Причины возвышения Москвы и Московского княжества.
Припомним обстоятельства политической жизни Суздаль-
ско-Владимирской Руси. Вся она была в обладании потомс-
тва Всеволода Большое Гнездо; его потомки образовали
княжеские линии: в Твери Ярослав Ярославич -- внук Все-
волода, брат Александра Невского; в Суздале Андрей
Ярославич -- внук Всеволода; затем около 1279 г. Андрей
Александрович, сын Александра Невского; в Ростове Конс-
тантин Всеволодович и в Москве--Даниил, сын Александра
Невского, правнук Всеволода. Только земля Рязанская,
политически и географически притянутая к совместной
жизни с Суздальской Русью, находилась во владении не
Мономаховичей, а младших Святославичей, потомков Свя-
тослава Ярославича. Из этих княжеств сильнейшими в XIV
в. становятся Тверское, Рязанское и Московское. В каж-
дом из этих княжеств был свой "великий" князь и свои
"удельные" князья. Владимирское княжение существует без
особой династии, его присоединяют великие князья к лич-
ным уделам. Последним из великих князей, княжившим по
старинному обычаю в самом Владимире, был Александр
Невский; братья его -- Ярослав Тверской и Василий Кост-
ромской, получив владимирское великое княжение, живут
не во Владимире, а в своих уделах. Добиться владимирс-
кого княжения для князей теперь значит добиться матери-
ального обогащения и авторитета "великого" князя.
Средства добыть великое княжение уже не нравственные,
не только право старшинства как прежде, но и сила
удельного князя, поэтому за обладание Владимиром проис-
ходит борьба только между сильными удельными князьями.
И вот в 1304 г. начинается борьба за великое княжение
между тверскими и московскими князьями, -- многолетняя
кровавая распря, окончившаяся победой московского князя
Ивана Калиты, утвердившегося в 1328 г. с помощью Орды
на великокняжеском престоле. С этих пор великое княже-
ние не разлучалось с Москвой, а между тем за какие-ни-
будь тридцать лет до 1328 г. Москва была ничтожным уде-
лом: Даниил еще не владел ни Можайском, ни Клином, ни
Дмитровом, ни Коломной, и владел лишь ничтожным прост-
ранством между этими пунктами, по течению Москвы-реки.
Калита же в 1328 г. владел только Москвой, Можайском,
Звенигородом, Серпуховым и Переяславлем, т.е. прост-
ранством меньше нынешней Московской губернии. Что же
дало возможность Москве получить великое княжение и
увеличиться, и каким путем шло это возвышение?
На этот вопрос мы находим много ответов в истори-
ческой литературе. Карамзин, например, в пятом томе
"Истории Государства Российского" упоминает и таланты
московских князей, и содействие бояр и духовенства, и
влияние татарского завоевания. Татарское иго, которое,
по его мнению, начало "новый порядок вещей" в истори-
ческой жизни русского народа, изменило отношение князей
к населению и отношение князей друг к другу, поставило
князей в зависимость от хана и этим имело влияние на
ход возвышения Московского княжества. Карамзин находит,
что "Москва обязана своим величием ханам". Погодин,
возражая Карамзину, поражается счастливыми совпадениями
"случайностей", которые слагались всегда как раз в
пользу возвышения и усиления Московского княжества.
Блестящую характеристику усиления Московского княжества
дает нам Соловьев. В I и IV томах своей "Истории Рос-
сии" он не раз, говоря вообще о важном влиянии геогра-
фических условий, отмечает выгодное положение Москвы --
на дороге переселенцев с юга, на середине между Киевс-
кой землей -- с одной стороны и Владимирской и Суздаль-
ской -- с другой. По бассейну Москвы-реки переселенцы,
идя с юга, оседали густыми массами и делали Московское
княжество одним из самых населенных. Кроме переселенцев
с юга, в Москву шли переселенцы из других областей Руси
северной, вследствие отсутствия в Московском княжестве
междоусобиц и бедствий от татар. Население приносило
князю доход; давало ему большие средства; мы знаем, что
московские князья употребляли эти большие денежные
средства на покупку городов и выкуп из Орды пленных,
которых и селили в Московском княжестве. Срединное по-
ложение Москвы-реки между Новгородом и востоком (Ря-
занью) имело также весьма важное значение. Если мы
всмотримся в географическую карту, то увидим, что Моск-
ва-река сокращала водный путь между Новгородом и Окой,
следовательно, Москва лежала на торговом пути Новгорода
и Рязани. Срединное положение Москвы было важно и для
церковного управления. Митрополиты переселились из Вла-
димира в Москву, потому что считали необходимым нахо-
диться в центральном пункте между областями севера и
юга Руси. Таким образом, главное условие возвышения
Москвы, по мнению Соловьева, -- это срединность ее по-
ложения, дававшая политические, торговые и церковные
преимущества. В разных местах своего труда Соловьев
указывает и на другие условия, содействовавшие успеху
Москвы, -- личность князей, деятельность бояр, сочувс-
твие общества и так далее, но в оценке разных фактов он
кладет видимое различие, одно -- первая причина усиле-
ния и возвышения Москвы, другое -- благоприятные усло-
вия, помогавшие этому усилению. Костомаров, излагая ход
возвышения. Московского княжества, объясняет усиление
Москвы главным образом помощью татар и даже самую идею
самодержавия и единодержавия трактует, как заимствован-
ную от татар. Бестужев-Рюмин находит, что положение
князей, при зависимости великого княжения от хана,
должно было развивать в князьях политическую ловкость и
дипломатический такт, чтобы этим путем привлечь милость
хана и захватить великокняжеский престол. Такой лов-
костью и таким тактом обладали именно московские
князья. Кроме того, усилению Москвы помогало духовенс-
тво, которому, при владении большими вотчинами, было
выгодно отсутствие междоусобий в Московском княжестве,
и сверх того полнота власти московского князя соответс-
твовала их высоким представлениям об единодержавной
власти государя, вынесенным из Византии. Далее деятель-
ность бояр была направлена также на помощь московским
государям. Что же касается до срединности положения
Москвы, то К. Н. Бестужев-Рюмин считает это причиной
второстепенной. С оригинальным взглядом на этот вопрос
выступает Забелин. Он главное условие возвышения Мос-
ковского княжества видит в национальном сочувствии,
вызванном хозяйственной деятельностью московских кня-
зей. Народ, отягченный и татарским погромом, и междоу-
собными распрями князей, естественно, относился сочувс-
твенно к московским князьям. Эклектическим характером
отличается мнение Иловайского, который главной причиной
роста Москвы, как политического центра, считает пробуж-
дение народного инстинкта: народ, который чувствовал
опасность от татар, должен был сплотиться. Кроме того,
Иловайский находит следующие причины, способствовавшие
усилению Московского княжества:
1) географическое положение, дающее политические и
торговые выгоды; 2) личность князей и их политику
(князья самих татар сделали орудием для возвышения
власти, что видно из борьбы между Тверью и Москвой; 3)
определенная в пользу Москвы политика татар; 4) сочувс-
твие боярства и духовенства; 5) правильность престоло-
наследия в Москве.
Разбираясь в указанных мнениях, мы видим, что воп-
рос о причинах возвышения Московского княжества не раз-
вивается, и последнее по времени мнение не есть самое
удовлетворительное. Мы должны различать те условия, ко-
торые были причиной того, что незначительное Московское
княжество могло бороться с сильным Тверским княжеством,
от тех, которые поддерживали Московское княжество в том
положении, на которое оно встало, благодаря первым, и
помогли его усилению. В числе первых причин надо отме-
тить: 1) географическое положение, давшее Московскому
княжеству население и средства, 2) личные способности
первых московских князей, их политическую ловкость и
хозяйственность, умение пользоваться обстоятельствами,
чего не имели тверские князья, несмотря на одинаковое
выгодное положение Тверского княжества и Московского. К
причинам, способствовавшим усилению княжества, надо от-
нести: 1) сочувствие духовенства, выраженное в перемене
пребывания митрополии; 2) политическую близорукость та-
тар, которые не могли своевременно заметить опасное для
них усиление княжества; 3) отсутствие сильных врагов,
так как Новгород не был силен, а в Твери происходили
постоянно междоусобия князей; 4) сочувствие бояр и со-
чувствие населения.
Свежую постановку вопроса о коренной причине воз-
вышения Москвы дал в последнее время проф. М. К. Лю-
бавский в замечательной статье "Возвышение Москвы"
(сборник "Москва в ее прошлом и настоящем", ч. 1). По
его толкованию, после татарского погрома "под влиянием
опустошений и разорений, произведенных татарами в вос-
точных и частью северных княжениях Суздальской земли",
произошел "перелив населения с востока на запад Суз-
дальской земли и обусловил естественно возвышение кня-
жеств, лежавших на западе этой земли, Тверского и Мос-
ковского". "Итак (заключает Любавский), главной и ос-
новной причиной, обусловившей возвышение Москвы и все
ее политические успехи, было выгодное географическое
положение в отношении татарских погромов и происшедшее
благодаря этому скопление населения в ее области".
Внешняя история Московского княжества в XIV и XV
вв. Первые московские князья. Первые два московских
князя, Даниил Александрович и сын его Юрий, успели
"примыслить" себе все течение Москвы-реки, отняв от ря-
занского князя город Коломну на устье р. Москвы и от
смоленского князя город Можайск на верховьях р. Москвы.
Кроме того, князь Даниил получил город Переяславль-За-
лесский по завещанию бездетного переяславского князя.
Земли и богатства Юрия Даниловича выросли настолько,
что он, как представитель старшей линии в потомстве
Ярослава Всеволодовича, решился искать в Орде ярлыка на
великое княжение Владимирское и вступил в борьбу за
Владимир с тверским князем Михаилом Ярославичем (этот
князь Михаил был племянником князя Александра Невского
и приходился младшим двоюродным братом Даниилу Московс-
кому и, стало быть, дядей князю Юрию Даниловичу). Борь-
ба велась в Орде путем интриг и насилий. Оба князя, и
московский и тверской, в Орде были убиты. Великокняжес-
кий стол тогда достался сыну Михаила, Александру Тверс-
кому; а в Москве вокняжился брат Юрия, Иван, по прозви-
щу Калита (т.е. кошель). Улучив минуту, Калита снова
начал борьбу с Тверью и, наконец, в 1328 г. добился ве-
ликого княжения, которое с той поры уже и не выходило
из рук московской династии.
О деятельности великого князя Ивана Даниловича Ка-
литы известно немного. Но то, что известно, говорит о
его уме и таланте. Сел он на великом княжении, -- и, по
словам летописца, "бысть оттоле тишина велика по всей
Русской земле на сорок лет и престаше татарове воевати
Русскую землю". Именно этому князю приписывается та
важная заслуга, что он исхлопотал себе разрешение дос-
тавлять "выход" в Орду своими средствами, без участия
татарских сборщиков дани. Таким образом был уничтожен
главный повод для въезда татар в Русские земли и было
достигнуто внутреннее спокойствие и безопасность на Ру-
си. По преданию, Иван Калита очистил свою землю от "та-
тей", т.е. внутренних разбойников и воров. Тишина и по-
рядок во владениях Калиты привлекали туда население: к
Калите приходили на службу и на житье как простые люди,
так и знатные бояре с толпами своей челяди. Самым же
главным политическим успехом Калиты было привлечение в
Москву русского митрополита.
С упадком Киева, когда его покинули старшие
князья, должен был возникнуть вопрос и о том, где быть
митрополиту всея Руси: оставаться ли ему в заглохшем
Киеве или искать нового места жительства? Около 1300 г.
митрополит Максим решил этот вопрос, переселившись во
Владимир-на-Клязьме после одного из татарских погромов
в Киеве. Уход владыки на север побудил галичских князей
просить цареградского патриарха устроить особую митро-
полию в юго-западной Руси. Но патриарх не согласился
разделить русскую церковь. После смерти Максима он пос-
тавил на Русь митрополитом игумена Петра, волынца ро-
дом; а Петр, осмотревшись в Киеве, поступил так же, как
Максим, и переехал на север. Официальным местопребыва-
нием его стал стольный город Владимир; но так как в
этом городе великие князья уже не жили, и за Владимир
спорили Москва с Тверью, то Петр решительно склонился в
пользу Москвы, во всем поддерживал московского князя
Ивана Калиту, подолгу живал у него в Москве и основал
там знаменитый Успенский собор, наподобие Успенского
собора Владимирского. В этом соборе он и был погребен,
когда кончина застигла его в Москве. Его преемник, грек
Феогност, уже окончательно утвердился в Москве, и таким
образом Москва стала церковной столицей всей Русской
земли. Ясна вся важность этого события: в одно и то же
время в Москве образовалось средоточие и политической,
и церковной власти и, таким образом, прежде малый город
Москва стал центром "всея Руси". Предание говорит, что,
создавая Успенский собор в Москве как главную святыню
зарождавшегося государства, святитель Петр предсказал
славное будущее Москвы Ивану Калите, тогда еще не полу-
чившему великого княжения. Благодарные москвичи необык-
новенно чтили память Петра митрополита и причли его к
лику святых, как "всея Руси чудотворца", вскоре же по
его кончине.
Таковы были первые успехи, достигнутые московскими
князьями благодаря их ловкости и выгодному положению их
удела. Немедленно же стали сказываться и последствия
этих успехов. При самом Калите (1328--1340) и при его
двух сыновьях Семене Гордом (1341--1353) и Иване Крас-
ном (1353--1359), которые так же, как и отец их, были
великими князьями всея Руси, Москва начала решительно
брать верх над прочими княжествами. Иван Калита распо-
ряжался самовластно в побежденной им Твери, в Новгороде
и в слабом Ростове. Сыну его Семену, по словам летопис-
ца, "все князья русские даны были под руки": самое
прозвище Семена "Гордый" показывает, как он держад себя
со своими подручниками. Опираясь на свою силу и богатс-
тво, имея поддержку в Орде, московские князья явились
действительной властью, способной поддержать порядок и
тишину не только в своем уделе, но и во всей Владими-
ро-Суздальской области. Это было так важно и так желан-
но для измученного татарами и внутренними неурядицами
народа, что он охотно шел под власть Москвы и поддержи-
вал московских князей. К московским князьям приезжало
много знатных слуг, бояр со своими дружинами, с юга и
из других уделов Суздальских. Поступая на службу к мос-
ковским князьям, эти слуги усиливали собой рать мос-
ковскую, но и сами, служа сильному князю, улучшали свое
положение и становились еще знатнее. Быть слугой и боя-
рином великого князя было лучше, чем служить в простом
уделе; поэтому слуги московских князей старались, чтобы
великое княжение всегда принадлежало Москве. Бояре мос-
ковские были верными слугами своих князей даже и тогда,
когда сами князья были слабы или же недееспособны. Так
было при великом князе Иване Ивановиче Красном, который
был "кроткий и тихий", по выражению летописи, и при его
сыне Димитрии, который остался после отца всего девяти
лет.
Вместе с боярством и духовенство проявляло особое
сочувствие и содействие московским князьям. После того
как митрополит Феогност окончательно поселился в Моск-
ве, он подготовил себе преемника -- московского инока,
москвича родом, Алексия, происходившего из знатной бо-
ярской семьи Плещеевых. Посвященный в митрополиты,
Алексий при слабом Иване Красном и в малолетство сына
его Димитрия стоял во главе Московского княжества, был,
можно сказать, его правителем. Обладая исключительным
умом и способностями, митрополит Алексий пользовался
большой благосклонностью в Орде (где он вылечил болев-
шую глазами ханшу Тайдулу) и содействовал тому, что ве-
ликое княжение укрепилось окончательно за московскими
князьями. На Руси он являлся неизменным сторонником
московских князей и действовал своим авторитетом всегда
в их пользу. Заслуги св. Алексия пред Москвой были так
велики и личность его была так высока, что память его в
Москве чтилась необычайно. Спустя 50 лет после его кон-
чины (он умер в 1378 г.) были обретены в основанном им
Чудовом монастыре в Москве его мощи и было установлено
празднование его памяти. Руководимое св. Алексием русс-
кое духовенство держалось его направления и всегда под-
держивало московских князей в их стремлении установить
на Руси сильную власть и твердый порядок. Как мы знаем,
духовенство изначала вело на Руси проповедь богоуста-
новленности власти и необходимости правильного госу-
дарственного порядка. С большой чуткостью передовые
представители духовенства угадали в Москве возможный
государственный центр и стали содействовать именно ей.
Вслед за митрополитом Алексием в этом отношении должен
быть упомянут его сотрудник, преподобный инок Сергий,
основатель знаменитого Троицкого монастыря. Вместе с
митрополитом Алексием и самостоятельно, сам по себе,
этот знаменитый подвижник выступал на помощь Москве во
все трудные минуты народной жизни и поддерживал своим
громадным нравственным авторитетом начинания московских
князей.
За знатными боярами и высшим духовенством тянулось
к Москве и все народное множество. Московское княжество
отличалось внутренним спокойствием; оно было заслонено
от пограничных нападений окраинными княжествами (Ря-
занским, Нижегородским, Смоленским и др.); оно было в
дружбе с Ордой. Этого было достаточно, чтобы внушить
желание поселиться поближе к Москве, под ее защиту. На-
род шел на московские земли, и московские князья строи-
ли для него города, слободы, села. Они сами покупали
себе целые уделы у обедневших князей (ярославских, бе-
лозерских, ростовских) и простые села у мелких владель-
цев. Они выкупали в Орде русский "полон", выводили его
на свои земли и заселяли этими пленниками, "ордынцами",
целые слободы. Так множилось население в московских во-
лостях, а вместе с тем вырастали силы и средства у мос-
ковских князей.
Таким образом, первые успехи московских князей,
давшие им великокняжеский сан, имели своим последствием
решительное преобладание Москвы над другими уделами, а
это, в свою очередь, вызвало сочувствие и поддержку
Москве со стороны боярства, духовенства и народной мас-
сы. До конца XIV столетия, при Калите и его сыновьях,
рост московских сил имел характер только внешнего уси-
ления путем счастливых "примыслов". Позже, когда мос-
ковские князья явились во главе всей Руси борцами за
Русскую землю против Орды и Литвы, Москва стала центром
народного объединения, а московские князья -- нацио-
нальными государями.
Князь Дмитрий Иванович Донской и Куликовская бит-
ва. Сыновья Ивана Калиты умирали в молодых годах и кня-
жили недолго. Семен Гордый умер от моровой язвы (чумы),
обошедшей тогда всю Европу; Иван Красный скончался от
неизвестной причины, имея всего 31 год. После Семена
детей не осталось вовсе, а после Ивана осталось всего
два сына. Семья московских князей, таким образом, не
умножалась, и московские удельные земли не дробились,
как то бывало в других уделах. Поэтому сила Московского
княжества не ослабела и московские князья один за дру-
гим получали в Орде великое княжение и крепко держали
его за собой. Только после смерти Ивана Красного, когда
в Москве не осталось взрослых князей, ярлык на великое
княжение был отдан суздальским князьям. Однако десяти-
летний московский князь Дмитрий Иванович, направляемый
митрополитом Алексием и боярами, начал борьбу с сопер-
никами, успел привлечь на свою сторону хана и снова ов-
ладел великим княжением владимирским. Суздальский князь
Дмитрий Константинович был великим князем всего около
двух лет.
Так началось замечательное княжение Дмитрия Ивано-
вича. Первые его годы руководство делами принадлежало
митрополиту Алексию и боярам; потом, когда Дмитрий воз-
мужал, он вел дела сам. Во все время одинаково политика
Москвы при Дмитрии отличалась энергией и смелостью.
Во-первых, в вопросе о великом княжении московский
князь прямо и решительно стал на такую точку зрения,
что великокняжеский сан и город Владимир составляют
"вотчину", т.е. наследственную собственность московских
князей, и никому другому принадлежать не могут. Так
Дмитрий говорил в договоре с тверским князем и так же
писал в своей духовной грамоте, в которой прямо завещал
великое княжение, вотчину свою, старшему своему сыну.
Во-вторых, в отношении прочих князей Владими-
ро-Суздальской Руси, а также в отношении Рязани и Нов-
города Дмитрий держался властно и повелительно. По вы-
ражению летописца, он "всех князей русских привожаше
под свою волю, а которые не повиновахуся воле его, а на
тех нача посягати". Он вмешивался в дела других кня-
жеств: утвердил свое влияние в семье суздальско-нижего-
родских князей, победил рязанского князя Олега и после
долгой борьбы привел в зависимость от Москвы Тверь.
Борьба с Тверью была особенно упорна и продолжительна.
Тверской великий князь Михаил Александрович обратился
за помощью к литовским князьям, которые в то время об-
ладали уже большими силами. Литовский князь Ольгерд
осадил самую Москву, только что обнесенную новой камен-
ной стеной, но взять ее не мог и ушел в Литву. А мос-
ковские войска затем осадили Тверь. В 1375 г. между
Тверью и Москвой был заключен, наконец, мир, по которо-
му тверской князь признавал себя "младшим братом" мос-
ковского князя и отказывался от всяких притязаний на
Владимирское великое княжение. Но с Литвой осталась у
Москвы вражда и после мира с Тверью. Наконец, в отноше-
нии Новгорода Дмитрий держал себя властно; когда же, в
конце его княжения, новгородцы ослушались его, он пошел
на Новгород войной и смирил его, наложив на новгородцев
"окуп" (контрибуцию) в 8000 рублей. Так выросло при
Дмитрии значение Москвы в северной Руси: она оконча-
тельно торжествовала над всеми своими соперниками и
врагами.
В-третьих, при Дмитрии Русь впервые отважилась на
открытую борьбу с татарами. Мечта об освобождении Руси
от татарского ига жила и раньше среди русских князей. В
своих завещаниях и договорах они нередко выражали на-
дежду, что "Бог свободит от орды", что "Бог Орду пере-
менит". Семен Гордый в своей душевной грамоте увещевал
братьев жить в мире по отцову завету, "чтобы не перес-
тала память родителей наших и наша, чтобы свеча не
угасла". Под этой свечой разумелась неугасимая мысль о
народном освобождении. Но пока Орда оставалась сильной
и грозной, иго ее по-прежнему тяготело над Русью. Борь-
ба с татарами стала возможна и необходима лишь тогда,
когда в Орде началась "замятня многа", иначе говоря,
длительное междоусобие. Там один хан убивал другого,
властители сменялись с необыкновенной быстротой, кровь
лилась постоянно и, наконец, Орда разделилась надвое и
терзалась постоянной враждой. Можно было уменьшить дань
Орде и держать себя независимее. Мало того: явилась не-
обходимость взяться за оружие против отдельных татарс-
ких шаек. Во время междоусобий из Орды выбегали на се-
вер изгнанники татарские и неудачники, которым в Орде
грозила гибель. Они сбирались в большие военные отряды
под предводительством своих князьков и жили грабежом
русских и мордовских поселений в области рек Оки и Су-
ры. Считая их за простых разбойников, русские люди без
стеснений гоняли их и били. Князья рязанские, нижего-
родские и сам великий князь Дмитрий посылали против них
свои рати. Сопротивление Руси озлобляло татар и застав-
ляло их, в свою очередь, собирать против Руси все боль-
шие и большие силы. Они собрались под начальством царе-
вича Арапши (Араб-шаха), нанесли русским войскам силь-
ное поражение на р. Пьяне (приток Суры), разорили Ря-
зань и Нижний Новгород (1377). За это москвичи и ниже-
городцы разорили мордовские места, в которых держались
татары, на р. Суре. Борьба становилась открытой и ожес-
точенной. Тогда овладевший Ордой и затем провозгласив-
ший себя ханом князь Мамай отправил на Русь свое войско
для наказания строптивых князей; Нижний Новгород был
сожжен; пострадала Рязань; Но Дмитрий Иванович московс-
кий не пустил татар в свои земли и разбил их в Рязанс-
кой области на р. Воже (1378). Обе стороны понимали,
что предстоит новое столкновение. Отбивая разбойничьи
шайки, русские князья постепенно втянулись в борьбу с
ханскими войсками, которые поддерживали разбойников;
победа над ними давала русским мужество для дальнейшей
борьбы. Испытав неповиновение со стороны Руси, Мамай
должен был или отказаться от власти над Русью, или же
идти снова покорять Русь, поднявшую оружие против него.
Через два года после битвы на Воже Мамай предпринял по-
ход на Русь.
Понимая, что Русь окажет ему стойкое сопротивле-
ние, Мамай собрал большую рать и, кроме того, вошел в
сношение с Литвой, которая, как мы знаем, была тогда
враждебна Москве. Литовский князь Ягайло обещал Мамаю
соединиться с ним 1 сентября 1380 г. Узнав о приготов-
лениях Ма-мая, рязанский князь Олег также вошел в сно-
шение с Мама-ем и Ягайлом, стараясь уберечь свою укра-
инскую землю от нового неизбежного разорения татарами.
Не укрылись приготовления татар к походу и от московс-
кого князя. Он собрал вокруг себя всех своих подручных
князей (ростовских, ярославских, белозерских). Послал
он также за помощью к прочим великим князьям и в Новго-
род, но ни от кого из них не успел получить значитель-
ных вспомогательных войск и остался при одних своих си-
лах. Силы эти, правда, были велики, и современники
удивлялись как количеству, так и качеству московской
рати. По вестям о движении Мамая князь Дмитрий выступил
в поход в августе 1380 г. Перед началом похода был он у
преподобного Сергия в его монастыре и получил его бла-
гословение на брань. Знаменитый игумен дал великому
князю из братии своего монастыря двух богатырей по име-
ни Пересвета и Ослебя [*Слово Ослебя (Ослябя) склоня-
лось как осля, щеня, теля: Ослебяти и т. д. От этого
имени произошла фамилия Ослебятевых. Оба богатыря тро-
ицких погибли в бою с татарами; могилы их сохранились в
Симоновом монастыре в Москве.], как видимый знак своего
сочувствия к подвигу князя Дмитрия. Первоначально мос-
ковское войско двинулось на Коломну, к границам Рязани,
так как думали, что Мамай пойдет на Москву через Ря-
зань. Когда же узнали, что татары идут западнее, чтобы
соединиться с Литвой, то великий князь двинулся тоже на
запад, к Серпухову, и решил не ждать Мамая на своих
границах, а идти к нему навстречу в "дикое поле" и
встретить его раньше, чем он успеет там сойтись с ли-
товской ратью. Не дать соединиться врагам и бить их по-
рознь -- обычное военное правило. Дмитрий переправился
через Оку на юг, пошел к верховьям Дона, перешел и Дон,
и на Куликовом поле, при устье речки Непрядвы (впадаю-
щей в Дон справа) встретил Мамаеву рать. Литовский
князь не успел соединиться с ней и был, как говорили
тогда, всего на один день пути от места встречи русских
и татар. Боясь дурного исхода предстоящей битвы, вели-
кий князь поставил в скрытном месте, в дубраве у Дона,
особый засадный полк под начальством своего двоюродного
брата князя Владимира Андреевича и боярина Боброка, во-
лынца родом. Опасения Дмитрия оправдались; в жесточай-
шей сече татары одолели и потеснили русских; пало много
князей и бояр: сам великий князь пропал безвестно; сби-
тый с ног, он без чувств лежал под деревом. В критичес-
кую минуту засадный полк ударил на татар, смял их и
погнал. Не ожидавшие удара татары бросили свой лагерь и
бежали без оглядки. Сам Мамай убежал с поля битвы с ма-
лой свитой. Русские преследовали татар несколько десят-
ков верст и забрали богатую добычу. Возвращение велико-
го князя в Москву было торжественно, но и печально. Ве-
лика была победа, но велики и потери. Когда, спустя два
года (1382), новый ордынский хан, свергший Мамая, Тох-
тамыш внезапно пришел с войском на Русь, у великого
князя не было под руками достаточно людей, чтобы встре-
тить врага, и он не смог их скоро собрать. Татары по-
дошли к Москве, а Дмитрий ушел на север. Москва была
взята татарами, ограблена и сожжена; разорены были и
другие города. Татары удалились с большой добычей и с
полоном, а Дмитрий должен был признать себя снова дан-
ником татар и дать хану заложником своего сына Василия.
Таким образом, иго не было свергнуто, а северная Русь
была обессилена безуспешной борьбой за освобождение.
Тем не менее Куликовская битва имела громадное
значение для северной Руси и для Москвы. Современники
считали ее величайшим событием, и победителю татар, ве-
ликому князю Дмитрию, дали почетное прозвище "Донского"
за победу на Дону. Военное значение Куликовской победы
заключалось в том, что она уничтожила прежнее убеждение
в непобедимости Орды и показала, что Русь окрепла для
борьбы за независимость. Набег Тохтамыша не уменьшил
этого значения Мамаева побоища: татары одолели в 1382
г. только потому, что пришли "изгоном", внезапно и кра-
дучись, а Москва их проглядела и не убереглась. Все по-
нимали, что теперь Русь не поддастся, как прежде, на-
шествиям Орды и что татарам можно действовать против
Руси только нечаянными набегами. Политическое же и на-
циональное значение Куликовской битвы заключалось в
том, что она дала толчок к решительному народному объ-
единению под властью одного государя, московского кня-
зя. С точки зрения тогдашних русских людей, события
1380 г. имели такой смысл: Мамаева нашествия со страхом
ждала вся северная Русь. Рязанский князь, боясь за се-
бя, "изменил", войдя в покорное соглашение с врагом.
Другие крупные князья (суздальско-нижегородские, тверс-
кой) притаились, выжидая событий. Великий Новгород не
спешил со своей помощью. Один московский князь, собрав
свои силы, решился дать отпор Мамаю и притом не на сво-
ем рубеже, а в диком поле, где он заслонил собой не
один свой удел, а всю Русь. Приняв на себя татарский
натиск, Дмитрий явился добрым страдальцем за всю землю
Русскую; а отразив этот натиск, он явил такую мощь, ко-
торая ставила его естественно во главе всего народа,
выше всех других князей. К нему, как к своему единому
государю, потянулся весь народ. Москва стала очевидным
для всех центром народного объединения, и московским
князьям оставалось только пользоваться плодами политики
Донского и собирать в одно целое шедшие в их руки зем-
ли.
Преемники Донского. Донской умер всего 39 лет и
оставил после себя несколько сыновей. Старшего, Васи-
лия, он благословил великим княжением Владимирским и
оставил ему часть в Московском уделе; остальным сыновь-
ям он поделил прочие города и волости своего московско-
го удела. При этом в своем завещании он выразился так:
"а по грехом отыметь Бог сына моего князя Василья, а
хто будет под тем сын мой, ино тому сыну моему княжь
Васильев удел". На основании этих слов второй сын Дмит-
рия, Юрий, считал себя наследником своего старшего бра-
та как в московских землях, так и в великом княжении. В
этом он был неправ, потому что Дмитрий имел в виду
только тот случай, если бы Василий умер бездетным; во-
обще же московские князья держались в своих завещаниях
начала семейного наследования, а не родового, и сами
звали себя "вотчинниками" великокняжеских и своих
удельных земель.
Великий князь Василий Дмитриевич (1389--1425) был
человек безличный и осторожный. При нем Москва захвати-
ла Нижний Новгород у суздальских князей в виде обычного
в то время примысла. Великий князь опирался в этом деле
на хана Тохтамыша, который дал ему ярлык на Нижний
сверх ярлыка на великое княжение. Но когда Тохтамыш был
свергнут азиатским ханом Тимур-Ленком или Тамерланом,
то отношения с татарами у Василия испортились. Русь
ожидала страшного татарского нашествия и готовилась к
обороне. Великий князь собрал большое войско и стал на
своем рубеже, на берегу Оки, решившись отразить врага.
Москва была готова к осаде. Митрополит Киприан, для то-
го, чтобы поддержать бодрость в народе, подал мысль
принести в Москву главную святыню всего великого княже-
ния -- Владимирскую Икону Богоматери, привезенную во
Владимир с юга князем Андреем Боголюбским. (С тех пор
эта икона остается в московском Успенском соборе). Но
Тамерлан не дошел до Оки и от города Ельца повернул на-
зад (1395). По-видимому, внезапное отступление страшно-
го татарского завоевателя было истолковано Русью как
знак татарской слабости. Великий князь прекратил уплату
выхода и не оказывал никакого почтения ханским послам.
Орда тогда замыслила набег на Русь. Татарский князь
Едигей внезапно и скрытно, обманом, вторгся в Русскую
землю и осадил Москву. Великий князь ушел на север, а
Едигей разорил почти все его области и, взяв "окуп" с
Москвы, безнаказанно вернулся в Орду. Таковы были отно-
шения к татарам. С Литвой у Василия также шла вражда,
как и у его отца. Постоянно усиливаясь, литовские
князья подчиняли себе русские области на верховьях
Днепра и Зап. Двины. Но к тому же стремилась и Москва,
собиравшая к себе русские земли. Несмотря на то, что
великий князь московский был женат на дочери великого
князя литовского Витовта (Софии), между ними дело дохо-
дило до открытых войн. Столкновения закончились тем,
что границей владений Литвы и Москвы была признана р.
Угра, левый приток Орды. Примирившись с тестем, Василий
Дмитриевич вверил Витовту попечительство над своим сы-
ном, а его внуком, великим князем Василием Васильеви-
чем. Это была минута наибольшего превосходства Литвы
над Московской Русью.
Великий князь Василий Васильевич, по прозвищу Тем-
ный (т.е. слепой), остался после своего отца всего
10-ти лет. Его княжение (1425--1462) было очень беспо-
койно и несчастливо. Дядя великого князя, Юрий Дмитрие-
вич, не желал признавать малолетнего племянника великим
князем, желал себе старшинства и по смерти Витовта
(1430) начал открытую борьбу с племянником за Москву и
Владимир. В борьбе приняли участие и сыновья Юрия: Ва-
силий Косой и Дмитрий Шемяка. Юрий опирался на свой бо-
гатый галичский удел (Галич Мерский на верховьях р.
Костромы). За Василия же Васильевича стояли большинство
населения, духовенство и боярство. Москва много раз пе-
реходила из рук в руки. Юрий умер, обладая Москвой, на
великом княжении. После него особенно действовал против
Василия Васильевича Василий Косой; но был пойман и ос-
леплен по приказанию великого князя. За то Дмитрий Ше-
мяка, когда взял верх над Василием Васильевичем, осле-
пил его самого (1446). Борьба шла почти все княжение
Темного и окончилась полной победой великого князя над
Шемякой и другими удельными князьями, державшими его
сторону. В 1450 г. Шемяка был разбит в большом сражении
при Галиче, бежал в Новгород и там вскоре погиб, гово-
рят, от отравы. Земли его были взяты на великого князя,
так же как и земли его союзников. В борьбе галичских
князей с великим князем в последний раз в северной Руси
выступает старый принцип родового наследования и стар-
шинства дядей над племянниками. Московский обычай вот-
чинного наследования от отца к сыну восторжествовал
здесь над старым порядком решительно и бесповоротно
благодаря всеобщему сочувствию: народ уже оценил преи-
мущества семейного наследования, ведшего к установлению
единовластия, желаемого страной.
Во время московской усобицы татары беспокоили
русские земли, как и в прежнее время, воровскими набе-
гами. Распадение Золотой Орды выражалось, между прочим,
в том, что татарские князья все в большем числе изгоня-
лись из Орды во время междоусобий и должны были искать
себе пристанища. Одни из них мирно просились и поступа-
ли на службу к московским князьям, другие же начинали
разорять русские земли и сами попадали под удары русс-
ких. Из таких изгнанников особенно заметен в это время
был хан Улу-Махмет. Разорив русские волости по Оке, он
пошел на Волгу и устроил себе город Казань на р. Казан-
ке, близ впадения ее в Волгу. Основав там особое Ка-
занское царство, он оттуда начал громить Русь, доходя в
своих набегах до самой Москвы. Великий князь Василий
Васильевич вышел против татар, но под Суздалем был раз-
бит и взят татарами в плен (1445). В Москве началась
паника, ждали татар; но татары не пришли. Они выпустили
великого князя за большой выкуп, который был собран с
народа и пришелся ему тяжко. Неудовольствие народа уси-
лилось еще и оттого, что с великим князем, когда он
вернулся из плена, приехало в Москву много татар на
службу. Москвичам казалось, что великий князь "татар и
речь их любит сверх меры, а христиан томит без милос-
ти". Тогда-то Шемяка, воспользовавшись настроением на-
рода, захватил великого князя и осмелился его ослепить.
При многострадальном князе Василии Васильевиче
произошло важное событие в жизни русской церкви. Как
известно, в 1439 г. на соборе православного и католи-
ческого духовенства во Флоренции была совершена уния
церквей восточной и западной. Император и партиарх
константинопольские искали этой унии, надеясь, что ког-
да будет уничтожена церковная распря востока и запада,
тогда папа и западные государи помогут грекам в их
борьбе с турками. Погибая от турок, греческие власти
готовы были на всякие уступки папе, и уния поэтому была
устроена так, что греки сохраняли свой церковный обряд,
но признавали все католические догматы и главенство
пап. В то самое время, когда в Царьграде готовились к
собору, надо было назначить на Русь митрополита. Назна-
чили ученого грека, очень склонного к унии, Исидора.
Приехав в Москву, он сейчас же стал собираться на собор
в Италию, отправился туда с большой свитой и там стал
одним из самых ревностных поборников соединения с ла-
тинством. Обласканный папой, возвратился он в 1441 г. в
Москву и объявил о состоявшемся соглашении с Римом. Но
в Москве соглашения не приняли, так как сами же греки
целыми столетиями воспитывали в русских ненависть к ка-
толичеству. Исидор был взят под стражу и ухитрился бе-
жать, "изшел бездверием", скрылся в Литву и оттуда пе-
ребрался в Италию. А в Москве решились отделиться от
константинопольского патриархата, который предал пра-
вославие папе, и впредь самим ставить себе митрополита
по избранию собора русских архиереев. Новым порядком и
был поставлен в митрополиты московские рязанский епис-
коп Иона. В то же время в юго-западной Руси, на старой
киевской митрополии, водворились особые митрополиты,
по-прежнему назначаемые из Константинополя.
Время великого князя Ивана III
Значение эпохи. Преемником Василия Темного был его
старший сын Иван Васильевич. Историки смотрят на него
различно. Соловьев говорит, что только счастливое поло-
жение Ивана III после целого ряда умных предшественни-
ков дало ему возможность смело вести обширные предприя-
тия. Костомаров судит Ивана еще строже, -- он отрицает
в нем всякие политические способности в Иване, отрицает
в нем и человеческие достоинства. Карамзин же оценивает
деятельность Ивана III совсем иначе: не сочувствуя на-
сильственному характеру преобразований Петра, он ставит
Ивана III выше даже Петра Великого. Гораздо справедли-
вее и спокойнее относится к Ивану III Бестужев-Рюмин.
Он говорит, что хотя и много было сделано предшествен-
никами Ивана и что поэтому Ивану было легче работать,
тем не менее он велик потому, что умел завершить старые
задачи и поставить новые.