ПРИЛОЖЕНИЯ
Приложение 1
1. СКАЗАНИЕ О СПАСО-КАМЕННОМ МОНАСТЫРЕ
Спасо-Каменный монастырь, расположенный некогда на острове Кубенского озера, является одним из древнейших на Севере. По традиции временем его основания считается 1260 г., однако не исключено, что поселение иноков существовало на острове и ранее. Монастырь пользовался особым покровительством белозерских князей, с именем одного из которых — Глеба Васильковича — и связывается официальное начало обители.
После присоединения Белозерского княжества к Москве покровительство монастырю оказывали уже московские великие князья. О влиянии Спасо-Каменного монастыря говорит хотя бы такой момент, как назначение в конце XIV в. на настоятельский пост выходца из Афонских обителей Дионисия, рукоположенного впоследствии на Ростовскую архиепископию. При игуменстве Дионисия послушание в Спасо-Каменном монастыре прошли знаменитые вологодские подвижники Дионисий Глушицкий и Александр Куштский. Спасо-Каменный монастырь какое-то время был приютом лишенного во время междоусобицы власти московского великого князя Василия Васильевича. Именно отсюда начался обратный путь Темного князя к Московскому столу.
Близость монастыря к носителям верховной духовной и светской власти имела следствием рост монастырской вотчины. Василий Васильевич и его домочадцы щедро жертвовали монастырю земельные угодья и крестьян. В середине XV в. в стенах Спасо-Каменного монастыря подвизался потомок местной княжеской линии Заозерских Андрей, в иночестве Иоасаф. По смерти Иоасаф был причислен к лику
407
святых, что немало содействовало дальнейшему росту авторитета и популярности островной обители.
Во второй половине XV — начале XVI в. Спасо-Каменный монастырь становится одной из цитаделей нестяжательства, идейные основы, которого были особенно привлекательны для высшей светской власти. Знаком высочайшего доверия московского правительства к обители было неоднократное использование изолированного от большой земли монастыря в качестве места заключения особо важных политических противников или чем-либо крайне нежелательных людей. Именно здесь, в частности, пребывал в ссылке небезызвестный инок Исайя Камянчанин, выходец из Великого княжества Литовского, прибывший в Москву с миссией сложного характера, соединявшей мотивы укрепления культурно-религиозных связей с элементами политического шпионажа.
После насыщенного событиями XVI столетия в истории монастыря начинается период более спокойный. Главные потрясения Смутного времени обошли его стороной. Центры политической активности сместились ближе к столице. Нестяжательство как идеологическое течение утратило свою актуальность и важность в условиях быстрого роста государственной территории и умножения фонда свободных земель. В XVII столетии монастырь еще используется время от времени как место ссылки неугодных деятелей. В частности, здесь пребывал один из виднейших деятелей раннего старообрядчества Иван Неронов. Однако главные деяния в истории монастыря уже стали в XVII веке достоянием истории.
В последующем Спасо-Каменный монастырь все более становился типичной провинциальной обителью со славным, но полузабытым прошлым, скудным настоящим и неясным будущим. В 1775 г. монастырь был вообще упразднен и восстановлен лишь в 1801 г. по настоятельным прошениям вологодского и кадниковского дворянства и купечества.
Источники по истории Спасо-Каменного монастыря не особенно обильны. Архив монастыря сохранился фрагментарно; библиотека оказалась совершенно распыленной по многим государственным и частным собраниям. Плохой сохранности документальных памятников истории Спасо-Каменного монастыря способствовали частые пожары, особенно опасные в условиях одинокого, удаленного от населен-
408
ных мест маленького острова. Трижды (как минимум) за свою историю Спасо-Каменный монастырь уничтожался пожарами полностью: в 1472, 1657 и 1774 гг. И если от XVI—XVII вв. все же сохранились какие-то остатки документального богатства, то источники более раннего времени буквально единичны. Единственным текстом, дающим относительно связное повествование о первых столетиях существования монастыря, является предлагаемое читателю Сказание, составленное во второй половине XV в. одним из наиболее образованных и оригинальных мыслителей того периода Паисием Ярославовым.
Время рождения и обстоятельства первых десятилетий жизни Паисия неизвестны. Предполагают, что он был пострижеником Кириллова Белозерского монастыря и принял иночество примерно в середине XV в. Во второй половине столетия Паисий периодически проживал в Троице-Сергиевом монастыре, по настоятельному желанию великого князя был даже там игуменом (в 1478—1482 гг.), но вскоре оставил настоятельство, так как «не смог обратить чернецы на путь божий, на молитву, пост, воздержание, они даже хотели убить его». Чаще всего, как можно предполагать, Паисий проживал в Кириллове и Спасо-Каменном монастырях, посещая, вероятно, и другие «заволжские пустыни». Несмотря на удаление от столичной жизни и неудачный опыт настоятельства, Паисий сохраняет высокий авторитет и в той или иной форме привлекается к участию во всех важнейших начинаниях и событиях.
В 1484 г. великий князь Иван Васильевич советуется с Паисием о замещении митрополичьей кафедры (занимавший, ее Геронтий рассорился с Великим князем и угрожал оставить митрополию): Иван III желал видеть митрополитом именно Паисия, но последний под благовидным предлогом отказался от почетного, но небезопасного и хлопотливого поста.
В 1489 г. новгородский архиепископ Геннадий, начиная борьбу с носителями известной ереси, считает необходимым особенно посоветоваться об этом с Паисием и просит Ростовского архиепископа (в ведении которого были «заволжские обители») привлечь Паисия к участию в разгроме ереси.
В 1490 г. Паисий приглашен на собор, решавший вопрос о новгородско-московских еретиках. Примерно в это же время и светские и духовные власти просили его высказать
409
свое просвещенное мнение относительно слухов о близящейся (связывавшейся с наступлением 7000-го года) кончине мира.
В 1503 г. Паисий был участником собора, рассматривавшего вопросы о вдовых священнослужителях и монастырских имуществах. Паисий был воспреемником великокняжеских детей и пользовался большим личным авторитетом в семье держателя высшей власти. Год смерти Паисия неизвестен.
Паисия Ярославова можно считать основателем школы «заволжских старцев». Его непосредственным и ближайшим учеником был Нил Сорский. Именно в трудах Нила Сорского получили разработку и теоретическое обоснование высказывавшиеся Паисием начала учения о духовном подвиге как основе спасения и совершенствования. Признание примата поста духовного перед физическим, преимущества осознанного подвига перед слепым физическим терпением и умерщвлением плоти были основой нового учения. Личность, по мнению Паисия, не является рабским исполнителем предначертанной воли, но в своем бытии осуществляет свободный выбор. Утверждение духовности как высшей ценности и идеала иночества вело, с одной стороны, к признанию излишества всяких ценностей, физических, вещественных, а с другой — к пониманию необходимости совершенствования в науках словесных, овладения идейным наследием прошлых мыслителей. Невежество в словесных науках и писаниях — вот главная, по мнению Паисия, опасность, ведущая к уклонению с пути добродетели и падению в бездну греховности. Вместе с тем, по учению Паисия, не всякое писание должно восприниматься как неподлежащий сомнению авторитет, но осмысляться и очищаться от неверных наслоений или прямых ошибок; преклонение перед идеей самоценности всякого, освященного традицией писания, характерное для школы Иосифа Волоцкого, несвойственно для «заволжских старцев» и их идеолога.
Паисий Ярославов является тем самым основателем идеи нестяжательства и проповедником первобытной иноческой нищеты. Это вполне закономерное следствие из его идей о целях и задачах иночества как формы подвига. Инок должен жить исключительно за счет собственных трудов, лишь в крайних случаях принимая подаяние. Сообщество иноков, т. е. монастырь, должно руководствоваться теми
410
же практическими установками, что всякий отдельный сочлен корпорации. Личное нестяжание есть условие нестяжания монастыря.
Как глава «заволжских старцев» Паисий отличался большой веротерпимостью. В составленном под его руководством коллективном послании белозерских старцев были обстоятельно разобраны и опровергнуты все обвинительные пункты против еретиков, выдвинутые Геннадием Новгородским и Иосифом Волоцким; по мнению авторов послания, идея евангельской любви и прощения требует от церкви не казней, а братского принятия кающихся еретиков. Нестяжание и веротерпимость Паисия и явились главными причинами открытой нелюбви к нему со стороны восторжествовавшей иосифлянской церковной верхушки. Возможно, что именно вследствие этого литературное наследие Паисия Ярославова практически не сохранилось в сколько-нибудь цельном виде.
Сказание о Спасо-Каменном монастыре, атрибутируемое всеми известными списками Паисию, по-видимому, единственное его сочинение, дошедшее до нас без существенных переделок и утрат. Как позволяет заключить анализ содержания Сказания, написано оно было около 1481 — 1482 гг., т. е. вскоре после опустошительного пожара Каменного монастыря. По свидетельству автора, в процессе работы он использовал чудом сохранившиеся книги монастырской библиотеки, остатки каких-то записей исторического характера и устные предания, передававшиеся насельниками обители. Таким образом, по своему характеру Сказание Паисия Ярославова является памятником сложным, включающим как безусловно достоверные факты, так и обросшие легендами свидетельства о давно случившихся событиях. Это вынуждает к осторожному использованию Сказания в качестве исторического источника и к обстоятельной проверке каждого сообщаемого им факта.
Вместе с тем нет нужды подвергать ценность Сказания как источника какому-либо сомнению. Явные фактические (хронологические, главным образом) ошибки легко корректируются обращением к иным памятникам (прежде всего к летописям). Тенденции же, проводимые Сказанием, отражают идеологический настрой тех времен и являются драгоценным свидетельством пятисотлетней давности.
411
Сказание Паисия Ярославова является весьма интересным и в историко-литературном аспекте. Оно занимает как бы промежуточное положение в системе жанров того времени. Это не агиографическое произведение в чистом виде, хотя в Сказании отчетливы и элементы агиографического повествования. Нельзя творение Паисия Ярославова назвать и летописцем (хотя в старой литературе часто его определяли именно как Летописец Спасо-Каменного монастыря). Элементы летописного повествования в Сказании есть, однако организация материала в целом подчиняется иным жанровым нормам. Это и не Сказание в собственном смысле, так как здесь нет единства объекта. Жанровую принадлежность творения Паисия определить достаточно трудно, да, может быть, и нет необходимости в этом. Ведь рассказ о Спасо-Каменном монастыре был составлен в ту пору, когда процесс жанрообразования в древнерусской литературе не только не был завершен, но переживал период явного и несомненного оживления.
Сказание Паисия Ярославова послужило как бы образцом для аналогичных повествований будущего времени. И хотя манера Паисия не получила широкого распространения, в произведениях северных сочинителей следующих веков нередко проявляются характерные приемы переноса внимания с одного персонажа на другого, отступления от намечаемой единой линии повествования и возвращения к прежнему после включения своего рода микроновеллы и т. п.
Список Сказания о Спасо-Каменном монастыре в сборнике ВОКМ не является чем-либо особенно примечательным в текстологическом отношении. Наша публикация не преследует цели издания памятника с учетом его эволюции в ходе бытования. Предыдущее (и единственное) издание Сказания, вышедшее в свет сто двадцать пять лет назад и давно уже считающееся библиографической редкостью (см.: «Православный собеседник», Казань, 1861, ч. 1), труднодоступно для широких слоев любителей отечественной культуры. Восполнить эту лакуну в круге чтения мы и предлагаем настоящей публикацией. Текст Сказания подготовлен к печати Я. Я. Малининой.
412
1. СКАЗАНИЕ О СПАСО-КАМЕННОМ МОНАСТЫРЕ
Сказание известно о Каменном монастыре и о первоначаляиках Ка-меннаго монастыря от приснопамятнаго старца Паисеи святаго Ярославова той собра от многих книг после пожара Каменнаго монастыря.
В лето 6849-е при великом князе Иванне Даниловиче, в лето 6850-е князь Глеб Борисович внук князя Констянтина Ростовскаго Всеволодича иде на Бело озеро в свою отчину и поиде з Бела езера ко граду Устьюгу в судех рекою Порозовицею в Кубенское езеро. А стоял десять дней, зане тогда во езере волны велики, нелзе итти в судех, на том месте иде же стоит церковь Антоней Великий. И оттоле поиде по великому eзepyt и как будет на Карачевской пучине, и по устроению божию воздви-жеся туча велия от западныя страны с ветром силным и громом страшным, и молниями зелными, яко княжим насадом покрыватися волнами. Князь же нача молитися со своими людми всемилостивому богу и обеты полагати, чтобы его избавил от толикия беды, обдержащия его: аще господь принесет его в кои день ко брегу в того имя поставлю церковь и монастырь устрою. И благоволением божиим принесе его ко острову Каменному зовому августа в 6 день. Бе же на острове том старцы пустынно жители живут многими леты, состаревшася в подвизех духовных. Бе же их числом два десять три. И церкови у них несть за скудость имения и нападения неверных человек. Еще бо тогда не вси приняша святое крещение, но много множество живущих неверных человек вскрай Кубенскаго езера великаго по брегом. Но у них молитвенный храм, сиречь часовня, и тамо собирающеся старцы молитвы возсылающе богу втай. Приста же князь ко острову Каменному зовому и виде, яко по устроению божию сия быша приведе его бог, и хотя обет свой исполнити, еже обещася господу богу. И посла мужи древоделя и постави церковь древяную во имя господа бога и Спаса нашего Исуса Христа боголепнаго его преображения. И монастырь устроив, и церковь украсив иконами и книгами. И старейшинство монастыря того вручив старцу богобоязниву имянем Феодору строити монастырь той, и даст милостыню доволну на строение монастырское. И оттоле прозвася Каменной монастырь. И поиде оттуду по Кубенскому езеру к великой реке Сухоне, яже течет ис Кубенскаго езера в Студеное море окиян своим устием от начала миру, и прииде ко острову, ко Кривой Луке около два поприща, а поперег, яко верже-ние каменю, князь же перекопа, и потече тем рвом великая река Сухона, и крест постави, и оттоле зовется Глебова прость. И оттоле поиде к Вологде реке, и тамо такоже перекопа, и крест постави, и оттоле зовется такоже княже Глебова прость и до сего дне.
О игумене Дионисии Цареградском.
По многих же летех прехождениих достиже до великаго князя Димитрия Ивановича Донскаго. Прииде некий старец из Цареграда на Москву пострижение имея во Святой горе имянем Дионисий. Государь же его прият с великою честию и повеле дати ему келию у святаго Богоявления на Москве. И приидоша старцы Каменнаго монастыря к великому князю просити к себе на Каменное игумена. И князь великий даст им игумена сего старца Дионисия, иже от Святыя горы пришедшаго. И сей бысть первый игумен на Каменном, и поживе на игуменстве лета довольна, тело свое изнуряя постом и молитвами, и всякия пути проходя добродетели. И стекахуся к нему отвсюду хотяще сожительствовати с ним, ревнующе доброму произволению его. И братии множество собра,
413
и церковь украсив иконами и книгами, и всякими красотами. И предаде устав Святыя горы монастырю, таже прохождаше велия слава о нем повсюду, даже и до самодержца.
О преподобием Дионисии Глушицком.
Прииде некий юноша имянем Димитрии от града нарицаемого Вологды и молит Дионисия игумена со слезами и сокрушенным сердцем, дабы его постриг. Игумен же Дионисии, видев его прилежное моление и постригает его, и нарече имя ему Дионисии, и дает его страцу духовну наказати его иноческому житию. Он же поживе в послушании девять лет в посте и в молитвах, и слезах, не изменяя правила своего и благословися у игумена Дионисия: хоте себе наедине безмолствовати Игумен же Дионисии благослови ученика своего Дионисия и отпусти его. И обходя округ Кубенсково езера, иде же бы ему место обрести, и прииде в весь зовому Святую Луку. Тамо общий монастырь запустением запусте м церковь падеся небрегома никим же. Церкви же была искони апостол Христов и евангелист Лука. Дионисии же на том месте устроив монастырь и церковь поставити во имя великаго чюдотворца Николы. Сам же отиде оттуду поприщ пять на десять и тамо монастырь состави во имя пре-чистыя владычицы нашея богородицы честнаго и славнаго ея Покрова.
О Александре Кушском.
Таже прииде на Каменное в монастырь ко игумену Дионисию юноша имянем Алексей от града нарицаемаго Вологды и молит его одеяти во святый мнишеский образ. Игумен же не презре его моления и одевает его во иноческий образ, и нарече имя ему Александр, и даст его старцу благовейну сущу. Он же много лет поживе в послушании. Последи же скажем о сем Александре.
О возведении на епископство игумена Дионисия Каменскаго во град Ростов.
В таже лета преставися епископ ростовский Григорий. Тогда уже воцарися на великом княжении князь велики Василей Димитриевич самодержец всеа Русии во отца своего место великаго князя Димитрия Иоано-вича Донскаго. В лето 6900 княжения его и воспомяну игумена Дионисия Каменскаго монастыря, и посла по него своего посланника, и повеле ому быти в преимянитом граде Москве. Егда же прииде игумен Дионисий на Москву, и князь великий почти его великою чеетию, по сем же молит его со освященным собором прияти епископию Ростовскую. Он же по мнозе молении не може прислушатися самодержца и освященнаго собора: приемлет епископию Ростовскую. Благословением и рукоположением Фотея митрополита всеа Русии поставлен бысть епископом граду Ростову ни хотящему, ни текущему, но милующему богу, его же избра своею кровию, паче возлюби пустынное житие, егда же прииде во град Ростов. В тоже время в Ростове и во окрестных градех и в весех бысть мор на люди. Владыка же Дионисии со всем собором Ростовскаго града, со архимариты и игумены, и попы и дияконы пев молебен, и воду освятив, и окропив люди. О великое божие милосердие тогда збысться Да вы д ово пророчество глаголющее: волю боящихся его творит и молитву их услышит. И от того убо времени преста на люди смертоносная язва молитвами пречистыя богоматере. В себе же место постави игумена на Каменное Илариона имянем, ученика своего, мужа в добродетелех сияюща того же монастыря пострижение имеюща. Сей же первый монастырь за Волгою за много лет до пришествия Кирила чюдотворца на Бело езеро и Димитрия Прилуцкаго на Вологду.
О Дионисии Глушицком.
414
Правящу же ему престол апостольский града Ростова епископу Дионисию прииде к нему преже помянутый ученик его Дионисии. Духовно поучив его и душеполезная словеса беседова с ним, и благослови его, и даст икону пречистыя богоматери носящи на дланех сына своего Христа бога нашего, яже и ныне есть нами видима, и ину утварь, яже есть потребная церкви, и отпусти его с миром. Он же приим от него благословение и отиде.
По сем же прииде к нему с Каменнаго монастыря прежде помянутый ученик его Александр, прося у него благословения: хотя сотно-рити обитель на реце на Куште вскрай Кубенскаго езера. Епископ же Дионисий духовно поучив его и душеполезная словеса беседовав к нему, и благослови его, рече ему о святем дусе: возлюбленному сыну моему и сослужебнику нашего смирения Александру мир и благословение буди с вами. И даст ему вся потребная на устроение пустынное. Александр же приим благословение и отиде. И начат строити пустыню, и много лет поживе в ней, и преставися к вечным обителей, и положено бысть тело его в той же пустыни, на Куште. И по смерти его много исцеления бывают у гроба его с верою приходящим, и место то зовется Александрова пустыня.
Преставися епископ Дионисий Ростовский в лето 6903 на память святаго апостола и евангелиста Луки, при великом князе Василие Димитриевиче Донском и положено бысть тело его в церкви святыя богородицы в Ростове. Сей же Дионисии первый епископ из заволския земли.
В лето 6955 грех ради наших и земских согрешении пред богом князя Димитрей Юрьевич Шемяка изменил крестное целование великому князю Василию Васильевичи) и благоверной княгине Марие и детем их: свел великаго князя с великаго княжения Московскаго и даст ему Вологду. И мало побыв на Вологде, и пойде в свое богомолие помолитиея Спасу и Пречистой богородице и Петру чюдотворцу, хотя обет свой исполнити: братию кормити и милостыню дати. И прииде в свое богомолие к Спасу и пречистой Богородице на Каменное, обет свой положив, пролия слезы с великою княгинею Мариею и з детьми своими. И тогда игумен настоятель Евфимий, и тогда прииде весть первая радость великому князю, что идут к нему многие князи и боляре служити ему и хотя его видети на великом княжении. И постави княз великий с великою княгинею и з детми чюдотворну икону Спас Еммануил, яже принесена к деду его, к великому князю Димитрию Ивановичю Донскому из Царяграда на Каменном в монастыри, в церкви, и от тое иконы чюдеса велия и знамения бывают людем с верою приходящим, и больным исцеления и до сего дни. И постави другую икону образ пречистыя богоматере Одигитрия, носящи на дланех сына своего Христа бога нашего, к той же церкви, яже и ныне нами видимы суть. Нача князь великим и с великою княгинею и з детми молити игумена з братиею, дабы мол мл бога и пречистую богоматерь и чюдотворцев, чтобы бог сподобил его быти на своем отчестве, на великом княжении Московском. Игумен же Евфимий з братиею рече великому князю: «Мы, государь князь великий, твои богомолцы, молим бога со всею братиею вседушно. Поиде, государь, в желаемый путь свой на великое княжение, а бог исправит путь твой». И оттоле пойде в Кирилов монастырь, да к Белу езеру и во Тверь и по данней благодати божию милостию и пречистыя богородицы, и великих чюдотворцев молитвами дойде своего великаго княжения Московскаго, и седе на великом княжении Московском и всеа Русии и з благородным сыном своим, с великим кзязем Иваном Васильевичем
415
всеа Русии. А князь Димитрий Юрьевич Шемяка с Москвы побежал в Галеч.
А князь великий Иван Васильевич, да царевич шед на Кокшенгу градки, их взяша и землю их плениша, и возвратися ко отцу своему, и литоргию слушал у Спаса на Каменном и хлеба ел. И оттуду пойде ко отцу своему на Москву. В лета 6960-тное да сказал великий князь Иван Васильевич отцу своему великому князю Василию, что был у Спаса на Каменном. Бе бо тогда великий князь Иван Васильевич 15 лет возрастом. И государь князь великий Василей Васильевичь и с своею благоверною княгинею Мариею и з детми своими исполни обет свой: дал село Покров евятыя Богородица над рекою Пучкою по своем роде, по великих князех и по великих княгинях. А великая княгиня Мария взяла монастырь Николы чюдотворца Святую Луку и з деревнями и с угодьи у Борисо-глебскаго монастыря, а дала в долг всемилостивому Спасу на Каменное по своей души и по своем роду, по великих князех и по великих княгинях. А за Святую Луку дала к Борису и Глебу денгами. Да великая же княгиня дала в Засодемье село Воздвижение честнаго креста з деревьнями и с угодьи на Каменное же.
О игумене Касияне.
Игумен Касиян Каменской и в Кирилове монастыре игуменил много лет и житию Кирила чюдотворца свидетель. За некую потребу князь великий Василей Васильевичь и митрополит Иона посылали его во Царьград дважды о церковном исправлении к патриарху. И прииде из Царяграда на Москву, и княз великий Василей Васильевич почтил его, и дав ему доволная требования монастырю, и отпустил его в пострижение свое на Каменной.
О пострижении благовернаго князя инока Иоасафа каменскаго.
Прииде к нему благоверный князь Андрей княже Димитриев, сын Заозерскаго, 12 лет, пострищися. Игумен же Касиян постриже его и на-рече имя ему Иоасаф, и даст его старцу духовну наказати его иноческому житию. И поживе у старца в послушании и в покорении, в посте и молитвах пять лет и преставися. И положено бысть тело его в церкви древяной на верх земли, и лежало тело его в церкви и до пожара много лет цело и невредимо. И ко гробу с верою приходящим и различными недуги одержимы здрави бываху, паче же и студеным недугом, трясавицею велие исцеление бывает. Касиян же игумен не помнозе времени преставися во своем пострижении на Каменном, и положено бысть тело его с полуденную страну церкви, и по преставлении его просветися лице его, аки солнце, при великом князе Иоане Васильевиче всеа Руси.
О пожаре Камеинаго монастыря:
В лето 6985 сентября в 3 день попущением божиим грех ради наших погоре Каменной монастырь. Церковь згорела со всеми узорочьи, с чюдными иконами и книгами и со всею казною, и трапеза згоре тако же, и кельи все, и тело блаженнаго князя инока Иоасафа, княже Димитрие-ва сына Заозерскаго, внука князя Василия Ярославскаго. Бе бо лежало в древяной церкви згорело же. И от старцев, и от слуг, и от детей много погорело, а иные металися в суды, чтобы избыти от огня. Но тогда буря велия бысть и тех потопи во езере волнами, а иных бог сохранил от огня и от потопа напрасныя смерти.
А и ныне с верою приходящим к мощем преподобнаго князя Иоасафа многое исцеление бывает. Мощи преподобнаго князя Иоасафа в большей же церкви под престолом собраны в ковчег. После пожара Каменнаго
416
монастыря стояли и до сего дне под престолом. А иные положены в кресте обложенном серебряном, в трепядном июня в десятый день при архимарите Маркеле. А образ чюдотворца Иоасафа издавна написан пядни-ца стоит на налое и до сего дне, да и крест с мощми и другим образ положенный на гробе его. И приходящим с верою бывают велия исцеления всякими недугии, паче же студеным, божиею милостию и молитвами преподобнаго князя Иоасафа.