культуре ХIХ -начала ХХ веков. Мат. научн. конф. 22-24 ноября 1994 г., Пушкинские горы.
М.: Мин-во культуры РФ, Гос. мемор. ист.-культ. и прир.-ландш. музей-заповедник А.С. Пушкина «Михайловское», 1996. С. 11-17.

      21. Псковские Епархиальные Ведомости. 15 июля 1894 г. № 14. С. 217-218.

      22. Псковские Епархиальные Ведомости. 15 января 1895 г.. № 2. С. 22-23.

      23. Новикова Н.Н. Строительство зданий для учебных заведений Пскова во II половине XIX - начале XX века // Псков. Там же. С. 114-115, 119.

      24. Псковские епархиальные ведомости. 1901. № 1. С. 15.

      25. По сведениям, любезно предоставленным научным сотрудником Древлехранилища

      Псковского музея-заповедника Натальей Николаевной Новиковой.

      26. Левин Н.Ф. Бароны Вревские и вревская школа // Псков. 1996. № 5. С. 26-33.

      27. РГАЛИ. Ф. 238, оп. 1, ед. хр. 200, л. 3, 5-6. Письма Евфимии Зубовой Варваре Дмитриевне Комаровой. Псков, 26 апреля 1905 г.; Псков, 12 апреля 1914 г.

      28. Модзалевский Б.Л. Поездка в Тригорское в 1902 г. // Пушкин и его современники. Мат. и исслед. Санкт-Петербург: Тип. Имп. Академии наук, 1903. Вып.

      29. Вревская Н.П. Борис Александрович и Евпраксия Николаевна, их дети и внуки (рукопись). Возможность ознакомиться с главой о семье Евфимии Борисовны любезно была предоставлена автору Софьей Алексеевной Вревской.

      30. Пушкинский Дом. Рукописный отдел, фонд 252, оп. 3, № 78. Письмо Прасковьи Петровны Зубовой от 31 июля 1914 г. Софье Сергеевне (неизв.).

      31. По сведениям, любезно предоставленным научным сотрудником рукописного отдела Пушкинского Дома А.В. Дубровским.

      32. Письмо Орловой С.С. Гейченко от 11 февраля 1970 г. (из семейного архива Р.В. Зубова).

      33. Лукина Н.В. Какие деревья сажал Пушкин в Голубово // Михайловская пушкиниана: Сб.
статей науч. сотр. Музея-заповедника А.С. Пушкина «Михайловское». Вып. 6. М.: «Вербум- М», 2000. С. 129-132.

Павел Алексеевич (1820?- не ранее 03.1871) - действительный статский советник, губернский прокурор и актер-любитель

      Павел Алексеевич Зубов (XIX-27) с 1834 г. учился в Петербургском университете. Сначала он был пансионером, а потом по семейным обстоятельствам перешел в «своекоштные» студенты. В это время он много занимался переводами с иностранных языков и, в частности, перевел статью Гете о Шекспире, которую высоко оценил П.А. Плетнев. Видимо, П.А. Зубову принадлежал и перевод драмы «Джарвис», изданной в Петербурге в 1841 г. [1].

      Окончив университет со степенью действительного студента в 1838 г., П.А. Зубов начал службу в Петербургской таможне, а в 1841 г. стал секретарем в департаментах Сената. В 1850-56 гг. он был губернским прокурором в Вологде, а в 1858 г. получил назначение в Вятку. В 1862 г. П.А. Зубов сменил работу в судебной палате на более спокойную должность управляющего акцизным сборами Вятской губернии и в конце 1864 г. получил чин действительного статского советника. Казалось, карьере П.А. Зубова не грозили никакие катастрофы, но в марте 1871 г., под впечатлением встреч и книг во время летних отпусков за границей, он на одном из вечеров в благородном собрании, в присутствии всего вятского «высшего» общества, произнес красноречивый и зажигательный тост... за победу и процветание французской коммуны. Столь явная «либеральная слабость» не прошла ему даром: оратор был немедленно уволен [1].

      Павел Алексеевич Зубов увлекался театром и был неплохим актером. В студенческие годы он «превосходно играл из «Горя от ума» роль Фамусова и, по заявлению знатоков, после Щепкина был один только Зубов» [2]. Позднее в течение многих лет он выступал на сцене Вологодского театра и публиковал в «Вологодских ведомостях» критические статьи о театре. После уроков в гимназии у него за кулисами, а затем и на сцене постоянно бывал и выступал, а иногда даже ночевал в гримерной племянник Юлий Михайлович Зубов, которому в книге посвящена отдельная глава [3].

      Павел Алексеевич был женат на дочери действительного статского советника, члена Совета крестьянского поземельного банка П.П. Храповицкого, Елене Павловне [1]. У П.А. Зубова были внебрачный сын Павел Андреев (XX-19), управляющий Государственным банком в Петербурге, и дочь Софья (29.05.1858-?) (XX-20), вышедшая замуж за Александра Александровича Родзянко (06.07.1835-18.10.1899) - предводителя дворянства Хорольского уезда Полтавской губернии в 1862-68 и 1883-98 годах. Знакомство с А.А. Родзянко произошло, возможно, благодаря тете Аделаиде Алексеевне, бывшей замужем за Николаем Васильевичем Родзянко и жившей в усадьбе Бруссово того же уезда [3].

      Павел Алексеевич был единственным из «шоломовской» вологодской ветви рода Зубовых, который был лично знаком с А.С. Пушкиным. Он встречался с поэтом в доме своего университетского наставника П.А. Плетнева, под влиянием которого и стал «пушкинистом». П.А. Плетнев «едва ли не все лекции свои начинал и кончал Пушкиным. В нем он видел не только гениального поэта, но и глубокого философа, одаренного высшим знанием человеческой природы». П.А. Зубов «был страшный поклонник находившегося тогда в апогее славы Александра Сергеевича... Он им бредил, читая кстати и некстати восторженные его стихи, становясь в позу Императора. Стоило было, хотя в шутку, намекнуть о каком-либо несовершенстве пушкинских стихов, как Зубов приходил в азарт». Один раз он принес однокурсникам известие о том, «что Пушкин с Жуковским и Плетневым будут в университете на лекции у Гоголя» [2]. Предупрежденные Зубовым студенты с нетерпением ждали этого дня, и многие смогли увидеть тогда Пушкина в университете [1].

      А примерно 10 января 1837 года Павел Алексеевич мог быть участником замечательного события - присутствия поэта на лекции П.А. Плетнева в университете. Петр Алексеевич Плетнев, друг Александра Сергеевича и заведующий изданиями его сочинений, в 1832 году занял кафедру русской словесности в Петербургском университете, стал профессором. Со студентами был мягок, приветлив и доступен. Они любили его и его лекции [4]. Плетнев пригласил Пушкина на одну из них. Вот как описывает это событие некто Е.М.: «Особый эпизод в студенческой нашей жизни было посещение Пушкина, приглашенного профессором Плетневым на одну из его очаровательных лекций. Помнится, в каком воодушевленном состоянии поднялся Плетнев на кафедру, и в то же время в дверях аудитории показалась фигура Пушкина, с его курчавою головою, огненными глазами и желтоватым, нервным ликом, - шепот побежал по всем скамейкам. Пушкин сел, с каким-то другим господином из литераторов, на одну из задних скамей и внимательно прослушал лекцию, не обращая внимания на беспрестанное осматривание его обращенными назад взорами сидевших впереди его студентов. Профессор, читавший о древней русской литературе, вскользь упомянул о будущности ее и при сем имя Пушкина прошло через его уста: возбуждение было сильное и едва не перешло в шумное приветствие знаменитого гостя. Это было уже в конце урочного часа, и Пушкин, как бы предчувствуя, что молодежь не удержится от взрыва, скромно удалился из аудитории, ожидая окончания лекции в общей проходной зале, куда и вскоре вышел к нему Плетнев, и они вместе уехали. Это было незадолго до смерти Пушкина.» [5].

      По мнению Л.А. Черейского, Павел Алексеевич встречался с Александром Сергеевичем Пушкиным «на средах у Плетнева в январе 1837 года» [6].

      27 января 1837 г., в день дуэли поэта с Дантесом, П.А. Плетнев в 7-ом часу вечера по дороге из университета заехал к Пушкину, чтобы увезти его на свой литературный вечер. Вот как он описал это событие в письме к Павлу Алексеевичу Зубову: «Это день, в который он обыкновенно являлся у меня. В роковую среду я по какому-то предчувствию сам заехал за ним, возвращаясь домой с Васильевского острова. За минуту до меня внесли раненого. В этот вечер ему тяжело было принять меня к себе, где он все на себе должен был переменить и мучился. Я оставался у его жены и тетки, но в четверг, ран утром, когда я еще не успел встать, уже он, прислав свою карету, просил меня к себе, а в пятницу его не стало».

      Павел Алексеевич ответил П.А. Плетневу: «Я не мог забыть, что событие произошло в среду, так как в эту самую среду я был у Вас, нас собралось человек пять или шесть, мы сидели в кабинете и поджидали Вашего возвращения с Пушкиным, который при всех нас за неделю перед тем обещал быть у Вас и в эту среду; скоро Вы, возвратившись, как громом поразили страшною вестью...» [1, 7].

      В декабре 1860 г. в России повсеместно открылась подписка на сооружение памятника А.С. Пушкину, «достойного его народной славы». В Вятке П.А. Зубов предложил для сбора денег устроить специальный литературный вечер. Его назначили на масленицу 27 февраля 1861 г. «В разосланных приглашениях говорилось: «Вечер - дело общественное, и хотя цены местам назначены (от 25 коп. до 1 руб. 50 коп.), плата за билеты для желающих принимается и в большем размере». В большой танцевальной зале благородного собрания, несмотря на доставку стульев, не достало мест, и значительная часть публики должна была поместиться в соседних комнатах. На этот вечер собрались и высший класс вятского общества, и городское духовенство, учителя гимназии, семинарии разных училищ, и чиновники, и офицеры, и купцы. И ученики гимназии. семинарии, канцелярского училища, и приказчики из магазинов...». В программе вечера сначала был доклад Я.Г. Рождественского «О Пушкине как о человеке и его влиянии на развитие отечественной литературы». Во второй части вечера читались стихи и отрывки из поэм А.С. Пушкина. П.А. Зубов прочел два стихотворения, «Полководец» и «Перед гробницею святой», и участвовал в сцене из «Бориса Годунова». Третья часть вечера включала рассказ П.А. Зубова о последних минутах жизни Пушкина. В заключение был прочтен «Памятник» А.С. Пушкина. На вечере было собрано 180 руб. 70 коп.; за вычетом расходов 100 руб. 50 коп. было отправлено в Вятское уездное казначейство. Губернские ведомости напечатали о вечере восторженную заметку [1].

      После вечера 2 марта 1861 г. П.А. Зубов писал П.А. Плетневу: «Рассказ мой о последних минутах жизни Пушкина составлен был по письму Жуковского и биографическим статьям Вашего превосходительства, Бантыш-Каменского и другим и пополнен отчасти личными воспоминаниями, воспоминаниями, которыми я обязан тому счастливому времени, когда пользовался столь лестным для меня знакомством Вашим. Будьте совершенно уверены, милостивейший государь, что то счастливое время, время моей юности, в воспоминаниях которого самая светлая для меня черта - отношения мои к Вам и к лицам, в круг которых я введен был в Вашем доме, - не изгладятся никогда из благородного моего сердца» [1].

      При участии П.А. Зубова Вятская публичная библиотека существенно пополнилась, в частности, сочинениями А.С. Пушкина. А памятник поэту был открыт в июне 1880 г. и не в Лицейском саду Царского Села, как «повелел» государь, а в Москве. Приятно сознавать, что в числе первых на его сооружение внес свой вклад Павел Алексеевич Зубов.

      Источники:

      1. Гаврилова Е.И. Пушкин и Павел Зубов // Временник Пушкинской комиссии, № 6, 1967-68 гг. Л.: Наука, 1970. С. 97-103.

      2. Очерки и воспоминания Н.М. Колмакова // Русская старина. Ежемес. истор. Журнал. 1891. Май. С. 457.

      3. Родословное дерево Зубовых, дневники, письма и др. сведения из семейного архива автора.

      4. Вересаев В.В. Спутники Пушкина. М.: Васанта, 1993. Т. 2. С. 200-204.

      5. Абрамович С.Л. Предыстория последней дуэли Пушкина. Январь 2836 - январь 1837. СПб.: Изд- во «Дмитрий Буланин», 1994. С. 244 - 245.

      6. Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. Л.: Наука, 1975. С. 157.

      7. Летопись жизни и творчества Александра Пушкина в 4-х томах. М.: Изд-во «Слово», 1999. Т. IV. С. 593.

Аделаида Алексеевна Родзянко (1830-14.02.1893), писательница

      Аделаида Алексеевна (XIX-30) стала писательницей уже в 21 год. Под псевдонимом «А.Тальцева» она сначала переводила и переделывала с французского водевили и комедии («Так и этак», «А ларчик просто открывался», «Любовь по приказу, или первые опыты кокетства»), а затем стала сочинять их сама («И дружба, и любовь», «Однофамильцы», «Русские в 1854 году» [1, 2], «Беззаботная», «Жених» и др.» [3]) . В сезоны 1851-55 гг. многие из них с большим успехом шли на сцене Александринского и Михайловского театров в Санкт-Петербурге [4]. Позднее Аделаида Алексеевна написала роман «Сельцо Михайловское-Прыскухино», повести «Три женские жизни» [5] и «Старый приятель», рассказы «Пять дней в уездном городе, рассказ молодого человека», «Елена» (в стихах) и другие. Большинство ее сочинений увидели свет на страницах журналов «Пантеон» и «Сын Отечества» [1]. Обстановка и события этих произведений были, скорее всего, списаны молодой девушкой с повседневной жизни в усадьбе ее отца Шоломово, а также их соседей. В качестве персонажей, наверное, выступали родные и знакомые.

      Аделаида Алексеевна вышла замуж за Олонецкого губернатора Николая Васильевича Родзянко (23.03.1817 -11.10.1871) [6], уехала с ним на Украину и жила в имении Бруссово Хорольского уезда Полтавской губернии [7]. В связи с этим, невольно возникает вопрос: не являются ли родственниками муж Аделаиды Алексеевны Зубовой Николай Васильевич Родзянко и приятель Пушкина еще по литературному кружку «Зеленая лампа» Аркадий Гаврилович Родзянко (1793-1846), у которого в этом же Хорольском уезде было богатое имение Родзянки?

      Любопытно, что когда Пушкина выслали из Одессы, он по дороге в Михайловское, проходившей через город Хороль [8], прискакал к Аркадию Гавриловичу Родзянке «с ближайшей станции верхом, без седла, на почтовой лошади в хомуте» [9]. Вот как описывает этот эпизод И.А. Новиков [10]: «На остановке Пушкин не торопясь заглянул в конюшню. Там в полутьме жевала овес, еще в хомуте, почтовая лошадь. Долго не думая, он [Пушкин] вскочил на нее, и не успели окликнуть, как поскакал. Ему было забавно приятеля повеселить: перед тем как выйти во двор, он облекся в свой молдаванский костюм. На нем были теперь красные широчайшие шаровары и желтые туфли; пояс не столь был широк, ... но ярок и богат; с турецкой фески свисала болтаясь длинная кисть, а на плечах развевался малиновый плащ. Родзянко его увидал из окна и был восхищен. Он замахал, перегнувшись, длинным своим чубуком и закричал: «Пушкин! Откуда?». В подъезде, куда он тотчас побежал, приветствовал иначе:

      «Он снова в бурях боевых
      Несется мрачный, кровожадный!»

      Пушкин узнал свой «Бахчисарайский фонтан» и рассмеялся. Они обнялись...». Пушкин пробыл у Родзянки с полчаса. Хозяин упомянул некую Анну Петровну, но Пушкин тогда не понял - о ком шла речь. А Анна Петровна была никто иная как Керн, которая, вырвавшись от ненавистного мужа, переехала к родителям в Лубны и в 1824 году стала возлюбленной Аркадия Гавриловича Родзянко. Вскоре Родзянко послал в Михайловское поклон Пушкину, и в ответ получил от поэта игривое письмо. Ответное послание было написано Родзянко уже вместе с Анной Петровной [11]. Когда же Анна Керн появилась перед Пушкиным воочию, приехав в июне 1825 года в Тригорское, то вскоре получила от поэта превосходный подарок. В день ее отъезда в неразрезанные листы второй главы «Евгения Онегина» он вложил вчетверо сложенный лист бумаги со стихами: «Я помню чудное мгновенье...», которыми и обессмертил ее имя [12]. До конца года писал еще Пушкин Анне Петровне Керн чувственные письма [13].

      Николай Васильевич Родзянко был на 24 года моложе Аркадия Гавриловича Родзянко и мог приходиться ему, например, племянником. А муж племянницы Аделаиды Алексеевны Софьи Павловны Зубовой, Александр Александрович Родзянко (06.07.1835-18.10.1899) - предводитель дворянства Хорольского уезда, был, наверное, из следующего поколения этого рода. Любопытно, что Михаил Владимирович Родзянко (1859-1924), председатель 3-ей и 4-ой Государственных дум с 1911 года и Временного комитета членов Государственной думы в 1917 году - «родной правнук Павла Платоновича Волкова, ...близкий родственник Брянчаниновых и Волоцких ... и недавно обедал у Катерины Николаевны Волоцкой (урожденной Зубовой), от Кати родня и нам

      [Зубовым - Н.Л.] и Макшеевыми [тоже находящимися в родстве с Зубовыми - Н.Л.] [7].

      А Аделаида Алексеевна после смерти мужа стала начальницей Киевского института благородных девиц и была известна как автор сочинений педагогического содержания: «Взгляд на общие обязанности в деле воспитания детей» (Киев, 1871) [14]. В 1892 году она написала «премилое и прелюбезное» письмо племяннику Юлию Михайловичу по поводу его поэмы «На Юг!!» [7]. Скончалась Аделаида Алексеевна 14 февраля 1893 года [1,2].

      Источники:

      1. Голицын Н. Н. Библиографический словарь русских писательниц. СПб., 1889. С. 120, 243.

      2. Языков Д.Д. Обзор жизни и трудов русских писателей и писательниц // Тринадцатый   выпуск. Русские писатели и писательницы, умершие в 1893 году. Петроград: Тип. Имп. Академии наук, 1916. С. 203-207.

      3. Театральная библиотека в Санкт-Петербурге. Каталог.

      4. Вольф А.И. Хроника Петербургских театров с конца 1826 до начала 1855 года. СПб., 1877. Ч. I. С. 188. Ч. II. С. 169-170.

      5. Брокгауз Ф.А., Эфрон И.А. Энциклопедический словарь. Репр. Изд. 1890 г. М.: Терра -  «Terra», 1992. Т. 52. С. 905.

      6. Черейский Л.А. Пушкин и его окружение. Л.: Наука, 1975. С. 157.

      7. Родословное дерево Зубовых (рукописный чертеж), дневники, письма и др. из семейного архива Н.В. Лукиной. «Родословная Зубовых» (рукопись) из семейного архива Р.В. Зубова.

      8. Гордин А.М. Пушкин в Михайловском. Л.: Лениздат, 1989. С. 438.

      9. Вересаев В.В. Спутники Пушкина. М. : Васанта, 1993. Т. 1. С. 165.

      10. Новиков И.А. Пушкин в Михайловском. Минск: Народная Асвета, 1982. С. 19-20.

      11. Губер П.К. Дон-Жуанский список Пушкина. Главы из биографии // Любовный быт пушкинской эпохи. Т. I. Глава пятая. II-IV. М.: Васанта, 1994.С. 108-125.

      12. Модзалевский Б.Л. Анна Петровна Керн. По материалам Пушкинского Дома // Любовный быт пушкинской эпохи. Т. II. IV-V. М.: Васанта, 1994. С. 31-49.

      13. Керн А.П. Воспоминания. Дневники. Переписка. М.: Изд-во «Правда», 1989. С. 9, 27-38, 269- 281.

      14. Русский биографический словарь. Петербург: Тип. Гл. Упр. Уделов, 1916. С. 505.

Губернский секретарь Владимир Алексеевич (~1842-?) и его сын композитор Николай Владимирович Зубов (22.07.1867-не ранее 1908)

      Владимир Алексеевич Зубов (~1842-?) (XIX-32), губернский секретарь, имел сына Николая (XX-21) (22.07.1867-не ранее 1908) и дочерей: Ольгу (XX-22) и Екатерину (XX-23) (1876-?). Ольга жила у Аделаиды Алексеевны в Полтавской губернии, а Николай и Екатерина вместе с матерью в Петербурге.

      Зарабатывали с трудом. Екатерина кончила профессиональную школу и уже в 16 лет вынуждена была брать на дом шить, а также работать поденно в семье Успенских; Николай служил у Грессера, получая всего 50 рублей в месяц [1].

      Среди формулярных списков дворян Российского государственного исторического архива имеется только один, принадлежащий Николаю Владимировичу Зубову. Известно, что этот человек родился 22 июля 1867 г., «выдержал экзамены при Александровском кадетском корпусе для лиц, желающих поступить вольноопределяющимися 3-его разряда. Явился к исполнению воинской повинности и зачислен в ратники ополчения 2-го разряда (1888 г.). Определен на службу в Канцелярию Санкт-Петербургского градоначальника писцом (1889 г.). Назначен канцелярским служителем 2-го разряда той же Канцелярии (1892 г.). Вдов.» [2].

      Долгое время не удавалось понять - принадлежит ли этот формулярный список будущему композитору или другому лицу, его полному тезке. И только когда выяснилось, что «Грессер (Петр Аполлонович) - генерал-лейтенант (1833-1892), воспитывался в I кадетском корпусе, службу начал на Кавказе, в 1867 г. назначен волынским губернатором, в 1878 г. состоял в распоряжении Императорского российского комиссара в Болгарии, в 1880 г. назначен харьковским губернатором, а в 1882 г. - С-петербургским градоначальником» [3], стало ясно, что канцелярский служитель из формулярного списка и композитор Николай Владимирович Зубов - это одно и то же лицо.

      Николай Владимирович Зубов написал свой первый романс в 1892 году, а последний (из найденных автором) в 1906-м. За 14 лет им было создано не менее 165 опусов, т. е. в среднем по одному романсу или фортепьянной миниатюре в месяц! При этом Н.В. Зубов не был профессиональным композитором. Из письма его двоюродной племянницы Нины Юльевны Зубовой, узнаем, что он был «удивительно талантлив» и память имел богатейшую; по нотам играть не умел, а все что слышал мог «сыграть сейчас же на память,
 

Губернский секретарь Владимир Алексеевич Зубов (~1842-?) с сыном, будущим композитором Николаем Владимировичем Зубовым (22.07.1867 - не ранее 1908).

      ...слишком уж способен, ему никаких нот не [было] нужно». Оперы он знал почти все и мог спеть любую мелодию из них. «У него был товарищ, который записывал все, что он ему играл своего сочинения, потому что сам он даже нот писать не умел» [1].

      Талант Николая Зубова, видимо, развился под влиянием слышанной в детстве музыки его одаренных родных. Дядя Михаил Алексеевич был большим любителем пения и часто собирал в своем доме хор, которым руководил, а также учил петь хором детей. Он сам неплохо исполнял арии из русских и итальянских опер и сочинял романсы. Двоюродный брат Михаил Михайлович, профессиональный оперный певец, в Вологде много музицировал с родными и знакомыми, играя с ними на виолончели трио и квартеты. В конце жизни он начал писать музыку и помимо фортепьянных произведений и романсов сочинил четыре оперы на сюжеты А.С. Пушкина: «Цыганы», «Граф Нулин», «Бахчисарайский фонтан» и «Барышня-крестьянка». Во время службы Николая Зубова в Петербурге его двоюродные племянники и ровесники, Михаил Юльевич и Георгий Николаевич, учились в Петербургской консерватории по классу композиции и уже тоже начали сочинять. На свои слова писал романсы и издавал их и дальний родственник граф Сергей Платонович Зубов. Николай Владимирович конечно встречался с ними у общих родных и знакомых и мог слушать их произведения. Так он и сам стал неплохим композитором! [1].

      В конце XIX - начале XX веков Николай Владимирович приобрел большую известность и чрезвычайную популярность как автор салонных и цыганских романсов и модных танцевальных фортепьянных миниатюр. Несмотря на то, что его сочинения издавались гигантскими тиражами, в 5-10 раз превышавшими тиражи классической музыки, его имя не вошло ни в один биографический словарь, ни в одну энциклопедию, в том числе и музыкальную, как до революции, так и в наши дни. Композитор оказался практически забытым и считался автором чуть ли ни единственного романса «Не уходи, побудь со мною», исполняемого с успехом в течение 100 лет. Автору книги удалось дополнить этот шедевр, собрав еще 75 романсов и 17 фортепьянных миниатюр Н.В. Зубова. Они то и помогут нам понять - кем был этот человек и чем он жил. Для этого найденные сочинения Николая Владимировича Зубова попробуем рассмотреть в хронологической последовательности как своего рода дневник, который и позволит получить представление о его чувствах и переживаниях [4].

      Прежде всего оказалось, что Николай Зубов был чрезвычайно щедрый душой человек, т. к. почти все свои сочинения он обязательно кому-нибудь посвящал. Первые типично салонные романсы и модные в то время танцы были адресованы родным, друзьям и милым знакомым дамам. Это были романсы-комплименты, песни-признания, вальсы-подарки. Так, например, вальс «Столичная жизнь» он подарил своему двоюродному брату Алексею Львовичу Батюшкову (XX-4); романс-экспромт «Три ответа» на слова А.В. Маттизена посвятил дальней родственнице графине Елизавете Николаевне Зубовой; таинственной Е.Я. А...тс и Вавочке Павловой преподнес романсы «Я помню улыбку твою» на слова М.П. Пойгина и «Сколько мучений за миг наслаждений» на слова К.Н. Льдова и др.

      Среди фортепьянных миниатюр композитора вальсы («То было раннею весной», «Грезы любви», «Valse franko-russe. Souvenir de Toulon» и другие), болеро («Deuxieme bol(ro. Nouvelle valse Espagnole»), мазурка («Prosze pani»), шакон («P(ch( mignon»), краковяк. Написаны и марши :«Добро пожаловать» («Soyez le bien venu»), посвященный Президенту Французской республики Е. Лубе (D(di( (a Monsieur E. Loubet, le Pr(sident de la Republique Fran(aise), «За славу Отчизны», посвященный «доблестным русским воинам армии и флота», и т. д. В 1899 году, к 100-летию со дня рождения А.С. Пушкина, был написан замечательный вальс «Памяти великого русского поэта» «Скорбная лира».

      Почувствовав уверенность в своих силах, Николай Владимирович начал писать романсы в классическом стиле для выдающихся вокалистов своего времени. Известному артисту Императорских театров Иоакиму Викторовичу Тартакову он посвятил романс «Слышу я, милая, звуки» на слова неизвестного автора; солисту Оперной студии Гавриле Алексеевичу Морскому романс «Ты загляделась на звезды» на слова М.П. Пойгина. Оперному певцу и участнику оперетт Петру Андреевичу Лодию был преподнесен романс «Вы не придете вновь» на слова Н. Лонского, а Александру Николаевичу Форесто - романс «Былое», возможно, на свои собственные слова [4].

      В конце 1890-х годов Н.В. Зубов попадает под влияние очарования модного тогда цыганского пения. Популярным исполнителям цыганских романсов, Саше Давыдову, Дмитрию Шишкину, Николая Федоровичу Шишкову и другим, он посвящает целый ряд цыганских романсов, которые благодаря специфике самого жанра, направленного на повышенную экзальтацию чувств, приобретают широкую известность. К замечательной цыганской певице Раисе Михайловне Раисовой Н.В. Зубов обращается с романсами «Люблю тебя» («Камама тут») на слова А.М. (А.В. Маттизена) и «Жажду свидания, жажду лобзания» на свои собственные слова. «Неподражаемым исполнителям цыганских песен Р.М. Раисовой и А.Д. Давыдову» Н.В. Зубов посвящает цыганский романс на два голоса «Дай твою ручку» на слова графа Л.Л. Татищева.

      Если предположить, что романсы Н.В. Зубова в какой-то степени биографичны, то надо думать, что его «признания» Р.М. Раисовой остались безответными. Посвящая свой следующий романс «Когда б я мог поверить женской ласке» Н.Э. Т...вой (Товневой), Николай Владимирович «признается» ей словами известного опереточного артиста Николая Григорьевича Северского:

      «Когда б я смел, без дум, без размышлений,
      Вкусить опять любви волшебный яд
      И ведать все: тревогу ожиданий
      И поцелуй, сердечных уз залог,
      Я б Вас любил, хотя б ценой страданий.
      И как любил! И как любил!
      Когда б любить я мог!»

      Вслед за этим были написаны два романса в минорных тонах: «Пойте, пойте мне, цыгане», и «Пролетели они, мои светлые дни» на свои собственные слова:

      «Пролетели они, мои светлые дни,
      Без тебя вкруг меня непроглядная тьма...
      Но быть может пройдет все, что душу гнетет,
      Счастья луч золотой заблестит надо мной?»

      И надежда не обманывает композитора. Судя по следующим сочинениям, счастье приходит к нему! Это случается, когда судьба сводит его с несравненной Анастасией Дмитриевной Вяльцевой.

      В конце 1890-х годов известная опереточная певица А.Д. Вяльцева начинает завоевывать все большее и большее признание, как исполнительница старинных русских и цыганских романсов и песен. Этому способствовали не только «прекрасный, скрыто волнующий голос» красивого тембра, но и блестящее театральное мастерство, выражавшееся в слиянии «мелодии и слова, музыки и сценического жеста, точной актерской интонации и фразировки». Кроме того, певица была ослепительно красива, обаятельна, тонка, изящна и всегда с обворожительной улыбкой. Впечатление усиливалось гордой осанкой и роскошным белоснежным парижским туалетом, расшитым каменьями. Но, главное, «к слушателям был обращен язык сердца певицы, и этот язык был индивидуален и неповторим» [5].

      Николай Владимирович Зубов впервые услышал Анастасию Вяльцеву в 1899 году. Ее пение было светло, грусть изящна, страсть утончена и пела она о любви, так не хватавшей композитору, - ведь он уже давно был вдов. Ему было 32 года, ей - 28 лет. Н.В. Зубов, очарованный Анастасией Вяльцевой и подкупающей искренностью, задушевностью и сердечностью ее пения, сразу же посвящает ей два романса: «С тобой вдвоем» на слова М.П. Пойгина и «Под чарующей лаской твоею», где словами А.В. Маттизена признался:

      Звезда эстрады Серебряного века несравненная Анастасия Вяльцева

      «Чар твоих мне не сбросить оковы,
      Я во власти твоей красоты...».

      Одновременно Н.В. Зубов окончательно «порывает» с Р.М. Раисовой, посвятив ей два романса: «Что было, то давно прошло» на слова А.А. Пугачевой и «Оставь меня!» на слова А.В. Маттизена [4].

      Романсы Н.В. Зубова в исполнении А.Д. Вяльцевой имели столь большой успех, что артист оперетты Николай Григорьевич Северский в 1900 г. включил их в свой спектакль «Новые цыганские романсы в лицах», составленный из самых популярных и любимых публикой произведений. Главную роль молодой цыганки Груши исполняла Анастасия Вяльцева, ее возлюбленного Дмитрия играл Николай Северский, а его покинутую жену Зину - Раиса Раисова. Центральные арии спектакля, два любовных дуэта Груши и Дмитрия, и были мелодиями романсов Николая Зубова. Каватина Дмитрия представляла собой тему еще одного его романса «Слышу я, милая, звуки» (на слова неизвестного автора), но со словами оперетты Николая Северского [6].

      В знак глубокой благодарности Н.В. Зубов посвятил Н.Г. Северскому целый каскад лирических романсов, элегий и баркарол: «Спеши поскорей» на слова Э.М. Орловой; «О нет, мечты...» и «Ночные тени» на слова А.В. Маттизена; «Я гляжу на тебя» на слова М.П. Пойгина; «Он изменил тебе с другою» на слова А.А. Александрова и «Смотри как трепещет и плещется море» на стихи Н.Н. Мурзича [4].

      Вся дальнейшая жизнь и творчество композитора оказались подчинены новому, видимо, всецело захватившему его глубокому чувству. Он начал сочинять по 14-16, а то и по 25 романсов в год!. На протяжении семи лет, с 1899 по 1905 год, почти все написанные им романсы посвящены несравненной Анастасии Дмитриевне Вяльцевой. Большинство из них носит интимный характер и представляет собой истинные шедевры любовной лирики. Романс «И не могу, и все люблю» на слова А.В. Маттизена - это открытое объяснение в любви: «Так суждено: я Вас люблю

      Но в Вас ответа не встречаю,
      Забыть хочу Вас - не могу,
      И тихо сердцем изнываю.
      Забыть Вас - я судьбу молю
      И не могу, и все люблю.»

      В 1901 году Николаем Владимировичем Зубовым был написан без посвящения самый известный романс «Не уходи, побудь со мною», в котором звучат слова уже страстного признания:
 
      «Тебя я лаской огневою
      И обожгу, и утомлю...
      Пылает страсть в моей груди...»

      Слова этого романса не принадлежат ни М.П. Пойгину и уж тем более ни А. Блоку, как это часто можно услышать по радио или прочитать в современных сборниках нот. Дело в том, что Михаил Пойгин автор единственного опубликованного стихотворения «Не уходи, не покидай», которое стало известным, видимо, только потому, что Николай Зубов написал на него прекрасный романс того же названия. Из-за созвучия строк: «Не уходи, не покидай» и «Не уходи, побудь со мною» и произошла путаница. М.П. Пойгин - автор слов другого романса Николая Зубова! А Александр Блок взял слова романса «Не уходи. Побудь со мною, я так давно тебя люблю» в качестве эпиграфа к своему стихотворению «Дым от костра струею сизой...», написанному в августе-сентябре 1909 года в Шахматово и озаглавленному в рукописи как «Романс». Это произошло через девять лет после того, как Николаем Зубовым уже был создан его шедевр о любви. В1920 году Александр Блок переписал все слова романса Николая Зубова в свой дневник, но автором его слов он, конечно, быть не мог [7, 8, 9]. На старинных нотах можно прочитать, что романс называется «Побудь со мной!», а слова к нему написал некто N. N. Кто же это? Ответ находим у составителя сборник «Русская поэзия в отечественной музыке ( до 1917 года )» Г. К. Иванова, который трактует эти буквы как «слова самого композитора», правда, для других романсов Николая Зубова, забыв о самом главном его сочинении! [10]. Видимо, наиболее сокровенные чувства и желания композитор выразил в стихах, полных нежности и страсти, и из скромности не написал никакого посвящения. Но, думается, что разгадать эту загадку 100-летней давности не так уж сложно.
 

Композитор Николай Владимирович Зубов (1901 г)

      Романс Николая Зубова «Побудь со мной!» несомненно обращен к Анастасии Дмитриевне Вяльцевой! Ведь опусы его романсов, посвященные ей, следуют один за другим: 100, 101, 102, 103, 104, 105, 106, или почти один за другим: 115, 117, 119, 120. Причем, большинство романсов мужские, и в них сплошь объяснения в любви, о чем свидетельствуют более, чем символичные их названия: «Люблю я, люблю я!» и «Пусть это сон» на слова А.В. Маттизена; «Снова со мною ты!», видимо на свои слова; «Я тебя бесконечно люблю» на слова В.П. Мятлева; «Догадайтесь сами» (как я Вас люблю) на слова Н.А. Лохвицкой-Бучинской и «Прочь печаль и сомнения» на слова Е.В. Поповой. В каждом из этих романсов слова признания, ожидания, томления:

      «Я тебя бесконечно люблю,
      За тебя я отдам мою душу,
      Целый мир за тебя погублю,
      Все обеты и клятвы нарушу...
      Я тебя бесконечно люблю
      И, увы, разлюбить не умею!»

      Все это неудивительно! «В Вяльцевой было что-то зовущее, колдовское, тревожащее. Она взяла себе амплуа игривой обольстительницы, кокетки, жеманницы, сторонницы свободной любви. В звуках ее песни сливалась русская нетронутая самобытность с изысканностью Монмартра» [5]. Это не могло не покорять слушателей и поклонников. Эпитет «Несравненная» стал нарицательным [11, 12].

      Многие романсы были написаны Н.В. Зубовым в романтическом стиле специально для А.Д. Вяльцевой-певицы и ее исполнения их с эстрады. Это романсы «Не уходи, не покидай» и «О, милый мой, в твоей я власти» на слова М.П. Пойгина; «О, не смущай меня» на слова Н.А. Лохвицкой-Бучинской; «Под покровом таинственной ночи» на слова А. Долгова, «Дай забыться» на собственные слова; «Я все жду» на слова В.И. Платонова; «Мой родной» на слова М.С. Бродского и «Без любви жить не могу» на слова Н.Н. Мурзича. Видимо, предполагаем мы, Николаю Владимировичу Зубову очень хотелось услышать слова любви этих романсов, обращенные Анастасией Дмитриевной Вяльцевой непосредственно к нему!

      В 1903 г. на слова А.В. Маттизена Н.В. Зубов написал романс «Молчи!», который также вполне можно рассматривать как биографический. В нем есть такие строки:

      «Молчи, молчи - дай мне забыться,
      Упиться ласкою твоей,
      Мелькнувшим счастьем насладиться,
      Мечте уверовать своей».
      Может быть, в ответ на этот романс у А.Д. Вяльцевой зародилось теплое чувство к композитору? Потому что затем он пишет очень светлые романсы, весьма символичные по названиям и содержанию: мужские «Опять повеяло весной» и «Я вас люблю», на слова П.А. Галенковского (П. Полтавцева), и женские «Вновь блеснуло счастье» на слова М.П. Пойгина и «Вот, что значит полюбить» на слова Н.Н. Мурзича. В них есть такие строки:

      «Опять повеяло весной,
      Любовью прежней безрассудной
      И бурной страстью непробудной...».
      «К милым устам твоим дай мне прильнуть,
      Дай мне восторгов, любви, упоенья,
      В ласках твоих дай забыться, уснуть!»
      «Да люблю... В том нет сомненья,

      Романс Н.В. Зубова «О, не смущай меня...», посвященный А.Д. Вяльцевой

      Лишь тобою жизнь полна,
      Дай мне мук, дай наслажденья,
      Страсть испить мне дай до дна!»

      Романс Николая Зубова, посвященный А.Д. Вяльцевой в 1904 году, «Вы полюбить меня должны» на слова N., т. е. на свои собственные, это воистину крик души:

      «Себе на гибель я Вас встретил
      И на несчастье полюбил.
      Ваш взгляд кокетством мне ответил
      И участь всю мою решил.
      Со мной что будет, я не знаю -
      Страданья мне лишь суждены,
      Я сам себя не понимаю.
      Вы... Вы полюбить меня должны!
      Я Вам молюсь, Вас обожаю,
      Готов Вам жизнь отдать свою.
      При виде Вас все забываю,
      Когда со мной Вы - я в раю!
      Вы для меня верх совершенства,
      Хотя без сердца созданы,
      Любить ведь Вас - одно блаженство.
      Вы... Вы полюбить меня должны!
      Но если Вы не в состоянии
      Любовь свою мне подарить,
      То хоть имейте состраданье
      Одну лишь правду мне открыть.
      Я преклонюсь пред Вашей волей,
      Смиренно выслушав отказ,
      И, примирившись с горькой долей,
      Все ж...Все ж обожать я буду Вас!» [1]..

      Как ни жаль, но надо думать, что сильное чувство композитора к Несравненной певице осталось безответным. В этом смысле, некоторые романсы из репертуара Анастасии Вяльцевой - «Мой милый друг, ты хочешь знать...», «О, позабудь былые увлеченья!», «Хочу веселья!» и другие - могут быть тоже восприняты как символичные. В романсе «Зачем любить, зачем страдать...» звучат такие слова (Е. Юрьевой):

      «Уйди! Уйди! К чему мольбы и слезы!
      К мольбам любви, как лед, я холодна!..
      Я дочь полей и, как поэта грезы,
      Капризна я, изменчива, вольна.
      Напрасно ты с горячею мольбою
      К моей груди, мой бедный друг, прильнешь.
      Твоих страданий я не успокою,
      Со мною счастья, знай, ты не найдешь.
      Зачем, зачем любить?
      Зачем, зачем страдать?
      Хочу я вольной жить,
      Лишь песни распевать!
      Пусть в шутках и цветах
      Сон жизни пролетит,
      Пусть песня на устах
      Свободою звучит!»

      Если же говорить серьезно, Анастасия Дмитриевна не была легковесной особой. Имя ее «еще при жизни стало синонимом редкого благородства, душевного внимания к людям», отзывчивости и любви к ним. «Строгость, воздержанность и серьезность были у Вяльцевой непритворными», - писала С.П. Кизимова в своей книге о знаменитой певице [12]. Просто сердце ее было отдано другому. В 1904 году за Анастасией Дмитриевной стал ухаживать красивый рослый военный из старинного дворянского рода Василий Васильевич Бискупский. Она отвечала ему взаимностью.

      Начавшаяся русско-японская война вмешалась в их личную жизнь. Бискупский был отправлен на фронт; Вяльцева же стала хлопотать перед Главным управлением Общества Красного Креста о выдаче ей пропуска через маньчжурскую границу в район действующей армии, предлагая за свой счет организовать санитарный поезд, в котором она собиралась работать сестрой милосердия. Возможно, в связи с этим, Николай Зубов написал пока еще не найденный романс « Не говори мне про разлуку » на слова

      П.А. Галенковского. Одновременно композитором был сочинен и марш «За славу Отчизны», посвященный «доблестным русским воинам армии и флота». Получив отказ Общества Красного Креста, А.Д. Вяльцева приобрела для госпиталей вагон гигроскопической ваты и в качестве сопровождающей все-таки отправилась на фронт. В Харбине и в Гунжулине она дала благотворительные концерты в пользу семей убитых и раненых и для улучшения бытовых условий солдат на войне. Конечно, в этих концертах звучали и романсы Н.В. Зубова.

      Благотворительные концерты Анастасия Вяльцева продолжала и в Петербурге в 1905 году, не изменив своего веселого и беззаботного репертуара. Николай Зубов, который, по сведениям адресной книги «Весь Петербург», в это время уже служил в Канцелярии Российского общества Красного Креста в должности титулярного

      советника, пишет множество женских лирических романсов. Это «Твой поцелуй меня сгубил», «Опьянела, опьянела!», посвященный Несравненной, и «Истомлю я поцелуем» на слова Н.Н. Мурзича; «Ночь любви» на слова М.К. Штейнберга; «Не гляди на меня» на слова и С.П. Спиро; «Розы» на слова N. N. (вероятно, свои) и «Едем! Едем!» уже точно на свои собственные слова.

      Возможно, А.Д. Вяльцева сразу же начала исполнять их. Но, получив телеграмму о ранении Бискупского, любящая женщина, разорвав все контракты, снова поехала на Дальний Восток. Нужно было ухаживать за тяжело больным возлюбленным. И она выходила его, и не только его, выполняя самую тяжелую в моральном и физическом отношении работу сестры-милосердия в одном из госпиталей Харбина.

      После войны Бискупский и Вяльцева зажили как муж и жена. Николай Зубов понял, что все его «надежды на взаимность» со стороны Несравненной рухнули. В 1906 году он сочиняет романсы, посвященные А.Д. Вяльцевой, с многозначащими названиями, видимо, отвечающими состоянию его души: «Никого не люби» на слова Э.М. Орловой [13] и «Я хотел бы тебя забыть» на слова неизвестного автора. Грустная мораль этих сочинений такова:

      «Не отдай ты души никогда, никому!»

      Последние три романса Н.В. Зубова звучат просто драматически. В романсе «Не зови!», на слова П.А. Галенковского, говорится:

      «Не зови! Не услышу теперь я тебя!
      Я иду на все пытки, мученья,
      Чтобы вновь, как с тобой,
      Истерзать лишь себя,
      Но найти чтобы снова забвенье».

      Романс «С тобой нам больше не сойтись» на слова Н.Н. Мурзича был посвящен Варе Паниной, но, скорее всего, композитор думал о Несравненной, которая в этом романсе как бы «сказала» ему:

      «Забудь, я не люблю тебя!».

      Последний известный романс Николая Владимировича Зубова 1906 года «Уходи!» (ор. 165) посвящен «чудному артисту певцу Алексею Николаевичу Карганову на добрую память от благодарного скромного автора». В этом романсе композитор трагическими словами о неразделенной любви своего сочинения говорит:

      «Ты вернулась ко мне и дни прежней любви хочешь
      Вновь возвратить, вновь страданья дать мне...
      Уходи! Мук былых я не в силах забыть,
      Ведь разбитой любви не ожить
      Уходи, нет любви! Ее мук я боюсь...

      Более Николай Владимирович Зубов, видимо, уже никогда ничего не сочинял, и в 40 лет скончался для нас как композитор. Однако по книгам «Весь Петербург» мы знаем, что в 1907 году он еще продолжал служить в Канцелярии Управления Российского общества Красного Креста, получив должность коллежского секретаря, переехал из дома № 17 по Гагаринской улице на Каменноостровскую в дом № 24. Но, видимо, жить в «опостылевшем» (?) Петербурге ему было невыносимо, с 1908 года его след теряется. Н.В. Зубова нет ни в Петербурге, ни в Москве, ни в «Некрополях» этих городов и провинциальной России. Переведен ли он по службе? Ушел ли в отставку и поселился в имении родных? Этого мы пока не знаем.

      Николай Владимирович Зубов посвятил Анастасии Вяльцевой 24 романса (из числа теперь известных) [1]; это намного больше, чем у других композиторов. Его романсы продолжали звучать в ее репертуаре на протяжении многих лет: в ежегодных грандиозных гастрольных поездках по России, в готовящихся концертах в Польше и Германии, к которым лучшие романсы Н.В. Зубова были переведены на польский и немецкий языки, в повседневной творческой деятельности [1]. Когда А.Д. Вяльцеву спросили, авторам каких романсов она отдает предпочтение, она не задумываясь ответила: «Наиболее популярные и любимые романсы принадлежат Зубову. ...Очень музыкален и даровит...» [12.]. Действительно, среди 300-312 романсов репертуара Несравненной 40 или 42 являлись сочинениями Н.В. Зубова, т. е. составляли примерно 1/7 часть. Теперь становится понятным - какое значение имело творчество Николая Зубова для замечательной исполнительницы. Наверное, мы не погрешим истиной, если предположим, что его сочинения, проникнутые горячим искренним чувством, вдохновляли А.Д. Вяльцеву фактически до последних дней ее жизни [4].

      Ноты сочинений Н.В. Зубова печатались всеми известными издателями и издательствами того времени: Н. Х. Давингофом, К. Леопасом, К. И. Бернгардом,

      А. Иогансеном, издательством «Музыкальный мир» и музыкальным магазином «Северная лира» в Санкт-Петербурге; П. Юргенсоном в Москве; Ю.Г. Циммерманом в Санкт-Петербурге, Москве, Киеве, Риге, Варшаве, Лейпциге, Берлине и Лондоне. Издавались как отдельные нотные тетради, так и романсы и фортепьянные произведения в наиболее раскупаемых сборниках: «Романсы и песни Николая Владимировича Зубова», «Два (или три) новых цыганских романса» соч. Н.В. Зубова, «Новейшие цыганские песни», «Новые цыганские романсы», «Последние цыганские романсы», «Успехи цыганского пения», «Цыганская жизнь», «Цыганский мир», «Цыганский табор», «Цыганское раздолье», «Цыганские вечера», «Цыганские ночи», «Цыганские глазки», «Среди цыган», «Ночь у Яра», «Незабвенные ночи», «Музыкальные новости», «Новейшие вальсы», «Нувелист» и другие. Но главное - «Вяльцева-альбом»!

      Издания сопровождались броской рекламой: «С громадным успехом исполняется г-жой Вяльцевой», «Исполняется с большим успехом многими цыганскими хорами», и т. д., и т. п. Многие романсы Н.В. Зубова были изданы с аккомпанементом для гитары; имеются и гитарные цифровые записи его сочинений. Посвященный А.Д. Вяльцевой романс «Догадайтесь сами» был оркестрован в Симферополе и напечатан издателем Я.И. Богорадом
для духового оркестра, с соло на корнете или баритоне. На романс Н.В. Зубова «Молчи!» К.В. Фельдман написал на свои слова романс-ответ «Не замолчу», который тоже посвятил А. Д. Вяльцевой. По мотивам любимых романсов Зубова

      Н. Александров, Дж. Де Ботари и М. Штейнберг написали фортепьянные произведения.

      Популярность А.Д. Вяльцевой и композитора Н.В. Зубова были усилены появившейся грамзаписью, которая несла не только избранной публике, а уже широким массам лиричные романсы об идеале счастья и любви. «Певицей радости жизни» называли А.Д. Вяльцеву, и в этом немалая заслуга Николая Владимировича Зубова [4].

      Жизнелюбивые мажорные, а также грустные романсы Н.В. Зубова, проникнутые глубокими чувствами, никого не оставляли равнодушными. Дороги они нам и сейчас! С 1996 по 2003 гг. только с участием автора книги в семи городах России прошло около 40 концертов возрожденных романсов Николая Владимировича. В исполнении двух десятков вокалистов и десяти пианистов и концертмейстеров прозвучали 53 сочинения композитора: 44 романса (60% из найденных!) и 9 фортепьянных миниатюр.

      Первый такой концерт состоялся в 1996 году в Научно-культурном центре Государственного музея-заповедника А.С. Пушкина «Михайловское» в Пушкинских Горах с певицей Ольгой Храмцовой и пианисткой Мариной Архангельской. В Москве в общей сложности прошло уже около двадцати концертов (в Доме архитектора, Салоне искусств Зинаиды Волконской, Доме журналистов и др.). В 1999 году, под руководством и с участием Президента Клуба любителей русского и цыганского романсов «Изумруд» Центрального Дома ученых, лауреата Первого Всероссийского конкурса исполнителей русского и цыганского романсов памяти народного артиста России Н. Жемчужного Надира Ширинского, состоялся большой «Вечер памяти композитора Н.В. Зубова», на котором выступили заслуженные артистки России Эльмира Жерздева и Галина Улетова, лауреат Всесоюзнного конкурса Любовь Исаева, Надежда Тишининова, а также молодые исполнители - дипломантка «Романсиады-97» Елена Никитина и солист театра «Амадей» Сергей Степин. Наталья Жеребченко исполнила несколько фортепьянных миниатюр, а дипломант Всесоюзного фестиваля гитарной музыки Владимир Маркушевич сыграл свое переложение самого популярного романса композитора. Был выпущен и специальный буклет [4]. В 2001 г. в Доме Ученых и Российской государственной библиотеке с большим успехом прошли концерты, посвященные 100-летию романса Н.В. Зубова «Побудь со мной!». Кроме этого шедевра, более 20 романсов композитора исполнила лауреат Московского конкурса творческой молодежи Светлана Белоклокова. К этой дате тоже вышел в свет буклет [8], а автором книги было написано несколько статей [7 - 9].

      Десять концертов были даны на родине композитора: семь в Вологде (в музее «Мир забытых вещей», Музее-квартире поэта Константина Батюшкова, Вологодской картинной галерее, Дворянском собрании и др.), три в Череповце (в Доме-музее В.В. Верещагина и Краеведческом музее) и один в Кадникове. Романсы Николая Зубова исполняла вологодская певица Елена Никитина; в ряде концертов также приняли участие заслуженная артистка России Татьяна Скрипникова и Алина Панчук; аккомпанировал заслуженный артист России Геннадий Соболев. В 2000 году в Вологде на сцене Дворца культуры Подшипникового завода был дан спектакль «Николай Зубов и Анастасия Вяльцева - история любви» по сценарию автора книги (двоюродной правнучки композитора), читавшей свой текст со сцены. Романсы из репертуара Анастасии Вяльцевой и Николая Зубова исполняла Елена Никитина; аккомпанировал ей и исполнял фортепьянные миниатюры Николая Зубова лауреат Всесоюзного конкурса музыкантов Андрей Катичев, а под музыку талантливого композитора танцевали вальс, болеро и мазурку пары хореографического ансамбля Вологды.

      17 марта 2001 г., в честь 130-летия со дня рождения А.Д. Вяльцевой, этот концерт был повторен в Дворце Культуры города Навли (где в местном музее есть экспозиция о замечательной певице и куда уже переданы некоторые экспонаты о Н.В. Зубове), а затем и в родном селе Несравненной, ныне поселке Алтухово Брянской области.

      О многих из этих концертов были сделаны радио- и телепередачи. Вышли и записи романсов Николая Зубова. Аудиокассету и компакт-диск «Любимые романсы» с несколькими сочинениями композитора выпустила Елена Никитина. В 2001 году вышел альбом и компакт-диск Ольги Храмцовой «Побудь со мной» с 20 романсами и двумя вальсами для фортепьяно в исполнении Валентины Кемнец. Ассоциация русского романса «Изумруд» выпустила аудиокассету Светланы Белоклоковой «К 100-летию самого популярного русского романса «Не уходи, побудь со мною!»», где записано 22 романса Н.В. Зубова и два его вальса, «Скорбная лира» и «Грезы любви» в исполнении Натальи Коршуновой.

      В 2002 году по сценарию Надира Ширинского телекомпанией «Кварц» был снят музыкальный историко-документальный фильм «Несравненная Анастасия», ставший лауреатом VI открытого фестиваля телекомпаний Московской области «Братина» в номинации «Люди России». В фильме, кроме Надира Ширинского, который читает авторский текст, снялась Светлана Белоклокова, исполнившая пять романсов Николая Зубова.

      Наконец, и программа «Романтика романса» на канале «Культура» сделала телевизионную передачу о Николае Владимировиче Зубове. Вечер вел заслуженный артист России Леонид Серебренников, о композиторе рассказывала автор книги, старинную граммофонную запись романса «Догадайтесь сами» в исполнении Анастасии Дмитриевны Вяльцевой продемонстрировал известный коллекционер Валерий Дмитриевич Сафошкин. Романсы композитора были исполнены вологодской певицей, Гран-при конкурса вокалистов имени Анастасии Вяльцевой 2001 года Еленой Никитиной под собственный аккомпанемент на рояле и гитаре; певицей из Москвы Ольгой Храмцовой в сопровождении фортепьяно Вячеслава Смирнова и известным певцом из Санкт-Петербурга Олегом Погудиным под аккомпанемент гитары Михаила Радюкевича.

      Безусловно, всё это - большой успех современной музыкальной культуры! Имя талантливого русского композитора Николая Владимировича Зубова оказалось не забытым! Будем надеяться, что его сочинения будут радовать нас в дальнейшем.

      Источники:

      1. Родословное дерево Зубовых (рукописный чертеж), дневники, письма и др. из семейного архива Н.В. Лукиной. «Родословная Зубовых» (рукопись) из семейного архива Р.В. Зубова.

      2. РГИА. Ф. 759, оп.31, № 136. Зубов Николай Владимирович.

      3. Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь. Т. 18. С. 626.

      4. Лукина Н.В.. Забытый композитор // Вечер памяти композитора Н.В. Зубова. Русский романс. № 7. М.: Изд. Клуба любителей русского и цыганского романсов «Изумруд» Центрального Дома Ученых Российской Академии наук, 1999 г. С. 4-12.

      5. Нестьев И.В. Звезды русской эстрады. М.: Советский музыкант, 1970.

      6. Северский Н.Г. Новые цыганские романсы в лицах. Музыкальная мозаика. 1900 г.

      7. Лукина Н.В. Певец любви // Газета «Москвичка», 2001 г., № 1.

      8. Лукина Н.В. Юбилей романса // К 100-летию самого популярного русского романса. Русский романс № 25. М.: Изд. Клуба любителей русского и цыганского романсов «Изумруд» Центрального Дома Ученых Российской Академии наук, 2001 г. С.12-15.

      9. Лукина Н.В. Столетие шедевра русского романса // Газета «Президент», 5-15 ноября 2001 г.

      10. Русская поэзия в отечественной музыке до 1917 года. Справочник / Составитель Г.К. Иванов. Вып 1. Поэты и авторы слов. 1966. С.271-272.

      11. Кизимова С.П. Чайка русской эстрады. Анастасия Дмитриевна Вяльцева. Брянск, Брянское обл. отделение Всерос. о-ва охраны памятников истории и культуры, 1976. 84 с.

      12. Кизимова С.П. Несравненная Анастасия Вяльцева. Ч. I. Чайка русской эстрады. Историко- биографический очерк. Брянск: Придесенье, 1999. 220 с.

      13. Кизимова С. П. Несравненная Анастасия Вяльцева. Ч. II. Под чарующей лаской твоею... Брянск: Приднесье, 1999. 156 с.

Михаил Алексеевич (1810-18.10.1886) - военный инженер-строитель

      Михаил Алексеевич Зубов (XIX-22) родился в 1810 году, был приписан к Лейб-гвардии Преображенскому полку и уже в 14 лет имел офицерский чин. Позднее он окончил Корпус инженеров путей сообщения в Санкт-Петербурге, получил специальность военного инженера-строителя и много лет проработал на строительстве Тихвинской и Мариинской систем каналов. В 1828 году ему пришлось две недели отсидеть на гаупвахте за секундантство на дуэли подпоручика Зубова (?) с прапорщиком Чернецким [1].

      Примерно в 20-летнем возрасте Михаил Алексеевич женился на Лариссе Алексеевне Румянцевой (1816 - 13.04.1877). В семейном архиве Зубовых у автора в Москве сохранился дневник Лариссы Алексеевны, из которого мы узнаем, что, в связи с замужеством, она получила дер. Белозерово и Самжину и что 25 мая 1831 года у нее родился сын Алексей (XX-22), 7 июня 1833 года - дочь Ольга (XX-23), а 10 октября 1834 года - сын Николай (XX-24) [1].

      В 1835 году Михаил Алексеевич купил дом в Вологде, но в 1836-ом вынужден был его продать, т. к. был назначен на строительство Тихвинской системы каналов, и семья переехала в город Тихвин. Здесь родились еще два сына: 6 мая 1837 года Михаил (XX-25) (записан под № 14 в метрических книгах Тихвинского Спасо-Преображенского собора) и 15 мая 1839 года Юлий (XX-26). Затем переселились в город Вытегру на переустройство Вытегорского канала уже Мариинской системы. Михаил Алексеевич работал в Управлении 2-го округа водных путей сообщения с 1840 по 1844 годы, занимая должность помощника управляющего Мариинской системы.* 8 ноября 1840 года здесь родился сын Эраст (XX-27) (записан под № 17 в метрических книгах Троицкой церкви [1], что в селе Рубеж Вытегорского уезда, недалеко от Волокова моста [7]). В 1838 году за отличную работу М.А. Зубов был награжден орденом Св. Станислава, в 1839-ом, получил чин майора, а в 1843 году - подполковника [8].

      Примерно в это же время Михаил Алексеевич, семья которого разрослась уже до 7 человек, стал подыскивать место для своей усадьбы, где-нибудь недалеко от имения отца Шоломово. Такое место нашлось в 13 километрах к северу, на высоком правом берегу р. Масляной, при ее впадении в р. Вологду. В 1841 году Михаил Алексеевич, заложив дер. Самжину, приобрел здесь земли для усадьбы, назвав ее Порозово, видимо, в память об одной из вотчин своего деда Александра Федоровича. Ранее Михаил Алексеевич приобрел земли еще и на левом берегу р. Масляной с деревней Заломаиха. Из дневника Лариссы Алексеевны узнаем, что М.А. Зубову еще принадлежали деревни: Середня, Томаш, Цаплино, и Окулово, купленное у Павла Александровича Межакова в 1843 году [1].

      Как следует из надписи на одной семейного фотографии М.А. Зубова, усадьба Порозово ранее называлось Успенское [1]. По сведениям, любезно предоставленным автору ведущим научным сотрудником Вологодского музея-заповедника М.Е. Даен, Успенское принадлежало герою и инвалиду Отечественной войны 1812 года Якову Николаевичу Скульскому (?-1833), мужу тети М.А. Зубова Фании Александровне (XVIII-

      _______________

      * Город Вытегра («озерная река») возник в 1773 г. на берегу одноименной реки на месте Вянгинской пристани, служившей в XVIII веке перевалочным пунктом 50-верстного волока при перевозке грузов из Онежского озера в бассейн Волги. Старинное название этого волока Гостин Немецкий, потому что иноземные торговцы (гости) предпочитали именно этот путь из Западной Европы на Русь [2].

      В 1710 г. по указу Петра I шотландский инженер Джон Перри произвел изыскания водораздела рек Вытегры и Ковжи и составил проект будущего канала [3]. В 1711 г. Петр I лично осмотрел местность, но к исполнению его замысла приступили только в 1762 г. В 1799 году жена Павла I, императрица Мария Федоровна, для ускорения постройки канала заимствовала из казны Петербургского воспитательного дома 400 тыс. рублей ежегодно, и 21 июня 1810 г. судоходство было открыто [4]. В честь императрицы система каналов и шлюзов получила название Мариинской системы, как и один из шлюзов «Императрицы Марии Федоровны». Вытегра стала уездным городом Олонецкой губернии, центром водных путей Олонецкой, Петербургской, Вологодской и Архангельской губерний. Но судоходство было сложным: суда от Рыбинска до Петербурга
 

Михаил Алексеевич Зубов (1810-18.10.1886) - военный инженер-строитель, подполковник и кавалер, владелец дома в Вологде и имения Порозово в Вологодском уезде       (фото второй половины XIX века из семейного архива автора)

Воскресенский проспект в городе Вытегре (старинная открытка)

Подемный мост в городе Вытегра (старинная открытка)

Шлюз Императрицы Марии Федоровны на Мариинской системе каналов (старинная открытка)

Церковь Св. Троицы в селе Рубеж у Волокова моста,  где в ноябре 1840 года крестили Эраста Михайловича Зубова (современное фото из архивов Вытегорского районного краеведческого музея)

      преодолевали 37 шлюзов и шли в одном направлении 110 суток, в Петербурге их разбирали на дрова. Поэтому до 1858 года осуществлялось переустройство водных путей работой которого и руководил Михаил Алексеевич Зубов. Время в пути, теперь уже в обеих направлениях, сократилось до 90 суток. Город Вытегра начал застраиваться каменными домами. Дальнейшая реконструкция Мариинской системы проводилась в 1882-1895 гг., когда время в пути сократилось до 30 суток. В 1913 году на Всемирном фестивале в Париже Мариинской системе, как шедевру деревянного гидростроения, была присуждена большая золотая медаль «За выдающиеся достижения русской инженерной мысли» [5]. Ведь Мариинская система длиной в 361 км оказалась длиннее и Суэцкого и Панамского каналов! В советское время Мариинская система была полностью перестроена и в 1964 г. стала частью Волго-Балтийского водного пути; вместо 37 шлюзов было сделано всего 6, а город Вытегра стал «столицей» Волго-Балта. Здесь создан Музей Мариинской системы [6].

      8). «...у Скульских... в 1829 г. значатся дети: Николай 6[-ти лет], Юлия 4[-х], Елизавета 2[-х] и Мария 1[-го года]». После смерти Фании Александровны и в 1833 г. Якова Николаевича опекуном, видимо, был Александр фон Лем, который «в 1834 году... от опекунства отказался. Попечителями детей объявлены были Александра Ал[ександров]на Зубова (XVIII-7) и подпоручик Николай Петрович Зубов», дальний родственник и сосед из усадьбы Жегалиха (XVIII-1 из «Погореловской» ветви рода). После смерти Александры Александровны в 1834 г. опекунство было поручено другой сестре Фании Варваре Александровне Зубовой (XVIII-6) и брату Якова Николаевича Василию Николаевичу Скульскому. Последний не только не отдал детям завещенного им часть богатого наследства их деда, но и не платил им собранного с принадлежащих им имений оброка. «17 сентября 1835 г. умерла Варвара Зубова, завещав попечительство детей Скульских подпоручику Александру Алевскому. Между последним и Василием Скульским опять возникла тяжба, Вологодский уездный суд в этом деле принял сторону А. Алевского и осудил Василия Скульского. ... На 1836 г. их [детей] оставалось двое: Юлия и Мария. ... В 1836 г. подпоручик Александр Алевский был отстранен от попечительства по случаю беззаконного его действия в отн[ошении] детей Скульских Вместо него назначен губ.[ернский] секретарь Федор Румянцев», видимо, живший недалеко один из родственников Лариссы Алексеевны Зубовой (рожд. Румянцевой). «При Румянцеве произошла кража... Затем опекуном детей назначен был подпоручик Александр Рындин. В 1837 г. из детей упом.[инается] только Мария.» Эпидемия холеры 1839 г., видимо, прервала ее жизнь. Автор признателен М.Е. Даен за предоставленную информацию об истории усадьбы Успенское [8]. В 1841 г. это имение приобрел Михаил Алексеевич Зубов, переименовав его в Порозово и, возможно, что-то переделав по своему проекту.

      Дом был интересной архитектуры. Главный дом был двухэтажным, с двумя круглыми с колоннами гостиными (боскетными) на углах фасада, обращенного в сторону слияния рек Масляной и Вологды [9]. В них на стенах были «нарисованы деревья, поле, луг, а над дверями нависли картонные ветви деревьев». Здесь же висели «портреты детей Скульских, ...давно умерших родственников и прежних владельцев Порозова». В круглые гостиные выходили двери зала, на потолке которого были «нарисованы летящие женщины в светлых рубашках и плащах, ...это изображало Аполлона и его муз» [1]. К залу примыкали столовая, чайная, кабинет и другие комнаты. Из зала можно было спуститься в сад, где были разбиты цветники и посажены липы вдоль крутого берега у слияния рек Масляной и Вологды [9].

      От главного дома отходили две полукруглые, украшенные шестью колоннами, одноэтажные крытые галереи. Они соединяли дом с двумя флигелями [10]. В одном из них располагались спальни детей и классные комнаты, жили гувернантки. Стены спален тоже были расписаны: в одной, например, «на обоях нарисованы китайцы» [1]. В другом флигеле находились людская, кухня, баня и пр. В каждый флигель был свой вход. С крылечек галерей можно было выйти в сторону двора, на котором высились «гигантские шаги» [9]. Отсюда, наверное, начинались фруктовый сад, ягодники и огороды, а далее аллеи парка из лип и берез. Вдоль правого берега реки Масляной протянулась въездная березовая алея в усадьбу.
 

Фасад усадебного дома М.А. Зубова в Порозово с круглыми «баскетными» по углам (фото из семейного архив автора)
План усадебного дома в Порозово ( по данным семейного архива автора)
Здание бывших Присутственных мест. выстроенное по проекту М. А. Зубова (ныне ВГПУ) (современное фото автора)

      Из Заломаихи в нее въезжали через брод, выше которого находилась плотина и мельница, так что в Порозове всегда был слышен шум падающей воды [11].