Начальный период формирования культа св. Леонтия епископа Ростовского пришелся на домонгольскую эпоху. Истории этого культа касались многие ученые XIX - XX вв.[1] Однако не все стороны почитания данного святого раскрыты ими с необходимой полнотой. В настоящей работе я попытаюсь охарактеризовать основные черты его почитания в указанное время, акцентируя внимание на тех из них, которые недостаточно изучены.
Начало формирования культа епископа Леонтия описано только в его житии. Исследователи по-разному определяют время появления первого краткого жития Леонтия. Одни из них считают, что оно возникло вскоре после обретения мощей святого в 1160-е или 1170-е годы. Другие относят его ко второй половине XII в. Но старейший список данного жития, по мнению Г.В. Семенченко, относится лишь ко второй половине XIV в.[2]
Согласно данному житийному тексту, после того, как сгорел деревянный ростовский Успенский собор, князь Андрей Боголюбский повелел создать каменную соборную церковь во имя Пресвятые Богородицы на месте сгоревшего одноименного храма. И копавшие ров «предней стене» нашли гроб, покрытый двумя досками. В гробу оказались останки епископа Леонтия. Автор жития описал этос обытие следующим образом: «И отверзоша гроб, и видеша лице его, яко светсветящься, и ризы его, яко вчера облечены. О великое чюдо, братие. Толикым летом минувьшем, не изменися святое тело его, но и ризы его не истлеша, паче и гроб, в нем же бе тело его».О случившемся сообщили князю Андрею Боголюбскому. И тот, восславив «великую мудрость Божию», прислал вскоре в Ростов каменный гроб для мощей Леонтия, который был установлен «в церкви пресвятыя Богородица»[3], т. е. в Успенском соборе.
Описанные события в древнейшей редакции жития Леонтия, сохранившейся в списке второй половины XIV в., точно не датированы. Не имеют они датировки и во второй редакции того же жития, опубликованной по списку 1428-1429 гг.[4] В более поздних редакциях жития Леонтия, относящихся к концу XV и XVI вв., время закладки собора и обретения мощей святого отнесено к 1164 г., а освящение храма - к 1170 г.[5] В Львовской и Тверской летописях представлены иные датировки указанных событий. Согласно этим источникам, собор заложили в 1161 г., тогда же обрели мощи Леонтияи освятили храм в 1162 г.[6] В Никоновской летописи и закладка собора, и обретение мощей отнесены к 1162 г.[7] Но все эти три летописи относятся лишь к XVI в. В более древних летописях об обретении мощей святого и строительстве первого каменного ростовского собора вообще ничего не говорится. Ранее уже предполагалось, что датированные указанные известия Львовской, Тверской и Никоновской летописей «есть плод творчества более поздних летописцев. Их появление может быть связано с попыткой осмысления, на каком-то этапе летописания, сведений тех редакций жития Леонтия, которые не имеют точных дат»[8].
Но ведь то же самое можно предположить и относительно указанных датировок поздних редакций жития святого. Так или иначе, но ясно одно: на нынешнем уровне знаний невозможно рационально обосновать достоверность ни житийных, ни летописных датировок рассматриваемых событий. У нас есть лишь одна надежная дата - свидетельство Лаврентьевской летописи о том, что деревянный ростовский Успенский собор сгорел в 1160 г.[9] Характерно, что по данным всех вышеприведенных источников, строительство собора и обретение мощей св. Леонтия укладываются в одно десятилетие - между 1160 и 1170 гг. Вряд ли эти события могли произойти позже. Поэтому мы не ошибемся, если датируем их просто 1160-ми гг.
Известно, что празднование памяти святого Леонтия было установлено ростовским епископом Иоанном (1190-1214)[10]. Как сказаново второй редакции жития святого, «Иоан же епископ праздновати устави месяца маиа в 23 день»[11]. В данном списке, относящемся к 1428-1429 гг.[12], это событие точно не датировано. В более поздних редакциях жития конца XV в. оно отнесено к 1190 г.[13], а в Тверском сборнике XVI в. - к 1194 г.[14] Но насколько достоверны эти даты, ныне установить не представляется возможным[15]. Поэтому время церковного прославления святого Леонтия надежнее датировать периодом правления упомянутого епископа Иоанна (1190-1214).
Встает вопрос: было ли какое-либо почитание епископа Леонтия в промежутке времени между открытием его мощей (1160-е гг.) и официальным прославлением (между 1190 и 1214 гг.), а если было, то в чем выражалось? К сожалению, состояние источников позволяет ответить на этот вопрос лишь предположительно. Казалось бы, концовка древнейшей редакции жития Леонтия прямо говорит о том, что каменный гроб с мощами святого «и доныне лежить в церкви пресвятыя Богородица, сдевающе преславная чюдеса и подавая исцеленья с верою приходящим к пречистей Богородице и к святей раце его в славу Христу, богу нашему»[16]. Но ведь эта фраза, носящая явно этикетный характер, могла быть приписана и позже составления основной части указанной редакции, о чем как будто свидетельствует слово «доныне», т. е. некоторое время спустя после помещения гроба Леонтия в Успенском соборе. Тем не менее, вряд ли правомерно отрицать возможности возникновения уже в 1160-е гг. обычая почитания этого гроба. Если правы те, кто полагает, что древнейшая редакция жития святого возникла до его официального прославления[17], то ее бытование в устной или письменной форме также свидетельствует о почитании Леонтия в то время.
Важным этапом формирования культа святого является составление службы ему. В некоторых списках службы Леонтию указан ее автор, епископ Иоанн[18] - тот самый, который установил празднование памяти этого святого. Древнейшие рукописи, содержащие полный текст этой службы, относятся к середине XV в.[19] Но первоначальная служба была короче, и исследователи не без основания относят ее ко времени епископа Иоанна[20].
Значительную часть второй редакции жития Леонтия, сложившейся, по мнению Г.В. Семенченко, в XIII - начале XIV века (скорее всего, около 1230 (1231) г.), составляет описание чуда, случившегося, как утверждает автор жития, вскоре после прославления святого при епископе Иоанне (1190-1214)[21]. Анализ этого текста позволяет представить основные составляющие сложившегося культа Леонтия.
Данный текст свидетельствует, что ко времени его написания у раки св. Леонтия регулярно совершались службы, возжигались свечи. Леонтий, восстав из гроба, как бы сам показывает пример такого служения. Важен и следующий образ Леонтия, запечатленный в тексте: «И виде ... святого Леонтия, стояща перед святою трапезою, руце свои горе воздвигше». Именно в такой позе, с воздетыми руками, святой Леонтий изображается на большинстве дошедших до нас икон XV – XVII вв.[22] Самые ранние сохранившиеся иконы Леонтия датируются XIV в. Однако логично предположить, что первый образ святого возник не позже официального его прославления при епископе Иоанне (1190-1214), а возможно, и несколько раньше, вскоре после открытия его мощей в 1160-е гг.[23] Вероятно, уже на первой иконе Леонтий был представлен с воздетыми руками, как и на более поздних его изображениях (см. выше).
В представлении автора жития и его читателей небесные силы в лице ангелов грозно оберегают культ гроба Леонтия. Они наказывают некоего клирика за намерение погасить свечу у этого гроба – «бысть раслаблен рукама и ногама и глух и нем». Леонтий же выступает в роли заступника перед Богоматерью и Христом за несчастного и способствует его исцелению. Важно, что в том же тексте дается нечто вроде указания - как следует поклоняться гробу Леонтия. Сначала надо обратиться к Богоматери, а затем, «возведе очи» к упомянутому гробу, «слезно» молить Леонтия, призывая «святого на помощь».В том же тексте представлена характеристика Леонтия как святого: «Радуйся, ревнителю святыха постол, искоренителю бесовскыа льсти. Хвалит бо Римскаа земля Петра и Павла, Греческаа земля - Костянтина царя, Киевская земля – Володимера князя, Ростовская земля тебе, великый святителю Леонтие, ублажает, сътворшаго дело равно апостоломь»[24]. Таким образом, он был причислен к высшей категории святости, т. е. получил статус равноапостольного.
По-видимому, в первый период существования культа святого Леонтия он больше почитался как креститель Ростовской земли в меньшей степени - как целитель недужных.
Данный вывод подтверждается и таким авторитетным источником, как Лаврентьевская летопись. В ней под 1231 годом, в рамках большой статьи о свершениях ростовского епископа Кирилла (1231-1262), составленной, как предполагают, около или вскоре после смерти Кирилла в 1262 г.,[25] указано: «Леонтий убосвятый, священый епископ, тъ просвети святым крещеньем град Ростов»[26].
Культ епископа Леонтия был тесно связан с ростовским Успенским собором, Ростовским архиерейским домом и поддерживался ростовскими архиереями. Это и понятно, ведь в указанном соборе хранились мощи святого, а сам собор в организационном плане непосредственно подчинялся архиерейскому дому и архиерею. Свидетельства летописей и других письменных источников позволяют конкретизировать данное утверждение. В 1204 г. обрушился Успенский собор[27]. Новый каменный одноименный храм был заложен в 1213 г.[28] и, как показали археологические исследования, он строился на основании стен разобранного собора 1160-х гг.[29] Возможно, именно в 1213 г. мощи св. Леонтия были перенесены во вновь отстроенную после пожара 1211 г.[30] епископскую церковь Иоанна Предтечи. Но документы об этом умалчивают.
Для настоящей темы исключительным значением обладает сообщение Московской Академической и ряда других летописей о том, что 25 февраля 1230 г. «мощи великаго святителя чюдотворца епископа Леонтия» были перенесены из церкви «святаго Иоана» в ростовскую соборную церковь[31]. Ведь это первое по времени летописное свидетельство о почитании святого. До 1230 г. в дошедших до нас летописных сводах, возникших ранее XVI в., каких-либо известий о епископе Леонтии и посмертном его почитании не обнаруживается. Надо полагать, сам факт включения данного известия в летопись означает, что к 1230 г. культ Леонтия обрел в представлении современников достаточно высокий статус и получил более или менее определенное оформление.
Для уяснения специфики культа того или иного святого важно представить хотя бы в общих чертах, как выглядело место его упокоения. Другими словами, важно знать, в какой части храма находилась рака святого, что она собой представляла, что на дней или рядом с ней находилось - имеются в виду иконы, свечи и тому подобное. Все эти предметы в совокупности можно назвать надгробным комплексом, т.к. вместе с гробницей они представляли собой некое смысловое целое, олицетворяющее, в известной мере, культ святого.
Благодаря раскопкам, проведенным в соборе в 1954 г. Н.Н. Ворониным, мы можем в общих чертах представить, где находилось и как выглядело место упокоения св. Леонтия примерно ко времени освящения указанного храма в 1231 г. В частности, Н.Н. Воронин обнаружил массивную белокаменную гробницу святого. Согласно наблюдениям исследователя, плоская двускатная крышка этого саркофага сходна с подобной крышкой гробницы епископа Луки (ум. 1189) во владимирском Успенском соборе, и гробницы, обнаруженной здесь при строительных работах в северо-западном углу всеволодовой галлереи. Следовательно, показание жития Леонтия о присылке гробницы для его останков князем Андреем подтверждается[32]. Данный саркофаг был расположен в особой арочной нише (аркосолии), устроенной в южной стене южной части алтарного объема. Или, другими словами, того помещения, которое обычно называется дьяконником. Сам Н.Н. Воронин полагал, что им обнаружен аркосолий, сохранившийся от первого каменного Успенского собора 1160-х гг.[33] Однако недавно, в процессе новых археологических исследований в соборе, это мнение было пересмотрено. Выяснилось, что аркосолий, найденный Н.Н. Ворониным, относится к собору 1213-1231 гг.[34] Существовал ли подобный аркосолий в соборе 1160-х гг., неясно. Но косвенные данные археологических раскопок позволили А.Е. Леонтьеву допустить такую возможность[35]. Значит, гробница Леонтия могла находиться у южной стены дьяконника собора 1160-х гг., на что, как будто, указывает и старейшая редакция жития святого[36].
Что же обусловило выбор места для указанной гробницы, насколько он был необычен или, напротив, следовал определенной традиции, наконец, какой смысл видели в этом выборе? Поставленные вопросы заставляют присмотреться к известным предшествовавшим случаям выбора мест для гробниц русских святых. По-видимому, первый такой случай относится к начальному периоду формирования культа первых русских святых Бориса и Глеба. Согласно источникам, возникшим не позднее начала XII в., раки с мощами этих святых были внесены в Вышгороде в некую «клетку» - очевидно, специально для них построенное здание - и поставлены «на десней стране»[37]. Как видим, ориентация рак во внутреннем пространстве «клетки» четко обозначена. Следовательно, люди того времени вкладывали какое-то особое значение в то, что раки святых находились именно на десной, или на правой, стороне интерьера здания. На «десней» же стороне поставили раки Бориса и Глеба в 1072 г. во вновь построенном посвященном им храме[38].Если мы еще можем сомневаться, как относительно сторон света располагались раки святых в упомянутой «клетке», то в храме, ориентированном алтарем на восток, десная, или правая, сторона может быть только южной. В 1091 г. в притворе Успенского собора Киево-Печерского монастыря на «десней» стороне «положиша» мощи св. Феодосия Печерского[39].Опять-таки на десной стороне ус- тановили раки Бориса и Глеба в новомвышгородском Борисоглебском соборе в 1115 г.[40]
Итак, ко времени открытия в 1160-х гг. мощей епископа Леонтия уже сложилось некое подобие традиции размещать раки святых на правой или, что то же самое, на южной стороне храма.
Согласно эсхатологическим представлениям средневековья, стороны спасения - восток и юг[41]. По-видимому, обычай устанавливать раки святых у южной стены храма был обусловлен этими представлениями. Замечательно, что люди Древней Руси, очевидно, следуя Евангелию (Матф. 25:31-34), ассоциировали само понятие «десный» или правый не только с истинностью и праведностью, но и со спасением на Страшном Суде.
Следовательно, выбор правой стороны в пространстве храма для размещения гробницы святого определялся стремлением символически обозначить путь к спасению и то, что он уже пройден данным святым. А это, в свою очередь, обещало молящимся у его гробницы не только спасение на Страшном Суде[42], но и помощь в этой жизни.
Все вышесказанное свидетельствует, что между1160-ми гг. и 1230-м г. произошло более или менее определенное оформление культа св. Леонтия. Для открытых мощей святого по заказу князя Андрея Боголюбского был создан каменный саркофаг. Его разместили в одном из наиболее сакрально значимых мест Успенского собора, чем как бы продемонстрировали необходимость его почитания. У этого саркофага установили свечи и, возможно, икону Леонтия; так образовалось нечто вроде надгробного комплекса. Возникло и житие святого. Епископ Иоанн осуществил его церковное прославление и, видимо, составил службу ему. При этом Леонтий получил высший статус святого - равноапостольный.
Примечания
[1] Макарий (Булгаков). История русской церкви. СПб., 1868. Сс. 329-332; Ключевский В.О. Древнерусские жития святых как исторический источник. М., 1871. Сс. 3-22; Сергий, архим. Полный месяцеслов Востока. М., 1875. Т. 1. С. 314; Голубинский Е. История русской церкви. М., 1880. Т. 1. Сс. 627, 688; Васильев В. История канонизации русских святых. М., 1893. Сс. 70-73; Голубинский Е. Историяк анонизации святых в русской церкви. Сергиев-Посад, 1894. Сс. 37-38; Спасский Ф.Г. Русское литургическое творчество (по современным минеям). Париж, 1951. Сс. 85-86; Воронин Н.Н. «Житие Леонтия Ростовского» и русско-византийские отношения второй половины XII в. // Византийский временник. М., 1963.Вып. 23. Сс. 23-46; Филипповский Г.Ю. Жития Леонтия Ростовского // Словарь книжников и книжности Древней Руси. XI - первая половина XIV в. Л., 1987. Вып.I. Сс. 159-161; Семенченко Г.В. Древнейшие редакции жития Леонтия Ростовского //Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1989. Т. 42. Сс. 241-254; Ленхофф Г. Канонизация и княжеская власть в Северо-Восточной Руси: культ Леонтия Ростовского // Ярославская старина. Ярославль, 1996. Вып. 3. Сс. 13-22.
[2]Семенченко Г.В. Указ. соч. Сс. 244, 251.См. в этой работе библиографию по вопросу о датировке древнейшего жития св. Леонтия.
[3] Там же. Сс. 250-251.
[4] Там же. Сс. 251-254.
[5] Житие св. Леонтия, епископа ростовского. С предисловием действительного члена А.А. Титова. М., 1893. Сс. 7, 9.
[6] ПСРЛ. СПб., 1863. Т. 15. Ст. 233-235; ПСРЛ. СПб., 1910. Т. 20. Ч. 1. С. 122.
[7] ПСРЛ. СПб., 1862. Т. 9. С 230.
[8] Сазонов С.В. О датировке ростовского Успенского собора XII в. // Памятники истории и культуры Верхнего Поволжья. Нижний Новгород, 1991. С. 206.
[9] Летопись по Лаврентьевскому списку. СПб.,1872. С. 333.
[10] КлючевскийВ.О. Указ. соч. С. 7.
[11] Семенченко Г.В. Указ. соч. С. 253.
[12] Там же. С. 254.
[13] Там же. С. 246; Житие св. Леонтия, епископа Ростовского. С. 11.
[14] ПСРЛ. СПб., 1863. Т. 15. Ст. 281.
[15] Семенченко Г.В. Указ. соч. С. 246.
[16] Там же. С. 251.
[17] См. сноску № 2.
[18] Ключевский В.О. Указ. соч. С. 11.
[19] Ленхофф Г. Указ соч. С. 19.
[20] Спасский Ф.Г. Указ. соч. Сс. 85-86.
[21] Семенченко Г.В. Указ. соч. С.250.
[22] Иконография ростовских святых. Каталог выставки. Составитель А.Г. Мельник. Ростов, 1998. Сс. 16, 17, 18, 19, 20, 25, 26, 28.
[23] См.: Пуцко В.Г. Иконописные изображения св. Леонтия Ростовского: становление традиции // История и культура Ростовской земли.1995. Ростов-Ярославль, 1996. Сс. 55, 61.
[24] Семенченко Г.В. Указ. соч. С. 253.
[25] Приселков М.Д. История русского летописания XI - XV вв. СПб., 1996. Сс. 149-150.
[26] Летопись по Лаврентьевскому списку. С. 435.
[27] ПСРЛ. СПб., 1856. Т. 7. С. 112.
[28] Летопись по Лаврентьевскому списку. С. 416.
[29] Воронин Н.Н. Археологические исследования архитектурных памятников Ростова // Материалы по изучению и реставрации памятников архитектуры Ярославской области. Древний Ростов. Ярославль, 1958. Вып. 1. Сс. 4-17.
[30]Летопись по Лаврентьевскому списку. С. 414.
[31] Летопись по Лаврентьевскому списку. С. 485. См. также: ПСРЛ. СПб., 1910.Т. 23. С. 73; ПСРЛ. М., 2000. Т. 24. С. 92.
[32] Воронин Н.Н. Археологические исследования архитектурных... С. 9.
[33] Там же. С. 9.
[34] Леонтьев А.Е. Археологические наблюдения в ростовском Успенском соборе //Сообщения Ростовского музея. Ростов, 1993. Вып. V.С. 168-170.
[35] Там же. С. 167.
[36] Семенченко Г.В. Указ. соч. С. 251.
[37] Лесючевский В.И. Культ Бориса и Глеба в памятниках искусства // Советская археология. М.-Л., 1946. С. 235.
[38] Там же С. 236.
[39] ПСРЛ. М., 1962. Т. 2. Ст. 203.
[40] Там же.
[41] Сизов С. Еще раз о трех неизвестных гробницах Архангельского собора // Государственные музеи Московского Кремля. Материалы и исследования. М., 1973. Вып. 1. С. 92.
[42] Словарь русского языка XI - XVII вв. М., 1977. Вып. 4. Сс.231-232.
к титульной странице
подробнее
библиография
перечень церквей старой вологды