всему, эти соображения привели к тому, что в качестве образцового был выбран план отдельного лесного имения - наиболее мелкой хозяйственной единицы лесного управления. В лесное имение входил один или несколько лесных массивов, управляемых администрацией лесного имения, подчиненной администрации лесного округа.
В ходе исследования в упомянутом деле был выявлен литографированный и раскрашенный план казенного имения Ковалевщизны Слуцкого уезда Минской губернии (рис. 10). Он сопровождался тремя литографированными же табличными ведомостями: хозяйственного описания лесов, лесной таксации - таблица с росписью пород деревьев, высоты и т.п. и ведомость с «основаниями» для таксации, т.е. данными о стоимости лесоматериалов в данной местности (рис. 11). В некоторых разделах таблицы приводится вместо данных объяснение, как данные графы следует заполнять. На плане приведены «Высочайше утвержденные 4 июня 1838 г. условные знаки для показания лесных пород».
Все свидетельствует в пользу того, что данный план и таблицы являются таким «образцовым» планом лесной таксации, составлением которого занимался Бульмеринг и Ученый комитет. В пользу этого предположения свидетельствует прежде всего то, что данный план и таблицы являются единственным литографированным материалом из всего корпуса крупномасштабных лесных планов и таксации этой генерации. Не было никакого объяснения для публикации плана и данных лесной таксации отдельной лесной дачи, кроме необходимости тиражировать образец лесной таксации. План выбран из числа планов Минской губернии, карта которой должна была первоначально стать образцом. Характер надписей в таблицах, некоторые из которых имеют инструктивный характер, также свидетельствуют в пользу назначения плана.
 |
| Рис. 10. «Образцовый» полк лесной дачи. 1841 г. |
 |
| Рис. 11. Образец лесной таксации (приложение к «образцовой» карте) |
Таким образом развивалась намеченная А.И. Энегольмом и поддержанная министром П.Д. Киселевым широкомасштабная программа реформирования лесного кадастра и управления в России. Инвентаризация казенных лесов способствовала повышению эффективности хозяйственного управления и росту лесных доходов. Управление лесами было централизовано, это позволило министерству проводить скоординированную политику управления лесами по всей стране. В результате реализации программы в Европейской России была создана эффективная система лесного кадастра и отчетности, в которую вошли составной частью губернские казенные палаты. Удалось превратить губернские казенные палаты из фактически полуавтономных структур, которыми они были в ведомстве Министерства финансов ввиду плохо организованной отчетности и слабом контроле, в проводник интересов центра в губерниях. Эта мера была столько же хозяйственной, сколько и политической.
Реорганизация лесного хозяйства. Иностранный опыт
Другой задачей, которая ставилась перед лесной администрацией еще с 1802 г., было повышение доходности государственных казенных лесов. Организация лесной статистики, содержание чиновников, лесничих, военизированного Корпуса лесной стражи, картографические работы требовали значительных финансовых затрат. В годы существования министерства Киселева в материалах Лесного департамента ни разу не встречаются упоминания о нехватке финансовых средств на проведение тех или иных работ. Разумеется, пользовавшийся доверием и поддержкой императора в течение всех лет своей работы министр получал для своего ведомства и соответствующие ассигнования. Однако, после того, как завершился первый этап передачи лесов Министерству государственных имуществ, возникает вопрос о реорганизации лесного хозяйства в казенных лесах, чтобы они давали доход.
В казенных дачах велось три основные вида лесного хозяйства: заготовка леса для флота, использование леса казенными крестьянами для собственных нужд и «вольная торговля» - заготовка леса лесопромышленниками на продажу внутри страны и за границу. После того как корабельные леса были переданы в непосредственное управление Адмиралтейству, Министерство государственных имуществ решало две последние задачи.
Улучшение учета лесов, создание корпуса лесной стражи и более строгое подчинение губернских органов центру само по себе способствовало сокращению злоупотреблений. Однако министерство стремилось к введению в России элементов «правильного лесного хозяйства».
К концу 1830-х гг. в России было хорошо известно о различных принципах «правильного» лесного хозяйства, которое было шакомо в основном на примерах государств Германии43 [В данной работе нет возможности детально рассмотреть вопрос об истории организации лесного хозяйства и различных его системах. Относительно происхождения просек скажу только, что первоначально они делались для облегчения охоты немецких владетельных князей, для чего их часто прорубали радиально. Вельможный охотник, сидя в центре сходящихся просек, мог следить за гоном зверя, перебегающего просеки, и мог заранее нацелить тяжелое ружье, буквально не вставая со стула (Рудзкий, 1889)]. Все они, если не вдаваться в различия между отдельными системами хозяйств, сводились к разделению лесов на правильные кварталы просеками. Ежегодные вырубки производились поквартально. Как объясняли написанные в более поздний период учебники лесоустройства, если лесной массив разделить просеками на сто кварталов, а затем ежегодно вырубать один из них, то вырубив сотый квартал, мы обнаружим в первом квартале столетний лес, после чего весь цикл можно начать сначала (Арнольд, 1395. Рудзкий, 1889). Смысл различных систем хозяйства заключался в том, чтобы перейти от использования леса как естественного биологического ресурса к его искусственному разведению наподобие того, как выращивают многолетние сельскохозяйственные культуры.
Надо сказать, что это представление об идеальной форме лесного хозяйства, оправданное в условиях относительного дефицита лесов, едва ли было так уж необходимо в Европейской России. Даже сейчас, полторы сотни лет спустя, строгая система лесооборота остается в большей степени в планах, чем на самом деле. Скорее можно сказать, что в стремлении внедрить лесоразведение сказалось определенное отношение к дикой природе, недоверие и стремление как можно подробнее контролировать и регламентировать естественные процессы.
В 1841 г. в министерстве разрабатываются планы постепенного внедрения в России подобной системы лесного хозяйства, основанной на одной из лесохозяйственных систем Германии. За некоторое время до того несколько сотрудников из штата министерства (лесничие, преподаватели Лесного института) направлялись в командировку в Германию. Они направлялись в разные учебные заведения, такие как Нейштад-Эбервальдский Лесной институт, Фрейбургскую Горную академию. Впоследствии некоторые из них оказываются на службе в аппарате министерства или же получают ответственные поручения. В делах Лесного департамента сохранилось много материалов, позволяющих судить о том, что влияние иностранного опыта в этой области было исключительно велико.
Ключевой фигурой в подготовке проектов лесного хозяйства был уже упоминавшийся подполковник М.Б. Бульмеринг. Он сам прошел стажировку в Саксонии и досконально знал системы лесного хозяйства, принятые в различных государствах Германии. Бульмеринг предполагал использовать существовавшее под Петербургом Лисинское учебное лесничество для обучения учащихся различным видам лесного хозяйства.
Вот пространный фрагмент проекта М.Б. Бульмеринга, адресованного министру П.Д. Киселеву, о внедрении разных систем лесного хозяйства в Лисинском учебном лесничестве44 [РГИА. Ф. 387. Оп. 1. Д. 495 «О введении разного рода лесных хозяйств в Лисинском учебном лесничестве Петербургской губернии». С. 5 об. и далее].
«1. «О правилах о разделении леса на делянки (Abthulung-Jaden). Прорублением лесной дачи прямыми просветами или посеками в виде шахматной доски производится разделение леса на делянки или кварталы, величина коих в Пруссии была определена в 222 моргенов каждая, т.е. до 50 десятин, для той цели, чтобы 100 делянок составляли одну квадратную милю, о других же государствах подобных неудобоисполнимых правил нет, но представлено местному усмотрению лесничих ... разделять леса на делянки, величина коих соответствовала бы пространству дач, принимая за общее правило, что чем больше пространство, тем более и делянки. Без всякого сомнения, местоположение лесных дач есть важнейшее обстоятельство при предполагаемом разбиении лесов на делянки, леса на местоположении ровном могут быть разделяемы безопасно правильными фигурами на делянки произвольной величины, но леса на местоположении гористом или холмистом требуют крайней осторожности при заложении просек, потому что следует обратить всевозможное внимание на господствующие там сильные ветры, первоначальное направление которых нередко совершенно изменяется кривизнами долин разной ширины, так что для предохранения лесов в гористых местах от ветровалов, прорубление дачи должно производиться по мере местного влияния долин на изменение известных ветров, вследствие чего лесная площадь нередко разбивается на делянки, представляющие неправильные фигуры разной величины. Примером сему может служить приложенный план Королевства Саксонского Эман Георгеништатского и Ауэрсбергского Лесничеств. При таксации сей дачи в 1837 году, я удостоверился на месте в необходимости и пользе проведенного разделения оной дачи на делянки весьма разной величины и при этом часто неправильной формы.
Как в Лисинской даче везде встречаются местоположение ровное, и имеющиеся там весьма незначительные наклонности не требуют особенных мер для предохранения лесов от ветровала, то Его Сиятельством утверждено было представленное мной предположение о разделении всей Лисинской дачи правильными фигурами на кварталы, содержащие каждый в себе до 1 кв. версты, т.е. 104 1/6 десятин. В настоящее время воля Его Сиятельства производится в исполнение.
2. О правилах, принятых для разделения леса на учасщк (Unterabtheilung). Под словами "лесной участок" разумеют часть леса, иногда заключающая в себе довольно обширное пространство, так что больший лес составляется из двух или нескольких участков. Кроме того, лесной участок означает часть делянки или квартала, отличающегося от прилегающих участков того же квартала: 1) породою дерев; 2) почвою 3) густотою древонасаждений; 4) господствующим возрастом дерев.
Обращая внимание единственно на сей последний род лесных участков, которые, по утвержденной Его Сиятельством г. Министром Инструкции, и ныне по всей Лисинской даче измеряются внутри кварталов, или так называемых контуров, долгом считаю донести, что сколь мне известно, не имеется ни в одном Государстве особенных определительных правил, относящихся до крайней величины таковых участков, но вообще принято, что приведение лесной дачи в известность производится с большим вниманием на все мелочи, чем более предстоит надежды, что издержки и труды, нужные для таковых работ, могли бы быть вознаграждаемы увеличением доходов или улучшением дач, а потому в лесистой Восточной Пруссии, разделение кварталами на участки проводится поверхностно в сравнении производства подобных работ в тех же Государствах около речек Рейна и Эльбы, где лес весьма ценен. ... В прошлом году, при учреждении в Лисине образца по Саксонскому способу всего на 1500 десятинах, избранное для сего пространство разделено было в делянки, средняя величина каждой составляет не более 16 десятин ..., так что образцовый лесничий, соединяя в себе образование теоретическое и практическое и наблюдая при том с возможным вниманием на все местные обстоятельства, единственно может избрать соответствующие меры к введению пригодного хозяйства...
3. Относительно приложения в нескольких участках особенностей каждого государства по лесной таксации долгом считаю представить, что правила, принятые в Саксонии для приведения лесов в известность и метода составления там лесных карт и хозяйственных описаний дач, были строго соблюдаемы с 1811 года до нынешних времен, так что работы лесничих по столь важному предмету, произведенные 30 лет сряду под ставлением г. Коты, служили более или менее примером Германским государствам, которые исполнили таковые по мере того, как вознаграждаются лесными доходами издержки, употребляемые на более или менее подробные разыскания при таксационных работах. Так как в Лисинской даче уже учреждено Саксонское хозяйство на пространстве 1500 десятин с большими подробностями, и новейшие инструкции по сему предмету в других государствах служат доказательством тому, что в них еще не имеется твердого основания к продолжению таксации по нынешним видам, что явствует из часто переделанных инструкций разных государств по предмету лесной таксации, то долгом считаю довести о том до сведения Вашего Превосходительства, полагая принимать в лесном отношении примером только то, что мы дознали опытом и собственным убеждением, преимущественно в отечественных лесах, равно ... способов других государств, если таковые со временем оказались действительно полезными и сверх того соответствуют нашим потребностям».
М.Б. Бульмеринг переписывался с немецкими лесными специалистами. Так, он переписывается с обер-форстратом Прусского королевства Пфеймо45 [РГИА. Ф. 387. Оп. 1. Д. 501], который направляет в министерство свои замечания о лесах России. Пфеймо - сотрудник Нейштад-Эбервальдского Лесного института, в котором стажировались сотрудники Министерства государственных имуществ. Судя по материалам данного дела, переписка носила служебный характер, а замечания Пфеймо были сделаны в ответ на официальное обращение.
Интересно мнение А.К. Боде, преподавателя лесных наук в Лесном и Межевом институтах. Вернувшись из Нейштад-Эбервальдского института, он подает предшественнику Бульмеринга подполковнику Кульперину отчет, в котором объясняет, что «Гартигская метода оценки и устройства лесов, введенная на образцовых участках при Нейштад-Эбервальдском Лесном институте есть единственный способ оценки, могущий быть применяем к устройству лесов в России, ибо никакая другая система не представляет такого удобства к легкаму и верному контролю, и к тому сия система так удобопонятна, что легко может быть изучена каждым надсмотрщиком лесного участка.46 [РГИА. Ф. 387. Оп. 1. Д. 498]». Это первое упоминание о возможности внедрения в России лесохозяйственной системы Гартига, которая впоследствии, в 1860-е годы пользуется в российской лесохозяйственной литературе широкой известностью и, видимо, активно применяется при лесоустройстве (Рудзкий, 1889).
Все эти документы показывают, что министерство целенаправленно изучало иностранный опыт и стремилось к его применению в стране. Докладная записка Бульмеринга о Лисинском лесничестве показывает, что в момент начала реформы лесного хозяйства в 1841 г. министерство, стремясь к широкому внедрению иностранного опыта, испытывало, даже на высоких постах нехватку образованных и квалифицированных чиновников, способных критически отнестись к иностранному опыту, осознать достоинства и недостатки различных систем лесного хозяйства, и их применимость в России. Этим объясняется, видимо, несколько патетическое окончание докладной Бульмеринга, который, хорошо изучив немецкие системы лесного хозяйства, предостерегал против механического копирования их в России.
Подготовка кадров
В рамках данной работы нет возможности анализировать подробно систему обучения специалистов по лесному делу. Скажу только, что существовал Лесной и Межевой институты (Постников, 1989), в которых проходило обучение специалистов для нужд Министерства государственных имуществ.
В предыдущем разделе много говорилось о внедрении в Лисинском учебном лесничестве различных иностранных систем хозяйства. Предполагалось, и впоследствии это было реализовано, что обучающиеся на базе лесничества и Лесного института специалисты будут на практике знакомиться с этими системами.
Важной формой обучения были заграничные стажировки. В материалах встречаются исключительно названия различных институтов Германии. В эти институты направлялись сотрудники центрального аппарата министерства достаточно высокого ранга, как, напр., М.Б. Бульмеринг. Стажировки практиковались среди преподавателей, причем судя по документам, командировались за границу молодые преподаватели, знающие в совершенстве немецкий язык.
Высшая администрация министерства уделяла большое внимание подготовке кадров в Лесном институте. Министр, товарищ министра, председатель Ученого комитета и высокопоставленные чиновники, в первую очередь Бульмеринг, регулярно рассматривают различные проблемы, связанные с программой обучения. Главная роль в формировании программы принадлежала Ученому комитету министерства, который вносил на рассмотрение министра предложения по программе обучения.
 |
| Рис. 12. Программа курса «почпопознания», подготовленная Ученым лесничим Бредовым, Министерство государственных имуществ. 1845 г. |
Приведу один пример того, как формировалась программа Лесного института. В 1845 г. Ученый комитет пришел к выводу о
необходимости составления описания разного рода почвы, для руководства лесными чинами в губерниях, при наблюдении и исследовании прироста и спелости древонасаждений и при описании лесных дач»47 [РГИА. Ф. 387. Оп. 1. Д. 5038 «О составлении руководства к почвопознанию»], указав при этом на двух немецких авторов (неразб), сочинениями которых следует руководствоваться при составлении этого курса. Министром было утверждено это мнение и первоначальный проект курса, составленный Ученым комитетом48 [Там же. С. 2-3 об.] (рис. 12).
Программа для составления курса по почвопознанию
(Министерство государственных имуществ, 1845 г.)
1. Определение содержания и цели науки почвопознания.
2. О необходимости вспомогательных для почвопознания сведений в химии, физике, минералогии и ботанике.
3. Объяснение химических начал и соединений обыкновенно в почве находящихся или к ней соприкосновенных.
4. Описание наиболее распространенных горнокаменных пород и минералов, входящих по измельчению, выветриванию, окислению или разложению своему в состав почвы.
5. Происхождение и состав органических частей в почве. Назем; разные виды оного.
6. Мнение о питании растений: Ван Гельмонта, Килбела. Рикерта, Сошора, Либиха и новейших естествоиспытателей.
7. Физические свойства почвы: вес, плотность, цвет, свойства насыщаться водой и удерживать оную в себе, свойство нагреваться от величины солнечного света и удерживать известную температуру. Изменение объема при высыхании. Отношение почв к электричеству. (Свойства некоторых почв: освобождать угольную кислоту, производить нашатырь, селитру и т.п. как принадлежащих к частности, должны быть изложены в надлежащих местах при описании почв.)
8. Глубина почвы, значение, свойства и влияние почвы на растения.
9. О покрове почвы.
10. О характеристических растениях и о признаках почв, взятых из животного царства.
11. Влияние положения почвы относительно уровня моря стран света и смежных предметах, как-то гор, лесов, болот...
12. Исследование почв: описание легчайших способов качественного и количественного определения составных ее частей. (Высушивание, отмучивание, вываривание, прокаливание, обработка реагентами.)
13. Классификация почв; сюда входит определение пропорций смешения составных частей почвы каждого класса и главнейших его видоизменений; описание частных свойств каждого класса и перечисление характеристических, дикорастущих и удоборазводимых растений.
Класс I. Глинистые почвы:
1. песковато-глинистая почва
2. известковато-глинистая почва
3. наземисто-глинистая почва
4. солонцевато-глинистая почва
5. железисто-глинистая почва.
Класс II. Суглинистые почвы:
1. песковатый суглинок /подзол/
2. известковатый суглинок
3. рухляковатый [так в документе, видимо, лёссовидный - А.К.] суглинок
4. наземистый суглинок
5. солонцеватый суглинок
6. железистый суглинок.
Класс III. Песчаная почва /летучий песок, дресва, хрящ/:
1. глинисто-песчаная почва /супесок/
2. рухляковато-песчаная почва
3. известковато-песчаная почва
4. наземисто-песчаная почва
5. железисто-песчаная почва.
Класс IV. Рухляковая почва:
1. песковато-рухляковая почва
2. суглинисто-рухляковая почва
3. глинисто-рухляковая почва
4. наземисто-рухляковая почва
5. талькависто-рухляковая почва
6. солонцевато-рухляковая почва.
Класс. V. Известковая почва (мел, опока, раковины, гипс):
1. песковато-известковая почва
2. глинисто-известковая почва
3. наземисто-известковая почва
4. солонцевато-известковая почва.
Класс VI. Наземные почвы:
1. песковатый чернозем
2. суглинистый чернозем
3. глинистый чернозем
4. рухляковатый чернозем
5. известковатый чернозем
6. солонцеватый чернозем
7. боровая почва
8. болотная почва
9. турфяная почва
10. речной ил
11. морской ил.
Правила к наблюдению при описании почв (и пример описаний, извлеченные из лучших источников).
В этом случае мы имеем дело, судя по всему, с первым курсом почвоведения, подготовленным в России по материалам новейших к тому времени химико-биологических представлений о химии почв и питании растений.
После этого Председатель Ученого комитета подыскивает подходящего исполнителя, «который с совершенным знанием немецкаго языка, соединяя основательные сведения в почвопознании и вспомогательных науках, мог бы при составлении требуемого руководства сделать надлежащее к лесному делу применение» (с. 5-5об). Поручение было дано запасному Ученому лесничему Бредову, чиновнику 12 класса, т.е. молодому человеку, находящемуся на первых ступенях служебной лестницы. Бредов возвратился в 1845(44?) г. после стажировки в Фрейбургской Горной академии, а перед этим три года преподавал в Лисинском Егерском училище лесоводство, после окончания (первым!) Лесного института.
Поручение было дано в январе, а к апрелю молодой преподаватель уже представил в рукописи подготовленную первую часть «Земледелческая химия», «основанную на новой теории Либиха» (с. 14), и программу первого отделения второй части, собственно «почвопознание» (с. 20-22). Программа второй части должна была быть представлена к 15 июня 1845 г. Первая страница программы Бредова приводится на иллюстрации (см. рис. 12).
Лесоустройство
Наиболее важным последствием реформы лесного хозяйства в России стало лесоустройство - разделение лесного массива (дачи) на кварталы сеткой просек. Эта мера должна рассматриваться не только как средство организации оборота рубок в лесном хозяйстве. В условиях России просеки и кварталы играли вполне самостоятельную роль в организации лесного хозяйства и управления.
Вначале скажу несколько слов о мотивах, по которым в 1841 г. министерство приступает к «устройству» лесов, имея в виду под этим термином прокладку просек в казенных дачах.
Несмотря на то, что лесная статистика, картография и учет лесов были налажены еще до того, как устройство лесов началось в широком масштабе, на практике лесным служащим низшего звена, не «образованным классическим учением», было сложно осуществлять текущий контроль за состоянием лесов в даче. Разбивка леса на кварталы значительно упрощала эти задачи. Даже в тех дачах, в которых не был введен регулярный оборот рубок, а таких было большинство, прокладка просек значительно облегчала отпуск леса, его учет и сокращала злоупотребления. Вместо того, чтобы проводить выборочные рубки, метить вырубаемые деревья или производить вырубку в плохо понятных большинству границах лесного контура49 [Естественный однородный участок леса], можно было вырубить квартал или его часть.
В условиях, когда многие лесные дачи занимали огромные пространства, располагались вдали от дорог и населенных пунктов, просеки создавали подобие дорожной сети и значительно облегчали вывоз лесоматериалов.
Лесная администрация России осознавала, как показывают архивные документы, что разделение леса на кварталы просеками не только пойдет на пользу лесному хозяйству, но и увеличит объем лесной торговли и доход от казенных лесных дач. Все эти достаточно очевидные мотивы практически повсеместно встречаются в архивных документах и литературе по лесоустройству 1840-1880 гг.
Отношение государства к лесам, не относящимся к категории корабельных - это отношение к дикой природе, хаотической, неизвестной и практически бесполезной с точки зрения администраторов этого времени. Я думаю, что эпитеты, употребляемые в отношении этих лесов - «первобытное состояние», «безобразие и дикий вид непроходимых и недоступных лесных дач», ближе все го к понятию «wilderness», предложенному W. Cronon (1995) и характеризующему отношение к дикой природе в противоположность цивилизованному и окультуренному пространству. Это дикая природа, которая пребывает в неизвестности, и каждый нуждающийся на свой страх и риск пытается использовать в ней то, что в состоянии использовать. Несмотря даже на попытки Павла I восстановить строгий петровский порядок лесного управления, на практике использование крестьянами некорабельных лесов для своих нужд не ограничивается принципиально. Другое дело - государственное регулирование лесной торговли и промышленности, но и здесь отсутствуют специфические ограничения, обусловленные использованием именно лесных материалов50 [Хотя в целом торговля и промышленность были весьма регламентированы государством (см. напр., Каменский, 1999)]. До начала XIX в. правительство практически не занималось контролем или регулированием лесопользования кроме лесопользования в корабельных дачах.
Наконец, далеко не последнюю роль в решении о лесоустройстве сыграли представления николаевского времени об эстетике и порядке. В РГИА сохранился доклад51 [РГИА. Ф. 387. Оп. 1. Д. 7063] одного из членов Совета Министерства государственных имуществ, имя которого не удалось установить. Это один из докладов, поданых в ответ на пожелание министра, чтобы все члены совета дали свои мнения относительно управления казенными лесами. Доклад «О постепенном устройстве лесов» написан в 1842 г., т.е. уже после того, как начали обсуждаться различные системы лесного хозяйства. Он излагает план разделения леса на кварталы длиной и шириной в версту, с установкой на перекрестке столба с номером квартала. Казалось бы, это не особенно примечательный проект, один из множества проектов. Однако обращают на себя мотивы, изложенные в докладе, которыми автор обосновывает изложенный план: «Излишне было бы исчислять выгоды, от сего ожидаемые; безобразие и дикий вид непроходимых и недоступных лесных дач достаточно убеждают в пользе такого предприятия». Чтобы побороться с «безобразием» и «диким видом», автор стремится «разлиновать» правильными квадратами все государственные леса, тем самым внеся в них цивилизованность и упорядоченность. Порядок - это геометрия: строй солдат на плацу, прямая линия Николаевской железной дороги, проведенные по линейке проспекты, ровные прямоугольники леса «на государственной службе».
То, что представления об эстетике и порядке могли сыграть решающую роль в квартальном устройстве лесов, может показаться натяжкой. Однако вот еще аргумент: «устроенные», т.е. разделенные на кварталы дачи действительно начинали давать более высокий доход. Было решено (Рудзкий, 1889) обращать весь этот доход на дальнейшее лесоустройство. Можно видеть в этом государственную мудрость министра, заботящегося о завтрашнем дне, а можно - «цивилизаторские» устремления горожанина и николаевского служаки. Впрочем, одно не исключает другого: представления о красоте порядка, в противоположность безобразию дикой природы, едва ли можно отделить от представлений о государственной пользе геометрически организованного и «окультуренного» тем самым пространства.
Задуманный в 1840-е гг., этот проект стал одним из наиболее масштабных и продолжительных хозяйственных проектов в России XIX-XX вв. Мало кто задумывается, что вплоть до настоящего времени, т.е. уже на протяжении 160 лет, из года в год создается и поддерживается тысячекилометровая сеть просек по всей стране. Государство с редкой для России последовательностью проводит неизменную хозяйственную политику по отношению к лесам. Это свидетельствует о сохранении целого ряда обстоятельств, повлиявших в XIX в. на выбор этой политики - от финансовых выгод и удобства управления до соображений геометрически правильной организации пространства.
Трудно переоценить влияние этого проекта на пространственную организацию лесной зоны России - СССР. Создание просек означало создание сети транспортной инфраструктуры - от тропинок и лесовозных дорог до бетонных шоссе и автострад, идущих по направлениям просек. Просеки внесли в леса реальную, а не умозрительную организацию пространства, повлияв и на структуру ландшафта, на мозаику природных комплексов, на распределение видов растений (опушечные виды, виды-интродуценты), на формирование «эффекта опушки», распределение видового разнообразия лесной флоры и фауны. Просеки постепенно сформировали, особенно в Европейской России, тип лесного хозяйства, близкий к парковому, позволяя производить выборочные рубки и вывозить ветровальные и мертвые деревья. Просеки повлияли и на восприятие лесов человеком. Сейчас прорубленная в лесу прямая полоса, разделяющая кварталы, воспринимается как присущий естественному лесу элемент, нечто обычное и не нарушающее эстетики дикой природы52 [Хочу выразить глубокую благодарность профессору, д.г.н. Ю.Г. Пузаченко, которому принадлежат многие из высказанных здесь соображений о просеках и их роли в территориальной организации лесных сообществ в нашей стране. Ю.Г. Пузаченко убедил меня заняться историей лесоустройства на архивных материалах и выяснить дату и обстоятельства появления планов первого лесоустройства] (рис. 13).
Рис. 13. Типичная лесная карта начала XX века
Так или иначе, в 1842 г. начинается лесоустройство. В последующие годы разбивка казенных лесов по кварталам продолжается. Вводится специальная лесоустроительная отчетность, см. напр., дело «О лесных дачах, в коих введено в 1842 году и в коих вводится ныне правильное лесное хозяйство»53 [РГИА. Ф. 387. Оп. 1. Д. 5084, 1843-1857 гг.]. В этом деле приводятся по годам данные об устроенных казенных дачах. Ежегодно, как можно судить из дела, устраивалось несколько миллионов десятин лесов.