Мир русского монастыря 

В 1551 г. в Москве проходил Собор русской православной церкви, названный Стоглавым. Молодой царь Иван IV, не обремененный в ту пору грузом тяжких грехов, выступил на Соборе с обличительной речью против пороков духовенства. Досталось и монахам. Царь утверждал, что некоторые из них принимают постриг не ради спасения души, а "ради покоя телесного", проявляют небрежение к службе, в монастырях процветает пьянство и блуд, бывает много посторонних, в том числе женщин, а монахи часто живут в миру. 

Какова же изначально была монастырская жизнь? Этот своеобразный мирок жил по своим законам. Недаром пословица гласит: "В чужой монастырь со своим уставом не лезь"... 

От послушника до великосхимника 

Монах, в переводе с греческого, означает "уединенный". Христианские монахи – это люди, целиком и полностью посвятившие себя служению Богу, решившие уединиться от мира, где слишком много соблазнов. В средние века монашество рассматривалось как верный путь в Царствие Небесное, путь аскета, полный трудов и лишений. Содержанием жизни монаха становилась неустанная молитва и размышления о Боге. Подвиг служения Богу имел две стороны: духовную (очищение от земных помыслов) и телесную (физические лишения). 

Для умерщвления плоти некоторые монахи на Руси носили тяжелые и грубые металлические оковы – вериги. Среди них был преподобный Феодосии, основатель одного из первых русских монастырей – Киево-Печерского. До наших дней сохранились семикилограммовые вериги патриарха Никона. После своего отречения владыка поселился в отстроенном им Новоиерусалимском монастыре под Москвой и стал носить эти путы, истязая свое тело. 

Из Греции, со святого Афона, центра православного монашества в средние века, пришел на Русь другой вид подвижничества – пещерничество. В XI в. на крутом берегу Днепра монах Антоний вырыл пещеру наподобие римских катакомб, заложив основу, вместе с упомянутым уже Феодосием, Киева-Печерского монастыря. 

Особым видом монашеского подвига было затворничество. Монах, отважившийся на это, поселялся уединенно на многие годы в особой келье и олицетворял собой заживо погребенного. Разновидностью затворничества можно считать столпничество. Его основатель Симеон Столпник, живший в Сирии в V в., построил невысокую башню с площадкой наверху, где поселился и прожил около сорока лет в отдалении ото всех. На Руси, несмотря на суровые климатические условия, у него нашлись последователи, например богослов ц писатель XII в. Кирилл Туровский. 

Давали монахи и обеты безмолвия. Незадолго до смерти настоятель Троицкого монастыря Сергий Радонежский назначил своим преемником любимого ученика Никона. Однако после смерти учителя тот в течение шести лет, уединившись ото всех, хранил обет безмолвия. Обязанности настоятеля монастыря временно исполнял также ученик Сергия – Савва Сторожевский. 

Другой вид монашеского и мирского аскетического подвига – юродство. Юродивым называли человека, притворившегося безумцем, чтобы терпеть поношения и издевательства людей. Юродивые на Руси почитались. Красивейший русский храм XVI в. – Покровский собор на Красной площади в Москве – был прозван народом Василием Блаженным в честь похороненного здесь знаменитого московского юродивого. 

К пророчествам юродивых прислушивались даже цари. После чудовищного разгрома Новгорода Иван Грозный с опричным войском двинулся на Псков. Казалось, уже ничто не может спасти беззащитный город. Однако по пути к нему в одном из монастырей царь имел беседу с юродивым Николой по прозвищу Салос. Не убоявшись гнева царя, Никола так устрашил его карами небесными за совершенные преступления, что тот отвернул от Пскова и возвратился в Москву. 

С древних времен монахи стали собираться в общины. В отдалении от городов и сел они строили храмы, жилье (кельи), заводили хозяйство. Так возникли первые монастыри. Родиной христианского монашества считается Египет. Оттуда оно распространилось в другие страны, а на Русь пришло из Византии, вместе со многими религиозными обычаями. 

По византийской традиции, постричься в монахи мог любой человек, достигший десятилетнего возраста. Состоящему в браке на вступление в монашество требовалось согласие одного из супругов. 

Однако монахом становились не сразу. В знаменитом Троице-Сергиевом монастыре была принята четырехступенчатая система духовного совершенствования. Сначала "соискатель" монашеского звания поселялся в обители, носил мирскую одежду, выполнял любую работу, присматривался к монастырским порядкам. По истечении определенного времени испытуемый облачался в рясу и становился рясофором, что по-гречески буквально означало "носитель рясы". Рясофор должен был пройти испытательный срок – послушание. Если послушник его выдерживал, то в храме над ним совершался обряд пострижения: настоятель монастыря крестообразно выстригал волосы на его макушке. При этом соблюдался обычай, который должен был свидетельствовать о твердости намерения послушника стать монахом. Рясофор трижды подавал ножницы игумену, и только на третий раз тот совершал пострижение. Новоявленный монах давал три обета – целомудрия, нестяжательства (отказ от собственности) и послушания (полное подчинение игумену и монастырскому уставу). 

При пострижении послушник облачался в монашеские одежды: рясу (длинную до пят рубаху), кожаный пояс, какой по преданию носил Иоанн Предтеча, сапоги и клобук (невысокую шапочку). Одежда была непременно из грубой шерстяной ткани черного цвета, без украшений. За цвет одежды монахов называли на Руси чернецами. 

При вступлении в монашескую жизнь человек словно переживал свое второе рождение, становился другим, поэтому получал новое, иноческое имя. Кстати, слова "инок" и "монах" – синонимы. Инок означает иной, не такой, как все. Монах, решивший вести еще более строгий образ жизни, например отшельнический, принимал "великую схиму" – высшую степень монашеского служения. 

Монашеская община называлась братией (монахи так и обращались друг к другу – брат). Численность братии в русском монастыре редко превышала 100 человек. При жизни Сергия Радонежского в его обители было всего 12 монахов, а в XVII в., когда Троицкий монастырь стал крупнейшим в России, в нем жило более 200 послушников и монахов. 

"Келарь Святой Троицы" 

В монастырях существовала строгая иерархическая система управления. Во главе ее стоял игумен. В крупных мужских монастырях он получал почетное звание "архимандрит". Обычно из архимандритов избирались высшие иерархи русской церкви – епископы, митрополиты, патриархи. 

Игумена выбирали всей братией на третий день после смерти его предшественника. Это назначение было пожизненным. Кандидат не должен был быть старше 33 лет (возраст распятого Христа) и состоять ранее в браке. Если единогласия при избрании игумена достичь не удавалось, обращались к главе церкви – патриарху. Он сам выбирал настоятеля из трех предложенных кандидатур, имевших сан священника и живших, как правило, в данном монастыре. Все монахи беспрекословно подчинялись игумену и регулярно исповедовались ему. 

Правой рукой игумена был келарь. Он заведовал обширным монастырским хозяйством. Роль келаря Троицкого монастыря, в XVII" в. была настолько велика, что один из иностранцев, побывавший в ту пору в России, отмечал, что в этой стране "почитают трех людей – царя, патриарха и келаря Святой Троицы". 

Другим важным лицом в монастыре значился казначей. Он распоряжался монастырской казной, вел счет ее доходам и расходам, надзирал за монастырскими постройками, припасами и одеждой братии. 

Были в монастыре и другие, менее значимые должности: уставщик – начальник церкви; ризничий – хранитель монастырских ценностей; книгохранитель, заведовавший монастырской библиотекой; трапезник, присматривавший за питанием монахов; будильник, отвечавший за утренний подъем братии. 

Всю монастырскую жизнь строго регламентировал устав. В его основе лежало три принципа: равенство братии, послушание и строгое распределение обязанностей. День в монастыре начинался рано. С рассветом будильник шел к келье игумена и, поклонившись низко до земли, произносил: "Благослови и помолись за меня, Отче святой". Когда игумен, проснувшись, отвечал из своей кельи: "Бог спасет тебя", будильник давал распоряжение пономарю бить в колокол, а сам шел по кельям и будил монахов словами: "Благословите, святые". Вскоре вновь били в колокол, призывая всех на молитву в храм. 

Монахи собирались у церкви и в строгом порядке заходили внутрь. В храме все выстраивались по чину: впереди справа игумен, слева – келарь, священник с диаконом – перед алтарем. За дисциплиной в храме надзирали два старших монаха. Утренняя служба (бдение) продолжалась долго – пять, а то и семь часов. После нее шли на трапезу. Возглавляли процессию священник и игумен. На ступенях трапезной произносили молитву и с третьими колоколами входили внутрь. 

Обычно в монастыре было две трапезы в день – обед и ужин, а во время великого поста – только одна. Приготовление пищи обставлялось соответствующим ритуалом. К примеру, разжигание огня на кухне происходило так: утром повар отправлялся в храм, перед царскими вратами клал три земных поклона и просил огня у священника. Тот зажигал лучину от лампады у алтаря. Ею и воспламеняли дрова на кухне. 

Монастырская трапеза не отличалась особым разнообразием. Это противоречило бы самому духу монашества. На обед подавали два блюда – варево (суп) и сочиво (каша). На ужин ели подогретое сочиво, оставшееся от обеда. В праздники меню было более разнообразным: добавлялось третье блюдо. В великий пост часто ограничивались сухоядением. Мясные блюда полностью исключались из монашеского меню, их заменяла рыба. В византийских монастырях за обедом полагалось разбавленное водой вино. В русских же обителях хмельные напитки, за исключением пива, были запрещены. Летом на столе появлялись грибы, ягоды, фрукты и овощи. 

Сохранились столовые книги Троицкого монастыря. Они дают более полное представление о том, как питались монахи в XVI-XVII вв. Ели гречневую и овсяную каши, горох, иногда яйца, сыр, в праздники – рыбу, пироги, икру, мед. Монастырских гостей кормили куда разнообразнее. В 1655 г. антиохийскому патриарху Макарию, посетившему Троицкий монастырь, подали обед, состоявший из 50-60 блюд и множества напитков. 

Перед началом трапезы монахи испрашивали благословения у Бога и по знаку игумена приступали к еде. Ели молча. В это время один из монахов читал поучительные религиозные сочинения, смысл которых состоял в том, что, насыщая плоть свою, не следует забывать о пище духовной. По окончании трапезы следовало положить ложки в пустые миски и составить их на отдельные столы. Остатки хлеба не выбрасывали, а отдавали нищим, которых в монастырях всегда было предостаточно. 

После трапезы монахи с пением псалмов шли к храму для того, чтобы совершить перед его стенами молитву и разойтись по своим кельям – тесным комнатушкам без столов, стульев, кроватей. Всю мебель заменяла единственная лавка у стены. Основным занятием монахов в свободное время была келейная молитва и чтение богословских книг. 

Раз в месяц монастырский устав разрешал посещать баню, поскольку это занятие считалось телесным удовольствием. В великий пост от мытья вообще воздерживались. Исключение делали только для больных. 

Почти всю работу в монастыре монахи выполняли сами: готовили пищу, ремонтировали постройки, подвозили грузы. За пределами обители они лишь надзирали за работой крестьян и ремесленников. 

Монастыри имели обширное и, как правило, хорошо организованное хозяйство. Его основу составляло землевладение. Разными путями монастыри приобретали земли. Покупка, дарение, вклад "на помин души", завещание – вот основные источники роста монастырских угодий. Светским землевладельцам часто приходилось делить свои вотчины между многочисленными наследниками. Монастырская же собственность была неделима и лишь приумножалась. Так, в 1763 г., накануне ликвидации церковного землевладения, Троицкий монастырь имел 214 тыс. десятин земли, на которых работало 106,5 тыс. крестьян. 

Кроме того, занимались в монастыре и солеварением, ловлей рыбы, вели обширную торговлю. Корабли, снаряженные монастырем, можно было встретить даже у берегов Норвегии. Доходы Троицкого монастыря в XVII в. достигали половины царских. О богатствах, накопленных здесь, свидетельствует опись монастырской собственности, которую в течение трех лет составляла специальная комиссия из двенадцати человек. В этом документе 882 листа. Среди сведений, в нем содержащихся, встречаем такие: в 1641 г. в" монастырской казне находилась огромная по тем временам сумма – 14 тыс. руб. В закромах хранилось около 2 тыс. т зерна, в погребах – десятки тонн рыбы, 51 бочка пива и меда, в конюшнях содержалась 401 лошадь. 

Казной богатого монастыря пользовались цари, когда нуждались в деньгах. Известно, что Борис Годунов одолжил у троицких монахов 15 тыс. руб. Лжедмитрий I получил из их казны 30 тыс. руб., Василий Шуйский–20 тыс., а Петр I – 400 тыс. руб. 

Очаг средневековой культуры 

Троице-Сергиеву лавру по праву считают одним из интереснейших музеев древнерусского искусства – архитектуры, живописи, художественных ремесел. И это не случайно. В средние века монастыри были важными очагами культуры – письменности, иконописания, храмостроения, прикладного искусства. На фоне почти поголовной неграмотности монахи отличались образованностью и начитанностью. При монастырях работали школы. Первое высшее учебное заведение в России – Славяно-Греко-Латинская академия – открылось при Заиконоспасском монастыре в Москве. Первые библиотеки на Руси также были монастырскими. 

В Троицком монастыре в средние века хранилось уникальное собрание древних рукописей и книг. Многие из них были подарены царями – Иваном Грозным, Василием Шуйским, Федором Алексеевичем. К середине XVII в. в монастырском книгохранилище насчитывалось более 700 книг, без учета тех, что находились в ризнице и храмах. Книги в монастыре не только собирали, но и переписывали. Дошедший до нашего времени служебник Сергия Радонежского был переписан на бересте одним из первых – в 1381-1382 гг. Существовала при монастыре специальная книжная палата, где книги еще украшали и миниатюрами. 

В русских монастырях жили и работали древние летописцы. Монах Киево-Печерского монастыря Нестор создал в XII в. первую отечественную летопись "Повесть временных лет". В Троицком монастыре была найдена одна из самых знаменитых русских летописей – Троицкая, в Ипатьевском под Костромой – Ипатьевская. 

В XV-XVI вв. в Троицком монастыре творили величайшие мыслители земли русской. Писатель Епифаний Премудрый провел в обители более тридцати лет, знал Сергия Радонежского и первым составил его "Житие". В 1518 г. на Русь по приглашению Ивана III прибыл из Греции выдающийся философ, писатель и богослов Максим Грек. Он учился в Италии, десять лет провел на святом Афоне. Аскет по убеждению, Максим принял участие в споре между иосифлянами и нестяжателями (сторонниками и противниками церковного землевладения) на стороне последних. За распространение своих взглядов проповедник был сослан, скитался по разным монастырям, пока не оказался в Троицком, где и умер, оставив богатое литературное наследие – более 150 проповедей, философских и богословских рассуждений, переводов. В начале XVII в. келарь Троицкого монастыря Авраамий Палицын написал "Сказание" – одно из самых ярких документально-исторических произведений своего времени о героической обороне обители от поляков. 

Во многих монастырях хранились богатейшие собрания изобразительного и декоративно-прикладного искусства. В собственных мастерских трудились иконописцы, ювелиры, резчики. Многие выдающиеся мастера украшали храмы Троицкого монастыря иконами и фресками. В XV в. здесь работал величайший древнерусский живописец Андрей Рублев со своим напарником Даниилом Черным. Для иконостаса Троицкого собора Рублев написал знаменитую икону "Троица". 

В монастыре была своя большая иконописная мастерская. Иконы, изготовленные здесь, подносили в дар царям, князьям, иностранным гостям. В XVII в. близ стен монастыря, в иконной слободе, жили более 50 мастеров. По сей день в монастырском музее хранятся прекрасные творения их рук. А в ризнице собрана уникальная коллекция старинных ювелирных изделий из золота, серебра, драгоценных камней. Часть их создана троицкими ювелирами, в том числе выдающимся резчиком Амвросием, работавшим здесь в середине XV в. 

Мир русского монастыря был удивительно многогранен. Он сочетал в себе возвышенную религиозную духовность и скудность монашеского быта, многообразие искусств и обширное, образцовое хозяйство, книжную ученость и обскурантизм. 

Подобный "граду небесному Иерусалиму" 

Удивительными по красоте были архитектурные ансамбли русских монастырей, строившихся обычно вдали от селений, в глухих лесистых местах. В средневековье монастырь воспринимался как образ рая, явленного на земле, подобного, согласно Апокалипсису святого Иоанна, "граду небесному Иерусалиму” с высокими стенами и башнями, образующими четырехугольник. 

Территорию монастыря всегда обносили оградой. Она символизировала границу, отделявшую религиозный, заповедный мир монастыря от остального мира, живущего по своим законам. Но нередко монастырь играл роль крепости, и тогда оградой служили мощные каменные стены с неприступными башнями. В начале XVII в. крепостные стены Троицкого монастыря помогли 16 месяцев держать осаду поляков. 

В середине одной из стен устраивали проездные ворота. Часто над ними ставили храм, называвшийся надвратным. Ворот могло быть несколько, но главные, ведущие в монастырь, именовались Святыми. Нарядные эти ворота охраняла стража, подобно ангелам у врат небесного Иерусалима. 

Собор – главное сооружение монастыря – занимал центральное место во всей архитектурной композиции и отличался большими размерами и богатым убранством. Между собором и Святыми воротами располагалась парадная площадь. Вокруг нее группировались остальные монастырские сооружения – храмы, трапезная, колокольня, кельи. 

Храмов в монастыре могло быть несколько. В Святой Троице, например, в XVII в. их насчитывалось по меньшей мере шесть, а в московском Новодевичьем монастыре – семь. Ведь в дни христианских праздников на богослужение в монастырь собиралось множество прихожан из округи. 

К одному из храмов пристраивалась трапезная – помещение, где монахи ели. Обычно здание трапезной стояло на высоком подклете. В нем размещались кухня, хлебня, кладовые и даже столовая для нищих. Большую часть трапезной занимал просторный зал, в котором монахи обедали. Зал соединялся с храмом, и в часы богослужения в нем находились сотни молящихся. 

Монахи жили в братских корпусах – вытянутых вдоль монастырских стен одно- или двухэтажных зданиях, разделенных внутри на кельи. Игумен жил, как правило, в отдельном доме – настоятельском корпусе. 

В XVT-XVII вв. в монастырях строили колокольни с множеством колоколов. Колокольный звон созывал монахов и окрестных жителей на службу в храмы. Колокольня была видна издалека. Играя большую роль в архитектурной композиции монастыря, она "собирала" вокруг себя все его постройки. 

Значительную часть территории монастыря занимали служебные и хозяйственные постройки – больницы, прачечные, мастерские, амбары, пивоварни, погреба. 

Высокие и прочные монастырские стены служили надежной защитой не только от внешних, но и от "внутренних" врагов. В средние века монастыри служили местом заточения лиц, не угодных царскому режиму и церковным властям. В московском Новодевичьем монастыре в разные годы находилось в заключении немало знатных особ женского пола. Иван Грозный отправлял сюда вдов и дочерей опальных князей и бояр. Лжедмитрий I сослал в монастырь дочь Бориса Годунова Ксению. После свержения царя Василия Шуйского в монастырь была насильно пострижена его жена Елена. Последней из знатных узниц Новодевичьего монастыря стала царевна Софья, заключенная туда братом Петром. 

Рассказывая о монастырях, нельзя не упомянуть и о монастырских кладбищах. Вокруг этих древних обителей сложились самые известные русские некрополи – Донской и Новодевичий в Москве, Александро-Невский в Петербурге. Монастырская земля считалась священной. Быть похороненным в ней для многих грешников значило увеличить свои шансы попасть в рай. Поэтому на монастырских кладбищах погребали не только монахов, но и мирян, особенно знатного происхождения. Наиболее почетным местом захоронения считался монастырский храм. В Троицком соборе в серебряной раке покоится прах выдающегося религиозного и политического деятеля Руси XIV в. Сергия Радонежского. У стен другого монастырского храма, Успенского, похоронен Борис Годунов и члены его семьи. 

Монастырь был жилищем и тюрьмой, творческой мастерской и кладбищем. 

"Не было, нет и не будет такой..." 

Из сохранившихся памятников русского деревянного зодчества самый древний – церковь Святого Лазаря, установленная ныне в Кижах. Некоторые ученые считают, что она была построена в конце XIV в. В летописях есть упоминание и о значительно более ранних деревянных храмах. Например, еще в 989 г. в Новгороде из дуба была сооружена Софийская церковь "о тринадцати верхах". Конечно, она не сохранилась. Древние памятники русского деревянного зодчества уцелели в основном на севере, в окрестностях Онежского озера. Войны и пожары счастливо миновали эти места, а талантливых мастеров работало здесь немало. 

На берегу Онежского озера стояла некогда в составе древнего монастыря и Лазаревская церковь. Конструкция храма проста и напоминает крестьянскую избу: та же кладка стен с торчащими концами бревен; та же, уже знакомая нам, двускатная тесовая кровля, прижатая сверху тяжелым охлупнем; небольшие красные и волоковые оконца. Неизвестный мастер построил храм по образу и подобию собственного жилища, и только луковичная главка с крестом и алтарный прируб на востоке напоминают о том, что это церковь. 

Почти через 300 лет после сооружения Лазаревской церкви, в 1714 г. другой неизвестный мастер срубил на острове Кижи, почти в самой середине Онежского озера, другой храм. Освящен он был в честь одного из главных христианских праздников – Преображения Господня. 

Кто бывал на Онежском озере, знает, как велико оно. Плывешь по нему, а земля исчезает за горизонтом. Лишь множество больших и малых островков, поросших негустым лесом и кустарником, встречаются на пути. На островах этих стоят редкие селения и немногие сохранившиеся деревянные храмы. 

Преображенская церковь заметна издалека. Словно видение открывается взору это деревянное чудо. Чем ближе подплываешь к нему, тем отчетливее вырисовывается силуэт почти 40-метровой пирамиды, составленной из 22 луковичных глав. 

Трудно сразу понять, как устроена эта красота. Но оказывается, просто, как все гениальное. Основу сооружения составляет восьмерик с четырьмя пристройками по сторонам – прирубами. На них друг над другом в несколько ярусов располагается большая часть глав. Если внимательно присмотреться, становится заметно, что их размеры различаются по ярусам, а венчает композицию самая большая, центральная глава. 

У каждой главки своя "шея", поставленная на бочкообразную кровлю. Все главки и сама кровля покрыты серебристым осиновым лемехом. На украшение верхов храма пошло 30 тыс. таких лемешин. С трех сторон Преображенская церковь окружена просторной галереей-гульбищем. Двумя рукавами поднимаются к ней нарядные лестницы крыльца. 

Внутри церковь выглядит скромнее, чем снаружи. Здесь царит полумрак, лишь поблескивает золотом богатый иконостас. В высоком снаружи храме ожидаешь увидеть огромное подкупольное пространство, но его нет. На высоте около шести метров начинается "небо" – так называли потолок деревянных храмов. Его украшали расписными досками, ведь в отличие от каменных церквей деревянные не расписывались фресками. Весь их наряд составляли развешанные по стенам иконы да "небо". С потолка Преображенской церкви смотрели на прихожан в течение двух столетий Троица, ангелы, евангелисты. В годы войны "небо" бесследно исчезло... 

Пусть без "неба", но стоит еще на русской земле церковь Преображения – подлинный шедевр деревянного зодчества. Предание гласит: неизвестный мастер, закончив работу, забросил свой топор далеко в озеро со словами: "Не было, нет и не будет такой". И слова его оказались пророческими.