Вниз по течению Сухоны до устья речки Стрельны, где я решил организовать свою стоянку, было километра полтора. Дорожка по берегу, вся в мелких камнях, и привела меня к слиянию полноводной Сухоны и юркой Стрельны. Здесь, в устье, высокий мыс, и чтобы попасть в долину Стрельны, мне надо было обогнуть основание мыса по тропке на сыпучей стене, метрах в двух над водой. Такие тропки в горах зовут козьими. Никаких тебе поручней или корней деревьев, держаться можешь только за воздух, а если упадешь с рюкзаком на спине в воду, то неизвестно, когда и к какому берегу приплывешь, если, конечно, приплывешь.
В долине Стрельны, местами напоминавшей американский Большой каньон в миниатюре, который так хорошо показан в фильме «Золото Маккены», было тихо и уютно. Сразу же на отмели у кустов тальника нашел редкий цветок – ветреницу дубравную. Целая стайка этих белоголовых цветов сбегала по пригорку к воде.
По тропинке я поднялся на берег. Речка вдали скрывалась за поворотом, а здесь вровень со мной летали чайки. И снова мне повезло – на глинистом спуске в сосенках, на припеке, я увидел еще одно растение, неизвестное мне. Как оказалось впоследствии, это тоже редкий вид – прострел весенний. Две находки в один день. Начало весьма удачное.
Утром, когда солнце еще не выкатилось над Стрельной, я прошел немного вверх по реке. Берега стали ниже, 3-5 метров, здесь они были сложены из разноцветных глин голубовато-сероватых тонов. Даже на этих берегах, малопригодных для жизни, росли сосны. Их корни были частично обнажены и служили опорой деревьям, которые росли на обрыве, наклоняясь к реке. А среди мелких камней или крупных валунов тянулись к солнцу желтенькие головки мать-и-мачехи.
Разноцветье стрельнинских берегов не случайно привлекло внимание геологов. В крутых обрывистых берегах видны обнажения пород пермской системы: известняки, мергели, глины. Четкая горизонтальная слоистость придает обнажению значение эталонного. В 1985 году учрежден Стрельнинский геологический заказник.
Берега Сухоны изрезаны в этих местах оврагами. Они глубоки. Весной на дне их шумят ручьи. И вот здесь, в одном из оврагов, на крутом склоне, поросшем елями, я увидел настоящее чудо – редкое растеньице из семейства орхидных – калипсо. От его розоватых лепестков-лучиков словно исходил тонкий чудный свет, такой удивительный в этом мрачном овраге, в который и солнце-то наведывается редко. Даже ради этого стоило приехать в этот далекий край...