Димитрий Прилуцкий и белоризцы укрепляют стены вологодской крепости. Фрагмент иконы «Чудо о белоризцах», написанной в Вологде в ноябре 1861 года

Глава II
Крепость на Севере Московской Руси:
Вологда в XV – XVII веках

1. Память вологжан о великих усобицах
(середина XV века)

      С начала XV века Вологда является составной частью Московской Руси. Но не было порядка в обширных московских владениях. Вологда в середине XV века пострадала от раздора в княжеском роду – среди боровшихся за верховную власть внуков Дмитрия Донского. Штурмы и разграбления города случались в 1434 и 1450 годах. С одним из этих страшных событий исследователи связывают происхождение, по-видимому, «самой вологодской» легенды, повторявшейся в народе в разных вариантах более 400 лет. Мы имеем в виду легенду о белоризцах – людях в белых «ризах» (одежде). Самая ранняя запись легенды содержится в древнем Житии Димитрия Прилуцкого, составленном в конце XV века. Вот ее пересказ.
      Однажды в зимнее время неожиданно подошло к Вологде большое войско и к ночи окружило крепость. Вел войско князь Дмитрий Юрьевич Шемяка. В городе не оказалось ни воевод, ни воинов. Стены города были слабы, мало было людей для обороны от врага. Горожане в страхе ожидали наступления утра. Трое жителей города этой ночью видели одинаковый сон - будто осветился весь город, когда подошел к нему святой покровитель Вологды Димитрий Прилуцкий. От «убогого дома» (места захоронения неизвестных и погибших насильственной смертью) подошли к нему два белоризца – человека в белых светящихся одеждах. Димитрий и белоризцы помолились о спасении города от гибели и стали укреплять бревнами все четыре городские стены. Когда работа была закончена, белоризцы стали невидимы. Утром с Божьей помощью горожане отбили нападение неприятеля, бросая со стен камни. Войско много дней ходило вокруг Вологды, но не нападало больше и затем отошло к городу Галичу, где многие воины его погибли. Так Бог наказал их за неправую войну на русской христианской земле.

Страница рукописного Жития преподобного Димитрия Прилуцкого из собрания Вологодского государственного историко-архитектурного и художественного музея-заповедника с записью «чуда о белоризцах»: «О граде Вологде, како избави его святый от рати»

      Таков самый ранний из известных нам вариант легенды. Более поздние ее версии изображают двух белоризцев неведомыми бесстрашными витязями, вместе с горожанами или даже в одиночку побеждающими врага и погибающими в бою. На том месте, откуда появились ночью белоризцы (а по другим версиям – там, где они похоронены благодарными горожанами), вологжане в XIX веке построили небольшую часовню и ежегодно отмечали память белоризцев. Этот праздник, проходивший на окраине Вологды, у часовни в урочище Поляна, привлекал множество горожан. Широкие гуляния «на Поляне» происходили каждый раз в Семик – четверг на седьмой неделе после Пасхи, и состояли из молебна в часовне и обычных развлечений. Историчность («материальность») существования самих белоризцев, правда, не признавалась церковью: они не были причислены даже к местночтимым святым. Их хотя и называли уважительно «отцами», но, в соответствии с текстом Жития Димитрия Прилуцкого, вспоминали лишь как персонажей чудесного видения, свидетельствующего о заступничестве святого. Несмотря на четкую позицию церкви, в часовне существовало кирпичное надгробие с выложенным на нем крестом, почитавшееся простыми людьми именно как могила белоризцев.
      Почитание белоризцев в Вологде - отзвук очень древних обычаев. В рамках яркого сюжета покровительства святого Димитрия обороняющемуся городу в тексте легенды сохранилась память о существовании в Вологде «убогих домов» – общих могил для людей, умерших «неправильно», без совершения предписываемых церковью таинств. В далекой древности самоубийцы и неизвестные люди, умершие в путешествии, при несчастном случае или при повальной эпидемии, считались «нечистыми» покойниками, тело которых «не принимает мать-земля». Погребение их обычным способом, как полагали, принесет вред живущим – засуху или мор. Их обычно оставляли непогребенными, забрасывая («закладывая» – отсюда именование их «заложными» покойниками) лишь ветками в каком-либо удаленном месте – в лесу или овраге.
      О существовании такого обычая в окрестностях Вологды можно узнать из предания, впервые записанного в 1791 году П. И. Челищевым: «могила» разбойника Аники, на которую все проходящие «бросают что-нибудь из лесу», полностью соответствует древним описаниям последнего пристанища «заложных» покойников. О. Фортунатов в своей заметке «Еще об Анике-воине», напечатанной во втором выпуске сборника «Русский архив» в 1864 году, свидетельствует, что еще в первой половине XIX века могила Аники близ Белозерской дороги за Прилуцким монастырем была известна всем и от большого количества принесенных на нее виц становилась похожей на курган. В течение года эту гору неоднократно сжигали, но ветки вновь приносились проходящими со словами: «Аничка-Аничка, вот тебе вичка». В статье А. Котляревского «Для истории русского народного театра: Аника-воин и смерть», помещенной после статьи Фортунатова в переиздании «Русского архива» в 1886 году, отмечается широкое бытование преданий и популярность народной драмы о борьбе воина со смертью, приводится еще один пример существования обычая принесения веток на могилу легендарного богатыря в Псковской губернии.
      Позже, по мере проникновения христианских обычаев во все сферы жизни общества, «заложных» покойников стали помещать в специально вырытые за городской окраиной ямы, перекрытые кровлей. Ямы засыпали землей раз в год, в Семик, совершив предписываемый церковью обряд отпевания. Над ямой иногда возводилась часовня или даже церковь.
      Первое упоминание о таком сооружении, названном «скудельницей», содержится в сообщении о море 1215 года в Новгороде: «поставиша скудельницу и наметаша полну». Обычай сооружать такие «убогие домы», или «божедомки», существовал лишь в крупных городах. Традиционны были и праздники в этот день, уходящие корнями еще в язычество; на гуляньях собиралось множество народу, устраивались увеселения и торговля. В Вятке праздник-«свистопляска» сопровождался свистом, извлекаемым из глиняных игрушек (свист в древних языческих представлениях считался оберегом от нечистой силы). По свидетельствам иностранцев, на поминальном празднике в Семик в Москве XVII века присутствовали даже государь и Патриарх. Погребение в «убогих домах» было запрещено указом Екатерины II от 25 марта 1771 года.
      Возвращаясь к сюжету о нападении Шемяки на Вологду, отметим, что легенда повествует не столько о конкретном штурме Вологды, сколько кратко излагает ход войны, длившейся целую четверть века. Город же выстоял лишь в народной памяти – история не знает победы вологжан над Дмитрием Шемякой.