О.А. Золотова
Ландшафтно-архитектурная среда Великого Устюга

Если можно было бы чаще бывать в местах, красотой которых наслаждаешься, легче было бы переносить тягости жизни и вести вечную борьбу с повседневными неприятностями. (Камилло Зитте)

Церковь Вознесения (1648 г.).
Фот. А.В. Тарасовского, 1996 г.

Покровский монастырь. В литературных источниках с XVII в. начал именоваться Городищем.
Фот. О.А. Золотовой, 2003 г.

Церковь Симеона Столпника (XVIII в.).
Фот. А.В. Тарасовского, 1996 г.

Ансамбль Дымковской слободы (XVII-XVIII вв.). Вид с набережной от Прокопьевского собора.
Фот. О.А. Золотовой, 2003 г.

Комплекс Спасо-Преображенского монастыря (XVII-XVIII вв.) замыкает перспективу Красного переулка.
Фот. О.А. Золотовой, 2003 г.

Никольская церковь (XVII-XIX вв.) расположена в «площадном» кармане.
Фот. А.В. Тарасовского, 1996 г.

Сухонская панорама Великого Устюга.
Фот. В. Обухова.

Ансамбль Соборного дворища (XVII-XIX вв.).
Фот. О.А. Золотовой, 2003 г.

Троице-Гледенский монастырь. Вид со старого русла р. Сухоны.
Фот. О.А. Золотовой, 2003 г.

Михайло-Архангельский монастырь. Современный вид со стороны Октябрьского (ранее Архангельского переулка). Зеленые насаждения полностью перекрывают обзор памятника.
Фот. О.А. Золотовой, 2003 г.

Неповторимый образ каждого города создается оригинальным сочетанием элементов архитектурной и ландшафтной среды. В формировании древнерусских городов определяющую роль всегда играла специфика природного окружения. Города, которые закладывали на высоких берегах рек, строились в зависимости от рисунка рек и ручьев и структурой своей соответствовали местной топографии. Большая часть старых русских городов, как крупных, так и малых, обладает удивительной привлекательностью, которая в немалой степени обусловлена специфическими чертами природной среды – рельефа, растительности, почв, вод. Места поселений представляют собой «отрадные исключения», каждое из которых отличается от окружающих их пространств необычностью, своеобразием, имеет огромное влияние на психофизическое состояние людей. Человек воспринимает прежде всего то, что видит, и интуитивно выбирает такое место, которое оказывается для него визуально привлекательным.

Старинные русские города строились на основании градостроительной системы, исходившей из «Закона градского», известного на Руси с XIII века[1]. Этот закон предусматривал при строительстве учитывать «виды на местность» из построенного дома.

Органичная связь города и природной среды сохраняет первостепенное значение на всех этапах развития градостроительства – от древнейших времен до наших дней.

Великий Устюг является ярким примером неповторимой силуэтности, визуальной комфортности, рациональной планировочной организации и уникального сочетания ландшафта и архитектурно-исторической среды. Длительная история формирования города предстает как результат реализации единого замысла. Создается ощущение, что в течение восьмисот с лишним лет развитие города подчинялось одной идее. Объясняется это тем, что формирование Устюга на всех этапах градостроительства подчинялось условиям местной топографии, функциональным запросам времени и законам зрительного восприятия. И, конечно, основой формирования силуэта Устюга были и остаются река и особенности строения речной долины. Сухона определила место зарождения города (слияние рек), линию фасада города (набережная) и перспективы зрительного восприятия (террасы долины). Сухона стала и основой экономической жизни города, и его главным планировочным стержнем, и осевой линией архитектурного силуэта Великого Устюга.

Основной причиной бурного роста и расцвета древнего Устюга послужило чрезвычайно выгодное географическое положение на важнейших водных путях Северного края. Здесь главные реки Заволочья, Сухона и Юг, соединились, «сдвинулись» и дали начало Малой Северной Двине, открывающей выход в «великое море-океан».

Весной, как и на всех северных реках, верховья Сухоны вскрываются раньше, чем устье, что становится основной причиной ледяных заторов и наводнений. Особенно часто весенние заторы образуются при слиянии Сухоны и Юга, где обе реки устремляют воды в изобилующее островами русло Малой Северной Двины. Поэтому в поисках выхода Сухона в районе Устюга трижды меняла свое направление. Наиболее древнее русло реки проходило близ отрогов Красной горы, а место его вплоть до наших дней отмечено многочисленными старицами и болотами. В IX – X веках река образовала крутую излучину и повернула на юг, где на высокой горе возник древний город Гледен. В начале XIX века Сухона в третий раз изменила направление: значительно спрямив свое русло, река прорвалась к Двине. Отойдя от Гледена, берега которого она подмывала в течение нескольких столетий, река оставила за собой старое русло, ныне превратившееся в широкую заболоченную пойму.

Рельеф, в первую очередь степень его пространственной выразительности, является основой ландшафтно-архитектурного пространства города[2]. Условия рельефа оказывают значительное влияние на выбор направления территориального развития, функциональное зонирование, структурное членение города, то есть на формирование и развитие его планировочной структуры. Органичная композиционная связь планировки и застройки с природной средой имеет огромное значение для формирования эстетически выразительного, индивидуального архитектурно-художественного облика города.

Великий Устюг расположен на территории Северо-Двинской долины, которая тянется вдоль Сухоны и Северной Двины, а в районе Устюга значительно расширяется. Северные Увалы ограничивают эту долину с юго-востока и при слиянии Сухоны с Югом образуют знаменитую древнюю гору Гледен. С северо-запада к городу подступают отроги возвышенностей Сухонского Заволочья, которые сходят к реке резко очерченными широкими террасами. Первую, нижнюю, террасу образуют «бечевник» и пойменные луга. Высота второй террасы составляет всего 2-4 метра над уровнем реки и поэтому во время весенних паводков частично затапливается водой. Здесь расположена современная юго-восточная часть города (2-я часть). Центральный район города (1-я часть) занимает территорию третьей террасы, которая возвышается на 10-12 метров над урезом воды Сухоны и никогда не подвергается затоплению. И, наконец, четвертая терраса (Красная гора) имеет высоту от 20 до 30 метров. Она ограничивает с севера основную часть города, а выше по течению реки приближается к самому берегу, достигая в районе Гребешка наибольшей в окрестностях Устюга высоты – 57 метров. Глубинную часть этой возвышенности занимает обширное верховое Трепагино (Богородское) болото, которое служит источником многочисленных ручьев, образующих у подножия Красной горы систему болот и мелких озер. Сток из них осуществляется в Сухону большим ручьем, получившим в XVII веке название Немчинова. Этот ручей протекает по дну обширного оврага и, разграничивая основные террасы, играет роль естественной границы между 1-й и 2-й частями города.

Особенности природного ландшафта всегда играли определяющую роль в формировании структуры древнерусских городов[3]. Рисунок ландшафта в районе Великого Устюга определяется направлением течения Сухоны, Юга и Малой Северной Двины. Главными чертами его являются ступенчатость, глубокая перспектива, амфитеатральность[4]. Изначальная структура территории сохранилась в городском ландшафте в качестве каркасных элементов, на протяжении почти восьми столетий «регламентирующих» развитие городской среды.

Первоначальное поселение располагалось предположительно у высоких отрогов Красной горы, которые омывались водами Сухоны. Изменение русла реки в IX – X веках создало условия для преимущественного развития Гледена. Освоение территории современного Устюга началось с наиболее благоприятной по своим природным условиям третьей террасы. Выбор места для строительства Устюга был продиктован, в первую очередь, стратегическими соображениями, и в этом вопросе местные мастера следовали традиционным приемам древнерусского градостроительства. Выбор участка для строительства города издревле определялся или комплексом требований, или какой-либо группировкой характеристик, отвечающих ряду условий:

безопасность (от врагов, от стихийных бедствий и т.п.); доступность (недоступность для врагов, доступность для связи с другими населенными пунктами);

привлекательность (сочетание благоприятных условий для жизни, «отрадное исключение – эстетические особенности местности);

ресурсы (вода, строительный материал, сельскохозяйственные и промысловые);

здоровье («здоровые» и «нездоровые» местности)[5].

Из всех природных компонентов наибольшее влияние на выбор места для города оказывали рельеф и воды. Великий Устюг был основан в излучине реки на высоком коренном берегу. Такое местоположение позволяло видеть подступающего к городу неприятеля уже издали, что было одним из важнейших условий успешной обороны. Устюг, призванный играть роль форпоста на северо-восточных границах Ростово-Суздальской земли, уже с момента основания превратился в типичный для своего времени город-крепость. Крутые береговые откосы облегчали устройство городских укреплений. Построенные около середины XII века, укрепления состояли из земляного вала – осыпи, дополнительно усиленного деревянной стеной – острогом. Первое летописное упоминание этих укреплений относится к 1212 году.

Прилегающие к городу плодородные земли широкой речной поймы, так называемое сполье, обеспечивали успешное развитие земледелия. Кроме того, несколько выше по течению близ вновь основанной крепости бровка коренного берега отступала от берега, создавая условия для развития столь типичного в структуре древнерусского города подола. Здесь, в устье впадающего в Сухону безымянного ручья, по-видимому, и возникла первая пристань, при которой постепенно начал развиваться древний устюжский торг. Рядом с ним была заложена древнейшая приходская церковь – Леонтьевская.

Оборонительные системы крупных городов, в том числе и Устюга, дополнялись монастырями, выполнявшими функции отдельно стоящих крепостей. Михайло-Архангельский монастырь был заложен в 1212 году близ «новонаселенного» города «за острожною осыпью», буквально за городскими укреплениями. К числу ранних градостроительных комплексов города следует отнести также и Иоанно-Предтеченский монастырь, который был основан в 1262 году на живописных отрогах Красной горы за Михайло-Архангельским монастырем. В XII – XIII веках Устюг был значительным и весьма типичным для своего времени укрепленным пограничным городом с пристанью, торгово-ремесленной слободой и двумя укрепленными монастырями на подступах к городу по главной сухопутной дороге из Красноборска. Таким образом, уже в XIII веке оформились две перпендикулярно расположенные оси планировочной структуры города: река Сухона и дорога на Красноборск.

Второй торгово-ремесленный посад начинает интенсивно развиваться на юго-восток от Соборного дворища вниз по течению реки. Здесь возвышенная и ровная площадка третьей террасы создавала наиболее благоприятные условия для заселения, тогда как выше по течению реки, вскоре за Леонтьевской церковью, местность значительно понижалась, образуя обширную заболоченную долину. Этими особенностями местной топографии и объясняется одностороннее развитие устюжского посада. Природными условиями был вызван, очевидно, и перенос древнего торга, первоначально удовлетворявшего скромным потребностям города. В процессе дальнейшего развития он оказался недостаточным и был вместе с пристанью перенесен ниже по течению реки. Новый торг был отмечен Никольской и Рождественской церквями.

Нашествие новгородцев в 1398 году послужило толчком к строительству в Устюге третьего, Покровского, монастыря, который был заложен близ нового торга на возвышенном мысу, образованном рекой и оврагом, по дну которого протекал ручей (Немчинов). В отличие от двух древнейших устюжских монастырей, расположенных в глубине территории, этот комплекс возник на самом берегу. Именно поэтому Покровский монастырь был построен как крепость. Вокруг монастыря были возведены земляные валы, хорошо сохранившиеся до наших дней. А с северной стороны, где подступы к монастырю не были защищены естественными преградами, устюжане вырыли искусственный ров, земля из которого могла быть использована при устройстве валов. Так новая крепость была превращена в неприступный остров, со всех сторон окруженный водой и связанный с торгом подъемным деревянным мостом (фот. 2). С XVII века Покровский монастырь начал именоваться Городищем.

Итак, на рубеже XIV и XV веков в Устюге сложилась своеобразная двухчастная структура городского центра. При этом древний кремль с Успенским собором превратился в религиозный центр города, а военные функции перешли к новой крепости – Городищу. Между этими двумя основными узлами города вдоль реки расположились посад и торг. В конце XIV века на противоположном берегу Сухоны возникла Дымковская слобода, а в 1422 году был основан четвертый в городе, Спасо-Преображенский, монастырь. Его местоположение приурочено к развилке дорог, связавших Михайло-Архангельский и Иоанно-Предтеченский монастыри с новым торгом. Таким образом, уже в первой четверти XV века в Устюге окончательно сложились все те основные градоформирующие вехи, которые предопределили дальнейший территориальный рост города и его планировочную структуру. К концу XV века окончательно оформился устюжский посад, занявший всю наиболее благоприятную по своим природным условиям территорию третьей террасы.

К XVI веку, в связи с общим подъемом торгово-ремесленной деятельности Устюга, к его торгу окончательно перешло значение Центра города. Именно в это время устюжане, очевидно, и начали заселять прилегающую к торгу с юга пониженную вторую террасу (2-я часть города), где раньше располагались лишь отдельные деревни, пашни и пастбища. Здесь образовался Нижний посад, и город начал интенсивно расти вниз по течению реки.

Вся история градостроительного искусства свидетельствует о том, что древние города, как правило, веками сохраняют неизменным свой первоначальный план, и только преднамеренная перепланировка вносит в общую структуру города существенные преобразования. Общий характер городской структуры Устюга до перепланировки XVIII века на первый взгляд представляется случайным и неорганизованным, а уличная сеть – сложной и запутанной. Но, отбросив второстепенные детали, можно выделить из сложной паутины улиц и переулков главные узлы и основные направления. В этом случае сразу же раскрываются общие закономерности построения города, обусловленные рельефом местности и особенностями исторического развития Великого Устюга.

Рассмотрение основных этапов формирования планировочной структуры города позволяет проследить взаимосвязи между вмещающим ландшафтом и формирующейся композицией города в целом и размещением ее отдельных узлов[6]. Подобно большинству древнерусских городов, Устюг прошел через стадию крепости, и этот ранний этап развития оставил здесь древнейшее ядро города – кремль, вокруг которого концентрировалась застройка и к которому по радиусам сходились дороги, положившие начало формированию уличной сети. Одна из древнейших дорог по прямой связала кремль с Михайло-Архангельским монастырем и положила начало улице Архангельской. Одновременно на северо-запад от кремля была проложена дорога к Леонтьевской слободе и к древнему торгу, а на юго-восток протянулась улица Здыхальня, названная позднее Успенской и приблизительно совпадавшая с направлением современного Советского проспекта. Две последние дороги прошли почти параллельно берегу, и тем самым было подчеркнуто решающее значение реки в хозяйственной жизни города. Так в общем характере планировки прилегающей к кремлю древнейшей части устюжского посада был ясно выражен начальный момент формирования радиальной планировочной системы, которая, подчиняясь решающему влиянию реки, получила односторонний веерный характер. При благоприятных топографических условиях такой план мог бы развиться в радиально-кольцевую систему. Но, как отмечалось выше, местная топография ограничила рост города в северо-западном направлении, в результате чего устюжский посад получил асимметричное развитие вниз по течению реки. В связи с этим Здыхальня постепенно приобрела значение основной городской магистрали, вдоль которой началось интенсивное разрастание жилой застройки. В то же время два других древних радиуса, связавших кремль с Михайло-Архангельским монастырем и с Леонтьевской слободой, на этом раннем этапе развития не получили полной застройки и вплоть до середины XVII века в большей своей части сохраняли значение загородных дорог.

Следующий период в развитии города может быть условно отнесен к XIV – XV векам. После переноса на новое место торга и возникновения крепости – Городища – в Устюге произошло функциональное разделение городского центра на религиозный и торговый. В это время в связи с общим оживлением торгово-ремесленной жизни города его второй центр с торгом и новой крепостью постепенно приобрел значение основного градоформирующего ядра, которое обусловило все дальнейшее развитие уличной сети. К этому центру от загородных монастырей по кратчайшему направлению пролегла новая дорога, определившая положение второй основной улицы устюжского посада – Спасской Гулыни, которая как бы «перебила» старую Здыхальню и всю первичную радиальную систему, тяготевшую к древнему детинцу. Так возникновение второго городского Центра положило начало образованию новой планировочной системы.

Заключительная стадия формирования города относится к XVI – XVII векам, когда Устюг превратился в крупный торгово-промышленный центр. В это время, в связи с ликвидацией феодальной замкнутости русских городов и расширением связей между отдельными областями страны, водные пути с их ограниченной сезонностью оказались уже недостаточными, что привело к интенсивному развитию дополнительной сети грунтовых дорог, оказавших решающее влияние на процесс формирования территориальной структуры городов. Важнейшим ядром тяготения различных дорог как местного, так и краевого значения становится устюжский торг, игравший исключительно важную роль в жизни всего русского Севера. По правому берегу Сухоны с северо-запада к Великому Устюгу подошла дорога из Вологды и Тотьмы, а с юга – дорога из Кичменгского Городка, продолженная позднее до вновь основанного Никольска. Обе эти дороги сошлись в Дымковской слободе, связанной перевозом с центральной частью Верхнего посада. Новые грунтовые дороги появились и на левом берегу Сухоны: с востока к торговому центру города подошла дорога из Красноборска и Архангельска, а с юга, из-за Двины – дорога из Лальска. Вдоль этих дорог возникли слободы, а сами дороги постепенно превратились в главные улицы Нижней части города (улицы Шилова и Петровская). Совместно со Спасской Гулыней Верхнего посада эти улицы образовали три радиальных направления, которые, связав город с внешним миром, объединили старую и новую его части в единое и органичное целое. Так был создан крепкий костяк новой планировочной системы, которая начала развиваться очень интенсивно и постепенно получила явно выраженный радиальный характер.

Устюжский торг окончательно приобрел значение основного градообразующего фактора и предопределил дальнейшее развитие города: к нему потянулись улицы и дороги, вокруг начали концентрироваться общественные здания, к торгу тяготело жилье. Торг, занимавший некогда на территории города окраинное положение, теперь оказался в геометрическом центре города и стал главным организующим ядром основных улиц новой радиальной системы. Так в планировке Устюга нашло свое отображение его возросшее торговое значение.

Таким образом, в XVII веке окончательно оформилась основа современной планировочной структуры города. Ее составила исторически сложившаяся двухчастная структура городского центра, которая обусловила образование двух радиальных веерных систем, очень сходных по общим принципам своего построения: каждая из них включала три радиуса, два из которых, подчиняясь направлению реки, протянулись вдоль берега, в то время как третий, средний, луч прошел перпендикулярно реке, в поле. Эти две системы магистралей определили собой двухчастную же организацию устюжского посада (Верхний и Нижний) и образовали тот опорный каркас, который, будучи выделен из сложного узора общего плана города, может служить своего рода ключом к расшифровке основных закономерностей его построения. При этом все остальные улицы города могут быть отнесены к одной из двух систем.

Подводя итоги анализу рисунка уличной сети Великого Устюга до перепланировки, проведенной в конце XVIII века, необходимо отметить, что общую композицию города правильнее всего определять как пример нерегулярной, так называемой свободной, планировки, которая была столь типична для древнерусских городов и являлась главной основой их живописности.

По своему происхождению эта свобода и живописность общегородского ансамбля были так же далеки от слепой случайности, как и от преднамеренного формотворчества, и стали прямым следствием постепенного, естественного роста города. Подобно большинству древнерусских городов, старый Устюг не имел заранее составленного плана. Многие поколения его строителей в процессе удовлетворения конкретных жизненных потребностей города прямо в натуре решали сложные градостроительные задачи с учетом максимального приближения планировки и застройки к местным природным условиям на основе прочно установившихся традиционных приемов формирования объемно-пространственных элементов города.

В результате такого творческого подхода и рождалась та закономерная и логичная живописность городского ландшафта, которая нашла свое выражение в ясном господстве главного ядра и в соподчиненности всех второстепенных элементов застройки, в необычайном богатстве силуэта и в глубокой органичной связи всего ансамбля с окружающей природой, в свободной от шаблона разнообразно трактованной уличной сети и четкой закономерности в размещении отдельных доминант. Все эти традиционные градостроительные приемы предопределяли художественный облик старого Устюга и придали его ансамблю неповторимый характер индивидуальности и своеобразия.

Вся история русской архитектуры служит свидетельством того, что зодчие глубоко понимали закономерности построения объемно-пространственных композиций и были выдающимися мастерами ансамбля, в области которого они достигли блестящих успехов, создав множество подлинных шедевров, занимающих почетное место в сокровищнице мировой художественной культуры. Богато подобными примерами и наследие Великого Устюга, ансамбли которого ярко свидетельствуют о больших успехах талантливых местных градостроителей.

Расположение основных ансамблей города так же, как и создание его общей композиции, было подчинено традиционным древнерусским градостроительным приемам. Следуя этим приемам, устюгские зодчие всегда придавали исключительное значение оформлению главных подступов к городу, размещая монастыри и приходские церкви близ основных речных путей и сухопутных дорог. Кроме того, для отдельных ансамблей они всегда выбирали возвышенные и наиболее красивые места природного ландшафта, что обеспечивало наилучшее обозрение архитектурных памятников, а также богатство и выразительность общих перспектив.

Основные сооружения играли роль отдельно стоящих, свободно размещенных доминант определенного идейного и архитектурно-художественного значения. Полное отсутствие симметрии и жесткой геометризации способствовало естественной и органичной связи этих ансамблей с окружающим их природным ландшафтом и со свободным узором сети городских улиц, что еще больше повышало общий эффект живописности города.

В неразрывной связи со свободно трактованной пространственной композицией Великого Устюга находилось его объемное решение. Наряду с крепостными сооружениями, определяющую роль во внешнем облике древнего Устюга играли многочисленные церкви, придававшие его силуэту особую остроту и выразительность, столь характерную для всех древнерусских городов и особенно для городов Северного края. Наибольших успехов в создании разнообразного силуэта архитекторы достигли именно при возведении церковных храмов. Церкви всегда создавались по принципу комфортной визуальной среды. Церковные здания имеют в своем облике элементы, наиболее приятные для глаза: колокольню, купол с крестом, арки, декоративную отделку стен (фото 1). В городской среде церковные храмы являются своеобразными вертикальными доминантами, которые создают легко узнаваемую панораму каждого города. Вместе с пейзажем и другими архитектурными объектами церковные храмы являются основными опорными точками зрительного восприятия городской среды.

В XVII веке в Великом Устюге было 28 церквей. С учетом культовых сооружений, расположенных в непосредственно прилегающих к городу монастырях, общее число церквей здесь доходило до 40. Размещение церквей, кажущееся на первый взгляд случайным, при внимательном анализе обнаруживает глубокую и органичную связь с общей структурой плана города и, выявляя основные планировочные узлы, подчиняется тем же закономерностям свободного и живописного построения ансамбля. При возведении церквей наряду с эстетическими факторами учитывались и рациональные (практические) моменты. Рациональность размещения церквей в городе состоит прежде всего в планировочной организации пространства города. Расположенные в начале, в конце или в местах пересечения улиц, церкви заложили (и закрепили в веках) основу планировочной структуры города. Не случайно храмы дали названия многим улицам городов. Практический момент в размещении церквей состоит и в том, что церкви нередко маркировали положение важных в экономическом смысле объектов: мостов, переправ, пристаней, ворот, дорог. В средневековой путанице улиц наличие таких зрительных ориентиров было немаловажно[7].

Большинство культовых сооружений Устюга было сосредоточено в черте городских укреплений, и условно их можно подразделить на три группы. Основная группа церквей, из которых три были соборными, отмечала религиозный центр города – Соборное дворище (Успенский, Прокопьевский, Иоанновский соборы и Алексеевская, Козьмодемьянская и Власиевская церкви). В крепости Городище разместились Покровская, Варлаамовская и Спасская церкви. Третью группу церквей укрепленной части города составляли сооружения, тяготевшие к торгу (Рождественская, Никольская, Троицкая, Варварская, Вознесенская, Богословская, Александро-Невская).

За пределами оборонительных сооружений отдельными группами располагались культовые постройки монастырей Михайло-Архангельского, Иоанно-Предтеченского, Спасо-Преображенского и основанного в 1654 году Янковского Филипповского монастыря. Вдоль дороги, ведущей от Соборного дворища в Леонтьевский конец города, разместились Ильинский и Леонтьевский приходы, вблизи которых особняком на сполье стояла Воскресенская (обыденная) церковь, построенная в 1474 году за один день в честь избавления города от мора.

На территории Нижнего посада в непосредственной близости к торговому центру города возникли Мироносицкая и Сретенская церкви. Отдельные группы приходских храмов здесь располагались при слободах вдоль основных дорог, связавших город с внешним миром. Так, вдоль дороги, ведущей в Лальск, стояли Петропавловская, Симеоновская (фото 3) и Пятницкая церкви. В Пёсьей слободе на дороге в Красноборск и Архангельск образовался Георгиевский приход, а за рекой, там, где к переправе через Сухону с северо-запада подходила дорога из Вологды и Тотьмы, а с юга – из Кичменгского Городка, разместилась группа Дымковских церквей (фото 4). Отдельные группы приходских церквей отмечали местные центры города и визуально были подчинены его главному ядру. При каждой группе, состоявшей из двух приходских церквей, неизменно располагалась отдельно стоящая колокольня. Таким образом приход превращался в живописный комплекс различных сооружений.

Законы зрительного восприятия учитывались и при размещении церквей. Церкви нередко замыкают перспективу улиц (фото 5), перед церковными группами организовывались площади – не только для защиты от пожаров, но и для обозрения. Некоторые церкви размещаются в своеобразных площадях-карманах в ряду жилой застройки (фото.6). В результате такого завершения боковой перспективы улиц церкви открываются зрителю с наиболее интересных точек обзора и в чрезвычайно выигрышных ракурсах[8].

Проследив всю историю формирования планировочной структуры города, тесно увязанной с ландшафтными особенностями территории, и убедившись в неслучайности размещения основных архитектурных комплексов Устюга, вернемся к разговору об учете закономерностей зрительного восприятия при строительстве древних городов вообще и Великого Устюга в частности.

Наиболее комфортным для зрительного восприятия является большое разнообразие элементов в окружающем пространстве. Наличие кривых линий разной толщины и контрастности, вершин и заострений, образующих силуэт в верхней части видимой картины, разнообразие цветовой гаммы, сгущение и разрежение элементов и разная их удаленность, достаточное число реперных точек для фиксации взора доставляют человеку эстетическое наслаждение. И «всюду глаз находит свой покой». Грамотно организованная искусственная визуальная среда, красота шедевров архитектуры во многом достигались благодаря использованию форм и законов природы, когда зрительных элементов много, они достаточно разнообразны, криволинейны, находятся в разных плоскостях[9]. Неповторимость архитектурно-художественного облика центральной части Устюга тем и определилась, что красота местности была дополнена градостроительными средствами. Фасадная, можно сказать парадная, панорама Великого Устюга формировалась веками, но во все времена зодчие в полной мере учитывали эстетические качества исходного ландшафта, выступавшие в роли особого ресурса, определившего тенденцию пространственного развития города.

Положение Устюга в треугольнике, образованном реками Сухоной, Югом и Малой Северной Двиной, определило возможность развития двух панорамных зон восприятия городского ландшафта: Сухонская (ближняя по возможности обзора) и Северодвинская (дальняя). Важной видовой точкой по отношению к городу является и Гледенская гора. Древние ландшафтно-видовые зоны, истоки композиции которых лежат в структуре естественного ландшафта, составили в Великом Устюге своего рода каркас городской среды[10].

Наиболее сильное впечатление древний Устюг производил с реки, куда, согласно традиции, был обращен главный фасад города. В нем заложено глубокое понимание красоты городского ландшафта и наглядно отображены такие характерные его особенности, как живописность, органичная связь с окружающей природой и богатство силуэта, обусловленное обилием самых разнообразных вертикальных элементов. Многочисленные шатры – то изящные и стройные, то могучие и приземистые – чередуются здесь с небольшими клетскими церквями, а сложные ярусные и многоглавые завершения культовых построек и нарядные покрытия богатых хором и общественных зданий сменяет скромная рядовая жилая застройка.

Основные точки восприятия панорамы города («точки любования») открывались как с реки Сухоны, так и с противоположного берега – со стороны старой Вологодско-Тотемской дороги и Никольского тракта. Сухонская панорама многопланова. Основу ее переднего плана составлял ряд церквей и соборов, расположенных на бровке третьей террасы. Ступенчатость и амфитеатральность рельефа создают условия для включения в панораму архитектурных комплексов второго и третьего эшелона, расположенных на расстоянии от 0,5 до 2 километров от реки и маркирующих ступени в рельефе. Второй план панорамы создают комплексы Михайло-Архангельского монастыря, бывшего Спасо-Преображенского монастыря, церкви Георгиевская и Антония и Феодосия. Иоанно-Предтеченский монастырь, расположенный на возвышенной бровке Красной горы, играл роль третьего плана общей панорамы города и придавал ей особую глубину и живописность.

Неотъемлемой особенностью панорамы Устюга было глубокое и органичное единство с окружающим природным ландшафтом. Это единство выражалось в максимальном учете всех особенностей местной топографии, что еще больше усиливало общее впечатление живописности и придавало городу индивидуальный, неповторимый характер. Кроме того, все основные устюгские ансамбли так же, как и отдельные их сооружения, отмечали наиболее красивые и характерные места. Благодаря этому архитектура входила в природу действенным и активным слагаемым, господствуя над окружающим пейзажем и обогащая его. И, наконец, общее впечатление от панорамы города дополняла его многокрасочность. Величественные храмы, побеленные и украшенные многоцветными поливными изразцами, с крытыми «белым железом» куполами и золочеными сверкающими крестами эффектно вырисовывались на общем сером фоне массовой деревянной жилой застройки, среди которой выделялись отдельные каменные общественные здания и жилые дома городской знати. Существенным элементом богатой палитры местных зодчих была также обильная сочная зелень многочисленных городских садов и огородов. В результате Великий Устюг приобрел столь типичные для всех древнерусских городов, но невиданные в Западной Европе яркость, праздничность и нарядность общего колорита. Особенно величественным представляется город в вечерние часы, когда в последних лучах заходящего солнца розовеют его белоснежные храмы, отраженные спокойным зеркалом реки.

Сухонская панорама города уникальна еще и тем, что по-разному раскрывается с нескольких «золотых точек». Кроме Дымкова, Тотемской дороги и Никольского тракта, панорама ориентирована на некоторые зоны реки, и это обусловлено прежде всего транспортной функцией древней Сухоны. Первая точка – верхняя по отношению к городу излучина, отмеченная Яиковским Филипповским монастырем. Другая находилась на реке в месте крутой излучины в устье Юга (до изменения русла Сухоны в XIX веке) у подножия Гледенской горы (фото 7). Эта точка имеет два «уровня восприятия»: с воды и от стен Троице-Гледенского монастыря. Яиковский и Троице-Гледенский монастыри, основанные на противоположных берегах реки, располагались примерно на равных расстояниях от центра города и были неотъемлемой частью его оборонительной системы. На подступах к Устюгу эти узловые комплексы отмечали два основных изгиба речного пути, откуда открывались взгляду наиболее выигрышные панорамы ансамбля города во всем величии и многообразии его форм.

Северодвинская панорама – второй, менее известный в силу своей удаленности план города. Дальность панорамы обеспечивает широкоохватное, недетализированное восприятие города как серии шпилей и глав юго-восточной храмовой линии Великого Устюга. Маркированные храмами уступы третьей террасы (центральная часть города), обращенные к Сухоне и Нижнему посаду, визуально дают единый ряд, замыкающий перспективу первой и второй террас, занятых пляжем и малоэтажной застройкой.

Учет закономерностей зрительного восприятия отчетливо проявляется в Устюге не только в формировании фасадных панорам. Расположение, силуэт и композиция отдельных ансамблей отражают применение тех же градостроительных приемов, только в иных масштабах[11]. Среди многочисленных ансамблей Великого Устюга в первую очередь следует отметить центральный соборный комплекс (фото 8), который с древнейших времен и вплоть до наших дней определяет собой архитектурное лицо города. Расположенный на месте первичного городского ядра – детинца, этот комплекс является древнейшим устюжским ансамблем, возникновение которого было неразрывно связано с основанием самого Устюга и может быть отнесено к середине XII века.

В настоящее время судить о первоначальной композиции этого ансамбля чрезвычайно трудно. Однако установившаяся уже в древности традиция строить новые здания храмов неизменно на старом освященном месте позволяет предполагать, что положение современного нам Успенского собора примерно совпадало с местом первоначальной деревянной церкви. Следует отметить, что древнерусские зодчие всегда придавали большое значение размещению главного храма города. Вот и место для Успенского собора было выбрано с большим искусством. Построенный на территории детинца в непосредственной близости к древнейшему торгу и первым монастырям, собор расположился на бровке высокого берега Сухоны в симметричной ее излучине. Благодаря этому его монументальный объем господствовал над всей обширной речной поймой, маркируя место древнего городского центра.

Превращение древней крепости-детинца в религиозный центр города привело к интенсивному строительству на его территории многочисленных церковных зданий, предопределивших собой архитектурно-планировочную структуру всего ансамбля. На примере Соборного дворища можно проследить еще один типичный древнерусский градостроительный прием, который заключался в том, что ансамбль разворачивался перед зрителем постепенно, по частям, что обеспечивало исключительное многообразие различных аспектов его восприятия.

Одна из наиболее живописных перспектив раскрывалась со стороны реки, куда соборная группа обращена своим главным фасадом. На переднем плане на самой бровке высокого берега реки высится объем Прокопьевского собора с обнимающими его низкими пристройками и соседними церквями. Общую перспективу замыкает величественный, монументальный объем Успенского собора, могучие главы которого господствуют над всей сложной и живописной группой многочисленных сооружений этого ансамбля.

Со стороны дороги, связывавшей Соборное дворище с Леонтьевским концом, Успенский собор замыкал собой перспективу древнейшего из радиусов первичной планировочной системы города. Все остальные сооружения ансамбля в этом случае группировались справа от главного собора. Прокопьевский собор находился в глубине, благодаря чему общее объемно-пространственное построение соборного ансамбля со стороны Леонтьевского конца также обладало большой живописностью, глубиной и многоплановостью.

Перспективу двух главных магистралей северо-восточной части города – улиц Архангельской и Успенской – замыкала своеобразная спаренная колокольня Успенского собора с ее живописными завершениями, за которыми сурово и величаво вздымал могучие главы собор, закрывавший своим объемом второстепенные постройки ансамбля.

К числу выдающихся ансамблей Великого Устюга относится также и Троице-Гледенский монастырь, расположенный в четырех километрах от города на противоположном правом берегу Сухоны, в том месте, где она, сливаясь с Югом, дает начало Малой Северной Двине. Здесь на высоких отрогах коренного берега некогда стоял древний чудский город Гледен, вблизи которого и был основан Троице-Гледенский монастырь (фото 9).

Место для монастыря было выбрано необычайно удачно, и вплоть до наших дней этот величественный ансамбль господствует над бескрайней ширью заливных лугов и водных просторов, отмечая важнейший узел пересечения древних торговых путей Северного края. Одна из основных видовых точек на монастырь открывается с Двины, откуда путешественник, приближающийся к Устюгу с севера по реке, уже на расстоянии 12-15 километров видит замечательный ансамбль. Удивительно хороши и другие аспекты Троице-Гледенского монастыря и, в частности, его северо-западный фасад, особенно если смотреть на него с устюжской набережной. В результате свободной компоновки разнообразных сооружений был создан замечательный ансамбль, который сохранил присущие древнерусскому зодчеству богатство силуэта, живописность и органическую связь с окружающим природным ландшафтом.

Тесная связь между ландшафтной и историко-архитектурной средой города имеет, по крайней мере, еще один аспект. С течением времени он приобретает все возрастающее значение и, к сожалению, имеет тенденцию к превращению в проблему охраны памятников истории и архитектуры. Этот вопрос касается растительного окружения памятников[12], которое всегда учитывали древние строители. Архитектура гармонично вписывалась в природу с учетом объемов, форм, цвета окружающей зелени. В том случае, когда растительное окружение проектировалось, высота и породы деревьев и кустарников выбирались в зависимости от общей планировки и композиции. Посадки осуществлялись с учетом хорошей обозреваемости архитектуры зданий и впоследствии искусственно поддерживались. Для крепостей это было важно с точки зрения обороны и безопасности. Для церквей и памятников гражданской архитектуры – с точки зрения демонстрации красоты архитектурных форм.

Проблема эта, обострившаяся в последнее время в связи с новым строительством, со стихийным, а иногда с неграмотным озеленением, к сожалению, не обошла стороной и Великий Устюг. Мы, думая, что зеленый наряд города – это только положительная составляющая городской среды, лишаемся наиболее эффектных видов, теряем прекрасные панорамы, не можем в полной мере оценить архитектурные шедевры прошлого (фото 10). Последовательный методический надзор за состоянием природного окружения вокруг архитектурных памятников необходим и позволит полнее показать красоту и достоинство древних сооружений, раскрыть величие архитектурного наследия.

ПРИМЕЧАНИЯ

1 Рельеф среды жизни человека (экологическая геоморфология) / отв. ред. Э.А. Лихачева, Д.А. Тимофеев. М.: Медиа-ПРЕСС, 2002. С. 300.

2 Там же. См. подробнее раздел IV (с. 294-346).

3 Шильниковская В.П. Великий Устюг. 2-е изд., доп. М.: Стройиздат, 1987. С. 26-38.

4 Скупинова Е.А. Великий Устюг: географический аспект историко-культурного наследия Русского Севера // Антропогенные преобразования ландшафтов Севера Европейской части СССР. Вологда : ВГПИ, 1990. С. 9-15.

5 См. подробнее: Город-экосистема / Э.А. Лихачева, Д.А. Тимофеев, М.П. Жидков и др. М.: ИГРАН, 1996. С. 44-76.

6 Шильниковская В.П. Великий Устюг... С. 40-53.

7 См. подробнее: Пилявский В.И. и др. История русской архитектуры. СПб.: Стройиздат, 1994. 600 с.

8 Шильниковская В.П. Великий Устюг... С. 58-70.

9 См. подробнее: Филин В.А. Видеоэкология. Что для глаза хорошо, а что – плохо. М.: МЦ «Видеоэкология», 1997. 320 с.

10 Скупинова Е.А. Великий Устюг: географический аспект...

11 Шильниковская В.П. Великий Устюг... С. 92-113.

12 Пруцин О.И., Рымашевский Б., Борусевич В. Архитектурно-историческая среда / под ред. О.И. Пруцина. М.: Стройиздат, 1990. С. 157-165.

Источник: Золотова О.А. Ландшафтно-архитектурная среда Великого Устюга / О.А. Золотова // Великий Устюг : краевед. альм. – Вологда, 2004. – Вып. 3. – С. 359-378 : цв. фот.