на главную | назад

Беседа с писателем Василием Беловым
Быть с народом

Завершились выборы народных депутатов. Впереди пять лет ответственных и очень непростых обязанностей. Для депутатов наступает время выполнения наказов избирателей, своих предвыборных программ. Мы, избиратели, искренне желаем им успеха, ибо каждый из нас лично заинтересован в этом. Ведь успешная работа депутатов нового созыва, мы надеемся, должна ускорить перестройку всей нашей жизни.
В числе народных депутатов и известный русский советский писатель В. И. Белов, избранный от КПСС. Выполняя пожелания читателей, мы провели с ним беседу, в ходе которой поднимались и вопросы из редакционной почты.

– Василий Иванович, сегодняшний депутат, по-вашему, – это народный защитник, ходатай или же политик, конгрессмен?
– Думаю, что депутат – это и политик, и народный заступник. По крайней мере хотелось бы, чтобы в нем счастливо сочетались эти качества. Да, собственно, по-иному и не должно быть. Ведь если депутат, витая в сферах «большой политики», забудет о каждодневных земных чаяниях народа, вряд ли он может рассчитывать на успех и в тех «заоблачных высях общегосударственных интересов». Без поддержки народом, истинной, а не показной, нельзя всерьез строить государственную политику. А для этого надо знать настроения людей, жить с ними одной жизнью.
И еще без одного качества, по-моему, не обойтись сегодня депутату – совестливости. После долгих лет засилья бессовестности посмотрите, как люди жаждут проявления честности, порядочности, скромности, мужества. Может быть, несколько высокопарно излагаю, но говорю об этом искренне.

– На Пленуме ЦК КПСС, избравшем народных депутатов СССР от партии, вы получили шесть голосов против. Какие настроения это вызвало у вас?
– Нормальные настроения. А как же иначе? Люди голосовали, сравнивали мою позицию, оценивали ее с другими и определяли свое мнение. У кандидатов в депутаты должны быть не только сторонники, но и противники. Не надо это драматизировать. Вполне естественно то, что при проведении выборов в обстановке соблюдения демократических процедур часть людей голосует против тех или иных кандидатур.

– Говорят, у нынешних депутатов слишком много честолюбия. Как вы к этому относитесь?
– Вполне положительно. Политик без честолюбия – по-моему, плохой политик. А депутат, без сомнения, все-таки должен быть политиком. Здоровое честолюбие тоже движет политикой, наряду, конечно, со многими общественными, социальными, экономическими и прочими процессами, составляющими основу государственной и общественной жизни. Как-то так сложилось, что в нашей недавней истории, где так много было культовых и культиковых «эпох», эпизодов, людям, занимавшимся политикой, возбранялось проявлять естественные, присущие человеку страсти, черты характера, эмоции. Политика лишилась индивидуальных человеческих выражений. Она стала анонимной. Не оттого ли в политике появилось так много безликих страниц, «белых пятен»?

– А каков ваш путь в политику?
– Кажется, в середине 50-х годов я впервые начал всерьез думать, что происходит. Конечно, не все я тогда ясно понимал, вряд ли четко разбирался в тонкостях всех разворачивавшихся процессов, но интуитивно хорошо чувствовал многое из того, что происходит. Как раз в эти годы, размышляя о драматических страницах нашей истории, близкого мне русского крестьянства, я начал втягиваться не только в литературу, но и в политику... И не хочешь, да втянешься...
Разумеется, мою и тогдашнюю, и недавнюю, и нынешнюю деятельность трудно было бы назвать чисто политической. Эго была работа общественника, литературного публициста. Есть вещи, которые моя совесть не может принять ни при каких условиях. Например, стремительное загрязнение и засорение водных источников, хищническая вырубка лесов, распродажа нефти, руды и газа. По сути, происходит ведомственный разор национального богатства. Вот с этим душа моя мириться никак не может! Правда, и успехами большими, к сожалению, не приходится гордиться.

– Позвольте, однако, не согласиться с вами, Василий Иванович. Думаю, что главного вы, как писатель, общественный деятель, все-таки добились: вместе с другими, близкими вам по настроениям, взглядам писателями вы разбудили сознание людей, приковали внимание народа к острейшим проблемам жизни. Чего же большего может сделать писатель!
– И может и должен делать больше. Нельзя однажды остановиться и сказать, как это делали некоторые древние мыслители: «Я сделал все, что мог. Кто может сделать больше, пусть попробует». Нельзя успокаиваться, потому что зло, творимое с нашей землей, еще далеко не побеждено.
Мы называем землю матушкой, матерью, кормилицей, поем ей песни и славословим ее. Но часто такое отношение к земле начинается и оканчивается только словами. На деле мы поступаем с ней безнравственно и жестоко, мы давно забыли, что она живая, Я недавно писал уже об этом, повторю еще раз, что земля, как все живое, ждала нашего милосердия. Но произошло отчуждение. Вместо любви и милосердия земле было уготовано презрение и равнодушие. Ныне человек не только травит ее химией изнутри, но и калечит физически: топит, сверлит, роет, терзает гусеницами, то есть наносит ей раны физические, раны в прямом смысле.
Что такое ну хотя бы современный карьер! Это обширная зияющая рана, которую не залечить и в миллион лет. А шахты! А свалки и затопленные территории! Строители газопроводов и линий электропередач, нефтяники, лесорубы – никому нет дела до болей земли! Что им этот крохотный, тончайший плодородный слой, кормящий все человечество! Сейчас на планете более 4 миллионов гектаров пустынь. Пустыня с помощью человека расширяется со скоростью 4 гектара в минуту. К 2000 году площадь пустынь увеличится на 20 процентов. Так что нельзя останавливаться в борьбе за сохранение самой сферы обитания человека. Повторю, что больших успехов в противоборстве с ведомствами пока нет.

– Но ведь, скажем, усилия общественности, и ваши в том числе, в борьбе с переброской северных рек, кажется, все-таки принесли успех!
– Весьма относительный. Работы по подготовке переброски стока северных рек на юг полностью не приостановлены. Институты, работающие над этой проблемой, продолжают свою деятельность. Бюрократический панцирь непробиваем, журналистские, печатные стрелы от него просто отскакивают, ломаются, как лучинки. Пишите, пишите, мол, говорят бюрократы, а перепрофилировать специалистов мы все равно не станем. Истратили 60 миллиардов и еще 40 истратим, а воду все равно заберем.
Логика перебросчиков, я говорю об этом уже не первый раз, поддержанных и одобренных еще покойным академиком Е. К. Федоровым, была проста: дескать, сотни кубокилометров пресной воды, ежегодно стекающих в Ледовитый океан, пропадают зря. Надо использовать их в народном хозяйстве, надо исправить ошибку природы... Не в первый раз, вместо того чтобы признать и исправлять собственные ошибки, наладились исправлять «ошибки» природы!
Пока общественность выводила перебросчиков на чистую воду, мелиораторы поспешно тратили народные денежки. Из двадцати видов мелиорации они облюбовали лишь водную. Кто будет спорить с тем, что такая мелиорация тоже необходима! Да никто. Но ведь все дело в том, сколько денег останется на другие виды мелиорации, например, гидротехническую и лесную. Такие виды мелиорации необходимы нашей стране не меньше, а может быть, больше. Но многим тысячам перебросчиков – проектировщикам отнюдь не хотелось оставлять свои кульманы, вернее, теплые места в институтах и руководящих креслах. Затратные способы освоения средств устраивали и мелиоративных строителей. Перепрофилирование до сих пор не входит в их планы, хотя однобокая мелиорация не дала ожидаемых скорых перемен в сельском хозяйстве. Явилась даже новая беда – засоление почв. И снова спросим: куда же уплыли миллиарды, отпущенные государством! И долго ли придется нам кланяться заокеанским толстосумам, покупая хлеб и фураж на среднеазиатское и колымское золото!

– Василий Иванович, надеемся, что новые общественные, самодеятельные организации и движения за экологию, охрану окружающей среды помогут принести зримые плоды усилий сотен тысяч людей, объединившихся на этом благородном поприще. Очень серьезно рассчитывают люди и на активную работу общественного комитета, созданного при редакции газеты «Советская Россия», по охране и спасению реки Волги, председателем которого выбраны вы.
– Волга – это не просто река, это, если хотите, душа России. Она должна быть здоровой и незамутненной. Вы знаете, что общественные отделения нашего комитета созданы практически в каждом областном центре, расположенном на Волге, и даже в других местах.
Необходимо в самое ближайшее время остановить все работы по проектированию и сооружению губительного для природы и разорительного для страны канала Волга – Чограй. Хотя официально и объявлено, что работы на канале приостановлены, о победе говорить рано: проектные организации мелиораторов и само министерство намерены продолжать строительство этого сооружения.
В числе других ближайших мер, направленных на спасение Волги, намечаем и такой шаг: обратиться к правительству с просьбой спустить на несколько метров водохранилище Чебоксарской ГЭС, которое «поджимает» немало населенных пунктом, лугов, пашен, расположенных на ее берегах.

– А как быть с другими водохранилищами на Волге?
– По-хорошему, их все надо спустить, хотя я понимаю, что это дело весьма отдаленного будущего. Энергия, получаемая от волжских ГЭС, дается слишком дорогой ценой, гибнет сама Волга и приволжские земли. А эту потерю не измерить деньгами. К тому же и считать правильно мы не можем. Энергию понимаем слишком однобоко – только в киловатт-часах. Ведь, скажем, суммарный потенциальный запас всей биологической энергии, имевшийся в лугах, пашнях, лесах, способных прокормить людей, домашних и диких животных, птиц, рыбу и т. д., которые подпали под затопление во время заполнения водохранилища для Куйбышевской ГЭС, намного превышал ее проектные энергетические мощности. Энергия в киловаттах идет на то, чтобы изготовить машины для мелиорации степей, изготовления химических удобрений для повышения их плодородия, и все ради того, чтобы накормить людей. Но ведь накормить можно и другими методами хозяйствования, с бережным отношением к природе! Созданный затратный механизм хозяйствования здесь виден наиболее отчетливо.

– Трудно не согласиться с вами. Однако процесс отчуждения начался не сегодня, и не только неумелым хозяйствованием это вызвано, но и многими другими причинами.
– Да, процесс отчуждения крестьянина от земли начался еще в 20-е годы. Немало помогла этому коллективизация, вернее, те ее формы, которые ломали, извращали суть крестьянского быта, делали из него не хозяина, а поденщика. Снова повторю, о чем говорил уже в печати, что широкой публике все еще малоизвестны такие «странные» факты коллективизации, когда колхозы и создавались и разрушались одновременно. Одни и те же силы загоняли людей в колхоз и в то же время не пускали их в него. Тысячи крестьянских семей очутились в безвыходном положении. И в единоличниках оставаться нельзя, и в колхоз «не пущают». По тем же причинам: как «матерых собственников». Факты! Они есть. Газета «Правда Севера» в октябре 1929 года сообщала, что Камышинский окружком партии весь материал комиссии, обследовавшей, как отмечалось, «лжеколхоз» «Красный мелиоратор», передал в прокуратуру для привлечения виновных к ответственности. Потому что, мол, в него вошли единоличники и кулаки. Из колхоза было исключено 23 человека во главе с председателем. Газета сообщала далее: «Бюро Нижневолжского крайкома ВКП(б) признало недопустимым прием кулаков и других лишенцев в колхозы и предложило провести чистку всех колхозов. Окружкомам партии предложено взять под свое наблюдение ячейки крупных колхозов. Бывших руководителей Николаевского укома, Камышинского окрколхозсоюза, зав. отделом по работе в деревне Астраханского окружкома постановлено снять с работы за факты приема в колхозы единоличников. Это всего лишь один момент. Сколько их было, этих моментов, с 1929 года! Правильно сделало руководство партии, что на последнем Пленуме ЦК КПСС, обсудившем проблемы аграрной политики, дало развернутый экскурс в историю этой проблемы. Без честного взгляда на историю нашей аграрной политики нельзя правильно строить ее сегодня.

– Василий Иванович, вы – участник мартовского (1989 г.) Пленума ЦК КПСС, хотя и не выступали на нем. Доведись выступить, о чем бы вы сказали?
– Мне пришлось бы повторить то, что я уже недавно писал: оставшись вдовой, моя бабка Фоминична пахала свой надел босиком. Тот факт, что лошадь Карюха ходила бороздой тоже, по сути, босиком, немаловажен, если учесть, в какие тяжеленные башмаки «обуты» нынешние железные лошади С 100, С 80, К 700. Особенностью отвального хлебопашества на конной тяге было то, что конь шел бороздой. Пахарь тоже ступал бороздой, но уже второй бороздой. Борозда, по которой шел конь, заваливалась рыхлой землей. Ни конь, ни пахарь не ступали на эту рыхлую землю, они ходили по твердому подошвенному слою. Нынче пахоту мы не столько рыхлим, сколько утрамбовываем. Колеса и тяжкие гусеницы по многу раз в год утюжат почву. Любителям гигантских машин нет до этого дела. В Италии я видел такую картину: фермер пахал землю на лошади, а новенький трактор, похожий на наш «Беларусь», стоял у дома. В чем дело? В бережном отношении к земле, умении правильно сочетать различные (наиболее выгодные в данный момент!) способы обработки земли. Эти качества хлебопашца не утрачены навсегда у наших крестьян. Надо просто дать им раскрыться.
А ведь у нас что происходит? Чем мощней и сложней наша сельскохозяйственная техника, тем больше отчуждается хлебопашец от земли. И происходит это потому, что единый процесс выращивания урожая раздроблен на множество операций. Интимные, личные отношения человека и земли, необходимые для успешного дела, давно нарушены. Отчуждение коснулось и других, непроизводственных сторон жизни. Отчуждение от родины, от отчего дома, от семьи. Отчуждение от земли подкреплено отчуждением от жилья. Люди в сельской местности разучились строить себе дома. Жилье во многих местах уже не принадлежит хлебопашцу. Так что же может удержать его на одном месте?
Миграция – бич сельского хозяйства! (Одного ли сельского хозяйства?) Отчуждение произошло и в административной среде, в системе руководства. Хорошо помню, как председатели небольших компактных колхозов нередко краснели на колхозных собраниях. Народ разберет поведение руководства по косточкам, но и ободрит, подсобит, подскажет, как лучше. Нынче руководитель заслонился от жизни машиной с персональным шофером и кабинетом с секретаршей в приемной. А у некоторых появились уже и референты! Вот и руководит такой председатель с помощью этих «сил» да своих замов, веря лишь в силу телефонных указаний и бумажных директив. И чем выше пост, тем опасней такое отчуждение. Оно всегда оборачивается неопределенностью, неясностью положения, ошибками.
Другой бич сельского хозяйства – огромное количество управленцев. Трактористы в знакомом вологодском колхозе с юмором рассказывали: «Кресла у нас в конторе все заняты, так садятся на подоконники. Сидят и катышками кидаются. Из чего катышки? А из конфетных бумажек».

– Ну, теперь-то РАПО ликвидируют, управленцев поубавится, думаю?
– И об этом я уже писал. Видимо, существует, действует, пока не обнародованный, какой-то особый закон бюрократии. Ни один служащий, управленец, счетовод, добившийся однажды хоть маленькой должности, не стремится больше вниз по служебной лестнице. Каждому охота ступить еще и на ступеньку повыше, а его место, в свою очередь, занимает новобранец этой системы. Удивительно живуча и плодовита эта вертикально-централизованная административно-бюрократическая система, способная к самопроизводству и самообеспечению! Сократить этот гигантский контингент управленцев чрезвычайно трудно. Можно потопить в ворохах бумаг основные идеи Пленума, и тогда нам опять не уйти от продовольственного дефицита.

– Дефициты страшны не только как элемент нарушения здоровья экономики. Они нравственные болячки общества.
– Конечно. Не чувства ли горечи, унижения испытываем мы как граждане своей страны, своего великого государства, покупая финские яйца, молоко, кубинскую картошку, голландское масло, канадскую муку на блины и аргентинское мясо на котлеты? Не знаю, кто как, а я не испытываю при этом большого восторга.
Происходят удивительные, можно сказать, необъяснимые вещи. Великая страна, обладающая грандиозными сельскохозяйственными угодьями, более чем тысячелетним опытом хлебопашества, мощным научным потенциалом и развитой промышленностью, неспособна к продовольственному самообеспечению? Чушь и нелепость! Способна. Надо только прекратить отчуждение крестьянина от земли, дать ему возможность подлинной самостоятельности хозяйствования, и он быстро накормит страну. Пленум ЦК КПСС сделал первые шаги, надо и дальше двигаться в этом направлении.

– Сложнейшая проблема отчуждения человека от земли касается не только экономических аспектов, но и духовных. Рвется связь поколений, уклад жизни, разрушается культура...
– Мне больно говорить об этом. Но нельзя молчать. Я сам видел, как заведующие сельскими клубами не разрешали на своих «мероприятиях» танцевать молодым людям народные танцы. Вместо этого включали магнитофон с музыкальными записями западных рок-ансамблей. Слово «диско» произносится ими с ощущением умилительного служебного подобострастия. Кто ж из руководителей культуры способствует этому? Зачем?
А каково влияние средств массовой информации? За что ратуют иные наши кинематографисты, редакторы телевидения, радио, фирмы «Мелодия», а также организаторы концертно-эстрадной деятельности и массовых физкультурных мероприятий? Глобальная эмоционально-«художественная» информация такова, что способна не только ослабить, но и обескровить духовную и физическую потенцию подрастающих поколений. И в городе, и в селе. Сексуальная, музыкально-спортивная, эстрадно-цирковая «однотонная волна» заполонила эфир. Взгляды и критерии псевдогероев усваиваются подростками. Растет аморальность, бездуховность, преступность.
Нынче средства массовой информации учат лишь отдыхать. Проблема свободного времени вдруг оказалась наиглавнейшей. У нормального культурного человека не должно возникать этой проблемы. У него, напротив, всегда не хватает на многое времени. Но у нас не о том идут разговоры в прессе. Тут главная тема – развлекательность. Развлекательность любыми, порой довольно пошлыми, безвкусными, а то и вообще весьма сомнительными способами.

– Не словами ли поэта хотите закончить беседу: «Кто живет без печали и гнева, тот не любит отчизны своей»?
– Нет. Гнев – это не та сила, которая нужна. С одним гневом далеко не уйдем, он годится больше для разрушений. Для созидания нужны иные человеческие свойства.
– Мы обозначили сегодня много проблем нашей жизни. Что вы предпримете для разрешения их как народный депутат СССР?
– Буду делать все, что в моих силах. Для этого я и дал согласие баллотироваться кандидатом. А теперь, когда уже выбрали, надо выполнять наказы и обещания.

Беседу вел В. Аркадьев

Источник: Быть с народом : беседа с писателем Василием Беловым / вел В. Аркадьев // Борьба. – Вожега, 1989. – 25 мая.