Как известно, первое упоминание об обучении детей встречается в русской летописи 988 г., когда князь Владимир решил принять христианство и обратить в эту религию всех своих подданных. Тогда же и появляются первые школы. Вот как об этом написано в летописи: «...Владимир нача ставити по градам церкви, и попы и люди на крещение приводити по всем градам и селам. Послав нача поимати у нарочитое чади дети и даяти нача на учение книжное; матерее же чад сих плакаху по них...»

Чтобы совершить путешествие во времени, «заглянуть» в прошлое и собственными глазами «увидеть» ушедшую жизнь, особых фантастических приспособлений не надо. Достаточно заглянуть в древний документ – самый надежный носитель информации, который, подобно волшебному ключу, отмыкает заветную дверь в прошлое. И одним из таких документов, подтверждающим, что на Руси учили и учились много раньше Петровской эпохи, является книга «Стоглав» (собрание постановлений Стоглавого Собора, проходившего с участием Ивана IV и представителей Боярской думы в 1550–1551 гг.). Правда, вместо слова «школа» мы увидим в нем другое название учебного заведения, но это сути не меняет: «А прежде сего училища бывали в Российском царствии, на Москве, в Великом Новгороде и по иным градам... Грамоте, писати и пети, и по чести учили. Потому тогда и грамоте гораздых было много, и писцы, и чтецы славны были во всей земле». Есть в этом документе разделы, говорящие, в целом, об образовании и, в частности, об учителе. Например, о том, что содержать училища разрешено только лицам духовного звания, и то если соискатель на должность учителя получит разрешение у церковного начальства. А чтобы получить таковое, претендент должен был не только пройти испытания основательности собственных познаний, но и иметь надежных поручителей, которые могли бы предоставить сведения о нем самом и его поведении.

То, что к XVII в. школ было уже довольно много и в городах, и в селах, и число их быстро росло, подтверждает и другая древнейшая книга – «Азбуковник», представляющий собой русские анонимные рукописные сборники статей учебного, нравоучительного и энциклопедического характера. Наибольшее распространение получили учебные азбуковники. Они состояли обычно из азбуки (со слогами и прописями), кратких сведений по русской, а иногда и греческой грамматике, арифметике, религиозно-нравственных поучений. «Азбуковник» – это своего рода руководство для учителя с подробнейшими наставлениями ученикам. Он подтверждает и еще один очень важный факт: образование на Руси в описываемые времена не было сословной привилегией. В рукописи, от лица «Мудрости», содержится призыв к родителям разных сословий отдавать отроков для обучения «прехитрой словесности»: «Сего ради присно глаголю и глаголя не престану людям благочестивым во слышание, всякого чина же и сана, славным и худородным, богатым и убогим, даже и до последних земледельцев».

Создавались школы, как и в Европе, при монастырях и церквах. Принимали в школу только мальчиков. Коллектив учеников назывался «дружиной». Занятия, чаще всего, начинались 1 декабря, но мальчик мог поступить в школу в любое время. Сидели ученики вместе, но занимался учитель с каждым учеником отдельно. Определенного срока обучения тоже не было. Научился читать, писать, считать – закончил школу. Все зависело от способностей.

Последуем за учеником, вошедшим в училище и уже положившим свою шапку на «общую грядку», то есть на полку, поклонившимся и образам, и учителю, и всей ученической «дружине». Школяру, пришедшему в школу ранним утром, предстояло провести в ней целый день, до звона к вечерней службе – сигнала к окончанию занятий.

После того как все ученики ответили урок, изучавшийся накануне, вся «дружина» перед дальнейшими занятиями совершала общую молитву, в которой просила Бога «вразуми мя и научи книжного писания и сим увем хотения Твоя...» Затем подходили к старосте за книгами и рассаживались за длинным ученическим столом на указанное учителем место.

Читать приходилось по рукописному тексту. Первые шаги в чтении ученики делали по богослужебным книгам (Часовнику, Псалтири и т.д.) и Священному писанию. Техника чтения была довольно запутанная, поэтому азбука нелегко давалась детям, обучавшимся в начале XVI в. в школе. Сначала вызубривали трудные названия букв: «аз» – а, «буки» – б, «веди» – в, «глаголь» – г, «добро» – д, «рцы» – р и т. д. Но еще сложнее складывали слова, ведь они читались с произнесением названий всех букв. Пока доберешься до конца слова, забудешь, с чего оно началось! Представьте себя учениками начальной школы XVI в. и попробуйте сложить из них слова.

Добро – он – мыслете.
Ша – како – он – люди – аз.

Писали школьники гусиными перьями на очень дешевой рыхлой бумаге, о которую перо непрерывно цеплялось, оставляя чернильные кляксы. Чтобы не растекались чернила, пользовались «промокашками»: написанное посыпали мелким песком из баночки.

Первым печатным учебником для детей была «Азбука», изданная во Львове в 1574 г. диаконом Иваном Федоровым. Она имела небольшой формат, содержала 79 страниц; включала собственно азбуку («Начало учения детям, хотящим разумети писание»), сокращенную грамматику и материал для чтения. Будучи выдающимся мастером печатного дела и высокообразованным просветителем, он поставил перед собой цель «духовные семена по вселенной рассевать и всем по порядку раздавать духовную пищу эту». В «Азбуке» были не только буквы, слоги, слова, но и тексты для чтения, а также православные молитвы. «Азбука» Федорова примечательна еще и тем, что в ней давались начальные сведения по грамматике: состав слов, правописание безударных гласных, правила склонения

76

Азбука Ивана Федорова (1574)

Религиозные стихи для заучивания букв

Страницы из острогожской азхбуки Ивана Федорова, 1578 год

Страницы из первого букваря Кариона Истомина (1694)

существительных и спряжения глаголов и проч. А в конце книги первопечатник призывал родителей учить детей грамоте. В 1578 г. он переиздал свою «Азбуку», поместив в ней сведения о создателях славянской письменности братьях – просветителях Кирилле и Мефодии. В течение многих лет дети учились грамоте именно по этой книге.

В Москве первая печатная книга для детей была издана в 1634 г. (по имени управляющего Печатным двором известна как «Азбука» В. Ф. Бурцева). Большая часть изданий Московского печатного двора, предназначенных для обучения грамоте, называлась букварём. В букваре изучение букв шло не в алфавитном порядке, а так, как было удобно учителю и ученикам. В 1694 г. поэт и выдающийся просветитель Карион Истомин создал первый букварь, гравированный Леонтием Буниным. На каждой

Странице показывалось, как по-разному можно писать одну и ту же букву, и еще изображение предметов, которые на эту букву начинались. 400 рисунков делали наглядным содержание текстов, что должно было вызвать у детей «охоту учитися». Вместо традиционных церковных текстов в букваре широко были представлены «стихи нравоучительного характера» о пользе знания, учения, труда и наук.

За неаккуратность, за другие школьные шалости не только секли розгами (тонкими прутьями, вымоченными в воде), но и ставили на несколько часов на колени на горох, оставляли без обеда. А уж шлепки и подзатыльники во время урока «раздавались» в большом количестве!

Поркой не исчерпывался арсенал наказаний, но надо сказать, что розга была в том ряду последней. Шалуна могли отправить и в карцер, роль которого с успехом исполнял школьный «нужной чулан». Есть в «Азбуковнике» упоминание и о такой мере, которая нынче называется «оставить после уроков»:

Если кто урока не учит, таковой из школы свободного отпуска не получит…

Но не нужно думать, что ту власть, которой обладал учитель, он употреблял сверх всякой меры - хорошее учение искусной поркой не заменишь. Вот как об этом говорилось в книге «Стоглав», бывшей, по сути, руководством для учителей в обучении и воспитании детей: «не яростью, не жестокостью, не гневом, но радостным страхом и любовным обычаем, и сладким поучением, и ласковым утешением».

Между двумя этими полюсами, возможно, пролегла стезя воспитания. И если «сладкое поучение» не шло впрок, тогда применялся «педагогический инструмент», «вострящий ум, возбуждающий память». В «Азбуковнике» и на этот счет были написаны правила, понятные любому ученику:

Если кто учением обленится
Таковый ран терпети не постыдится…

А еще «Азбуковник» предписывал учителю «во время хлебоядения и полуденного от учения пристания» читать своим ученикам «полезные писания» о мудрости, о поощрении к учению и дисциплине, о праздниках и т. п.

Остается предположить, что такового рода поучения школяры слушали за общим обедом в школе. Скорее всего, в школе имелся общий обеденный стол, содержащийся на родительскую складчину.

Если большую часть дня ученики неотлучно находились в школе, то кто же помогал учителю, если ему надо было отлучиться по неотложным делам или просто отдохнуть?

Для этого в каждом классе учитель избирал себе помощника из учеников, и назывался этот помощник старостой. После учителя староста был вторым человеком в школе, ему даже дозволялось замещать самого учителя, поэтому роль его была чрезвычайно важна. Обычно старосту учитель выбирал из старших учеников, к тому же в учебе прилежных и благоприятных душевных качеств.

Дисциплина в древнерусской школе была крепкая, даже суровая. Весь день расписан по часам. Шалить, драться, воровать, шуметь в самой школе и рядом с ней строго запрещалось. Любые попытки нарушить школьные правила пресекались сразу же и нещадно. Учитель и его подопечные жили в своем обособленном замкнутом школьном мире, представляя собой отдельную почти семейную общность, связанную особыми отношениями, недоступными даже ближайшим родственникам. Стараясь оградить своих учеников от «неполезных» влияний внешнего окружения, учитель исключал любое вмешательство родителей в процесс обучения и воспитания.

Излишне, наверное, говорить и о том, что воспитание и учение тогдашних отроков было проникнуто глубоким почтением к православной вере: с молитвы учебу начинали, с вечерним благовестом домой возвращались. «Се бо есть ваше детское, в школе учащихся дело, паче же совершенных в возрасте», – что в молодости вложено, то и во взрослом человеке произрастет.

77