П.Н.Батюшков

// Бессарабия: Историческое описание. – СПб., 1892
  

Помпей Николаевич Батюшков происходил из коренной русской и старинной дворянской семьи. Его отец Николай Львович был женат два раза; от первого брака он имел четырех дочерей и одного сына, знаменитого русского поэта Константина Николаевича Батюшкова, а от второго брака, с Авдотьей Никитишной Теглевой, – также одного сына, Помпея Николаевича, и одну дочь, Юлию Николаевну.

В 17-ти верстах от Устюжны, уездного города Новгородской губернии, находится село Даниловское, исстари, с XVII века, принадлежавшее роду Батюшковых: здесь-то и родился Помпей Николаевич 14-го апреля 1811 года. Ребенку шел всего седьмой год, когда скончался его отец (в октябре 1817 года). Рано сошла в могилу и Авдотья Никитишна. Таким образом, ее дети остались круглыми сиротами еще в нежном возрасте, и перешли на попечение своих единокровных сестер и брата. Из них Александра Николаевна, не замужняя, была на тридцать пять лет старше маленького брата, а Константин Николаевич – на двадцать пять. В письмах поэта к Александре Николаевне сохранились трогательные свидетельства об его заботах касательно ребенка. Получив в Петербурге известие о смерти отца, Константин Николаевич писал сестре 26-го ноября 1817 года: «Отдай последний долг, не ожидая моего прибытия. Чувствую вполне твою горесть, но прошу тебя и заклинаю именем дружбы и самого батюшки беречь свое здоровье, столь драгоценное мне, и Юленьки. Детей мы не оставим, не правда ли? Поможет сам Бог, и что-нибудь для них сделаем. Я возьму маленького, а ты – сестрицу». Но Константин Николаевич был человек холостой, и притом в это самое время он начал хлопоты о том, чтобы получить место на дипломатической службе за границей. Понятно поэтому, что он не мог принять на себя обязанности воспитывать младшего брата под своим непосредственным надзором и принужден был поручить ребенка попечениям почтенного московского педагога, директора тамошней гимназии, П. М. Дружинина. По указанно последнего, Помпей Николаевич был помещен в пансион француза Визара в Москве. Это совершилось осенью 1818 года, почти в то самое время, когда К. Н. Батюшков уехал за границу. Но и живя в Италии, он продолжал следить за братом. «Уведомь о Юленьке и Помпее», писал он Александре Николаевне в марте 1819 года. «Если он еще в пансионе московском, то проси именем Петра Михайловича не забыть его. Платят ли за него регулярно, и имеет ли он все нужное? Бога ради, пекись об этом; все, что для него сделаешь, приму на свой счет, как благодеяние мне, а не ему. Кажется, по моему распоряжению за него платят денег достаточно. Я здесь не умру с голоду, лишь бы ему было хорошо, следственно, в сем случае моих доходов не жалей... Если я хоть немного дорог тебе, то имею право просить тебя не оставить крошку Помпея, не оставить, значит – иметь попечение о его воспитании: чтобы его учили, кормили и одевали. Особенно две последние статьи». В письме к сестре, писанном в марте того же 1819 года, Константин Николаевич также говорит о малолетнем брате: «Об нем не перестаю думать. Со временем переведу к Кавелину, если там лучше московского». В дальнейших письмах поэта не встречается упоминаний о Помпее Николаевиче; но надобно сказать, что в 1820 году у Константина Николаевича начались уже приступы нервного расстройства, так что когда, два года спустя, он возвратился в Россию, признаки тяжкой душевной болезни были в нем очевидны.

Из приведенных выписок видно, что Помпей Николаевич был помещен в пансион Визара только для первоначального обучения. Затем предполагалось перевести его в другое учебное заведение, и старший брат имел в виду для этой цели благородный пансион при Петербургском педагогическом институте, управляемый в то время Д. А. Кавелиным. Но предположение это не осуществилось, и когда, за болезнью Константина Николаевича, заботы о младшем его брате приняла на себя их тетка Екатерина Федоровна Муравьева, он был отдан в пансион Муральта. По всему вероятию, выбор этого заведения был сделан по указанию А. И. Тургенева.

Пастор немецкой реформатской общины в Петербурге Иоганн Муральт был учеником знаменитого Песталоцци и обладал замечательными педагогическими способностями. Из своего пансиона, основанного в 1811 году, он вскоре успел сделать образцовое учебное заведение, в котором и нравственное, и умственное, и физическое воспитание велось разумно и одушевленно. Почтенный пастор внимательно руководил своими помощниками, а в составе воспитателей и преподавателей пансиона были люди отличного образования и способностей. В основу школы было положено образование гуманное, но высшие классы разделялись на два отделения – классическое и реальное. Хотя преподавание велось вообще на французском, или немецком языке, в нем не было упущено ничто касающееся России: русский язык и словесность, география и история нашего отечества преподавались обстоятельно, и для этих предметов приглашаемы были лучшие силы тогдашнего учебного сословия: К. И. Арсеньев, Н. И. Бутырский, Н. И. Греч, П. П. Максимович, П. Г. Ободовский и др.

П. Н. Батюшков поступил в пансион Муральта в 1823 г. и пробыл в нем пять лет. Подобно всем воспитанникам этого прекрасного заведения, он навсегда сохранил о нем благодарное воспоминание. Получив у Муральта основательную подготовку, Помпей Николаевич перешел в Артиллерийское училище. 1-го января 1829 года он был принят туда юнкером, а в конце того же года произведен в прапорщики и оставлен при училище «для продолжения высших наук». В 1831 году последовало производство его в подпоручики, а по окончании курса в офицерских классах он в 1832 году начал строевую службу в гвардейской конной артиллерии. После того он еще восемь лет пробыл в рядах войска и покинул военную службу лишь в начале 1840 года.

Оставив род занятий, не представлявший для него особого интереса, Помпей Николаевич имел возможность провести несколько лет совсем вне службы. В 1841 году он отправился за границу и посетил Германию и Францию, а по возвращении в отечество попеременно жил то в Петербурге, то в Москве, вращаясь в лучшем, просвещеннейшем обществе обеих столиц. Носимое им литературное имя сблизило его с ранних лет со многими лицами, которые знали его даровитого брата. Так, еще в молодости Помпей Николаевич посещал дом Карамзиных и особенно сошелся со старшими сыновьями историографа; короткое знакомство соединяло его также с А. И. Тургеневыми и князем П. А. Вяземским. В семье почтенного Н. И. Кривцова, одного из замечательных русских людей своего времени по уму, образованию и высоким нравственными качествам, Помпею Николаевичу суждено было встретить ту особу, брак с которою дал ему сорок шесть лет семейного счастья; свадьба его с Софией Николаевною Кривцовой, единственною дочерью Николая Ивановича, последовала в 1846 году.

К тому же году относится возвращение Помпея Николаевича на поприще государственной службы. 6-го июня 1846 года он был назначен чиновником особых поручений при хозяйственном департаменте министерства внутренних дел, и с тех пор в течение четырех лет был последовательно командируем в Тамбовскую губернию по делам народного продовольствия, и в особенности для изучения хлебной торговли на Моршанской пристани.

3-го сентября 1849 года П. Н. Батюшков был пожалован в звание камер-юнкера к Высочайшему Двору, а в начале следующего года откомандировать в распоряжение виленского генерал-губернатора. С этих пор образуется непосредственная связь Помпея Николаевича с Западно-Русским краем, на пользу которого была посвящена большая часть его дальнейшей служебной деятельности.

В первый период своего служения в этом крае П. Н. Батюшков еще не мог, конечно, занимать самостоятельного положения: 26-го октября 1850 года он был назначен вице-губернатором в Ковно, а полгода спустя, 18-го марта 1851 года, вступил в отправление обязанностей помощника попечителя Виленского учебного округа. Во главе последнего состоял в то время местный генерал-губернатор Илья Гаврилович Бибиков. П. Н. Батюшков заведовал при нем учебною частью северо-западных губерний в течение двух с половиною лет, по 1-е ноября 1853 года, и в это время уже имел возможность ознакомиться с особенностями тамошнего быта и с теми отношениями, какие образовались в Западно-Русском крае между представителями различных исповеданий, народностей и общественных классов.

Оставив в исходе 1853 года должность помощника попечителя в Виленском округе, Помпей Николаевич не покинул, однако, учебного ведомства и еще три года находился в составе его, исполняя различные поручения, возлагавшиеся на него министром народного просвещения А. С. Норовым. Переход П. Н.Батюшкова в министерство внутренних дел последовал только в ноябре 1856 года. Затем 5-го апреля 1857 года он был назначен вице-директором департамента духовных дел иностранных исповеданий, а в 1858 году Высочайшею волею было возложено на него заведывание устройством православных храмов в западных губерниях.

Бедственное состояние православных церквей в этом крае обратило па себя внимание правительства еще в тридцатых годах. Но принятые тогда меры по этому предмету оказались безуспешными: местным помещикам, большею частью католического исповедания, предложено было озаботиться сооружением в их имениях православных храмов или же исправлением уже существующих, но пришедших в ветхость; в течение двадцати слишком лет предложение это оставалось не исполненным. Свыше трех тысяч православных церквей, находившихся в помещичьих имениях, которые принадлежали большею частию полякам, оказывались в крайне неудовлетворительном состоянии, многие из них грозили разрушением, а остальные по, своему убожеству и ветхости требовали безотлагательного исправления. Во многих местностях, где население принадлежит к православному исповеданию, вовсе не было церквей, или же, если они и существовали, в них не отправлялось богослужения по недостатку церковной утвари; во многих храмах тех местностей, население которых возвратилось в православие из унии, продолжали употребляться прежние богослужебные предметы и книги, составленные согласно униатскому обряду. Притом, ни в одном почти приходе не существовало народных школ, и дети православных родителей нередко посещали училища, содержимые ксендзами при соседственных костелах, что, конечно, давало возможность к обращению их в латинство. О таком печальном положении дела правительство имело крайне скудные сведения, и внутренняя жизнь Западно-Русского края находилась в полном разобщении с жизнью остальной России.

Великою заслугою П. Н. Батюшкова было то, что он один из первых среди образованного русского общества угадал настоящие религиозные потребности западно-русского православного населения и направил свои стремления к тому, чтобы раскрыть вышеуказанное печальное положение вещей пред правительством и обществом. В записке, представленной им в 1857 году министру внутренних дел С. С. Ланскому, изложены причины, вследствие которых старания правительства об устройстве православных церквей в западных губерниях оставались столь долго безуспешными. По представлении этих соображений на Высочайшее воззрение, в Бозе почившему Государю Императору Александру Николаевичу благоугодно было возложить осуществление необходимых мер на самого П. Н. Батюшкова.

Первым условием для успеха предпринятого дела было признано необходимым – устранить помещиков-католиков Западно-Русского края от всякого участия в заботах о православных храмах. Затем приступлено было к собранию на месте статистических данных по каждому приходу и каждой церкви отдельно. Эта работа дала точные сведения о вероисповедном и племенном составе местного населения. Вместе с тем получились сведения о местных православных святынях и о местных памятниках церковного зодчества, из коих многие восходят к древним временам, к XII и XIII векам, и даже в своем разрушенном виде остаются красноречивым свидетельством тому, что край этот – издревле русский и православный. Далее предположено было производить сооружение и обновление храмов в тех особенно селениях, где их нет вовсе, или где они перешли в совершенную ветхость, расходуя на то суммы, ассигнованные из государственного казначейства. Наряду с этими пожертвованиями из казенных источников предположено было изыскать частные средства для снабжения бедных церквей утварью, иконами, книгами и ризами. Для сбора пожертвований частных благотворителей, с Высочайшего соизволения, открыта была подписка по всей империи.

Осуществлению всех этих мероприятий П. Н. Батюшков посвятил около девяти лет. Не ограничиваясь одним общим руководством, он входил со вниманием во все подробности дела, изучал проекты сооружений, производил заказы, сносился с местными начальствами, вел деятельную переписку с жертвователями и своими сотрудниками и т. д. Неустанная энергия, проявленная им в преследовании намеченной цели, объясняется глубоко усвоенным им сознанием, что исполняемое им дело имеет великое патриотическое значение. Жизненное и, так сказать, сердечное понимание своих обязанностей Помпеем Николаевичем обнаруживается в особенности из того, что он не старался искусственно суживать пределы своей деятельности. Так, украшая храмы без казенных затрат, при содействии прихожан и на одни частные средства, нельзя было упускать из виду и народные школы, заводимые при церквах и церковных братствах православным духовенством и мирянами на их собственные скудные средства. Хотя обязанность эта и не принадлежала собственно к делу обновления храмов, однако не была чужда ему по своему характеру, и потому Помпей Николаевич не исключал ее из круга своих действий.

Блистательный успех увенчал предприятие, которого главная тяжесть легла на силы почтенного деятеля-патриота. В течете девяти лет, с 1858 по 1867 год, в девяти губерниях Западно-Русского края вновь построено или обновлено было до 1.700 церквей, на что израсходовано 9.860.549 руб., отпущенных из государственного казначейства. Привлеченная к делу частная и общественная благотворительность выразилась обширными пожертвованиями. Особенное участие приняли в них, с благословения приснопамятного митрополита Филарета, граждане Москвы, снабдившие до двух тысяч западно-русских церквей богослужебными предметами. Здесь уместно будет привести общие итоги пожертвований, поступивших в распоряжение П. Н. Батюшкова и заботливо распределенных им по назначению.

Денежных средств поступило:

от Государыни Императрицы Марии Александровны и от Августейших детей Их Императорских Величеств - 69.910 р.

от частных лиц и обществ - 246.238 »

Вещами пожертвовано:

от Государя Императора Александра Николаевича – 25 икон в богатых окладах;

от Государыни Императрицы, Августейших детей Их Императорских Величеств и членов Императорского Дома – икон, церковной утвари и других богослужебных предметов на 40 приходов Полоцкой и Минской епархии;

от Наследника Цесаревича, ныне благополучно царствующего Государя Императора Александра Александровича – 80 серебряных дарохранительниц;

от митрополитов: московского – Филарета и с.-петербургских – Григория и Исидора, от лавр Троице-Сергиевой и Александро-Невской, от московских монастырей и церквей и от частных благотворителей из разных мест империи – риз и других облачений 6.565, икон в окладах и без оных 1.396, серебряных чаш 1.090, дарохранительниц 524, крестов напрестольных 1.435 и крестильных 1.000.000, евангелий в окладах 913, сосудов водосвятных, антидорных и др. 2.808, подсвечников выносных и напрестольных 1.422, паникадил и лампад 797, плащаниц 275 и, сверх того, большое количество мелких церковных предметов: кадил, мирниц, дароносиц и т. д. Некоторые лица из петербургского общества приняли на свое иждивение снабжение утварью и богослужебными книгами на целую церковь, а Государыня Императрица Мария Александровна приняла на свое попечение по одной церкви в каждом уезде края.

Наконец, в 4.129 пунктов Западно-Русского края отправлено книг духовно-нравственного содержания для 247 церковных библиотек, коими могут пользоваться как причты, так и прихожане, и учебных руководств и разных принадлежностей для 782 церковных и братских школ, в количестве 50.000 экземпляров.

Таким образом, возложенное на П. Н. Батюшкова дело сооружения и обновления православных церквей в Западно-Русском крае было почтено высоким вниманием Царского Дома и встречено живым и деятельным сочувствием со стороны русского общества. Для самого руководителя благого дела это было лучшею наградой, рядом с которою можно поставить только горячую признательность православных жителей Западней Руси. В их чувствах он мог убедиться как во время личного объезда края для осмотра построек, так и из полученных им писем епархиальных преосвященных и местных старожилов.

Дело церковного строения в западных губерниях имело несомненное значение для всей России. Уже самый призыв к пожертвованиям на храмы в Западной Руси напомнил русскому обществу об этой нередко забываемой им окраине. Но еще большее общественное значение имели ученые издания, предпринятые П. Н. Батюшковым в связи с церковно-строительным делом и на основании материалов, собранных по этому случаю. Данные о вероисповедном и племенном составе местного населения, добытые на местах при самом начале дела, дали возможность составить «Атлас народонаселения Западно-Русского края по исповедованиям», в каждой карте которого изображена площадь одной из западных губерний, графически раздоенная по исповеданию и племени, с приложением таблицы о числе жителей по каждому приходу православному, римско-католическому и смешанному отдельно. Атлас этот выдержал два издания (в 1863 и 1865 годах) и стал теперь библиографическою редкостью. Он показал точными цифрами, что вся площадь Западного края заселена русским, большею частью православным народом, за исключением Ковенской и отчасти Виленской губерний, где преобладает племя литовское, исповедующее католичество. Данные такого рода имели приложение не только в том специальном деле, исполнением которого призван был руководить П. Н. Батюшков. Выводы, представленные его «Атласом», фактически опровергли те ложные сведения о составе населения в Западном крае, которые распространяли поляки, заявлявшие свои притязания на эти исконно русские области. Обнародование этих достоверных данных в самый период польских смут оказало несомненное влияние на русское общество. Таким образом, успешному почину П. Н. Батюшкова принадлежит доля участия в разрешении так называемого польского вопроса.
Рядом с «Атласом» предпринято было еще другое издание, получившее такое же, как и он, значение в разъяснении исторических судеб Западной Руси. Лица, производившие изыскания о составе населения западных окраин, нередко встречали на пути своих разъездов замечательные памятники глубокой древности, как, например, в городе Овруче, величественные остатки храма св. Василия Великого, сооруженного великим князем Владимиром Равноапостольным в 997 году, и развалины Успенского собора, построенного во Владимире-Волынском великим князем Мстиславом в XII веке. Встречались также храмы более поздней постройки, сооруженные православно-церковными братствами при участии благочестивых русских вельмож, потомки коих ополячились и обратились в латинство; таковы, например, развалины Богоявленского собора в городе Остроге и остатки братской Крестовоздвиженской церкви в Луцке. П. Н. Батюшков, имевший случай осмотреть многие из этих памятников древности, распорядился изготовлением рисунков и фотографических снимков со всех подобных памятников и, собрав о них исторические сведения и народные предания, представил эти материалы, чрез посредство министра внутренних дел П. А. Валуева, на воззрение Государя Императора Александра Николаевича и получил Высочайшее разрешение на их издание. Таким образом положено было начало великолепному сборнику «Памятников русской старины в западных губерниях». В 1865 году вышли в свет первые четыре выпуска этого издания, заключающее в себе 30 листов рисунков и чертежей листового формата, с объяснительным текстом. Эти четыре выпуска посвящены памятникам древности на Волыни и представляют ясное свидетельство тому, что вместе с насаждением православия в этом крае водворены были в нем начатки христианского просвещения и искусства.

В период деятельности П. Н. Батюшкова по сооружению храмов в западно-русских губерниях в его служебном положении произошли следующие перемены: в 1858 году он получил чин действительного статского советника и был назначен камергером к Высочайшему Двору, затем пожалован орденами св. Станислава и св. Анны первой степени и, наконец, в 1866 году назначен членом совета министра внутренних дел с производством в тайные советники. К тому же периоду относится его участие в нескольких особых комиссиях. Так, вскоре по возложении на П. Н. Батюшкова заботы о западно-русских храмах, он был назначен членом в образованный при Св. Синоде комитет для рассмотрения представления Киевского, волынского и подольского генерал-губернатора, князя В. И. Васильчикова, о переложении натуральной повинности, которую несли прихожане к причтам, в денежную. В этот комитет были приглашены депутаты от западно-русских епархий и разных ведомств, и в числе последних от министерства внутренних дел, представителем был П. Н. Батюшков. Не признавая целесообразным обсуждать вопрос об обеспечении духовенства только как меру финансовую, он внес в комитет особую записку о тех мерах, которые, по его мнению, могли бы служить как для установления добрых отношений между пастырями и паствою, так и для действительного возвышения нравственного уровня самого духовенства. В записке этой, главным образом, проводилась мысль о том, что необходимо стремиться к уничтожению замкнутости духовного сословия. По окончании работ в означенном комитете, записка П. Н. Батюшкова подала повод к представлению министра внутренних дел об открытии общего присутствия по делам духовенства, куда П. Н. Батюшков, вместе с графом Д. Н. Толстым, был назначен заведующим делами. Соображения, изложенные в записке Помпея Николаевича, послужили к уничтожению многих обычаев, вкравшихся, в течение долгого времени, в церковную практику, но не имеющих основания в канонических постановлениях. Но разработка этих мер совершалась уже без участия П. Н. Батюшкова, так как вскоре он был призван Высочайшею волею на другое поприще служебной деятельности: 13-го марта 1868 года Всемилостивейше повелено было ему вступить в должность попечителя Виленского учебного округа.

Твердое и неуклонное проведение русских начал в управлении учебною частью составляло особенную потребность Западного края непосредственно после прекращения польской смуты. Система эта, указанная Высочайшею волею, приводилась уже в исполнение предшественниками Помпея Николаевича по управлению Виленским округом – князем А. А. Ширинским-Шихматовым и И. П. Корниловым. П. Н. Батюшков был достойным продолжателем их дела. Особенное внимание было им обращено на собственно народное образование. Он озаботился усилением состава инспекторов народных училищ и исходатайствовал, чтобы число этих лиц было увеличено с 14 до 24. Он прилагал заботы к тому, чтоб улучшить положение Молодечненской учительской семинарии и выработал проект для основания другого подобного заведения близ Могилева. Успех мер, принятых по народной школе, привлек к себе сочувствие сельских обществ, которое выразилось с их стороны пожертвованиями на содержание училищ и на устройство удобных помещений для них: такие пожертвования оказались весьма значительными не только в тех губерниях округа, где преобладает русское православное население, по даже в Ковенской, населенной почти исключительно литовцами-католиками. Обучение крестьянских детей церковному пению в школах послужило к увеличению благолепия православного богослужения. Произведены были также полезные улучшения в сфере среднего образования. Слуцкая гимназия, состоявшая прежде в ведении виленского реформатского синода, подчинена была управлению учебного округа наравне с прочими такими заведениями. Вообще в гимназиях улучшены были преподавательские силы из лиц коренного русского происхождения. П. Н. Батюшков признавал полезным основание в Вильно православной духовной академии, с особым историко-филологическим факультетом, который готовил бы преподавателей для местных гимназий и служил бы центром для ученой деятельности в крае. Женское общественное образование в округе также получило при П. Н. Батюшкове более русский характер: закрыты были частные женские пансионы, содержимые польками и служившие рассадниками польско-католических идей, и положено основание высшему шестиклассному женскому институту в Вильно.
Как на одну из выдающихся мер, принятых П. Н. Батюшковым по Виленскому учебному округу, следует указать на перевод католических молитвенников на русский язык. В числе воспитанников в школах округа находились дети родителей, которые, исповедуя католическую веру, не считали себя поляками, а причисляли к белорусам или литовцам; между тем, закон Божий и им преподавался на польском языке, что вело их, несомненно, к ополячению. Не признавая возможным допускать такой порядок вещей в правительственной школе, П. Н. Батюшков сделал распоряжение о переводе на русский язык катехизиса и молитвенников, бывших в употреблении у белорусов и литовцев, и по одобрении этих переводов духовными властями римско-католического исповедания, ввел употребление этих книг во все учебные заведения округа. Мера эта встречена была сочувственно не только белорусами-католиками из мирян, но и некоторыми католическими священниками, начавшими преподавать закон Божий на русском языке.

Наконец, нельзя не упомянуть еще об одном мероприятии П. Н. Батюшкова в бытность его попечителем Виленского учебного округа. В ведении его состоял Виленский музей, основанный в 1856 году для сохранения памятников западно-русской древности, но ставший с первых же лет своего существования хранилищем преимущественно таких предметов, которые напоминали только о периоде польского господства и католического преобладания в Западной Руси и Литве. В 1865 году начат был пересмотр музейных коллекций с целью выделить из них предметы совершенно неуместные, имеющие польско-демонстративное значение. Работа эта была приведена к окончанию еще прежде, чем во главе управления округом стал П. Н. Батюшков. Но, вполне одобряя ее со своей стороны и глубоко убежденный в том , что ученое учреждение должно быть чуждо политическим целям, в особенности враждебным русскому государственному началу, Помпей Николаевич настоял на изъятии из Виленского музея 254 предметов, признанных неподлежащими хранению в нем, и распорядился препроводить их в Московский Публичный музей. Зато во время управления П. Н. Батюшкова, виленское хранилище древностей, равно как и соединенная с ним публичная библиотека, обогатились значительным количеством старинных вещей и рукописей местного русского происхождения.

Таким образом, во всей своей деятельности по управление Виленским учебным округом П. Н. Батюшков оставался неизменно верным той общей системе управления Западно-Русским краем, которая была твердо установлена в 1863 году по мысли М. Н. Муравьева и основывалась на строгом и неуклонном уважении к русским государственным началам и к православной вере. Между тем, при генерал-адъютанте А. Л. Потапове в главном управлении Северо-Западным краем обнаружилось сильное уклонение от прежней системы. Как просвещенный и горячо любящий свое отечество администратор и человек, Помпей Николаевич не допускал возможности поступиться своими патриотическими убеждениями и вследствие того вскоре разошелся во взглядах с генерал-губернатором. Результатом этого разлада было увольнение П. Н. Батюшкова от должности попечителя, состоявшееся, впрочем, совершенно для него неожиданно; 24-го октября 1869 года он был перемещен в Петербург членом совета министра народного просвещения.

Высокополезная деятельность, которую проявил Помпей Николаевич при управлении округом, и его горячая преданность своим русским убеждениям привязали к нему его виленских сотрудников. Оставляя Вильну, он в тесном кружке их, на прощальном обеде, высказал им свой завет – с любовью, терпением и самоотвержением вести святое дело восстановления и утверждения русских начал в учебных заведениях Северо-Западного края, дабы каждый из них мог со спокойною совестью повторить слова поэта:

Оставив Вильну, П. Н. Батюшков переселился в Москву. После многих лет напряженной разнообразной деятельности в Западно-Русском крае он, без сомнения, имел право на почетный отдых. Но оставаться без занятий было несвойственно его энергической природе. Московское общество с уважением встретило человека, который так ревностно и так успешно подвизался на пользу русского дела на нашей западной окраине, и поспешило привлечь его к новой общественной деятельности в своей среде: 2-го февраля 1870 года Помпей Николаевич был избран помощником председателя Православного Миссионерского Общества, во главе которого стоял в то время митрополит Иннокентий, а 11-го мая 1871 года состоялось его избрание в товарищи председателя Московского Славянского комитета. Затем, несколько месяцев спустя, 11-го января 1872 года, последовало Высочайшее назначение П. Н. Батюшкова вице-президентом комиссии по сооружению в Москве храма во имя Христа-Спасителя. С обычною своею горячностью трудился Помпей Николаевич в этих трех учреждениях. Особенно много усилий потребовалось с его стороны во время Сербской войны 1876 года по снаряжению добровольцев, и затем во время последней Восточной кампании, когда в Славянский комитет стекались огромные пожертвования, и когда его осаждали из южно-славянских земель беспрерывные просьбы о пособии. В это время Помпей Николаевич разделял труды по комитету с Иваном Сергеевичем Аксаковым, с которым его связывали давнишние дружеские отношения. Среди всех этих занятий П. Н. Батюшков, по-прежнему, не покидал мыслью Западно-Русского края. Еще в бытность свою попечителем Виленского учебного округа, он подготовил материалы для продолжения Высочайше порученного ему издания «Памятников русской старины в западных губерниях» и к участию в нем привлек ученые силы, находившаяся в Вильне. В 1872 году вышел в свет V-й выпуск «Памятников», а в 1874 – VI-й; каждый из них состоит из атласа рисунков и книги в 4-ю долю листа, в которой содержатся не только объяснения рисунков, но и самостоятельные статьи; атласы заключают в себе, на 36 листах, превосходно исполненные изображения древних сооружений Северо-Западного края и снимки с произведений западно-русской печати; важнейшие из помещенных статей суть: «Очерк истории города Вильны», прекрасно составленный известным ученым В. Г. Васильевским, и любопытные материалы для истории западно-русской старопечати, собранные и обработанные знатоком П. А. Гильтебрандтом. П. Н. Батюшков с особенною любовью наблюдал за подготовлением этого издания, которое, по его справедливому убеждению, должно было оказать существенные услуги отечественной исторической науке обнародованием новых драгоценных данных. Но в 1874 году издание «Памятников» было остановлено и возобновилось лишь десять лет спустя, когда граф Д. А. Толстой исходатайствовал разрешение на его продолжение. По возобновлении «Памятников» издано было еще два выпуска: VII-й – в 1885 году и VIII-й – в 1886 году. Выпуски эти, посвященные Холмской Руси, составлены по плану двух предшествующих, то есть, каждый из них состоит из атласа рисунков и чертежей и книги текста. Рисунки, числом 30, воспроизводят памятники церковного зодчества в Холмщине, портреты главных исторических ее деятелей и снимки с ее старинных письменных памятников; в атлас включена также историко-географическая карта края. Что касается текста, то он состоит из ряда статей по церковной и гражданской истории Холмской Руси, по ее археологии и этнографии. Сотрудниками П. Н. Батюшкова были на этот раз как местные знатоки края, так и некоторые из наших известных ученых: Д. И. Иловайский, М. О. Коялович, И. И. Малышевский, А. С. Павлов, Н. И. Петров, С. В. Шолкович. Край этот (Люблинская и Седлецкая губернии Варшавского генерал-губернаторства), в котором русская народность сохранила свои особенности, несмотря на давнее польское господство, до последнего времени почти не привлекал к себе внимания наших ученых; тем важнее представляется научная заслуга П. Н. Батюшкова, который сумел обратить на него изыскательность нескольких талантливых русских исследователей, и таким образом положил основу ученым трудам следующих поколений.

Выпусками, посвященными Холмской Руси, было достойным образом закончено издание «Памятников». Но «Памятники» составляли издание роскошное и дорогое, притом печатавшееся в ограниченном количестве экземпляров; по этим причинам они не могли иметь широкого распространения. Исходя из этой мысли, П. Н. Батюшков предпринял другой ряд изданий по истории и описанию Западной Руси, более дешевых и, следовательно, более доступных большинству читателей, изданий, пригодных также для школ и вообще так называемых популярных. В этих изданиях имелось в виду проследить исторически судьбы разных частей Западной Руси, освещая факты ее прошлого с русской точки зрения. Земли искони русские и православные, западно-русские области долго страдали от господства Польши и католичества, и это обстоятельство самым печальным образом отразилось на обработке истории этого края и на тех представлениях о нем, какие существовали еще недавно в образованном русском обществе. Хотя после польских смут 1863 года взгляды нашего общества в этом отношении значительно прояснились и сделались более правильными и более национальными, тем не менее, наша литература еще не дала общедоступных сочинений, в которых исторические судьбы Западной Руси были бы изображены с национальной точки зрения, согласно требованиям науки и в общедоступном изложении. Восполнить этот пробел и было целью П. Н. Батюшкова. Его мысль нашла себе осуществление при просвещенном содействии графа Д. А. Толстого, который испросил на то Высочайшее разрешение. Таким образом, начиная с 1887 года, выпущены были следующие четыре книги: «Холмская Русь» (Спб. 1887), «Волынь» (Спб. 1888), «Белоруссия и Литва» (Спб. 1890) и «Подолия» (Спб. 1891). В каждом из этих томов излагается история данной области в виде связного рассказа, и кроме того, как дополнение к этому основному очерку, являются объяснительные статьи к рисункам, – рисунки же изображают вещественные памятники местной древности, а также портреты исторических деятелей, имевших особое значение для края. Для успешного осуществления этого полезного предприятия П. Н. Батюшков нашел деятельного и талантливого сотрудника в лице профессора Киевской духовной академии Н. И. Петрова, которым и составлены, при содействии профессора И. И. Малышевского, основные статьи всех выпусков; статьи же дополнительные обрабатывались главным образом М. И. Городецким. В дополнение к четырем названным книгам П. Н. Батюшковым был подготовлен однородный с ними по плану труд о Бессарабии. Но почтенному издателю не суждено было дожить до выхода его в свет. 

После этого обзора изданий П. Н. Батюшкова по истории и древностям Западно-Русского края, обзора, который довел нас до текущего года естественным путем, – ибо Помпей Николаевич никогда не расставался с мыслью об этом крае, где им положено столько патриотического труда, – считаем нужным возвратиться назад в очерке его служебной деятельности.

20-го июня 1881 года ныне благополучно царствующему Государю Императору благоугодно было всемилостивейше назначить П. Н. Батюшкова почетным опекуном в московское присутствие Опекунского совета учреждений Императрицы Марии. Затем 17-го июля 1882 года Помпей Николаевич был переведен в С.-Петербургское присутствие Опекунского совета и вскоре после того принял в свое заведывание С.-Петербургский вдовий дом, дом призрения бедных девиц благородного звания и Воскресенский собор всех учебных заведений.

15-го мая 1883 года, в день священного коронования Их Императорских Величеств, П. Н. Батюшков был всемилостивейше пожалован кавалером ордена св. Александра Невского; 17-го марта 1885 года ему объявлена была Высочайшая Его Императорского Величества благодарность за труды по изданию VII-го и VIII-го выпусков «Памятников русской старины в западных губерниях», а 1-го января 1887 года, в награду пятидесятилетней службы, он всемилостивейше был произведен в действительные тайные советники.

В новой своей деятельности по богоугодным заведениям Помпей Николаевич, несмотря на тяжесть лет, проявил свою обычную энергию. Одною из последних забот его было возобновление в первоначальном виде внутренней отделки Воскресенского собора, прекрасного сооружения знаменитого Растрелли. Еще незадолго до кончины его занимала мысль о полном возобновлении и внешности храма.

Кроме ряда изданий по истории Западной России, Помпей Николаевич, в последние годы своей жизни, привел в исполнение еще одно литературное предприятие – издание сочинений своего брата поэта.

Как объяснено выше, Помпей Николаевич почти не знал высокодаровитого Константина Николаевича. Но, воспитанный на лучших преданиях русской литературы, и обладая тонким чувством изящного, он вполне умел ценить талант того, кого называют ближайшим предшественником Пушкина. Он говорил, что издание произведений Константина Николаевича завещано ему другом поэта, князем Петром Андреевичем Вяземским, и что исполнить это завещание, хотя бы под конец жизни, он считает своим священным долгом. Редакцию этого издания и составление биографии К. Н. Батюшкова Помпей Николаевич предложил пишущему настоящие строки.

Составитель настоящего очерка не имел случая встречаться с П. Н. Батюшковым до тех пор, пока не получил от него этого предложения. Зато в течение трех лет, пока подготовлялось издание, он находился с ним в постоянных сношениях и – смеет думать – успел узнать и сумел оценить его почтенную личность. С полным доверием к труду редактора Помпей Николаевич предоставил ему выработать план издания и определить размерь всех тех объяснительных статей, какие казались нужными для полной оценки произведений поэта. С неизменною благосклонностью выслушивал он чтение биографии по мере ее составления, и нередко дополнял изложенное в ней из богатого запаса своих воспоминаний. Он не щадил ни сил своих, ни времени для того, чтобы сообщить изданию необходимую полноту и доставить редактору материалы, которые можно было добыть из разных семейных архивов! Этой ревнивой заботливости Помпея Николаевича русская литератур обязана тем, что в состав издания могли быть включены не только многие прекрасные письма самого поэта, разысканные его братом, но и значительный запас свидетельств о нем, оставленных его современниками. Кроме того, на свою долю Помпей Николаевич принял все заботы по изготовлению художественных приложений к изданию. В том воодушевлении, с которым Помпей Николаевич вел дело издания, редактор нашел для себя самое живое поощрение, столь дорогое для успеха работы... Да позволено будет здесь выразить дань сердечной признательности и глубокого уважения к памяти достойнейшего Помпея Николаевича со стороны того, на кого он возложил труд приготовить к печати произведенья одного из лучших русских поэтов. Чуткий и отзывчивый ко всему, что касается духовной жизни России, живой но темпераменту, крепкий здоровьем, Помпей Николаевич всегда казался моложе и свежее своего преклонного возраста. Он стал хворать лишь в последнюю зиму. Болезнь его продолжалась слишком пять месяцев, и оказалась неизлечимою. Он встретил смерть спокойно, с чувством глубоко верующего христианина, даже сделал распоряжения о месте своего погребения. Кончина его последовала в Петербурге 20-го марта 1892 года.