Н. А. Макаров
Два средневековых каменных образка из Вологды

Освоение русскими Дальнего Востока и колонизация Европейского Севера - звенья одного исторического процесса, начавшегося на рубеже X-XI вв. на волоках Белозерья и Поонежья и завершившегося спустя семь столетий на берегах Тихого океана. Историческая наука располагает достаточно обширным фондом письменных источников, характеризующих ситуацию, сложившуюся в Забайкалье и Приамурье в середине-второй половине XVII в., в эпоху проникновения сюда первых русских промысловых и военных экспедиций. Первоначальная история освоения Поморья и становления на Европейском Севере России посадов и городских центров, из которых впоследствии вышли многие организаторы походов на Дальний Восток, основатели зимовок и острогов на восточных рубежах Московского государства, отражена в документах несравненно беднее. Важнейшим источником новых сведений о ранних этапах колонизации Русского Севера в последнее время стали археологические данные. При этом помимо материалов, полученных в результате полевых исследований, значительную ценность представляют некоторые случайные находки.
Среди них – два каменных образка, обнаруженные в Вологде в 1998-1999 г. в ходе земляных работ[1][1 Автор признателен директору НПЦ "Древности Севера" археологу А.В. Суворову (Вологда), зафиксировавшему обстоятельства находки обоих образков и предоставившему в его распоряжение их сканированные изображения].
Иконка с поясным изображением Богоматери с младенцем найдена на северо-восточной окраине Вологды. Образок вырезан из плоской плитки красновато-коричневого сланца трапециевидной формы, высота которой составляет 59 мм, а ширина в нижней части - 52 мм, а в верхней части - 47 мм. Нижний правый угол плитки на всю толщину снят фаской.
На лицевой стороне иконы - рельефное изображение Богоматери типа Умиление, со склоненной влево, к младенцу, головой, в 3/4 поворота. Богоматерь поддерживает младенца снизу левой рукой, все пальцы которой, исключая указательный, изображены подогнутыми. Правая ее рука с отставленным большим пальцем прижата к груди возле руки младенца. Младенец Христос представлен сидящим на левой руке матери. Голова младенца приподнята навстречу склоненной голове Богоматери, левая рука протянута к ее правому плечу. Правой рукой младенец охватывает шею матери: изображены выступающие из-за шеи кончики четырех его пальцев. Из-под хитона младенца выступают показанные в профиль босые ступни с едва намеченными пальцами; Рельеф и фактура складок одежд трактованы параллельными врезанными линиями, большей частью довольно условно. Некоторые полосы ткани изображены декорированными - заполненными поперечными прочерченными линиями. Голову Христа-младенца окружает рельефно выполненный декорированный нимб с вписанным в него крестом с расширяющимися концами. Нимб вокруг головы Богоматери изображен лишь двойной прочерченной линией. На крае мафория надо лбом Богоматери изображен равноконечный крест, вписанный в очерченный двойной линией полукруг. Образок выполнен рукой достаточно квалифицированного резчика, но изображения лика младенца, рук и разделка одежд несут определенные черты схематизма. Заглубленный ковчег, в который помешено изображение, окружает гладкая рельефная рамка шириной 5-7 мм.
На свободном поле ковчега на фоне вырезаны монограммы картинка под титлами, разделенные каждая на две части по сторонам соответствующей фигуры. Начертание букв Р и У характерно, преимущественно, для XIV в., хотя встречается как в более ранний (XIII в.), так и в более поздний (первая половина XV в.) период. Каменные образки с начертанием титлов в виде знака весов датированы Т.В. Николаевой XIII-XIV и XV вв.[2][2 Николаева Т.В. Древнерусская мелкая пластика из камня. XI-XV вв. САИ, El-60, M., 1983. Табл. 22,.5; Табл. 35,1; Табл. 46, 8, 9]. Хотя начертания большинства буква монограммы не могут рассматриваться как четкие хронологические индикаторы, по совокупности палеографических признаков она с наибольшей вероятностью может быть отнесена к концу XIV - 1 половине XV вв.[3][3 Автор признателен доктору исторических наук А.А.Медынцевой (ИА РАН, Москва) за консультацию по палеографии монограмм и надписи].
Второй образок, с изображением св. Николая, находящийся ныне в собрании коллекционера Г.П. Белинского, также был обнаружен в Вологде при проведении земляных работ, но точно установить место его находки не удалось.
Иконка вырезана из довольно темного красновато-коричневого сланца. Нижние углы иконки прямые, закругленная верхняя часть снабжена широким выступающим ушком с отверстием. Высота образка с ушком - 52 мм, без ушка - 43,5 мм, ширина иконки - 31 мм. Максимальная толщина предмета по нижнему полю ковчега и выступающей фигуре святого - 8,5 мм. Оборотная сторона, боковые грани плитки и поля ковчега пришлифованы. Часть площади обратной стороны иконки сохранила первоначальную зернистую поверхность плитки.
Святой изображен в полный рост фронтально, почти во всю высоту ковчега, сравнительно высоким рельефом на сильно углубленном фоне. Фигура Николы имеет столпообразные очертания. Выступающая из-под фелони правая рука приподнята в благословляющем жесте, левая рука поддерживает Евангелие. Голову святого с крупно моделированными чертами по низу епитрахили, складка над выступающими из-под рясы концами ступней. Святой стоит на поземе, полоса которого отделена от фона рельефной линией и заштрихована косой клеткой. На переплете Евангелия, на епитрахили и оплечьях омофора начертаны изображения креста. Иконка имеет довольно широкую(5,5-6,5 мм) гладкую рельефную рамку. На ушке выгравировано еще одно изображение четырехконечного креста.
По обеим сторонам фигуры на дне ковчега помещены две колончатые резные вглубь почти идентичные надписи "никола". Расположенная слева от фигуры надпись выделяется лишь тем, что последняя ее буква "а" помещена в круг и представляет собой, таким образом, сокращение титула "картинка", который должен был быть помещен перед именем святого.
По мнению А.А.Медынцевой, палеографические особенности надписи находят соответствие в эпиграфических памятниках второй половины XIII- рубежа XIII-XIV вв. В качестве датирующих признаков могут рассматриваться, в частности, начертание буквы И с наклонной перекладиной, впервые появляющейся в XIII в., буква Н с косой перекладиной, характерной для ХII-ХШ вв., и А с оплывшей петлей во всю величину буквы, появляющейся в конце XIII - начале XIV вв.
Очевидно, в качестве датирующего признака можно рассматривать и позем, заштрихованный косой сеткой. Каменные образки с аналогичным оформлением позема, помещенные в свод Т.В.Николаевой (всего 6 экземпляров) датированы XIII-XIV вв.[4][4 Николаева Т.В. Указ. соч. С. 85. NN 146, 147. Табл. 28, 1, 2], XIV в.[5][5 Там же. С. 111, 113, 226. Табл. 21, 4, 6. Табл.39, 6] и концом XV в.[6][6 Там же. С. 110, N 242. Табл. 43, 1] Еще одна иконка, изображающая трех святителей, стоящих на поземе в виде косой решетки, найдена в Новгороде на Троицком раскопе в слоях конца XIV - начала XV вв.[7][7 Седова М.В. Каменная иконка XIV в. с Троицкого раскопа Новгорода // Великий Новгород в истории средневековой Европы. К-70-летию В.Л.Янина. М., 1999. С.374-378].
В отличие от литых бронзовых образков, каменные иконки - сравнительно редкие находки в средневековых русских городах. Известно, что обычай носить каменные иконки появился на Руси в XI в. под влиянием византийских традиций и в XII-XV вв. получил распространение в различных древнерусских областях, преимущественно, в крупных городских центрах. Хотя, в отличие от Византии, где материалом для образков часто служили драгоценные и полудрагоценные камни, на Руси каменные иконки изготовлялись из дешевых и доступных пород камня, они не стали массовой продукцией ремесленников. Круг их заказчиков был ограничен, главным образом, состоятельными людьми. Считается, что с XV в. основными поделочными материалами для изготовления резных иконок становятся дерево и кость, постепенно вытесняющие камень[8][8 Николаева Т.В. Указ. соч. С. 5-7].
До недавнего времени в поле зрения исследователей находилось лишь несколько образцов мелкой каменной пластики, происходящих с северных окраин Древней Руси. В своде древнерусских каменных образков, изданном в 1983 г., числятся две иконки, происхождение которых связано с Вологдой[9][9 Николаева Т.В. Указ. соч. С. 35-36, 117]. Одна из них - прямоугольная иконка из мергеля с очень грубым изображением св. Николая – найдена в комплексе постройки XIII в., одной из древнейших, исследованных в Вологде в ходе раскопок. Вторая - двусторонняя икона с изображением Константина и Елены и Ксении и Параскевы Пятницы. На рамке последней начертана надпись "костянтинова оаврилово а резал истома на ввлогде". Т.В. Николаева датировала этот образок 60-70-ми годами XV в. Немногочисленны каменные образки и в других городах Русского Севера. В том же своде помещены 2 иконки XV - начала XVI вв. - Гроб Господень и Богоматерь Владимирская, поступившие в Сольвычегодский краеведческий музей из ризницы Сольвычегодского Благовещенского собора. На связь еще 3-х образков с Сольвычегодском и Великим Устюгом указывают, по мнению Т.В. Николаевой, особенности их стилистики, композиции и иконографии[10][10 Николаева Т.В. Указ. соч. С. 118-119]. Два каменных образка - миниатюрная круглая иконка с изображением св. Якова и фрагментированная иконка с погрудным изображением неизвестного святого были найдены при раскопках в Белоозере в горизонтах ХП-ХШ вв.[11][11 Голубева Л.А. Весь и славяне на Белом озере. М., 1973. С.17; Николаева Т.В. Указ. соч. С.57, 59] Основываясь на этих материалах, Т.В. Николаева, крупнейший знаток древнерусского прикладного искусства, сделала заключение об отсутствии на Севере крупных мастерских каменной пластики. Хотя, по ее мнению, в Вологде, Великом Устюге и Сольвычегодске в XV в. работали отдельные мастера, занимавшиеся резьбой по камню, основными материалами для производства мелкой скульптуры на Севере были не камень, а дерево и моржовый клык. Традиция резьбы по камню не получила здесь широкого распространения[12][12 Николаева Т.В. Указ. соч. С.36].
Однако за два последних десятилетия коллекция каменных иконок с северных окраин Руси пополнилась новыми находками. На территории летописного города Белоозера найдена иконка и изображением св. Николая, неоконченная иконка с изображением св. Глеба и круглый образок со стилизованным изображением креста. Учитывая стилистические особенности белозерских образков и топографическую связь их с участками, плотно заселенными в ХП-ХШ вв., эти предметы могут быть датированы вышеуказанным периодом. Находка на Белоозере неоконченной иконки не оставляет сомнений в том, что квалифицированные резчики работали в этом городе[13][13 Макаров Н.А., Захаров С.Д. Три каменных образка из Белоозера // Российская археология. 1995. N 1. С.209-216]. Недавно в Кирилло-Белозерский музей-заповедник поступил еще один каменный образок с изображением св. Николая, найденный в ближайших окрестностях Старого города - Белоозера. Каменный образок ХП-ХШ вв. с изображением Богоматери найден на юге Белозерья, на поселении Луковец[14][14 Башенькин А.Н. Вологодская область в древности и средневековье // Вологда. Краеведческий альманах. Вып. 2. Вологда, 1997. С.24, рис.10]. В фондах Великоустюжского краеведческого музея хранится еще одна иконка с изображением Богоматери Одигитрии, обнаруженная при случайных земляных работах в Великом Устюге у ц. Вознесения. Судя по стилистическим особенностям, она должна быть отнесена к XV - началу XVI вв. Наконец, далеко за Полярным кругом, на о. Вайгач, среди приношений на языческом святилище найдена серебряная оправа, скорее всего, от каменной иконки. Принимая во внимание отсутствие на вайгачских святилищах вещей XIV-XV вв., она должна быть датирована ХП-ХШ вв.[15][15 Макаров Н.А. Колонизация северных окраин Древней Руси в XI-XIII вв. М., 1997. С.45. Табл. 6, 7].
Таким образом, найденные в Вологде образки вместе с находками из других пунктов, свидетельствуют, что обычай ношения каменных иконок получил достаточно широкое распространение среди состоятельных обитателей окраинных северных городов, а часть каменных образков, несомненно, изготовлена на Севере. Новые находки дают важные штрихи, характеризующие распространение на Севере общедревнерусских культурных традиций.
Еще более существенны они для характеристики ранних этапов развития самой Вологда, одного из крупнейших городских центров Севера. Городское поселение на правом берегу р. Вологды возникло в XIII в., о чем свидетельствуют хорошо согласующиеся между собой письменные источники и археологические материалы. Напомню, что Вологда впервые упомянута в датируемом 1264 г. докончании Новгорода с тверским великим князем Ярославом Ярославичем в числе новгородских волостей[16][16 Грамоты Великого Новгорода и Пскова. М., 1949. N 10. С.9]. Под 1273 г. Новгородская первая летопись сообщает о нападении на Вологду и другие новгородские волости тверского князя Святослава Ярославича[17][17 Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. М; Л., 1950. С.322]. В 1303 г. в городе была построена церковь Успения, освящение которой произвел митрополит Феоктист, из чего можно заключить, что Вологда в начале XIV в. была уже крупным населенным пунктом[18][18 Столярова Л.В. Свод записей писцов, художников и переплетчиков древнерусских пергаменных кодексов XI-XIV вв. М, 2000. С. 174-175; Кучкин В.А. Формирование государственной территории Северо-Восточной Руси в X-XIV вв. М., 1984. С. 126)]. Археологические раскопки в Вологде выявили на ряде участков культурные напластования XIII-XIV вв. и более позднего времени. Влажный культурный слой здесь, как и во многих других средневековых городах, сохраняет дерево, благодаря чему в Вологде удалось исследовать комплексы усадеб с остатками срубных построек и замощением улиц. Однако вещевой материал из раскопок в Вологде, в отличие от материалов сопредельного Белоозера, городского центра, возникшего тремя столетиями ранее и пришедшего в упадок в конце XIII в., имеет достаточно ординарный характер. В собранной здесь вещевой коллекции почти нет предметов, отражающих особый статус Вологды, превратившейся в XIV в. в один из ключевых пунктов на пути из центральных областей Руси в Поморье, и высокое благосостояние ее обитателей. Коллекция включает, в основном, обычные для городских и сельских поселений XIII-XV вв. бытовые вещи, орудия труда и недорогие украшения из цветных металлов и стекла.
Находки каменных образков отчасти снимают диссонанс между представлениями о Вологде как о богатом торговом городе, сложившиеся на основании письменных источников, и достаточно заурядным, как это казалось недавно, обликом ее археологических древностей. Они показывают, что в Вологде и ее ближайшей округе, на далекой северной периферии Руси, в XIV-начале XV в. сформировался определенный круг населения, следовавший художественным и религиозным традициям древнерусской метрополии и располагавший возможностью иметь в своем обиходе дорогие предметы личного благочестия.

Источник: Макаров Н. А. Два средневековых каменных образка из Вологды / Н. Макаров // Восток – Россия – Запад. – М., 2001. – С. 55-61.