на главную | назад

В. Белов
«Мы увидим из мест любых их стихов высокое небо…»

Не стало друга. Приказал долго жить... Только сейчас, к сорока дням после смерти Александра Романова, в полной мере я ощутил трагедию одиночества и какую-то нелепую пустоту без него. И лишь сейчас понял глубинный смысл русского народного выражения: «Приказал долго жить». Да, ушел навсегда и приказал долго жить. Так просто и так ясно! Живите долго, друзья и родные, доделайте за меня то, что не успел совершить я, Александр Романов! Вы должны, вы обязаны жить...

Это как приказ командира, упавшего с простреленным сердцем, приказ родным, друзьям и соратникам: живите долго и действуйте, делайте то, что делал я, когда был в живых...

Все сорок дней, пока душа Саши витала среди нас, прежде чем предстать перед Богом, я не мог примириться с горестной пустотой, которая образовалась с его уходом. Смерть Романова – это наша общая потеря, но для меня эта утрата просто непосильна: мы жили друзьями с 1955 года.

Александр Романов был подлинно архитектором, умелым строителем Вологодской писательской организации. Он строил ее по кирпичику, с истинно русским терпением, с многолетней настойчивостью и с той неподражаемой добротой, которая от века присуща северному крестьянству. Фундамент, заложенный Александром Яшиным и упроченный Сергеем Викуловым, оберегался и надстраивался именно Александром Романовым. Вместе с Виктором Коротаевым, тоже умершим слишком неожиданно, он буквально выпестовал множество молодых и старых вологодских писателей. Здание, созданное Александром Романовым, оказалось достаточно прочным, чтобы выдержать либерально-демократическое землетрясение, устроенное врагами Российского государства. Подземный гул этого государственного землетрясения не развалил нашего писательского здания. Мы выстояли в самые тягостные периоды... То, что создавалось Александром Романовым, было необходимо для всего вологодского края, для всей северной культуры и, может, для всей России. Ведь культура всегда формировалась вокруг книг и вокруг печатного дела. (И художники, и театр, и музыка, и даже политика невозможны без книжных издательств, хотя у нас в Вологде приватизирована типография, построенная общими силами. Газетное и книжное дело тоже приватизированы, издательская работа нынче пущена на самотек.) Писательская организация всегда являлась цементирующим, скрепляющим началом общекультурной жизни Вологды и области. Эти скрепляющие традиции она сохранила и сейчас, хотя столичные «демократы» вроде А. Яковлева не оставляют гнусных попыток расколоть, т. е. разрушить организацию. Прорабы горбачевской и ельцинской перестройки небезуспешно старались создать альтернативные, то есть фальшивые писательские организации в Москве и регионах России. В Вологде эта затея с треском провалилась... Такое прочное вологодское здание построил Александр Романов с помощью Виктора Коротаева, Василия Оботурова и других стойких его друзей типа Владимира Ширикова. Мы признаем это в полной мере, поэтому пусть память об Александре Романове всегда струится и теплится в наших северных нежарких местах...

Будучи прекрасным организатором литературных сил, Александр Романов всегда оставался глубоко лиричным, тонким поэтом, знающим материальные потребности нашего народа и все его духовные чаяния. Книги Александра Романова – это достояние всей русской литературы, каковым достоянием являются произведения, например, Николая Рубцова и Анатолия Передреева, которых мы так мало ценили и берегли при жизни. Стихи Александра Романова приписаны многомудрыми критиками к так называемой «тихой» лирике. Но что значит «тихая» лирика? Можно ли сказать так о Есенине, или о Тютчеве, да и о самом Пушкине? Нет, я совсем не согласен с таким термином, припечатанным к лирике. Поэзия есть поэзия, и лирика есть лирика. Стихи Александра Романова останутся чистыми, незамутненными родниками русской культуры, нашего северного народного слова. Он был превосходным знатоком этого слова, чуял его всем сердцем и всей кровью, которая пролилась на вологодский асфальт пятого мая 1999 года.