В. П. Даркевич
В сердце русского Севера
// Наука в России. – 1998. - № 4. – С. 91-95.

Возвышение Вологды связано с ее ролью в системе великих северных рек, в верховьях которых она была основана. Правда, сюда непосредственно не подходили водные пути, ведущие на запад и северо-запад. Поэтому новгородцы, пробиравшиеся в ладьях на Север уже в XI в., назвали эти места "Заволочьем", поскольку им приходилось "волочить" суда, чтобы проникнуть на Сухону, Северную Двину и в Пермские земли. Ассимилируя финские племена, населявшие тогда эти края, выходцы из Новгорода Великого начали колонизацию Вологодчины. И если преподобный Герасим в 1147 г. нашел на месте Вологды "великий лес" и несколько построек, то уже в конце ХП-ХШ вв., как показали археологические исследования, здесь образуется город. Вероятно, первоначально он представлял собой церковь на площади с жилыми домиками вокруг, обнесенными частоколом. Основное богатство первопроходцев в ту пору - ценимые и на Западе, и на Востоке драгоценные куньи и собольи меха, свозимые сюда охотниками.
После длительной борьбы за владение Вологдой между Новгородом, тверскими и московскими князьями верх взяла крепнущая русская столица. Уже достаточно большой, хорошо укрепленный город был окончательно причислен к Московскому великому княжеству в конце XV в., при Иване III, как и утративший вольность Новгород.
Особую историческую роль Вологда играла при Иване Грозном (1547-1584 гг.). Царь несколько раз посещал город, включив его как "особый государев удел" в опричнину. Согласно преданию, он планировал устроить здесь свою вторую, северную, резиденцию, подальше от ненавистных ему бояр, татарских набегов, "моровых поветрий". Тут хранилась часть "государевой казны", сюда к весне свозили "всякие запасы". В 1564 г. Иван Грозный начал возводить в этом городе сильную каменную крепость (кремль) в наиболее стратегически выгодном, возвышенном месте у впадения в Вологду ее притока Золотухи. Почти одновременно стали строить каменный Софийский собор и царский деревянный дворец с церковью. В храме, возведенном по образцу Успенского собора Московского кремля, явно воплотилась мысль о "царственной", монументальной и торжественной архитектуре. Недаром, как и главный константинопольский храм, его назвали в честь Софии - Премудрости Божией. Так, по-видимому, претворялась идея "Москва - третий Рим", получившая в то время широкое признание.
Но строитель-вологжанин упростил формы московского прообраза. Здание, подобное массивному блоку, ритмично расчленено простыми лопатками (узкими, плоскими, слабо выступающими из стены вертикальными полосами, делящими ее по всей высоте), завершающимися закомарами. Щелевидные окна размещены в два ряда, отсутствует украшающий стену аркатурный пояс.
Однако замысел царя остался незавершенным: в 1571 г. крымский хан выжег Москву, а в самой Вологде "мор велик" заставил государя вернуться в столицу. Строительство кремля прекратили.
Можно попытаться представить облик города эпохи Грозного. За пределами кремля на правом берегу Вологды раскинулись Верхний и Нижний посады, на левом берегу - Заречье, еще слабо заселенное. Английский торговый агент и дипломат А. Дженкинсон, побывавший там в 1566 г., характеризовал Вологду как большой город: "Дома построены из еловых бревен, они квадратной формы, без каких-либо железных или каменных частей, крыты берестой или тесом поверх ее. Все церкви деревянные, по две на каждый приход, одна, которую можно топить зимою, другая летняя".
Новое торгово-политическое значение Вологда приобрела с развитием Северного морского пути и основанием Архангельска (1585 г.). Важнейшая торговая магистраль определила расцвет города в XVI-XVII вв.: он служил крупной пристанью на трассе Белое море - Двина - Сухона - Вологда и обратно. В последние 10 лет царствования Ивана Грозного это - центр торговли Руси с англичанами, немцами и голландцами. Здесь существовали иностранная контора и немецкая слобода, где жили иноземцы. По словам голландского купца Исаака Массы, англичане построили там свой дом, "обширный, как замок". Тут начинают развиваться кораблестроение и связанные с ним ремесла. В 1580 г. по указу самодержца строят 20 больших речных ладей, украшенных золотыми и серебряными изображениями драконов, слонов и носорогов. Через Вологду проезжали английские посольства; русские государи и простые богомольцы направлялись в знаменитый в те времена Кириллов монастырь.
К XVI в. она становится церковным центром Севера, где создается Вологодско-Пермская летопись с одной из древнейших редакций "Сказания о Мамаевом побоище". Основанная еще в 1492 г. в противовес новгородской епископии, Вологодско-Пермская епархия в "опричные" годы принимает под свое крыло земли по рекам Двине, Ваге и Каргополь, распространяя свою власть на огромную территорию, где возникают многочисленные монашеские обители. В композиции Вологды видное место заняли монастырские ансамбли, особенно Спасо-Прилуцкий монастырь - важный военно-стратегический пункт, основанный в XIV в. на подходе к городу с севера.
В период Смутного времени* [Термин, обозначающий события в России конца XVI - начала XVIII в. - от смерти Ивана IV (1584) до воцарения Михаила Федоровича Романова в 1618 г. (прим. ред.)] сюда вступили отряды интервентов. Город устоял в самый разгар борьбы поляков с Василием Шуйским, однако в 1612 г. по оплошности воевод и горожан был разграблен и сожжен.
Вслед за смутой надвинулись новые бедствия. В 1632 г. Вологда сгорела "опричь дальних посадов". В 1652 г. разразилась "моровая язва", в избавление от которой вологжане за одну ночь возвели деревянную церковь во имя Спаса. Тем не менее, город оправился и сумел сохранить роль центра международной торговли.
В XVI-XVII вв., когда к России присоединили Сибирь, дорога туда прошла через Вологду, Великий Устюг и Сольвычегодск. Она превратилась в важное место складирования товаров, образовались целые слободы, населенные иноземцами ("Фрязиновская слобода"). Стараясь наладить отношения с иноплеменниками, пять раз посещал город Петр I. Одноэтажный каменный домик, где он останавливался, сохранился и поныне. Он принадлежал голландскому купцу И. Гутману. Зажиточное вологодское купечество продолжало сношения с Голландией, Англией, Данией, Норвегией, вольными городами Ганзейского союза, а на востоке их интересы распространялись вплоть до Камчатки и Китая.
На исходе XVII в. разрослись торговые кварталы с четырьмя крупными международными рынками, появились подворья (постоялые дворы) городов и монастырей, административные учреждения. Вероятно, все вологодские посады окружал вал с частоколом. Как и в других центрах северной Руси, здесь господствовала упорядоченная система планировки посадских дворов-усадеб. Из-за угрозы пожаров начинают возводить каменные здания. Правда, в застройке провинциальных городов наблюдается некоторая консервативность архитектурных форм и приемов, которые сохранялись тут дольше, чем в Москве и Петербурге.
Вторая половина XVII-XVIII в. - лучшая пора в истории вологодского культового зодчества. С 1691 по 1782 г. было возведено 40 каменных церквей. В их композиции преобладает низкий куб, завершенный рядами кокошников. Храмы венчаются то пятиглавием, то одной главой. Они объединены с шатровыми звонницами и изобилуют несколько вычурными декоративными деталями. Так, храм Иоанна Златоуста живописно соединен с колокольней. Удачно поставленные барабаны увенчаны небольшими маковицами. Звонница - самая удачная часть этого сооружения. На мощный четверик поставлен сравнительно узкий восьмерик собственно звона, а его завершает пирамидальный шатер с двумя рядами слуховых окон с нарядными обрамлениями.
Привлекает внимание подчеркнуто декоративным обликом, напоминающим "московское барокко", церковь Сретения на Набережной (1731-1735 гг.). Изящны ее насыщенный зелено-желтыми изразцами узор, узенькие лопатки, замысловатые наличники, оригинальный зубчатый карниз из кронштейнов-"городков".
Историческим и архитектурным ядром города продолжал оставаться Софийский собор с колокольней и примыкающей к ним архиерейской резиденцией. Все ее постройки до середины XVII в. были деревянными. Здесь находились владычные хоромы, домовая церковь, кельи, судная изба, службы, сад, рыбный садок. Двор был обнесен деревянным забором с воротами. Самые парадные - Святые, с прорезной решеткой и точеными столбами, украшенные иконами и увенчанные тремя лемеховыми шатрами. Только в 50-60-х годах XVIII в. во дворе вологодских архиереев появляются каменные здания. Среди них выделяется большой трехэтажный Симоновский корпус, названный в честь архиепископа Симона, при котором он был возведен в 1669-1671 гг. Над ним поставлен четверик одноглавой домовой церкви. На самом высоком и светлом втором этаже размещались архиерейские кельи и наиболее торжественная во всем дворе Крестовая палата, где епископы принимали именитых гостей. Фасады зданий украшены междуэтажными поясками, пилястрами и парными полуколонками, вычурными наличниками окон второго этажа.
Во время сильного голода, вызванного неурожаем, православные "безденежно" возвели каменные стены архиерейского дома (1670-1671 гг.), южная стена которого с тремя мощными контрфорсами (выступами) производит впечатление неприступной твердыни. Живописны и остальные стены со всеми элементами подлинных крепостных сооружений. Недаром Архиерейские палаты вместе с Софийским ансамблем вологжане называли кремлем. Обнесенный высокими каменными стенами наподобие крепостных, имеющих в плане вид неправильного прямоугольника, вместе с собором и каменной стройной колокольней, комплекс образовал крупномасштабный ансамбль на берегу основной транспортной магистрали города. Новые Архиерейские палаты (1764-1769 гг.), названные по имени создавшего их архиепископа Иосифа Золотого, выдержаны в пышных формах ''елизаветинского барокко".
В 1686 г. после длительного перерыва ярославский живописец Дмитрий Григорьевич Плеханов с 30 товарищами подрядился расписать Софийский собор, и к концу июня 1688 г. работа была закончена. Так же, как художники Ярославля, Костромы, эти мастера отступали от иконописного канона, отводя огромное место бытовым деталям, значительно расширяя иконографические сюжеты, стремясь к повышенной декоративности. Авторы прежде всего обращались к тексту писания. Грандиозная композиция Страшного суда на западной стене дает пищу все новым обиходным мотивам. Например, в правой группе много грешников-иноверцев, в том числе типичные иностранцы в одеждах того времени изгоняются в ад. Реалистически переданы костюмы, вероятно, англичан: высокие шляпы с полями, длинные волосы, узкие куртки-дублеты, короткие штаны, перевязанные лентами чулки, туфли с невысокими каблуками. Таких иностранцев вологжане могли встречать на улицах города.
Роспись северной и южной стен состоит из пяти горизонтальных поясов с циклами событий из жизни Богоматери и Христа и одного нижнего пояса с изображением Вселенских соборов. Радужными цветами тешит глаз сцена "Пир Ирода и танец Саломеи" на северной стене дьяконника. Ирод и его приближенные в боярских узорных облачениях восседают за столом, уставленным посудой. Стоящая спереди дебелая круглолицая дочь Иродиады Саломея с распущенными волосами (символ греховности) пляшет "русскую" - танец торжественный и плавный. Она в шитом жемчугом оплечье, длинном просторном платье с цветочными узорами Востока. Плотная турецкая парча словно нарисована с натуры, как и типично русский наряд знатной дамы. В сцене радостного пира нет и намека на последующие драматические события.
Повсюду растительный орнамент с завитками аканта, цветами тюльпанов и гвоздик покрывает ткани одежд, драпировки, золото утвари и престолов. В колорите фресок преобладают золотисто-желтые, голубые, синие, коричневато-красные и зеленоватые цвета, создающие жизнерадостную гармонию.
В Вологде особенно отчетливо выявляется неразрывная связь художественного строительства с исторической жизнью. Творческая энергия горожан черпала силы в тесных связях с такими великими созидательными центрами, как Москва, Ярославль, Ростов. За последние десятилетия, благодаря реставрации архитектурных памятников, храмовых росписей и икон, пополнению коллекций областного краеведческого музея (в зданиях Архиерейского подворья) раскрываются все новые грани искусства вологодских мастеров. Здесь удачно соединены разностильные сооружения: собор Софии, огромные главы которого видны далеко за пределами Вологды, и монументальные палаты в духе гражданской архитектуры, церкви и частные дома, впитавшие черты "елизаветинского барокко" или "екатерининского классицизма", но воспроизведенные в местном, тяготевшем к декоративности вкусе.