РОЛЬ ЛИТЕРАТУРЫ И ЧТЕНИЯ В ДУХОВНОМ ФОРМИРОВАНИИ ЛИЧНОСТИ
М.В. Мельникова (Вологодская областная детская библиотека)
У преподавателей и библиотекарей, которых я представляю на конференции, не только общая цель (формирование духовного мира подрастающего поколения) и общее средство ее достижения (книга), но и общие проблемы, связанные прежде всего с падением интереса к этому великому источнику знаний, с отлучением от чтения.
Печальная тенденция последних лет - утрата чтением его исключительной роли в обществе. С одной стороны, оно превращается в утилитарное средство получения информации, с другой - в развлечение. Иными словами, чтение в наши дни куда больше ориентировано на удовлетворение не общекультурных, эстетических, духовных, а информационно-прагматических потребностей.
«Когда читаешь, умей замирать от счастья», - такой наказ юным читателям дал писатель В. Бахревский в предисловии к книге Г. Цыферова «Медвежий час». Эта задача сформулирована писателем еще в начале 1980-х годов, но сейчас она особенно актуальна, т. к. заметно усиливается читательский негативизм в детской среде. Не секрет: реакция большинства нынешних детей на книгу далека от состояния «радостного замирания сердца». Ее скорее можно выразить словами одной школьницы: «Как подумаю о чтении, сразу начинается депрессия». (Из ответов читателей на вопрос о роли чтения в их личностном развитии).
Показателен и другой факт. Семиклассникам одной из петербургских гимназий был пересказан сюжет повести Р. Брэдбери «451° по Фаренгейту» где, как известно, речь идет о противоборстве пожаротворцев и спасателей книг. После ознакомления с повестью школьников спросили: «Если бы вам пришлось выбирать, чью позицию вы бы заняли - сжигателей книг или их защитников?» И вот результат: из трех опрошенных набрался целый класс учеников, готовых хоть сегодня предать огню все книги. Следует учесть, что это желание выразили школьники одной из лучших гимназий культурной столицы России.
От того, замрет ли сердце ребенка при чтении от счастья, или у него при одной мысли об этом занятии начнется депрессия, или того хуже - возникнет желание уничтожить книги вообще, зависит судьба и самой литературы, и его, читателя, собственная судьба.
«Главное значение книжного влияния, говорил известный психолог чтения Н.А. Рубакин, не столько в том, что человек выносит из книги, сколько в том, что он сам переживает во время чтения, что он передумывает, читая ее, какие чувства, настроения, стремления, мечты рождаются в его душе».
Особое значение для душевного обогащения личности имеет способность проецировать на себя внутренний мир персонажей. Хорошо по этому поводу сказал Ю.Ф. Карякин, известный критик и философ: «Пока ученик относится к литературе лишь как свидетельству того, что происходит с другими, а не с ним самим, пока в чужом он не узнает свое &;lt;...&;gt; пока не обожжется этим открытием, - до той поры нет самовыделки, нет и потребности в ней...».
Утрата интереса к чтению у современных детей во многом обусловлена игнорированием взрослыми определенных сторон его личности. Трактовка чтения как сугубо информационной, рациональной деятельности уводит ребенка от книги. Повернуть его лицом к книге, вызвать потребность в общении с нею - значит раскрыть ему интимно-личностный смысл чтения, эмоционально-творческий характер читательской деятельности.
В связи с этим полезно посмотреть на систему школьной подготовки «полноценного и вдумчивого читателя». Начнем с азов, с начальной школы. Учителей в это время заботит больше всего техническая сторона чтения: умение складывать из букв слова, из слов предложения, способность ребенка опознавать в тексте визуальный образ слова. Чуть позже, к концу начальной школы, акцент делается на выработке умения извлекать из текста информацию, различать виды текста. Это демонстрируют зафиксированные в образовательном стандарте проверочные тесты, на основании которых оцениваются читательские достижения школьника. Приведем их: сформулировать основную мысль произведения; выделить определенные места в тексте и отметить их; дать краткую характеристику одному из персонажей на основании выборки из текста; указать, когда и где происходит событие, описываемое в тексте; определить жанр произведения.
Как можно заметить, мысль читателя все время обращается в плоскости текста на уровне элементарных задач, не затрагивающих его личности. Здесь нет места субъективным переживаниям, нет свободы для воображения и творчества. Ребенок, отвечая на разнообразные «что», «где», «когда», «как», вынужден опираться только на механическую память и умение манипулировать текстом. Знание детьми фактов, почерпнутых из литературных произведений, создает иллюзию читательского успеха, а по существу уводит от подлинного чтения.
Что касается средней школы, то здесь процесс чтения еще более рационализирован. На передний план выходит понимание текста, умение его анализировать: выявлять тему, основные идеи, подтверждать их фактами, устанавливать причинно-следственные связи. Но, как и в начальной школе, здесь игнорируется субъективная сторона чтения, момент сопереживания и творчества, не учитывается уникальность восприятия каждого ученика. Как говорит Ф. Искандер в одном из рассказов о Чике, «школа предлагала ему во время уроков как бы заснуть от жизни». Заснуть на уроке литературы от жизни можно, только заснув от самой литературы, ибо она - литература - и есть жизнь в высшем ее проявлении. Какая бы разнообразная работа с текстом ни велась, она не осчастливит читателя. Вот одна из записей в дневнике К.И. Чуковского по поводу чтения им стихов А.А. Фета. Он признается: «Я испытывал такое блаженство, что казалось, сердце не выдержит, и не мог представить себе, что есть где-то люди, дл которых это мертво и не нужно &;lt;...&;gt; что эта лирика есть счастье, которое может доверху наполнить всего человека, это почти никто не знает...».
Школа этого счастья, к сожалению, не знает, поэтому не знают его и ученики.
Проблема чтения, безусловно, относится к общенациональным проблемам. От ее решения зависит духовное состояние нации. Исследования показывают, что читатели сильно отличаются от нечитателей по интеллектуальному развитию. Первые способны мыслить категориями проблем, схватывать целое и устанавливать противоречивую связь явлений, более адекватно оценивать ситуацию, быстрее находить правильные решения, иметь большой объем памяти и активное творческое воображение, лучше владеть речью. Они точнее формулируют, свободнее пишут, легче вступают в контакты и гораздо приятнее в общении, более критичны, самостоятельны в суждениях и поведении. Чтение формирует качества развитого и социально ценного человека.
В основе национальной русской культуры всегда были духовные искания, глубокое, а не поверхностное постижение жизни, и книга, литература фиксировала найденное душевными муками и делала все наиболее ценное достоянием всех.
Среди высших ценностей, чтимых русским народом, особое место занимает духовность. Это понятие, ставшее в последнее время едва ли не расхожим, трактуется порой с диаметрально противоположных позиций. С одной стороны, духовность приравнивается к интеллигентности или в массовом варианте - к культурному досугу: кино, ТВ, видео, вплоть до «поп-арта». С альтернативной точки зрения под духовностью понимается религиозность, причем опять-таки в разных вариантах: от глубокой веры в Бога до досужих разговоров на теологические темы по конъюнктурным соображениям.
Между тем истинное понимание духовности дает великая русская литература, русская философия. Писатели-классики и религиозные философы, многие из которых были еще и тонкими интерпретаторами (B.C. Соловьев, Н.А. Бердяев, С.Н. Булгаков, И.А. Ильин), собственной жизнью и примерами становления своих героев помогали осмыслить понятие «духовность» как «самосозидание», «самосотворение», как напряженный процесс «делания» собственной души, как нелегкую «дорогу к Храму» - не обязательно в чисто религиозном смысле.
Духовность как поиск высшего смысла существования, внимание не к быту, но к бытию - важнейшее качество русской литературы, которая, в отличие от западной, стремилась показать не внешнюю жизнь своих героев, а процесс обретения ими себя.
К сожалению, в условиях усиливающегося влияния массовой культуры книга порой воспринимается как пережиток, не нужный для жизни. Уход в виртуальную реальность (компьютерные игры, новейшая электронная техника) не оставляет места в душах для становления духовности, развивает далеко не всю гамму чувств, и за скобками оказываются, к сожалению, самые главные - «чувства добрые».
Многие подростки, юноши, девушки, приходящие сегодня в библиотеку и читающие книги, не способны усвоить язык подлинных чувств, он для них сложен и непонятен, как иностранный. Они извлекают только рациональную информацию, а литературы как «единого, большого сердца, колотящегося о заботах и бедах нашего мира» (выражение А.И. Солженицына), для них как бы не существует. Среди школьников и студентов, в том числе будущих филологов, очень мало книгочеев. Об этом красноречиво говорят многочисленные читательские запросы: «Люди на вербах» (то есть Людвиг Фейербах - философ), «Ошибки рыб» (сказка М.Ю. Лермонтова «Ашик-Кериб»), «Капитан с кулечком» (пушкинская «Капитанская дочка»), Филимон Куприн (автор романов об индейцах Фенимор Купер) и т. д.
Эмоциональный опыт нашей великой литературы, помогающей понять горе, радость, боль, ошибки, заблуждения других людей и себя, оказывается в начале XXI столетия невостребованным. Эмоциональная скудость подрастающего поколения программируется и тем, что при чтении модной сегодня книжной продукции меняются нравственные ориентиры: происходит идентификация молодого человека не с добрым, благородным героем, а с дьявольщиной, со злом, с безжалостной личностью. Подростки отрицательно относятся к персонажам, нуждающимся в милосердии и сострадании, и откровенно положительно - к несущим зло и разрушение. То, что порядочный человек не может переступить через моральные заповеди, расценивается как слабость. Уникальная ценность каждой жизни не осознается именно из-за отсутствия культуры чувств, вдумчивого эмоционального чтения. Да, высокие чувства заставляют страдать, но отсутствие их делает жизнь серой, убогой и скучной. Выросшие в современной атмосфере взрослые «развлекаются» национальной рознью, поиском легких денег и деланием головокружительной карьеры за счет окружающих. Это, как известно, приносит не счастье, а одиночество и раннюю смерть.
Помочь гражданам XXI века в нелегкой душевной работе могут раздумья над становлением личности, обретениями и ошибками героев из произведений писателей-классиков. У каждого из них приоритет отдается внутренней, душевной жизни. «Чувства добрые» русской литературы, глубокий анализ проявлений человеческой души в разных жизненных обстоятельствах помогают лучше оценить себя и других, облегчают поиски своего места в этом непростом мире.
Вспомним прекрасное пушкинское «Я Вас любил...» - это поэтическое расставание с любимой, последний мысленный разговор с ней. И не может ли случиться так, что, будучи востребованными на трудном изломе жизни пушкинские строки
Я вас любил так искренно, так нежно,
Как дай вам Бог любимой быть другим, -
помогут смягчить душу, стать ориентиром в нравственном поведении?
Конечно, для этого надо, чтобы пушкинские стихи были не только «пройдены», но и пережиты, чтобы они оставили след в сознании и памяти. Не потому ли один из выдающихся русских педагогов-гуманитариев А.Д. Галахов требовал, чтобы выпускники гимназий знали наизусть не менее 150 стихотворений и отрывков только из наследия А.С. Пушкина. Так формировалась великая нравственная «хрестоматия» сознания, воздействовавшая на весь духовный мир личности и в какой-то мере влиявшая на ее поведение в юности, да и на протяжении всей жизни, ведь глубина и мудрость некоторых строк, не осознанная до конца в школьные годы, может засветиться новым светом в особых жизненных обстоятельствах.
Сейчас все большим числом людей осознается, что только логическое мышление, «ум ума» не может дать человеку гармонию и счастье, будь он даже, что называется, «семи пядей во лбу», Нередко у самых «высоколобых» возникает «синдром Чацкого»: «Ум с сердцем не в ладу». А «ум сердца» (душевная чуткость, проницательность, интуиция) размышления над русской классикой тоже формируют. Более того, для гармоничного развития полушарий головного мозга, отвечающих за логическую и эмоциональную сферу сознания в период становления личности, необходима равномерная нагруженность. Добиться этого без чтения яркой, талантливой художественной литературы, написанной на родном языке и передающей особенности национального самосознания, невозможно. Любой перекос, нарушение «золотого соотношения» может привести к отклонению в развитии и даже к серьезным психологическим сдвигам.
Языку чувств, эмоций детей необходимо обучать. Однажды пятиклассникам был задан вопрос после прочтения стихотворения Пушкина «Памятник»: «Какие чувства имел в виду Пушкин, называя их "добрыми"?» Ответы детей побуждают сделать неутешительный вывод: они не знают названий чувств. Одни к чувствам отнесли черты характера: смелость, решительность, упорство, трудолюбие; другие - интеллектуальные качества: ум, сообразительность, мудрость; третьи - несчастье, веселье, неприятность. И только несколько человек назвали именно чувства, а не что-либо другое: любовь, радость, горе. Если оценивать этот результат, учитывая «репертуар» изучаемых в школе классических произведений, где воплощено все богатство человеческих чувств, то результат не может не поразить.
Но, возможно, наши школьники, не зная названий чувств, способны в то же время тонко и глубоко чувствовать? Увы, факты и здесь неутешительные. Дети отзываются на события и ситуации, как правило, яркие, броские. Что же касается переживаний персонажей, их субъективных состояний, всей сложной комбинации внутренней жизни, то к ним в большинстве своем школьники остаются равнодушными. Из богатой палитры чувств они, в основном, замечают крайние: любовь - ненависть, радость - горе.
Великий знаток души человеческой Ф.М. Достоевский полагал, что эмоции составляют самую существенную часть психики человека, более значимую, чем рассудок. Эмоциональное Начало пронизывает все стороны человеческого «я», его нельзя отделить ни от характера человека, ни от его поведения, ни от отношения к миру и, следовательно, от отношения к книге и чтению.
«В наших чувствованиях,- писал Ушинский, - слышен характер не отдельного решения, а всего строя души нашей». Без эмоций нельзя представить себе и умственной деятельности. Они мобилизуют, стимулируют ее. Без эмоций невозможно и общение людей, суть которого состоит в том, чтобы улавливать чувства другого и координировать с ними свои. Эмоции играют важную роль в восприятии искусства, одним из видов которого является художественная литература. Что другое, как не литература, способно внушить человеку понимание горя и радости, никогда не пережитых им чувств.
Эмоциональная природа художественной литературы вытекает из ее материала - слова. Как известно, слово возникло как один из главных «носителей» национальной культуры задолго до возникновения литературы. В определенном смысле, душа народа выражена прежде всего в его слове. Веками национальная культура, миллионы талантливых безымянных людей в бесконечной цепи поколений трудились над переработкой словесного «сырья», пропуская его через фильтры таланта, ума, вкуса, практического применения. Слово одухотворилось, приняло в себя мир - его бесконечность, его благодать и мудрость, и радость, и печаль, а поэты и пророки - известные или безымянные - «глаголом жгли сердца людей». Прожитое тысячелетие научило русское слово уму и силе, одухотворило его. А без этого невозможна была бы сама правда, выражаемая сначала в устном творчестве народа, потом и в литературе искусным и одухотворенным словом. Понятно, почему И.С. Тургенев, размышляя о судьбах России в трудные времена, видел залог ее выживания и спасения в «великом и могучем, правдивом и свободном русском языке». В определенном смысле слово и есть «кров» и «дом» народа, потому что вне слова невозможно его самосознание, и пока живет слово - жив и народ. Подлинно национальная литература крепит дом души, противостоит духовному тлену, нравственному распаду. В слове собираются все ощущения, настроения, переживания, оно способно трансформироваться в любое чувство, порождать всевозможные зрительные, звуковые, осязательные образы.
В литературе слово несет отпечаток индивидуальности писателя. У каждого автора свое слово, свои интонации, метафоры, свой словарь, свой ритм фразы. Авторское слово имеет свой вкус, цвет и запах. Безо всяких дополнительных пояснений мы узнали бы слово Есенина, Маяковского, Платонова, Булгакова, Пастернака, Цветаевой, Рубцова. В большой литературе слово богато всеми запасами культурной памяти, оно вслушивается в ее гулкие глубины, окликает все и всему откликается. Горький назвал писателей «чувствилищем» своей эпохи, а русскую литературу «самой сердечной в мире».
«Сердечная» литература требует и «сердечного» читателя. Этот тип читателя хорошо обрисовал Л.Н. Толстой в предисловии к своей повести «Детство». Первым качеством этого желанного для него типа он считал чувствительность, т. е. способность пожалеть от души и даже пролить несколько слез о вымышленном герое. Вторым качеством он назвал способность понимать другого человека без слов, когда «не нужно толковать свои чувства и свое направление, а видишь, что он понимает меня, что всякий звук в моей душе отзывается в его». Названные писателем качества - главная предпосылка полноценного восприятия любого художественного произведения и, следовательно, эмоционального влияния книги на читателя. Без сопереживания и эмоционального резонанса процесс восприятия литературного произведения рассудочен, прагматичен и холоден. Сопереживание - единственный способ узнать боль, радость, страдания других людей, включить их в свой внутренний мир. Но чтобы это произошло, чтобы читатель пережил во всем богатстве эмоциональных состояний чужую жизнь, он должен владеть языком чувств, должен уметь «прочесть» их в душах персонажей. В этом случае эмоциональная культура органично сливается с читательской.
Интересный тест-эксперимент провел В. Левин, создатель системы начального литературного образования школьников, автор книги «Когда маленький школьник становится большим читателем». Он предложил детям прочесть рассказ Л.Н. Толстого «Косточка». В результате первого, по существу информационного чтения, этот мини-рассказ был воспринят как рассказ на тему «не укради» и показался им очень простым и понятным, не требующим особого обсуждения. Затем Левин попросил детей «заполнить чувствами» не только каждую строку, но все пространство, находящееся между строк, и над строками, и под ними, регулируя их работу наводящими вопросами. В результате рассказ превратился в сложный, загадочный, философский. Он стал произведением совсем о другом - о душевной работе, о взаимопонимании и согласии в семье, о великодушии и радости прощения. Эта трансформация содержания рассказа произошла в результате смены способов чтения - информационного на «сердечный» - и овладения методом супервербального чтения, восприятия надсловной стороны художественного текста.
Хочу поделиться опытом и рассказать о своей программе «Путь к Слову». Состояние современной языковой среды вызывает большую тревогу. Рушатся языковые нормы, жаргон звучит даже там, куда раньше «вход» ему был «строго воспрещен». А ненормативная лексика звучит из уст учеников, в том числе и начальной школы, ужасающе обыденно, нецензурная брань прочно вошла в речь наших детей как самые обыкновенные слова. Вырастая в убогом языковом пространстве, дети не умеют правильно формулировать свои мысли. Неразвитая речь ограничивает возможность умственного и духовного становления подрастающего поколения.
«Без воспитания любви к русскому слову, к великой отечественной литературе не возродится русский народ, не утвердится ни подлинная свобода, ни согласие, ни мир и любовь среди наших людей», - отмечает главный редактор журнала «Роман-газета XXI век» В. Ганичев. С ним невозможно не согласиться.
Чтобы ребенок умел уважительно и творчески обращаться со словом, ему необходимо дать представление о слове не только и не столько с позиций формально-грамматических, как в школьной программе, но, в первую очередь, с нравственно эстетических, человеческих, он должен почувствовать слово «живое», «очеловеченное».
Программа предусматривает пять занятий. Их могло быть в два раза больше, но, как правило, из-за большой школьной загруженности дети могут приходить на наши занятия только один раз в месяц.
1. «Начало всех начал» (искусство народного слова).
2. «Усердней с каждым днем гляжу в словарь» (знакомство с различными словарями русского языка).
3. «Ты и твое имя» (история русских имен как отражение истории русского народа).
4. «Мастера слова» (знакомство с творчеством лучших писателей и поэтов как знатоков и хранителей мудрого слова).
5. Заключительное занятие-игра «В начале было Слово».
На каждом занятии дети выполняют творческие задания, звучит художественное, народное слово.
Во время первой встречи я говорю детям о том, что мы будем вершить путь к Слову, чтобы войти в Храм Слова. Это, конечно, не какое-то сооружение, а то, что будет созидаться, вырастать внутри нас. Это наш внутренний духовный мир. Это, конечно, труд, но труд, дарующий счастье познания. И пусть поможет нам в этом труде наш великий русский язык и великая русская литература. Пусть под сводами возводимого нами Храма Слова звучит проникновенное, мудрое слово А.А. Ахматовой:
Ржавеет золото, и истлевает сталь,
Крошится мрамор - к смерти все готово,
Всего прочнее на земле печаль,
И долговечней царственное слово.
А вот как о великой силе слова сказал русский поэт Н. Гумилев в стихотворении, которое так и называется «Слово»:
В оный день, когда над миром новым
Бог склонял лицо Свое, тогда
Солнце останавливали Словом,
Словом разрушали города.
И орел не взмахивал крылами,
Звезды жались в ужасе к Луне,
Если, точно розовое пламя,
Слово проплывало в вышине.
Но забыли мы, что осиянно
Только Слово средь земных тревог,
И в Евангелии от Иоанна
Сказано, что Слово - это Бог.
Своим вступлением мне всегда хочется настроить ребят на особенную волну, вызвать «священный» трепет перед Словом, удивление привычным инструментом общения. На занятиях мы обращаемся к лучшим произведениям мастеров слова как к наиболее эффективному средству развития речи детей, их фантазии, творческого воображения, развития духовных, нравственно-эстетических начал. Я стараюсь научить школьников получать удовольствие от метко подобранного слова, наслаждаться языком произведения.
Оказывается, в глубине зеленого государства, на зеленом листе кувшинки пузатый лягушонок загорает без купальника, а если хорошо присмотреться к дороге, то можно заметить, как она виляет хвостом. Эти чудеса окружают нас, но не каждый умеет их замечать. А вот Глеб Яковлевич Горбовский обладает свойством отыскивать в окружающем мире простые чудеса. Это свойство называется Поэзия. Поэт отдает открытые им чудеса нам, своим читателям. Давайте почитаем его стихи, полюбуемся чудесами и сами будем учиться открывать их на своей дороге, тогда дорога эта, иначе называемая Жизнью, никогда не будет для нас скучной и бессмысленной.
Лесное озеро
Лесное озеро - тарелочка
На желтой скатерти
Из мха...
А в ней -
Уха
Из разной мелочи
Еще не сварена пока.
Закинем леску -
Самоделочку -
А ну, карасики,
Вы где?
И любопытная, как девочка,
Замрет лягушка
На воде.
Она глядит лукаво,
Пристально
На поплавок,
На рыбака.
... Но вот
Сверкнет
Живою искрою
Рыбешка,
Падая с крючка!
Ей повезло сегодня,
Маленькой...
Ушла.
И пусть себе живет.
И лягушонок без купальника
Смеется,
Выпятив живот.
В многообразной, богатой образами и интонациями поэзии для детей особенно выделяется голос Валентина Дмитриевича Берестова. Он не только чувствовал, но и понимал жизнь, докапывался, как в старину говорили, «умственным взором» до самой сердцевины явлений действительности.
Вечер. В мокрых цветах подоконник.
Благодать. Чистота. Тишина.
В этот час, голова на ладонях,
Мать обычно сидит у окна.
Не откликнется, не повернется,
Не подымет с ладоней лица
И очнется, как только дождется
За окошком улыбки отца.
И подтянет у ходиков гири,
И рванется на встречу ему.
Что такое любовь в этом мире
Знаю я, да не скоро пойму.
Дмитрию Сергеевичу Лихачеву принадлежит глубокая мысль: «Искусство слова - самое сложное, требующее от человека наибольшей внутренней культуры». Этому искусству мы учимся у своих любимых писателей: В.И. Белова, Л.В. Успенского, К.И. Чуковского, А.А. Романова, А.А. Ахматовой, Н.М. Рубцова, Г.Я. Горбовского, В.Д. Берестова, К.Д. Паустовского, В.П. Астафьева, Р.П. Погодина, С.А. Баруздина, Ю.И. Коваля.
Но первое занятие мы посвящаем искусству народного слова, жанрам устного народного творчества: пословицам, поговоркам, заговорам. Вспоминаем о легендах, преданиях, бухтинах, загадках.
Что значило для жизни наших предков слово вообще? «Такой вопрос даже несколько жутковато задавать, не только отвечать на него», - отмечает В.И. Белов в своей удивительной книге «Лад». «Дело в том, что слово приравнивалось нашими предками к самой жизни. Слово порождало и объясняло жизнь, было для крестьянина хранителем памяти, залогом бесконечности будущего. Вместе с тем, слово утешало, помогало, двигало на подвиг, заступалось, лечило, вдохновляло».
По программе «Путь к слову» уже занималось более десяти классов. Отзывы были положительными, но главное, что ребята трудились с удовольствием, увлекались, радовались собственным «открытиям» и совместной творческой работе.
Мне очень хочется верить, что они, вслед за мудрым писателем В.Н. Крупиным, смогут гордо сказать: «А вообще так хорошо, что мы родились в России, принадлежим к русской культуре, в подлиннике читаем великую русскую литературу».
И в заключение хочется вспомнить реальный случай с маленьким мальчиком из стихотворения Михаила Яснова. Этот мальчик нашел в лесу мертвую птицу. Он эту птицу похоронил, а потом подумал, полил это место водой и прошептал: «Пожалуйста, проклюнься!». Этот наивный мальчик гораздо мудрее многих взрослых. Добро вообще мудрее зла. Дальновиднее. Как залог продолжения жизни. А самая важная человеческая черта - человечность. Пусть она, человечность, «проклюнется» в душах наших детей как можно раньше и не оставит их никогда.
Ролан Быков, ратовавший за то, чтобы наши дети могли и «прощать, и жалеть, и любить», в одной из своих статей приводит эпиграф к фильму Г. Данелия и И. Таланкина «Сережа»: «У меня есть сердце: не верите - послушайте», - выражающий, по его мнению, суть каждого ребенка. Этот же эпиграф можно поставить и ко всей классической и продолжающей ее традиции современной русской литературе. Чем раньше она коснется детских душ, тем сильнее будет в них иммунитет против литературной «чернухи», атрофирующей чувства, деморализующей, рождающей равнодушие к чужому страданию и смерти.
Великая русская литература часто выступала и выступает не только в качестве духовного учителя, но и духовного врача. Если попытаться, пользуясь ее уроками, поставить диагноз нашему времени, он может звучать примерно так: «Острая духовно-нравственная недостаточность». И где найти средства, которые способны бережно и эффективно влиять на больной организм, пробуждая в нем вкус к добру, благородству, порядочности, гармонии, красоте?
Рецепт: «Русская литература».