Ватаги мастеровых каменных дел все время зависели от погоды. В древности на Руси климат был капризным, то задождит и из вырытых ям под основания зданий и сооружений черпай бадьями воду, а то так морозом и снегопадом доймет, что из корчмы и носа не высунешь.
Первая половина XI века была холодной и жаркой вперемежку. Судя по летописям, на Русь обрушился тяжелый голод, во многих местах возникли эпидемии. Застопорились основные стройки соборов, церквей, княжеских хором в Новгороде, Смоленске, Владимире, Пскове и Изборске. К тому же мастеровые ватаги повсеместно перешли на необожженный кирпич (плинфа). Но зимняя стужа очень сильно влияла и на качество кладки, и главным образом на длительность самого строительства. Известно, что каменное строительство на Руси было очень дорогим, и оно было под силу только лишь вельможам, князьям, церковнослужителям, торговым людям и монастырям, где постоянно были большие денежные сборы.

Поэтому каждый такой сбой в строительстве отмечался в особых строительных тетрадях, и об этих событиях старательно рассказывали летописцы приказных палат и монахи-строители. Но, несмотря на климатические перепады XI века, мастера каменных дел сумели возвести несколько зданий соборов и церквей, а также монастырей. Например, на Волхове, где исток этой реки (у озера Ильмень) и устье (у Ладоги), издревле сторожат два храма, посвященных святому великомученику Георгию — покровителю защитников родной земли. Эти здания в суровых перепадах климата выстроили новгородские ватаги строителей и заезжие мастера. Первый — огромный трехглавый собор Юрьева монастыря под Новгородом был возведен в 1119 году, о чем сообщают новгородские летописи. Второй — маленький, одноглавый храм, в прошлом скрытый за стенами крепости в Старой Ладоге, пригороде Великого Новгорода. В летописи о нем, то есть о точной дате его возведения, ничего не сказано. По одной легенде, эта церковь была просто переделана из бывшего княжеского дворца (каменных хором) варяжского князя Рюрика. Ведь почти весь XI век был в общем-то неблагоприятным, а по оценке метеорологов, холодным. И в тоже время преобладали засушливые периоды, чередующимися с холодным и длинными зимами.

На Русь обрушились тяжелый голод, эпидемии. Например, как повествуют летописные источники, только в самом Киеве, где в то время проживало около 50 тысяч жителей, с ноября 1092 года до февраля 1093 года был зафиксирован большой мор людей среди всех сословий — 7 тысяч человек, около 15% населения.

В соседних землях — в Полоцке, Друцке и вверх по Днепру — ненастье и недуги тоже погубили немало населения. Особенно остро встал вопрос о поддержании волоковых провозов товаров купцов через переволок Смоленск и южный волок на Днепре. Затухала активность товарообмена всего рыночного дела, и причина того скрывалась в торможении в трех точках: под Днепром, в Пскове и на перекрестке торговых дорог — в Изборске. Великий князь Киевский направил грамоту о призвании на эти жизненно важные волоки княжеских тивунов (наместников) из числа храбрых и отважных ратников, которыми могли быть варяги. И торговая компания сразу же обратилась к варяжским купцам о принятии на пост наместников самых ратных воинов из варягов. Так в Новгород прибыли три варяжские дружины со своими ратоборцами-князьями, которые и до этого найма промышляли охранными и ратными делами. Это были три брата варяга Рюрик, Синеус и Трувор. Первый, как только прибыл в Новгород со своей дружиной, сразу был отправлен новгородским князем на важный волок под Киев, где к тому времени наряду с непогодой буйствовали ватаги кочевых разбойников и племен. Второй брат Синеус пришел наместником в город Псков, который должен был охранять торговый путь на северо-запад, в Ревель. Третий брат явился наместником в город Изборск, где перекрещивались многие торговые пути из восточных, южных мест русских княжеств. Эти три дружины стали верой и правдой служить торговому делу на местных волоковых дорогах.

Но погода не унималась, спустя два года после 1093 года неожиданно повторилась засуха. Да к этой беде прибавилось нашествие саранчи, которая, по словам летописца, поела «всякую траву и много хлеба». В следующем году вновь «пришла саранча ... и покрыла землю, и было смотреть страшно, шла она в северные страны, пожирая траву и просо».

Крайний юг Русской земли был выжжен солнцем и поеден саранчой, но на средней ее части и севернее все же преобладала буйная растительность, ковыльная и луговая трава была уже в рост человека, а местами мог скрываться в ней и всадник.

Переменная погода, холодные зимы, жаркое лето, наплывы длинных дождей, летние паводки свидетельствовали о том, что приближается конец бархатного периода климата на Руси — с VII века до XII века.

Но, судя по многочисленным отметинам на основаниях зданий и сооружений, было много воды, холодов, пожаров и других ненастий, в том числе и землетрясений. Всего за XI век в русских летописях отмечены восемь засух, одно дождливое лето, одна ураганная буря, четыре суровые зимы, одно высокое наводнение, одно землетрясение. Уже было заметно сползание более или менее благоприятного бархатного климата к холоданию.

XII век сначала как бы продолжал этот бархатный период, где все еще преобладала теплая и сухая погода. Южные и восточные земли по-прежнему обиловали высокими и сочными травами, что непременно сказалось на быстром перемещении кочевых племен к центральной части Руси. В это время подтягивались золотые караваны моголов, которые, видимо, знали о приближающейся плохой погоде будущего XIII и следующих веков. Они сильно спешили, чтобы вовремя доставить золото, награбленное в Японии и Китае англосакскими купцами, и успеть на подножном корму вернуться на свои земли.

В 1103 году снова появляются полчища саранчи. Затем, спустя два лета, повторилось «бездождие». Потом дотла сгорели Киев, Новгород, Чернигов, Смоленск и целый ряд других городов, стоявших на волоках. Много было догадок, киевским князем были учинены дознания, но наиболее близкой к истине оказалась версия о том, что пожары — дело рук степных кочевников, которые хотели обеспечить беспрепятственное продвижение «золотых караванов» — арб и телег, груженных золотом и серебром. Это движение осуществляли англосакские купцы при помощи монголо-татарских кочевий.
Изменение климата стало заметно влиять на ведение всего хозяйствования на Руси с конца XI века.

Началось укрепление и доукрепление русских городов, в частности строительство церквей и монастырей, башен и стен кремлей. Строительство начали вести уже обожженным кирпичом, также стал применяться известковый раствор с примесью кварцевого песка и других укрепляющих добавок. В результате современные археологи и архитекторы-реставраторы совместно с историками то и дело сталкиваются с так называемыми переделками, доделками и пристройками.

После многочисленных пожаров одно за другим последовало два землетрясения — в 1107 и 1109 годах, сведения о которых содержатся в Лаврентьевской, Первой Новгородской и в Никоновской летописях. Это заставило доукреплять стены из плинфы (обожженной) и естественного камня дополнительными креплениями, чтобы ослабить будущие толчки земли. По всему периметру таких зданий делали небольшие рвы, дабы они стали «заглушками» для сатанистских сил. Дополнительными металлическими и деревянными анкерами и стержнями крепились стены церквей, кремлей и колоколен.

Но погода продолжала поставлять ненастья. Сводами летописей отмечено, что в 1124 году «все лето бысть бездожие». Во время этой засухи пострадали посевы и снова почти полностью был сожжен Киев. В пожаре погибло «без числа людей и всякой живности».

И в следующем году, как рассказал летописец, «великая буря» пронеслась над Новгородской землей, «истопив стада скотины в Волхове» и вызвав сильный голод.

Во всех летописях сказано о том, что все эти события стали предвестниками качественно новых экстремальных климатических явлений. Так, впервые за многие предшествующие десятилетия в 1127 году выдалась очень холодная затяжная весна. Снег лежал «до Якова дня» (то есть до 13 мая нового стиля!), отмечено нашествие «метыля», который объел все посевы в полях и плоды в садах. А осенью, когда еще не успели закончить жатву, «мраз убил» все яровые и озимые хлеба. И начался невиданный доселе голод. Жители Новгородской земли ели березовую кору, лист липы и клена, мох, конину, в муку примешивали солому. А в следующем 1128 году, по словам летописца, «быть вода велика, потопи люди и жита и хоромы снесе». Погибли все хлеба.

Это была страшная година. Сразу же на рынках вздорожал хлеб. Начался лютый голод на Руси. В селах, деревнях и в городах прямо на улицах лежали умершие от голода простолюдины, погорельцы и нищие. Все, кто только мог и имел такую возможность, разбрелись по соседним землям. Частая смена холодных зим и жарких, с суховеями, лет была довольно частым явлением на Руси этого периода. Раньше подобные явления в летописях не отмечались. Именно с этого времени началось постепенно похолодание климата.

В связи с этими невзгодами внимание верующих было сфокусировано на климате, погоде; стали передаваться из уст в уста приметы, которые с каждым годом становились все нужнее для выживания, особенно для ведения посевов, сенокосов, уборки спелого зерна. На полях появились часовни-сараи, часовни-амбары, где землепашцы молились перед иконами о дожде, если хлеба жгла засуха, или о снеге, если его долгое время не было на полях, молили Всевышнего о спасении душ и о сохранении домашнего хозяйства, если налетали ураган, буря, сильная гроза. И еще молились о том, чтобы вместо случайных бед пришли случайные радости. Именно в этот период появилась икона Божией Матери «Нечаянная Радость», на которую молились во время суровых испытаний.

Строить стали более продуманно и надежно. Под каменные здания и сооружения подводили столбчатые фундаменты или полосовые. У некоторых каменных стен появились контрфорсы и пилястры, которые укрепляли наружные стены, особенно если те находились на склонах или на краю оврагов и рвов.

Изменение климата стало заметно влиять на ведение всего хозяйствования на Руси с конца XI века.

В 1134 году на южнорусские земли налетела буря великая, как отмечали летописи, подобной никогда не было на Руси. По словам Ипатьевской летописи, пришедшая буря разносила хоромы, избы крестьян, амбары и сараи, товары, клети и жито из гумен. Возникший ураган ломал «просто рощи, яко рать взяла».

А в 1143 году начались сильные проливные дожди, которые продолжались с середины декабря, в связи с чем произошло небывалое наводнение в Новгородской земле, где были унесены водой запасы сена и дров на пожнях.

Особенно подробно и обстоятельно охарактеризована в летописях погода 1145 года. Сначала стояло теплое лето. Трава на полях и перелесках, лугах и полянах была такой высоты, что нередко скрывала всадника, а вот перед самой жатвой полили беспрерывно ливневые дожди, и люди «не видехом ясна дни» до самой зимы. Причем наводнение было больше, чем в 1143 году. И во всей Руси не смогли ни сеять урожая, ни убрать сена. А зима наступила бесснежная и сырая. На следующий год в южнорусских землях хлеб не уродился.

И вновь православные обратились к иконам Божией Матери, которых к этому времени насчитывалось около трехсот. Лик Божией Матери с Младенцем на руках вселял надежду, вдохновляя на борьбу со стихией. Эти же иконы воодушевляли на борьбу с другой напастью «супротив вражей силы». Летописи с негодованием рассказывают об этой «силище» — о «степняках», «ливонцах», «тевтонцах псо-рыцарях», «моголах — саранчовой орде»...

В 1161 году наблюдались «ведро и жары велицы и сухмень чрез все лето». По словам летописи, «пригоре всякое жито и всякое обилие, и озера и реки засохши, болота же выгорели, леса и земля горела». А затем мороз «уби всю ярь»: осенью установились сильные морозы. Зимой же начались оттепели с обильными дождями. Так, по свидетельству Новгородской летописи, голод охватил всю Русь, «велика скорбь... и нужда была в людях».

Но на этот раз стихия не была намерена отступать на позиции прошлого «бархатного периода», она надвигалась «захватками», шаг за шагом, постепенно изменяя привычный местный климат.

В 1163 году снова осенью ударили сильные морозы, а зимой, напротив, шли дожди с грозами. Лед на реках в эти годы нередко появлялся только в феврале. Мягкие зимы чередовались с чрезвычайно холодными. Лютыми были зимы 1165 и 1168 годов.

Таким образом в конце самого «благоприятного», «бархатного» периода, то есть в XII веке, в русских летописях было отмечено около 120 экстремальных метеорологических явлений, в том числе 12 засух, 5 необычайных снегопадов, 7 ураганных бурь, 7 сырых и 6 жестоких зим, 11 высоких половодий, наблюдавшихся не только весной, но и летом. Особенно жестокой стала зима в 1187 году. Как говорят летописи, таких морозов, какие стояли тогда, прежде на Руси не бывало. В каждом доме были больные. Нередко некому было «воды подати».

К тому же XII век для районов Киева и Новгорода был временем небывалой ранее сейсмичности. В тех же летописях за это столетие зарегистрировано 10 землетрясений. И к этому же периоду относятся многие строительные работы, «дабы уберечь звонницы от качания во время дрожания земли». Крепились стены, основания каменных и деревянных зданий, хором, крестьянских изб. Русский люд свыкался с климатическими явлениями, учась отбиваться от саранчи, от паводковой воды, от полозней и селей.

Погодные катаклизмы не сломили дух и уверенность русских людей той древней эпохи. Они денно и нощно молились о спасении Божией Матери, Господу Иисусу Христу. Бесстрашно отстаивали свои территории, изгоняя многочисленных иноземных захватчиков. И главное, они постоянно стремились благоустроить родную землю. Вопреки всем климатическим и социальным катастрофам.