|
РУССКИЕ МОРЕХОДЫ |
|
20. На обороте. К сей челобитной десятник казачей Енисейского острогу Мишка Кожевников вместо ленских служивых людей десятников и рядовых осьмнатцать человек, по их веленью, руку приложил. Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьют челом холопи твои государевы Енисейского острогу служилые люди: десятники казачьи - Оська Семенов, Семейка Тимофеев Чюфарист, Вахрушка Максимов Попов, рядовые служивые люди - Якунька Данилов Щербак, Багдашка Ортемьев Сорокоумов, Сивко Семенов Махнев, Левка Тимофеев Головачев, Гришка Кирилов, Васька Федоров Коваль, Семейка Костянтинов, Семейка Архипов, Афонька Иванов Брусенкин, Фомка Кондратьев, Тренька Карпов Хомяк, Матюшка Иванов, Гаврилко Никитин Пашенной, Семейка Иванов Дежнев, Ивашко Семенов Жирко. В нынешнем, государь, во 148 году по твоему государеву указу и по приказу стольников и воеводы Петра Петровича Головина да Матвея Богдановича Глебова да дьяка Еуфимия Филатова велено нам, холопем твоим, быть на Лене реке и служить твоя государева служба в Ленском острожке,1 а твоего государева денежного жалованья велено нам, холопем твоим, дать по полуокладу, по два рубли с полтиною.2 Милосердный государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Русии, пожалуй нас, холопей своих, вели, государь, нам дать из своей царской казны своего государевого денежного жалованья енисейской присылки3 ил... неких доходов, годового полному окладу по пяти рублей человеку, чтоб нам, холопем твоим, было в чем платьишко и обувь купить в чем бы было твоя государева служба служить, покамест из Ле(нского) острожку торговые и промышленые люди не разбредутца. Царь государь, смилуйся, пожалуй. 1 Согласно выданной ему наказной памяти воевода П. Головин принял на Лене казаков, которые из года в год посылались туда из Енисейского острога. Среди этих служилых людей, прибывших еще в 1638 г., находился и Семен Иванович Дежнев. По приказу Головина с 1640 г. Семен Дежнев был оставлен служить в Ленском остроге. 21. ЛОИИ, Якутские акты, карт. 2, ст. 6, сст. 29. Лета 7148 году августа в 25 день. По государеву, цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу память Ленского острогу служилым людям Богдашку Артемьеву Сорокоумову, Левке Тимофееву Губарю, Семейке Иванову Дежневу. Ехати ему из Ленского острогу на Тату и на Амгу к батуруским якутом, к Немнячку да к Каптаганку Огеевым детям з братьею по челобитью ясачных якутов Мегинской волости, Бырчика Чюкова да Тречки Декиева, а в челобитной их написано: в прошлом де во 147 году летом тот Каптака с товарищи отняли де у Бырчика, приезжали войною, 21 корову, да в нынешнем де во 148 году зимою у Тречки угнали войною тот же Каптак з братьею 30 коров, да в нынешнем же во 148 году, августа в 14 день, ездили они, Бырчик да Тречка, к тем батурусам поговорить для своего скота, чтоб им отдать тот их отгонный скот, коровы. И он де, Немнячко, з братьей встретил их на дороге и били де их и ограбили, кони и пальмы и саадаки отнимали. И вам, служилым людям, Богдашку Сорокоумову с товарищи, приехав к тем Огеевым детям, к Каптаканку з братьею, и про тот скот у них опрошать и сторонними якуты допряма допросить. И в грабежу буде они не запрутца и что со сторон якуты скажут, буде их на дороге грабили, и вам бы, служилым людям, по государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу розделити их без спору и без драки: тот скот взять грабежной и живот у Немняка з братьею и отдати Бырчики и Тречке. А буде учинитца у них, у Немнячки з братьями, меж ними спор з Бырчиком и с Тречкою в том скоте и в грабежном животе, и их, Немнячка з братьями и Бырчика и Тречку, сречить их в Ленский острог с собою тотчас, не мешкав. А самим им, служилым людем, ездичи дорогою, у иноземцев ничево не покупать и с ними не торговать, а иноземцом обид и насильства не чинить, никоторово дурна не творить, и к ним, к иноземцам, напрасно не приметыватца. К сей памяти атаман Осип Галкин печать свою приложил. 1 Наказной памятью в Русском государстве называли то, что позднее получило наименование наказов или инструкций. Наказные памяти составлялись в одном экземпляре и выдавались на руки получавшему задание. Вот почему почти не сохранилось подлинных наказных памятей. Однако в делах канцелярии, выдавшей наказную память, хранился черновой экземпляр. 22. Печать черного воска. По государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии указу отпущены из Енисейского острогу к Ленскому волоку москвитина гостиной сотни Олексея Усова, приказщики его, Федотко Олексеев да Лучка Васильев, а с ними руского товару3: две половинки сукна аглинского середние земли, половинка кармазину, шесть половинок аглинских меньшей земли, две половинки лятчины, десять косяков мыла, двести аршин холсту хрящу, дватцать концов сукон сермяжных, десять юфтей кожь красных, пятнатцать крашенин трубчатых, пятнатцать рубах, строченых шелком, два полукафтанья крашенин, десять по полбийчатых ярославских, триста ременей, десять татауров, сто пятьдесят колокольцов кутазов меньшей руки, пятьдесят трещеток пищальных, пятьдесят шил, пятьдесят поясков нитных, простых, две чернилицы медные, семеры сапоги телятинные, десятеры сапоги сафьянные муские и женские, четверы сапоги малые, сто поясков нитных тканых, двои башмаки сафьянные, двои чедоги, пятьдесятеры рукавицы уресковые, дватцатеры руковицы барановые, три юфти посконинных, юфть кож белых, пятнатцать колец медных постельных, триста кремней, восем лядунок коженых с сукном, шесть натрусок простых, пять рубашек ярославских шитых золотом, пять пуд меди красные в котлах и в горшках, осмь шуб бараньих, пять зипунов сермяжных простых, двенатцать кафтанов бараньих, пятьдесят топоров, дватцать три косы горбуш, сорок овчин, десять огнив, сорок пять пил середних, тритцать свердел, четыре крашенины ярославских с печатьми, четыре юфти шапок женских камчатых, и отласных, восемь десятеры рукавицы вареги, на пять рублев поясков жиганых, пять пуд укладу, шестеры коты обувные, пуд с четью бисеру, дватцать пуд масла коровья, шесть пуд пряжи, дватцать делей, а и с тех делей деланы неводы, семь пуд сала говяжья, сто сколотов подошевных четвертных и пятерных, восмнатцать полтей мяса свиново, половинка сукна аглинского меньшей земли, половинка кармазину, четырнатцать сколотов, три пуда дроби, десять пешень, пятнатцать топоров, дватцать пять кос горбуш, шестьдесят пил, юфть кож красных, две завесы ярославских, да хлебново запасу - сто пятьдесят семь четей муки ржаной. А по енисейской таможенной оценке того у него русково товару и хлебново запасу на две тысячи на пятьдесят рублев, на осмнатцать алтын, на полпяты деньги. И с того у него руского товару с семисот с осмидесят с четырех рублев с тритцати алтын государева десятая пошлина взята у него, Федотка, и у товарища его у Лучки Васильева в Тобольску, и на Тюмени, и в Томском городе, и в Енисейском остроге с томского привозу с хмелю, с приценки. А с тысячи з двусот с семидесят с четырех рублев з дватцати с трех алтын с полуденьги государевы десятой пошлины не взято. А взято с того товару и с хлебного запасу проезжая пошлина с рубля по четыре деньги. Да с ним же, Федотком, енисейской покупки полтора пуда свеч восковых, шесть пуд олова в блюдех и в торех, семь пуд жиру рыбья, две лошади. А по енисейской таможенной оценке той у него енисейской покупки на сто, на сорок, на семь рублев, и с той у него покупки в Енисейском остроге государевы десятой пошлины не взято, потому, что взята у него государева десятая пошлина с ево привозного руского товару, а тот он товар и лошади в Енисейском остроге покупал на те товарные деньги, с которово товару десятая взята в Енисейском остроге. Да с ним же, Федотком, для товарново береженья: Тренька Назаров, Тимошка Игнатьев, Кирилко Игнатов, Тимошка Семенов, Якунька Назаров, Сенька Ортемьев, Родька Карманов, Левка Кондратев, Спирка Логинов, да племянник ево Омелька Степанов, да для работы промышленные люди: Кирилко Фомин, Завьялко Михайлов, Ерофейко Агафонов, Ивашко Микулин, Гришка Иванов, Кузька Яковлев, Федька Макаров, Филька Александров, Ивашко Осипов, Оська Федоров, Ондрюшка Ортемьев, Васька Степанов, Ивашко Костянтинов, Гришка Иванов. Отъезжей пошлины взято с руского товару и с хлебного запасу и с лошадей со всех статей с рубля по четыре деньги. А с них, с Федотка и с Лучки, и с работных людей с человеки по алтыну и на нынешней 149 год по осьми алтын по две деньги в государеву казну в Енисейском остроге взято сполна, и печатные пошлины по государеву указу, по деньге с рубля взята сполна. К сей проезжей государеву цареву и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии печать земли Сибирские Енисейского острогу приложил воевода Микифор Логинович Веревкин лета 7149-го, июня в 15 день. 1 Проезжая грамота играла роль таможенного пропуска, для получения которого торговец или промышленник должен был зарегистрировать свои товары («объявить») в таможне и уплатить с них причитающиеся пошлины. 23. На обороте: 149 году, августа 17 день, записать в книгу, Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом холоп твой енисейский казак Сенька Иванов Дежнев. Милосердный государь царь и великий князь Михаил Федорович всеа Русии, пожалуй меня, холопа своего, позволь, государь, оставить кормить на зиму до себя ясыришка моего, якольскую женку именем Абакаяда Сичю. Оставил я корову и с теленком Борогонской волости якуту Манякую. Царь государь, смилуйся, пожалуй. 1 Этот документ является свидетельством того, что С. И. Дежнев до своих походов на северо-восточные реки состоял в браке с якуткой Абакаядой Сичю. По его челобитной было вскоре принято решение, гласящее: «Семейки Дежнева женку крестить Абакан» (М. И. Белов. Семен Дежнев, стр. 42). «Абакан» - это, очевидно, прозвище Сичю или сокращенное имя Абакаяда. Из челобитной видно также, что С. И. Дежнев имел небольшое хозяйство: корову и теленка, оставленное на попечение якута Манякуя. Подобный порядок был очень широко распространен на Лене. Уходя в поход, казаки отводили всю свою живность – «борохлишко» в якутские соседние улусы под охрану якутов, с которыми многие служилые люди находились в родстве. Иногда, как это случилось с С. И. Дежневым, на попечение якутов оставлялись казачьи семьи до возвращения их хозяев в Якутский острог. 24. ЦГАДА, Якутская Приказная изба, ст. 12, л. 99-100. Царю и государю и Великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьют челом холопи твои государевы ленские служилые люди: Мишка Стадухин, Артюшка Шестаков, Мишка Коновал, Гришка Фофанов, Семейка Дежнев, Вавилко Леонтьев, Вторко Гаврилов, Сергейко Ортемьев, Андрюшка Иванов, Бориско Прокофьев, Ромашка Немчин, Федька Федоров. В прошлом, государь, во 149-м году посланы мы, холопи твои государевы, из Ленского на твою государеву службу на Оемокон реку к твоим государевым ясачным людям, к якутом и к мемельским тунгусом, и аломунскому тунгусу Чюне1 для ради твоего государева ясашного збору; и божиею милостью и государевым счастьем с тех якутов и с мемельских тунгусов ясак твой государев на нынешной на 150 год взяли весь и сполна и с прибылью... А в наказе твоем государеве написано, что нам велено проведывати новых земель. А на Емоконе жити не у чево, никаких людей нет, место пустое и голодное, а которые якуты жили, и оне с... разорения пошли на Лену, на старые свои кочевья. И нам, холопем твоим государевым, кормитца нечим, а осталися голодны и холодны. А того Чюну те тунгусы покинули, а вперед тот Чюна под себя ясаку не сказывает - уже де меня покинули. А сказывал нам, холопем твоим, государь, якут Ува, что де есть река большая Мома, а на той де реке живут многие люди, а тот Емокон пал устьем в ту Мому.2 А нынчи мы, холопи твои государевы, вперед, не хотя твоей государевы службы отбыть и слышачи про ту реку и про те многие люди, и с тово тунгуского разорения пошли на ту реку Мому и тех людей сыскивать - тебе, великому государю, послужить. Милосердный государь царь и великий князь Михаил Федорович, пожалуй нас, холопей своих, вели, государь, наше бедное разоренное челобитие принять в Ленском Петру Петровичю Головину да Матвею Богдановичю Глебову да дьяку Еуфимию Филатову, чтоб наши бедность и разорение тебе, великому государю, было ведомо и про наше службишко было явно. Царь государь, смилуйся, пожалуй. 1 «Аломунский князец Чюна» - ламский (охотский) предводитель эвенского племени. Обстоятельства прихода ламских (охотских) тунгусов на Оймекон зимой 1642 г. изложены в расспросных речах казака Андрея Горелого. Князец Чюна был взят Михаилом Стадухиным на Индигирку, а затем доставлен в Якутск, где дал ценные показания о реке Охоте. В 1646 г. он провел на эту реку отряд якутского казака Семена Шелковникова, построившего там первый острог (ААН, ф. 21, кн. 30, л. 310 и об. «Расспросные речи князца Чюны»). 25. ЦГАДА, Якутская Приказная изба, ст. 13, лл. 162-163. 150 году, июля в 6 день, выпись ис таможенной избы таможенного головы Дружины Трубникова москвитина гостиной сотни торгового человека Олексея Усова, приказщику его Федотку Олексееву Колмогорцу, что идет с ним на низ по Лене реке и в стороннюю реку по Оленьку на рыбную ловлю и на соболиной промысел хлебного запасу и промышленого заводу и русково товару: 26. ЦГАДА, Якутская Приказная изба, ст. 14, лл. 357- 359. а) Челобитная торгового человека Никиты Агапитова на служилого человека Михаила Стадухина о неуплате им в срок занятых пятнадцати рублей. На обороте решение: 154 года, марта в 11 день, поставить к суду. И марта в 13 день суд был, ответчик по кабале винился, велеть доправить. Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом сирота твой государев торговой человек Микитка Агапитов. Жалоба, государь, мне на служивого человека на Михаила Васильева Стадухина в том, что взяти мне на нем по заемной кабале пятнатцать рублев, а срок, государь, кабале прошол, а денег по се число по кабале не платит. Милосердный государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, пожалуй меня, сироту своего, вели, государь, дать свой царской суд и управу на того на Михаила в той в моей в кабале. Царь государь, смилуйся, пожалуй. б) Запись Якутской Приказной избы о судебном разборе дела Марта в 13 день ответчик Мишка, слушав челобитной, в ответе сказал: кабалу де на себя дал и деньги . занял. Истец положил кабалу, а в кабале пишет. Доправная дана. в) Заемная кабала, которую дали на себя ленские служилые люди Семен Иванов Дежнев, Михаил Стадухин с товарищами торговому человеку Никите Агапитову. 1 Дело по заемной кабале купца Никиты Агапитова вскрывает одну весьма существенную материально-бытовую сторону служилых людей. Перед нами группа казаков, в ее числе Семен Дежнев, решившаяся на свой страх и риск пойти «приискивать» новые земли. Свое желание отправиться в поход казаки излагали в челобитной на имя царя и додавали ее якутскому воеводе, от прихоти которого зависело быть или не быть походу. В подобных случаях воевода предлагал казакам уплатить за «отпуск в новую землицу» известное количество денег. В конце XVII в. с руководителей отрядов якутские воеводы брали взятки по 100-200 рублей, в зависимости от богатства той реки, куда направлялись служить казаки. Так как денег у служилых людей не было, они выдавали воеводе закладные кабалы, кабалились. 27. ЦГАДА, Якутская Приказная изба, ст. б/н на 32 л., (1646 г.), л. 13. 154 году, июня в 27 день, роспись в таможенную избу таможенному и заставочному голове Первому Усачеву с товарищи московской гостиной сотни торгового человека Василия Федотова Гусельникова, брата его Офанасия Федотова, что посылает он, Офанасей, из Якутцкого острогу вниз по Лене и морем на Индигирку реку и на Колыму и в ыные сторонные реки на соболиной промысел и для торгу с приказщиками своими, с Офонькою Андреевым, да з Безсонкою Остафьевым2 из своей проезжей грамоты Василия Федотова приказщика Ивашка Яковлева Чирка, покрученники: Ивашко Нестеров Окруженик, Петрушка Козмин Усолец, Елфимко Меркурьев, Фомка Семенов, Ромашко Иванов Мезенцы, Бориско Иванов Устюжанин, Кирилко Лавретьев Чердынец, а с ними идет хлебного запасу и русково товару и промышленого заводу на соболиной промысел и для торгу: 1 Таможенная «роспись» - заявка в таможню на выдачу проезжей грамоты, свидетельствующей об уплате пошлины и разрешающей проезд. 28. ААН, фонд 21, кн. 30, № 114. Копия. Государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии стольнику и воеводе Петру Петровичю с Ковымы реки ис Ковымского острожку служилые люди Фторко Гаврилов1 [О службах Второго Гаврилова см. примечание к док. 58] с товарищи челом бьем. В прошлом во 154 году летом с усть Ковыми реки ходили на море гуляти в коче вперед промышленные люди девять человек: Исайко Игнатьев Мезенец, Семейка Алексеев Пустозерец с товарищи2 [Предполагают, что Исай Игнатьев достиг Чаунской губы. (Л. С. Берг, Открытие Камчатки и экспедиция Беринга, М. 1946, стр. 305.)]. И с моря пришли к нам на Ковыму реку в роспросе сказали: бежали де они по большому морю, по зальду, подле Камень двои сутки парусом и доходили до губы, а в губе нашли людей, а называются чухчами, а с ними торговали небольшее место потому, что толмача у них не было, и съезжати к ним с судна на берег не смели, вывезли к ним товарцу на берег, положили и они в то место положили кости рыбья зуба немного а не всякой зуб цел; деланы у них пешни да топоры ис той кости, и сказывают, что на море де тово зверя много ложится де он на место. И в нынешнем во 155 году, июня в... день, пошли на море москвитина гостиной сотни торгового человека Алексея Усова прикащик Федотко Алексиев колмогорец с покрученниками двенатцать человек, а иные збирались промышленные люди своиуженники, а сверх их собралось пятьдесят человек, пошли на четырех кочах той кости рыбья зуба и соболиных промыслов розведывати. И тот Федотко Алексиев с товарищи к нам в съезжую избу словесно прошали с собою служилого человека. И бил челом государю Якуцково острогу служилой человек Семейка Дежнев ис прибыли, а челобитную подал в съезжей избе, а в челобитной явил государю прибыли на новой реке на Анандыре сорок семь соболей. И мы его, Семейку Дежнева, отпустили для тое прибыли с торговым человеком с Федотом Алексиевым и для иных новых рек проведывать и где бы государю мошно прибыль учинити. И дали им наказную память и где буде найдут неясашных людей, и им аманатов имати и государев ясак с них збирати и под ево царскую высокую руку подводити и прочая. 29. ААН, фонд 21, кн. 30, № 148. Копия. Государя царя и великого князя Михаила Федоровича всеа Русии воеводам Василью Никитичю да Кирилу Осиповичю, да дьяку Петру Григорьевичю ленской служилой человек Фторко Гаврилов да таможенной целовальник Тренька Иванов с товарищи челом бьют. В прошлом во 155 году ленской служилой Семейка Иванов Дежнев бил челом государю и подал челобитную на новую реку Анандырь. И тот Семейка на новую реку не прошел и с моря воротился и зимовал на Ковыме реке. И в нынешнем во 156 году тот же Семейка Дежнев бил челом государю, а челобитную подал мне, Фторку, на ту ж новую реку Анандырь ис прибыли, а прибыли государю явил с той новой реки с ыноземцов семь сороков пять соболей. И я того Семейку по той челобитной на новую реку Анандырь с Ковымы реки отпустил и наказ ему, Семейке, вместе с Федотом Алексеевым, торговым человеком, дал. А на подарки дано ему государева товару иноземцом десять полиц. 30. На обороте: К сей челобитной вместо служиваго человека Гарасима Анкидинова, по его велению, Родька Григорьев руку приложил. Царю государю и великому князю Михаилу Федоровичю всеа Русии бьет челом холоп твой государев служивой человек Герасимко Анкидинов. Милосердный государь царь и великий князь Михайло Федорович всеа Русии, пожалуй меня, холопа своего, вели, государь, отпустить из Ковымсково острогу на новую реку на Анандырь. А в нынешнем же во 156 году на ту ж новую реку на Анандырь ленской служивой человек Семен Иванов подал тебе, государю, челобитную, а прибыли тот служивой человек явил тебе, государю, пять сороков десять соболей. А я, холоп твой государев, с тое новой реки Анандыря с новых неясашных людей возьму тебе, государю, над ево Семеновую прибылью семдесят соболей тебе, государю, в казну. А всего с тое с новые реки Анандыря с новых неясашных людей возьму тебе, государю, ясаку семь сороков соболей и по иным сторонным рекам тебе, государю, прибыли искать и тех неясашных людей под твою государеву высокую и крепкую руку подводити. А я, холоп твой государев, поднимаюсь на твою государеву службу своим животом, судном и оружьем, порохом и всякими заводы поднимаю. А которые охочие промышленые люди захотят со мною тебе государю послужить, и тем людем будет именная роспись в съезжей избе в Ковымском острожке. Царь государь, смилуйся, пожалуй. 1 Челобитная Герасима Анкудинова важна не только для характеристики обстановки накануне похода С. И. Дежнева. Из нее мы узнаем также, что Г. Анкудинов снарядил для поездки на реку Анадырь свое судно. Она свидетельствует и о том, что С. И. Дежнев, а не кто-либо другой, например Федот Алексеев, как об этом пишет В. Ю. Визе (Изв. Всес. географ. общ. 1948, № 6), был душой и главой подготовлявшегося похода вдоль берегов Чукотского полуострова. Расчет Г. Анкудинова был прост: перехватив инициативу С. И. Дежнева, он надеялся стать главой отряда, готового отплыть на Анадырь. Интриги Г. Анкудинова не достигли цели. Не он, а С. И. Дежнев получил наказную память, т. е. назначение начальником экспедиции. |
|