к титульной странице | назад | вперед

В лесном северном краю всегда на высоком уровне развития находилось искусство резьбы по дереву. Из дерева вырезалась посуда, из дерева выполнялись все элементы жилища. У финно-угорского и славянского населения в древности существовала и культовая деревянная скульптура (идолы). С принятием христианства искусство деревянной скульптуры не заглохло, хотя и претерпело значительные изменения. В интерьерах северных церквей, особенно в дальних погостах и деревнях, появились резные изображения популярных святых.
К числу наиболее ранних произведений деревянной скульптуры в собрании Вологодского музея относятся изображения Георгия на коне и фрагмент фигуры Параскевы Пятницы (XVI в). Обычно такие резные фигуры помещались в раскрашенные киоты и выделялись на их фоне высоким рельефом. Оба произведения расписаны темперными красками, причем раскраска имеет иконописный характер: в личном письме, как обычно, имеется санкирь, вохрение и движки, на одеждах написаны складки и орнаментальная отделка. По-видимому, роспись подобных скульптур выполнялась иконописцами.
В северной деревянной скульптуре почти нет сюжетов, которые не были бы заимствованы из иконописи. Создается впечатление, что резчики добивались своеобразной материализации изображения, как бы уменьшая дистанцию между людьми и «святыми заступниками». Временем расцвета для северной деревянной скульптуры стала эпоха барокко. В это время деревянная пластика проникает в состав иконостаса. Вначале между чиновыми иконами и по верху иконостаса появляются резные изображения херувимов и серафимов, а вскоре иконостас увенчивается резным «Распятием» с предстоящими. Образы скульптур постепенно становятся более динамичными и живыми.
Деревянная скульптура первых десятилетий XVII века была по преимуществу низкорельефной и нередко включалась в орнаментальный строй плетения резных «трав» - растительного узора. К произведениям такого рода относятся врата с резной композицией «Древо Иессеево» из Вознесенской церкви Великого Устюга. Плоскорельефные фигуры и сцены были широко распространены в северных сельских и городских храмах до конца XVII века, а в резьбе царских врат они встречаются и в более позднее время. Персонажи таких произведений отличаются статичностью позы и декоративностью силуэта.
К концу XVII века деревянная скульптура получила на Севере широкое распространение. Этому способствовал расцвет эстетических идей барокко на русской почве, требовавших активного освоения в искусстве реальных форм окружающего мира и наполнявших творчество народных мастеров узорочным многообразием и красочностью «вертограда многоцветного» - земного бытия. Другой же причиной, немало содействовавшей развитию культа резных изображений на Севере, было определенное сохранение у местного населения древней традиции поклонения «болванам издолбленным» - языческим идолам. В дальних сельских храмах деревянные скульптуры помещались на видном месте, и церковные обряды завершались поклонением статуям с приношением даров - денег, холста, яиц. Православное духовенство со времен Стоглавого собора (1551 г.) неодобрительно смотрело на вторжение скульптуры в церковный интерьер, не без оснований усматривая в ней отголосок языческих культов. В XVIII-XIX веках резные изображения изгонялись и уничтожались почти с таким же размахом, как некогда Стефан Пермский (XIV в.) искоренял языческих идолов. Острие гнева церковных сановников было направлено прежде всего против мастеров неименитых, жителей близлежащих сел и деревень, чьи произведения часто не блистали ни тонкостью и тщательностью отделки деталей, ни изяществом пропорций, но дышали искренностью чувства и привлекали оригинальностью образного решения. В указе Синода от 22 мая 1722 года, запрещавшем иметь в храмах такие резные изображения, им давалась весьма нелестная характеристика: «...Дерзают истесывати их неотесанные невежды и вместо сообразных святых и благообразными лицами образов безобразные, на которые смотрети гадко, болваны и шуды поставляют...» Творчество северорусских мастеров резьбы по дереву развивалось в едином потоке русской художественной жизни и несло на себе явственную печать стилистических поисков и достижений своего времени.
В произведениях северорусской пластики конца XVII - начала XVIII века еще ощутима связь с рельефным решением композиции, в них заметно стремление к внимательной проработке деталей, экспрессии духа при относительной внешней статичности. Памятники резьбы по дереву, происходящие из этих мест, нередко отличаются характерным внешним обликом персонажей, типичным для местного населения. В собрании Вологодского музея особенно выразительно в этом отношении.
«Распятие» первой половины XVIII века, где Христос имеет ярко выраженные черты восточного антропологического типа. В прямой связи с общим повышенным интересом к внутреннему миру человека, к человеческим страстям находится широкое распространение в XVIII столетии резных изображений «Христа в темнице» (скульптура известна также под названием «Христос сидящий», «Спас полуночи», «Озабоченный»). Истоки этой скульптурной композиции отыскиваются в немецкой готике, в искусстве Литвы и Польши. Изваяния подобного рода появились в России, по-видимому, не без влияния украинских и белорусских мастеров, но быстрое и повсеместное распространение их на Севере было подготовлено всем предшествующим опытом местного народного творчества. В фондах Вологодского музея хранится целая серия деревянных скульптур «Христос в темнице» XVIII—XIX веков. Они представляют очень интересный пример того, как по-разному решали народные мастера один и тот же сюжет. Фигуры Христа отличаются как пластическим решением, так и эмоциональным содержанием. Иногда Христос изображался погруженным в тяжелое раздумье. В крупных грузноватых формах согбенной фигуры угадывается огромное внутреннее напряжение, с которым он противостоит угнетающей его силе. В других произведениях образ Христа со стройным выпрямленным торсом, напротив, свидетельствует о торжестве духа. Символом победы духа над страданием является и легкая улыбка, освещающая лик Спаса.
В XVIII столетии в северной деревянной пластике получили развитие многофигурные резные композиции. Характерным памятником подобного рода являются царские врата из Цареконстантиновской церкви Вологды с изображением «Тайной вечери». Фигуры апостолов как бы веером расходятся от центра, где изображен Христос, образуя своеобразную геральдическую композицию. Однако вместо традиционных иконографических типов апостолы «Тайной вечери» представлены в облике современников мастера - благообразных посадских торговых людей; изображение кошелька со сребрениками в руке Иуды на первом плане усугубляет такое впечатление. В конце XVII - начале XVIII века ведущими центрами художественной резьбы по дереву оставались крупные монастыри, при которых выполняли работы по большей части крестьяне из вотчинных сел и деревень. Так, в 1690-х годах резные работы в Вологде выполняли крестьяне Троице-Сергиева монастыря Влас Федоров с братом Артюшкой (вероятно, они происходили из вологодских вотчин Троице-Сергиевой лавры). Позднее славился своим мастерством Арсений Борщевский, работавший сначала в Кирилло-Новозерском, а затем в вологодском Спасо-Прилуцком монастыре. Пользовались известностью также резчики вологжанин Василий Деньгин, выполнивший резьбу иконостаса для Успенского собора Кирилло-Белозерского монастыря, крестьянин из подвологодского села Выпрягово Иван Волгин, работавший для Спасо-Прилуцкого монастыря, тотьмичи Тимофей и Николай Богдановы - авторы замечательного иконостаса из Троицкого собора Троице-Гледенского монастыря. Резчики из крестьян Тотемского, Великоустюжского и Белозерского уездов, а также посадские мастера, прошедшие большую школу подрядных резных работ в обеих русских столицах, достигли высот совершенства в искусстве объемной позднебарочной и раннеклассической резьбы по дереву. Созданные ими ансамбли иконостасов в Великом Устюге, Вологде, Тотьме, Кириллове, Белозерске по праву входят в золотой фонд русского искусства, отличаясь высоким мастерством исполнения, стилистической цельностью. В то же время мастера традиционного направления, работавшие главным образом для дальних погостов и деревень Вологодского, Яренского, Сольвычегодского и других северных уездов, продолжали работать в пластических формах, тяготевших к плоскости. Они глубоко чувствовали внутреннюю суть, дух барочного искусства и умели выразить его минимальными художественными средствами. Среди созданных ими скульптурных групп и отдельных фигур почти не встречается персонажей мрачных, аскетических или хотя бы печальных. Даже в такой широко распространенной композиции, как «Распятие» с предстоящими, которая обычно решалась как трагическая кульминация евангельских событий, в их трактовке округлые румяные лики Богоматери и Иоанна Богослова обычно озарены легкими улыбками. Подобный подход к решению этой традиционной темы имеет глубокую связь с народным восприятием изображаемых событий как светлого праздника весеннего возрождения жизни, уходящим корнями в глубину древних языческих верований и обрядов.
Сохранившиеся памятники северной деревянной пластики приоткрывают еще одну грань таланта вологодских мастеров, демонстрируют развитое чувство красоты пластической формы и свидетельствуют об их больших достижениях в искусстве художественной обработки дерева.

к титульной странице | назад | вперед