Басов В. Каким он парнем был… / В. Басов // Верховажский вестник. – Верховажье, 2018. – 16 февраля. – С. 10.
Среди погибших в Афганистане верховажан – уроженец деревни Студенцово Валерий Кузнецов. Его нет в живых уже свыше трех десятков лет, но память своего земляка свято чтят жители поселка Рогна. Чтобы убедиться в этом, стоит только посетить страничку «Верховажского вестника» «ВКонтакте». В начале февраля Геннадий Леонтьевич Закрепин разместил там свой фильм, посвященный 55-й годовщине со дня рождения воина-афганца, пусть в воспоминаниях односельчан он так и остался 20-летним парнем. За какие-то пару недель ролик посмотрели более 2600 человек.
Студенцово – родина солдата
У меня к семье Кузнецовых особое отношение. Нет, с Валерием я лично знаком не был, не свела судьба, хотя мы с ним и почти ровесники по возрасту. И в параллельном классе со мной учились парни и девушки из Рогны. Зато с родителями погибшего солдата познакомился в конце 1980-х годов, когда специально приезжал в Студенцово по заданию редакции. Было лето. Деревня предстала передо мной точно такой, как на фотографиях в закрепинском ролике: дома в окружении сочной зелени деревьев и лугов. Живописное все же место выбрали в свое время первые здешние поселенцы-основатели.
Встретили меня гостеприимно, как старого знакомого, даже корреспондентского удостоверения не спросили. Долго, не меньше трех часов, за чаем разговаривали о жизни на селе вообще и о погибшем сыне хозяев в частности. В то время колхоз «Красносибирский» был еще в силе, на пике подъема. Хозяйство жило и развивалось. Раиса Алексеевна все жалела: был бы Валера жив, работы бы ему хватило от зари до зари. Наверняка бы не вылезал с полей сутками. Таким уж был фанатом, в хорошем смысле слова, сельского труда. Для него и рожден, а вот погиб в чужом краю, за тридевять земель от родного дома.
Материнская боль
Раиса Алексеевна в очередной раз вытерла платочком увлажнившиеся от воспоминаний глаза. Материнская боль от утраты хоть и притупилась, но совсем не ушла. Ведь перед ее мысленным взглядом проходила вся короткая жизнь сына. Как тяжело появлялся на свет ее самый младший из детей. Пятерых старших рожала дома, а вот из-за Валеры пришлось ехать в районную больницу. Как он рос, легкий характером, веселый, необидчивый, не создающий родителям никаких проблем. Как помогал ей, доярке, управляться на ферме, куда как на работу привык приходить после окончания занятий в школе. Всех коров по кличкам знал. Как стремился быстрее повзрослеть и сесть на колхозный трактор. Как радостно уезжал в Кадников в СПТУ-3 для получения профессии механизатора широкого профиля. Как вернулся после учебы домой и стал полноправным членом колхозного коллектива, опорой и поддержкой отца с матерью.
Отец и сын
Александр Федорович крепился, ничем не выдавал собственного волнения, как и положено закаленному фронтовику, прошедшему Великую Отечественную и дошедшему до Берлина. Но все же угадывалось, что внешнее спокойствие давалось ему с большим трудом. Не выдержал, задрожал голосом, только когда вынул из заветной коробки и положил на стол перед собой два ордена Красной Звезды. Один свой, заслуженный на полях сражений, другой – сына, которым тот был посмертно награжден за мужество и стойкость. Две почти одинаковые рубиновые звездочки, только между ними сорок лет пролегло.
Валерий работал в колхозе механизатором, был на хорошем счету. Председатель даже выпросил в военкомате два года отсрочки для парня, поскольку в хозяйстве хронически не хватало трактористов. Повестка пришла в сентябре 1983 года, в самый разгар уборочной страды, когда каждая пара рабочих рук на вес золота. Отпускали призывника с сожалением, напутствовали словами, чтобы после армии обязательно возвращался обратно домой. Могли бы и не говорить. Валерий и сам был уверен, что, отслужив положенные два года, вернется сюда, где родился и вырос. Не зря же в письмах на родину о службе рассказывал скупо, больше интересовался здоровьем родителей и тем, как идут дела в колхозе.
Мысленное рукопожатие
Уезжал я из Студенцова обуреваемый противоречивыми чувствами. Состоявшийся разговор с Кузнецовыми растревожил что-то в душе. Хотелось и чем-нибудь помочь пережившей такую трагедию семье. Только чем? Где найти подходящие случаю слова утешения? Невольно поднималась и гордость за земляка, верховажанина, простого деревенского парня, до конца исполнившего интернациональный долг. Помню, было еще очень жалко, что не были мы знакомы с Валерием, а так бы хотелось пожать ему руку, сказать спасибо, извиниться за то, что он мертв, а мы живы.
Материал о Валерии Кузнецове районная газета опубликовала под заголовком «Две эмалевых звезды». Наверное, не надо объяснять, почему он получил такое название. Чуть позже этой афганской историей заинтересовались издатели сборника, посвященного воинам-интернационалистам. Так что выражение «никто не забыт», как бы ни казалось оно банальным и затасканным, вполне справедливо по отношению к парню из Студенцова, в честь которого, кстати, названа и улица в Верховажье.
Апрельская трагедия
Я вновь перебираю в памяти все, что мне известно о боевом пути Валерия и трагическом финале. Очень немногое. Фактически лишь официальная версия обстоятельств случившегося, выраженная в нескольких строчках изложенного казенным языком текста. «Старший разведчик, рядовой Кузнецов Валерий Александрович принимал участие в пяти боевых операциях. 5 апреля 1984 года во время боя в провинции Нангархар был ранен в голову и впоследствии умер в госпитале. За образцовое выполнение воинского долга, мужество и отвагу награжден медалью «За боевые заслуги» и орденом Красной Звезды (посмертно)».
Можно, конечно, кое-что приукрасить, домыслить, смоделировать потенциально возможную ситуацию гибели солдата даже при минимуме информации. Прием широко применяемый и, в принципе, не запрещенный. Но какой в этом смысл? Давайте помнить Валерия Кузнецова таким, каким он был, и таким, каким показан в фильме Геннадия Закрепина.