Среди других сельскохозяйственных культур лен занимает в Северном крае по площади шестое место (пере ходя в некоторых районах на пятое или четвертое и даже на третье место, как, например, в Вилегодском районе): рожью занято 35,5% посевной площади края (365,34 тыс. га), овсом—29,3% (301,98 т. га), ячменем—15,0% (154,58 т. га), посевными травами—5,8% (59,52 тыс. га), картофелем -4,5% (46,6 тыс. га), льном—4,4% (45,26 тыс. га), прочими культурами—3,2% (33,63 тыс. га) и пшеницею -2,3% (23,53 тыс. га)1 (1 По данным Севкрайплана за 1929 год).
В Северном крае встречается три основных вида льноводства (с различными, конечно, разновидностями по отдельным местностям): подсечное или, как его еще называют, «новинное» (в Чебсарском районе практикуется льноводство еще на «гарях»—это тоже род подсечного), угловое (по местному—запольное, дерюги и др.) и, наконец, полевое.
Старейшей формой льноводства в крае является подсечное. Особенно оно развито в районах Сухонском Вилегодском, Лальском, Сямженском, отчасти в Чебсарском, Тотемском и в ряде других. Подсечное льноводство благодаря сокращению площади лесов постепенно уступает место полевому, особенно в районах, более густо населенных. Но в районах, славящихся высоким качеством льняного волокна, как Вилегодский, Лальский, Сухонский, посевы еще и до сих пор производятся главным образом, на подсеках. Хотя точных цифр и не имеется, но надо полагать, что подсечное льноводство составляет по краю не менее 35-40% всей площади подо льном, в Вилегодском районе, например, оно составляет около 80% общего посева льна.
При выборе места для подсеки предпочтение отдается суходолам, поросшим березняком, ольхою, осиною и елью, с густою иногда порослью ивы, вереска и др. Лес и весь кустарник обычно срубаются весною и оставляются тут же на месте до весны будущего года для просушки. Если срубленного леса окажется мало, обычно привозят из соседних мест вершинник и валежник и даже просто дрова и застилают ими всю площадь подсеки или сплошным слоем, или валами.
Весною, при небольшом ветре, зажигают срубленный лес с подветренной стороны, стараясь, чтобы огонь шел ровно по подсеке и выжег ее всю дотла; для большей равномерности выжига горящие дрова перекатывают длинными жердями с места на место. Работать приходится в жару, дыму и огне. Образующаяся при сжигании леса и кустарников зола покрывает сверху почву и служит превосходным удобрением. Хорошо подготовленною подсекою считается, когда лесная подстилка на ней прожжена до земли. Работа по прожигу 1 га подсеки тянется, в зависимости от погоды, от 16 до 22 дней. После этого подсека без какой-либо предварительной обработки засевается льном, при чем стараются произвести посев на неостывшую еще землю. Посеянные семена (100—110 кг на га) забораниваются в одних местностях бороною, в других—так называемою «суковаткою» (она делается из нетолстых стволов деревьев, расколотых на плахи, при чем длинные сучья у таких стволов не обрезаются). Прежде, когда населения в крае было меньше, участки из-под льна поступали снова под посев лишь по прошествии 15-20 и более лет. С увеличением же населения лен стал возвращаться на то же место, сплошь и рядом, даже через 10-12 лет, а на «мягких» (очень хороших) местах — даже через 8-10 лет.
Подсеки из-под более старого леса обычно быстро зарастают порослью от пней; пни же мелкого кустарника после выжигания теряют способность давать поросль, и выжженные участки покрываются всходами березы благодаря естественному обсеменению. Таковы подсеки в верховьях реки Лалы, по рекам Виледи, Сухоне и в других местах. Часто подсеке уже не дают вновь зарастать, а в последующие годы засевают хлебами и пускают в oбщий полевой севооборот. Иногда на подсеках сеется лен два-три года под ряд.
Подсечное льноводство с увеличением населения постепенно падает. Лен, как сказано, стал возвращаться слишком скоро на прежнее место, гораздо ранее, чем оно могло зарасти, как следует, кустарником. Понятно, что для выжигания такого почти обнаженного места необходимо дров гораздо больше, чем можно их собрать с выжигаемой площади, а за хорошими дровами часто приходится ездить довольно далеко, что, конечно, значительно удорожает культуру льна на подсеках. В виду этого многие крестьяне стали производить выжигание меньшим количеством дров и худшего качества, а от этого и лен родится значительно хуже, чем на хорошо выжженной подсеке.
В сущности говоря, сейчас наступило время, когда эта первобытная форма льноводства должна уступить место более культурной форме, именно — льноводству полевому с правильным чередованием растений, с введением в посевы клевера, с применением минеральных удобрений и пр. И этот переход от первобытной формы -подсечного льноводства к более совершенной форме - посевам льна в многопольном севообороте должен быть проведен в организованном порядке, именно—колхозами и совхозами.
Подсечное льноводство в общем очень невыгодно, вернее—убыточно и должно служить лишь переходной ступенью к льноводству полевому при освоении новых земель (лесных участков) под полевую культуру—с тем, чтобы подсека после уборки льна включалась в oбщий севооборот.
Насколько убыточно подсечное льноводство по сравнению с полевым, можно убедиться, если мы сличим доходность того и другого.
Один гектар посева льна на подсеке в Вилегодском районе дает в среднем около 354 кг волокна и 328 кг семени общей стоимостью приблизительно в 330 руб. один же гектар посева в поле дает в среднем 283 кг
волокна и 393 кг семени общею стоимостью приблизительно в 250 руб. Но если мы отнимем от этого валового дохода стоимость работ со льном (как в поле и на подсеке, так и первичную его обработку), то у нас получается следующее. Стоимость обработки одного гектара льна на подсеке выражается примерно в 316 руб., а в поле — 129 руб. Таким образом условно чистая прибыль при культуре льна на подсеке будет приблизительно 14 руб., в то время как при культуре в поле она будет достигать 121 руб., т. е. разница в пользу полевой культуры будет выражаться в 107 руб. Если же мы из этой чистой при-были отнимем еще стоимость семян на посев, а особенно стоимость дров, которые приходится сжигать на подсеке (80—100 куб. м), то подсечное льноводство дает в общем уже чистый убыток—и убыток довольно значительный. При переходе льноводства с подсеки на поле приходится обыкновенно наблюдать некоторое ухудшение качества волокна (лен получается номера на два-три ниже); кроме того в поле получается обычно несколько меньше волокна (процентов на 15-20), но зато увеличивается, примерно на 20% урожай семени. Но это все относится к современной, крайне неудовлетворительной технике нашегo льноводства. Если же ввести все необходимые улучшения в технику льноводства (о чем будет сказано ниже), то несомненно при переходе с подсеки на поле понижения урожая льняного волокна—как качественного, так и количественного—не будет.
Угловое льноводство,—т. е. посевы льна на задворках, выгонах, вообще где придется,—преобладает в более северных районах края, где льноводство ведется в ограниченных размерах, главным образом для удовлетворения домашних потребностей единоличного крестьянского хозяйства.
При полевом льноводстве лен сеется обычно в яровом клину после ржи; в более же северных и отчасти северо-восточных районах края, где ржи возделывается очень мало, лен высевают большею частью после ячменя. Посевы льна по клеверищам встречаются значительно реже, так как травосеяние развито в крае еще недостаточно.
Полевое льноводство особенно развито в юго-западных районах края с относительно плотным населением—Грязовецком, Вологодском, Вожегодском, Сямженском (в этом районе значительно развито также и подсечное льноводство), Усть-Кубинском, Харовском и других. На восток и к северу от этих районов льноводство носит уже более смешанный характер: тут на ряду с полевым льноводством встречается подсечное во всех его разновидностях.
Встречаются иногда в крае также посевы льна на лугах, но сравнительно редко.