27.01.44 г.
Сегодня все уехали на опорный пункт. Я третьи сутки никуда не езжу. Ладно, хоть немножко отдохну. Вчера передали по радио, что наши войска взяли Гатчину (красногвардейцы). Итак, блокада Ленинграда снята. Победа грандиозная.
15.02.44 г.
Вчера передислоцировались из Узники в Осово. Ночью снова ездил в Засмольковку с задачей подымать артполк на марш в Березово. Ездил вместе с полковником Шерстяковым. Сегодня Михалицин с Грузенбергом выехали на рекогносцировку района предстоящих действий. Очевидно, опять будем наступать. Хоть немножко встряхнемся, а то уже давно сидим и смотрим, как люди наступают. Сегодня должен приехать из госпиталя Шапошников, буду просить об отпуске, сделаю попытку официально поставить вопрос. Если ничего не получится на этот раз, придется эту мечту запрятать до конца войны. А съездить бы крайне нужно. Да, годовщина боев за Городище. Уже прошел год после этих страшных дней.
26.02.44 г.
С 21.02. исполняю обязанности начальника оперативного отдела. Казаченко командует 142 СП. Опять пришлось это в период ожесточенных боев. Вчера целый день воевал со 190 СП, был в таком деле, из которого, кажется, не было выхода. Фортуна надо мной издевается. Каким-то чудом уцелел. Много погибло хороших офицеров. Выбыли из строя Тузиков, Денисов, Кузовкин, Фомин, Толюпа.
27.02.44 г.
Во второй половине дня, будучи в Дедово, попали под бомбежку. Бомбило эту маленькую деревушку 30 юнкерсов. Много убитых и раненых. Мы каким-то чудом уцелели. Вышел из строя Симонов и Шумихин. Ночью уехал по заданию к Казаченко, пробыл у него до 28.02 утра. Сейчас ночь, готовим наступление на завтра.
04.03.44 г.
Прошло полмесяца напряженных боев. Вчера вечером вернулся на КП. Приступил к обычной работе с бумажками. Опять оборона, опорные пункты, поверки и т. д. С ком. пунктом стоим в лесу, 5 км зап. Дедово. Громадный белорусский лес. Леса здесь чертовски большие, такие же, как на севере. Характерно, что подсечкой здесь занимались очень много. На картах сплошь и рядом значится "Лесхимучасток", "Смол" и т. д. Подумаешь, золотое было время. Сегодня разговаривал со Щетиновым относительно отпуска. Он предупредил, что в разговоре с ним комдив обещал мне предоставить отпуск, как приедет Семенов. Жду его каждый день, как на зло, поздает из отпуска. Черт с ним, до 15 марта можно ждать. Потом теплей и приятней будет путешествовать, а путешествие будет очень сложным. Слесаренко сегодня снимают, он разобижен на меня, думает, что я в этом виновен. От Лидочки вчера получил письмо, пишет, что отказали в выдаче денег по аттестату. Безобразие, хочется побить волокитчиков.
08.03.44 г.
Семенов приехал из отпуска 6 марта. Как ждал! И все напрасно. Его посылают начальником штаба полка. Грузенберг не хочет, чтоб он был в оперативном отделении. Мне приказали быть начальником оперативного отделения. Категорический отказ ни к чему не привел. Сегодня Грузенберг приказал немедленно провести приказом и просить Армию на санкцию. Шапошникова берут помощником Казаченко. Я вторым помощником беру себе Кузнецова. Ефремова ставлю первым помощником. Да, с отпуском ничего не получилось, жаль. Сегодня Лидочке послал 1000 рублей денег. Сидим еще в лесу. Готовимся наступать.
12.03.44 г.
Семенов уехал начальником штаба 290 СП. Шапошникова сегодня отправил в 142 СП. Остался пока с одним Ефремовым. Кузнецова, очевидно, Казаченко не хочет отпускать, придется поскандалить. С дому писем до сих пор нет. Черт знает, в чем дело. Сидим еще в лесу, в болоте.
13.03.44 г.
Сегодня ночью с Вазияном ходили в 336 СП в Хомичи к Образкову. Он живет, как на вулкане. Фрицы не дают показать носа. Все пристреляно, даже ночью опасно пробежать от одного до другого дома. В землю зарываться нельзя. Вода. Все тает, грязи здесь будет страшно много, и она не уйдет до июня месяца.
15.03.44 г.
Вчера целый день готовил материал комдиву для Военного совета. Утром он выехал. Заметил натянутость во взаимоотношениях М. с Г. [Михалицина с Грузенбергом. - Н. Б.]. Ночью я сегодня ничего не работал, управлялся со всем Кузнецов. Сейчас хочу поехать в полк. Из 50 снова перешли в 3 А. А с 80 СК никак не расстаться. Ездил к Коненко. Он прекрасно себя чувствует, пр-к на его участке частенько бросает тяжелыми снарядами реактивного действия, воронки не меньше блиндажа. Семенов недоволен своей судьбой, для подполковника мал масштаб. Мы с ним поменялись ролями, я в таком положении был в марте 1942 г., а он - сейчас.
18.03.44 г.
Вчера проводили совещание с офицерским составом дивизии по разбору последних боевых действий. Присутствовало чел. 60. Вечером дали боев. приказ на небольшое перемещение боевых порядков. С Уткиным произошла небольшая стычка из-за постов.
21.03.44 г.
Прошел ровно месяц, как форсировали р. Днепр. М-ц моей новой работы. Я себя чувствую крайне неприятно, как на вулкане. Хотя я и давно на штабной работе, но ненавижу ее органически. Обстановка такова, что личные соображения ни при каких обстоятельствах в расчет не берутся. Сейчас, будучи в обороне, работы по горло. И работа крайне неблагодарная.
22.03.44 г.
Сегодня был у Семенова. Он чувствует себя спокойно, хотя комполка нет и у него нет помощников. Был в его СП. Там оставил Вазияна и нач. хима [химической защиты]. Ушел обратно вечером. Настроение подавленное, тяжелое. Я не могу жить с Грузенбергом. Очень хочу, чтобы отправили от него подальше куда-нибудь. Надоели все эти Берги. Все нудно и глупо.
23.03.44 г.
Сижу у себя в блиндаже, весь день работал над планом оборонительного боя. Получил записку от жены. Чувствую, что у меня с ней будет большой скандал. На душе неприятно, во всем полная инертность.
27.03.44 г.
Позавчера ездил с Красноцветовым на левый фланг дивизии. Сегодня ездил туда же. Все совершенствуем оборону. Вчера Информбюро передало самую большую радость: наши войска вышли на государственную границу на фронте 8 км. Большая радость за Родину. Время идет неумолимо. Будут же, черт возьми, союзники когда-нибудь наступать. Успех был бы громадный, если [бы] наши грандиозные удары шли в комбинации с союзниками. Ну, что же. Апрель еще поживем, а там видно будет. Все, очевидно, рассчитано на окончание осенью. Интересно, как сложится обстановка.
31.03.44 г.
Вчера вызвали в штакор. Ездил с Грузенбергом. Генерал Кувшинников проводил совещание. Все боевая подготовка. С началом апреля начнется опять старая песня. Сегодня вызвал начальников штабов по аналогичным вопросам, провел совещание. Ночью подготовил материал для частей. Начался самый неприятный период. Сегодня получил письмо от Лидочки, давно собственно ничего не получал. Сегодня исполняется месяц, как находимся в лесу, в обороне, на одном месте.
02.04.44 г.
Сегодня с утра ушел в 190 СП. Ходил на передний край. Решил днем обойти все опорные пункты и ознакомиться с характером обороны этого полка. Т. к. стоит дьявольская погода, такая, какой не бывало всю зиму. Снега выпало в метр, все дороги занесло. Траншей нет, все замело. Снег падает с такой силой, что еле можно из сугробов вытаскивать ноги. За всю зиму не выпало в Белоруссии снега, сколько здесь за одни сутки. Ветер сумасшедший, на чистом поле невозможно удержаться на ногах, валит деревья. Я чертовски устал. Еле выбрался. Хорошо, что сегодня сравнительно спокойный день в работе и есть возможность отдохнуть. Сегодня от Лидии получил пару писем. Пишет, что живут неплохо. Сомневаюсь.
05.04.44 г.
Переехали на новый КП - 1 км с.-зап. Дедова. Полностью работы не закончены. Сейчас приехал Берг - шуму не уберешься. Ушел, чтоб не слушать. Сегодня чертовски плохо себя чувствую, опять появились головные боли.
07.04.44 г.
Сейчас уже 24.00. Закончил читать Багратиона. Кажется, за все время войны я прочитал две книги - "Наполеона" Тарле и "Багратиона" Голубова. Да прочитал еще "Суворова". Время опять идет медленно. Дни тянутся нудно. Нет ничего хуже обороны. А погода, несмотря на апрель, стоит зимняя. Снега метр, мороз. Каждый день уговариваю Грузенберга уйти на другую работу. Чертовски хитер Абрам. Не хочет он меня никак отпускать, несмотря на мой скверный характер.
11.04.44 г.
Войска южных фронтов темпов наступления не снижают. Бои идут уже на территории Румынии. Вчера нашими войсками взята Одесса. А мы сидим и сидим все на одном месте. Да, единственное спасение в наступлении. Скорей бы лето. Вчера Сеченева поздравляли со званием подполковника. В 21.00 по радио передали о взятии Джанкоя, ... . В Крыму вышли на оперативный простор.
13.04.44 г.
Сегодня с офицерским составом управления дивизии проводил занятие по строевой подготовке. Вызывают к 14.00 в штакор, послал Ефремова. Сам еду в 336 СП проводить показательные учения. Сегодня выдался теплый день. Первый раз слышал крик гусей. Весна входит в свои права, уже кричат жаворонки. Мне зима страшно надоела, поэтому я, наверно, и обращаю на все это внимание. Сводка Информбюро за 12.4. исключительно интересная. Сильно продвинулись в Румынии. В Крыму бои идут в районе Симферополя. Впрочем, Крым наши войска возьмут, очевидно, через пару дней совсем.
16.04.44 г.
Грузенберг третьи сутки лежит больным. Михалицин уже полмесяца в медсанбате. Управлялся со всем один. Вчера приехал на место Михалицина генерал Кувшинников. Сам все организовываю боевую подготовку. Сегодня от Лидочки получил письмо. В общем она опять пишет чуть ли не каждый день. Мое неприятное письмо видно сильно подействовало. Погода все еще стоит дурацкая, холодно, падает снег, масса грязи и воды. У меня на сей раз сделан хороший блиндаж и я живу нормально - в тепле.
18.04.44 г.
Вчера в 15.00 проходило общее партийное собрание управления дивизии. Как на зло, мне пришлось руководить этим собранием. Присутствовал весь дивизионный генералитет. В общем собрание прошло организованно. Сегодня с генералом Кувшинниковым уезжаю в 336 СП делать смотр. В ночь на 19.4. 336 СП сменяет 190 СП для несения службы им на переднем крае. Стоят сильные ветра, но в общем погода стоит теплая и снег весь стаял. Воды и грязи еще масса. Грузенберг все еще болеет.
22.04.44 г.
Вчера исполнилось два месяца моей работы на новом месте. Пока что все идет сравнительно хорошо. Собственно два месяца сидим на плацдарме. Сейчас немножко подформировывают, в мае, конечно, должны будем где-нибудь вступить в дело. Только бы не здесь, да не с 80 СК. Сегодня выслал Лидии 1500 рублей, хорошо, если бы она получила к 1 Мая.
28.04.44 г.
Сегодня с Акуленко ездил на тыловой оборонительный рубеж на ст. ж. д. Тощица и на юг вдоль железной дороги. Был в Липе. В деревнях крайне скучно и бедно.
04.05.44 г.
Все первомайские дни был занят подготовкой к параду для получения ордена Красного Знамени дивизией. Вчера командующий гв. ген.-лейтенант Горватов вручил орден. После чего устроил большой вечер с присутствием всех старших офицеров. Солидно выпили. Вчера я с Рыбчиковым уехал к Семенову, там и переночевал, возвратился утром. Ночь пропьянствовали [в]троем. Сегодня предстоит опять большая работа по организации в 1 досп перемещения на первый оборонительный рубеж.
10.05.44 г.
Вчера приехал из МСБ. Пролежал там трои сутки. Чувствую общую слабость, но серьезного заболевания нет. Очевидно, сказывается переутомляемость и чрезвычайно долгая жизнь в подземелье. Сегодня уезжаю на четверо суток в штаб 3 Армии. Вызывают всех начальников оперативных отделов корпусов и дивизий. Сегодня получил письмо от Лидии, вчера перевел ей 1000 рублей денег. Сегодня ночью сообщили, что взят Севастополь. Таким образом, курортный сезон для фрицев кончился. Приятно. Крым и многострадальный Севастополь опять наши. Сейчас на всех фронтах тихо. Интересно. Сколь же эта тишина может длиться.
14.05.44 г.
Вчера вечером приехал из штаба Армии. Занятия проходили в течение троих суток. Познакомился с начальниками отделов и отделений корпусов и дивизий. Мои соседи по корпусу Гужавин и Дейнека. Проехал по старым знакомым местам, от Сипоровской Слободы. Днепр разлился километра на 4. Проезжал мимо нас. пункта Надежда и Любовь (на берегу Днепра). Когда-то красивейшее место разрушено до основания. Трудно определить, где же была деревня. Нет ни "Надежды", ни "Любови". Сегодня утром пришел Рыбин. Рассказал мне
насчет поездки в Ленинград Мельникова. Парень съездил к "жене", которая вышла замуж. Да, слишком много стало таких фактов. Эта тема вообще стала актуальной. Да, собственно этот вопрос большого государственного значения. А пока что он глубоко личный. Сегодня получил письмо от Лидии. Я рад, что время идет быстро. Поговаривают насчет наступления. Как скоро, но начнется. Сидим на одном месте скоро три месяца. Никогда так долго на одном месте не были. Правда, устроились хорошо. Сегодня локтевцы поймали фрица. Разведчики научились брать в плен прямо днем. Все это, конечно, стоит крови своих, но и крови фрицев.
22.05.44 г.
Вчера исполнилось ровно три месяца, как форсировали р. Днепр и после этого живем в болоте. Все осточертело. Стали совсем болотными людьми, людьми-солдатами. На фронте пока тихо. В ожидании больших событий, уж скорей бы, черт возьми, наступать, что ли. Правда, идет тщательная подготовка. Надо полагать, в июне, в первой половине, начнем работу. Союзники в Италии понемножку колупаются. Я что-то потерял в них всякую уверенность. Мне что-то кажется, что второй фронт это миф. Ведь мы его ждали в это время два года тому назад. Время идет, правда, быстро, но нудно до жути. Грузенберг приехал сегодня с занятий ночью. Я управлялся здесь без него совсем неплохо. Щепинов два дня тому назад сообщил, что на меня запросили третий экземпляр наградного материала. Очевидно, на меня материал пропал. Интересна его дальнейшая судьба. Затеряют, наверно. Резникова-покойника - наградили орденом Отечественной войны первой степени. Массу наградного материала вернули. От Лидии получил письмо. Сегодня же написал ответ.
26.05.44 г.
Вчера проводили занятия с командирами полков и начальниками штабов, командирами батальонов и дивизионов по плану оборонительного боя дивизии. Занятий по теме наступления еще не организовывали. Позавчера командир дивизии предупредил меня, что разрешил мне отрез на костюм из имеющегося у него резерва для старшего офицерского состава. Что это ему вздумалось пойти на такую милость? Время идет быстро, но нудно. Погода стоит скверная, холодно и дожди.
01.06.44 г.
Вчера проводил занятия с начальниками штабов полков, замест. командиров по строевой части и ПНШ-1. Занимались на полигоне целый день. Все готовимся к наступлению. Предупреждены о полной готовности к 5 июня. Все требуемые документы уже разработаны, их
только в соответствии с могущими быть изменениями дополнить и все готово. Время идет быстро, уже июнь м-ц. Мы и так долго стоим в лесу, что уже надоело все до предела. Но теперь уж, видно, скоро опять ввяжемся и с боями пойдем целое лето. Погода стоит холодная. Настоящего лета еще нет. Скверная Белоруссия.
07.06.44 г.
Большая новость. Союзники открыли так называемый второй фронт. Ла-Манш форсировало до 4 тыс. кораблей в сопровождении одиннадцати тысяч самолетов. Масштабы небывалые. Да, наконец, фрицы получат свое. Наш фронт еще молчит, но, очевидно, тоже скоро будет действовать. 4.06. союзники взяли Рим. Дня два тому назад получил письмо от Лидии. 3.06. выслал ей тысячу рублей денег. Захилько два дня тому назад сообщил мне, что на меня оформлен и отослан материал для присвоения звания "подполковник". Что-то очень торопятся. Капитаном ходил целый год, а тут оформили через полгода. Собственно все это меня мало интересует.
16.06.44 г.
Время день за днем все идет и идет. Столько было сроков о наступлении, что можно потерять всякую ориентировку. Все готовимся. Очевидно, числа до двадцатого простоим на одном месте. Прорван фронт на Кольском перешейке, войска наступают успешно. С Финляндией, очевидно, хотят покончить летом совсем. Союзники ведут кровопролитные бои, успеха особого нет. Сегодня со всем офицерским составом частей проводим разбор Рогачевской операции. С утра комдив, нач-к штаба и ком[андующий] арт[иллерией] выехали к Рагуле. Разведчики притащили труп фрица, но установить часть так и не удалось. С разведкой последнее время не клеится.
18.06.44 г.
Сегодня с утра уехал на передний край, руководил сменой 178 и 179 АЗО [расшифровать не удалось. - Н. Б.], учебной и зенитными ротами. Завтра переводим 336 СП во второй эшелон. Все идет усиленная подготовка к предстоящим боевым операциям. Вчера Михалицин выезжал в Армию, там, оказывается, приезжал Жуков, Новиков и Воронов. Есть основания считать, что наступление начнем 21 или 22.6., как раз приурочат к третьей годовщине войны. Интересно, 21 июня исполняется точно четыре месяца, как мы за Днепром. Я что-то последнее время совсем себя плохо чувствую физически, да и нервы расшатались до предела, Грузенбергу сегодня опять наговорил грубостей. Как только начнется бой, я чувствую, что будет опять скандал. Писем из дома нет, черт с ними. В этом отноше-
20.06.44 г.
нии у меня терпения много, да тут еще будет бой, тут все забудется. Все это неприятно и довольно странно. В 5 часов утра сегодня переехали в новый район, на место КП 190 СП. Продвинулись ближе к реке Друть. Ночью получен план сосредоточения частей, днем ездил на рекогносцировку. Командиры полков проводили рекогносцировку с командирами батальонов и рот. День стоит исключительно пасмурный, дождь. Я разместился в палатке. До наступления, очевидно, осталось не более двух, трех дней. Боевой приказ и плановая таблица боя подготовлены, осталось довести до исполнителей. Вчера сообщили, что наши войска в 18 км от Выборга, а союзники отрезали полуостров Карантин во Франции.
21.06.44 г.
Сейчас, только что передали о взятии нашими войсками...
СПИСОК СОКРАЩЕНИЙ В ДНЕВНИКАХ Н. Ф. БЕЛОВА
А. - армия
б-н - батальон
вост. - восточнее
ВУ - военное училище
выс. - высота
гв. - гвардия
ген. - генерал
ГПЗ - головная походная застава
ГСД - гвардейская стрелковая дивизия
дзот - дерево-земляная огневая точка
зап. - западнее
и. о. - исполняющий обязанности
ком., ком-р - командир
КП - командный пункт
ксд - кавалерийская стрелковая дивизия
л-т, лейт. - лейтенант
МВО - Московский военный округ
МСБ - медсанбат
м-ц - месяц
нас. - населенный
нач., нач-к - начальник
нов. - новая, новые, новый
НП - наблюдательный пункт
оп., опер. - оперативный
ОСБ, отд. стр. бр-да - отдельная стрелковая бригада
ОСД - отдельная стрелковая дивизия
ОСД-5 - Орловская стрелковая дивизия 5
ОСК - отдельный стрелковый корпус
отд. - отдел, отделение
п. - поселок
ПВО - противовоздушная оборона
ПД - пехотная дивизия
ПНО - помощник начальника оперативного отдела
ПНШ - помощник начальника штаба
ПП - пехотный полк
пом. - помощник
пр-к - противник
р. - река
РГД - тип ручной гранаты
р-н - район
PC - реактивный снаряд
с. - село
СБ - стрелковый батальон
с. б. - стрелковый батальон
с.-вост., сев.-вост. - северо-восточный, северо-восточнее
СД - стрелковая дивизия
сев. - северный, севернее
с.-зап., сев.-зап. - северо-западный, северо-западнее
СК - стрелковый корпус
СП - стрелковый полк
СР - стрелковая рота
ст. - станция
ст., стар. - старший
ст., стр. - стрелковый, стрелковая
ст. ж. д. - станция железной дороги
ст. л-т - старший лейтенант
хут. - хутор
чел. - человек
штадив - штаб дивизии
штакор - штаб корпуса
штарм - штаб армии
южн. - южнее, южный
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Пуховичское военное училище накануне войны было переведено в Великий Устюг из Белорусской ССР.
2 Федюнинский Иван Иванович (1890-1977), генерал армии (1955), Герой Советского Союза (1939). В июне 1941 года - полковник. Командующий 54-й Армией с октября 1941 года по апрель 1942 года.
3 Лидия Николаевна Белова - жена автора дневника Николая Фаустовича Белова.
4 Шура - родная сестра Николая Фаустовича Белова - добровольцем ушла на фронт.
5 Пухов Николай Павлович (1895-1958), генерал-полковник (1944), Герой Советского Союза (1943), командующий 13-й Армией с января 1942 г. по май 1945 г.
6 Дмитрий - двоюродный брат Николая Фаустовича Белова.
7 Корзун Павел Петрович (1892-1943), генерал-лейтенант (1942), командующий 3-й Армией с мая 1942 г. до августа 1943 г. Погиб в бою 16 сентября 1943 г.
8 Собенников Петр Петрович (1894-1960), генерал-лейтенант (1944). В июне 1941 года - генерал-майор. Заместитель командующего 3-й Армией с 1942 по май 1945 г.
9 Владимир Николаевич Белов (1940 г. р.) - старший сын Николая Фаустовича Белова.
10 Михалицин Петр Тихонович (1904-1961), Герой Советского Союза (1940). Родился в Кировской области в Котельническом районе; командовал Орловской орденов Ленина, Красного Знамени, Суворова и Кутузова второй степени 5-й стрелковой дивизией.
11 1 досп - по всей вероятности, и это видно из текста, имеется в виду первый отдельный стрелковый полк. Что означает первая буква аббревиатуры - "д", выяснить не удалось.
3 мая 1945
Милая Лидочка!
Первого мая я получил четыре твоих письма от 5, 10, 12 и 15 ч., не получал, не получал и вдруг целую кучу, я очень рад и благодарен. Пишу сам последнее время очень редко. Страшно хотелось написать письма Первого мая, но как раз все эти дни вел бои, причем бои очень напряженные и тяжелые, времени нет, да что говорить - когда идет длительный бой, даже не думаешь о письме. Вот твои письма лежали в планшете целые сутки и прочитал только вчера вечером. Устал страшно, отвечать не стал. Маленький перерыв затратил на сон, проспал целых 10 часов, давно не спал так - как мертвец. Утром разбудили солдаты, сделали для меня очень приятное, подготовили прекрасную ванну, я вымылся и чувствую себя сейчас опять прекрасно. Не знаю, будут ли еще такие бои, как последние, наверное, нет. С Берлином покончили. Наверное, вы ликуете, я представляю что радуется весь наш народ, а нам, солдатам, сейчас просто трудно оценить объем всей победы, наше дело - взять город или выиграть бой, мы привыкли ценить только результат данного боя, а историческую победу будем оценивать тогда, когда сделаем последний выстрел. Да, победа исключительная, пусть радуется наша Родина и пусть знают еще раз немцы, как ходить войной на Русь святую. Я думаю, что наши дети потом в обиде не будут на своих отцов, мы свой долг выполнили до конца. Мое хозяйство удалось мастерски, последнюю боевую операцию, самую сложную, Михалицин поручил мне. Результат боя - полторы тысячи пленных, в том числе командир одного полка противника полковник, Михалицин приехал ко мне сразу, как закончился бой, расцеловал, опять долго беседовали. Сегодня утром звонил мне, чтоб обязательно приехал к нему, вечером будем отмечать Первое мая. Разместился в особняке одного барона, что там говорить, можно бы отдохнуть, но к чертям все это имущество. Скорей бы в какую-нибудь хату - только в Россию, отдохнуть да забыть весь кошмар войны, в том числе и проклятую неметчину. Посылку, Лидочка, так и не могу тебе сделать - времени нет, а послать хочется. Впрочем, я получил от бабушки и от дедушки письмо и очередную - первую посылку посылаю им, в ней, правда, некоторые вещи будут для тебя. Возможно сделаю ее завтра. Дедушку и бабушку очень благодарю за письмо, их просьбу, безусловно, выполню.
Я очень рад, моя толстушка, что ты поправляешься и чувствуешь себя хорошо, это очень мне отрадно. Для питания ничего не жалей, главное - быть здоровой, для тебя сейчас особо важно хорошо питаться и не утомлять себя. Я жду, когда ты напишешь, что ушла в отпуск*.
Сейчас наступит хорошее время, и ты хорошо отдохнешь. Да и малыши с тобой будут чувствовать себя прекрасно. Последнее письмо ты написала очень хорошее, я его перечитал несколько раз, много вспомнил хорошего, за четыре года войны мы, конечно, много изменились, но я совершенно уверен, что по-настоящему любить жизнь и понимать ее стал только в результате войны. Жить мы будем полной и хорошей жизнью, только бы скорей вбить последний гвоздь в гроб Германии. Развязка всему, конечно, очень близка, многие офицеры - мои друзья да и я в том числе - думаем уже, как будем строить свою жизнь после войны. Это, конечно, уже близкая перспектива и об этом сейчас следует думать. Да, многих друзей, Лидочка, не стало. Семенов погиб, Ефремов погиб, черт знает мне еще как-то везет, Алешин был ранен, но выздоровел и приехал опять моим коллегой по работе, он командует таким же хозяйством, как и я. Вот, моя дорогая толстушка, пока все. Может получиться так, что война кончится, пока ты еще не получишь это письмо.
Целую мою тостушку много-много.
Поцелуй Володика и Виталия. Большой привет старикам и А. Н.
___________
*Осенью 1944 г. Н. Ф. Белов после ранения побывал в отпуске. Уже после его гибели, 3 июня 1945 года, у Лидии Николаевны родилась дочь.
Р. Л. Красильников ИСТОРИЯ ВОЛОГОДСКОГО ЭВАКОГОСПИТАЛЯ № 1538
Наряду с работами известных на Вологодчине ученых, историков, краеведов редакция серии альманахов "Старинные города Вологодской области" публикует материалы начинающих авторов. На этот раз вниманию читателей предлагается статья выпускника школы N° 8 г. Вологды (ныне студента Вологодского педагогического университета) Романа Красильникова. Романа заинтересовала история эвакогоспиталя № 1538, размещавшегося в годы войны в школе, где он учился. Начались поиски документов, работа в архиве. На основе собранных материалов под руководством учителя истории школы № 8 Е. С. Фроловой была подготовлена статья в альманах. Возможно, искушенный читатель найдет ее недостаточно совершенной, отметит шероховатости и недостатки. Но любая дорога начинается с первого шага. Верится, что следующие шаги Романа будут более уверенными, а его пример привлечет в ряды создателей альманахов новых авторов.
Великая Отечественная война стала тяжелым испытанием для нашей страны. Ее исход решался не только на полях сражений, но и в тылу. Чрезвычайно важная и сложная задача выпала на долю медицинских работников: сотни тысяч спасенных жизней, возвращение в строй раненых и больных бойцов и командиров Красной Армии - их неоценимый вклад в общее дело победы. Есть в этом вкладе частица самоотверженного труда и вологодских медиков. О них и пойдет речь в этой статье.
Вологодская область являлась прифронтовой и играла роль своеобразного лечебного центра. С первых дней войны в Вологде разместилось управление одного из крупнейших в Советских Вооруженных Силах распределительно-эвакуационного пункта (РЭП-95). На него было возложено лечебно-эвакуационное обслуживание раненых и больных солдат и офицеров Ленинградского, Карельского, Волховского фронтов, а также 4-й, 7-й и 54-й отдельных армий. Эта трудоемкая работа включала в себя эвакуацию раненых военно-санитарными поездами с фронта, их прием и распределение по госпиталям, подчиненным РЭП-95, отправку части раненых воинов в госпитали глубокого тыла.
Масштабы боевых действий и значительные потери Красной Армии в первые месяцы войны потребовали создания целой сети специализированных госпиталей и отделений, укомплектования их квалифицированным медицинским персоналом. Уже к июлю 1942 года в оперативном подчинении эвакопункта находилось 57 госпиталей на 32 тысячи штатных коек. Кроме местных медиков, сюда были направлены специалисты из Ленинграда. В числе других в сентябре 1941 года был сформирован эвакогоспиталь № 1538.
Со дня своего основания госпиталь находился в двух зданиях: в трехэтажном кирпичном здании педагогического института по улице Маяковского (ныне ул. С. Орлова), 6 и в здании школы № 33 (ныне школа № 8) по адресу: набережная Свободы (ныне ул. Мира), 22. В этих помещениях располагались 3 терапевтических и 4 хирургических отделения. В 1945 году госпиталь получил еще одно здание на улице Лассаля (ныне ул. Зосимовская), 48, в котором разместилось одно отделение ЭГ № 1538, преобразованное позднее в эвакогоспиталь № 5388.
Эвакогоспиталь № 1538 располагал неплохой материальной базой. В нем имелись рентгеновский, физиотерапевтический и зубоврачебный кабинеты, клинико-диагностическая лаборатория, патологоанатомический кабинет с обслуживающим персоналом. Однако врачей-специалистов не хватало. В ЭГ № 1538 работало лишь 2 хирурга, один из которых являлся заведующим хирургическим отделением, другие хирургические отделения возглавляли 2 гинеколога и отоларинголог. Имевшиеся кадры (всего в госпитале работало 456 человек) считались высококвалифицированными. Лечение стояло на должной высоте: применялись новейшие для того времени методы, широко практиковалось оперативное вмешательство.
Одной из причин, осложнявших лечение раненых, являлась острая нехватка лекарственных препаратов и перевязочных средств. Комиссия, проверявшая работу госпиталя в декабре 1944 года, отметила: "Медицинское снабжение идет по линии Вологодского аптекоуправления с большими перебоями и в недостаточном количестве. Отмечается малое количество и отсутствие следующих медикаментов: глюкоза для внутривенного вливания, рыбий жир, реванол, коллодий, липкий пластырь, эфир для наркоза, бромистые препараты, препараты железа, мазь Вишневского, глицерин, соляная кислота. Нет витаминных препаратов. Рентгенопленка отпускается в недостаточном количестве, равно как шприцы и иглы. Физиотерапевтический кабинет страдает из-за отсутствия лампочек, кварцевых горелок и спиралей. Лаборатория испытывает огромную нужду в реактивах и кислотах..." [1]. В условиях дефицита лечебных средств нередко приходилось уповать на собственную смекалку и изобретательность.
К лету 1942 года мобилизационные возможности страны были в значительной степени исчерпаны. Поэтому вышли секретные приказы о сокращении сроков лечения раненых в госпиталях. Дополнительно поступившие из Москвы инструкции существенно расширили показания о годности к несению воинской службы. К каким последствиям вела практика возвращения в строй людей любой ценой, догадаться нетрудно. В ЭГ № 1538 врачам был объявлен выговор за лечение больных, находившихся в палатах 90 и более дней. Вынужденные считаться с циркулярами о строго регламентируемых сроках лечения, врачи сократили средний койко-день до 21,3 суток [2].
Лечение раненых и больных не было единственной заботой персонала госпиталя. Много сил и времени отнимало решение насущных бытовых вопросов. Госпиталь № 1538 мог принять до 1 тысячи раненых. Всех их нужно было разместить, обеспечить мебелью, вещами, создать нормальные бытовые условия, позаботиться о досуге. Материальной частью госпиталя заведовал Леонид Николаевич Дорофеев, которого в первую очередь и беспокоили эти проблемы.
Как уже отмечалось, несколько отделений госпиталя разместилось в школе № 33, построенной в 1940 году (корпус № 2 ЭГ № 1538). Это было новое четырехэтажное здание с центральным отоплением, канализацией, электрическим освещением. На 2, 3 и 4 этажах располагались палаты, на нижнем этаже находились приемное отделение, пищеблок, лаборатория, выполнявшая клинические и бактериологические исследования, а также подсобные помещения. Система центрального отопления действовала таким образом, что при достаточно благополучном положении на верхних этажах нижние этажи оставались холодными. Имелись отдельные помещения и палаты (№ 2 и № 3 на втором этаже), где радиаторы совсем не прогревались. Сантехническое оборудование постоянно приходило в негодность, общая душевая комната почти всегда была холодной. Не хватало стекол, и часть оконных проемов была заделана фанерой. В пищеблоке, как отмечала комиссия, "требуется провести ремонт кухонной плиты и топки очага" [3]. В 1944 году на ремонтно-строительные работы было выделено 50 тысяч рублей, но эта сумма позволила решить проблемы лишь частично.
В условиях повсеместного материально-хозяйственного дефицита госпиталь испытывал нужду в самом необходимом. Недостаточно было хозяйственных инструментов и пиломатериалов, электролампочек и керосиновых ламп, стекол к ним, поэтому широко применялись самодельные коптилки. РЭП-95, снабжавший госпиталь вещами, не мог в полной мере обеспечить его бельем при интенсивном движении раненых. Смена белья проводилась регулярно, через каждые 10 дней, но комиссия отмечала, что имеющееся на больных белье было ветхим и застиранным, часто требующим дополнительного ремонта. Особенно не хватало верхней одежды: шинелей, ботинок, шапок, ремней и т. д.
В зимнее время возникала еще одна проблема - обеспечение госпиталя топливом. Здание № 2 из-за отсутствия транспорта вообще не имело никакого запаса топлива для центрального отопления и пользовалось только тем, что подвозилось ежедневно. А привоз зависел от положения дел в здании № 1, которое располагало транспортом (1 санитарная, 2 грузовые машины и 8 лошадей), но также испытывало постоянный дефицит топлива.
Напряженным было положение с продовольствием. По утвержденным нормативам эвакогоспиталь должен был иметь 20-дневный постоянный запас продуктов. Реально такой запас имелся только по картофелю, овощам и муке. Госпиталю требовалось 200 литров молока в сутки, а городской молокозавод мог поставить не более 35-40 литров. Остальное количество заменялось сметаной и сгущенным молоком. Однако и эти трудности удавалось преодолевать. Благодаря укомплектованности аппарата продовольственной службы, квалифицированному составу поваров блюда отличались разнообразием и хорошим качеством.
Важной задачей персонала госпиталя была организация досуга находящихся на лечении воинов, что являлось одним из условий их успешного выздоровления. Здесь было много недостатков. Комиссия по проверке работы ЭГ № 1538 указала: "Досуг в госпитале организован плохо. За ноябрь месяц проведено 4 доклада, 7 бесед, 4 концерта, 22 киносеанса. Библиотечный фонд насчитывает всего 437 экземпляров книги почти что не имеет произведений русских классиков. Имеются следующие музыкальные инструменты: 1 пианино, 9 венских гармошек, 3 гитары, 4 балалайки..." [4].
Но эти трудности не помешали госпиталю успешно выполнять свои основные обязанности - излечение раненых и больных. В этом огромная заслуга начальника ЭГ № 1538 доктора Фельдмана и сменившего его доктора Р. Б. Зельманова, а также всего персонала госпиталя. Среди ведущих специалистов эвакогоспиталя № 1538 необходимо отметить Н. Е. Слупского, Е. В. Лескина, В. Л. Лесницкую.
СЛУПСКИЙ Николай Евгеньевич родился 2 сентября 1899 года в селе Тродовичи Полоцкого уезда Витебской губернии в семье священника. После окончания в 1918 году средней школы он в 1920 году поступил в Военно-медицинскую академию, где учился до 1924 года. В 1925 году Н. Е. Слупский перешел в 1-й Ленинградский медицинский институт и окончил его в том же году, после чего стал работать в клинике профессора Джанелидзе, позднее - у профессора Грекова ассистентом на хирургическом отделении (1925 - 1929 и 1932 - 1935 годы). За это время написал 8 научных работ.
С 1935 года работал главным врачом Чудовской райбольницы, одновременно являясь заведующим хирургическим отделением и директором школы медсестер. За это время написал еще 3 научные работы.
26 июня 1941 года Николай Евгеньевич был призван в Красную Армию. Первоначально работал ведущим хирургом в эвакогоспитале № 443 г. Пскова, а после эвакуации в г. Череповец был направлен в Бабаево в ЭГ № 3740. Там же при бомбежке получил ранение, но продолжал работать. Эвакуировавшись в Вологду, 9 декабря 1942 года занял пост главного хирурга в эвакогоспитале № 1538, где и проработал до окончания войны.
В последний период жизни Н. Е. Слупский написал 28 научных работ, из них 9 - с новыми предложениями, а также выступил с двумя докладами на XV Международном конгрессе физиологов.
Во время войны хирург Слупский работал над актуальными вопросами военной хирургии, предложил ускоренные методы лечения ранений мягких тканей, профилактики и остановки кровотечений под глухой гипсовой повязкой, способы сохранения верхних и нижних конечностей при тяжелой травме (свыше 70 случаев сохранения нижних конечностей вместо ампутации). Им были изобретены желудочный зонд для получения чистого желудочного сока у человека при механическом раздражении стенки желудка и заменитель марли в гипсовых повязках, дающий ее экономию на 50 процентов, была проведена работа по закрытию каловых кишечных свищей и т. д.
Николай Евгеньевич всегда пользовался уважением больных и обслуживающего персонала. Случалось, по несколько суток не выходил из операционной. За высокие заслуги перед Родиной он был награжден орденом Трудового Красного Знамени. Жизни и деятельности этого замечательного человека посвящена "Повесть о докторе Николае Евгеньевиче" известного писателя Ю. Германа [5].
ЛЕСКИН Евгений Васильевич родился 17 февраля 1899 года в семье священника в селе Фрол-Радушный Московской области. В 1917 году он поступил в 1-й Московский государственный университет на медицинский факультет и в 1923 году окончил его по специальности терапевт-педиатр. С июня 1923 года начал работать врачом-заместителем, а затем штатным ординатором городской детской больницы г. Ногинска и в детском отделении объединения Снегирева в Москве. В 1934 году возвратился в Москву и стал заведовать инфекционным отделением, одновременно состоял консультантом-педиатром райбольницы.
В 1941 году был призван в РККА и почти сразу же определен в эвакогоспиталь № 1538 г. Вологды ординатором и начальником одного из отделений. В 1944 году был назначен ведущим терапевтом. Евгений Васильевич Лескин зарекомендовал себя как умелый специалист и чуткий человек. За заслуги в военное время в 1944 году он был награжден орденом Красной Звезды [6].
ЛЕСНИЦКАЯ Вера Леонидовна родилась 23 апреля 1898 года в г. С.-Петербурге в семье священника. В 1916 году окончила Коломенскую женскую гимназию и поступила в 1-й Медицинский институт, где училась по 1922 год. В период учебы успела поработать в качестве медсестры и фельдшера в разных госпиталях. После окончания института Вера Леонидовна исполняла обязанности врача-ординатора в клинике нервных болезней и в Институте по изучению мозга. Желая получить квалификацию нейрохирурга, в 1935 году перешла в Институт хирургической невропатологии и начала работать вначале врачом-экстерном, а с 1936 года - штатным научным сотрудником, потом - старшим научным сотрудником вплоть до мобилизации в Красную Армию 15 ноября 1941 года. С 1939 года до ноября 1941 года работала одновременно и в Институте усовершенствования врачей на кафедре нейрохирургии профессора Поленова. Во время войны В. Л. Лесницкая служила в эвакогоспитале № 1015, а затем в ЭГ № 1825 г. Череповца. Осенью 1944 года была переведена в г. Вологду для организации нейрохирургического отделения в эвакогоспитале № 1538, возглавила его и обучила этой специальности четырех молодых врачей. За 11 месяцев провела свыше 400 операций. Одновременно с врачебной практикой Вера Леонидовна активно занималась научной деятельностью. Будучи кандидатом медицинских наук, за 1938-1944 годы опубликовала в научных журналах и сборниках 12 статей.
Личная жизнь В. Л. Лесницкой сложилась непросто. В 1918 году был арестован отец, дальнейшая судьба которого осталась неизвестной. Муж и ее сестра умерли в 1942 году в блокадном Ленинграде. Вера Леонидовна одна воспитывала троих детей: двух своих дочерей и племянника, сына сестры. Заслуги В. Л. Лесницкой в годы войны были отмечены орденом Красной Звезды [7].
В сентябре 1945 года короткая, но славная история вологодского эвакогоспиталя № 1538 завершилась. В соответствии с приказом облздравотдела он был расформирован, а его имущество распределено между другими госпиталями.
Самоотверженная работа врачей и всего персонала госпиталя № 1538 не была исключением. За годы войны вологодские медики вернули в строй действующей армии свыше 365 тысяч бойцов и командиров - это 20 полнокровных дивизий военного времени. Еще 300 тысяч человек, пройдя курс лечения в госпиталях области, были направлены для окончательного выздоровления в глубокий тыл. Военно-санитарные поезда РЭП-95 вывезли с театра боевых действий около 1 миллиона раненых.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 ГАВО. Ф. 1876. Оп. 1. Д. 39. Л. 31.
2 Койко-день исчислялся следующим образом: суммировались все дни пребывания в госпитале всех раненых, а затем полученная сумма делилась на количество раненых, находящихся в стационаре.
3 ГАВО. Ф. 1876. Оп. 1. Д. 39. Л. 27.
4 Там же. Л. 31.
5 Там же. Оп. 2. Д. 123. Л. 70-71; см.: Герман Ю. Повесть о докторе Николае Евгеньевиче // Герман Ю. Операция "С Новым годом". М., 1964. С. 211-288.
6 ГАВО. Оп. 2. Д. 123. Л. 101-102
7 Там же. Л. 76-78.
ИЗ ПРОВИНЦИАЛЬНОЙ КУЛЬТУРНОЙ ЖИЗНИ
В. В. Воропанов
ПАМЯТНИКИ ИКОНОГРАФИИ ВОЛОГДЫ
Альбом гравюр Г. и Н. Бурмагиных "Памятники архитектуры города Вологды". 1971
В художественно-графической иконографии Вологды последних десятилетий наибольшую известность и популярность приобрели гравюры на дереве Генриетты и Николая Бурмагиных 1960-1980-х годов. Эти работы постоянно экспонируются на больших и малых выставках. Зачастую именно по ксилографиям Бурмагиных у многих людей, сопричастных изобразительному искусству, формируется первое, а иногда и наиболее сильное представление о своеобразии архитектурно-художественного облика Вологды.
Архитектурные мотивы Вологды являются неотъемлемой частью общего творческого наследия Бурмагиных. Это образный и стилистический стержень их видения мира, понимания задач искусства. Поэтому вологодская тема так полно представлена в их книжных знаках и книжных иллюстрациях, отдельных станковых гравюрах, в так называемой обстоятельственной графике. В 1969 году художники начали систематически работать над созданием единого цикла гравюр о городе и воплотили этот замысел в 1970-1971 годах в альбоме "Памятники архитектуры города Вологды". В серии ксилографии Г. Бурмагиной "Моя Родина" 1981-1983 годов образ родной северной земли также ассоциируется с миром архитектуры, культуры и искусства Вологды. Вокруг центрального листа Цикла с изображением панорамы города располагаются гравированные портреты выдающихся людей Русского Севера: от К. Батюшкова до А. Яшина, Н. Рубцова, В. Белова и В. Астафьева.
Альбом гравюр Бурмагиных "Памятники архитектуры города Вологды" 1971 года явился прямым продолжением городской художественно-иконографической традиции, начатой в 1922 году совместной работой И. Варакина и Н. Дмитревского "Старая Вологда". Во многом возрождая и развивая идеи своих предшественников, Бурмагины придали им новое художественно-образное звучание, создали совершенно самостоятельный и оригинальный по пластике цикл гравюр. Это было обусловлено необычайно широким развитием искусства гравюры в Вологде 1960- 1970-х годов и активным процессом изучения культурно-исторического наследия города в то время.
Бурмагины пришли в изобразительное искусство Вологды в середине 1960-х годов, впервые заявили о себе в 1965 году на первой областной выставке графики. Их жизненный и творческий путь был во многом схож с судьбой ближайших коллег и друзей, определивших лучшие достижения искусства Вологодчины тех лет. Это В. Корбаков и Д. Тутунджан, Н. Баскаков и Е. Соколов, В. Сергеев и В. Едемский.
Николай Васильевич Бурмагин родился в 1932 году в деревне Журегино Никольского сельсовета Сокольского района нашей области, Генриетта Николаевна - в 1939 году в Харовске. Оба были связаны с традиционным укладом русской провинциальной жизни, начинали свой трудовой путь с простых профессий: штурвальный на пароходе "Псков" Сухонского речного пароходства и столяр в мастерских Вологодского судоремонтного завода; лаборантка Харовской контрольно-семенной лаборатории. Они вместе учились в Ярославском художественном училище с 1959 по 1964 год, там познакомились и поженились в 1962 году. После окончания училища Бурмагины жили и работали в Вологде. В первые годы они преподавали рисование в школах города, но очень быстро вышли на путь собственного творчества. Они были всегда полны конкретных интересных идей, замыслов, стремились участвовать в процессе возрождения художественных и общекультурных традиций города и края. Генриетта Бурмагина работала художником в редакции газеты "Вологодский комсомолец" и во многом сформировала новый стиль этого очень популярного в те годы молодежного издания. По инициативе Николая Бурмагина в Вологде была создана детская художественная школа, многие выпускники которой впоследствии стали известными художниками.
В 1968 году Бурмагины были приняты в члены Союза художников СССР, в 1975 году Генриетте Бурмагиной было присвоено звание заслуженного художника РСФСР. Судьба так распорядилась, что совместная творческая работа художников продолжалась всего десять лет. В 1974 году Николай погиб в автомобильной катастрофе. Через десять лет, в 1984 году, после тяжелой, изнурительной болезни умерла Генриетта Николаевна. Сегодня стоит только удивляться тому, как много было сделано ими за те годы напряженного и подвижнического творческого труда: около пятисот станковых и книжных гравюр, более ста книжных знаков, многочисленные рисунки и акварели. Самое главное, именно Бурмагины более всего определили своеобразие и значимость такого немаловажного явления в российском искусстве семидесятых годов, как "вологодская графика".
Бурмагиным повезло, так как они пришли в искусство в период буквально всеобщего интереса к графике и в первую очередь к авторской гравюре - эстампу. Возрождение интереса к гравюре в конце 1950-х - 1960-е годы было связано со стремлением творческой молодежи уйти от ложной патетики, штампов и догм живописи социалистического реализма сталинской эпохи. Черно-белая, строгая и мобильная по отклику на волнующие события жизни ксилография была созвучна устремлениям искусства того времени, часто определяемого понятием "суровый стиль". Гравюры Бурмагиных по образно-пластическому решению близки произведениям таких ярких "шестидесятников", как В. Попков, В. Иванов, И. Сбросов, П. Оссовский, Б. Успенский. Тем более, что они были дружны. В 1970-е годы Николай Бурмагин как художник и творческая личность выдвинулся в число ведущих графиков России, был избран членом правления Союза художников СССР.
Создание альбома Бурмагиных "Памятники архитектуры города Вологды" было обусловлено своеобразием городской художественной жизни 1960-1970-х годов. Именно это наложило особенный отпечаток на понимание стилистики бытия прошлых традиций в контексте меняющегося вологодского быта, что мы остро чувствуем в гравюрах альбома. В отличие от линогравюр И. Варакина и Н. Дмитревского 1922 года с их тревожно-ностальгическим ощущением уходящей эпохи, гравюры на дереве Бурмагиных полны оптимизма, веселой сказочности и фантазии. Это было обусловлено верой нового поколения художников не только в сохранение и возрождение русских архитектурно-художественных традиций, но и в возможность органичного вхождения прошлого в динамичный мир современности.
Своеобразными соавторами Бурмагиных в работе над циклом гравюр о вологодской архитектуре можно считать активных деятелей культуры Вологды тех лет. Это искусствоведы, критики, музейные работники: С. Г. Ивенский, Л. Ф. Дьяконицын, И. А. Пятницкая, ученые и коллекционеры П. А. Колесников, В. В. Гура. Именно они вместе со своими коллегами и друзьями способствовали формированию общественного и творческого интереса к старой Вологде, к искусству гравюры. Альбом Бурмагиных создавался на фоне интенсивной творческой деятельности областной картинной галереи и областной организации Союза художников по развитию традиций серьезного профессионализма в искусстве и культуре Вологодского края.
Необходимо отметить отдельные важные факты из истории культурной жизни Вологды 1960-х годов. В августе 1961 года в картинной галерее открылась первая в истории города специальная графическая выставка "Советский эстамп. 1917-1961", на которой были показаны работы из коллекции ленинградского искусствоведа и собирателя П. Е. Корнилова. Тогдашний директор галереи С. Г. Ивенский писал о выставке: "Массовость эстампа, его сравнительная доступность обещают ему большое будущее. Однако для широкого проникновения в быт трудящихся недостаточно одних добрых пожеланий. Пусть же выставка советского эстампа в равной степени послужит не только предметом воспитания вкуса, но и непосредственным стимулом для вологодских художников, от которых мы ждем массового высокохудожественного эстампа" [1].
Выставка "Советский эстамп", наряду с открывшимися в том же году в картинной галерее экспозициями "Русская гравюра" и "Русские рисунки 19-20 века", действительно оказалась тем импульсом, который способствовал обращению вологодских художников к гравюре. В феврале 1962 года В. Н. Корбаков представил коллегам свои первые гравюрные опыты, о чем С. Г. Ивенский написал так: "Присутствующие увидели, что в Вологде возрождено искусство большой культуры и огромных возможностей - искусство эстампа" [2]. Затем последовала большая серия специальных графических выставок, на которых воспитывались и Бурмагины, и другие вологодские художники-графики: первая в городе выставка книжного знака в 1962 году, выставка графики Н. П. Дмитревского в 1964 году, персональные выставки работ известных советских граверов Н. И. Пискарева, Г. А. Кравцова, И. И. Варакина, М. С. Чураковой. В 1964 году в Вологде состоялась первая в истории края выставка работ зарубежного графика - экспонировались ксилографии бельгийского художника Г. Годуэна. Затем последовало знакомство вологжан с графикой Я. Водражки из Чехословакии, Р. Вольфа и Т. Марангони из Италии, с польским экслибрисом. Приезжавший в Вологду на открытие своей выставки в январе 1969 года известнейший немецкий книжный график В. Клемке сказал: "Я думал, что приеду на какую-нибудь скромную железнодорожную станцию. То, что я увидел у Вас, меня просто потрясло. Я не думал, что вдали от Москвы может быть так развита культура, искусство. Я не думал встретить здесь таких интересных художников, увидеть столь серьезные и высокопрофессиональные работы. Меня просто удивила свободная творческая обстановка, которая царит у Вас в Вологде" [3]. Итогом этой целенаправленной и перспективной работы стали обобщающие графические выставки вологодских художников: экспозиция "Вологодская графика", показанная в 1965-1967 годах в Вологде, Ярославле, Перми, Кирове, и большая экспозиция "Вологодская графика" (1971 год) в Москве. Центральное место на этих выставках занимали гравюры Бурмагиных.
Обращение Бурмагиных к изображению памятников архитектуры Севера было обусловлено не только их собственными, специфически гравюрными интересами. Север России в 1960-1970-е годы был центром притяжения буквально для всей думающей и серьезно работающей молодой творческой интеллигенции. Художники и актеры, писатели и композиторы ехали в большие и малые древнерусские северные города в поисках истоков национальной культуры, отходя от столичного официоза, желая обрести новый материал и освежающий импульс для творчества. Это было характерно и для Бурмагиных. Они получали знание русских традиций в первых за послевоенные годы художественных экспедициях по области, организованных И. А. Пятницкой при областном краеведческом музее. Альбом гравюр Бурмагиных - итог их собственного изучения памятников архитектуры в то время, когда только начиналась постановка на учет, охрана и реставрация этих памятников. Многое из того, что художники сумели изобразить или реконструировать в своих гравюрах, уже погибло, не дошло до нас за истекшие годы. Таков "Пейзаж с ветряными мельницами" 1965 года, гравюра "Амбары 18 века в Череповце", ксилография "Первое здание театра в г. Вологде".
Первые архитектурные образы Вологды появились в гравюрах Бурмагиных 1965-1968 годов. Их можно отнести к группе ранних работ с условным названием "Северные мотивы". Художники создавали рисунок белым штрихом на больших черных пятнах - плоскостях земли, озера, неба. Постепенно, идя от работы к работе, они начинали отказываться от привычных, визуально наблюдаемых композиционных планов, сосредоточивались на основных элементах самого памятника и его окружения и создавали декоративно-плоскостную орнаментальную композицию, более соответствующую природе ксилографии. Отвлекаясь от конкретно-бытовой фиксации ранних работ, Бурмагины постепенно пришли к созданию художественного образа памятника архитектуры в его непреходящей историко-культурной значимости. Об этом писала исследователь творчества вологодских художников О. П. Воронова: "От обобщенности в рисунке - к обобщенности в мысли. От созерцания - к философии, всеми корнями своими связанной с исконно русским миросозерцанием, глубоким уважением к своему народу, к его представлениям об эстетике и жизни. Таков путь Бурмагиных" [4].
В 1967-1969 годах Бурмагины создали серию гравюр, которую можно условно назвать первой серией "Архитектурных памятников Вологодской области". В нее вошли ксилографии с изображением архитектурных ансамблей Вологды, Спасо-Прилуцкого, Кирилло-Белозерского, Ферапонтова монастырей и памятников деревянного зодчества области. Для многих гравюр этой серии характерна чрезмерная насыщенность деталями, перегруженность композиции. Путь творческого переосмысления конкретно наблюдаемого мотива первоначально шел у Бурмагиных через стилизацию, включение в рисунок элементов декоративной орнаментики. Это - деревья, травы, цветы, создающие своеобразные кулисы или орнаментальный фон. Изучая фольклор, народное искусство, художники вводили в композиции традиционные сказочно-обрядовые мотивы. Перед нами - пролетающие журавли, солнце с человеческим ликом, сказочные птицы на деревьях, крестьянки в традиционных костюмах.
В 1970-1972 годах Бурмагины выполнили вторую серию ксилографии "Памятники архитектуры города Вологды". Серия состоит из 12 ксилографий среднего формата, цветной гравюры на дереве с 2-х досок и гравюры большого формата "Вологде 825 лет". 10 гравюр из серии впервые были показаны в 1971 году на выставке "Вологодская графика" в Москве, затем в 1974 году - на зональной выставке "Советский Север". Полностью вся серия впервые экспонировалась в 1976 году на персональной выставке Бурмагиных в Вологодской областной картинной галерее. В 1971 году 12 черно-белых ксилографии, цветная гравюра с 2-х досок, 6 заставок и концовок были включены в состав отдельного альбома [5]. Все гравюры в альбоме отпечатаны с авторских досок тиражом в две тысячи экземпляров. Именно этот альбом дает наиболее полное представление о своеобразии искусства гравюры Бурмагиных в области архитектурной графики. В предисловии к альбому известный график М. В. Маторин писал: "Большое и зрелое графическое мастерство Г. и Н. Бурмагиных помогло им в серии "Памятники архитектуры города Вологды" ярко и убедительно раскрыть художественную силу и выразительность произведений вологодского зодчества" [6].
Листы серии составляют как бы единый рассказ-картину об архитектуре города. В центральном большом листе "Вологде 825 лет" Бурмагины создали общую панораму "каменного города". Они "сгрудили" вместе здания разных эпох, пытаясь осмыслить своеобразие всего городского ансамбля. Этот лист своим композиционным построением напоминает городские гравированные ведуты 17-18 веков. В отдельных листах серии перед нами предстают памятники архитектуры города в их типичном природном и житейском окружении, в котором современность соединяется с прошлым, бытовая конкретность со сказочностью. Всю серию по стилистическим признакам можно подразделить на несколько групп. Альбом открывают ксилографии "Софийский собор" и "Церковь Варлаама Хутынского". Это наиболее темные по печати гравюры: почти вся плашка доски оттиснута на бумагу. Перед нами ночные пейзажи, в которых авторы стремились воссоздать образ величественности прошлого, жизнь архитектуры в веках.
В первых листах серии Бурмагины используют обычные и широко известные точки зрения на памятники в окружающих их ансамблях. Художественную образность и творческое своеобразие придает гравюрам сама специфика работы художников в материале. Они прорабатывают практически всю поверхность доски, но в каждой ее части стремятся найти новый прием для передачи фактуры или образного состояния оттиска. Отмеченные выше ксилографии строятся на соединении основных больших пятен темного неба и снега с четко прорисованными линиями архитектуры соборов. Оригинальность и ощущение естественной живописи вносят детали: белая змейка тропинки на снегу, изгиб дерева, орнамент куста, рисунок деревянной изгороди. На суровые и строгие архитектурные формы как бы накладывается декоративный и эмоциональный пласт найденных деталей. Они осмысляются поэтической метафорой. Это пролетающие птицы над темным небом в гравюре "Церковь Варлаама Хутынского", белые полосы и штрихи на фоне Софийского собора, передающие снежную заметь. В этих деталях постепенно все более выявлялась наиболее характерная для периода зрелости Бурмагиных необычайно четкая и тонкая параллельная штриховка, которая придает гравюрам ощущение фактурной и эмоциональной наполненности. М. Лебедянский писал о гравюрах Бурмагиных: "Как правило, Г. и Н. Бурмагины использовали всю плоскость доски, оставляя мало мест, не тронутых резцом, поэтому композиции их работ получались всегда насыщенными, отличались напряженностью линейных и тоновых построений, воспринимаемых иногда как густой затейливый орнамент" [7]. И. Романова в предисловии к папке-альбому гравюр на дереве Бурмагиных 1978 года отмечала: "У них никогда нет "дежурных приемов" для заполнения малозначимой поверхности доски. Умение в каждом цветке, листке, травке или рисунке костюма найти созвучие образному смыслу и строю всей композиции придает внутреннюю смысловую цельность работам" [8].
Вторую группу гравюр в альбоме "Памятники архитектуры города Вологды" составляют следующие листы: "Дом Левашова", "Церковь Иоанна Златоуста", "Церковь Дмитрия Прилуцкого", "Церковь Иоанна Предтечи". Это наиболее декоративные композиции. Основной элемент образности в них составляет графическая характеристика окружающей среды. Сами памятники размещены в центре композиций. Бурмагины точно изображают все подробности фасадов. Художники лишь несколько деформируют прямизну линий стен и архитектурных деталей, тем самым привнося в изображение элемент поэтической игры. Основная художественная находка этих гравюр видится в изображении деревьев и земли вокруг храмов, домов. Ветви деревьев как бы сливаются в единый ковер, окружающий здания. Земля в гравюре "Церковь Дмитрия Прилуцкого" изображена как поэтичная волнообразная среда, созданная разбегающимися от порога линиями. Разъединение и соединение линий, их разная толщина создают своеобразную вибрацию тона, ощущение живописности.
В альбоме гравюр необходимо особо выделить ксилографию "Петровский домик". Это, пожалуй, самая простая по композиции, но самая выразительная и творчески оригинальная по графическому решению работа. Ее основу составляет соединение старого раскидистого дерева и каменного дома - памятника архитектуры 17 века. Тонкая параллельная штриховка создает ощущение загадочности и серебристости. Стволы и кроны деревьев образуют единое декоративное пятно. В глубине изображен дом, стены которого проработаны более тонкими штрихами, которые присоединяются к линиям стен и расходятся к центру. Создается эффект "внутреннего свечения" оттиска гравюры. Гравюра имеет необычные, свободные очертания на плоскости листа. М. Маторин писал об этом: "Очень важную, и не только декоративную, но и смысуювую роль в композиции гравюр играют деревья. Часто они помогают художникам полнее раскрыть характер памятника. Так, например, большие деревья в гравюре "Петровский домик" не только создают красивое, темное декоративное пятно первого плана, но и помогают ощутить масштаб скромного жилого дома 17 века" [9].
Три последних листа альбома представляют облик старых деревянных домов Вологды. В затейливом узорочье наличников на фасадах, в балконных решетках и дымниках, в общем затейливо-орнаментальном композиционном решении с особой силой проявилось сказочно-романтическое свойство рисунков Генриетты Бурмагиной. Тонкая штриховая проработка каждой детали доносит до нас совершенство и силу резьбы по дереву Николая Бурмагина. Черное на белом и белое на черном. Вот и весь возможный арсенал технических средств художников. Но как много они смогли в этом сказать, раскрывая своеобразие прошлого и бытовую повседневно-поэтическую жизнь Вологды.
Альбом гравюр Бурмагиных "Памятники архитектуры города Вологды" стал закономерным продолжением "Старой Вологды" Варакина и Дмитревского. Созданный в другую эпоху, он отразил новые черты. В гравюрах Бурмагиных есть настрой веселой сказочности, фантазии, домашней задушевности, мечтательности. Архитектура раскрыта этими художниками в непосредственном пейзажном и бытовом окружении как ее органичная и естественная часть. На смену суровым, монументально-аскетичным формам линогравюр Варакина и Дмитревского пришло изысканное и прихотливо-изобретательное узорочье ксилографии Бурмагиных. Серия гравюр архитектурных памятников, выполненная в 1970-1972 годах, стала для художников первым произведением зрелого периода, получившим широкое признание. Заложенные в альбоме творческие идеи преемственности эпох, времен, отношений людей, стремление сохранить память и дело рук человеческих получили дальнейшее развитие в основополагающих циклах Бурмагиных более позднего времени: "Земля", "Земля и люди", "Детство", "В этом непростом мире", "Родина", в циклах иллюстраций к классической русской и современной литературе. Образы альбома Бурмагиных "Памятники архитектуры города Вологды" побудили к дальнейшей разработке художественно-графической иконографии города других вологодских художников: В. У. Едемского, Л. Н. Щетнева, Ю. А. Воронова, А. И. Савина, В. Н. Морозову, Д. В. Медведева.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ивенский С. Искусство с большим будущим // Красный Север. 1961. 6 августа.
2 Ивенский С. Вологодский эстамп // Красный Север. 1962. 13 февраля.
3 Корбаков В. Гости из ГДР в Вологде // Красный Север. 1969. 8 января.
4 Воронова О. П. Художники Вологды. Л., 1979. С. 69.
5 Памятники архитектуры города Вологды в гравюрах Г. и Н. Бурмагиных. Альбом / Вступит, статья М. В. Маторина, Ю. Ю. Савицкого. Вологда, 1971.
6 Там же. С. 5.
7 Лебедянский М. С. Талант земли Вологодской // России строгие черты. Л., 1978. С. 20.
8 Генриетта и Николай Бурмагины. Гравюры на дереве. Альбом / Вступит. статья И. А. Романовой. Л., 1978. С. 7.
9 Памятники архитектуры города Вологды в гравюрах Г. и Н. Бурмагиных... С. 4.
Э. А. Кириллова
ОЧЕРКИ МУЗЫКАЛЬНОЙ ЖИЗНИ ВОЛОГДЫ 1920-1930-х ГОДОВ
Скрещение судеб
Губернскую Вологду 1920-х годов трудно представить сонным тихим провинциальным городом. Ветры революции и гражданской войны забросили сюда десятки беженцев, вынужденных искать временного пристанища. Наш город оказался привлекательным для многих известных артистов и музыкантов. В период с 1919 по 1929 год здесь жили и работали певцы С. Стрельцов, Е. Емельянов, З. Воронец-Ершова, Е. Катко, артисты балета Мариинского театра А. Фокин (брат легендарного балетмейстера М. М. Фокина) и его жена А. Федорова. На городских торжествах нередко играл оркестр квартировавшего в Вологде Восьмого латышского полка. Успешно работал симфонический оркестр, сформированный в большинстве своем из эвакуированных петроградских музыкантов. В эти годы на гастролях в Вологде и губернии побывали солисты столичных музыкальных театров: А. Нежданова, В. Петров, Л. Собинов, А. Веселовский, целые оперные труппы, скрипач М. Эрденко, пианист профессор Московской консерватории А. Дроздов, квартет им. А. Глазунова. Самым неожиданным образом в Вологде перекрещивались судьбы многих деятелей культуры. Летом 1920 года директор местной музыкальной школы И. Гинецинский буквально подобрал на городском бульваре вблизи вокзала известного петроградского скрипача М. С. Спасского. Обессилевший от голода и лишений, тот приехал в Вологду с последней надеждой спасти семью, обрести для нее сносные условия жизни. Ему не просто помогли обустроить быт, но и дали творческую работу: до 1923 года М. Спасский играл в составе городского симфонического оркестра и нередко выступал как скрипач-солист [1]. Шведскую певицу Ризу Нордштрем И. Гинецинский "подсмотрел" на одном из ее концертов. Гастролируя в частях Северного фронта, она выступала в Вологде. Илья Григорьевич пригласил ее на должность преподавателя вокала в музыкальном техникуме. Р. Нордштрем проработала здесь всего пять лет, но память о ее концертах и занятиях с учениками, проходивших в знаменитом "птичнике Нордштрем" (небольшом классе на антресолях бывшего архиерейского дома), о ее необычном, казавшемся экзотическим образе жизни сохранилась у знавших Ризу Фердинандовну вологжан надолго [2]. Все эвакуированные музыканты щедро платили приютившему их городу своим творчеством.