Юрова М. Афганистан к нам тянется сквозь годы... / М. Юрова // Кокшеньга. – с. Тарногский Городок, 2013. – 20 февраля. – С. 2–3.

Немало воды утекло с того времени. Потихоньку зажили раны, возмужали, стали мудрее солдаты и офицеры. Но только память о далекой афганской войне жива и стереть события той войны не смогут ни годы, ни расстояния.

Более 20 тарножан стали участниками тех событий. Они не очень любят вспоминать о времени, проведенном в Афганистане, но по просьбе всегда стараются что-то рассказать, достают свои альбомы, письма и делятся событиями, которые уже вошли в историю.

В 24-ю годовщину вывода войск из Афганистана мы попросили рассказать о своей службе Зыкова Александра Михайловича и Жорникова Юрия Леонидовича. Их объединила одна война, но пути этих тарножан были совершенно разные...

ЗЫКОВ АЛЕКСАНДР МИХАЙЛОВИЧ

В армию Александра призвали 7 октября 1986 года. После сборного пункта в Вологде путь лежал под Ленинград, в поселок Саперное Приозерского района. Вспоминает, что с области туда было отправлено примерно 20 человек. Там и узнал, что ожидает его служба в Афганистане.

Неделю спустя был направлен в Нагорный Карабах, в город Степанакерт. Новобранцам преподавали вождение, учили ездить на карбюраторных «Уралах» по горам, стрелять. Обязательно строевая подготовка и зарядка по утрам, тяжело было тем, кто портянки не умел наматывать и ноги сбивал буквально в кровь, того на руках несли обратно. В «учебке» провели шесть месяцев, до мая 1987 года. Экзаменом бойцам стал многокилометровый марш-бросок.

После учебного центра Александра вместе с другими солдатами отправили в Москву, а оттуда в Узбекистан, в город Термез. Термез является самым южным городом Узбекистана, расположен на правом берегу Амударьи, по которой проходит граница с Афганистаном, при впадении в нее Сурхандарьи. Рядом с Термезом находится «Мост Дружбы» – единственный на государственной границе Узбекистана с Афганистаном, соединяющий Термез с городом Хайратон. В Термезе их погрузили на КамАЗы и повезли через Амударью по мосту. До части, в город Хайратон, ехали по пустыне. Погода была ясная, кругом видны горы. Часть, в которую попали, оказалась общевойсковой. Вспоминает мечети, высокие заборы, соломенные крыши, все обнесено колючей проволокой. Спали в модулях из фанеры. За проведенную там неделю, пока проходила акклиматизация к новым условиям, с бойцами провели подготовку: обучали жить в жаре, извлекать пользу даже из верблюжьей колючки, запретили общаться с местным населением и т.д.

Затем отправили на «точку» – большой склад ГСМ (перевалочную базу горючего), находящийся примерно в 10 километрах от Хайратона. Всего их там было 30 солдат, 3 офицера и 2 прапорщика. Александра назначили водителем на продовольственную машину ЗИЛ-130, он занимался обеспечением склада ГСМ. Затем перевели на бензовоз «Урал», а позже на КамАЗ, на котором проездил полгода. Возил солярку, бензин, керосин. Основной задачей была доставка ГСМ по другим частям, которые находились от «точки» за 2-3 км: в батальон тяжелых машин, на вертолетную площадку и др. Также заправляли колонны, в которые входило до 80 единиц техники: 50 – автомобили за бензином, 25 – тяжелая техника (БТР, танки), а кроме этого, машины связистов. Заправлялись у них МАЗы и КамАЗы с продовольствием, которые уходили вглубь Афганистана.

Александр Михайлович рассказывает о быте в части: «С территории выходить было нельзя. Жили, как и в Хайратоне, в модулях из фанеры. Если было очень холодно или жарко, то спали в кабинах машин. Погода там отличается от нашей. Очень сильные ветра. Самая холодная температура зимой -5°С. Тот снег, что выпадал ночью, таял днем, под ногами грязь. У нас, в отличие от некоторых частей, были электричество, вода и даже телевизор. Смотрели «Служу Советскому Союзу» и «Утреннюю почту». Пища была самая обычная: суп, картошка, консервы, масло, хлеб, чай, сухой паек, каша в банках». Но хорошо запомнилась такая еда, так как с тех пор Александр Михайлович, например, консервы не ест совсем.

Когда из Афганистана в декабре 1988 года начали выводить войска, то колонны из-за Саланга, стратегического перевала в Афганистане в горах Гиндукуш, шли именно через них. Тяжелую технику (БТР, танки) везли тралами, выводили БМП с пушками, КрАЗы. В их части работа продолжалась: заправляли проходившие колонны. Большая часть войск вышла в декабре – начале января. Александр получил увольнение в запас 10 февраля, но пришлось еще три дня ждать, пока очередь дошла до их части.

Наконец, 13 февраля сели по машинам. Александр, как и во время службы, ехал на бензовозе. Вновь по пустыне они добрались до площадки для разоружения, где солдаты приводили себя и машины в порядок, получали новую форму, сдавали боеприпасы. С собой брали только автомат. Через сутки на КамАЗе отправились через Амударью с флагами. Части выходили колоннами по очереди. На той стороне, в Узбекистане, их встречали толпы людей, они стояли на протяжении 2-3 км и кидали бойцам цветы. В Термезе Александр задержался недолго, через 1-2 часа его пересадили в командирский УАЗик и повезли на вокзал, откуда на поезде он отправился в Москву. Домой Александр Михайлович вернулся 19 февраля 1989 года.

На память остались воспоминания о службе, о боевых товарищах, пожелтевшие письма и фотографии, яркие от ослепляющего солнца Афгана...

ЖОРНИКОВ ЮРИЙ ЛЕОНИДОВИЧ

4 октября 1985 года в дом семьи Жорниковых почтальон принес повестку, в которой было указано: «На основании Закона СССР «О всеобщей воинской обязанности» <...> Вы призваны на действительную военную службу и зачислены в команду № 1593. Приказываю Вам 7 октября 1985 года к 9.00 ч. явиться для отправки по адресу: Тарногский РВК». Юрий Леонидович рассказывает: «Было дано два дня, чтобы привести себя в порядок (особенно прическу), собрать родных, близких, друзей, и как следует по русской традиции отгулять проводы. Для нас, пацанов, это было большой честью служить в армии, к тому же попасть в первый призыв, а мать – сразу в слезы... Я ее успокаивал, что ведь не на войну идем. Кабы знать...». Он вместе с земляками: Шишеловым Николаем, Губиным Андреем, Новоселовым Александром и Сажиным Валерием – еще с работающего аэродрома улетел на самолете ЯК-40 в Вологду, где новобранцы пробыли три дня на призывном пункте.

Из Вологды их отправили в поселок Токсово Всеволожского района Ленинградской области, где располагались военные части. Там-то они и узнали, что их ожидает служба в Афганистане, хотя начали догадываться об этом раньше: по слухам, первый призыв всегда отправляли за границу – в ГДР, на Кубу, в ДРА. В Токсово, по воспоминаниям Юрия Леонидовича, «были недельку, обули, одели и отправили в учебный центр в Армению, в город Октемберян» (современный Армавир). Сначала добирались самолетом ТУ-134 до Еревана, а дальше на военных автомашинах «Урал» привезли в Октемберян. Там были три месяца. С тарножанами попали в разные роты, но встречались каждый день и держались вместе. В Октемберяне приняли присягу. Для бойцов проводили так называемые «афганские» сборы: учили ездить по горам на разных автомобилях и стрелять. Затем сдавали экзамен: марш-бросок по горной местности. Утром зарядка, строевая подготовка, занятия в классах, политзанятия. На суп из «красной рыбы», так они называли кильку в томате, смотреть уже не могли. За время, проведенное в «учебке», написал домой 14 писем. В них он не только описывал свои будни, но и уделял большое внимание пейзажу: «Вечером, когда солнце садится, красота такая, кругом горы со снежными шапками, вообще здорово, а днем – так себе, все пустынно». Эта картина, видимо, настолько запала в душу солдата, что он, завершая письмо, зарисовывает рядом с подписью. Самые приятные моменты службы Юрия в Октемберяне связаны с приездом к ним в гости матерей в январе 1986 года, когда те, узнав о скором отправлении сыновей в Афганистан, не смогли не приехать.

В ночь на 1 февраля 1986 года почти всю роту отправили с военного аэродрома в Ереване на транспортном самолете ИЛ-76 в город Шинданд. Из воспоминаний Юрия Леонидовича: «Прилетаем: кругом горы, люди все с автоматами, думаем – война. За нами «покупатели» приехали (так называли дембелей, которые приехали себе на смену выбирать новичков). Посмотрели документы, внешний вид и говорят: «Все, ребята, садитесь в автобус – вы наши. По дороге если обстрел будет, ложитесь на пол». Запугали, в общем, окна завешаны, думали, куда и везут. Оказалось, ехать всего 7 км, по дороге все было спокойно. Я попал в комендантскую роту, это рота обеспечения жизнедеятельности дивизии». Сначала 10 дней новички были на карантине, их определили к сержанту, «который был и за маму, и за папу», все показывал, объяснял, проводил с ними инструктаж. Ровно через 10 дней Юрий пошел в свой первый рейд (как там называлось, на войну), в старый Шинданд на операцию по уничтожению бандформирования, о котором доложила группа разведки. Из новеньких взяли двоих. Перед такими выходами готовили автотехнику, бронетехнику, устанавливали определенный порядок при движении в колонне. Юрий Леонидович рассказывает: «Обычно так быстро молодых старались не привлекать, но как раз перед этим два человека из нашей роты погибли и меня взяли. «Чижи» (солдаты первого года службы) все рвались в рейд, потому что им «дома» приходилось несладко: когда из роты (150 человек) 120 уходит в рейд, то на 30 оставшихся очень много всего наваливалось. Так вот подняли нас по тревоге ночью, объявили операцию «Старый Шинданд». Взяли в качестве помощника водителя на командирский пак, на «Урал». Как раз был сезон дождей, шли проливные ливни. Hесколько машин увязли в грязи, кто-то отправился обратно за подмогой, за БТР. Когда начало светать, то можно было видеть, как где-то километров за 7 сверкают вспышки от взрывов, это наши вели перестрелку с «духами». Смотрю, как в кино, знаю – не долетит, красиво. Машину вытащили, поехали дальше. Только лагерем встали, начался обстрел из минометов и ракетных установок. Были молоды – страха не было, потому что врага не видишь, не знаешь, кто в тебя стреляет. Осознаешь и оцениваешь всю опасность уже позже, когда начинаешь анализировать свои действия». Операцию завершили успешно и через 10 дней вернулись в часть. Потом было еще много рейдов...

Далее определили на ГАЗ-66, позже на ГАЗ-53. На последнем году службы был водителем, охранником, а некоторое время и адъютантом командира дивизии, генерал-майора Учкина Александра Васильевича (в настоящее время он Председатель правления региональной общественной организации ветеранов «Шинданд» в Москве). Приходилось ездить не только на машине, но и на вертолете, на самолете, на БТР. Объездили почти весь Афганистан. Были в Герате, Кандагаре, Адараскане, Кабуле, штаб дивизии постоянно базировался в Шинданде. Дважды к ним прилетал командующий армией Громов, так ему нужно было показать реальную картину боевой готовности. Сопровождал и его, и генерала армии, главного советника в ДРА Варенникова.

Многое можно узнать из писем солдата. Всего из Афганистана Юрий написал 59 писем: об Афганистане, о друзьях, об апрельской революции, о необходимости советского присутствия и т.д. Во многих письмах Юрий рассказывает об условиях несения службы: «Здесь есть клуб... строится кафе, баня с парилкой, так что служить можно», «…живу я нормально, погода стоит теплая, вот вчера, например, весь день было солнце, и мы помылись прямо в речке. 45°С – в тени, 75°С – на солнце», «Вчера нам выдали первую получку. Здесь не как в России выдают, не деньгами, а чеками. Здесь вообще-то жить интересно». В часть с концертами приезжали Сенчина, Лещенко, Розенбаум, ансамбль «Ялла» и другие артисты. На втором году службы Юрий начал заниматься каратэ.

Вспоминает, что были подрывы на минах, Юрий Леонидович говорит: «Но мне везло: впереди, сзади рвались машины, а мне хоть бы что – ни одной царапины». Часто минировали различные яркие, красивые предметы. Начиняли заряды в ручки, в магнитофоны, в кассеты, подкидывали банки на дорогах. Видел, как два парня подорвались при разминировании, когда шла колонна на Герат: «Обнаружили мину. Один боец шел разминировать, позвал другого, тот задел растяжку и оба погибли».

В письмах от 8 и 12 августа 1986 года рассказывает о первом выводе войск. Тогда начали выводить только старую технику. С этой техникой выводили и дембелей, колонны по дороге обстреливали «духи».

Один из афганских эпизодов особенно ему запомнился. В начале 1987 года довелось побывать на переговорах в банде. Вспоминает: «Это была нейтральная, не воинствующая с нами банда. Надо было склонить их на свою сторону. Поехали подполковник особого отдела, командир дивизии, я в качестве охранника и переводчик. В сопровождении были 4 единицы БМП, 2 БТР. При переходе через реку Адраскан случился подрыв на мосту. БМП, ехавшая первой, подорвалась и перевернулась, с трудом извлекли из-под машины тела погибших и раненых, тех, кто был на броне. Колонна встала. Вызвали вертолет. На вертолет забрали убитых и раненых, мы двинулись дальше. Уже 3 БМП, 2 БТР. Когда добрались, все сопровождавшие остались у дувала (глинобитный забор или стена в Средней Азии, отделяющая внутренний двор местного жилища от улицы), командир дивизии, особист, переводчик и я вошли внутрь кишлака. У входа разоружились. Переговоры шли долго. Я стоял у входа в жилище. Меня обступили «духи», о чем-то говорили, показывали на комсомольский значок, просили его отдать. Говорили: «Кармаль – плохо, Ленин – хорошо». Кармаль – это председатель Революционного Совета Демократической Республики Афганистан в то время. Значок не отдал. Переговоры прошли успешно. Командиру подарили стингер (американский переносной зенитно-ракетный комплекс). Оружие в подарок – это верх признания, значит, ты хороший человек. Обратно добрались благополучно».

После этой операции старший сержант Жорников Юрий Леонидович участвовал еще в нескольких рейдах, был представлен к государственным наградам, материалы на награждение вот-вот должны были уйти в Москву. Но судьба распорядилась иначе...

Последние дни Юрий проходил службу уже в мотострелковом полку, в артиллерийском батальоне города Гиришк, расположенном на реке Гильменд и шоссе Герат – Кандагар, на юго-западе Афганистана. Это 150 км от Шинданда, далеко от штаба дивизии. Место было опасное. Обстреливали каждый день. Последнее письмо из Афганистана датировано 11 ноября 1987 года: «Ответа не пишите, вдруг раньше уеду, лучше я напишу. До скорой встречи дома».

Юрий Леонидович вспоминает, что домой добрался очень быстро. Из Шинданда до Ташкента на грузопассажирском ИЛ-76, пролетая над советской границей, как велит традиция, раскачивали самолет. Затем – самолет Ташкент–Москва, до Вологды добирались на автобусе, до Костылева – поездом, а уж потом автобусом до Тарноги. Так, за 2-3 дня он из лета попал в суровую северную, но такую близкую и родную зиму.

Сегодня, вспоминая о службе в Афганистане, Юрий Леонидович говорит, что не променял бы ее ни на какую другую, пусть более легкую службу в Союзе, несмотря на все трудности и то, что за 22 месяца он ни разу не был ни в увольнении, ни в отпуске. В армии он нашел много друзей, с которыми до сих пор общается.

Заканчивая нашу беседу, Юрий Леонидович высказал свое пожелание нынешнему поколению: «Побольше общаться со сверстниками, беречь родных, заниматься спортом, вести здоровый образ жизни, а не сидеть в «сетях» и забивать свою голову всякой ерундой, быть достойными гражданами своей страны».

Многое осталось недосказанным, многое нельзя выразить словами... Благодаря этим людям мы узнаем больше о событиях в Афганистане, но только тот, кто был там, может глубоко прочувствовать всю ту боль, которую они несут по жизни уже многие годы...