А. А. Поздеев
A. И. МАКШЕЕВ, РУССКИЙ ГЕОГРАФ,
ИССЛЕДОВАТЕЛЬ СРЕДНЕЙ АЗИИ
(1822-1892)
В 1992 году исполнилось 100-летие со дня смерти А. И. Макшеева. Ныне живущие его земляки-устюжане, чтя память о нем, публикуют этот очерк, написанный прекрасной души человеком Андреем Александровичем Поздеевым к 75-летию печальной даты.
К числу демократических деятелей русской культуры - пускай не слишком крупных, но, безусловно, искренних, гуманных и честных, которые заслуживают, чтобы их помянули добрым словом,- следует отнести нашего земляка, уроженца селения Гряда Устюженского района, Алексея Ивановича Макшеева, военного деятеля, путешественника, географа, писателя и педагога (1822-1892 гг.).
Из 26 написанных Макшеевым литературных работ большая часть относится к Средней Азии. Здесь он принимал участие и в войне с кокандскими деспотами, и в различного рода географических исследованиях. Вспомнить некоторые факты из среднеазиатской жизни того времени нам поэтому необходимо.
Деспотическая власть кокандских, хивинских и бухарских ханов была для местного населения - и для кочевников, и для земледельцев - ужасна. Не меньше горя приносили казахам и киргизам и междоусобные войны, как внутриплеменные, так и с соседними племенами... В результате среди казахов и киргизов всё определеннее выявляется тяга найти покровительство со стороны России. Но по мере развития капиталистических отношений в экономике России, всё больше и больше усиливается стремление царского самодержавия к овладению Средней Азией,- разумеется, в целях колонизационных. Здесь предполагалось найти и источники сырья, и рынки сбыта. Это стремление России натолкнулось на сопротивление и конкуренцию Англии. В "Истории дипломатии" мы читаем: "В средней Азии столкнулись два встречных потока экспансии. И Россия, и Англия вели наступательную политику и при этом обе опасались друг друга (Т. II. М., 1941. С. 26). Простое население не было пассивным. Оно не раз оказывало помощь русским войскам. Макшеев приводит в своих работах примеры участия казахов в русских военных походах. Например, при взятии Чимкента принимали участие больше тысячи добровольцев-казахов. Подводя итоги наших потерь, Макшеев пишет: "Во всех делах в Туркестане в течение 25 лет, с 1847 г. по 1873 г., выбыло из строя убитыми менее 400, а ранеными несколько более 1600, а всего около 2000 человек" (Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских. Глава IX). "Такой недорогою ценой куплено владение всею страною, составившею в 1872 г. Туркестанское генерал-губернаторство".
А площадь была действительно огромна. Она равнялась в то время Германии, Франции и Австро-Венгрии вместе взятым. Но по мере продвижения русских растет и сопротивление Англии, которая направляла в разные места Средней Азии своих агентов под видом послов, торговцев и т. д. В "Истории Туркменской ССР" приведены и имена этих шпионов: полковников Беккера и Стюарта, капитанов Клейтона, Батлера и Гилла, лейтенанта Джилла и др. (Т. I. Кн. II. Ашхабад, 1957. С. 113). Они стараются привлечь на сторону Англии правителей ханств. В результате трудности завоевания стали увеличиваться. Например, при взятии 12.1.1881 года туркменской крепости Геок-Тепе, укрепленной по указаниям английского капитана Батлера, у нас выбыло из строя убитыми и ранеными около 1000 человек, а взята была крепость лишь благодаря храбрости наших войск и замечательному искусству генерала Скобелева. А действия против этой крепости продолжались 2 /2 года (энциклопедия Брокгауза. Т. VIII. С. 403-407. Ст. В. Масальского).
А. И. Макшеев происходил из весьма мелкопоместной дворянской семьи, владевшей одною маленькой деревушкой по названию Гряда в Устюженском уезде Новгородской губернии. Но даже эта деревушка была "в общем владении с дворянином Миной Никифоровым сыном Лаптевым" ("Описание Устюжно-Железопольского уезда селам, сельцам, деревням и пустошам... как значится по специальному Генеральному межеванию...").
Отец Макшеева, капитан Кексгольмского полка, участвовал в 1812 году в Отечественной войне и получил шпагу за храбрость, проявленную при Бородине, а в 1813 г. принимал участие в осаде Данцига. После войны он уволен в отставку за ранением.
Жена его, Вера Васильевна Еремеева, происходила из семьи ещё более мелкопоместной (хотя она и доводилась двоюродной племянницей Аракчееву). Вот что сохранилось в семейных преданиях, передаваемых от внучек к правнукам: "Она, живя в девичестве у матери в бедности, вынуждена была выполнять сама все полевые работы, в чем достигла большого совершенства. Характер имела в зрелые годы суровый и взыскательный. Один очевидец рассказывал, что она однажды показала 17-летнему парню, как надо пахать, и пахала очень искусно". (Из письма М. А. Генкель, внучки А. И. Макшеева, доцента Пермского госуниверситета).
Около 1830 года А. И. Макшеев поступил в уездное училище, но вскоре был отправлен отцом в военное учебное заведение.
Военное образование А. И. Макшеев получил в трех учебных заведениях: 1) в Аракчеевском корпусе, 2) в Дворянском полку, переименованном впоследствии в Константиновское военное училище, 3) в Академии генерального штаба.
Ко времени его пребывания в Академии и относится важнейшее событие его молодых годов, предопределившее и его умственные и общественные интересы, и его взгляды и настроения, и его характер. Этим событием было сближение Макшеева с некоторыми членами кружка петрашевцев.
Возникший через 20 лет после разгрома декабристов кружок Петрашевского состоял из представителей интеллигенции, недовольных внутренней политикой крепостнического государства и интересовавшихся утопическим социализмом, кружок не успел принять организационные формы. А в 1849 году, после доноса шпиона Антонелли кружок был разгромлен. Более 60 человек, посещавших "пятницы" Петрашевского, были привлечены к ответственности, а 21 человек из них были даже приговорены к смертной казни, замененной каторгой или солдатчиной. В числе их были друзья Макшеева.
Но Макшеева эта беда миновала, так как он к этому времени уже закончил военную академию и был определен на службу в Оренбургский корпус, куда и прибыл в конце 1847 года. Но он сблизился на всю жизнь с петрашевцем Момбелли и подружился с поэтом-петрашевцем А. Н. Плещеевым, автором революционной песни "Вперед без страха и сомненья на подвиг доблестный, друзья!". Общение с петрашевцами воспитало в нем и демократические взгляды и симпатии, и склонность к научным занятиям историей и географией, и заинтересованность национальным вопросом, и любовь к путешествиям.
Нам неизвестно, посещал ли Макшеев "пятницы" Петрашевского и в какой мере успел он использовать библиотеку, организованную последним в агитпроповских целях, но на "понедельниках" Момбелли в 1846-1847 гг. он выступал с докладами. Доклады его носили самый разнообразный характер: искусствоведческий (об архитектуре), географический ("По временам исчезающее озеро в Новгородской губернии"), исторический ("Екатерина I"), историко-литературный (о смерти Пушкина, об "Илиаде" Гомера), политический (о польской революции, "Современный разговор в духе "Отечественных записок"). А всего им было прочитано 13 докладов. Особенно интересны для нас из вышеуказанных докладов два последних, доклады политические.
Первый доклад - о польской революции - указывает на то, что в обществе петрашевца Момбелли интересовались национально-освободительным движением. Современный биограф А. И. Макшеева приписывает ему даже перевод с польского языка стихотворения Мицкевича "К русским друзьям" (М. Фетисов "Петрашевец А. И. Макшеев в Казахстане". Альманах "Казахстан". 1952 г. Алма-Ата). У нас нет данных, подтверждающих, что Макшеев это стихотворение переводил. Перевод стихотворения написан рукою Момбелли, и сам Момбелли на допросе показал: "Стихи переведены мною" (Дело Петрашевцев. Т. I. М.-Л., 1937. С. 245). Но важно то, что здесь, в кружке, национальные вопросы обсуждались и переведено было стихотворение Мицкевича, проникнутое чувством симпатии к декабристам и ненавистью к императору Николаю I.
Вот строки этого стихотворения в переводе современного поэта:
"Вы помните меня? А я лишь только вспомню Поляков, гибнущих на плахе иль в темнице, Тотчас же вижу вас. Вообразить легко мне В одном гражданстве их и чужеземцев лица. Где шея гордая Рылеева? Как брата, Я обнимал его, бывало. Но жестоко Задушен он петлей царева ката Проклятье вечное тем, кто убил пророка! Бестужев протянул мне дружескую руку Не меч и не перо сейчас в руке поэта. Нет, рядом с польскою прикована на муку В сибирском руднике рука святая эта". ("Новый мир". 1941. № 1. Перевод П. Г. Антокольского.)
Политический характер носил и доклад об "Отечественных записках". Ведь именно в эти годы - в годы общения Макшеева с петрашевцами - в "Отечественных записках" задавал тон гениальный критик, революционный демократ Белинский. И для нас уже несомненно, что именно в эти годы получили зарядку и демократизм Макшеева, и его гуманное отношение к угнетенным национальностям.
Около шести лет (1847-1853) пробыл А. И. Макшеев в Средней Азии, и здесь стала развертываться его разносторонняя деятельность.
Прежде всего следует отметить его рекогносцировки, на основании которых намечалось русское наступление против среднеазиатских деспотий и выяснились возможности правовой и экономической помощи населению, ограбленному этими деспотиями. Во время командировки через пустыню Кара-Кум к берегам Сыр-Дарьи и на Аральское море Макшеев выполнял как военные задачи: выбор мест для возведения военных постов,- так и научно-исследовательские: обследование Аральского моря. Во время этого путешествия Макшеева по казахстанским и киргизским степям он впервые ознакомился с обнищавшим населением степи. Макшеев впоследствии писал: "На Камышле-баше мы в первый раз встретили киргизские (Макшеев называет казахов киргизами) аулы. Это были жилища агенчей земледельцев (Макшеев называет их землевладельцами), обнищавших в конец от варварских набегов хивинцев. В грязных кибитках из камыша, заменявшего кошму (войлок), не видно было никакого имущества. Мужчины и женщины ещё были прикрыты какими-то лохмотьями, а дети, даже старше двенадцати лет, ходили голые. Ни у кого не было ни лошади, ни коровы, ни барана, а только у немногих осталось по козе. В таком бедственном положении находились в 1848 году все киргизы, занимавшиеся земледелием в окрестностях Раима" (А. И. Макшеев. Путешествие по киргизским степям. С. 43). Селение Раим находилось на Сыр-Дарье вблизи от Аральского моря.
Во время этого же путешествия Макшеев познакомился с Тарасом Григорьевичем Шевченко и принял сразу в нем сердечное участие. Мариэтта Шагинян, автор книги о Шевченко, пишет: "Блестящий молодой ученый, штабс-капитан генштаба Макшеев предложил Шевченко свою войлочную кибитку на все время пути".
Летом 1848 года обследование Аральского моря продолжалось 2 месяца. Летом 1849 года оно продолжалось 31/2 месяца, с 5 мая до 22 сентября, и было закончено. Во все это время начальник экспедиции капитан-лейтенант А. И. Бутаков, его помощник штабс-капитан Макшеев и поэт Т. Г. Шевченко жили дружно в одной каюте. Оба офицера относились к Т. Г. Шевченко по-товарищески.
Наталья Ал. Макшеева, старшая дочь Алексея Ивановича, передала в свое время Пушкинскому дому письма Момбелли, а также и пригласительные записки А. И. Герцена (в Лондоне) и Н. Г. Чернышевского (в Петербурге) к Макшееву. А дневник, который он вел во время Аральской экспедиции, она оставила у себя. Она писала мне об этом так: "Мне почему-то жалко расстаться с этим дневником". После окончания Великой Отечественной войны я, приехав в Ленинград, зашел на квартиру к старушке Макшеевой. Оказалось, что она умерла ещё в начале блокады, а весь её архив использован соседями в качестве топлива. Погиб и дневник.
Несмотря на то, что сам царь запретил отданному в солдаты и сосланному в Оренбург поэту и художнику брать в руки принадлежности письма и живописи, Бутаков и Макшеев взяли Шевченко в экспедицию не в качестве матроса, а именно в качестве художника, для "зарисовки морских видов". Шевченко написал между прочим и портреты обоих офицеров. Портрет Бутакова сохранился. Портрет Макшеева пропал в квартире его зятя, профессора биологии Генкеля, когда он и его семья, по причине продовольственных затруднений, уехали в первые годы революции на несколько лет в Пермь, 40 лет тому назад я разыскивал в Ленинграде (на Петроградской стороне, в конце Бол. проспекта, за Кировским пр.), в квартире Генкеля, этот портрет, но никаких вещей, принадлежавших Генкелю, я там уже не обнаружил. Исчез и портрет Макшеева, написанный Тарасом Шевченко.
Аральская экспедиция была очень успешна. Это было первое полное описание Аральского моря. Впервые были описаны глубины моря, берега, острова и устья двух больших рек. Были даже открыты неизвестные никому, в том числе и местному населению, острова. Было установлено, что не только поверхность, но даже и дно Аральского моря лежит выше поверхности Каспийского моря. Начальник экспедиции А. И. Бутаков, по предложению Александра Гумбольдта, был избран почетным членом Берлинского географического общества и получил золотую медаль. А царское правительство в это же время учредило за Бутаковым негласный полицейский надзор за его либеральное отношение к Шевченко.
Последним и самым значительным актом военной службы Макшеева в этот период следует считать составленье плана похода на крепость Ак-Мечеть и активное участие в этом походе. План был принят и приведен в исполнение. Ещё до начала штурма Ак-Мечети, когда появились слухи о том, что от Ташкента идет помощь к осажденному нами в крепости гарнизону, генерал Падуров и капитан Макшеев были посланы для рекогносцировки и для взятия и разрушения кокандской крепости Джулек. Капитан Макшеев, бывший в авангарде, обнаружил, что кокандцы из крепости убежали. Крепость Джулек была Макшеевым оккупирована. В штурме крепости Ак-Мечеть и Макшеев, и поэт А. Н. Плещеев приняли активнейшее участие. А после её занятия генерал-губернатор Перовский поручил Макшееву наладить дело управления местным населением.
Но оставаться на службе в Средней Азии Макшеев не хотел, так как он решительно разошелся с Перовским во взглядах на политику в отношении к местному населению. Перовский придерживался старых колонизаторских установок. Макшеев же мечтал о дружном сожительстве русских с киргизами и казахами. Конечно, Макшеев не мог мечтать о тех чудесах, которые сейчас здесь видим мы: о добыче угля, нефти и газа, о развитии металлургии (Караганда), о промышленности алюминиевой (Павлодар), цинковой (Усть-Каменогорск), химической (Актюбинск), свинцовой (Чимкент), об огромном элеваторе и мясокомбинате (Семипалатинск)^ и т. д., и т. д. Планы Макшеева,- друга петрашевцев, которые интересовались национальным вопросом,- были честными и гуманными, но с нашей точки зрения они кажутся очень, очень скромными. Перовский считал, что киргизы и казахи должны остаться вечно кочевниками. Подобного рода "программа" возмущала Макшеева... В предисловии к "Путешествию по киргизским степям" он впоследствии писал: "Было бы весьма полезно сосредоточить в каждом степном укреплении интересы окрестных киргизов (Макшеев казахов называет киргизами), заведя в них киргизское управление, киргизский суд.., базар и проч. Тогда киргизы убедились бы на самом деле, что укрепления устраиваются для их же собственного благоденствия и привыкли бы смотреть на них кач на свои города". Макшеев стремился к сближению казахов с русским народом. Он сочувствовал присоединению Средней Азии к России, тогда как английский колониализм вызывал с его стороны резкую критику. Он не сознавал того, что и русский колониализм так же враждебен завоеванным нациям, как и английский, но он видел, как его вредное влияние парализуется цивилизующим и гуманным влиянием русских путешественников, русских солдат и первых русских поселенцев, которые всегда, везде и повсеместно дружно уживались с казахами. Через несколько лет Макшеев пишет начальнику Военной академии о своем большом желании "познакомиться с системой ирригационного земледелия в Египте, т. к. долина реки Нил имеет много общего с долинами рек Сыр- и Аму-Дарьи". Как видим, не об эксплуатации азиатского населения думал Макшеев, а о культурном росте его земледелия, о хлопке и пшенице. И эти думы мы можем назвать и мудрыми, и достойными истинного демократа, способного мыслить по государственному.
Уже в 50-х годах в журналах появились первые статьи Макшеева, в которых нашла отражение его деятельность в Средней Азии. 1) В "Записках географического общества". 1851, кн. V. Ст. "Описание Аральского моря". 2) В "Морском сборнике". 1856. № 9. Т. XXIII. Ст. "Описание низовьев Сыр-Дарьи".
С Перовским Макшеев сработаться не мог и через полгода перевелся из Ср. Азии в Бухарест, а штаб 3-го, 4-го и 5-го корпусов. Началась новая война - и Макшеев участвовал в военных действиях при крепости Силистрия.
В конце 1854 г. он был прикомандирован к Николаевской академии генштаба, и с тех пор, в продолжение 38 лет, его жизнь и деятельность были неразрывно связаны с нею. Сначала он был адъюнкт-профессором, потом профессором статистики, потом почетным членом конференции академии и членом военно-ученого комитета главного штаба.
В 1857 году Макшеев был командирован за границу для изучения военной статистики. Он побывал не только в главных государствах Европы, но и в Азии (в Турции и в Сирии), и на севере Африки (в Египте и в Алжире). Ко времени этой заграничной поездки относятся между прочим два важных факта его жизни: 1) изучение колонизационной политики Франции в Алжире; 2) знакомство с А. И. Герценом.
Как раньше возмущался Макшеев английской колонизацией в Азии, так возмущается он теперь - в своем "Очерке современного состояния Алжира" - политикой французских колонизаторов в Алжире. Как и вообще во всех своих географических работах, так и здесь Макшеев пишет не только о природе страны, но и об её истории, дорогах, промышленности, финансах, управлении. Самое главное, что всегда интересует Макшеева,- это люди, жизнь, и судьба трудящегося населения. С сочувствием он пишет о том, что кабилы (алжирские горцы) воинственны "по любви к независимости". С возмущением пишет о том, как француз Дювернуа рекомендует захватничество в области земельной политики: "Он (Дювернуа) откровенно говорит, что все усилия правительства должны клониться к тому, чтобы заменить араба европейцем всякий раз, как только представится возможность сделать это, не нарушая справедливости". С сарказмом ставит Макшеев вопрос: "Но разве можно быть справедливым и систематически преследовать целый народ?"
В Лондоне Макшеев посетил Герцена, получив от него следующую записку: "8 сентября 1858 г. Putneg Lemvelhauze.
С искренней благодарностью принимаю я добрых соотечественников, желающих посетить меня. Лучшее время приехать ко мне в половину третьего - я почти всегда бываю дома в это время (только не сегодня).
В Путней идет железная дорога от Waterloo-station.
Примите вперед искренний привет. А. Герцен".
Во время первого посещения Макшеев слушал, как Герцен развивал перед ним некоторые социальные системы (и при этом ни одну из них не назвал лучшей). При втором визите к Герцену Макшеев познакомился с его детьми и с Огаревым. На этот раз говорил Макшеев. Он рассказывал о тяжелой жизни населения Средней Азии. Герцен был потрясен, а у Огарева появились даже слезы на глазах.
В своей статье: "Посещение А. И. Герцена" Наталья Ал. Макшеева пишет: " (Отец) вернулся в Россию под обаянием Герцена и привез с собою его сочинения, которые бережно хранил в своей деревенской библиотеке, прикрывая их толстым фолиантом на случай приезда станового пристава. Фотографический портрет Герцена работы Ге висел у него в кабинете вместе в портретами Шевченко и Добролюбова. Он старался уяснить своим детям значение великого писателя, особенно подчеркивая влияние "Колокола" при освобождении крестьян" ("Каторга и ссылка". № 6 (27). Москва, 1926. С. 120- 121).
Неудивительно, что в январе 1861 г. III отделение заинтересовалось "особенным любителем герценовских сочинений", профессором Никол, академии Генштаба полковником А. И. Макшеевым.
После возвращения из-за границы в Петербург у Макшеева установились дружеские отношения с Н. Г. Чернышевским.
О близких связях Макшеева с Чернышевским и с редакцией журнала "Современник" нетрудно догадаться по дружеской записке, в которой Макшеев приглашался в редакцию А. И. Пыпиным и Н. Г. Чернышевским. Записка написана рукою Ольги Сократовны, жены Чернышевского.
Офицер Новицкий в своих воспоминаниях перечисляет тех знакомых Чернышевского, которые бывали на его "четвергах". Наряду с Обручевым, Галаховым, Аничковым, Бларамбергом, назван и Макшеев. А к ним необходимо добавить ещё имена П. Л. Лаврова, Утина, Михаэлиса, Пантелеева, Мих. Ил. Михайлова, Серно-Соловьевича и др. Макшеев значился в списке членов шахматного клуба. Но III отделение скоро установило, что в шахматном клубе было очень удобно вести революционную пропаганду в завуалированной форме. И клуб вскоре был закрыт (Ст. Р. А. Таубина "Исторические записки". № 39. 1952.).
Макшеев не включился в политическую борьбу и не оказался в числе членов "Земли и воли". Его дальнейшая деятельность сосредоточена в области педагогической, как профессора статистики, и литературной, как автора ещё некоторых серьёзных трудов, посвященных главным образом Средней Азии.
В 1867 г. Макшеев был командирован в Туркестанскую область для изучения края. Командировка началась в июне и закончилась в декабре. Результаты его обследования были опубликованы в "Записках географического общества". Т. II. 1871 г. в ст. "Географические, этнографические и статистические материалы о Туркестанском крае".
Макшеев принадлежит к числу тех наших славных путешественников и исследователей Средней Азии, которые умели устанавливать с местным населением дружеские отношения и находили с его стороны ценную поддержку в своей работе. Из биографии Семенова-Тянь-Шаньского, Венюкова и других наших научных деятелей известно, какими горячими друзьями они обзавелись во время своих путешествий по Средней Азии. Необходимо помянуть добром и старого казаха Агау, который неизменно провожал Макшеева при его посещениях аулов и в других поездках. Макшеев умел уважать и ценить и культурные достижения изучаемого народа. Биограф Макшеева (Фетисов) отметил контакт макшеевских наблюдений с поэтическими обобщениями казахского акына Джанхажи Нармухамедова (глава 2).
Параллельно с работами географическими Макшеев работал и в области статистики, которую он преподавал в академии генштаба. В 1867 г. вышла в Петербурге его книга "Военно-статистическое обозрение Российской империи".
С 1853 г. в Европе стали собираться международные статистические конгрессы. Восьмой конгресс состоялся в Петербурге в 1872 г. Доклад, прочитанный П. П. Семеновым на конгрессе был им составлен с помощью Макшеева.
Из последних работ Макшеева имеют наибольший интерес две: 1) "Исторический обзор Туркестана и наступательное движение в него русских". С.-Пб. Изд. 1890. 2) "Путешествие по киргизским степям и Туркестанскому краю". 1896 (напечатано посмертно).
В заключение нельзя не отметить самую искреннюю, горячую, безоблачную дружбу Макшеева с другом своих юных лет - с петрашевцем Момбелли, который когда-то был приговорен к смертной казни. Их дружба не прерывалась до смерти. Макшеев пережил своего друга лишь на один год.
Подводя итоги жизни и деятельности А. И. Макшеева, мы отметим его несомненные заслуги.
Во-первых, его литературные труды представляли познавательную ценность: из 26 работ Макшеева 16 посвящены жизни Средней Азии, о которой в научной литературе сведений было ещё недостаточно.
Во-вторых, в деятельности А. И. Макшеева мы можем отметить прекрасную черту, которая является основною, определяющею и которая носит морально-политический характер. До пролетарского интернационализма Макшеев ещё не поднялся, но когда мы вспомним его близость к передовым людям эпохи, осуждавшим всякий шовинизм, когда вспомним, с каким участием он относился к полякам, с каким дружелюбием - к гениальному украинцу Шевченко, придавленному царской властью, с какой душевной болью, с какой сердечностью, с какими заботливыми и глубокими думами - к судьбе казахов и киргизов, с каким протестом, граничившим с конфликтом - к генерал-губернатору Перовскому, с каким резким осуждением - к английскому и французскому колониализму,- мы согласимся с тем, что основным лозунгом Алексея Ивановича Макшеева в его деятельности был лозунг дружбы народов.
И мы вспоминаем Макшеева с глубоким уважением за его неизменную верность этому прекрасному лозунгу.
А. И. Макшеев никогда не разрывал связи со своей Родиной, со скромным селением Гряда. И похоронен он на кладбище в селе Ильинском, в трех километрах от Гряды. Четвертого апреля 1967 года исполняется 75 лет со дня его смерти.
А в Казахстане народ не только не забывает его, но даже чтит его память и вспоминает его как одного из истинных своих друзей. В Казахстане берегут и используют его печатные труды, ему посвящают статьи в печати и радиопередачи, в Алма-Ате написана обстоятельная его биография (М. Фетисовым), а превосходный исторический роман Н. И. Анова "Ак-Мечеть" вышел на русском языке уже пятым изданием. Одним из главных героев романа является Аскер-Хан (прозвище А. И. Макшеева).
Надо полагать, что ко дню 75-летия его смерти вспомнит о нем и печать его Родины.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРНЫХ ТРУДОВ А. И. МАКШЕЕВА
1. "Описание Аральского моря". 1855 г.
2. "Оренбургский край". "Военно-энциклопедический лексикон". Т. IX. 1855 г.
3. "Описание низовьев Сыр-Дарьи". 1856 г.
4. "Степные походы". 1856.
5. "Показания сибирских казаков Милюшина и Батарышкина, бывших в плену у кокандцев с 1849 по 1852 год". 1856.
6. "О военной статистике в России". 1858.
7. "Заметки о современном Египте, по поводу сочинения L, Egupte contemporaine, par Paul Merruau". 1860.
8. "Очерк современного состояния Алжирии". 1860.
9. "О рыбоводстве на озере Великом, Боровичского уезда. Памятные книжки Новгородской губернии". 1864.
10. "Военно-статистическое обозрение Российской империи". 1867.
11. "Остатки старинного города на Сыр-Дарье". 1867.
12. "Еще несколько слов о развалинах Джаныкента". 1867.
13. "Поход в пустыню Горкур" (перевод с французского). 1869.
14. "Из дневника русского путешественника по Алжирии". 1869.
15. "Географические, этнографические и статистические материалы о Туркестанском крае". 1871.
16. (Совместно с П. П. Семеновым) Доклад на восьмом Международном статистическом конгрессе. 1872.
17. "Хивинская экспедиция 1831 г.". 1873.
18. "Географические сведения книги "Большого чертежа" о киргизских степях и Туркестанском крае". 1879.
19. "Несколько дополнений к биографии Якуббека, напечатанных в труде Куропаткина "Кашгория". 1879.
20. "Рекогносцировка истока Яны-Дарьи в 1853 г.". 1881.
21. "Исследование карты Джунгории". 1881.
22. "Список ученых и литературных трудов профессоров академии". 1882.
23. "Исторический обзор Туркестана и наступательного движения в него русских". 1890.
24. "Военно-статистическое обозрение Пермской губернии". 1892.
25. "Путешествие по киргизским степям". 1896.
26. "Сборник сочинений офицеров Никол, академии Генштаба, под редакцией профессора полк. А. И. Макшеева".