- Ладно, - сказал сэр Динадан, - сейчас ты увидишь, каков я в деле.
      И с тем сэр Динадан возвысил голос и вскричал:
      - Сэр рыцарь, готовься к поединку, ибо тебе придется со мною сразиться, тут уж ничего не поделаешь, ведь таков уж обычай странствующих рыцарей, чтобы каждого рыцаря заставлять сражаться, хочет он того или нет.
      - Сэр, - отозвался сэр Эпиногрис, - придерживаетесь ли и вы такого порядка и обычая?
      - Что до этого, - отвечал сэр Динадан, - то защищайся! Копье ответит за меня.
      И они пришпорили коней и сшиблись с такою силой, что сэр Эпиногрис выбил сэра Динадана из седла. Тут сэр Тристрам подъехал к сэру Динадану и сказал:
      - Как так? Неужто влюбленный одерживает верх?
      - Позор тебе, трус! - вскричал сэр Динадан. - Если только ты настоящий рыцарь, то отомсти ему за меня!
      - Ну, нет, - отвечал сэр Тристрам, - у меня сегодня нет желания драться. Садись-ка на коня, и поедем отсюда.
      - Упаси меня Бог, - сказал сэр Динадан, - от такого товарища, ибо после встречи с тобою мне нет удачи. И с тем они собрались в путь.
      - Ну, - сказал сэр Тристрам, - быть может, я сообщу вам вести о сэре Тристраме.
      - Спаси меня Бог, - отвечал сэр Динадан, - не надо! Ибо сэру Тристраму плохо пришлось бы, спознайся он с тобою. И они распрощались.
      - Сэр, - сказал ему напоследок сэр Тристрам, - может статься, что мы еще встретимся с вами в ином месте.
      И сэр Тристрам возвратился в замок Веселой Стражи, а там услышал он, что в городе стоит великий шум и волнение.
      - Что это за шум? - спросил сэр Тристрам.
      - Сэр, - отвечали ему, - был в этом замке рыцарь, он долго жил среди нас, и вот теперь он убит двумя рыцарями, и за то только, что наш рыцарь назвал сэра Ланселота лучшим рыцарем, чем сэр Гавейн.
      - Это не причина, - сказал сэр Тристрам, - чтобы убивать рыцаря за добрые речи о его господине.
      - Нам от этого не легче, - отвечали жители города. - Вот будь здесь сейчас сэр Ланселот, он быстро отомстил бы тем двум низким рыцарям.
      Когда услышал сэр Тристрам такие их слова, он послал за щитом своим и за копьем. И в короткий срок он их нагнал и потребовал, чтобы они возвратились и принесли возмещение за свершенное ими дело.
      - Какого возмещения ты ждешь? - спросил один из них. И с тем разъехались они для разгона и сшиблись с такой силой, что сэр Тристрам перебросил того рыцаря через круп его коня. Тогда приготовился к бою с сэром Тристрамом второй рыцарь, и со вторым рыцарем он обошелся точно так же.
      И тогда они со всей возможной поспешностью высвободили ноги из стремян, выхватили мечи, перетянули наперед щиты и приготовились рубиться до последнего.
      - Рыцари, - сказал им сэр Трисчрам, - лучше скажите мне, кто вы и откуда. Ибо, может статься, вы - те, кому от меня живым не уйти, а может быть, вы носите имена такие и родом из таких мест, что, несмотря на все ваши злые дела, я отпущу вас подобру-поздорову.
      - Знай же, сэр рыцарь, - они отвечали, - мы не боимся назвать тебе наши имена, ибо мое имя - сэр Агравейн, а мое - сэр Гахерис, мы братья славного рыцаря сэра Гавейна и родные племянники королю Артуру!
      - Хорошо, - сказал сэр Тристрам, - ради короля Артура я на этот раз вас отпущу. Но позор сэру Гавейну и вам, принадлежащим столь высокому роду, что о вас, четырех братьях, идет такая дурная молва: ибо вас считают величайшими убийцами и погубителями добрых рыцарей во всем королевстве Английском. И я слышал, что сэр Гавейн и вы, его братья, убили вчетвером рыцаря, который был получше любого из вас, имя же его - добрый рыцарь сэр Ламорак Уэльский. Милостью Божией, - сказал сэр Тристрам, - хотел бы я быть с ним рядом в его смертный час.
      - Тогда и ты последовал бы за ним, сказал сэр Гахерис.
      - Для этого, любезные рыцари, понадобилось бы куда больше доблестных рыцарей, чем сыщется в вашем роду.
      И с тем сэр Тристрам расстался с ними и поехал к замку Веселой Стражи. А когда он уехал, они сели снова на коней, и один сказал другому:
      - Догоним его и сквитаемся с ним за его любовь к сэру Ламораку.
     
      7
     
      Вот нагоняют они сэра Тристрама, и сэр Агравейн ему кричит:
      - Оборотись, рыцарь-предатель!
      - Добро, - отвечал сэр Тристрам.
      И с тем он обнажил меч свой и нанес сэру Агравейну такой удар но шлему, что тот без памяти свалился с лошади, а на голове у него зияла страшная рана. А он тогда оборотился против сэра Гахериса, и с такой силой обрушился на шлем его меч сэра Тристрама, что сэр Гахерис вывалился из седла.
      Тогда сэр Тристрам возвратился в замок Веселой Стражи, а там спешился и снял доспехи. И рассказал сэр Тристрам Прекрасной Изольде обо всех своих приключениях, о каких вы уже слышали, и она, при имени сэра Динадана, сказала:
      - Сэр, это не он ли сложил ту песню о короле Марке?
      - Он самый, - отвечал сэр Тристрам, - ибо он лучший шутник и забавник, какого я знаю, и благородный боец, и добрый товарищ, и его обществом дорожат все славные рыцари.
      - Увы, сэр, - сказала она, - мне жаль, что вы не привезли его с собою сюда.
      - Нужды нет, - отвечал сэр Тристрам, - ведь он разъезжает по этой стране в поисках меня и потому не уедет, покуда со мною не встретится. - И еще сэр Тристрам рассказал Прекрасной Изольде о том, что сэр Динадан - противник всех влюбленных.
      В это самое время явился туда паж и объявил сэру Тристраму, что в город прибыл странствующий рыцарь, носящий такие-то цвета и знаки на щите.
      - Клянусь моей верой, это сэр Динадан, - сказал сэр Тристрам. - А потому, госпожа моя, вот что надлежит вам сделать: пошлите за ним, я же скроюсь. Вы тогда послушаете речи веселейшего из рыцарей, с каким вам случалось беседовать, и словеса несообразнейшие. Но прошу вас сердечно, окажите ему добрый прием.
      И вот послала Изольда Прекрасная в город с приглашением сэру Динадану в замок отдохнуть в обществе дамы.
      - С доброй охотою! - отвечал сэр Динадан. И он сел на коня и въехал в ворота замка, а там спешился, и ему помогли снять доспехи и ввели его в залу.
      Вышла туда к нему Прекрасная Изольда, и они приветствовали друг друга. А потом она спросила его, откуда он.
      - Госпожа, - он ответил, - я принадлежу ко двору короля Артура и состою в рыцарях Круглого Стола. Имя же мое - сэр Динадан.
      - А что делаете вы в наших краях? - спросила его Прекрасная Изольда.
      - Правду сказать, госпожа, я разыскиваю сэра Тристрама, доброго рыцаря, ибо говорят, что он находится в здешних местах.
      - Возможно, что и так, - сказала Изольда, - но мне об нем ничего не известно.
      - Госпожа, - сказал тут сэр Динадан, - я дивлюсь на сэра Тристрама и на многих других подобных ему влюбленных. Что им за печаль так безумствовать и терять голову из-за женщины?
      - Как так? - сказала Прекрасная Изольда. - Разве вы, странствующий рыцарь, не влюблены? Истинно, это стыдно, ведь и в самом деле, тот не заслуживает славы настоящего рыцаря, кто не вступает в поединок ради дамы.
      - Боже меня упаси! - отвечал сэр Динадан. - Ведь радость любви так коротка, а горечь ее и все, что из нее потом проистекает, - это бедствия весьма длительные.
      - А! - сказала Прекрасная Изольда, - никогда больше так не говорите, ведь здесь поблизости проезжал недавно добрый рыцарь сэр Блеоберис, который однажды бился за свою даму против трех рыцарей, и он завоевал ее на турнире у короля Нортумберландского. Это был благородный подвиг, - сказала Прекрасная Изольда.
      - Воистину это так, - отвечал сэр Динадан, - я знаю его хорошо, он славный и благородный рыцарь и высокого роду, ведь в роду сэра Ланселота Озерного все - добрые рыцари.
      - Я же вот о чем хочу вас просить, - сказала ему Изольда Прекрасная, - не согласитесь ли вы за меня сразиться с тремя рыцарями, которые чинят мне великое зло? Поскольку вы рыцарь короля Артура, я жду, что вы пойдете за меня на бой.
      Тогда говорит сэр Динадан:
      - Вот что я вам скажу. Вы - дама прекраснейшая, какую приходилось мне только видеть, и много прекраснее госпожи моей королевы Гвиневеры. Но, да будет вам ведомо без дальних Слов: я не стану сражаться за вас с тремя рыцарями, упаси меня Иисусе!
      Изольда посмеялась и потешилась над ним вволю. И принимала она его со всем радушием, и он провел в том замке всю ночь до утра.
      А рано поутру сэр Тристрам облачился в доспехи, и Прекрасная Изольда дала ему добрый шлем, а он ей пообещал, что встретится с сэром Динаданом. И что они вдвоем отправятся на турнир в Лонезеп.
      - И там я позабочусь, чтобы для вас было приготовлено место, откуда вы сможете следить за всеми выступлениями рыцарей.
      И сэр Тристрам пустился в путь, сопровождаемый двумя оруженосцами, которые везли его щит и его копья, тяжелые и длинные.
      8
     
      А вскоре после него собрался ехать и сэр Динадан, и он пустился в дорогу быстрым галопом, и под конец нагнал сэра Тристрама.
      И лишь только завидел он его, как тут же признал вчерашнего знакомца, а изо всех рыцарей с ним встреча была ему всего нежелательнее.
      - А! - вскричал сэр Динадан, - не тот ли ты самый рыцарь-трус, который попался мне вчера? Ну, держись! ибо сейчас ты все равно будешь со мною биться, желаешь ты того или нет!
      - Что ж, - говорит сэр Тристрам. - А мне как раз до смерти неохота сражаться.
      Вот пустили они коней, и сэр Тристрам промахнулся нарочно, а сэр Динадан расколол свое копье в щепы. Тогда изготовился сэр Динадан рубиться на мечах.
      - Ну, нет, сэр, - сказал сэр Тристрам, - зачем вы так гневаетесь? Я больше не расположен сегодня биться.
      - Позор тебе, трус! - вскричал Динадан. - Ты позоришь все рыцарство!
      - Что до этого, - отвечал сэр Тристрам, - то мне дела нет, я желаю держаться подле вас и находиться под вашим покровительством, ибо вы столь, славный рыцарь, что всегда сумеете меня защитить.
      - Избави меня Бог от тебя! - сказал сэр Динадан. - Ведь на тебе превосходнейшее рыцарское облачение, и собою ты прекрасен, как ни один из рыцарей, кого только случалось мне встретить, но ты же изо всех, кого я встречал, величайший трус. К чему тебе тяжелые копья и все эти доспехи, что ты на себе возишь?
      - Сэр, все это я отдам какому-нибудь доброму рыцарю, - сказал сэр Тристрам, - когда прибуду на турнир. Вот увижу, сэр, что на турнире отличаетесь вы, - вам все это и достанется.
      Так они ехали, беседуя, и вдруг выехал на них какой-то странствующий рыцарь и изготовился к бою с ними.
      - Взгляните-ка, - сказал сэр Тристрам, - вон человек, который ищет поединка. Изготовьтесь к бою и скачите прямо на него.
      - А тебе да будет позор! - сказал сэр Динадан.
      - Ну, нет, - отвечал сэр Тристрам, - по мне, уж очень он страшен.
      - Ладно, вот я ему сейчас! - сказал сэр Динадан. И они навесили на плечи щиты, выставили копья и сшиблись друг с другом с такой силой, что тот рыцарь выбил сэра Динадана из седла.
      - Вот видите, - сказал сэр Тристрам, - лучше было бы вам ехать от него прочь.
      - Позор тебе, трус! - сказал сэр Динадан. И, вскочив на ноги, он выхватил меч свой и предложил тому пеший бой.
      - По дружбе или же по злобе? - спросил тот.
      - Сэр, давайте рубиться по-дружески, - отвечал сэр Динадан.
      - А как ваше имя? - спросил тот рыцарь. - Я прощу вас честью ответить мне.
      - Сэр, знайте, я зовусь сэр Динадан.
      - А, сэр Динадан, - сказал тот, - мое же имя сэр Гарет, я меньшой брат сэра Гавейна.
      Обрадовались они друг другу, ибо этот сэр Гарет был изо всех своих братьев лучший рыцарь, и сэр Динадан тоже выказал себя славным рыцарем. И они снова сели на коней, едут и ругают трусом сэра Тристрама. А сэр Тристрам слышит каждое слово и смеется над ними про себя. Вдруг видят: скачет к ним еще один рыцарь, и вот уж он изготовился к бою.
      - Ну, любезные рыцари, - говорит сэр Тристрам, - решайтесь, которому из вас биться вон с тем рыцарем, ибо что до меня, то предупреждаю вас: я с ним сражаться не буду.
      - Тогда я поскачу, - сказал сэр Гарет. И они съехалась, и тот рыцарь перебросил сэра Гарета через круп его коня.
      - Ну как? - спрашивает сэр Тристрам сэра Динадана. - Готовьтесь, теперь ваш черед биться и отомстить за доброго рыцаря сэра Гаретя.
      - Нет уж, - отвечал сэр Динадан. - Не буду я с ним биться, ведь он вышиб из седла рыцаря куда более сильного, чем я.
      - А, сэр Динадан, - говорит сэр Тристрам, - вижу я и чувствую, что вы струсили. А коли так, сейчас вы увидите, что будет.
      И сэр Тристрам налетел на того рыцаря и сбросил его с коня долой. И при виде этого сильно подивился сэр Динадан, и понял он тут, что это - сэр Тристрам. А неизвестный рыцарь лишь только поднялся на ноги, как тут же обнажил свой меч, чтобы рубиться дальше.
      - Сэр, как ваше имя? - спрашивает его сэр Тристрам.
      - Да будет вам ведомо, - тот отвечал, - что мое имя сэр Паломид.
      - Тогда, сэр рыцарь, назовите же нам имя рыцаря, вам всех более на свете ненавистного, - спросил сэр Тристрам.
      - Воистину, - отвечал он, - всех более ненавижу я смертельно сэра Тристрама, и если мы с ним где-либо повстречаемся, одному из нас живым не быть.
      - Добро, - сказал сэр Тристрам. - Так знайте же, что мое имя сэр Тристрам Лионский, и теперь разите!
      Услышав такие его слова, сэр Паломид изумился и сказал так: - Я прошу вас, сэр Тристрам, простить мне все зло, что я к вам питал. Буду я жив, стану служить вам изо всех рыцарей - и первому. В злобе, что питал я против вас, я жестоко раскаиваюсь! Сам не знаю, что на меня тогда нашло, ведь я вижу, вы благородный рыцарь; и теперь я от души дивлюсь, как может вас ненавидеть кто либо, себя благородным рыцарем почитающий. Я прошу вас, сэр Тристрам, не прогневаться на мои недобрые речи.
      - Сэр Паломид, - отвечал сэр Тристрам, - добро вы говорите. Уж я-то знаю, что вы - рыцарь благородный, ибо я видел вас в деле, и немало подвигов вы предприняли и свершили. Потому, - сказал сэр Тристрам, - если есть у вас на меня зло, ныне можете вы со мною сквитаться, ибо я к вашим услугам.
      - О нет, господин мой сэр Тристрам, я сам готов быть вашим рыцарем и сослужить вам любую службу по первому вашему слову.
      - Сэр, я согласен, - отвечал сэр Тристрам.
      И они поехали дальше своей дорогой, беседуя об разных вещах. И сказал сэр Динадан:
      - Ах, господин мой сэр Тристрам! Как же вы низко надо мной насмеялись, ведь, видит Бог, я приехал в эту страну из-за вас, по наущению господина моего сэра Ланселота, хотя он так и не пожелал назвать мне точное место, где вас найти.
      - Вот как? - сказал сэр Тристрам. - А ведь сэр Ланселот всех лучше знает, где меня найти, ибо я гощу сейчас в его замке.
      9
     
      Так они скакали, покуда не завидели впереди замок Лонезеп, а у стен были разбиты четыре сотни шатров и палаток, и на прекрасном турнирном поле завершены уже были все приготовления к празднику.
      - Да поможет мне Бог, - молвил сэр Тристрам, - никогда еще я не видывал, чтобы все было так богато подготовлено к турниру.
      - Сэр, - сказал сэр Паломид, - а мне думается, что вот так же все устроено было у стен Девичьего Замка на скале, в тот раз, когда вы завоевали там первенство, ведь я сам видел, как вы тогда один одолели тридцать рыцарей.
      - Сэр, - сказал сэр Динадан, - и в Сурлузе тоже, когда сэр Галахальт, властелин Долгих Островов, устраивал турнир, который продолжался семь дней. Там было столь же великое скопление людей, как и здесь, ибо туда съехались рыцари из многих стран.
      - Сэр, а кто там отличился больше всех? - спросил сэр Тристрам.
      - Сэр, больше всех отличился сэр Ланселот Озерный, и еще благородный рыцарь сэр Ламорак Уэльский.
      - Клянусь моей верою, - сказал сэр Тристрам, - если сэр Ланселот находится здесь, то нет сомнения, - сказал сэр Тристрам, - что он и здесь завоюет первенство, если только его не одолеют рыцари числом, собравшись многие против него одного. А что убит сэр Ламорак, - сказал сэр Тристрам, - это величайшей жалости достойно, ибо, думается мне, среди его сверстников не найдется второго рыцаря столь же могучего и неутомимого. Я знал его как одного из лучших рыцарей, с какими когда-либо встречался, кроме разве что сэра Ланселота.
      - Увы, - сказали сэр Динадан и сэр Тристрам, - его смерть для нас - большое горе! И не будь его убийцы родичами господина нашего короля Артура, они заплатили бы за это жизнью, все, кто причастны были к его убийству.
      - Из-за этого-то, - сказал сэр Тристрам, - я и опасаюсь возвращаться ко двору короля Артура. Сэр, я хочу, чтобы вы это знали, - сказал сэр Тристрам сэру Гарету.
      - Что до этого, то я вас не виню, - сказал сэр Гарет, - ведь мне отлично известна мстительность моих братьев, сэра Гавейна, сэра Агравейна, сэра Гахериса и сэра Мордреда. Но что до меня, - сказал сэр Гарет, - то я не вмешиваюсь в их дела, и потому из них ни один меня не любит. Оттого-то я и оставил их общество, что увидел в них погубителей рыцарства, и же чал бы я, милостью Божией, быть там поблизости в час, когда пал убитым этот благороднейший из рыцарей, сэр Ламорак!
      - Ну, да поможет мне Иисус, - сказал сэр Тристрам, - это прекрасно сказано, ведь и я бы отдал все золото между Римом и здешними местами, только бы мне очутиться тогда подле него.
      - Воистину, - сказал сэр Паломид, - и я тоже, а ведь я ни на одном турнире, ни в одном поединке ни разу не одержал верх, если там выступал этот благородный рыцарь сэр Ламорак. В конном ли, в пешем ли бою, но он всегда меня одолевал. А в тот день, когда он был убит, он свершил доблестнейшие подвиги, какие когда-либо свершал рыцарь у меня на глазах. И когда господин мой король Артур присудил ему первенство, сэр Гавейн и три его брата: сэр Агравейн, сэр Гахерис и сэр Мордред - напали на сэра Ламорака в тайном месте, убили под ним коня, а потом дрались с ним пешим три часа кряду и долее, наседая и спереди и сзади, покуда сэр Мордред не нанес ему со спины смертельную рану, разрубивши его чуть не пополам. Так рассказывал мне один из пажей сэра Ламорака, который видел все это сам.
      - Позор такому предательству! - сказал сэр Тристрам. - Мое сердце сокрушено этим рассказом.
      - И мое тоже, сказал сэр Гарет, - хоть они мне и братья родные.
      - Поведем же теперь речь о других вещах, - сказал сэр Паломид, - а его оставим, ибо жизни ему не возвратить.
      - Тем хуже! - отвечал сэр Динадан. - Ибо сэр Гавейн и все его братья, кроме вас, сэр Гарет, - злые ненавистники почти что всех добрых рыцарей Круглого Стола. Ибо мне хорошо известно, что они, как следует от них ожидать, ненавидят втайне господина моего сэра Ланселота и весь род его и затаили против него великое зло. Об том господин мой сэр Ланселот, уж конечно, извещен, для того-то он и желает иметь вокруг себя побольше добрых рыцарей - своих родичей.
      10
     
      - А теперь, сэр, - сказал Паломид, - давайте все же оставим этот предмет и подумаем, как нам выступать на здешнем турнире. Мой совет вот каков: нам всем четверым держаться вместе против всех приезжих.
      - Нет, этого делать не следует, - сказал сэр Тристрам. - Ибо я по шатрам вижу, что здесь собралось сотни четыре рыцарей. Нет сомнения, - сказал сэр Тристрам, - что на свете много добрых рыцарей, и как бы могуч и храбр ни был рыцарь, его можно одолеть числом. Я видел, как это случилось со многими рыцарями, они уже полагали себя победителями, но оказывались побежденными. Ибо мужество не многого стоит, пока оно не сдобрено рассудком. И потому, что до меня, - сказал сэр Тристрам, - то, быть может, не потеряв головы сам, я еще спасу и чужие головы.
      И они поскакали дальше и выехали на берег реки Умбер, и слышат там горестные стоны и плач. Видят они, идет по ветру богатый корабль, весь обтянутый красными шелками, и вот пристал этот корабль к берегу у самого того места, где они стояли. Тут спешился сэр Тристрам, и спутники его тоже, и взошли они на этот корабль. А там увидел сэр Тристрам прекрасное ложе под богатым покрывалом, и на ложе том лежал прекрасный мертвый рыцарь в полных доспехах, но только с непокрытой головой и весь в крови от смертельных ран.
      - Иисусе! - воскликнул сэр Тристрам. - Как могло статься, что этот рыцарь лежит здесь убитый?
      И вдруг видит сэр Тристрам в руке мертвого рыцаря письмо.
      - Эй, кормчие-корабельщики, - сказал сэр Тристрам, - что это за письмо?
      - Сэр, - они отвечали, из этого письма можно узнать и понять, как был он убит и за что и как его звали. Но, сэр, - сказали корабельщики, - знайте, что письмо возьмет и прочтет лишь настоящий, доблестный рыцарь и лишь в том случае, если поклянется отомстить за его смерть, а иначе ни один человек не вскроет этого письма.
      - Знайте ж и вы, - сказал сэр Тристрам, - что из нас любой сумеет отомстить за его смерть и не ударит в грязь лицом. И если верно вы, корабельщики, говорите, смерть его будет отомщена.
      И с тем сэр Тристрам вынул из руки рыцаря письмо, открыл его и прочел, а в нем значилось вот что:
      "Я, Херманс, король и владыка Красного Города, обращаюсь с приветом ко всем странствующим рыцарям, и всех прежде к вам, благородные, рыцари Артурова двора, и прощу вас всех сыскать меж собою одною рыцаря, чтобы он вызвался сразиться за меня с двумя братьями, которых, я взрастил и возвысил из ничтожества, они же коварно, и подло меня убили. И потому я прошу, пусть добрый рыцарь отомстит им за мою смерть, и тому, кто за меня отомстит, завещаю я мой Красный Город и все мои замки".
      - Сэр, - сказали корабельщики, - знайте, что этот рыцарь и король, здесь перед вами лежащий, был мужем великой чести и доблести и он всегда любил странствующих рыцарей.
      - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Тристрам, - это случай препечальный, и я бы всей душой желал за него отомстить, но я дал клятву непременно быть на этом большом турнире, а иначе я окажусь опозорен. Ибо мне отлично известно, что ради меня-то главным образом и устроил господин мой король Артур турнир в здешних местах и что многие знатные люди соберутся на этот турнир, чтобы посмотреть на меня. Вот почему я не решаюсь взять на себя отмщение, боясь, что я не сумею возвратиться вовремя к началу турнира.
      - Сэр, - сказал Паломид, - прошу вас, поручите это мне, и вы увидите, как я исполню все с честью или же погибну в бою.
      - Что ж, - сказал сэр Тристрам, - я поручу вам это дело с тем лишь условием, что вы присоединитесь ко мне на этом турнире, который назначен здесь ровно через неделю.
      - Сэр, - отвечал сэр Паломид, - даю вам слово возвратиться к вам в назначенный срок, если не буду убит или изувечен.
      11
     
      С тем сэр Тристрам с сэром Гаретом и с сэром Динаданом оставили сэра Паломида на корабле. И сэр Тристрам стоял там и смотрел, как корабельщики повели судно вниз по течению Умбера.
      Когда же сэр Паломид скрылся у них из глаз, они сели на коней, огляделись вокруг и вдруг видят, скачет прямо на них рыцарь без доспехов и без оружия, лишь с одним мечом у пояса. Приблизившись, он с ними поздоровался, и они ответили на его приветствие.
      - Любезные рыцари, - сказал тогда он, - прошу вас, как есть вы странствующие рыцари, поедемте ко мне в замок, и что найдете там, все к вашим услугам. Я приглашаю вас от всей души!
      - С доброй охотою, - отвечал сэр Тристрам. И они поскакали с ним к его замку, а там их провели в богато украшенную залу, и они, снявши доспехи, уселись за стол. Но лишь только взглянул тот рыцарь на сэра Тристрама, тут же он его узнал и страшно побледнел от гнева. А сэр Тристрам, видя такой прием, удивился и спросил:
      - Сэр хозяин, что вы так невеселы?
      - Знай, - тот отвечал, - не радость мне видеть тебя, ибо я тебя признал, ты - сэр Тристрам Лионский. Ты убил моего брата, и потому я говорю тебе наперед: я убью тебя, как только встречу за стенами моего дома!
      - Сэр рыцарь, - сказал сэр Тристрам, - мне неизвестно, чтобы я убивал кого-нибудь из ваших братьев, но, если я убил, я готов это возместить, сколько в моих силах.
      - Я не приму возмещения, - сказал тот рыцарь. - И лучше мне не попадайся!
      И вот, когда они отобедали, сэр Тристрам велел подать свои доспехи и собрался в путь. Поскакали они своей дорогой, но не проехали и мили, как вдруг заметил сэр Динадан: нагоняет их рыцарь во всеоружии и на добром коне и с белым щитом.
      - Сэр Тристрам, - сказал сэр Динадан, - остерегайтесь, ибо сдается мне, вон там скачет наш хозяин, который ищет боя с вами.
      - Пусть скачет, - отвечал сэр Тристрам, - уж я постою против него, как смогу.
      Вот приблизился рыцарь к сэру Тристраму и крикнул ему:
      - Остановись и защищайся!
      И ринулись они друг на друга, сшиблись, и сэр Тристрам нанес тому рыцарю столь жестокий удар, что перебросил его через круп его коня. Но тот поднялся тут же, снова вскочил на коня и помчался во весь опор на сэра Тристрама и дважды или трижды ударил его по шлему.
      - Сэр рыцарь, - сказал сэр Тристрам, - прошу вас, остановитесь и не наносите больше мне ударов, ибо я не желал бы, будь моя воля, с вами сражаться, ведь у меня в желудке ваша пища и ваше питье.
      Но тот ни за что не соглашался прекратить бой. И тогда сэр Тристрам ударил его по шлему с такой силой, что он вниз головой повалился с коня и кровь хлынула сквозь отверстия в забрале. И, упавши на землю, он остался лежать замертво. Тогда сказал сэр Тристрам:
      - Я раскаиваюсь в своем столь сильном ударе, ибо я полагаю, что он умер.
      И, оставивши его так, они поскакали дальше. Вот, проехав совсем немного, вдруг увидели они двух рыцарей в прекрасных доспехах; они неслись прямо на них, пришпорив добрых своих коней, во всеоружии и в сопровождении верных оруженосцев. Один из них звался сэр Берант-Последыш, по прозвищу Король-с-Сотней-Рыцарей, а второй был сэр Сегварид, - оба благородные и прославленные рыцари.
      Когда же они поравнялись, король поглядел на сэра Динадана, а у сэра Динадана на плечах был шлем сэра Тристрама, который король раньше видел у королевы Северного Уэльса, королева же Северного Уэльса была его возлюбленной. Она подарила этот шлем Прекрасной Изольде, а королева Изольда подарила его сэру Тристраму.
      - Сэр рыцарь, - сказал сэр Берант, - откуда у вас этот шлем?
      - А вам что за дело? - сказал сэр Динадан.
      - А я желаю с вами сразиться, - отвечал король, - за ту, которой этот шлем принадлежит. И потому защищайтесь!
      И они сшиблись друг с другом со всею мощью своих коней. И Король-с-Сотней-Рыцарей поверг наземь сэра Динадана вместе с конем, а потом повелел слуге своему снять с него шлем, чтобы взять его себе. Вот приблизился к нему паж и хотел было отстегнуть на нем шлем.
      - Что надобно тебе? - сказал сэр Тристрам. - Не прикасайся к его шлему!
      - А вам что за причина, - спросил король, - беспокоиться об этом шлеме?
      - Так знайте, - отвечал сэр Тристрам, - что с этим шлемом я так не расстанусь. За него вам придется заплатить дорогой ценой.
      - Когда так, то готовьтесь к бою! - сказал сэр Берант сэру Тристраму.
      И они ринулись друг на друга, и сэр Тристрам сбросил его наземь через круп его коня; но король, не помедлив, тут же поднялся на ноги, вскочил вновь на коня и обрушил на сэра Тристрама множество свирепых ударов. Но под конец сэр Тристрам ударил его по шлему с такой силой, что он так и повалился с коня, жестоко оглушенный.
      - Вот видите! - сказал сэр Динадан, - этот шлем принес несчастье нам обоим. Сначала я из-за него вылетел из седла, а теперь и вы, сэр король, повергнуты наземь.
      Тут спросил сэр Сегварид:
      - Который из вас будет биться со мною?
      - Прошу вас, - сказал сэр Гарет сэру Динадану, - дозвольте мне взять на себя этот поединок.
      - Сэр, - отвечал Динадан, - что до меня, то прошу вас от души, бейтесь!
      - Это не дело, - сказал сэр Тристрам, - поединок с ним по праву - ваш.
      - Раз он просит, - сказал сэр Динадан, - я отказываюсь. Тогда сэр Гарет изготовился и выехал против сэра Сегварида, и сэр Сегварид поверг сэра Гарета вместе с конем на землю.
      - Ну, - сказал тут сэр Тристрам сэру Динадану, - теперь вам биться с этим рыцарем.
      - У меня нет охоты, - отвечал сэр Динадан.
      - Тогда я с ним сражусь, - молвил сэр Тристрам. И сэр Тристрам разогнался, налетел на него и сбил его наземь, а затем они поскакали прочь, оставив их двоих пешими.
      Сэр Тристрам повернул к замку Веселой Стражи, а сэр Гарет из учтивости отказывался туда ехать, но сэр Тристрам ни за что не согласился с ним расстаться. И они приехали, спешились, сняли с себя доспехи, и был им оказан наилучший прием. Но когда сэр Динадан явился перед Изольдой Прекрасной, он стал приклиначь тот час, когда надел шлем сэра Тристрама, и поведал ей, как сэр Тристрам над ним посмеялся. И они все шутили и потешались над сэром Динаданом. так что не знали, куда деваться от смеха.
     
      * XI *
      1
     
      Так они жили-поживали в замке Веселой Стражи, а мы теперь их оставим и поведем речь о сэре Паломиде, который плыл вниз по Умберу, покуда не достиг моря, и там на берегу стоял прекрасный замок. Дело было ранним утром, еще до света. И вот корабельщики пришли к сэру Паломиду, который спал крепким сном.
      - Сэр рыцарь, - сказали корабельщики, - вставайте, ибо перед нами замок, в который вам надлежит войти.
      - Хорошо, - сказал сэр Паломид, - я согласен. И вот, подскакав к воротам замка, он дунул в рог, который дали ему корабельщики.
      Когда же в замке услыхали звук его рога, то вышло на стены множество рыцарей, и сверху они ему сказали в один голос:
      - Добро пожаловать в наш замок!
      Тут совсем рассвело, и сэр Паломид въехал в ворота замка. Там его угощали и потчевали всевозможными яствами. Но вскоре сэр Паломид услышал вокруг себя горькие стоны и громкий плач.
      - Что это значит? - спросил сэр Паломид. - Мне не по сердцу слышать такие печальные звуки, и потому я непременно желаю узнать, что они означают.
      Тут выступил перед ним один рыцарь по имени сэр Эбель и сказал ему так:
      - Знайте же, сэр рыцарь, здесь плачут и стонут всякий день, и вот почему. Был у нас король, который звался Херманс, он правил Красным Городом, и был этот король, государь наш, благородный рыцарь, великодушный и щедрый. И во всем мире никого он так не любил, как странствующих рыцарей короля Артура, их турниры, охоты и всевозможные рыцарские потехи. Столь превосходный рыцарь и король никогда еще не правил бедным людом. Из-за этой его доброты и вежества мы его и оплакиваем и будем оплакивать всегда. Но пусть судьба нашего государя всем королям и сословьям послужит уроком, ибо он погиб по своей вине. Ведь если бы расточал он милости лишь на кровных своих родичей, был бы наш король и ныне в живых и жил бы в богатстве и мире. И потому пусть все сословья примут гибель нашего короля как предостереженье. Но увы! - сказал сэр Эбель. - Что нам в этом уроке для других, когда мы потеряли его!
      - Скажите мне, - спросил сэр Паломид, - как и каким образом был убит ваш государь и чьей рукою.
      - Сэр, - отвечал сэр Эбель, - наш король воспитал с младенчества двух братьев, которые сделались теперь коварными убийцами, и эти два рыцаря королю нашему были так милы, что он никого так не любил и ни к кому такого не питал доверия из своих кровных родичей и из прочих, кто его окружал.
      Этих двух рыцарей король наш во всем слушался, и так они управляли потихоньку им самим и его землями и не дозволяли никому из его родичей хоть слово совета сказать нашему королю. Он же был так доверчив и благороден, а те двое так лживы и коварны, что им долго удавалось мирно править нашим королем. Но, видя это, наши лорды из королевского рода отъехали все от него прочь по своим владениям.
      Когда эти два изменника выжили всех его знатных родичей, то и тогда показалось им мало власти, все им было недостаточно. Вот так и в старой пословице говорится: "Дай мужлану волю - ему все будет мало". Ведь когда бы ни досталась власть человеку низкого рождения, если законный властелин - из высокого рода, то этот низкорожденный временщик погубит всех знатных людей, которые его окружают. Вот потому-то, лорды и все сословья, смотрите лучше, кем вы себя окружаете. Вы же, сэр, если вы - рыцарь от Артурова двора, запомните эту повесть, ибо вот каков ее конец и заключенье:
      Государь наш король ехал как-то по ближнему лесу, куда его заманили те два предателя, он охотился на красного зверя, облаченный в полные доспехи, как надлежит доброму рыцарю. Но, сильно утомясь, он почувствовал жажду, и тогда он спешился, чтобы напиться из ручья. И когда он стоял на земле, один из них, которому имя - Хелиус, по их взаимному уговору, вдруг размахнулся и пробил королю нашему грудь копьем. И так они его там и оставили; но когда они ускакали, случилось мне подъехать к тому ручью, и там я нашел моего господина и короля со смертельной раной в теле. Выслушав его жалобу, я приказал отнести его на берег реки и живым еще положил на корабле. И когда государь мой король Херманс уже лежал на том судне, он взял с меня слово, во имя верности моей ему, написать такое письмо:
      2
     
      "Напишите от меня поклон королю Артуру и всем его благородным странствующим рыцарям и передайте им мою просьбу, чтобы за меня, Херманса, короля Красного Города, убитого через измену и предательство двумя рыцарями, которых я сам взрастил и сам посвятил в рыцари, за погибель мою отомстил бы кто-нибудь из славных рыцарей, ведь я всегда, сколько было в моих силах, делал добро двору короля Артура. И тому, кто подвергнет опасностям свою жизнь ради того, чтобы отомстить за мою гибель и убить тех двух предателей, я, король Херманс, король Красного Города, завещаю без остатка все мои земли и доходы, которыми владел при жизни".
      - И это письмо, - сказал сэр Эбель, - я написал по велению моего государя, а потом он причастился Святых Тайн. А умирая, он наказал мне, прежде чем тело его охладеет, вложить письмо ему в руку, а потом велел послать тот корабль вверх по течению Умбера, и чтобы корабельщики не останавливались, покуда не прибудут в Лонезеп, куда к тому времени должны будут съехаться все благородные рыцари. "И там кто-нибудь из славных рыцарей сжалится надо мною и отомстит за мою смерть, ибо никогда еще ни один рыцарь, ни барон не был убит так коварно, так предательски, как я, умирающий от этой жестокой раны". Такова была предсмертная жалоба короля нашего Херманса.
      - Ну вот, - сказал сэр Эбель, - теперь вам все известно о том, как был предан наш государь. И потому мы Господом Богом просим вас, сжальтесь над ним, коварно убитым, и тогда вы будете со славою владеть всеми его землями. Ибо, уж конечно, если только вы убьете тех двух злодеев, Красный Город и все, кто к нему принадлежит, признают вас своим милостивым владыкой.
      - Воистину, - сказал сэр Паломид, - сердцу моему горестно слушать ваше печальное повествование, и, сказать правду, я видел это письмо, о котором вы рассказывали, его прочел мне один из лучших рыцарей мира, и это по его повелению я прибыл сюда, дабы отомстить за смерть вашего короля. А потому довольно стенаний - научите меня, где мне найти тех двух злодеев, ибо я не буду знать покоя в сердце моем, покуда не схвачусь с ними в смертельном бою.
      - Сэр, - отвечал сэр Эбель, - в таком случае воротитесь на корабль, и корабль вас доставит на Остров Сладостный неподалеку от Красного Города. Мы же здесь в замке будем за вас молиться и ожидать вашего возвращения. Ибо и этот замок, в случае вашего успеха, будет принадлежать вам. Наш король повелел некогда возвести его для тех двух предателей, и теперь, хоть мы отстояли его твердой рукой, над нами нависла угроза.
      - Так знайте же, как вам поступить, - сказал сэр Паломид. - Что бы ни сталось со мною, все равно держитесь и не сдавайте замок, ибо, случись мне погибнуть в этом рыцарском деле, я знаю, отомстить за меня сюда приедет один из лучших рыцарей мира, и это будет сэр Тристрам Лионский или же сэр Ланселот Озерный.
      И сэр Паломид оставил замок. Но когда он приблизился к реке, вышел на берег статный рыцарь в полном вооружении и со щитом на плече, а рука - на рукояти меча. И, двинувшись на сэра Паломида, сказал он так:
      - Сэр рыцарь, что ищете вы здесь? Отступитесь от этого подвига, ибо он по праву принадлежит мне и принадлежал мне еще раньше, чем вы взяли его на себя. И потому я свершу его сам!
      - Сэр рыцарь, - отвечал сэр Паломид, - весьма возможно, что раньше этот подвиг надлежало свершить вам. Но когда из королевской мертвой руки вынимали письмо, в то время что-то не видно было рыцаря, который бы взялся отомстить за смерть короля. И потому я в тот день поклялся за него отомстить и клятву исполню, а иначе позор мне навеки.
      - Хорошо сказано, - молвил тот рыцарь. - Но знайте, я тогда буду с вами биться, и который из нас выкажет себя лучшим рыцарем, тот пусть и берется за этот подвиг.
      - Я согласен, - отвечал сэр Паломид.
      И они перетянули наперед щиты, обнажили мечи и стали осыпать друг друга жестокими ударами, как бьются могучие рыцари. Так рубились они более часа. Но потом силы сэра Паломида стали возрастать, и дыхание его становилось ровнее, и наконец нанес он тому рыцарю такой удар, что у того ноги так и подогнулись, и он упал на колени. И тогда крикнул тот рыцарь громким голосом:
      - Добрый рыцарь, придержи свою руку!
      Сэр Паломид тут опустил меч, а рыцарь сказал так:
      - Сэр, знайте, что вы достойнее, нежели я, предпринять этот подвиг, и я прошу вас вашей рыцарской честью, назовите мне ваше имя.
      - Сэр, мое имя - сэр Паломид, я рыцарь короля Артура и рыцарь Круглого Стола, прибыл сюда, дабы отомстить в этом деле.
      3
     
      - Сэр, в добрый час наша встреча, - сказал тот рыцарь сэру Паломиду, - ибо из всех ныне живущих рыцарей, кроме троих, я всего более рад встрече с вами. Из тех же троих первый - сэр Ланселот Озерный, второй - это сэр Тристрам Лионский, а третий - мой близкий сородич, добрый рыцарь сэр Ламорак Уэльский. А сам я - брат убитого короля Херманса, и мое имя - сэр Хермин.
      - Добро, - отвечал сэр Паломид. - Теперь вы увидите, как я все исполню. Если же паду я в этом деле убитым, то поезжайте к господину моему сэру Ланселоту или же к господину моему сэру Тристраму и просите их отомстить за мою смерть. Что же до сэра Ламорака, то его вам уже на этом свете не увидеть.
      - Увы! - сказал сэр Хермин, - как могло такое статься?
      - Его зарезали сэр Гавейн с братьями, - отвечал сэр Паломид.
      - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Хермин, - один на один никто из них не мог бы его одолеть!
      - Это правда, - сказал сэр Паломид, - они убили его, когда их было четверо против одного - сэр Гавейн, сэр Агравейн, сэр Гахерис, сэр Мордред. Но пятого брата, сэра Гарета, рыцаря из них наилучшего, с ними не было. - И сэр Паломид поведал сэру Хермину, как было дело и как они сумели убить сэра Ламорака лишь коварством.
      А затем сел сэр Паломид на корабль и поплыл к Острову Сладостному. А сэр Хермин, королевский брат, тем временем поспешил в Красный Город и там объявил, что некий рыцарь короля Артура вызвался отомстить за смерть короля Херманса.
      - И зовется он сэр Паломид, добрый рыцарь, его главный подвиг - преследовать Зверя Рыкающего.
      Тут сделалась в городе великая радость, ибо там немало слышали о сэре Паломиде и об его рыцарской доблести. И решено было послать к двум братьям и предупредить их, чтобы они готовились к битве, ибо объявился рыцарь, который будет биться с ними обоими. Вот посланный явился к ним в их замок, что стоял там неподалеку, и передал, что к ним едет рыцарь короля Артура и он будет биться с ними обоими одновременно.
      - Милости просим, - отвечали они. - Но уж не сэр ли Ланселот это или кто-либо из его рода?
      - Нет, этот рыцарь не из его рода.
      - Тогда и вовсе нам мало заботы, - сказали двое братьев. - А вот против рыцарей Ланселотова рода мы предпочитаем не сражаться.
      - Сэр, да будет вам ведомо, этот рыцарь - сэр Паломид, что еще не принял крещения, рыцарь благороднейший.
      - Ну что ж, - сказали они, - если он сейчас еще не крещенный, то уже крещеным ему не быть.
      И они назначили ему быть под Красным Городом через два дня. Вот, когда подъехал сэр Паломид к городу, там встретили его очень радостно. Видят все - он собою ладен, строен и могуч, лицом чист, руки-ноги целы, сам не слишком стар, не слишком молод; и оттого весь народ возносил ему хвалу. И хотя он был не крещен, все равно он веровал, как то всем надлежит, был честен и верен своему слову и имел добрый нрав. А все дело в том, что он дал клятву не принимать крещения до того срока, пока не настигнет Зверя Рыкающего, который был зверем чудеснейшим и исполненным великого значения, об нем и Мерлин немало оставил пророчеств. И еще сэр Паломид поклялся не принимать полностью христианства до тех пор, покуда не проведет в один прием семи победных поединков.
      Вот на третий день подъехали к городу те двое братьев: одного из них звали сэр Хелиус, а другого Хелак, оба мужи предоблестные. Хотя и были они исполнены коварства и измены и рождения были незнатного, все же они славились как рыцари искусные и могучие. И привели они с собою сорок рыцарей, чтобы было у них довольно силы завладеть Красным Городом. Так явились туда двое братьев, гордясь и похваляясь, что обрекут
      Красный Город бедам и разорению.
      Вот расположились они на поле, и сэр Паломид, явившись туда, сказал им так:
      - Вы ли это два брата Хелиус и Хелак, что убили хитростью и коварством короля и государя вашего сэра Херманса, за чью смерть я прибыл сюда отомстить?
      - Знай, сэр, - отвечали Хелиус и Хелак, - мы и есть те самые рыцари, что убили короля Херманса. И знай также, сэр Паломид-Сарацин, мы так с тобою разделаемся, прежде чем ты унесешь отсюда ноги, что ты еще пожалеешь, что до сих пор не крестился.
      - Возможно, что и так, - сказал сэр Паломид, - но я все же предпочел бы не умирать, пока не получу полного крещения. Однако вас обоих не боюсь я нисколько и знаю, что умру лучшим христианином, нежели любой из вас. А уж вы не сомневайтесь, - сказал сэр Паломид, - либо вы, либо я останемся мертвыми на этом самом месте.
      4
     
      И они разъехались в великой ярости, и два брата поскакали на сэра Паломида, а сэр Паломид на них, сколько достало мощи в конях. И, по счастью, удалось сэру Паломиду пробить сэру Хелаку щит и грудь более чем на локоть в глубину. А между тем сэр Хелиус держал поднятым свое копье и по гордыне своей и бахвальству не разил сэра Паломида. Но когда он увидел брата распростертым и недвижным на земле, тут крикнул он сэру
      Паломиду:
      - Теперь держись!
      И с тем ринулся на сэра Паломида, выставив копье, и сбросил его с коня долой. А потом направил коня своего и трижды или четырежды проскакал над сэром Паломидом. Устыдился сэр Паломид такого позора, он схватил под уздцы коня сэра Хелиуса, конь встал на дыбы, а сэр Паломид его подтолкнул, и они вместе рухнули на землю.
      Но сэр Хелиус поднялся поспешно и нанес сэру Паломиду столь сильный удар по шлему, что сэр Паломид опустился на колено. После этого начали они рубиться, осыпая друг друга жестокими ударами, то нападая, то уклоняясь, то назад, то в сторону, и бросаясь друг на друга, точно два диких вепря, или же падая оба ничком на землю.
      Так они рубились без остановки два часа, не давая себе передышки. Но вот сэр Паломид стал терять силы и слабеть, а у сэра Хелиуса силы прибавилось, он удвоил свои удары и стал гонять сэра Паломида по всему полю вдоль и поперек.
      Когда увидели горожане сэра Паломида в беде, то стали они плакать и стенать и жестоко убиваться, противная же сторона ликовала и веселилась.
      - Увы, - говорили горожане, - неужели этот благородный рыцарь погибнет, защищая нас?
      И пока они так плакали и стенали, сэр Паломид, принявший сто ударов, так что дивиться приходилось, как он еще держится на ногах, сэр Паломид наконец оглянулся вокруг себя из последних сил, но, видя, что простой народ оплакивает его, так сказал себе: "О, стыд и позор тебе, сэр Паломид! Что так низко голову повесил?" И с тем поднял он щит свой, поглядел сквозь забрало на сэра Хелиуса, размахнулся и нанес ему мечом по шлему могучий удар, а затем еще один и еще, и он разил сэра Хелиуса с такой силой, что тот наконец рухнул ничком на поле боя. И тогда он сорвал с него шлем и отсек ему голову с плеч.
      Тут так возрадовались горожане, что и сказать нельзя. С великой торжественностью доставили они его в замок, и там все провозгласили себя его подданными. Сэр же Паломид просил их получше заботиться обо всех владениях покойного короля Херманса.
      - Ибо, любезные сэры, знайте, что я пока еще не могу оставаться с вами, ибо я со всей поспешностью должен отправиться в замок Лонезеп к государю моему королю Артуру.
      Не хотели горожане расставаться с сэром Паломидом, и город предложил ему третью часть всех своих доходов, чтобы только он у них остался. Но он ни за что не соглашался.
      И так сэр Паломид от них уехал и прибыл снова в тот замок, где управителем сидел сэр Эбель. И когда в этом замке узнали о победе сэра Паломида, не было второго такого веселого замка.
      А сэр Паломид поехал дальше и прибыл в замок Лонезеп. Однако узнав, что сэра Тристрама там еще нет, сэр Паломид поспешил переправиться через Умбер и явился под стенами замка Веселой Стражи, где находился сэр Тристрам с Изольдой Прекрасной.
      А сэр Тристрам издал повеление, чтобы обо всяком странствующем рыцаре, который ни появится в замке или в городе, его, сэра Тристрама, тут же оповещали. И вот пришел к сэру Тристраму человек из города и говорит, что в городе появился рыцарь прекрасный видом.
      - А что он за человек? - спрашивает сэр Тристрам. - И какие носит знаки?
      Тот ему все описал.
      - Клянусь верою, это сэр Паломид! - воскликнул сэр Динадан.
      - Воистину возможно, что это он, - сказал сэр Тристрам. - Что ж, поезжайте, сэр Динадан, и приведите его сюда.
      Вот сэр Динадан отправился к сэру Паломиду, и они оба от души обрадовались этой встрече и вместе остановились на ночлег. А рано поутру прибыли к ним сэр Тристрам и сэр Гарет и подняли их с постелей; они встали и утолили голод.
      5
     
      А после того сэр Тристрам взял с собой сэра Паломида и они поскакали по лесам и полям и условились остановиться на отдых в лесу. Они долго тешились ловитвой, но наконец выехали к чистому источнику. И вдруг видят, скачет прямо на них рыцарь, закованный в латы. Когда он приблизился, они приветствовали друг друга. И этот вооруженный рыцарь обратился к сэру Тристраму и спросил его, кто такие те рыцари, что расположились в замке Веселой Стражи.
      - Мне неведомо, кто они, - отвечал сэр Тристрам.
      - А кто же такие вы сами? По-моему, вы - не странствующий рыцарь, ведь на вас нет доспехов.
      - Сэр, рыцари или не рыцари, но мы не намерены называть вам наши имена.
      - Почему же не желаешь ты назвать мне твое имя? - говорит тот рыцарь. - Раз так, держись же, ибо ты умрешь от моей руки!
      И с тем он схватил копье и хотел было пробить грудь сэру Тристраму. Увидел это сэр Паломид и ударил его коня сбоку, так что поверг в гневе наземь и коня и всадника. А сам спешился, выхватил меч из ножен и хотел уж было того убить.
      - Не надо, - сказал сэр Тристрам, - не убивайте его, ибо рыцарь этот просто глуп, и такого стыдно убивать. Отымите у него копье, - сказал сэр Тристрам, - и пусть он садится на своего коня и скачет на все четыре стороны.
      Поднялся рыцарь на ноги, застонав от ушибов, взял за узду своего коня, сел в седло и, поворотив коня, попросил сэра Тристрама и сэра Паломида рыцарской честью сказать, кто они такие.
      - Так знай же, - отвечал ему сэр Тристрам, - мое имя - сэр Тристрам Лионский, а этот рыцарь зовется сэр Паломид.
      Услышав их имена, он взял в шпоры своего коня, чтобы они не успели спросить, как зовут его, и поскакал во весь дух сквозь чащобы и леса. А на них между тем выехал другой рыцарь, у него был щит с перевязью на лазоревом поле, и звался он сэр Эпиногрис. Он мчался к ним быстрым галопом.
      - Куда вы торопитесь? - спросил сэр Тристрам.
      - Любезные лорды, - отвечал сэр Эпиногрис, - я преследую коварнейшего из рыцарей, живущих на свете, а потому прошу вас, скажите, видели ли вы его, ибо он носит щит, затянутый красным.
      - Да поможет мне Бог, - сказал сэр Тристрам, - этот рыцарь покинул нас не более четверти часа назад, и мы честью просим вас, назовите нам его имя.
      - Увы! - сказал сэр Эпиногрис, - для чего вы позволили ему уйти от вас? А ведь он - величайший враг всем странствующим рыцарям, и имя его - сэр Брюс Безжалостный.
      - А, позор и стыд! - вскричал сэр Паломид. - Как жаль, что он ускользнул у меня из рук, ведь он ненавистен мне всех более на свете.
      И все остальные рыцари тоже стали сокрушаться, а сэр Эпиногрис их покинул и снова пустился в погоню за сэром Брюсом. Сэр же Тристрам со своими тремя товарищами повернул обратно к замку Веселой Стражи, и по пути сэр Тристрам стал расспрашивать сэра Паломида о том, как он бился у стен Красного Города. И как вы слышали выше, так он ему все до конца рассказал.
      - Воистину, - сказал сэр Тристрам, - я весьма рад, что вы так преуспели, ведь вы с честью исполнили свой подвиг. Ну, - сказал сэр Тристрам, - а завтра мы отправляемся в путь.
      И он поведал им, как и что он решил устроить. Он задумал послать вперед два своих шатра, дабы их установили под самыми стенами Лонезепа, и в тех шатрах будет находиться королева Изольда Прекрасная.
      - Это правильно, - сказал сэр Динадан.
      Но когда сэр Паломид услышал все это, сердце у него едва не разорвалось от муки, однако он не промолвил и слова. Но когда они подъехали к замку Веселой Стражи, сэр Паломид не захотел въезжать в ворота, и он согласился, только когда сэр Тристрам ввел его туда за руку. Когда же сэр Паломид увидел Прекрасную Изольду, - страданье его было столь велико, что он едва в силах был говорить. Все пошли к столу, но сэр Паломид не мог есть, а принимали их там и угощали так, как только можно было пожелать.
      А наутро снарядились они все в путь и выехали в Лонезеп.
     
      * XII *
      1
     
      Выехал сэр Тристрам с тремя рыцарями, а Прекрасная Изольда - с тремя дамами, и была сама королева и эти три дамы в богатых нарядах. Больше же их не сопровождал никто, кроме Оруженосцев, которые везли за ними их щиты и копья.
      Вот едут они и вдруг видят впереди рыцарскую дружину, а это был сэр Галиходин со своими двадцатью рыцарями.
      - Ну, любезные други, - сказал сэр Галиходин, - вон там едут четыре рыцаря и с ними богатая и прекрасная дама. Я же намерен эту прекрасную даму у них отбить.
      - Сэр, это не очень хорошо, - сказал один из них, - лучше пошлите к ним, и подождем, что они ответят.
      Так они и сделали, и вот подъехал к сэру Тристраму паж и спрашивает, будут ли они биться или же так уступят даму.
      - Ну, нет, - отвечал сэр Тристрам, - возвращайтесь к вашему господину и передайте ему, пусть выезжают их столько же,
      сколько нас, и в бою завоюют ее.
      - Сэр, - сказал сэр Паломид, - если будет на то ваша воля, я хотел бы взять этот бой на себя и сразиться один против четырех.
      - Сэр, я согласен, - отвечал сэр Тристрам, - поступайте по вашему желанию. А вы возвращайтесь к вашему господину сэру Галиходину и передайте ему, что вот этот рыцарь в бою будет биться против него и его товарищей.
      И вот возвратился паж к сэру Галиходину и все ему пересказал. Тут он навесил щит свой. выставил копье, и они сшиблись с сэром Паломидом, но сэр Паломид ударил сэра Галиходина так сильно, что и конь и всадник очутились на земле и рыцарь жестоко разбился. Поскакал на него второй рыцарь, и с ним он разделался Подобным же образом; и так же разделался он и с третьим, и с четвертым, каждого перекинув через круп его коня. А у сэра Паломида копье оставалось целым.
      Тогда подъехали к ним еще шестеро рыцарей сэра Галиходина, желая отомстить сэру Паломиду.
      - Не надо, - сказал сэр Галиходин, - умерьте свой пыл! Не трогайте никто этого рыцаря, ибо он - муж достойнейший и славнейший, и если он станет биться всерьез, ни один из вас против него не устоит.
      И тут они остановились, а сэр Паломид уже ждал их наготове. Когда же увидел он, что они не приближаются, то повернул и поскакал к сэру Тристраму.
      - А, сэр Паломид! Вы славно и с честью исполнили, это дело, как надлежит доброму рыцарю.
      А этот сэр Галиходин приходился близким сородичем сэру Галахальту Высокородному Принцу, и у него было королевство в земле Сурлузе.
      Вот поехали сэр Тристрам с тремя товарищами и Прекрасная Изольда дальше и вдруг видят впереди четырех рыцарей, и у каждого в руке - копье. И первый из них был сэр Гавейн, вторым был сэр Ивейн, третий - сэр Саграмур Желанный, а четвертый - сэр Додинас Свирепый. И когда сэр Паломид увидел, что они все четверо изготовились к бою, он испросил у сэра Тристрама дозволения биться с ними самому до тех пор, пока он будет держаться в седле.
      - Если же я буду повергнут наземь, то прошу вас за меня отомстить.
      - Хорошо, - сказал сэр Тристрам. - Даже не заботься вы так о приумножении собственной славы, я бы все равно и сам желал, чтобы вы стяжали славу.
      Тут сэр Гавейн выставил копье, и сэр Паломид тоже, и они ринулись друг на друга яростно, и сэр Паломид поразил его с такой силой, что сэр Гавейн рухнул на землю вместе с конем. Так же расправился сэр Паломид и с сэром Ивейном, и с сэром Додинасом, и с сэром Саграмуром, и каждого из этих четырех рыцарей он поверг наземь другим копьем.
      И пустился сэр Тристрам дальше в путь к Лонезепу, а когда они скрылись из виду, подъехал туда сэр Галиходин со своими двадцатью рыцарями, и он поведал сэру Гавейну о своем приключении.
      - Истинно, - сказал сэр Гавейн, - хотелось бы мне знать, кто такие эти рыцари, облаченные во все зеленое.
      - А тот рыцарь на белом коне выбил меня из седла, - сказал сэр Галиходин, - и еще троих моих товарищей.
      - И меня тоже, - сказал сэр Гавейн, - а также и моих трех товарищей.
      - И я твердо знаю, - сказал сэр Гавейн, - что рыцарь на белом коне - либо сам сэр Тристрам, либо сэр Паломид, а та дама в богатом наряде - королева Изольда.
      Так они толковали об том и об этом, а сэр Тристрам между тем скакал все дальше и подъехал наконец к берегу ручья, где были разбиты его шатры. Там они спешились и увидели множество шатров и украшенное широкое поле.
      Сэр Тристрам оставил там сэра Паломида и сэра Гарета с Прекрасной Изольдой, а сам вместе с сэром Динаданом поскакал в Лонезеп узнать новости, и ехал сэр Тристрам на белом коне сэра Паломида. Вот прибыли они в замок, и слышит сэр Тристрам громкий звук рога, и в тот же час на рог собралось множество рыцарей. Спрашивает сэр Тристрам у одного рыцаря:
      - Что означает этот звук рога?
      - Сэр, - отвечал ему рыцарь, - это сзывают всех, кто на турнире будет выступать против короля Артура, а из них первый - король Ирландский, и еще король Сурлузы, и король Листенойза, и король Нортумберландии, и король почти всего Уэльса, и еще много других королей. Здесь их сзывают на совет, чтобы сговориться, какой им принять план.
      Но король Ирландии сэр Мархальт, отец доброго рыцаря сэра Мархальта, которого некогда убил сэр Тристрам, произнес там громкую речь, так что сэр Тристрам все слышал:
      - Ну, лорды и други, поглядим на себя, ибо у короля Артура, уж конечно, есть много надежных отличных рыцарей, а иначе он бы не стал с несколькими рыцарями выступать против нас всех. А потому мой совет: пусть у всякого короля будет свой штандарт и значок, чтобы всякий рыцарь мог держаться вместе со своим сюзереном. И пусть тогда всякий король и военачальник помогает своим рыцарям, если будет у них нужда.
      2
     
      Выслушал сэр Тристрам все, что говорилось на их совете,. а потом поехал к королю Артуру держать с ним совет. Но лишь только он туда приехал, как сэр Гавейн и сэр Галиходин явились перед королем Артуром и пожаловались ему, что этот самый рыцарь в зеленых доспехах, верхом на белом коне, поверг наземь их двоих и шестерых их товарищей.
      - Ладно, - сказал король Артур. И он велел позвать к себе сэра Тристрама и спросил, как его имя.
      - Что до этого, - отвечал сэр Тристрам, - то вам придется меня извинить, ибо сейчас еще вы не узнаете моего имени.
      И с тем сэр Тристрам повернулся и поехал своей дорогой.
      - Дивлюсь я, - сказал король Артур, - отчего этот рыцарь не захотел назвать мне своего имени? Поезжайте за ним, сэр Грифлет, и просите его поговорить со мною с глазу на глаз.
      Сэр Грифлет поскакал вслед за ним, нагнал его и передал, что король Артур зовет его и хочет с ним побеседовать.
      - Сэр, лишь на том условии я возвращусь, - отвечал ему сэр Тристрам, - если вы мне поручитесь, что король не станет допытываться о моем имени.
      - Я ручаюсь, - сказал сэр Грифлет, - что он очень сильно вас допытывать не станет.
      И они поскакали вместе обратно и явились снова к королю Артуру.
      - Вот что, любезный сэр, - сказал король Артур, - отчего вы не желаете назвать мне ваше имя?
      - Сэр, - отвечал сэр Тристрам, - без причины я не стал бы скрывать своего имени.
      - Ну что ж. А на которой стороне намерены вы выступить? - спросил король Артур.
      - Истинно, государь мой, - отвечал сэр Тристрам, - я и сам не знаю, которую сторону изберу, покуда не выеду на турнирное поле. А там как сердце мне подскажет, за тех я и буду сражаться. Завтра вы сами увидите и узнаете, на какой стороне я буду.
      И с тем он уехал и возвратился к своим шатрам. А утром они облачились в зеленые одежды и выехали на поле.
      Первыми выступали молодые рыцари, и они немало там отличились. И тогда обратился к сэру Тристраму сэр Гарет и просил себе позволения тоже обломать на турнире копье, ибо ему казалось позором, что копье у него целое.
      Выслушал его сэр Тристрам, засмеялся и сказал:
      - Прошу вас, поезжайте и отличитесь!
      И сэр Гарет выставил копье и изготовился к бою. Увидел его рыцарь, который приходился племянником Королю-с-Сотней-Рыцарей, звали же его сэр Селис, рыцарь добрый и славный боец. И этот Селис изготовился к бою с сэром Гаретом, и сшиблись они двое с такой силой, что повергли один другого наземь, и коней и всадников.
      При падении они оба сильно расшиблись и покалечились и так лежали без движения, покуда Король-с-Сотней-Рыцарей не помог подняться сэру Селису, а сэр Тристрам с сэром Паломидом не подсадили в седло сэра Гарета, и поскакали они с ним обратно к их шатрам. А там они сняли с него шлем, и когда Прекрасная Изольда увидела, как разбито у него лицо, она стала спрашивать его, что с ним приключилось.
      - Госпожа, - он ей отвечал, - мне достался жестокий удар по голове, надеюсь, что и я ответил таким же, из товарищей же моих ни один, да возблагодарит их Господь, за меня не вступился.
      - Клянусь Богом, - сказал сэр Паломид, - нынче ни одному из нас и не пристало сражаться, ведь сегодня на поле одни только молодые, неиспытанные рыцари. И когда та сторона увидела, что вы намерены сражаться, против вас выслали отличного рыцаря среди его сверстников, ибо я его знаю хорошо, его имя сэр Селис. И он сражался с вами достойно, и ни один из вас не обесчещен поражением. Так что теперь вы должны освежиться и подкрепиться, дабы завтра к началу турнира быть готовым и исполненным сил.
      - Что до этого, - сказал сэр Гарет, - то я не премину явиться на поле, если только в силах буду держаться в седле.
      3
     
      - Hy, сэры, на какой же стороне нам лучше будет завтра выступить? - спросил сэр Тристрам.
      - Сэр, - сказал сэр Паломид, - мой совет такой: давайте завтра выступим против короля Артура, ведь на его стороне будет сэр Ланселот и еще многие славные рыцари, его родичи, и чем больше славных бойцов будет на их стороне, тем больше чести будет нам.
      - Это сказано по-рыцарски, - сказал сэр Тристрам, - и как вы советуете, так тому и быть.
      - Во имя Господа, - сказали все.
      И вот в ту ночь предавались они отдыху. А наутро, лишь только рассвело, они украсили коней своих зелеными чепраками, сами во всем зеленом и с зелеными щитами и копьями сели верхом, и Прекрасная Изольда и три ее дамы тоже были в нарядах зеленого цвета. И проехали эти четверо рыцарей наперерез через все турнирное поле, они сопровождали Изольду Прекрасную туда, где она должна была остаться и следить за турниром из окна ложи, но лицо ее все время было закрыто покрывалом, так что ни один человек не мог разглядеть ее черты. А затем эти рыцари возвратились на поле и присоединились, не мешкая, к стороне короля Шотландского.
      Король же Артур, видя все это, спросил у сэра Ланселота, кто такие эти рыцари и эта королева.
      - Сэр, - отвечал сэр Ланселот, - точно я не могу вам сказать. Но если бы сэр Тристрам и сэр Паломид находились в наших краях, тогда, уж конечно, это были бы они, и королева Изольда Прекрасная с ними.
      Тогда король Артур подозвал к себе сэра Кэя и сказал:
      - Ступайте, прошу вас, и проведайте потихоньку, скольких рыцарей Круглого Стола мы недосчитываемся, вы это можете узнать по пустым местам за столом.
      Сэр Кэй пошел и по надписям на сидениях узнал, что не хватает десяти рыцарей, и вот их имена: сэр Тристрам, сэр Паломид, сэр Персиваль, сэр Гарет, сэр Гахерис, сэр Эпиногрис, сэр Мордред, сэр Динадан, сэр Лакот Мальтелье и сэр Пелеас, благородный рыцарь.
      - Что ж, - сказал король Артур, - кое-кто из этих рыцарей, как я понимаю, сейчас выступает на противной стороне.
      Тут явились к королю два брата, сородичи сэра Гавейна, - одного звали сэр Эдвард, а другого сэр Садук, два славных рыцаря. И просили они дозволения у короля Артура выступить первыми, ибо они родом с Оркнея.
      - Я согласен и рад, - отвечал король.
      И вот сэр Эдвард выехал против короля скоттов, на чьей стороне были сэр Тристрам и сэр Паломид. И этот сэр Эдвард Оркнейский выбил короля скоттов вон из седла, тот упал и жестоко расшибся. А сэр Садук поверг наземь короля Северного Уэльса, и тот упал так, что на стороне короля Артура поднялся громкий крик торжества.
      Но это жестоко разгневало сэра Паломида, он навесил щит свой, выставил копье и сшибся с сэром Эдвардом Оркнейским на полном скаку и с такою силой на него ударил, что конь под ним не мог устоять на ногах и рухнул на землю. А затем этим
      же копьем сэр Паломид перебросил сэра Садука через круп его коня.
      - А, Иисусе! - молвил король Артур. - Кто же этот рыцарь, весь в зеленом? Он могучий боец!
      - Так оно и есть, - сказал сэр Гавейн, - он рыцарь добрый, но знайте, он еще и не так отличится, прежде чем покинет турнирное поле. Но вы еще увидите рыцаря и посильнее, нежели он, и тоже в зеленом. А этот самый рыцарь, - сказал сэр Гавейн, - что поверг сейчас наземь двоих моих кузенов, не далее как два дня назад поверг и меня и еще семерых моих товарищей.

К титульной странице
Вперед
Назад