Петр Великий и Иван Маленький:
Из устных народных рассказов / Ф. Голубев
// Путь Ильича. – 1965. - 22.05.

Как известно, Петр Первый любил ходить и ездить по своей империи. Особенно заботился он об укреплении своего северного порта – Архангельска. Иногда спускался по Сухоне до Се верной Двины самоплавом. Река эта буйная, своенравная и порожистая. Без хорошего, мудрого лоцмана трудно благополучно миновать перекаты.
В 1700 каком-то году он остановился в селе Бобровском. Хлебом-солью встречали его богатые люди. Пир закатили, хвалебные речи царю говорили. Царь – в сапогах-броднях, в кафтане и шляпе сверху вниз глядел на купцов, и хитроватая улыбка скользила по его губам. В конце пиршества он приказал найти лучшего лоцмана, который бы провел его парусные суда до устья Двины.
Купцы пошептались и упали царю в ноги, пообещав найти такового.
Вскоре предстал перед ним низкорослый в лаптях, домотканой рубахе Иван, по прозвищу маленький.
– Маленький да удаленький, – сказали о нем мужики.
И вот Иван повел царевы суда по Сухоне. По сторонам проплывали холмистые берега, заливные луга, на которых нет-нет да и покажется селение. Уже несколько кос миновали, в стороне показалось село Копылово. Избы худые, крыши соломой крытые. Царь в это время на палубе стоял, в подзорную трубу поглядывал. Но вот он оторвался от ее и, обращаясь к Ивану, спросил;
– А скажи-ка мне, Иван, почему это в Бобровском вашем дома богатые, а в Ко-пылове соломой крытые?
Другой бы растерялся, а Иван нет. Не такой он был человек, чтобы даже самому царю мстить.
– Царь-батюшка! – отвечает Иван, – подати на мужиков большие кладешь, оттого и живут худо.
– Ах, ты дрянь! – разгневался царь, – и так ударил броднем, что Иван бухнулся в реку.
Но не таковы сухонцы, чтобы потонуть. Вынырнул Иван и поплыл за судном. Плывет и видит, что судно вот-вот врежется в косу и тогда быть беде. Царь стоит себе на палубе да в подзорную трубу поглядывает. Приятно все же летом по Сухоне плыть. Только вдруг слышит из воды голос: 
– Правее, правее берите! 
Смекнул тогда Петр: „Спустить шлюпку да в сей же миг!"
Ивана подобрали, на палубу привели.
– Молодец, Иван! – хлопнул по плечу Петр. Не рассердился? Как приедем в Устюг, бумагу царскую дам.
В Великом Устюге царь Ивана наградил и дал бумагу с печатью государства российского. Иван был неграмотным и не мог ее прочитать. А когда прочитали купцы, то, ни говоря ни слова, подняли Ивана на руки и качнули, а потом водкой напоили.
Оказалось, что за отменного лоцмана, подарил им государь лучшие копыловские покосы на реке Юрменьге. Тогда собрали бобровцы деньги и соорудили из камня памятник Петру Первому и доску из латуни набили: дескать, мол, тогда-то и тогда-то в Бобровском Петр Великий пребывал и был купцами принят. После этого такие же доски, только без памятника прибиты были Великому князю Алексею и прочим...
Только досок этих там давно уже нет. Одну, что в честь Алексея была, прибил житель села Бобровского Александр Балагуров на опечек, и сейчас она красуется на нем. А Петровская пропала.
Не забыли царя и копыловцы. Они часовню деревянную выстроили, но как ни молились, покосы до Советской власти за бобровцами состояли. И только когда власть в свои руки взяли, зажили по-человечески. А в часовню и по сей день зерно сыплют. О царе же, если и вспоминают, то отнюдь недобрым словом.