Преподобный Герасим Вологодский
// Исторические сказания о жизни святых, подвизавшихся в Вологодской епархии, прославляемых всею церковью и местно чтимых. - Вологда, 1880. – С. 25-43.

В семи верстах от Киева, в Лесниках 1) [Одно из сел, принадлежавших некогда Киево-Печерскому монастырю], доныне находится пещера, в которой преподобный Феодосий имел обыкновение каждогодно проводить дни святой четыредесятницы в подвигах поста и молитвы, в совершенном безмолвии и уединении 2) [Патерик Печерский. Киев, 1820 г. лист 51]. Пещера эта и известна под именем Феодосиевой. Она не осталась необитаемой и после блаженной кончины пр. Феодосия. Любители безмолвия из многолюдной обители преподобного охотно селились на месте, освященном его подвигами, и таким образом составилась в XII веке небольшая Глинецкая или Гнилецкая иноческая обитель с церковью Успения Пресвятыя Богородицы 3) [Шагах во ста от пещеры Феодосиевой доселе видны развалины каменного церковного здания – остатки Гнилецкой пустыни, построенной иноками Киево-Печерского монастыря. (Сказания о населенных местах Киевской губернии. Киев, 1864 г. стр. 33). В обозрении Киева-Фундуклея (Киев, 1847 г. стр. 17-19) сказано: «В семи верстах от Киева и в трех от села Пирогова находилась древняя Гнилецкая пустынь. Следы ее обозначены остатками кирпичей на месте, которое в народе называется церковищем и на котором находилась каменная церковь во имя Пресвятыя Богородицы, существовавшая еще, по всей вероятности, до нашествия Батыя. Вблизи этого места, в средине горы, находятся пещеры, называемые в народе Антониевыми. Новейшие изыскатели, принимая в соображения показание Патерика Печерского, что пр. Феодосий во время св. четыредесятницы удалялся из Печерского монастыря в село Лесник (находящееся невдалеке от Пирогова) и уединенно пребывал там в сокровенном месте, в пещере, называют эти пещеры Феодосиевыми, приписывая ему и их основание. Киевский Синопсис говорит, что Печерские монахи по разорении Лавры в нашествие Батыя, скитаясь вблизи Киева, жили в лесах и вертепах до обновления церкви и монастыря и что только по временам они сходились к развалинам великой церкви для тайного совершения Божественной службы в небольшом уцелевшем приделе, призываемые к тому не частым, но протяжным звоном колокола. Вероятно, что некоторые из Печерских иноков в это время удалились в готовую Гнилецкую пещеру и распространили ее. Устройством своим Гнилецкие пещеры схожи с лаврскими. Они имеют два входа, один с восточной, другой с западной стороны. Пространство от одного входа к другому находится на поверхности земли около 15 сажен. От каждого входа идет пещерная улица покато вниз, в длину сажен около 10, вышиной сажень, а шириной не больше аршина. Потом эти улицы разделяются на несколько ветвей или ходов. Некоторые ходы завалены уже обрушившимися сводами. Пройдя покатость восточной улицы до места, где она начинает разветвляться на ходы, вы очутитесь на ровной площадке, в средине которой устроена небольшая земляная палатка. На задней стене ее обделана четвероугольная глыба земли, напоминающая престол, в древних церквях часто приделывавшийся к стене. С левой стороны выделанная узкая глыба земли представляет подобие жертвенника. По таким признакам, равно как и по разительному сходству этой палатки с так называемою общиною св. Отцев, находящеюся в лаврских Антониевых пещерах, в которой совершалось богослужение древними иноками, надо полагать, что и эта палатка устроена была для такой же благочестивой цели. Вокруг нее, отделяясь от нее ходами и простенками, на разных сторонах ее находятся три кельи, длиною около трех аршин, а шириною в два аршина. В каждой келье устроено земляное ложе и на стенах вырезаны желобообразно кресты. Пещеры эти открыты издавна, но в общую известность приведены в 1835 году ректором Киевской духовной Академии, впоследствии архиепископом Херсонским, Иннокентием. По его ходатайству Гнилецкая земля с Высочайшего разрешения отдана из казенного ведомства в ведомство Киево-братского монастыря и заботами его пещеры были расчищены и при восточном входе в них устроена небольшая часовня. Киевлянин 1841 г. стр. 30-31]. В очаровательной местности, на возвышенном берегу Днепра, вдали от шума городского, Гнилецкая пустыня, 
окруженная со всех сторон лесами и кустарниками, как нельзя более удобна была для жизни созерцательной. Она служила тихим и мирным приютом для старцев Киево-Печерского монастыря, по примеру пр. Феодосия, искавших в ней уединения и безмолвия. В первой половине XII века, во время наибольшего процветания ее как в духовном, так и материальном отношении, пришел в нее из Киева один юноша, усердно прося пустынную братию принять его в свое сожитие. Согласились добрые старцы, видя его усердное желание и, после непродолжительного искуса, постригли 4 марта в монашество. Юношу назвали Герасимом, именем празднуемого в тот день святого 4) [Так обо тогда нарицаху имена, - в онже день аще которого святого память прилучится, в то время прорицаху постригающемуся имя. (Собр. лет. 6, 120. Никон. лет. 4, 206-211). В рукописном сказании о чудесах пр. Герасима (Библиотеки Вологодского Софийского собора), в Епарх. ведомостях (1868, № 5) и в Истории Российск. иерархии (т. IV, стр. 323, т. V, стр.986) местом пострижения пр. Герасима показывается Глушенский монастырь близ Киева; но такого монастыря ни в XII в., ни после не бывало в Киевской губернии]. Весьма рад был новоначальный инок Герасим своему ангельскому образу. Под руководством опытных старцев он стал подвизаться, тихо и мирно проводя дни свои в совершенном послушании и непрестанных трудах. Постом смиряя тело и укрепляя душу молитвою, юный подвижник с каждым днем все более и более совершенствовался в подвигах иноческих и восходил от силы в силу в жизни духовной. И какое чудное время было тогда для жизни иноческой! Еще свежи и живы были предания о жизни и подвигах Богоносных Печерских первоначальников, еще некоторые из братии Гнилецкой пустыни знали лично пр. Феодосия и как очевидцы рассказывали о его подвигах в их пещере, - а уже снова гремела слава о монастыре Печерском так, что владетельные князья за честь для себя считали быть его привратниками. Благословение святой горы, по молитвам преподобных первоначальников, видимо почивало над горами киевскими: в монастыре Печерском не только игумен и начальствующие, но и хлебопеки, гробокопатели и другие низшие служители творили чудеса, целыми десятками считались в нем подвижники, имевшие власть одним словом прогонять духов. Было у кого учиться, кому подражать молодым монахам. И инок Герасим вполне воспользовался их уроками. Подобно пчеле, собирающей мед с различных трав и цветов, отовсюду он заимствовал себе наставления, старался проводить их в жизнь и осуществлять на деле то, что слышал о подвигах святых. Достигши возраста, потребного для сана священного, хотя и долго отрицался он по своему смирению от этого сана, но из послушания братии должен был наконец принять на себя рукоположение во пресвитера. В сане пресвитера преподобный, помня слова Спасителя: ему же дано будет много, много взыщется от него (Лук XII, 48), старался не скрывать данного ему Богом таланта, но приумножить его сугубыми подвигами; уже в это время он, подобно светильнику, поставленному на свещнице, светил всем, каждодневно принося бескровную жертву Богу с великим благоговением и страхом и часто проводя в пещере Феодосиевой целые ночи в Богомыслии и молитвенных подвигах.
Как орлиные птенцы дотоле только остаются в своих гнездах, пока не оперятся и не укрепятся силами, чтобы парить в воздушных пространствах и – самим приобретать себе пищу, - так и многие из духовных птенцов Антония и Феодосия дотоле только скрывались во мраке пещер и томили себя в тесноте затворов, пока не просветлело их внутреннее око, пока не возросли и не укрепились их духовные силы и сами они не достигли в мужа совершенна, в меру возраста исполнения Христова (Еф IV, 13), чтобы быть в состоянии послужить спасению других и умножению славы Божией на земле. Иные из глубин пещер взошли на высоту кафедр архиерейских, чтобы пасти церковь Божию и право править слово истины; другие, подобно отцу своему, Феодосию, горя апостольским желанием просветить других светом православной веры, сделались проповедниками и распространителями ее между неверными; иные, искусившись сами в подвигах терпения и послушания иноческого, поревновали быть наставниками и руководителями к тому других, составить собственные братства и быть устроителями монастырей там, где их до того времени не было. Так и инок Герасим, после подвигов в пещере Феодосиевой, является первым насадителем иночества на дальнем севере.
Когда пр. Герасим вышел из Киева, как достиг Вологды, что побудило его оставить родину и место своего пострижения – любезную для его сердца пустыню Гнилецкую? Тяготили ли его уважение братии и слава о его добродетели, все более и более распространявшаяся? Или может быть он желал в дремучих лесах дальнего севера найти себе покой и защиту от начавшихся тогда смятений и неустройств политических 5) [Вследствие с одной стороны междуусобия князей, домогавшихся Киева, с другой – самоволия и буйства народа, скоро имевшего обагрить руки в крови своего государя-схимника. В 1146 г. 17 августа пр. Герасим пришел в Вологду; через месяц после этого (19 сентября 1147 г.) киевская чернь убила великого князя Игоря] мы не знаем, и более можем сказать о благодатных чудесах и исцелениях, происходивших от гроба пр. Герасима, о благодеяниях, оказанных им уже из другого мира, нежели о трудах и подвигах его по пришествии в Вологду 6) [Так как уже более семи столетий отделяют нас от времени событий и с того времени страна наша много раз подвергалась огню и мечу от нападений на нее и своих и чужих. Особенно тяжел был для Вологды последний погром ее от неприятелей в сентябре 1612 года, когда, при пожаре и разграблении города, навсегда утрачены многие исторические памятники и записки, и Кайсаровский монастырь, построенный пр. Герасимом, до того был опустошен и разрушен, что невозможно было найти и указать в нем места погребения преподобного]. За всем тем, принимая в соображение тогдашнее состояние православной веры на севере и те немногие сведения о жизни преподобного, которые сохранили нам предания и память народная, кажется не погрешим против истины, если скажем, что пр. Герасиму было некое внушение свыше оставить Киев и идти в Вологду, в страну совершенно для него неизвестную, - что Промысел Божий, всегда воздвигающий потребных Себе делателей там и тогда, когда и где они были особенно необходимы – Сам вызвал Герасима в Вологду для утверждения православной веры в сердцах граждан – христиан еще недавних и для распространения ее между многочисленными язычниками – сельскими жителями; что в Вологде жатва была многа, а жателей не было, и что такой духовный деятель, как пр. Герасим, был необходим на севере для окончательной победы христианства над язычеством.
Северные окраины России, богатые пушным товаром и другими дарами природы, давно известны были Новгороду под именем Заволочья. Населявшая их Чудь белоглазая, находившаяся в постоянных торговых сношениях, как с Новгородом, так и с Ростовом (еще более близким и населенным ее соплеменниками) – могла услышать и познакомиться с христианством еще в конце X и никак не позже XI века, вскоре после того, как христианская вера распространилась и утвердилась в сих городах. Стремясь овладеть богатым и обширным краем, предприимчивые новгородцы везде, на лучших местах, старались заводить свои колонии, приобретая от местных жителей землю или куплею или силою. Оставляя навсегда родину для отыскания нового отечества на берегах Вологды или Сухоны, они, как христиане, без всякого сомнения привозили с собой и священников; овладев какою-нибудь местностию и срубивши на ней городок для защиты от нападений, они немедленно строили в нем или церковь, или часовню. Таким образом населяя страну, они в то же время насаждали и распространяли в ней православную веру, - особенно в таких местностях, где они селились вместе с прежними жителями – идолопоклонниками. Но не любовь и усердие к распространению христианства, а жажда корысти и обогащения влекла новгородцев в дремучие леса севера, - они были более носителями цивилизации и торговли, нежели евангелия. Всеми силами стремясь к достижению материальных целей, новгородцы часто превосходили грубых язычников одною только смелостию и отвагою, ловкостию и опытностию в торговле и мало отличались от нравственностию и образом жизни. По крайней мере не дошло до нас ни малейших сведений о каких-либо христианских подвигах и миссионерской деятельности этих первых колонизаторов края; а образ их жизни мало мог привлекать к христианству простые сердца сынов природы. Оттого православная вера, давно известная язычникам, не привлекала их к себе, распространялась медленно и слабо утверждалась в их сердцах. Неудивительно, что между местными жителями много было христиан только по имени, что во многих отдаленных от города деревнях, особенно около Кубенского озера, даже в последней половине XIII века было весьма много язычников 7) [В 1260 г. князь Глеб Василькович нашел на острове Кубенского озера 23 иноков, занимавшихся обращением в христианство язычников, которых еще много было около озера, особенно на северо-восточном берегу (Паисия Ярославова сказание о начале и построении Каменного монастыря). В 1263 г. пр. Феодор, основатель Ростовского Борисоглебского монастыря, пришел было на святую Луку – (при истоке реки Кубены из Кубенского озера) с двумя учениками и, поставивши келью, хотел тут устроить монастырь, но чудские язычники, жители ближайших селений, разметали келью и прогнали старца. (См. житие пр. Феодора в соч. Филарета, архиеп. Черниговского: «Русские святые»)]. В половине же XII века, пред самым началом и построением города Вологды, в нескольких, находившихся на месте ее, многолюдных селениях или посадах, где уже бойко начинала производиться торговля, было одна только небольшая церковь Воскресения Христова и не было никого, кто бы чувствовал потребность и имел заботу об умножении храмов Божиих. Сами жители-христиане, находясь долгое время среди язычников, вдали от центров христианской жизни, от надзора и руководства архипастырей, очень мало были проникнуты духом христианства. Жадные до наживы и приобретения, они слишком мало думали о требованиях исповедуемой ими религии и с одинаковою почти холодностию относились как к христианству, так и к язычеству 8) [Когда пр. Герасим за ручьем от посада, в глухом лесу начал строить храм св. Троицы, христиане не стыдились спорить о земле и остановить дело, хотя земля в то время не имела никакой почти ценности]. Чтобы согреть холодные сердца их любовию к Богу, утвердить в них православную веру, уяснить им превосходство и величие христианства пред язычеством и возбудить в них самих живое стремление к христианскому нравственному совершенству, - нужны были лица, сердечно преданные и всецело посвятившие себя на такое высокое служение, нужны были люди, которые бы жизнию своею показали высокие образцы христианского самоотвержения и любви, твердости и терпения, люди с апостольскою ревностию к православной вере, с несокрушимой твердостию духа, с самоотверженною любовию к другим, с словом сильным и действенным. Таким именно и явился для Вологды пр. Герасим!
В 1147 г. Августа 19 дня, после продолжительного и трудного странствования по лесам, болотам и грязям, под палящим солнцем и проливным дождем, пр. Герасим достиг наконец реки Вологды. Внутренний голос, вызвавший его из родной Украйны, с злачных берегов величественного Днепра, и с юга доведший его до крайних пределов России на отдаленном севере, сказал ему, что здесь место, назначенное Промыслом для его подвигов, и конец его странствования. Первым делом утомленного путника была продолжительная и усердная молитва к Богу в новой отчизне. Душевно рад был преподобный, увидевши в посаде церковь Воскресения Христова, - рад тому, что перешедши за Волгу, он не встречал еще ни одной и чем более удалялся на север, тем менее имел к тому надежды. Обозревши местность, он избрал себе для жительства дремучий лес, отделявшийся от посада одним только небольшим ручьем Кайсаровым. Тут, в полуверсте от реки Вологды, среди лесной чащи, под ветвями столетних дерев, он устроил себе хижину и в тиши уединения, ничем не развлекаемый и никому не ведомый, весь предался Богомыслию и подвигам иноческим, дни и ночи проводил в псалмопении и молитве, со слезами псаломски взывая к Богу: скажи мне, Господи, путь, в он же пойду (псал. CXCII, 8) и настави мя на путь прав (псал. CVI, 7), помилуй мя Господи, яко к Тебе взях душу мою.
Когда лесная хижина пр. Герасима, по близости своей к посадам, стала известна жителям, тогда многие из них сначала из любопытства, а потом, - видя в преподобном старце опытного и искусного в слове Божием, - и по христианскому чувству, один за другим стали посещать его для получения от него советов и наставлений. И сам пр. Герасим, несколько раз бывши в посаде то для слушания Божественной литургии в Воскресенской церкви, то для приобретения необходимого пропитания, - ближе познакомился с жителями, увидел бедность душевного их состояния, недостаточные и младенческие их понятия о вере и жизни христианской и узнал, что даже поблизости к посадам в селах находится очень много язычников. Поболел преподобный душею о христианах и язычниках, возгорелся желанием послужить их спасению и решился построить храм во имя св. Троицы и при нем основать обитель иноческую. Из этой обители Триединого Бога – свет истинной веры и жизни христианской, как из духовного просветительного центра, - должен был распространяться по окрестностям и напоять жаждущие сердца евангельским учением. Теперь становилось понятным преподобному давно овладевшее им желание чего-то неизвестного, не дававшее ему покоя в Гнилецкой обители, то непреодолимое стремление к северу, в страну отдаленную и совершенно для него неведомую; он ясно видел свое назначение быть орудием Промысла для просвещения язычников и насадителем иночества в стране, мало еще просвещенной светом христианской веры. С юношеским воодушевлением и неутомимым усердием пр. Герасим начал рубить лес и очищать место для построения храма и обители. Но когда он сказал о том своим посетителям и стал просить у них себе помощи и содействия, то странным и неудобоисполнимым показалось им его желание и намерение, так как не было у него ни денег, ни имения, ни связей и знакомства с людьми влиятельными и богатыми, которые могли бы ему помочь. Не было также никого, кто бы захотел поселиться с ним и принять на себя иночество, потому что на севере России не было еще тогда ни одной обители иноческой, и для жителей Вологды казалось это дело новым и неслыханным. Оттого на первый раз преподобный не только не нашел в жителях никакого сочувствия своему предприятию, но еще встретил противодействие. Когда одни из жителей, не оказывая содействия, по крайней мере не препятствовали ему в строении, некто Пятышев, богатый землевладелец и христианин, пожалел места для храма Божия, заявил права свои на землю и начал о ней спор с преподобным, хотя земля та не приносила ему никакой выгоды и, по тогдашнему времени, не имела почти никакой ценности.
Тяжело было пр. Герасиму видеть в христианах такую холодность к православной вере и вместо помощи встретить сопротивление. Но такова твердость духа у святых, что чем более представляется им препятствий и затруднений, тем более усиливается в них ревность и возрастают их силы и мужество; трудностей предприятия они как бы не примечают и видят только его пользу и святость. И пр. Герасим не только не пал духом и не отчаялся в успехе своего предприятия от встретившегося ему противодействия; но, вооружившись терпением, возложил всю надежду свою на Бога и, в полной уверенности в скорой от него помощи, усердно продолжал начатое, трудясь с утра до вечера. Когда приходили к нему посетители, он старался дать им понять, что трудится так не для себя самого, а для их пользы, что храм Божий и иноческая обитель более необходимы для них, нежели для него, что ему для себя не было бы надобности строить их, так как в Киеве, на его родине, много и церквей и монастырей. Вологжанам нечего было сказать в ответ на кроткие и справедливые слова старца. Когда Пятышев, чтобы извинить себя и прикрыть жадность свою к обогащению, объяснял свой поступок бережливостью и благоразумным старанием избежать бедности нищеты, - преподобный отвечал, что напрасно Пятышев опасается впасть в нищету из-за уступки малого участка земли, не приносящей ему никакого доходу, и тогда же пророчески предсказал, что сколько бы он ни старался о приобретении, никогда не сделается богачом, что не только он сам, но и весь род его, «станет жить не богато, но голо не порато» , и отечески советовал как ему, так и прочим более думать о душе и стараться о приобретении богатства духовного и благ вечных, нежели гоняться за тем, что скоро проходит и пропадает. Кая польза человеку, аще и мир весь приобрящет, со слезами повторял он слова Спасителя, да душу свою отщетит? (Мф. XVI, 26). Ищите прежде царствия Божия и правды Его и сия вся приложатся вам (Мф. VI, 33). Как принял это предсказание Пятышев, поверил или нет словам преподобного – неизвестно; но оно в точности исполнялось на протяжении семи сот лет до прекращения рода Пятышевых, которые всегда жили ни бедно, ни богато и никогда не числились в купечестве 9) [Последний представитель рода Пятышевых мещанин Иоаким Васильевич Пятышев умер в 1846 г. холостым. Дочь брата его девица Екатерина умерла в 1854 году и с нею угасла фамилия Пятышевых. (Вологод. Епарх. ведомости 1868 г. № 3-й)].
Между тем слух о намерении преподобного построить храм Божий и при нем иноческую обитель распространился по окрестности. Строго подвижническая жизнь пр. Герасима, его кротость и терпение казались необыкновенными и изумительными; его отеческие беседы и наставления, дышавшие искренностью и любовию, более и более привлекали к нему слушателей и наконец тронули сердца многих. Нашлись желающие не только содействовать ему в строении, но и разделять с ним пустынные труды и под его опытным руководством учиться иноческой жизни. Таким образом вскоре был устроен пр. Герасимом храм живоначальныя Троицы и восприял начало первый и древнейший в северных пределах России Троицкий Кайсаровский монастырь.
Не дошло до нас никаких сведений о жизни и подвигах пр. Герасима по устроении им храма и обители до самой блаженной кончины его, последовавшей в 178 году, 4 марта, в день его иноческого тезоименитства. Но эта, более, нежели тридцатилетняя жизнь, без всякого сомнения, исполнена была многих трудов и подвигов и ознаменована чудесами, так как немного времени спустя после его кончины уже написаны были житие и его чудеса, а на день преставления его составлена была церковная служба с полиелеем, как великому угоднику Божию и чудотворцу. Без всякого сомнения, в эти тридцать лет, как светильник, поставленный на свещнице, светил он стране вологодской светом своих добродетелей и учения евангельского, распространял в ней веру Христову, привлекая к ней одних и утверждая ее в сердцах других. Единственно из любви к Богу оставив дом и отечество сам, не мог же он столько времени оставлять других в неведении Его и быть безмолвным свидетелем совершению треб идольских близ своей обители, в окрестных селениях; не мог не жалеть о погибели множества душ человеческих и не стараться об обращении язычников в веру православную. Подтверждением этого служит то, что распространение христианства было общею задачею всех древних наших обителей и целию устроения их вблизи городов и селений, что пример этому уже был показан иноками Киево-Печерского монастыря и что наконец в самой службе пр. Герасиму прямо приписывается ему апостольская деятельность: «просветил еси верою приходящия к тебе» (кондак преподобному).
Более 400 лет процветала обитель св. Троицы, привлекая множество богомольцев к цельбоносному гробу своего основателя, подавшего исцеления всем, с верою к нему прибегавшим, - пока в 1612 г., в Сентябре месяце, при нападении неприятелей на город Вологду, она не была совершенно опустошена и разорена так, что не только не уцелело и не сохранилось в ней никаких записей о жизни, подвигах и чудесах пр. Герасима, но невозможно уже было найти в ней даже место его погребения. Жители разоренной Вологды, по удалении неприятеля, занялись возобновлением и устройством собственных домов, а об обители преподобного забыли; или по неимению средств и времени, или по нерадению и беспечности, они не спешили приступить к ее возобновлению. Сам пр. Герасим позаботился о том, чтобы место, освященное его трудами и подвигами, не пришло в совершенное забвение: он чудесно открыл и указал, где покоятся его св. мощи, и через то снова открыл для страны неисчерпаемый источник благодатных даров и исцелений. Одна старая женщина города Вологды, из мироносицкого прихода, была совершенно слепою 12 лет. Явившись ей во сне, пр. Герасим сказал: «вели себя вести ко мне, в прежде бывший Троицкий монастырь, в верхнем посаде, и над гробом моим отслужи панихиду; если исполнишь это, будешь здорова». Видение было столь живо и поразительно, что женщина тотчас же пробудилась от сна и сказала преподобному: «Угодник Божий! как могу я узнать место, где ты почиваешь? Я слепа, да и место твое святое, по грехам нашим, при нашествии иноплеменников, разорено». Преподобный отвечал ей: «если истинно веруешь, то увидишь ты это место» и потом, попросив и взявши у нее платок, присовокупил: «на котором месте завтра найдешь свой платок, на том и проси отслужить панихиду». На другой день рано утром женщина велела вести себя в бывший Троицкий монастырь и, нашедши свой платок в углу монастыря, с северной стороны, просила тут отслужить панихиду по пр. Герасиме и по совершению ее тотчас же прозрела. Чрез это чудо снова сделалось известным место погребения преподобного «и начаша приходити мнози исцелений ради недуг своих и по малу времени возградиша над мощми святого малу часовню и раку устроиша и икону пядницу во имя святого написаша», говорит Фома, описатель чудес преподобного.
За этим первым чудом потекли многие другие благодатные исцеления от гроба преподобного: вода, освященная в гробовой часовне, земля с его могилы мгновенно облегчали болезнь и возвращали здоровье страждущим. Не только все, приходившие в часовню с верою на поклонение гробу преподобного, получали просимое и выходили из нее здоровыми; но часто преподобный сам являлся больным, совершенно о нем не знавшим, и приказывал идти к своему гробу, обещая им исцеление от болезней. Явление преподобного всегда сопровождалось облегчением болезни, а когда медлили исполнять его приказания, тогда болезнь снова поражала и усиливалась более прежнего, что иногда повторялось по нескольку раз дотоле, пока удостоившиеся явления преподобного не приходили к его гробу. Угодник Божий поддерживал чрез то в немощных их слабую веру и побуждал их обращаться к милосердию Божию и принимать исцеления молитвами Его угодника. Но так как при часовне не было постоянного, определенного священника и некому было ни спрашивать приходивших о случившемся с ними, ни записывать их показания, то чудеса те и не дошли до нас. Впоследствии, когда постоянное стечение народа к гробу преподобного и молва о происходивших от него исцелениях побудили граждан построить близ часовни церковь во имя св. Троицы, в память Троицкого монастыря – открылась и возможность записывать чудесные исцеления, совершавшиеся от мощей преподобного. Так 6 Июля 1649 года, при священнике Троицкой церкви Григории Алексееве Попове, архиепископ вологодский и великопермский Маркелл сам собственноручно и официально засвидетельствовал одно случившееся тогда чудесное исцеление больного, не владевшего ногами, приказал с тех пор записывать все последующие чудеса и собирать достоверные известия о прежде бывших. Вследствие этого распоряжения Преосвященного за время с 1649 по 1666 год включительно записано их тридцать семь. По обветшании деревянной церкви, в 1717 г. с благословения Павла епископа вологодского и Белозерского, на месте часовни заложена была новая каменная Троицкая церковь, в которой и находятся ныне мощи пр. Герасима под спудом, в северо-западном углу ее, под ракою и балдахином. Служба, отправляемая ныне преподобному, составлена уже после разорения монастыря, около половины XVII века.
В сказании о чудесных исцелениях, происходивших при гробе пр. Герасима, составленном по распоряжению архиепископа Маркелла, многие чудеса записаны очень кратко 10) [Напр. Чудо 26-е. Исцелил пр. отец Герасим с Мироносицкого берегу Иоанна Семенова сына дщерь его девицу, болящу чревным недугом недели с четыре и более. Чудо 27-е. В 158 году, Июля в 15 день простил той же св. Герасим с Обухова Гавриила Чадова, скорбел лихорадкою недель с 15. Чудо 28-е. Того же году Октября в 7 день подал цельбу пр. отец Герасим от убогого дому Косме Романову сыну Кормильцеву, скорбел ногами недель с 40], а другие несколько подробнее. Приведем некоторые из описанных более подробно.
Вологодского уезда, Оларевской волости, деревни Бардихи из-за Маеги, крестьянин Яков Савелов сын долгое время был столь нездоров ногами, что более 30 недель не мог двинуться с места и сколько ни лечился и ни призывал к себе лекарей и знахарей, пользы ни от чего не было. Когда больной не имел уже ни малейшей надежды на свое выздоровление, - ему является пр. Герасим и говорит: «Иаков, вели детям своим вести себя ко мне в часовню, в Троицкий монастырь, у гроба моего отслужи панихиду и милостию Божиею будешь здоров от своей скорби». После явления преподобного Иаков тотчас же почувствовал облегчение своей болезни и полагая, что уже совершенно освободился от нее, не счел нужным исполнить повеление преподобного и ехать к его гробу, - но не прошло и двух недель, как снова сделался нездоров и гораздо более прежнего. Когда страдания привели его в чувство, в сознание виновности пред преподобным и он начал раскаиваться и жалеть о своем непослушании, тогда в десятый день вторичной его болезни – снова явился ему пр. Герасим, повелевая немедленно исполнить свое прежнее приказание. На этот раз Иаков поспешил исполнить волю преподобного и когда, по совершении панихиды, приложился к его иконе, находившейся на гробе, - испил освященной воды и потер болящие ноги свои землею из раки, тотчас же почувствовал себя совершенно здоровым и в благодарность за свое исцеление положил обещание написать икону преподобного и каждогодно, в день его памяти, приходить на поклонение к его гробу. (Чудо 1-е).
В 157 (1649) году Июня 11 дня житель Вологды с Золотухи, Аникий Иванович, был нездоров глазами и более полуторых лет не мог никуда выходить по причине своей слепоты. Мать его Антонина, по обещанию больного приведши его в церковь св. Троицы, просила священника отпеть панихиду при гробе преподобного и когда, по совершении ее, слепец приложился к иконе, находившейся на гробе, покроплен был освященною водою, и землею из раки протер глаза свои, тотчас же прозрел и возвратился домой здоровым, не требуя вожатого и благодаря пр. Герасима. (Чудо 4-е).
В 160 (1652) году 8 Октября живший на посаде, на ленивой площади, Каргопольский уроженец Игнатий, Антониев сын, находясь в лесу на работе, почувствовал нестерпимую зубную боль; мучимый ею он принужден был оставить работу и возвратиться домой. Идя домой, обратился он с молитвою к пр. Герасиму и обещался сходить на поклонение к его гробу и – болезнь мгновенно прошла. Получивши исцеление и возвратившись домой, Игнатий, в течение троих суток не вспомнил о своем обещании и не позаботился об исполнении его. На четвертый день опять заболели зубы и так сильно, что все лицо его запухло и сердце давила тоска невыносимая и он, павши ниц, лежал безгласен, как мертвый. Увидевши в таком положении своего мужа, жена его Варвара бросилась к нему с плачем и, поднимая его, причитала, как над мертвым. «Забыл ты, кормилец мой», - причитала она, между прочим, «обещание свое пр. Герасиму и прогневал тем Господа». При этих словах как бы от сна пробудившись и пришедши в сознание, больной опять почувствовал облегчение и, не медля нимало, тотчас же решился идти к Троице, чтобы исполнить свой обет. Дорогою пришло ему на ум, что напрасно трудится он, едва ли будет какая польза от угодника; но лишь только подумал он это, как болезнь опять стала усиливаться. Тогда Игнатий понял, что не случайно подвергается он болезни, что враг старается искусить его и влагает в его сердце сомнение для того, чтобы лишить его благодатной помощи пр. Герасима. Вздохнув из глубины сердца, он старался побороть свои мысли и утвердится верою в угодника Божия, со слезами призывая его на помощь. К Троицкой церкви он пришел во время вечерни и по окончании ее просил священника отправить панихиду в часовне, при гробе пр. Герасима. Когда панихида была отслужена и он приложился к иконе преподобного, окроплен был освященною водою и испил ее, - тогда тотчас же почувствовал себя совершенно здоровым и, вместо прежнего сомнения и неверия, стал рассказывать другим и прославлять чудотворца. (Чудо 10-е).
Старица Софья, жившая при церкви Воскресения Христова, что в Ракулеве, была нездорова глазами и ничего не видела более 30 недель. Однажды ночью к ней явился во сне пр. Герасим и велел ехать в бывший Троицкий монастырь и отпеть панихиду при его гробе, обещая ей за то исцеление. Пробудившись, старица не придала веры своему видению, почитая его сонным мечтанием, но в третию ночь ей снова повторилось то же видение и тогда она немедленно велела вести себя в город, к Троице. В часовне преподобного, падши пред иконою, она со слезами просила себе исцеления; когда отпета была панихида, старица окроплена святою водой и потерла больные глаза свои землею от раки преподобного, она тогда же прозрела и возвратилась домой совершенно здоровою. (Чудо 15).
В 174 (1666) году, 7 марта, вологодского уезда, брюховской волости, церкви Рождества Христова священник Фома Андреев, прибывши к Троицкой церкви, просил местного священника Григория отслужить в часовне, над гробом пр. Герасима, панихиду, и по совершении ее объявил, что в прошлом 173 г. он был нездоров и ничего не видел правым глазом более 5 недель. Услышав о чудесах, совершающихся при гробе пр. Герасима, стал он призывать его к себе на помощь и когда однажды вечером, ложась спать, положил обещание сходить для молебствия ко гробу преподобного, то поутру пробудился совершенно здоровым. Священник Фома просил записать в книгу случившееся с ним чудо преподобного и запись утвердил своим подписом, обещаясь каждогодно приходить к Троицкой церкви на память преподобного.
В древней описи вологодского архиерейского дома упоминается «грамота Андреяна патриарха о свидетельстве мощей пр. Галактиона и Герасима вологодских, написанная в 1799 (1691) году; но были ли свидетельствованы мощи и с которого времени вместо панихид стали отправлять пр. Герасиму молебны, неизвестно.