Вологодский тыл – фронту

Письмо Александры Васильевны Коломенкиной пришло в редакцию в Дни, когда вся страна готовится отметить 30-летие Победы советского народа над фашистскими захватчиками. Просто и безыскусственно рассказывает Александра Васильевна о трудных военных годах в тылу, в Грязовецком районе нашей области. Работала она в ту пору председателем Жилинского сельсовета. Надеемся, что свидетельства очевидца военных будней в тылу заинтересуют читателей «Красного Севера».

«ПОД ВАШУ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ...»

В Грязовец мы всего за несколько дней до войны переехали. До того в Жилинском сельсовете работали, муж механиком, а я зоотехником. Ребятишек перевезли, скарб домашний, а я еще осталась на прежней работе, пока замену не найдут. 23 июня Александр мой, командир запаса, уехал на фронт. Проводила я его и сама начала собираться в дорогу, в Жилинское. Привыкла там, люди все знакомые, легче, думаю, вместе переносить беду.

До осени жила в колхозе, в партию вступила. Осенью вызвал меня секретарь райкома Василий Александрович Воронин.

– Придется тебе, Александра Васильевна, стать председателем сельсовета. Соболева мобилизовали.

– Как же так? – испугалась я. – А вдруг не получится ничего?

– Должно получиться, – говорит, да жестко так. – Обстановка военного времени требует: каждому коммунисту в тылу – двойную тяжесть на плечи!

А в то время сельсоветы отвечали перед партией за все: и за посевную, и за хлебозаготовки, и за подписку на заем, и за лесозаготовки... Тяжело было.

Не успела до сельсовета дойти – вручают телеграмму:

«Лично под вашу ответственность направляются эвакуированные – 200 человек. Устроить жильем, накормить».

Собрала срочно председателей колхозов, агитаторов, комсомольцев. Вопрос ставлю так, чтобы к вечеру все было готово: и квартиры, и хлеб.

Нашли жилье и все необходимое. Ни одной деревенской семьи не было, которая бы к ленинградцам отнеслась плохо. Кто что мог, все несли: молоко, хлеб, лук, мяса кусочек. Эвакуированные слабые были, еле на ногах держались. Помню вот семью Демидовых: мать с голоду умерла, отец под Ленинградом воюет, а их трое приехали – сестра и два брата. Шура с Витей до квартиры сами дошли, а Колю, еле живого, легонького, на руках нести пришлось. Разве выдержит любое русское сердце, на такую беду глядя?

Ну и другая сторона дела: местные жители не понаслышке, а своими глазами увидели, какую беду несет фашизм. И до этого работали, рук не покладая, а тут, вроде, сил прибавилось.

Выходили ленинградцев. Коля Демидов еще пахал потом, и неплохо.

ВОЕННАЯ ПОСЕВНАЯ

Пожалуй, самая трудная весна для нас выдалась в сорок втором году. Пахарей нет, тракторов нет. Лошадей, что получше были, тоже фронту отдали. А пахать, бороновать, сеять надо. И фронту хлеб нужен, и тылу. Что делать?

На исполкоме сельсовета вместе с председателями колхозов решаем: спешно учиться работать в поле на быках, коровах, каждую лошаденку держать на особых кормах. Пахать от темна до темна, всех – от подростков до стариков поставить за плуги.

Настала пахота. Езжу, хожу из деревни в деревню, из колхоза в колхоз, с поля на поле. Сердце тревоги полно: хоть и кормили лошаденок будто бы неплохо, а еле плуги тянут. С коровами, быками замучились – не подчиняются малолетним пахарям да женщинам. Да и сами-то парнишки с плугом совладать не могут: силенок не хватает....

Из района меж тем звонки: медлите с весновспашкой, не завалите план.

Потом дело, вроде, на поправку пошло. Агитаторы сразу по всему сельсовету об этом рассказали. Повсюду плакаты-«молнии» расклеили: «Остановись, прочти!» И узнавали колхозники имена лучших: Панков, Холминов, Лупандин, Куликов и другие двухлемешным плугом на паре лошадей пахали по два гектара в день. А было этим передовикам по 14-16 лет. За хорошую работу получали они красный флажок, кисет с табаком, носовые вышитые платочки, заносились на Доску почета.

Помню, вручали красный флажок деду Золотцеву, а он отвечает:

– Рад служить трудовому народу!

Как клятву сказал.

Весь яровой клин в ту весну посеяли, да еще на 35 гектаров зерновых больше, чем по плану. На совесть сеяли, урожай по 15 центнеров с гектара сняли.

«СПАСИБО, ЧТО ЗАШЛИ...»

В мае обычно подписка на военный заем объявлялась. Мы к этой кампании еще с зимы готовились. Каждый колхозник заранее рассчитывал, сколько может дать в фонд обороны, хранил деньги до весны.

Помню, пришли однажды в семью. Ребятишки мал-мала меньше, старики на иждивении, одна хозяйка трудоспособная. Какие уж тут лишние деньги! Осторожно так спрашиваем: не найдется ли сколько-нибудь на заем подписаться?

– Что уж так, сколько-нибудь? Сколько другие дают, столько и мы. Все скорее война кончится. Нет уж, пишите, как со всех. Спасибо, что зашли, не забыли нас.

Идем мы после этого в свое Васюково с работником райкома партии К.И. Гуськовой, я и говорю:

– Ведь последние отдала, да еще и спасибо сказала.

Долго молчала Клавдия Ивановна. А потом сердечно так ответила:

– Золотой у нас народ. Обо всем судит по-государственному. На любые жертвы идет ради нашей победы.

ДЕВИЧЬИМИ РУКАМИ

Весна, лето, осень для колхозника – что говорить! – минуты свободной нет. Когда на государственные склады зерно, картошку, лен, мясо вывезли – вроде передохнуть бы можно. Какое там! Война передышек не давала. Только подмерзнет – вся молодежь в лес идет. План по лесозаготовкам большой был, но жилинцы за ударную работу всегда премии получали.

А кто они были – ударники наши? Девчонки от 16 до 20 лет да парнишки еще моложе. Каждый сезон я сама в лес выезжала. Возьму с собой избача Нюру Соколову, выпустим на делянках «боевые листки», поговорим с людьми, о положении на фронте расскажем, лучших работников поблагодарим – еще больше сил отдают люди работе.

Не забыть мне бойкую, сноровистую девушку из колхоза «1 Мая» Нуждину. Вот работала! Прямо сказать, не жалела себя. Встретила я ее недавно в Грязовце.

– Сама поверить не могу, – говорит, – что хватило тогда сил такие штабели заворачивать. Над каждым бревном соленым потом умывались...

Да, многое делалось в ту пору девичьими руками.

ВСЕ ДЛЯ ПОБЕДЫ

Комсомольцы в военные годы главными хозяевами в деревне были. У нас в сельсовете работала комсомольская организация «Северная заря». Возглавляли ее Валя Ситнева и Маша Копрова. К началу войны всего восемь комсомольцев было, а в военные годы больше 50 человек приняли. Многие бригадирами работали, звеньевыми, на скотных дворах, в полеводстве.

Только за один 1943 год организовали 12 комсомольских обозов по сдаче зерна государству. Девушки с населением массовую работу вели, подарки бойцам на фронт готовили, госпиталь навещали, писали раненым письма, с концертами перед ними выступали – всего и не перечтешь.

65 колхозников подготовили комсомольцы по программе ПВХО, 18 человек прошли боевую подготовку. Конечно, вся работа велась под руководством райкома партии.

Трудно было, а духом не падали, не ныли, на непосильный труд не жаловались. Лозунг партии «Все для фронта, все для победы!» каждому в сердце врезался.

День победы невозможно забыть. Весточку ребятишки из школы принесли – со всех ног бежали в деревню с криками «Война кончилась!».

Что тут только было! На улицу вышли и стар, и мал. Многие, не стыдясь людей, горько плакали о погибших мужьях и сынах. Хожу я от одной к другой, утешаю, как могу. А потом и сама не выдержала, вспомнила мужа, которого на второй день войны проводила да так и не увидела больше. Погиб он под Ленинградом еще в ноябре сорок первого года...

Нелегко нам победа досталась, хоть и в тылу были, не под пулями. Дорогой ценой мы ее добыли. Нельзя об этом забыть сейчас, когда для мира на земле столько хороших дел делается.