История двух вологодских храмов - святого Николая Чудотворца во Владычной слободе и церковь Казанской Божией Матери на Болоте - привлекла наше внимание в связи с предполагаемыми в них вкладами Строгановых в первой четверти XVIII века1.
Храм святого Николая Чудотворца во Владычной слободе по времени своего построения принадлежит к старейшим церквям города Вологды. Первоначальная церковная постройка сгорела, на ее месте в 1669 году посадскими людьми был воздвигнут каменный двухэтажный храм, что датируется материалами окладной книги 1691 года преосвященного Гавриила, архиепископа Вологодского и Белозерского.
Местность, где расположен храм, издревле принадлежала вологодскому Архиерейскому дому. Население, проживавшее во Владычной слободе, было освобождено от государственных налогов, которые платили в казну посадские люди. По официальным источникам, в 1649 году слобода была "взята за государя" и приписана к посаду города Вологды2.
Однако, сведения об Архиерейской (владычной) слободе, содержащиеся в более ранних источниках, убеждают нас в том, что отчисление слободы произошло гораздо раньше. Так, например, дозорная книга посада Вологды князя П. Б. Волконского и подьячего Л. Софонова 1616-1617 годов, представляющая одно из первых малоизвестных описаний Вологды, квалифицирует данную местность как "сорок бывшие Владычни слободы"3. Результаты дозора отражают последствия польской интервенции России начала XVII века и разорения Вологды в 1612 году. При этом, как замечено автором публикации дозорной книги Ю. С. Васильевым, дозорщиков интересовали лишь данные о той части населения посада, которая была обязана платить государственные повинности.
Следующим источником являются материалы копийной книги Троице-Сергиева монастыря, содержащие сведения о его приобретениях: "в 1625 году, ноября 17, Окинфей Нифантьев, вологжанин-посадский из Владычной слободы, продал Троице-Сергиеву монастырю "свой двор" на Вологде "на посаде в сороку бывшие Владычны слободы на берегу реки Вологды в Пречистенском приходе"4. И, наконец, сведения о самом древнем вкладе в церковь Николы во Владычной слободе, обнаруженные в архивном фонде, позволяют убедиться в том, что уже в начале XVII столетия слобода относилась к разряду государственных и к посаду Вологды. В церковной ризнице хранился серебряный позолоченный крест чеканной работы, положенный туда в 1604 году вологжанином-посадским Михаилом Андреевым, о чем свидетельствует надпись, выгравированная на одной из сторон креста: "7203 года Марта 1-го числа положилъ сей крестъ на Вологде, въ Церкви Живоначальныя Троицы да Николая"5; над сею надписью вырезано: "что во Владычной Слободе на посаде - Михаиле Андреевъ"6. Следует заметить, что название "владычной" сохранялось за этой местностью вплоть до конца XIX века.
По своим архитектурным формам Никольская церковь во многом подражает Софийскому собору, что типично для вологодских храмов середины XVII века, отличающихся монументальностью и величественностью. Наряду со строгими пропорциями кубического объема храма, поставленного на подклет и увенчанного традиционным пятиглавием, в деталях обработки фасадов куба заметно стремление к декоративизму, выраженное особенно ярко в больших закомарах, отделенных от стен карнизом. Здесь еще в начале XX века помещали живописные клейма с изображением двунадесятых праздников. Стенной живописью были также украшены входы в верхний храм. Примыкающая к церкви с западной стороны трапезная связывает храм с изящной ярусной колокольней, выстроенной в середине XVIII века. Первоначальный облик церкви святого Николая Чудотворца во Владычной слободе искажен позднейшими перестройками. Долгое время в здании церкви размещалась фабрика валяной обуви, в настоящий момент храм передан епархии и с помощью прихода в нем ведутся реставрационно-восстановительные работы.
Интерьер Никольского храма был интересен своей барочной отделкой, частично сохранившейся и сейчас. Стенную роспись заменяла богатая орнаментальная лепка, покрывающая церковные своды, арки и столбы. Истинным украшением церкви был великолепный иконостас в стиле Людовика XVI, удачно сочетавший в себе живопись, скульптуру и искусную деревянную резьбу.
По мнению Г. К. Лукомского, из предметов внутреннего убранства церкви интерес представляли дары Строгановых7. Данное мнение ничем не аргументировано и, на наш взгляд, является ошибочным. Строгановы никоим образом не могли быть связаны с храмом святого Николая Чудотворца во Владычной слободе, так как с начала XVII века он числился посадским, утратив тем самым свое первостепенное значение. Архивные источники также не содержат сведений о вкладах Строгановых в данную церковь.
Церковь во имя иконы Казанской Божией Матери имеет свою древнюю и весьма любопытную историю. Она была основана в память о закладке каменной крепости (1565 год) с приделами святых апостолов Иасона (Ассона) и Сосипатра, царевича Димитрия.
Первоначальный храм был деревянным, он находился на территории крепости неподалеку от царского дворца8 и кафедрального Софийского собора. В начале XVII века внутри крепости (города) был отстроен новый гостиный двор (по данным писцовой книги - 1627 год), по соседству с которым оказалась церковь Казанской Божией Матери. В 1679 году от пожара, возникшего на гостином дворе, пострадала и Казанская церковь, это происшествие нашло свое отражение в летописи: "въ лето 7188-е месяца сентября въ 27 день против 28 числа въ шестомъ часу нощи былъ пожаръ у нас на Вологде, зажгли позаде гостина двора, за разбойной тюрмой, неведомый воръ, и горели две церкви, одна на гостине дворе9, а другие Казаньские Богородицы церковь да у Казаньския же была другая церковь старая, а стояла в иконномъ ряду10, и та згорела, да и гостинъ дворъ и ряды все и таможня и земския избы и сыскной приказъ, все згорели"11.
Пожар полностью уничтожил древнюю церковную постройку, но имущество храма в целом не пострадало. В том же году местные прихожане обращаются с просьбой к архиепископу о разрешении строительства нового деревянного храма: "Государю Преосвященному Симону, архиепископу Вологодскому и Белоозерскому, бьютъ челом твой святительской богомолецъ храма Пресвятый Богородицы Казанские и святыхъ Апостолъ Ассона (Иасона) и Сосипатра попъ Иванъ да церковный старостишко Тимошка Ивановъ и приходские люди того храма. Въ нынешнемъ, государь, во 188 году (1679 - М. М.), сентября противъ дванадесять осьмаго числа въ ночи волею Божию въ пожарное время тотъ храмъ и съ пределы згорели, а изъ нихъ святые иконы и церковная утварь и книги въ целости вынесены.
Умилостивися, государь Преосвященный Симонъ, архиепископъ вологодский и белозерский, пожалуй насъ, благослови, государь, намъ на томъ церковномъ погореломъ месте вновь храмъ воздвигнуть Богородицы Казанские, да Ассона и Сосипатра, и лесъ ранить и купить и ставить, и о томъ дать свою святительскую благословенную грамоту. Государь, святитель, смилуйся"12.
Новый деревянный храм просуществовал вплоть до начала второй половины XVIII века. В 1760 году преосвященный Пимен дал разрешение на постройку каменного храма. Как известно из жизнеописания владыки, "работникам, строившим внутри града Вологды каменную церковь Казанской Божией Матери", архиепископ распорядился давать из архиерейского дома пищу13.
Казанская церковь возведена в лучших традициях древнерусского зодчества, добротно и просто. Форма постройки кубическая с одной главой, низкая трапезная с двумя главками над приделами, над трапезной стояла колокольня шатрового типа с маленькой главкой. Убранство фасадов здания состоит из плоских лопаток, расположенных по углам, и простых карнизов в завершении. Вход в храм открывает перспективный портал с рядом арок и колонн. С южной стороны к церкви было пристроено каменное крыльцо с колоннами, а над входом помещался живописный образ Знамения Божией Матери14.
Вскоре после постройки храм был расписан. По предположению исследователей, авторами стенной росписи Казанской церкви были живописцы Спасо-Прилуцкого монастыря Яков Алексеев Коростин и его сын Федор15. Росписи Казанской церкви в настоящее время находятся под позднейшими записями и закрасками. В процессе реставрационного исследования этого памятника были раскрыты фрагменты композиций: "Жена, облаченная в солнце" (по Апокалипсису) и "Вознесение", позволяющие судить о стилис-тических особенностях росписи, обладающей ярко выраженными рокайльными чертами16. Исследователи отмечают, что живопись Казанской церкви, принадлежащая кисти вологодских художников 60-х годов XVIII века, при малом числе сохранившихся росписей этого времени представляет особенную ценность.
Каменная церковь Казанской Божией Матери с приделами святых апостолов Иасона и Сосипатра и святого апостола Андрея Первозванного17 сохраняла свою самостоятельность до 1820 года, затем она была приписана к церкви Покрова Пресвятой Богородицы18.
В разное время местность, где расположена церковь, именовалась по-разному. Так, в XVIII столетии она была известна под именем "Числиха"19 и состояла из мелких домиков, тесно прижатых друг к другу вдоль берега Вологды вплоть до самой реки. Домики эти так тесно примыкали один к другому, что бабы, не выходя из них, через дверь или окошко подавали соседям на ухвате горшки. На улице можно было разъехаться не иначе, как приподняв одну телегу за сторону20. Близ Казанской церкви было громадное Казанское болото, исторически обусловившее название храма, известного как церковь Казанской Божией Матери на Болоте. В конце XIX - начале XX веков местность около храма представляла обширную площадь, которая являлась центром торговли города.
Торговое значение данной местности сохранилось до настоящего времени, соответственно за храмом закрепилось название - церковь Казанской Божией Матери на Торгу. В недавнем прошлом на Торговой (Казанской) площади располагались ряды городского рынка (бытовое название местности - "Старый рынок" - М. М.), и здание церкви было использовано под торговый павильон. Ныне храм передан в ведение епархии.
Древний храм во имя иконы Казанской Божией Матери почитался местными архиереями и прихожанами. Большое значение для церкви имело ее близкое расположение к кафедральному Софийскому собору и царскому дворцу, а позднее - к гостиному двору, что предполагало особое внимание к храму со стороны царствующих особ, возможно и торговых гостей. К началу XX столетия в церкви сохранилось несколько царских подарков: старинный колокол и ризы, шитые золотом, - подарок императрицы Елизаветы Петровны21. Из памятников древностей, находящихся в храме, исследователи упоминают святцы И. М. Незговорова как вклад Строгановых в вологодскую Казанскую церковь22.
Рукопись святцев находилась в собрании петербургского профессора И. А. Шляпкина23, который приобрел ее в конце 80-х годов XIX века в Санкт-Петербурге. В начале XX столетия описание святцев было опубликовано в журнале "Художественные сокровища России"24. По предположению И. А. Шляпкина, автор рукописи - некий Незговоров - был из духовного сословия и несколько знал иконописное дело, а, судя по некоторым особенностям правописания, был он уроженец северных областей.
Рукопись святцев написана полууставом на плотной линейной бумаге с водяными знаками, на 110 листах - 220 страницах. Формат продолговатый (7x17 см). В плохом переплете, из ученических тетрадок XIX века, синеватого цвета. Памятник датирован на основании исторической летописи, помещенной на странице 56: "Начата бысть сия богодухновенная книга месяцеслов (в подл. мисецеслов) писать при державе всепресветлейшаго державнейшаго Петра Великого императора и самодержца Всероссийскаго. При благословении же Святейшаго Правительствующаго Всероссийскаго Синода въ лето отъ рождества Бога Слова 1723 году марта 3 дня. А совершенна бысть того же года месяца ноября 8 дня. Написася труды и писаниемъ Ивана Михайлова прозванием Незговорова"25.
Рукопись заключает в себе собственно святцы и вечный календарь с пояснениями. По мнению исследователя памятника профессора И. А. Шляпкина, списки святцев не представляют редкости, но изумительно разнообразная и оригинальная орнаментация делают святцы рукописью единственною и редкостною. Автор исследования неоднократно подчеркивает главное достоинство рукописи, ее орнаментацию, и подробно анализирует типы орнаментов. Большая часть орнаментов выполнена в цветном изображении медовой акварелью, с преобладанием красного, зеленого, желтого и черного цветов. Орнамент в рукописи располагается по рамкам, каймам, заставкам, начальным буквам, рубрикам, концовкам и запястьям пасхальных рук. Основной тип - стилизованный орнамент эпохи Возрождения. В итоге автор описания памятника делает следующий вывод: "В конце XVI и весь XVII век усилившееся западное влияние вносит темы орнаментов Возрождения, которые соединяются с своеобразною обрисовкою растительных форм. Это гармоничное слитие можно проследить не только в рукописном орнаменте, но и в печатных гравированных на дереве заставках, продававшихся для выходного листа рукописей. Но вот идет петровская реформа, она нарушает органическое развитие нашего Возрождения, вводит мертвый, чуждый нам барок в церковное зодчество, в русский орнамент. Писание рукописей прекращается в виду распространения книгопечатания и появления гражданскаго шрифта с его строгим черным рисунком, умирает и старый богатый рукописный орнамент XVII века. Лишь кое-где в поморских раскольничьих рукописях находим его разукрашенным некстати золотым фоном. Рисунки нашей рукописи указывают на тот крайний пункт, до которого дошел русский орнамент XVII века; нужды нет, что она писана в 1723 году; она органически связана с эпохой XVII века и в ней, в ее вышивках, пальметках, точках и т. д., чувствуется та самобытность направления русского орнамента, которая была остановлена сухим полицейским немецко-голландским духом реформы Петра Великого"26. В заключение сделано следующее сравнение: "Конечно, Ивану Михайловичу Незговорову далеко до Симона Ушакова, но что-то общее меж этим самобытным русским мастером XVII века и неизвестным нам Незговоровым невольно чувствуется"27.
На основании вышеизложенного сделаем некоторые выводы. Во-первых, профессор И. А. Шляпкин, будучи прекрасным специалистом в области средневековой литературы, имел большой авторитет в кругу медиевистов. В частности, им в 1914 году при осмотре библиотеки вологодского Спасо-Прилуцкого монастыря был найден рукописный указец монастырского книгохранителя Арсения Высокого28, датируемый 1584 годом и представляющий драгоценный труд по библиографии, уникальнейший по своей древности. Но и такой знаток древнерусской письменности, как И. А. Шляпкин, об авторе рукописи И. М. Незговорове сообщает приблизительные данные как об уроженце северных областей, происходящем из духовного сословия. Не обнаружено какого-либо намека автора на Вологду или Строгановых, а ведь факт принадлежности рукописи святцев И. М. Незговорова к "строгановским вкладам" вряд ли мог оказаться безразличным для И. А. Шляпкина.
Во-вторых, рукопись святцев И. М. Незговорова по дате создания (1723 год) является памятником письменности петровского времени и не совпадает таким образом со временем пребывания Строгановых в Вологде. Вологодский двор был ликвидирован Строгановыми в 1657 году отдачей его "вкладом" в Кирилло-Белозерский монастырь.
В-третьих, 1723 год не совпадает также и с пребыванием Строгановых на севере. Как известно, со второй половины XVII века административный центр по управлению строгановским хозяйством переносится из Сольвычегодска в пермские вотчины, где Орел-городок становится новой "столицей" строгановских земель.
В-четвертых, святцы И. М. Незговорова, датируемые 1723 годом, не могут быть связаны с последним представителем всего рода Григорием Дмитриевичем Строгановым. Дело в том, что после 1688 года, когда Г. Д. Строганов становится полновластным владельцем всего огромного богатства, принадлежавшего его предкам, он оставляет "родовое гнездо" - Сольвычегодск - и первое время живет в Нижнем Новгороде, а в 1703 году переселяется в Москву, где и пребывает до конца своих дней. К сожалению, мы не располагаем какими-либо сведениями о связях потомков Г. Д. Строганова с Вологдой.
И, наконец, в архивных источниках вологодской Казанской церкви нами не были обнаружены сведения о вкладах Строгановых.
Таким образом, сведения, изложенные Г. К. Лукомским в книге "Вологда в ее старине" (1914) относительно вкладов Строгановых в вологодские храмы святого Николая Чудотворца во Владычной слободе и Казанской Божией Матери на Болоте, не получают документального подтверждения.
1 Описание собрания свитков, находящихся в Вологодском епархиальном древлехранилище. - Вып. II. - Вологда, 1900. - С. 29. - №283.
2 См.: Суворов Н. И. Почему одна местность в г. Вологде называется Владычною Слободою? //Вологодские епархиальные ведомости. - 1873. - № 7. - Часть неофиц. - С. 292-299
3 Дозорная книга посада Вологды князя П. Б. Волконского и подьячего Л. Софонова 1616-1617 г. / Публ. Ю. С. Васильева //Вологда: Историко-краеведческий альманах. - Вып. 1. - Вологда, 1994. - С. 353.
4 Введенский А. А. Дом Строгановых в XVI-XVII веках. - М., 1962. - С. 258.
5 В Николаевской Владыченской церкви находилось шесть освященных престолов: 1-й, главный - Живоначальной Троицы в верхнем холодном этаже (освящен 30 марта 1785 года); 2-й, во имя Богоматери - Радости всех скорбящих; 3-й, в том же этаже - Прокопия Устюжского Чудотворца (освящен в 1811 году, вновь освящен 2 сентября 1870 года); 4-й, в том же этаже - Божией Матери Тихвинской (освящен в 1811 году); 5-й в нижнем этаже в теплой церкви - придел святого Апостола Первомученика и Архидиакона Стефана (освящен в 1733 году); придел Николая Чудотворца (освящен 8 апреля 1774 года). - ГАВО. Ф. 1063 (554). Оп. 24. Д. 12. Л. 4-5 об.
6 Главная опись 1861 года - ГАВО. Ф. 1063 (554). Оп. 24. Д. 12. Л. 55-55 об.; Главная опись 1902 года - ГАВО. Ф. 1063 (554). Оп. 24. Д. 49. Л. 82 об.
7 Лукомский Г. К. Вологда в её старине. - Вологда, 1914. - С. 127.
8 Деревянный дворец царя Иоанна Грозного с церковью, которая называлась храмом, "что у Государя на сеняхъ". Дворец этот существовал еще во времена царя Михаила Федоровича, как показывают писцовые книги 1624 года. По сведениям писцовой книги 1627 года, на месте деревянного царского дворца находился воеводский двор. См.: Суворов Н. И. "Известная" (Известковая) гора //Путеводитель по Вологде с указанием на ее церковные древности и святыни и другие достопримечательности. - Вологда, 1874. - С. 8
9 Имеется в виду гостиная церковь Петра и Павла, находившаяся внутри города.
10 Иконный ряд помещался в городских торговых рядах, располагавшихся вблизи гостиного двора.
11 Суворов Н. И. К истории церквей Вологодской епархии //Вологодские епархиальные ведомости. - 1896. - № 3. - Часть неоф. - С. 50-51.
12 Челобитная 1679 года архиепископу Симону попа Ивана, приходского старосты Тимошки Иванова и прихожан церкви Пресвятые Богородицы Казанской и святых апостолов Ассона и Сосипатра и царевича Димитрия посада Вологды о разрешении строить новую церковь на месте сгоревшей - ГАВО. Ф. 1260. Оп. 5. Д. 35; Суворов Н. И. К истории церквей Вологодской епархии... - С. 50-51.
13 Суворов Н. И. К истории церквей Вологодской епархии... - С. 50-51.
14 Опись имущества Вологодской Казанской церкви 1828 года - ГАВО. Ф. 1063 (559). Оп. 29. Д. 30. Л. 40 об.
15 Рыбаков А. А. Стенная живопись Вологды XVII - XVIII веков: Автореферат дисс. на соиск... канд. искусствовед. - Л., 1974. - С. 28-29.
16 Рыбаков А. А. Художественные памятники Вологды XIII - начала XX века. - Л., 1980. - С. 24-25. - Илл. 190-191.
17 По данным на 1915 год в церкви Казанской Божией Матери, кроме главного престола, были приделы святых апостолов Иасона и Сосипатра, святого апостола Андрея Первозванного и мученика Андриана Пошехонского. См.: Непеин С. А. Вологодская Покровская церковь: Историко-археологический очерк //Историческая летопись. - 1915. - № 7. - С. 822.
18 Каменная церковь Покрова Богородицы была построена в 1778-1780 годах на средства купца Пояркова, на месте бывшей деревянной дворцовой церкви, относящейся ко временам Ивана Грозного.
19 В начале XIX века при благоустройстве города Числиха была снесена. Здесь было построено здание губернских присутственных мест, которое сохранилось до настоящего времени (здание Вологодского государственного педагогического университета).
20 Непеин С. А. Указ. соч. - С. 822.
21 Непеин С. А. Указ. соч. - С. 822.
22 Лукомский Г. К. Указ. соч. - С. 215.
23 Шляпкин Илья Александрович (1858-1918) - историк литературы, профессор Санкт-Петербургского университета, член-корреспондент Академии Наук, статский советник. См. о нем: Грачева А. М. Из истории контактов А. М. Ремизова с медиевистами начала XX века: (Илья Александрович Шляпкин) // Труды отдела древнерусской литературы. - Т. XLVI. - СПб, 1993. - С. 158-169; Биографию И. А. Шляпкина см.: Энциклопедический словарь / Ф. А. Брокгауз и И. А. Ефрон. - Т. XXXIX-а. - 1903. - С. 717; Буш В. В. Илья Александрович Шляпкин: (Некролог). - Пг, 1920; Библиографию трудов И. А. Шляпкина см. в кн.: Очерк научной деятельности проф. И. А. Шляпкина: (к 25-летию его научной деятельности) / Сост. А. А. Громов. - СПб, 1907.
24 Рукописные святцы Незговорова 1723 года: (собрание профессора И. А. Шляпкина в Петербурге) // Художественные сокровища России. - 1903. - С. 90-95.
25 Там же. - С. 90.
26 Там же. - С. 95.
27 Там же. - С. 95.
28 Проф. И. А. Шляпкин. Указец книгохранителя Спасо-Прилуцкого монастыря Арсения Высокого 1584 года. - СПб, 1914.