ВИЛЬДЕ Борис Владимирович (псевд. Борис Дикой) (1908, ст. Славянка, Петербургской губ. - 23.2.1942, Париж) - писатель, этнолог. Родился в семье железнодорожного служащего, мать - из крестьян. В 4-летнем возрасте В. потерял отца; семья переселилась на родину матери в село Ястребино, а в 1917 - в Эстонию. В 1920-26 В. учился в русской гимназии в Тарту; окончив ее, поступил на физико-математический факультет Тартуского университета, но был исключен за попытку в 1927 пересечь советско-эстонскую границу и выслан в Кохтла-Ярве. Летом 1930 уехал в Германию. Подрабатывал на фермах, сотрудничал для заработка в газетах; выступал с докладами о современной русской культуре в Веймаре и Йене (1932), доказывал, что революция в России была необходима и что сотрудничество между Германией и Советской Россией благотворно для обеих стран; участвовал в антифашистской демонстрации. По поводу мировой экономической депрессии писал матери: "Сейчас везде плохо - в Англии, во Франции, кроме, конечно, России". С августа 1932 в Париже, жил первое время в доме А.Жида, с которым познакомился в Берлине. Принадлежал к числу "русских монпарнасцев", входил в литературные объединения "Круг", "Кочевье" и др., печатал в журналах "Числа", "Полярная звезда" стихи, рассказы, критические заметки. Для русского литературного окружения В. был "очень милым, очень приятным молодым человеком, только и всего. Чувствовался в нем искатель приключений гумилевского романтического склада: мечты о походе в Индию или об охоте на белого слона" (Г.Адамович), но, по впечатлению В.Яновского, это был "человек в первую очередь активный, деятельный, агрессивный, а не созерцательного склада".
В июле 1934 В. женился на Ирэн Лот - дочери французского историка Ф.Лота и сотрудницы русского журнала "Путь" М.Бородиной; по ее словам, был для них "не зятем, а сыном". С 1933 учился на историко-филологическом факультете Сорбонны и в Школе восточных языков, изучал французский, английский, японский и финский языки, совмещая занятия с работой секретаря, бухгалтера, работал также в книжном магазине, давал уроки, переводил с эстонского. В 1936 получил французское гражданство и был приглашен на работу в основанный в 1935 Музей Человека. Участвовал в создании отдела Арктики и отдела культуры угро-финских народов, в 1937 Музей направил его в научную командировку в Эстонию (вместе с Л.Зуровым), в 1939 - в Финляндию. Одновременно учился в Этнологическом институте при Сорбонне.
В начале 2-й мировой войны был призван в армию; после развала фронта попал в плен, но бежал. В письме жене из армии В. писал: "Моя Франция, за которую я ушел воевать... для меня - не страна, не нация. Это - те идеалы, которые касаются всего человечества в целом". Организовал в Музее Человека антифашистскую группу, которая переправляла в "свободную" зону французов, англичан, русских (в частности, И.Фондаминского, Г.Федотова), собирала сведения о немецких войсках и передавала их в штаб "Свободной Франции". Вместе с А.Левицким В. наладил выпуск первой нелегальной газеты в оккупационной части Франции "Resistance" ("Сопротивление"), дав тем самым название движению против оккупантов; 1 -и номер вышел 15.12.1940. После ареста Левицкого 11.2.1941 В. вернулся в Париж из Тулузы, чтобы продолжать издание газеты и отвести, таким образом, подозрение от друга; в марте 1941 был арестован, предан суду как "английский агент" и расстрелян вместе с другими членами группы на военном полигоне Мон-Валерьен, несмотря на ходатайство о помиловании членов Французской Академии П.Валери, Ж.Мориака и Ж.Дюамеля. 3.11.1943 посмертно награжден генералом Ш. де Голлем медалью Сопротивления. В приказе о награждении говорилось, что "выдающийся пионер науки", В. "целиком посвятил себя делу подпольного Сопротивления с 1940 г. Будучи арестован гестапо и приговорен к смертной казни, явил своим поведением во время суда и под пулями палачей пример храбрости и самоотречения". В 1945 журнал "Europe" опубликовал "Диалог в тюрьме", написанный В. после ареста, в октябре-ноябре 1941.
Лит.: Против общего врага. М., 1972; Райт-Ковалева Р. Человек из Музея Человека. М., 1982; Яновский B.C. Поля Елисейские. СПб., 1993.
Р.Ильин.
ВИНОГРАДСКИЙ Сергей Николаевич (1.9.1856, Киев - 25.2.1953, Бри-Конт-Робере, под Парижем) - микробиолог. Родился в семье юриста. Окончив в 1873 2-ю киевскую гимназию с золотой медалью, поступил на юридический факультет Киевского университета однако уже через месяц перешел на естественное отделение физико-математического факультета. Через два года, не удовлетворенный занятиями, он оставил университет и поступил в Петербургскую консерваторию по классу фортепиано. В 1877 оставил занятия музыкой и поступил на 2-й курс естественного отделения Петербургского университета. Большое влияние на формирование его естественнонаучных взглядов оказали А.Бутлеров, Н.Меньшуткин, А.Бекетов, А.Фаминцын.
По окончании университета в 1881 В. был оставлен на кафедре ботаники (лаборатории физиологии растений под руководством Фаминцына) для подготовки к профессорскому званию. Его серьезным увлечением стала микробиология. Для углубления своих знаний в этой новой перспективной области В. выехал в 1885 на стажировку в Ботаническую лабораторию Страсбургского университета, возглавляемую выдающимся микологом и бактериологом Антуаном де Бари. В. занимался в лаборатории де Бари детальным изучением морфологии и физиологии серо- и железосодержащих бактерий, проводя непосредственное наблюдение над живыми клетками методом висячей капли,. применив изобретенный им метод элективных (избирательных) культур, который оказались чрезвычайно ценным для выделения различных групп микроорганизмов, обладающих высокой специфичностью требований к условиям питания. В этой работе проявилась незаурядная интуиция В., позволившая ему открыть новый источник энергии, необходимый для выживания, роста и размножения клеток микроорганизмов, показал, что серобактерии используют в своей жизнедеятельности энергию, образующуюся при окислении сероводорода, серы, сернистой кислоты. Аналогичное явление В. обнаружил в группе железосодержащих бактерий, которые окисляли закись железа, превращая ее в окись. Такой тип окисления неорганических веществ аналогичен дыханию и обеспечивает бактерии энергией, необходимой для ассимиляции двуокиси углерода из атмосферы. В. назвал открытое им явление "минеральным дыханием". Открытие В. ознаменовало появление новой главы в биологии.
После смерти де Бари В. возвратился в Россию. Затем вновь (в 1888) уехал в Цюрих, занимался усовершенствованием своей химической подготовки сначала в сельскохозяйственной лаборатории Э.Шульца, а затем - в химической лаборатории Политехнической школы под руководством Е.Ханта. Осенью 1888 начал работать в Цюрихской лаборатории санитарии и гигиены, где и приступил к исследованиям процесса нитрификации и его роли в почвообразовании. В своих экспериментах В. подтвердил, что нитрификация состоит из двух фаз, известных еще до него, но не расшифрованных так подробно: одна включает окисление аммониевых солей до нитритов, а вторая - окисление нитритов до нитратов. Сочетание этих двух реакций и производит ту энергию, которая используется затем бактерией для ассимиляции двуокиси углерода из атмосферы. Впоследствии В. назвал группы таких уникальных микроорганизмов, использующих энергию окисления неорганических веществ - анарго-оксидантами, а тип метаболизма у этих микробов - хемосинтезом. Открытие хемосинтеза стало величайшим событием в биологии XX в.: стало ясно, что органическое вещество на земном шаре образуется не только в процессе фотосинтеза, но и в реакциях хемосинтеза. За эту блестящую работу В. был удостоен премии А.Левенгука, присуждавшейся раз в 10 лет, со следующей формулировкой: "Наука обязана Виноградскому четким представлением о существовании категории микроскопических организмов, жизненные функции которых столь удивительны, что будет более чем справедливо сказать, что Виноградский вписал новую главу в общую физиологию".
После завершения исследований по нитрификации В. было предложено прочесть курс лекций по бактериологии в Цюрихском политехническом институте. В 1890 в Цюрихе В. посетил И.Мечников, чтобы от имени Пастера предложить ему должность заведующего отделом в Институте Пастера в Париже. Однако В. отклонил лестное предложение; он предпочел продолжить свои исследования в Петербурге в открывающемся в декабре 1890 Институте экспериментальной медицины (ИЭМ). В августе 1891, по рекомендации Фаминцына, В. был утвержден заведующим отделом общей микробиологии ИЭМ (оставался на этом посту до 1912); в 1902 был назначен директором. В эти годы В. сосредоточился на изучении механизмов аэробной и анаэробной фиксации азота, исследовании процесса мочки льна, разработке методов приготовления противочумных вакцин (начатое им еще во время командировки в Париж в 1882). Он принимал также активное участие в разработке практических мер для борьбы с распространением чумы на юге России. С 1892 ИЭМ стал издавать по инициативе и под общим руководством В. новый отечественный естественно-научный журнал "Архив биологических наук", выходивший на двух языках: русском и французском. В 1903 В. стал организатором Русского микробиологического общества и первые два года был его председателем (до 1905).
Энергичная научная и общественная деятельность В. была по достоинству оценена русской и зарубежной общественностью. 29.12.1894 он был избран членом-корреспондентом Российской Академии наук; в 1901 - почетным членом Московского общества любителей естествознания, антропологии и этнографии; в 1902 - членом Французской Академии наук и Французского сельскохозяйственного общества; в 1904 - непременным членом Русского медицинского совета.
В 1904 В. впервые выделил из почвы и подробно описал спороносную анаэробную бактерию, усваивающую молекулярный азот. Он назвал ее Clostridium Pasteurianum, отдав тем самым знак глубокого уважения великому Пасте-ру, учеником и продолжателем дела которого он сам себя считал. Это открытие стимулировало обращение В. к экологическим процессам нитрификации. По существу он первым ввел в науку современное представление о роли микроорганизмов в круговороте веществ в природе и доказал, что почва является сложнейшей биологической структурой и, следовательно, должна изучаться как интегрированный живой организм, заимствующий свои элементы из неорганического мира и возвращающий все взятое. Развитие фундаментальных основ почвенной микробиологии В. способствовало огромному прогрессу в научных рекомендациях и резкому повышению производительности труда в сельском хозяйстве. Кроме того, открытия В. дали возможность русской школе микробиологии занять ведущее положение в мире.
В 1905 В. неожиданно и ко всеобщему удивлению подал прошение в ИЭМ об увольнении с должности директора института, оставаясь, однако, его действительным членом. Причиной явилось давнее (с 1898) заболевание В. нефритом, в связи с чем он был вынужден многократно покидать холодный и сырой Петербург. 23.1.1912 В. официально оставил службу в институте и удалился в семейное поместье на Украине (под Подольском), где прошло его детство. Круг его интересов изменился: он переключил свое внимание на проблемы земледелия, землеустройства, почвоведения, лесоведения и др.
Октябрьская революция 1917 и события гражданской войны в России вызвали отъезд В., жены и четырех дочерей в Югославию. В 1922 он получил письмо от директора Института Пастера в Париже Эмиля Ру с предложением сотрудничества. Э.Ру писал: "Мои коллеги и я были бы Вам признательны, если бы Вы приехали работать в нашем Институте. Вы дадите ему свою блестящую научную подготовку и сможете без всяких забот о преподавании продолжить Ваши великолепные исследования. Мы были бы горды считать Виноградского вместе с Мечниковым своим сотрудником. Вы будете для нас мэтром в почвенной бактериологии". В. получил должность заведующего агро-бактериологическим отделом Института Пастера, которым он руководил до самой смерти. Э.Ру специально подготовил для В. имение в департаменте Сена-и-Марна, ставшее филиалом "Бри-Конт-Робер" Института Пастера в Париже. Во Франции В. вновь энергично развернул свою исследовательскую деятельность. Разработка новых методов изучения физиологических особенностей важнейших представителей почвенной микрофлоры и разработка экологического направления и изучения микробиологии почв - таковы основные проблемы, над которыми плодотворно работал В. во Франции.
В 1923 он был избран почетным членом Российской Академии наук. Президиумом АН СССР была учреждена премия его имени. Член Французской Академии наук и Лондонского Королевского общества.
Соч.: Экологическая микробиология (La microbiologia cecologique) // Ann. Institut Pasteur, 1936, vol. 61; Микробиология почвы. М., 1952.
Лит.: Waksman S.A. Sergei N.Winogradsky. New Brunswick, 1953; Русские биологи С.Н.Виноградский и В.Л.Омелянский. М., 1960; Гутина В.Н. С.Н.Виноград-ский / Люди русской науки. М., 1963; Делонэ А. Пас-тер, Институт Пастера и русские ученые / Бароян О.В., Лепин П. Эпидемиологические аспекты современной иммунологии. М., 1972.
Г. Ульянкина
ВИШНЯК Марк Вениаминович (Мордух Веньяминович) (2.1.1883, Москва - 31.8.1976, Нью-Йорк) - публицист, политический деятель, юрист. Родился в- ортодоксальной еврейской семье; отец - мелкий торговец тканями. Окончил 1-ю московскую гимназию (с серебряной моделью, 1901) и юридический факультет Московского университета (1907). После защиты кандидатской диссертации "Личность в праве" оставлен при университете для подготовки к профессорскому званию по кафедре государственного права. В 1903-4 изучал медицину в Баденском университете (Германия). С 1908 - помощник присяжного поверенного Н.Муравьева. В 1905-17 сотрудничал в журналах "Вестник права и нотариата", "Книга", "Образование", "Русское богатство" и "Юридический вестник"; в газетах "Русские ведомости", "Право" и "Сын Отечества".
Критически относясь к политической системе царизма, В. отвергал революционные методы социальной трансформации. Он относил себя к поколению, состоявшему в духовном родстве с просветителями XVIII в. и убежденному в том, что "главное решают не учреждения, а люди и уровень их умственного и морального развития: не внешняя обстановка и, тем менее, физическая мощь - главный фактор истории, а личный почин и идеи...". 5.12.1904 принял участие в демонстрации московских студентов, предпринятой против ущемления властями прав петербургского студенчества; был арестован и провел месяц в тюремном заключении. События 9.1.1905 убедили В., "к революции до этого дня никак не причастного", включиться в революционное движение.
В октябре 1905 он вошел в состав Московского комитета партии социалистов-революционеров (ПСР). Спустя полвека В. вспоминал, что требования свободы, равенства и справедливости казались ему "неоспоримыми и почти самоочевидными, социализм представлялся естественным и необходимым средством или техникой для реализации всей полноты этих требований"; вместе с тем "понимание социализма, как идеологии и морали, присущей определенному классу, не говоря уже о доктрине философского и исторического материализма", было ему всегда "абсолютно чуждо". Он отказывался рассматривать соглашение с определенной доктриной как "обязательное условие для совместных действий". "Все это, - писал В., - исключало для меня вступление в организацию РСДРП".
В декабре 1905 принял участие в вооруженном восстании в Москве; член редакции газеты "Известия" - органа Московского Совета рабочих депутатов. Участник 1-го съезда ПСР (дек. 1905 - янв. 1906). В январе 1906 арестован в Москве. В марте бежал из заключения. В 1906-7 в эмиграции (Германия). Вскоре после нелегального возвращения арестован в феврале 1907 в Москве; в августе освобожден под залог. В 1910-11 в ссылке в Нарым-ском крае (Томская губ.). В 1912-13 проходил срочную службу в армии. В годы 1-й мировой войны "оборонец"; на воинской службе в тыловых частях (1914-15). В 1916-17 секретарь "Известий Главного комитета Союза Городов", Февраль 1917 В. принял всецело, но без энтузиазма и веры в благополучный исход революции. На 1-м Всероссийском съезде Советов крестьянских депутатов (май 1917) избран в Исполком ВСКД; входил в бюро Исполкома. Избирался гласным Московской городской думы. Участник 3-го (май-июнь), 4-го (нояб.-дек.) партийных съездов и 7-го Совета ПСР (авг.), На 3-м съезде выступил с докладом "Основные принципы государственного устройства России (республика, автономия, федерация)", редактор центрального органа партии - газеты "Дело народа" (1917-18). В апреле делегирован партией в состав Особого совещания для изготовления проекта Положения о выборах в Учредительное собрание; был избран секретарем президиума и входил в комиссии: об осуществлении активного и пассивного избирательного права; о выборах на окраинах; о системах избирательного права; об избирательных списках и их обжаловании.
Принимал участие в работе московского Государственного совещания (авг.) и Демократического совещания в Петрограде (сент.). Как представитель Исполкома ВСКД входил во Временный Совет Российской республики (Предпарламент) (сент.-окт.). Работал в комиссии по выборам в Учредительное собрание при ЦК ПСР; был избран членом Учредительного собрания (от Ярославского избирательного округа). Решительный. и принципиальный противник Октябрьского переворота. Вместе с другими членами президиума Особого совещания был арестован ВРК; 23-27 ноября находился в заключении в Смольном. Избран секретарем Учредительного собрания, открывшегося 5.1.1918; после его роспуска был объявлен "врагом народа", перешел на нелегальное положение. С апреля 1918 в составе Союза возрождения России. Участвовал в 8-м Совете ПСР (май), провозгласившим "борьбу за восстановление независимости России и возрождении ее национально-государственного единства на основе разрешения социально-политических задач, выдвинутых Февральской революцией". В сентябре, с фальшивыми документами на имя возвращающихся на родину беженцев из Белоруссии, В. с женой выехал из Москвы в Киев, где он был арестован по распоряжению И.Кистяковского - министра внутренних дел правительства П.Скоропадского. Освобожден после 6-недельного заключения. Через Одессу, Севастополь, Пирей и Марсель приехал в Париж (май 1919). Для В. "это было инстинктивное, почти стихийное притяжение ... центра, в котором решались международная политика, судьба мира и, тем самым, России".
В 1919-20 как эксперт по вопросам публичного права участвовал в работе Комитета еврейских делегаций при Конференции мира в Париже. Неоднократно выступал на международных совещаниях и конференциях, посвященных правам национальных меньшинств, неизменно отстаивая принцип национально-культурной автономии как залог реального обеспечения прав меньшинств на свободное самоуправление. С февраля 1920 входил в ЦК Российского общества в защиту Лиги Наций. Принимал участие в Совещании членов Учредительного собрания (янв. 1921), на котором выступал от имени группы социалистов-революционеров и по ее поручению вырабатывал резолюцию и вел переговоры с представителями других фракций о согласовании формулировок о пределах самоопределения российских национальностей и о взаимоотношениях между центральной государственной властью и территориально-государственными новообразованиями.
С 1922 профессор русского юридического факультета при парижском Институте славяноведения; читал курс лекций "Русские основные законы и политические идеи первой четверти XIX в." и вел семинар по русскому государственному праву. В 1925 один из основателей Франко-русского института. Выступал с лекциями, университетскими и публичными, перед студентами и слушателями в Париже, Праге, Риге, Ревеле, Печорах. Оторванность от родины заставляла В. более остро воспринимать личную ответственность за трагическую судьбу России и русской революции. Вместе с тем усиливавшаяся изоляция российской эмиграции, наряду с укреплением основ советского государства, делали почти невозможным ведение активной политической работы. В. считал своим долгом сохранить "полную лояльность к партии"; в 1919-40 он постоянно участвовал в деятельности парижской организации ПСР: выступал докладчиком на публичных собраниях, совещаниях и съездах зарубежных организаций эсеров, писал в партийных органах, "отстаивал свои и своих единомышленников взгляды и позиции". Однако в основном в период парижской эмиграции он занимался (совм. с Н.Авксентьевым, И. Фондаминским, А.Гуков-ским и В.Рудневым) изданием и редактированием "Современных записок" - наиболее авторитетного общественно-политического и литературного журнала русского зарубежья (1920-40). При распределении редакционных обязанностей В., как ответственный секретарь редакции, взял на себя сношения с сотрудниками и выпуск журнала. Одновременно он вел постоянный раздел "На Родине", посвященный вопросам внутренней политики или т.н. внутреннее обозрение. Своей "главной мишенью или врагом № 1" В. считал большевизм; о чем бы он ни писал, он "всегда возвращался к этому первичному злу, которое отравляло и отравляет политическую атмосферу во всем мире...". Заметно усилившаяся ориентация журнала на материалы религиозно-идеалистической направленности вызывала протест со стороны В., полагавшего, что "журнал распахнул двери перед мракобесием, реакционными течениями дореволюционной общественной мысли в ущерб либеральным, гуманистическим и светским ценностям". С течением времени В. стал все более ощущать свою "идейную и политическую изолированность" в редакции.
Ввиду фактической устраненности от редактирования журнала, в 1936 он отказался от всех технических функций, в своем письме от 23.5.1938 заявил о нежелании продолжать сотрудничество (формально В. числился редактором до конца 1939). В 1937-39 ответственный секретарь- ежемесячного журнала "Русские записки", выходившего в Париже под редакцией П.Милюкова. За несколько дней до занятия немцами Парижа В. покинул город, обосновавшись на юге Франции, а через 4 месяца, в октябре 1940, перехал в Нью-Йорк. В 1943-44 преподавал русский язык на военных курсах интенсивного обучения иностранным языкам при Корнельском университете; в 1944-46 - в Морской школе восточных языков при Колорадском университете. В 1946-58 редактор-сотрудник русского подотдела еженедельника "Тайм" (Нью-Йорк) (с 1958 - консультант по русским вопросам). Регулярно публиковался в "Новом журнале" (1942-69), "Новом русском слове" (1940-69). Сотрудничал в журнале нью-йоркской группы ПСР "За свободу" (1941-47). Входил в инициативную группу образованной 13.3.1949 в Нью-Йорке Лиги борьбы за народную свободу, ставившую основной задачей создание широкого российского демократического фронта для борьбы со сталинизмом. 18.3.1952 подписал обращение 14 русских социалистов "На пути к единой социалистической партии"; обращение рассматривалось как "первый шаг на пути к созданию будущей, освобожденной от большевистского тоталитаризма России единой социалистической партии".
Соч.: Черный год: публицистические очерки. Париж, 1922; Право меньшинств. Paris, 1926; Два пути (Февраль и Октябрь). Париж, 1931; Всероссийское Учредительное собрание. Париж, 1932; Lenine. Paris, 1932; Доктор Вейцман. Париж, 1939.
Лит.: Гуль Р. М.В.Вишняк (Некролог) // НЖ, 1977, № 126.
И.Чубыкин
ВОЛКОВ Александр Александрович (15.12.1881 [по др. св. 1885], Москва [по др. св. Гусь-Хрустальный] - 22.5.1942, Рим) - кинорежиссер. Происходил из семьи купече-ско-разночинской (отец - управляющий на заводе в г. Гусь-Хрустальный), однако связанной с артистической богемой. Потомок Федора Волкова, прославленного актера-трагика XVIII в., создателя первого русского публичного профессионального театра в Петербурге.
В. начинал свою карьеру как драматический актер, учился музыке под руководством профессоров Московской консерватории и императорской оперы, а также занимался живописью (выполненный им портрет императрица был удостоен бронзовой медали на Парижской) выставке 1900). Первые шаги в кино сделал еще до начала русско-японской войны 1904-5, сотрудничая с русским представительством фирмы "Пате"; выступал в самых разных качествах: монтажера, титровальщика, сценариста, коммерческого директора, рекламного агента, механика и электрика. Как офицер запаса в 1904 был призван в армию. После демобилизации (1906) начал заниматься кино профессионально, работая в разных фирмах. Наиболее активная актерская деятельность была связана с фирмой Тимана и Рейнхардта, куда В. перешел в 1913 ("Пригвожденный", "Клеймо прошедших наслаждений", "О чем рыдала скрипка", "Разбитая ваза"); в следующем году поставил как режиссер многие фильмы "Русской золотой серии" ("Беглец", "Измаил-Бей", "Как смерть прекрасна"). В 1915 снялся в фильме В.Мейерхольда "Портрет Дориана Грея". Во время 1-й мировой войны В. вновь был призван в армию; в звании лейтенанта пехоты служил в 210-м Бронницком полку. Демобилизовавшись в результате серьезного ранения, поступил на постоянную работу в фирму Ермольева, где поставил, в частности, такие фильмы как "На вершине славы" (1916), "Виновен ли?" (1917), "Конкурс красоты" (1918), "Люди гибнут за металл" (1919). В августе 1918, спасаясь от большевиков, В. вместе со всей фирмой переехал работать в Крым (Ялта), что было для фабрики Ермольева фактически первым этапом эмиграции. В феврале 1920 с группой Ермольева уехал из Ялты в Константинополь, оттуда - через Марсель в Париж (апр. 1920). Несколько позже за В. в эмиграцию последовала его жена, Александра Федоровна Мясичева-Волкова.
Кинематографический дебют в эмиграции состоялся в 1920-21 на студии Ермольева, где он снялся в качестве актера в не дошедшем до нас 12-ти серийном фильме "Пьянчужка" (реж. Анри Этьеван). Увлечение сериалом заставило В. осуществить постановку, уже в качестве режиссера, своего следующего фильма во Франции - экранизации романа Жюля Мари "Дом тайн" ("Ermolieff-Cinema" и "Альбатрос" / "Films Albatros") в двух версиях: обычной полнометражной (1921-22) и шестисерий-ной (1923 - начало съемок, 1929 - выход на экран). Эта история о любви и ревности, о предательстве друга-соперника (его роль исполнил Шарль Ванель), который отправляет на каторгу своего приятеля (актер И.Мозжухин) для того, чтобы завладеть его женой. В финале с героя Мозжухина снимается ложное обвинение, супруги воссоединяются, и справедливость торжествует. Этот фильм, пользовавшийся огромным успехом у публики, был одной из первых лент, утвердившей имена русских кинематографистов-эмигрантов в сознании французского зрителя.
Виртуозное владение жанром мелодрамы, по-видимому, было одной из причин, побудившей В. взяться за постановку фильма "Кин или гений и беспутство" (1923) по пьесе Дюма-отца. Без сомнения, уверенность режиссеру придавало наличие на киностудии "Films Albatros" такого артиста как Мозжухин, способного талантливо сыграть роль великого актера Кина. На вторых ролях были заняты также блистательные исполнители: Наталья Лисенко и Николай Колин. Фильм поражал выдержанностью ритма, игрой света и тени, мастерской организацией внутрикадрового пространства, особенно заметной в сценах "театра в кино", с двумя действиями в рамках одного кадра - "сцена" и "зрительный зал". "Кин" пользовался огромным успехом у зрителей. Следующий фильм В., "Проходящие тени" (1923-24), сразу обратил на себя внимание, поскольку имена Мозжухина и Лисенко, исполнявших в нем главные роли, были уже хорошо известны. Элементы мелодрамы соединялись здесь с приемами комедийного жанра и с элементами трагедии, к которым В. обратился еще в "Кине". "Проходящие тени" - это трагедия несчастной любви благородной героини, вначале появлявшейся на экране в амплуа роковой соблазнительницы, а затем представавшей в драматическом образе.
После столь блестяще, казалось бы, складывавшегося сотрудничества с "Films Albatros", режиссер покинул фирму. Отказавшись от возможности собственной постановки, он перешел на должность ассистента режиссера Абеля Ганса, приступившего к съёмкам фильма "Наполеон". "Какая большая, какая увлекательная работа! - говорил В. в интервью журналу "Кинотворчество". - Ведь я буду как бы alter ego Абеля Ганса в его создании цикла наполеоновских картин... Предо мною теперь работа такого размаха, такого подъема, что все прошлое кажется мне лишь пустячною, ученическою подготовкою к настоящему. И я, конечно, не жалею, что ушел из фирмы "Альбатрос", но с нежностью и любовью вспоминаю об этом первом крове, который мы обрели, очутившись за границею. Велика в этом отношении и незабываема заслуга И.Н.Ермольева, который всех нас - целую семью кинематографических работников - привез в центр Европейской культуры и художественных достижений и создал здесь дело, которое дало нам возможность жить, учиться, совершенствоваться и творить!..."
После картины "Наполеон" В. возвратился к самостоятельной творческой работе. Его фильм "Казакова" (1926) осуществлен совместными усилиями двух студий, "Cine-Allians" и "Societe des Cin6romans". История знаменитого путешественника и сердцееда в интерпретации В. и его художника А.Лошакова стала одной из самых зрелищных лент французского кино. Сцены венецианских похождений Казаковы во время карнавала сменялись картинами России, самая запоминающаяся из которых - бал во дворце Екатерины Великой, сцена, неслучайно возникшая в фильме русского эмигранта. Очевидно под влиянием недавнего сотрудничества с Абелем Гансом постановка В. отличалась масштабностью. При этом в игре Мозжухина, в тонком контрасте и обертоне с изобразительной изысканностью фильма доминировала комедийная нота.
Декорации Б.Билинского и А.Лошакова создавали удивительный мир сказок "Тысячи и одной ночи" в следующем фильме В. - "Шехе-резада" (1927, "Cine-Alliens"-"UFA"). Обращение к арабским сказкам - это особый, важный жанр русского эмигрантского фильма, как правило, выстроенного вокруг стереотипного сюжета: загадочная страна на Востоке, где узурпатор временно захватывает власть, но в финале торжествует справедливость, и законный наследник престола возвращает себе трон. "Шехерезада" открывала новый, берлинский период в творческой биографии В.-эмигранта, во время которого поставлен его последний шедевр - "Белый дьявол" (1929, "Блох-Раби-нович"-"UFA") - экранизация "Хаджи-Мура-та" Л.Толстого. Это самая ностальгическая картина В., здесь создан наиболее тонкий во всем эмигрантском кино образ России. С кинематографической точки зрения фильм сделан виртуозно, великолепна актерская игра Мозжухина.
Русская тема и сотрудничество с Мозжухиным возобновились и после возвращения В. во Францию, уже в период создания им звуковых фильмов ("Сержант X", 1931). В. обратился к мотивам восточных сказок ("Тысяча вторая ночь", 1932), к излюбленной эмигрантами теме карнавала ("Дитя карнавала", 1934), но уровня своих лучших лент, созданных в "немой" период, ему уже не суждено было достичь. Много сил в эти годы В. отдавал производственной деятельности на новой студии "Глория-фильм" ("Gloria-Films"), где он являлся художественным руководителем. Последний созданный им фильм, "Власть любви", был поставлен в Италии в 1941, незадолго до смерти режиссера.
Если душой кинематографической эмиграции первой волны был Иван Мозжухин, то В. в диаспоре русских кинематографистов играл, скорее всего, роль отца - он был не только лучшим режиссером среди эмигрантов, но и Е.Вахтангова. "Фанатичный жрец Искусства", как назвал князя А.Бенуа, он во взглядах и вкусах до конца жизни остался в рамках русского Серебряного века, не приемля и крайностей французского театрального авангарда (например, поисков реж. А.Арто и др.). В своих рецензиях парижского периода В. оставался тем же, что и в суждениях конца XIX - нач. XX вв. - защитником ценностей классического искусства, допускающим отклонения от реализма разве только в сторону дорогой для него "музыкальности движения" актера и "биоритмики", к которой, правда, в последние годы обращался все реже. Он не искал сближения с Дягилевым, хотя с одобрением отозвался о новых постановках Русских сезонов и впоследствии написал проникновенный некролог Дягилеву. Отдавал он должное и хореографам-ученикам и соратникам Дягилева (среди них Лифарь, Баланчин, Мясин). Высоко ставил русские оперные спектакли в Частной опере М.Кузнецовой-Бенуа. В начале 1930-х В. стал директором Русской консерватории в Париже, объединившей музыкантов-эмигрантов и просуществовавшей, первоначально благодаря заботам В., несколько десятилетий.
В эмиграции В. по-прежнему занимался делом своей жизни - увековечиванием памяти своих выдающихся предков (он был внуком декабриста кн. С.Волконского). Его "Музей декабриста" в Павловке был разорен в годы революции, но часть вещей ему удалось вывезти в Париж. Изданный совместно с известным литературоведом Б.Модзалевским в 1910-е том семейного архива С.Волконского нашел свое продолжение в книге В. "О декабристах по семейным воспоминаниям" (Париж, 1921). В. написал в эмиграции 2-томные "Мои воспоминания" (Берлин, 1923-24; М., 1992), по праву считавшиеся образцом русской мемуарной прозы, исторический роман "Последний день" (Париж, 1928), множество статей. Современники-эмигранты высоко отзывались о личности В.; лучшей характеристикой могут быть слова М.Цветаевой: "Это моя лучшая дружба за жизнь, умнейший, обаятельнейший и гениальнейший человек на свете... Познакомилась я с ним в Москве в январе 1920 г. и люблю его, как в первый день". Цветаева посвятила В. цикл из семи стихотворений "Ученик" (1921) и статью о нем "Кедр. Апология" (1924) в связи с изданием книги В. "Мои воспоминания". В своем некрологе Г.Адамович написал о В. так: "Это был один из самых одаренных, самых своеобразных, живых и умственно-отзывчивых людей, которых можно было встретить в нашу эпоху... Своеобразие было все-таки наиболее заметной его чертой. Князь Волконский ни на кого не был похож, и в каждом своем суждении, в каждом слове оставался сам собой".
Соч.: Человек на сцене, СПб., 1912; Художественные отклики, СПб., 1912; Отклики театра, Пг., 1914; Быт и бытие. Из прошлого, настоящего и вечного. Берлин, 1924; В защиту русского языка. Сб. статей. Берлин, 1928 (совм. с кн. А.Волконским).
Лит.: Маковский С. На Парнасе "Серебряного века". Мюнхен, 1962; Сергей Дягилев и русское искусство, т.1-2. М., 1982; Ахмеджанова Т. "Волконский необходим..." // Театр, 1989, № 8; Бачелис Т. О Волконском / Князь Сергей Волконский. Мои воспоминания, т.2: Родина. М., 1992.
Арх.: ИРЛИ, ф.377; РГАЛИ, ф.938, ф.191; РГИА, ф.497.
А.Кузнецов
ВЫСОТСКИЙ Александр Николаевич (23.5.1888, Москва - 31.12.1973, Уинтер Парк, шт. Флорида, США) - астроном. По окончании гимназии поступил на физико-математический факультет Московского университета. Еще будучи студентом, вступил в члены Московского кружка (с 1912 - общества) любителей астрономии, где неоднократно выступал с докладами по астрономии на различные темы (в частности, о строении Вселенной). По рекомендации профессора К.Баева В. читал лекции также в кружке "Знание неба", организованном С.Шацким. Активно участвовал в вычислениях таблиц для "Русского астрономического календаря", издававшегося, начиная с 1895, Нижегородским кружком любителей физики и астрономии, и для ежегодника Русского астрономического общества. Совместно с Баевым он составил "Атлас астрономических картин", изданный в 1915.
Осенью 1913 В. начал работать в Главной астрономической (Пулковской) обсерватории под руководством известного астрометриста С.Костинского. Он сразу же представил директору обсерватории академику О.Баклунду план наблюдений движений в системах 700 двойных звезд, ранее наблюдавшихся основателем обсерватории В.Струве, и попросил на выполнение этого плана срок в 10 лет, на что Бак-лунд дал согласие. Но работа по этому плану продолжалась только два года, т.к. осенью 1915 В. был призван в армию. В период своей работы в Пулковской обсерватории В. продолжал сотрудничать в "Русском астрономическом календаре". В выпусках календаря на 1914-15 он опубликовал три статьи, в том числе большой материал о Пулковской обсерватории. В армии В. был назначен радистом на радиостанцию, находившуюся всего в 10 км от Пулковской обсерватории, что позволило ему поддерживать связь с обсерваторией.
После революции В. выехал в Америку, где, начиная с 1923, работал в университете штата Вирджиния и принадлежащей университету обсерватории Линдер Мак Кормик. Здесь его главной задачей было обширное исследование собственных движений многих тысяч слабых звезд, определяемых по фотографиям с 26-дюймовым (66 см) рефрактором. В работе ему деятельно помогала жена, Эмма Уильяме, сама специалист по звездной статистике. Эти исследования внесли важный вклад в изучение связи звездной кинематики в нашей Галактике и ее "населений", т.е. больших звездных комплексов, состоящих из звезд различных спектральных классов и имеющих различное распределение в Галактике.
Придя к выводу, что собственные движения звезд как-то связаны с их спектрами (т.е., что звезды разных спектральных классов имеют различные движения), В. предпринял большую работу по классификации спектров нескольких тысяч звезд до 12-й звездной величины по фотографиям, полученным с объективной призмой на 10-дюймовом (25 см) рефракторе. Преимуществом фотографирования спектров с объективной призмой является возможность получить на одной фотографии спектры многих звезд. Помимо основного результата: включения в обозрение собственных движений звезд данных об их спектрах, В. опубликовал списки звезд-карликов класса М (красных карликов), которые были открыты по их спектрам, а не по большим собственным движениям, как это делали ранее. В результате впервые были получены материалы для изучения движений этих звезд в большом количестве.
Работы В. дали обширный материал для изучения вращения нашей Галактики, открытого независимо шведским астрономом Б.Линдбладом и голландским астрономом Я.Оортом в 1926-27. История открытия вращения Галактики была детально описана В. в статье "Вращение системы Млечного Пути", опубликованной в "Русском астрономическом календаре" на 1933 (не теряя связь с редакцией календаря, он опубликовал в его приложениях в 1926-34 4 статьи). Дальнейшие исследования В. и его жены позволили уточнить значение долготы центра Галактики и постоянных ее вращения. Он показал, что положение апекса Солнца (точки, по направлению к которой оно движется) и величина скорости его движения довольно явно зависят от спектрального класса и звездной величины тех звезд, по которым определяется движение Солнца. Это означало, что в Галактике существуют движущиеся скопления звезд и некоторые отклонения от кругового вращения. Исследования В. в области параметров звездных движений и вращения Галактики были признаны всем астрономическим сообществом. Его называли выдающимся спе-циалистом по звездным движениям.
В жизни В. был весьма скромным человеком, никогда не переоценивал полученных результатов, стремился объективно отразить вклад в науку других ученых. В 1958, когда ему исполнилось 70 лет, он ушел в отставку с поста астронома обсерватории Линдер Мак-Кормик и из университета штата Вирджиния, Остаток своих дней прожил в Уинтер Парк, где и скончался в возрасте 85 лет.
Лит.: A Russian-American Astronomer // Sky and Telescope, 1974, vol. 47, № 3.
В.Бронштэн
ВЫШЕСЛАВЦЕВ Борис Петрович (псевд, Б.Петров) (17.10.1877, Москва - 1954, Женева) - философ, юрист. Родился в семье присяжного поверенного Московской судебной палаты, кандидата права Петра Александровича В. В 1895 окончил 3-ю московскую гимназию; поступил на юридический факультет Московского университета, по окончании которого несколько лет занимался адвокатурой. Однако В, более привлекала научная карьера. Вероятно в 1902 он окончательно оставил адвокатуру, Благодаря рекомендациям своего университетского товарища В.Савальского (будущего профессора Варшавского универститета), В. стал заниматься в кружке профессора П.Новгородцева. В него входили также И.Ильин и Н.Алексеев - близкий друг В. еще с гимназической скамьи и впоследствии его шурин. Благодаря поддержке Новгородцева был оставлен на юридическом факультете Московского университета для подготовки к профессорскому званию.
В 1908 сдал магистерские экзамены и получил звание приват-доцента Московского университета. В том же году отправился в 2-годичную командировку за границу: работал в научных библиотеках Берлина, Марбурга, Гейдельберга, Рима, Парижа. Более всего В. привлекал Марбург, в университете которого он вместе с Алексеевым посещал лекции и семинары П.Наторпа и Г.Когена. Из молодых философов, бывших тогда в Марбурге, особенно сблизился с Н.Гартманом, В.Татаркевичем, В.Э.Сеземаном. Во время этой командировки он подготовил магистерскую диссертацию. Впоследствии В. вспоминал об этом времени как о "самом блестящем моменте... своей молодости - свобода, надежды, возможности, все впереди... Везде новые впечатления, новые встречи, новые мысли и идеи".
После возвращения из-за границы В. был поручен курс истории политических учений, который до него читал Новгородцев, вынуж-денный оставить профессуру после подписания им Выборгского воззвания 1906 с протестом против роспуска 1-й Государственной думы, Читал также лекции по истории философии в Московском Коммерческом институте и На-родном университете им. Шанявского. Впослед-ствии Ф.Степун вспоминал о В. как об "одном из самых блестящих дискуссионных ораторов среди московских философов". Он был "ар-тист-эпикуреец по утонченному чувству жизни и один из тех широких европейцев, которые рождались и вырастали только в России. Борис Петрович развивал свою философскую мысль с тем радостным ощущением ее самодовлеющей жизни, с тем смакованием логических де-талей, которые свойственны скорее латинскому, чем русскому уму".
В декабре 1914 В. защитил магистерскую диссертацию "Этика Фихте. Основы права и нравственности в системе трансцендентальной философии", в которой был определен круг занимавших его впоследствии проблем и главные направления их решения. Интерес В. к Фихте определили три основные темы: "проблема Аб-солюта в отношении к бытию", "основное значение этической сферы в человеке" и "проблема свободы в человеке". В философии Фихте В. подчеркивал моменты трансцендентального идеализма, показывал, что "понятие "трансцендентального", введенное Кантом, получив свое дальнейшее развитие у Фихте, приобрело значение Абсолюта, к которому становятся неприменимы рациональные категории". По его мнению, основной антиномией философии является антиномия рационального и иррационального, Ее разрешение, согласно В., может быть достигнуто преодолением рационализма, присущего Фихте и Гегелю. Поэтому вопреки традиционному стремлению философской мысли подчинить бытие категориям разума, В. в попытке овладеть внерациональной сферой придавал большое значение интуиции. Как он считал, Абсолютное невозможно раскрыть в рациональных понятиях, но его познание осуществляется прежде всего интуитивно. На этом метафизическом базисе В. строил систему этики, хотя и основывающуюся на Фихте, но выходящую за пределы идеалистической философии. Он полагал, что каждый человек абсолютопо-добен. Поэтому познание мира, как и любое человеческое действие в нем, опирается на реляцию к Абсолютному, которое выше антиномии рационального и иррационального. Выраженные в диссертации собственные философские взгляды позволили В.Зенъковскому считать В. одним из "интереснейших представителей философского персонализма".
Успешная защита диссертации способствовала академической карьере В. В январе 1917 он был избран экстраординарным профессором юридического факультета Московского университета. Однако из-за последовавших Февральской, а затем и Октябрьской революций утверждения избрания не состоялось. В. преподавал в Московском университете еще некоторое время после революции. В самом начале 20-х В. сблизился с Н.Бердяевым и принимал участие в созданной им в Москве Вольной Академии духовной культуры.
В конце 1922 В. был выслан из России вместе с большой группой ученых и философов. Однако сохранились письма В. к профессору А.Ященко (издателю берлинского журнала "Русская книга"), свидетельствующие о его намерении самостоятельно покинуть Россию. В. поселился в Берлине. Читал лекции в воссозданной Бердяевым 1.12.1922 Релизиозно-Фи-лософской академии (РФА). В 1923 вышла книга В. "Русская стихия у Достоевского". Он сблизился также с христианской молодежной организацией YMCA, посещал ее съезды и конференции. В изданном ею сборнике "Проблемы русского религиозного сознания" (Берлин, 1924) В. принадлежала статья "Религия и безрелигиозность". В сборнике приняли также участие Бердяев, Зеньковский, Л.Карсавин, С.Франк, Н.Лосский. Алексеев вспоминал слова В., сказанные им при первой их встрече за границей: "Философия должна быть теперь не изложением малодоступных для людей теоретических проблем, но учительницей жизни". Вероятно этим был обусловлен интерес В. к религиозной философии, на которой он сосредоточился в годы эмиграции. Однако под "религиозной философией" В. понимал "не богословскую догматику, ему чуждую, но свободное обсуждение религиозных проблем, в котором у него всегда чувствовалось влияние древней философской традиции и классического образования".
В 1924 В. переехал в Париж, где он сразу же был приглашен на должность редактора русского отдела в издательство YMCA-Press. В 1925 В. вместе с Бердяевым основал и долгое время редактировал журнал "Путь" - ведущий орган русской религиозно-философской мысли в эмиграции. С первых же дней пребывания в Париже В. принимал активное участие в деятельности РФА, открытие Парижского отделения которой состоялось 9.1 1.1924. Уже в ноябре 1924 В. начал читать курс лекций на тему "Добро и зло в христианском учении (личность, общество, государство)". В течение полугода (до апр. 1926) он вел в РФА систематический курс "Социальная философия христианства". Спустя год, в мае 1927, им был прочитан повторный цикл лекций на ту же тему. В продолжение января - февраля 1927 предметом обсуждения слушателей РФА был курс В. "Христианство и государство". В марте 1929 он излагал "Социальную проблему в свете христианства". При этом "с христианской точки зрения" им рассматривались проблемы богатства и бедности, эксплуатации, современные решения социальных вопросов, коммунизм и идея коммунизма в христианстве.
В. выступал с докладами в Италии, Греции, Сербии, Болгарии, Германии, Швейцарии, странах Прибалтики. Во Франции В. участвовал и даже председательствовал на собраниях Русского студенческого христианского движения (РСХД); в январе 1928 им был прочитан доклад на тему "Христианство и теософия". В 1929 В. был делегатом 4-го съезда РСХД, проходившего в Париже с 15 по 30 июня. Он посещал также основанное 5.2.1927 Д.Мережковским и 3.Гиппиус литературно-философское общество "Зеленая лампа", на заседаниях которого обсуждались религиозно-философские вопросы. В. являлся членом мн. др. русских общественных организаций за границей; выступал с докладами на собраниях Русского общественного клуба, Общества евразийцев, юношеского клуба при РСХД, Философского общества, студенческого клуба; принимал участие в Литературных франко-русских собеседованиях, на одном из которых, 27.5.1930, он познакомился с французским религиозным философом Жаком Маритэном, а 27.12.1930 состоялся их совместный публичный диспут о Декарте.
Давний интерес к проблеме иррационального и широкое понимание задач философской антропологии сблизили В. с психоаналитической школой Юнга. По-видимому, знакомство В. со швейцарским психоаналитиком произошло в середине 20-х. Он освоил концептуальный аппарат его школы и активно печатался в периодических изданиях юнгианцев. В 30-х В. (сначала с Э.К.Метнером, а после его смерти в 1936 - один) предпринял издание сочинений швейцарского ученого в русском переводе. Сохранились два письма В. к Метнеру, в одном из них (от 11.2.1936) он писал: "...есть у меня кое-что соединяющее с Юнгом за пределами психологии, т.е. в чистой философии (диалектике) и в пределах психологии и антропологии". Обращение от гносеологии к антропологии было обусловлено для В. потребностью уяснить метафизическую сущность моральных движений. Исследование этой проблемы регулярно становилось предметом обсуждения в РФА. В феврале 1926 и мае 1930 он прочитал цикл лекций "Подсознание и его тайны". В 1929 им была написана небольшая книга "Сердце в христианской и индийской мистике". Рассматривая сердце как эмоциональное средоточие человеческого духа, В. показывал глубину различия между христианскими и индусскими представлениями о человеке. В индийской мистике человек стремится встать "по ту сторону добра и зла" и раствориться в безличном божестве. В противоположность этому христианство призывает к нравственному совершенству личности для того, чтобы она была достойна войти в царство Божие. Таким образом, В. показал невозможность отождествления или внешнего соединения этих двух религий в духе теософии.
Главным результатом занятий "глубинной психологией" Юнга явилась книга В. "Этика преображенного Эроса" (1934), в которой предпринят опыт построения "новой этики". В книге оригинально развито традиционное противопоставление этики благодати - этике закона. В исследовании этой темы В. использовал открытия психоаналитической школы Юнга, а также достижения современной ему этической философии - идеи немецких мыслителей М.Шелера и Н.Гартмана. В. указал на бессилие прямого морального запрета, которое он объяснял действием "закона иррационального противоборства".
При этом он различал два противоборства: сопротивление плоти и сопротивление духа.
Для их преодоления необходим процесс сублимирования низших этических движений в высшие. Главными орудиями сублимации двух движущих сил духа - эроса и свободы - являются воображение и внушение. Этический анализ внутренних моральных процессов подводил вместе с тем и к метафизической проблеме.
В конечном итоге В. обосновал свою этику религиозно. По его мнению, условием возможности подлинной сублимации является объективное бытие Абсолюта. В процессе сублимации человек возвышается над миром, предстоит Абсолютному. Следовательно, в представлении В. сублимирование сооветствует тому, что христианская мистика говорит о преображении, обожении человека, возможности достижения им святости.
В. делает вывод, что истинная благодатная этика есть этика преображенного Эроса, т.е. та, которая способна преображать и сублимировать.
Профессионально занимаясь богословием (В. был профессором по кафедре новой философии и нравственного богословия в Православном Богословском институте в Париже), он в то же время оставался в стороне от ведущихся богословских дискуссий. Печально закончилась его попытка вмешаться в богословский спор о софилогическом учении о. С.Булгакова, осужденном патриархией как еретическое, в ноябре 1935 в РФА В. вместе с Бердяевым оргаганизовали открытый философский диспут. Симпатии В. были не столько на стороне о.Сер-гия, сколько на стороне "свободы мысли"; он вел диспут в состоянии возбуждения, а после него, потеряв самообладание, избил другого участника диспута - М.Ковалевского.
В предвоенные годы В. участвовал в экуменическом движении. В 1937 он был делегатом на Всемирной экуменической конференции в Оксфорде; участвовал в составлении сборника, посвященного экуменизму, который был опубликован экуменическим центром в Женеве ("Церковь, государство и человек". Гент, 1937; на нем. яз.), в котором были две его статьи. В. работал также в секретариате Женевской экуменической лиги.
По некоторым сведениям, во время 2-й мировой войны В. сотрудничал в оккупационной Франции с нацистским режимом; из-за боязни быть разоблаченным французским судом он переехал в конце 40-х в Женеву. Однако из других источников следует, что во время войны В. жил в Германии. После войны В. сблизился с Народно-трудовым союзом, следствием чего явилась его книга "Философская нищета марксизма" (1952), изданная им под псевдонимом Б.Петров. Эта работа представляла собой критический анализ и опровержение основ марксистской философии - диалектического и исторического материализма. Истинная диалектика, считал В., существует в рамках идеалистической философии и ведет свое происхождение от Платона. Диалектика есть раскрытие мыслящим духом истины через противоречия, которые по своей природе стремятся к синтезу. Абсолютизация противоречий в диалектическом материализме ведет к хаосу, торжеству абсурда. Очевидно, что это "объясняется ...не философскими, а политическими мотивами - как философское оправдание ...классовой борьбы".
Наряду с интересом к философской антропологии, В. также уделял большое внимание проблемам социальной философии, освещая их в последней вышедшей при жизни книге "Кризис индустриальной культуры" (1953). Он оценивал современную ему культутру как "индустриальную". Механическое усовершенствование быта сделало широко доступными жизненные удобства. Однако, вследствие тотальной механизации жизни, "индустриальная культура" не способствует духовному развитию личности. Более того, она усредняет человека и его духовные потребности, создает культ массовой продукции и стандартов. Эта тенденция нашла крайнее выражение в тоталитаризме. В. обнаруживал черты сходства капитализма и тоталитаризма: им обоим присуще использование достижений человеческого духа в целях стандартизации и механизации жизни. Правда, по мнению В., капитализм имеет некоторые преимущества в сравнении с тоталитаризмом, т.к. ему в меньшей степени свойственно стремление к усреднению человеческого общества вследствие присущей капитализму демократии. Кризис "индустриальной культуры", считал В., должен быть преодолен ее одухотворением высшими религиозными ценностями. Книга вызвала неприятие со стороны левых кругов эмиграции. В. вынужден был сформулировать свои возражения в статье "Ответ моим критикам" (НЖ, 1954, № 38). В ней он ясно выразил свои политические предпочтения, подчеркнув, что является сторонником "суверенного, правового, демократического государства", которое утверждает "свободный рынок, свободу торговли".
В. умер от туберкулеза в Женеве. Уже после его смерти увидела свет "одна из самых проникновенных его книг" - "Вечное в русской философии" (1955). В этой работе он, не проводя различия между художественным и философским творчеством, исследовал "вечные" темы русской культуры. Современники, знавшие В., отмечали, что "философское исследование привлекало его больше, чем систематизация идей". Вероятно, этим объясняется сравнительно небольшое количество написанных им систематических трудов.
Лит.: Алексеев Н.Н. Б.П.Вышеславцев // Вест. РСХД, 1954, № 35; Зеньковский В.В. Б.П.Вышеславцев как философ // НЖ, 1955, № 40; Алексеев Н.Н. В бурные годы. Наш академический мир // НЖ, 1958, № 54; Левицкий С.А. Очерки по истории русской философской и общественной мысли, т. 2. Франкфурт-на-Майне, 1981; Зеньковский В.В. История русской философии, т. 2, ч. 2. Л., 1991; Сапов В.В. Философ преображенного Эроса / Вышеславцев Б.П. Этика преображенного Эроса. М., 1994.
А.Поляков Е.Тимошина
ВЫШНЕГРАДСКИЙ Иван Александрович (4.5.1893, Петербург - 29.10.1979, Париж) - композитор. Его отец, Александр Иванович, начал свою карьеру в министерстве финансов, позднее стал директором одного из крупнейших банков. В числе прочих финансовых деятелей он входил в состав главной дирекции Русского музыкального общества. Дед композитора - Н.Вышнеградский - был министром финансов при Александре III, создателем золотого стандарта в России; он также известен как крупный ученый, один из основателей теории автоматического регулирования, почетный член Петербургской Академии наук (1888).
Первые уроки игры на фортепиано В. преподал его отец - просвещенный меломан, композитор-любитель (некоторые из его сочинений исполнялись и были изданы). Любовь к слову и письму будущий композитор унаследовал от матери - Софьи Савич-В. - талантливой писательницы, лирические стихи, рассказы, небольшие драмы которой не раз служили ему литературной основой. Именно мать оказала решающее влияние на формирование характера В. В доме царила музыкальная атмосфера, нередко там бывали А.Глазунов, А.Лядов. Н.Черетшин, В.Сафонов, поэты, художники.
Среднее образование В. получил в 1-й гимназии, старейшем из государственных классических заведений, отличавшемся глубокими музыкальными традициями. По окончании гимназии В. поступил в консерваторию, где учился в классе композиции у Н.Соколова. Его первым фундаментальным сочинением стала консерваторская дипломная работа "День бытия" для большого оркестра, хора и чтеца (1916-17). По духу это сочинение близко "Мистерии" А.Скрябина. Влияние последнего сказывается как в стилистике и лексике текстов, так и в музыкальном языке, особенно в заключительной части экстатического характера, заканчивающейся 12-звучным хроматическим кластером. "День бытия" стал в каком-то смысле пророческим сочинением для композитора, в котором он усматривал источник всего своего последующего творчества. Исполнение состоялось лишь спустя 60 лет, 21.1.1978, и стало для В. важнейшим событием его творческой биографии.
В процессе написания этого сочинения композитору открылся ультрахроматизм (так в начале XX в. определялась микроинтервальная система темперирования), ставший его главной, всепоглощающей темой. К микроинтервалике В. подходил и в других своих ранних сочинениях, хотя и выдержанных в 1/2-тоновой системе, среди которых - "Три песни по Ницше", "Четыре фрагмента", имеющие две версии: 1/2-тоновую и 1/4-тоновую, "Семь вариаций на ноту ДО", примечательные отсутствием полутоновой версии. Так, в течение короткого времени (1916-18) В. была осознана вся творческая перспектива, "план", по которому предстояло последовательно овладеть 1/3, 1/4, 1/6, 1/8, вплоть до 1/12 тона, лежащими на грани человеческого восприятия, найти соответствующий замыслам инструмент, способ записи ритмического ультрахроматизма (эквивалента интонационного), нотацию и т.д. Его представление о звуковом "ультрахроматическом континууме" было вполне оформлено уже в эти годы и требовало дальнейшей конкретизации.
Все попытки реализации творческих планов упирались в "инструментальную проблему", ко торая преследовала композитора еще долгие годы. В 1918 его проект 1/4-тонового фортепиано поддерживался и даже предполагался быть осуществленным в рамках музыкального отдела Наркомпроса, но гражданская война отодвинула этот план на неопределенное время. Угрожающая ситуация в стране, а также невозможность реализовать себя предопределили решение об отъезде. В 1920 В. вместе с семьей приехал в Париж. Сразу же он отправился в инструментальные фирмы "Эрар" и "Гаво", чуть позже - "Плейель", где, однако, не нашел ни отклика, ни интереса к ультрахроматизму. Тем временем в Берлине в этой области интенсивно работали композиторы А.Хаба, Й.Магер, В.Меллендорф, Р.Штайн, ставшие впоследствии коллегами В. В Берлин В. переехал в 1922. Споры, обсуждения, даже "съезд четвертитоновых композиторов" во многом восполнили недостаток общения, но не принесли взаимопонимания. Только в 1930В. получил от фирмы "Ферстер" инструмент, построенный специально по его проекту, на котором работал до конца своей жизни.
В течение первых лет парижского периода появились Два хора на слова А.Поморского, Прелюдия и танец для 2-х фортепиано, Пер- вый струнный квартер. Получив, наконец, 1/4- тоновое фортепиано, композитор столкнулся с невозможностью найти исполнителя, решивше-гося бы освоить новую клавиатуру и сответст-венную нотацию. Поэтому в 1936 В. был вы- нужден отказаться от идеи специально скон- струированного инструмента и окончательно утвердился в использовании 2-х и 4-х роялей, настроенных с разницей в 1/4 тона. Композитор переложил для этого состава большинство своих сочинений, что позволило ему в 1937 (25 янв.) дать полноценный концерт, где были исполнены Первый симфонический фрагмент, несколько прелюдий из цикла "24 прелюдии в 13-звучной диатонизированной хроматике", Этюд в форме скерцо и симфония "Так говорил Заратустра". После концерта крут общения В. расширился, появились новые друзья, среди которых - композитор О.Мессиан. Время, отмеченное относительным благополучием, длилось недолго, до начала 40-х. Два "затмения" постигли композитора - война и болезнь, на время парализовавшие его творческую волю. Однако, оправившись, он вновь возвратился к активной творческой деятельности. Среди наиболее значительных исполнений В. - концерт 1945, устроенный Мессианом, пригласившим в качестве исполнителей своих учеников, в том числе П.Булеза. В 50-е появились новые крупные сочинения: Соната для альта и двух фортепиано, Композиция для струнного квартета, Четвертый симфонический фрагмент, Вторая симфония, два крупных сценических сочинения.
В 1954 на фестивале электронной музыки в Кёльне были представлены 7 новых сочинений В, Особенно важным для В. было исполнение его единственного к тому времени оркестрового 1/4-тонового сочинения "Пять вариаций без темы и Заключение" в Страсбурге, в студии под управлением Шарля Брука весной 1964. 21.1.1978 в Доме радио состоялось исполнение двух концертов - камерного и фортепианного, а также симфонического. В. составил их не только из своих сочинений, но и из произведений др. композиторов, близких ему по духу: в первом концерте прозвучали пьесы Скрябина, Черепнина, Мессиана, Обухова, а во втором - Скрябин и Вагнер. Однако концертные выступления были скорее эпизодическими, а положение композитора в музыкальном мире оставалось достаточно замкнутым и изолированным, что его самого очень тяготило.
Последние десятилетия жизни В. сопровождались спокойным размышлением, упорядочиванием теоретических работ, гармонической системы, мыслями о музыкальной истории и собственном пути. В. был оригинальным теоретиком, точнее, музыкальным метафизиком. Им была разработана собственная теория "звукового континуума", изложенная в его труде "Ultrachromatisme et espaces non octaviants" (La Revue Musicale, 1972, № 290-291), статьях "Раскрепощение звука", "Раскрепощение ритма", "Manuel d'harmonie a quarts de ton", "La Musique a quarts de ton et sa realisation pratique", "Continuum electroriique et Suppression de I'interprate" и др.
Е.Пальдяева