Народное творчество

Земцовский И. Вологодские частушки / И.Земцовкий // Советская музыка. – 1958. – №2.

---

Вологодские частушки

Летом прошлого года в Вологодскую область прибыла фольклорная экспедиция, организованная Ленинградским университетом. Экспедиция побывала в Усть-Алексеевском, Никольском районах и в старинном городе Великом Устюге. После двадцатидневной работы мы покидали Вологодскую область с драгоценным багажом – нам удалось записать около 70 старинных песен и почти 2 000 частушек. Мы познакомились и с замечательными людьми колхозных деревень, с их остроумными и меткими высказываниями о песенном искусстве.
Нам пели лирические и свадебные, солдатские шуточные и плясовые песни. Нам пели и современные частушки, то озорные, то задушевные, беспрерывно рождаются в среде колхозной молодежи; в них остро и живо отражены жизнь, любовь их авторов – безымянных колхозных поэтов:

Задушевная моя,
Любила дролечку не я!
Любили серые глазёночки
И молодость моя!

– с лукавой и поэтичной непосредственностью поет девушка.

Мы с товарищем вдвоём
Под окошечко идём.
Не надеемся на дролечек,
Проведывать идём!

– признается деревенский парень.

Любит вологодская молодежь и так называемые «критические» частушки, выбивающие нерадивых председателей, плохих бригадиров, лодырей и бракоделов:

Говорят, в колхозе плохо,
А в колхозе – хорошо!
До обеда ищут лошадь,
А с обеда – колесо.

Познакомились мы и с ранее неизвестным нам жанром «нескладух» – шуточных частушек, построенных на неожиданных и забавных смысловых контрастах:

Ягодиночка-то мой
Упал в колодец с головой
Я, молоденькая девочка,
Хоть сверху погляжу!

Частушки поют люди разных возрастов – и семидесятилетние старухи и дети дошкольного возраста. Старушки вспоминают, как

Раньше песни запою –
Рябина закачается!
А теперь уж у меня
Того не получается!

А второклассницы спели нам такое четверостишие:

Все к угору, все к угору,
Все к угору и к реке.
Подаренная конфеточка
Растаяла в руке!..

Нам довелось присутствовать на одном из молодежных вечеров в колхозном клубе. Это был неисчерпаемый кладезь частушек. Словами лирической частушки парень вызывал девушку на танец, другая частушка звучала как ответ девушки; во время танца каждая исполнительница пела не менее двух-трех частушек! А в это время сидящие вокруг напевали дуэтом или трио – частушки же! Нас не покидало ощущение того, что сейчас, в эту минуту, создаются все новые и новые остроумные и яркие частушечные тексты.
Более медленно, но неуклонно растет и число частушечных напевов, часто сопровождаемых интересными наигрышами. Однажды мы услыхали частушки с «аккомпанементом», исполняемым на губах. Остинатная мелодия этого «аккомпанемента» – своеобразный музыкальный комментарий к самой частушке.
Частушки особенно любит молодежь (да и старые люди говорят: «Теперь нов и мы за новыми тянемся!»); это – самый массовый современный народный жанр, животрепещущее творчество наших дней.
Про старинные песни пожилые колхозницы грустно говорили нам: «Старинных не поем теперь! Забросили давно, забыли!»
И все-таки, в Вологодской области продолжают жить и старинные русские песни, особенно свадебные. В деревнях Чернево и Якушино Усть-Алексеевского района и сейчас свадьбы сопровождаются прекрасными старинными песнями; в народе их хорошо помнят. Я посоветовал заведующему Орловским клубом С.И. Мелехину подготовить инсценировку старинной русской свадьбы – в костюмах, с песнями, со сватовством и с дружением. Эта мысль понравилась местным песельницам, и сейчас они готовят такую инсценировку.
Степан Иванович Мелехин, талантливый организатор, способный музыкант, автор «критических» частушек, хорошо понимает художественную ценность колхозного хора. Черневцы любят своего избача. «Степан Иванович – хороший музыкант,– говорят они,– до всего самоукой дошел, своей желанией».
Не только за песни любят колхозники С.И. Мелехина, но и за его горячее участие в колхозных делах. Уроженец деревни Чернево, Степан Иванович много сделал для сохранения и развития местных хоровых традиций. Такие люди, как  С.И. Мелехин, не дадут заглохнуть старинной крестьянской песне.
Песни, записанные от пожилых колхозниц, неравноценны. Иногда прекрасный напев имеет малохудожественный текст в духе «жестокого романса», например:

«Я долго томиться не буду,
Отраву на сердце приму,
Десяток коробочных спичек
На теплой воде разведу...»

В репертуаре черневского хора имеются и такие песни, как «Кого-то нет, кого-то жаль», «Знать,  придется, придется расстаться», «Вспомнишь, миленький», «Цыганка гадала», «Кари глазки» и т.п. К сожалению, эти песни еще распространены, считаются интересными распеваются в манере старинной «классической» крестьянской песни. Музыкальная сторона песен нередко оказывается выше, художественнее их текстов. М.Горький был прав, когда писал в одном из писем к И.Груздеву о том, что народ на тексты памятлив, но прекрасно помнит «напевы», «мелодии». Однако это – не правило. Вот, например, прекрасный образец высокохудожественного текста записанной нами песни «Уж ты, мальчик, удальчик мой»:

...Велика, милой, досада на тебя.
Ох ля, ох ля ли!
Ты не ходишь, не жалуешь меня.

Без тебя, милый, постеля холодна!
Одеялушко заиневело!
Ох ля, ох ля ли...
Сголовьеце потонуло в слезах,
А подушки, как кочки болотные, лежат!..

Никогда не забыть нам первой встречи с колхозным хором деревни Чернево. В его составе – около двадцати пожилых колхозниц (от 45 до 80 лет). С.И. Мелехину удалось впервые собрать песельниц в великий пост, когда верующие старушки отказывались петь. Теперь же все они гордятся многочисленными премиями, полученными на районных смотрах художественной самодеятельности. Теперь они говорят о поездке в Москву на Всесоюзный смотр, хотят петь по радио, мечтают о том, чтобы песни их были записаны на магнитофон и сохранены для потомков. Мы были первыми фольклористами, посетившими их район. Встретили нас радушно и очень охотно пели.
Перед записью я рассказывал о том, как широко издаются в нашей стране старинные и современные народные песни. Когда они узнали, что в сборниках песен приводятся фамилии народных певцов, то заговорили возбужденно, чуть ли не со слезами умиления: «Помрешь, а все помнить будут...»
Во время пения они преображались, будто молодели. Говорили весело: «Были мы старухи, теперь – девки!» И действительно, с трудом можно было узнать в этих задорно пляшущих женщинах, с блестящими молодыми глазами, тех усталых от трудной работы старух, которые только что степенно сидели перед нами в белых платках, с поджатыми по-старушечьи губами.
Запевала Мария Федоровна Мелехина, о которой нам рассказали: «У нее памяти-то больше! Голос позволяет – что толсто, что тонко... Она наша начальница, руководительница, все больше запевает». Взгляды всех устремлены к ней.
Первой исполнялась любимая ими известная песня «Вниз по Волге-реке». Затем старинная солдатская «Ой, поле, поле». Пели медленно, протяжно, спокойно повествуя:

Ой, да на том поле, на том широком,
Ой, да мы сражались с неприятелем –
Со злыми турками.

Солдатские песни весьма популярны среди черневцев. С особой любовью исполняли они трогательную песню об «Оленьке» (Алексее), которому надо «идти во солдаты на часах стояти».
Почти в каждом куплете этой песни возникал новый вариант начального оборота мелодии. По тексту эта песня напоминает записанную полвека назад в Великом Устюге Ф.Истоминым и С.Ляпуновым песню «Вились, вились кудерцы». Однако, напевы обеих песен не имеют ничего общего. Эту же песню соседи черневцев – якушинцы поют не в миноре, а в мажоре, с сохранением той же метро-ритмической структуры.
Этот вариант мы записали от Анастасии Алексеевны Потеловой, для исполнительской манеры которой характерна своеобразная эмоционально-красочная трактовка песен. От нее же мы записали любопытный вариант известной песни «По Дону гуляет».
Благодаря мажорному сдвигу в средних куплетах эта популярная песня приобрела трехчастную форму. От А.Потеловой мы записали также песни: «Ворон», «Научи-ко, мати», «Веселко», «Вьюн» и ряд других (в том числе и «жестокие романсы»).
Евгения Николаевна Гостевская, прожившая тяжелую жизнь безногой калеки, сумела и в 73 года сохранить большую любовь к песне. От нее мы записали прекрасную старинную песню «Катеринушка» на текст из поэмы Некрасова «Коробейник».
Лучшие варианты старых свадебных песен мы записали от хора деревни Чернево. Почти все их свадебные песни («Вилась, вилась веточка круг ракитова кустеца», «Пропил меня тятенька на винной чарочке», «Подружки-голубушки, сидите да призадумались», «Не томи меня, батюшко, да без того я притомилась», «Соколы, высоко», «Ой, из куте по лавке всё бояре сидят») поются на один напев, очень выразительный, варьируемый в зависимости от структуры текста. В песне «Пропил меня тятенька» он выделяется особенно ярко.
Замечательно развитой и оригинальной по мелодии песней является черневский свадебный «Вьюн». Вьюн на реке извивается,  дружка у ворот убивается, просит свое «суженое да ряженое». Мелодия вьется гибко, плавно, музыкальные фразы так органично связаны между собой, что трудно заметить, где кончается одна и начинается другая. К сожалению, удалось записать (по слуху) только одноголосный вариант этой прекрасной песни.
В Якушино же «Вьюн» – не развернутая песня, а небольшая «припевка», многократно повторяемая в неизменном виде.
Лучшие песельницы Чернева – А.П. и А.И. Ямовы, А.И. Вольхина, М.А. Мелехина – с низким меццо, весьма обогащающим звучание хора. «У меня голос-то толстой, – говорила нам М.И. Мелехина. – Стыжусь петь! Мне с робятами хорошо петь». А в другой раз сказала мечтательно: «Хорошо, вы голос мой узнали, а то никто и не знал!..»
Подлинной артисткой оказалась А.П. Ямова, много помогавшая нам в работе. Она показывала, например, как «ревела» невеста на свадьбе, какие полотенца дарили жениху, как дружка приговаривал:

Наша-то невеста
В тереме сидела.
Тонко пряла,
Звонко ткала,
Бело белила,
На камушке колотила,
На солнышке сушила,
И вам, господам-боярам, норовила.

Увлекательно рассказывала певица, как праздновали масленицу, как катались с «катушек» («парень садил так вот девушку на колени, а которая пуще нравится, так и прижмет пуще, обнимет и скатится!»), как подтаивал снег под девушками, сидящими в «гнилом» углу – которых не приглашали танцевать и т.п. – всего не перескажешь!
Песельницы деревни Чернево поют все песни в старокрестьянской подголосочной  манере. Они, правда, не знают слова «подголосок», у них – свои вокальные «термины». О хорошей песне они говорят: «Эту бы песню поднять на голоса! Резко бы вышло! Песня хорошая, долгая, голосистая, звонкая, петь ее легко, и громко выходит – далеко слышно».
Нам не удалось записать почти ни одной песни целиком от одной певицы. Люди, стоявшие рядом, или проходившие мимо, обязательно включались в песню –  стихийно, но очень органично и закономерно – и песня от этого явно выигрывала,  обогащалась, крепла. Они любят петь не в одиночку, а «с народом». Мне рассказывали: «Я за народом-то пою, а одна не пою! У меня у одной худо, не клейно выходит. Как другие не подтягают, так не спеть! Не тянется голос, урывается, – старая стала! Лет двадцать назад («на обратно») – тогда бы напевала  вам одна!».
В городе Великом Устюге мы познакомились с искусством русского народного хора работниц местной щетино-щеточной фабрики. Хор был недавно отмечен на областном смотре художественной самодеятельности. Руководит им. А.Н. Кондырева, имеющая среднее музыкальное образование. Поют в коллективе главным образом пожилые работницы, пришедшие в город из близлежащих деревень и сохранившие любовь к старинным крестьянским песням. В их репертуаре и старые устюгские песни («Судьи люди говорят», «Сам дивлюся», «У Катюши муж – гуляка», «Доля моя, долюшка» и др.).
С интересом слушали мы в исполнении фабричного хора советские массовые песни – «Колхозную песню о Москве» Ф.Маслова, «Радостно на душе» К.Массалитинова, «Катюшу» М.Блантера, «Песню солдата Бровкина» А.Лепина, «Севастопольский вальс» К.Листова. Все эти песни певицы узнали по радио. С особенным подъемом пели недавно разученную песню Б.Мокроусова «Жди солдата».
Устюжский фабричный хор – очень дружный и веселый коллектив. Запевает Л.А. Крюкова – обладательница красивого, сильного голоса.
В художественной самодеятельности клуба участвует и молодежь. Она танцует, поет частушки, ставит пьесы. Одна из активных участниц самодеятельности – двадцатитрехлетняя С.Павлова спела нам в один вечер 156 частушек! От нее же  было записано много комических «нескладух».
Много интересного встретили мы и в Никольском районе, где до сих пор наряду со старинными песнями сохранился старинный костюм, одеваемый и в праздничные  дни и в будни. Даже девушки в этом районе ходят в старинных расшитых сарафанах, за что никольцев называют «сарафанниками». Интересная деталь: у лучшей «частушечницы», деревни Никольское – Нины Келяковой, знающей так называемые «длинные» частушки (т.е. циклы частушек, связанных по «сюжету»), подол сарафана украшен, помимо расшитых узоров, вышитой разноцветными нитками частушкой!..
Интересные записи народного творчества нашли мы в фондах Велико-Устюгского краеведческого музея. Здесь сохранились записи частушек и песен, сделанные в 1914–1918 годах, а также в 20-е и 30-е годы.
Вернувшись из Великого Устюга в Ленинград, мы запомнили на всю жизнь радушие и гостеприимство, с которыми встречали нас талантливые песельницы вологодских колхозов.

И.Земцовский