Крестьянская семья 

В крестьянской семье царил дух взаимопомощи, обязанности были строго распределены, из поколения в поколение передавались традиции, трудовые навыки, нравственные устои. 

"В семье и каша гуще" 

Авторитет семьи в народе был необычайно высок. Человек, не желавший в зрелом возрасте заводить семью, вызывал у соседей подозрение. Только две причины считались уважительными – болезнь или желание уйти в монастырь. Русские пословицы и поговорки так оценивали значение семьи: "Не женат – не человек", "В семье и каша гуще", "Семье в куче не страшна и туча". 

В далеком средневековье крестьяне жили большими патриархальными семьями из 15-20 человек: престарелые родители, женатые сыновья с детьми и внуками – три-четыре поколения родственников. Тесновато бывало такой семье в небольшом крестьянском доме. Может быть, тогда и родилась поговорка "В тесноте да не в обиде"? 

В XVII в. преобладали семьи не более 10 человек, состоящие, как правило, из представителей двух поколений – родителей и детей. Главой семьи был старший мужчина в доме. Его уважительно называли "большаком". Даже взрослые женатые сыновья, имевшие собственных детей, считались с ним. Большак распоряжался имуществом семьи и судьбой ее членов, руководил полевыми работами, распределял трудовые обязанности. Во время обеда большак сидел .на почетном месте в красном углу избы под образами. 

В основе крестьянского супружеского союза лежал прежде всего хозяйственный интерес. Такое святое для многих людей чувство, как любовь, редко бралось в расчет. Помещик женил крепостных по своему усмотрению. Да и народная традиция не предусматривала обоюдного согласия юноши и девушки на брак – за них все решали родители. 

Невесту старались выбрать не столько красивую, сколько здоровую, умелую, трудолюбивую. Ведь после замужества ей приходилось брать на себя все домашнее хозяйство, воспитывать детей, ухаживать за скотиной, работать в огороде, поле. У "непряхи" и "неткахи" было намного меньше шансов выйти замуж, чем у искусной рукодельницы. Такой, казалось бы, утилитарный подход при создании семьи вовсе не означал, что союз двух людей был непрочным. Супругов объединяла общая забота: о хозяйстве, о детях, о доме. Ну а что до любви – "стерпится-слюбится", – считали в старину. 

В былые времена женились очень рано. "Кормчая книга" – свод церковных правил, составленный в XIII в. и регулировавший в том числе и семейные отношения, – устанавливала брачный возраст для девушек– 13, для юношей– 15 лет. Не редки были случаи и более ранних браков. Борясь с ними, "Стоглав" в середине XVI в. обязывал священников венчать девушек никак не моложе 12, а юношей – 15 лет. Существовали и иные ограничения при вступлении в брак. Запрещалось, например, жениться родственникам до шестого колена, то есть троюродным брату и сестре. Церковь отказывала в венчании жениху и невесте, состоящим в кумовстве, сватовстве или крестном братстве. Запрещалось православным сочетаться браком с человеком другой веры или вовсе не крещеным. 

Церковные правила допускали заключение брака не более трех раз. Даже второй брак считался греховным, и на вступающих в него церковь накладывала наказание – епитимью, запрещавшую причащаться в течение двух лет. Причем второй брак совершался без венчания, так же как и третий, сопровождавшийся пятилетней епитимьей. Насколько неприемлемы были для церкви последующие браки, отражал "Стоглав" в изречении Григория Богослова: "Первый брак – закон, второй – прощение, третий – законопреступление, четвертый – нечестие, понеже свинское есть житие". 

Рождение новой семьи обязательно сопровождалось веселой свадьбой. Русская свадьба – одно из самых удивительных явлений народной культуры. Ее традиции соблюдали и простые крестьяне, и самодержавные цари. Русская свадьба исторически соединила в себе два древних обряда – народный, называвшийся "веселие", и христианский – венчание. Причем долгое время, вплоть до XVI в., в народной среде был распространен брак без венчания. 

Лучшей свадебной порой на деревне считались осень и зима, когда были закончены все сельскохозяйственные работы. У крестьян появлялось свободное время, которого требовалось немало для подготовки свадебного торжества. 

"Не выбирай невесту, вывери сваху" 

Свадьбе обязательно предшествовало сватовство. Вопрос о выборе жениха или невесты в те времена, как уже упоминалось, единолично решали родители. Советоваться с женихом или невестой было не принято. Теоретически они могли впервые встретиться только под венцом. Правда, в деревне, где все друг у друга на виду, такое вряд ли могло произойти. 

Главную роль при сватовстве играла сваха. "Не выбирай невесту, выбери сваху", – поучала народная мудрость. Чаще всего эту обязанность исполняла немолодая, опытная женщина, родственница или знакомая семьи жениха. От свахи требовалось особое умение красиво и убедительно говорить, ведь часто ей приходилось расхваливать не слишком ходовой "товар". Не зря в народе говорили: "На свашечкиных речах, как на санях – хоть садись да катись". 

Обычно сваха приходила в дом невесты и издалека, иносказаниями и намеками, заводила разговор. Ее диалог с родителями невесты мог выглядеть примерно так. Сваха: "У вас – товар, у нас – купец". Если родители хотели отказать, они отвечали: "Наш товар непродажный", если желали продолжить разговор, то приглашали сваху к столу, "на хлеб-соль". 

Не всегда сват или сваха добросовестно выполняли свои обязанности. Известен забавный случай из истории городской свадьбы XVII в. Некий сват договорился с отцом кривой невесты обмануть жениха, разумеется, не бескорыстно. Сват сообщил жениху, что он может увидеть невесту, сидящую у открытого окна своего дома в такой-то час. Девушка и вправду сидела у окна, но так, что кривой глаз не был виден с улицы. Жениху, не подозревавшему подвоха, невеста понравилась, и он дал согласие жениться. 

Для того чтобы избежать подобных недоразумений, после успешных переговоров свахи с родителями невесты устраивали смотрины. В дом невесты приходила мать жениха либо ее доверенное лицо – смотрительница. Она разговаривала с девушкой и внимательно наблюдала за ней, желая убедиться, насколько та умна и хороша собою. 

После смотрин происходил "сговор". Тут уж в гости к родителям невесты приезжал сам жених с отцом или старшим братом. Их встречали у ворот дома как почетных гостей, провожали в избу и усаживали на лавку в красный угол. В сговоре участвовали только мужчины. Сама невеста жениху не показывалась: пряталась за печью или скрывалась на полатях. Обе стороны договаривались о свадебных расходах, сроках, размерах приданого, подарках жениха невесте. Затем в знак согласия "ударяли по рукам". С этого момента вопрос о свадьбе считался решенным, и начиналась ее подготовка. 

В крестьянских семьях родители чуть ли не со дня рождения дочери начинали собирать в отдельный сундук ее приданое: куски полотна, одежду, обувь, украшения, постельное белье и многое другое. Выучившись рукоделию, девушка пополняла сундук собственными изделиями – вышитыми, связанными, сотканными. 

Вечером, накануне свадьбы, в доме невесты устраивали девишник. Подруги помогали укладывать приданое, а невеста, прощаясь с ними, пела грустные песни: 

Исстари повелось, что жениха, будь он даже из холопов, в день свадьбы величали "князем", а невесту – "княгиней". Перед торжеством, согласно древней традиции, им в услужение назначали свадебные чины из родственников и друзей: "тысяцкий", "дружки", "бояре", "постельничий", "поезжане" и др. Тысяцкий был главным распорядителем на свадьбе. Он везде и всюду сопровождал жениха. Дружки созывали гостей, произносили речи, рассылали подарки от имени молодых. Поезжане сопровождали свадебный поезд. Бояре составляли коллектив почетных гостей. 

"Жениться – не воды напиться" 

С утра в день свадьбы все участники торжества собирались в домах жениха и невесты. Из дома невесты перевозили постель. Ее сопровождал целый конный поезд. Впереди верхом ехал невестин дружка, за ним – сани с постелью, в которых сидел постельничий. Сзади, на вторых санях, ехала невестина сваха. В доме жениха постель ставили в заранее приготовленное помещение – сенник, где молодым предстояло провести первую брачную ночь. Обычно это была отдельно стоящая "холодная" постройка. Обязательно соблюдалось лишь одно условие: на чердаке не должно было быть земли, чтобы, по суеверным представлениям, сенник ничем не напоминал могилу. 

Приближался час венчания. Невесту обряжали в свадебное платье. В древности на Руси его шили из красной ткани. В русской песне "Не шей ты мне, матушка, красный сарафан" речь идет как раз о свадебном наряде. Одевание сопровождалось плачем невесты, символизирующим прощание с молодостью и свободой. 

Особое значение при одевании невесты, да и во всем свадебном чине, имел обряд "чесания головы". По традиции незамужняя женщина на Руси носила одну косу – символ девичества – и венец. Готовя невесту к венчанию, сваха расплетала ей косу и расчесывала волосы гребнем, смоченным в слабом медовом растворе. Вплетенную в косу ленту дарили какой-нибудь из близких подруг. Невеста в это время пела с плачем: 

После венчания с невесты снимали венец, а волосы заплетали в две косы и убирали под кику – головной убор замужней женщины. С этих пор ее волосы не должен был видеть никто из посторонних. 
В церковь жениха и невесту сопровождал свадебный поезд: все свадебные чины, родные, друзья. Поезд вез также венчальные свечи жениха и невесты, каждая из которых могла весить больше пуда. После венчания при выходе из храма сваха осыпала молодых хмелем, считавшимся символом плодородия. Теперь свадебный поезд направлялся к дому жениха. Его родители на пороге встречали новобрачных с образами и хлебом-солью и благословляли их. За свадебным столом, пока гости ели, пили и веселились от души, молодым полагалось сидеть чинно и не прикасаться к еде. Свадебный пир сопровождался песнями, главными среди которых были величальные в честь жениха и особенно лиричные в честь невесты: 

В разгар свадебного пира тысяцкий уводил новобрачных в сенник. Там их кормили и оставляли одних. В опочивальне между молодыми совершался древний обряд разувания. Жена в знак покорности мужу должна была снять с его ног сапоги. В одном из них лежала монета: если молодая снимала первым именно этот сапог, то, по примете, ее ожидало счастье в семейной жизни. В противном случае считалось, что ей всю жизнь придется рабски угождать мужу. При разувании муж в знак своей власти легонько ударял жену плетью, полученной в подарок от тестя. 

«Кого люблю, того и бью» 

Обряд разувания наглядно демонстрировал характер будущих отношений между супругами. Средневековая женщина .была полностью зависима от мужа. Его власть над женой утверждалась не только силой авторитета, но нередко и прямым насилием. Бить жену считалось в порядке вещей не только в крестьянской, но и в боярской среде. "Домострой" на этот счет высказывался положительно. В народной среде прочно бытовало представление: если муж не бьет жену, значит, он ее не любит. Показателен комический, с нашей точки зрения, эпизод из русской истории XVI в. Некий немец, живший в Москве, женился на русской. Спустя некоторое время жена упрекнула его в том, что он не любит ее. Немец, нежно относившийся к супруге, удивился: в чем его вина? "Ты ни разу не ударил меня", – услышал он в ответ. Тогда муж стал бить жену, и она перестала жаловаться. 

И все же положение женщины из простонародья было намного свободнее, чем в боярской или купеческой среде. Крестьянка, занимаясь хозяйством, могла свободно выйти из дома по воду к колодцу или на реку, пойти в лес по грибы и ягоды, на жатву в поле. Боярыни же и купчихи вели затворнический образ жизни. 

Женщина, тянувшая значительную часть воза крестьянских забот, пользовалась немалым уважением в семье. Ее роль особенно возрастала после смерти мужа. Нередко вдова становилась главой дома и приобретала дополнительный вес не только в семье, но и в крестьянской общине. 

Рождение детей в семье всегда радость. Однако крестьян особенно радовало рождение мальчика. Объяснялось это просто: община выделяла семье надел пахотной земли – главного крестьянского богатства – на каждого родившегося ребенка мужского пола. На девочек земля не полагалась. Кроме того, женившись, сын приводил в дом еще одну работницу, а дочь, выйдя замуж, наоборот, уходила, да еще уносила с собой часть богатства семьи в виде приданого. Детей рожали столько, сколько Бог пошлет. Искусственно прерывать беременность считалось большим грехом. Лишь один фактор регулировал численность крестьянской семьи – высокая смертность: и детская, и взрослая. Рожали детей обычно в бане, которая в старое время заменяла лечебницу. Однако, работая до последнего дня, беременная крестьянка могла родить где угодно – в поле, в хлеву, в избе. 

Физическому рождению человека не придавалось большого значения. Другое дело – духовное рождение – крестины. Обычно младенца крестили на сороковой день и нарекали именем того святого, чью память отмечали в день крестин. Крещеный обзаводился в этот день духовными родителями – крестными отцом и матерью. Их выбирали, как правило, из родственников. Крещение, как и свадьба, считалось большим событием. В день крестин родители устраивали стол для родных и близких и ежегодно отмечали день ангела, или именины, заменяющие празднование дня рождения. 

Родители были для своих детей непререкаемым авторитетом. Даже взрослый сын беспрекословно подчинялся отцу. Авторитет родителей поддерживали и государство, и церковь. "Домострой" поучал: "Чада... любите отца своего и мать свою, и слушайте их, и повинуйтесь им по Богу во всем, и старость их чтите, и немощь их...". Родительское проклятье, с точки зрения веры и народных представлений о нравственности, считалось самым страшным, какое только могло быть. Вместе с тем, "Домострой" требовал от родителей заботиться о своих детях, велел учить их "страху Божьему и вежливости и всякому благочинию и, по времени... учить рукоделию матери–дочь, а отцу – сына". 

Семейные отношения крестьян были освещены вековыми традициями. Многие из них безвозвратно ушли в прошлое, некоторые продолжают жить, составляя часть нашего бытия или, как сегодня принято говорить, часть русского национального менталитета.