Ширикова И. По дорогам войны / И. Ширикова // Кокшеньга. – Тарногский Городок, 2010. – 17 февраля. – С. 3.

Сев в машину, я до конца не была уверена, что воины-интернационалисты, с которыми была запланирована встреча, захотят говорить о службе в Афганистане. Вспоминать войну не любят, слишком тяжело и больно.

Петр Григорьевич Зыков

И вот мы в Озерках. Когда находим нужный дом, на пороге нас уже встречают хозяева Зыковы Петр Григорьевич и Наталья Александровна. Заходим в просторную комнату, где сразу же нас охватывает чувство мирного домашнего уюта. За чашечкой чая спокойно начавшуюся беседу о непростой жизни в деревне совсем непросто повернуть к суровым военным дням...

«Зачем это вам? Обычая была служба, как у всех, ничего интересного», – говорит Петр Григорьевич.

«И все-таки, пожалуйста, расскажите», – просим мы.

В 1984 году Петра призвали на военную службу, в этом же году он попал в Афганистан. Первое время работал в г. Кушка водителем в танковом полку, в функции которого входила охрана гарнизона. Полученная на гражданке профессия водителя очень пригодилась.

«Страшнее гор могут быть только горы», – любили повторять молодые бойцы. Езда по горам требовала хорошего водительского опыта. Местность была тяжелой – то спуски, то затяжные подъемы с крутыми, порой опасными поворотами. Во время движения останавливаться запрещалось, на обочину тоже нельзя было съезжать, чтобы не подорваться на фугасе. В основном перевозили снаряды. Выполнив поставленную задачу, возвращались в палаточный лагерь и там отдыхали. Для безопасности техника выстраивалась вокруг лагеря кольцом. Для этого предварительно выкапывались окопы для каждого танка. Выставлялся караул. Часовые, находившиеся на кабинах машин, бдительно несли службу.

«Во время одной боевой операции около нашей границы разгромили колонну, – вспоминает Петр Григорьевич. – Вскоре после этого в срочном порядке стали набирать самых опытных водителей. В спецнабор попал и я. Нас отправили в г. Шиндант.

После нашего северного климата трудно привыкать к сухому, обжигающему «афганцу», резким сменам суточной температуры. Жара стояла невыносимая, пить хотелось постоянно. Но пользоваться водой нужно было осторожно. По Афганистану разгуливали опасные для человеческой жизни инфекции: малярия, желтуха, тиф... Помогала физическая закалка. Видимо настолько организм приспособился, что уже через некоторое время воду пили из любых открытых водоемов, встречавшихся на пути, – продолжает рассказ воин-афганец. – Много солдат заболевало, но на удивление меня не свалила никакая зараза. И даже прапорщик потом шутил, когда подходили к очередному водоему: «Воды не пить никому, кроме Зыкова».

Опасности подстерегали на каждом шагу. Как говорится, война не щадит, пуля не выбирает. «Обстоятельства сложились так, что в один из дней понадобилось срочно отвезти начальство и меня вместо одного из автоматчиков отправили сопровождающим в качестве охраны. Водитель оказался неопытный, не справился с управлением, и машина перевернулась. В результате у меня – перелом руки, травма головы, стекла врезались в ноги. Полгода пришлось проваляться по госпиталям. После лечения командование предложило 45-дневный отпуск домой, но я отказался: разве захочется после «гражданки» вновь вернуться в пекло».

Последние месяцы службы Зыков П. Г. работал водителем на медицинской машине, которая сопровождала колонну на боевом выходе. Всего сделал на ней 16 рейдов. Демобилизовался в ноябре 1985 года по истечении срока службы.

«Когда возвращался домой, очень запомнилась встреча на вокзале в Москве с Юшмановым И., – рассказывает бывший солдат. – Вышел я на перрон, и стоило только заговорить, а голос у меня громкий, да ко всему этому вологодский говор, меня сразу же кто-то окликнул: «Эй, земляк, подожди. Куда едешь?». Оказалось, оба мы возвращаемся после службы в Тарногу. С Вологды летели самолетом «Як-40». Когда стали приземляться, только тогда я до конца осознал, что скоро буду дома – на родине».

За мужество и воинскую доблесть, проявленные при выполнении интернационального долга, Указом от 28 декабря 1988 года Зыков Петр Григорьевич награжден Грамотой Президиума Верховного Совета СССР.

Своими воспоминаниями о службе поделился с нами и бывший афганец Евсеев Валерий Александрович. Он в числе первых из Тарногского района попал в Афганистан.

С тех пор прошло много лет, но до сих пор Валерий Александрович хорошо помнит военную службу.

«Никто не думал, что за несколько месяцев до «дембеля» нас ждет отправка в Афганистан, – говорит воин-интернационалист. – После Нового года прошли подготовку в учебном подразделении, дождались, когда пригонят машины, 17 января 1980 года нас погрузили на платформы и отправили в Термез».

Дальше был Афганистан... «Переехав Амударью, уже на чужой стороне нам выдали оружие, рожки с патронами. Вот тогда кончились шутки, изменилось отношение к происходящему, стали собраннее, поняли – это не учения. Совершив марш-бросок через перевал Саланг, прибыли в Черикарскую долину, где и обосновались. Расчистив место, разбили военный палаточный лагерь, выложили стену из камней, на возвышенных местах вокруг лагеря вкопали танки, охранявшие батальон, установили сигнальные мины, «путанки» (в них часто попадали собаки), на постах круглосуточно несли службу часовые.

У нас был отдельный инженерно-саперный батальон, позже из разных частей сформирован инженерно-саперный полк, рота полевого снабжения и др. Вели разминирование дорог, троп. Колонны все время ходили в Союз за грузом. Перевозили мины, нас еще смертниками называли. В любой момент прямое попадание снаряда в машину могло привести к гибели. Возили бронеколпаки (железобетонная махина, где четыре амбразуры смотрят в разные стороны), укрепляли блокпосты по охране дороги. По ночам часто велись обстрелы, поэтому в это время ездить не разрешалось. Каждый день – работа, тяжелая, постоянно связанная с риском, на каждом шагу могла поджидать смерть. Помогала вера в удачу.

Перед рейдом в Союз выдавались довольно большие сухие пайки, которые часто по дороге на ходу выкидывали местным голодным ребятишкам, жалели их, а те уже поджидали нас, сидели на обочинах дороги.

Запомнился Салангский тоннель протяженностью 2 километра 700 метров. Ничего не проветривалось, загазованность страшная. В самом тоннеле темно, дымно, освещение плохое. Едешь, фарами светишь, а впереди идущую машину из-за дыма уже не видно. Всю колонну сразу не пропускали: проедут первые 10 машин, отправляют следующие десять. Вспоминается случай, когда впереди у идущей машины в тоннеле заглох двигатель, и вся колонна затормозила. Пока растаскивали, несколько человек задохнулись».

– Часто ли ездили в рейсы? – задали мы вопрос.

– Очень часто. В полку мало находились. Приедешь, отдохнешь и уже на следующий день едешь снова, – говорит Валерий Александрович. – Спали в палатках, а между койками стояли заряженные автоматы.

Валерий Александрович Евсеев

Вспоминается один случай. Под вечер пришел старик и сказал, что сегодня нас обстреляют. После таких слов разве уснешь, все были в боевой готовности. К счастью, обошлось, ночь прошла спокойно.

– В охране бывал редко, так как постоянно в рейсах. Один раз в боевом охранении даже застрелили душмана, который подошел так тихо, что можно было его и не заметить. На наши выстрелы сразу же подбежали десантники со словами: молодцы, не проспали свою жизнь. Бывало и такое, что люди гибли от неосторожного обращения с оружием.

Вдоль дорог встречалось очень много разбитой техники. Запомнилась и сама страна. Нищая, неприветливая со своими обычаями и культурой. Приходилось наблюдать, как крестьяне возят на свои участки землю с гор. Дрова продают с весу. Разве тут не вспомнишь дом родной, где этого богатства хоть отбавляй.

Во время службы несколько раз привозили кинофильмы и показывали их под открытым небом. А 9 Мая во всей округе устроили настоящий фейерверк. Палили из всех орудий. Многое можно вспоминать, – вздохнул Валерий Александрович. Афганистан для него закончился 31 мая 1980 года.

Как позже выяснилось, о далеком Афгане Петр Григорьевич и Валерий Александрович вспоминают редко. Они уже прожили одну жизнь – военную, теперь у них жизнь другая: время занято работой, домашними делами.