В. Пешков
Эпоха большой нелюбви

Создатель нашумевшего документального фильма Елена Погребижская – бывшая вологжанка.

В Вологде представили документальный фильм Елены Погребижской «Мама, я убью тебя!» о карательной психиатрии в детском интернате.

По мнению экспертов, для Вологды эта проблема тоже может быть актуальной, хотя представители Департамента образования отрицают это.

У большинства этот фильм вызывает отторжение. У людей не умещается в голове, как в нашей стране может по-прежнему существовать карательная, в сущности, психиатрия в отношении детей. Чиновники заявляют, что фильм – вымысел. Но, по словам Елены Погребижской, ей поверила вице-премьер Ольга Голодец. «Наш разговор состоялся летом, а сейчас декабрь, – рассказывает Елена. – За это время были переосвидетельствованы дети в коррекционных интернатах, и это стало результатом фильма. Среди многочисленных детей с диагнозом нашли тысячу человек, диагноз которых сочли неверным и вернули их в нормальную среду».

Любовь волонтёра

Документальный фильм «Мама, я убью тебя!» у вологжанки, а ныне москвички Елены Погребижской не первый. Буквально накануне он получил приз имени Анатолия Приставкина на правозащитном фестивале «Сталкер». В ноябре фестиваль гостил в Вологде, а теперь прошла ежегодная церемония награждения победителей.

17 декабря фильм был тепло принят в кинотеатре «Ленком».

В фильме показан подмосковный дом-интернат, в который регулярно годами ездит волонтёр Маша. Съёмочная группа Елены Погребижской ездит туда вместе с ней. Изначально закрытые дети постепенно привыкают к посторонним людям и рассказывают им самое сокровенное. Некоторые знают, как они там оказались, и считают, что в их нелёгкой судьбе виноваты их родители. В заглавие фильма вынесена фраза одного из мальчиков, при помощи которой он определил отношение к оставившей его маме.

Один из героев фильма попадает в психиатрическую больницу, где ему «колют» психотропный препарат аминозин, используемый для подавления психики. «Почему директора детских домов имеют право отправлять детей в психиатрические больницы? – задаётся вопросом Елена Погребижская. – Потому что умственная отсталость у нас считается психиатрическим диагнозом. Шумел, протестовал – значит, у ребёнка обострение. К той больнице, в которой снимали мы, относится 8 детских домов, но отправляют только из двух. Это значит, шесть директоров детских домов понимают, что делать этого не надо».

Детей в интернате считают умственно отсталыми. Поэтому они учатся в школе по упрощённой программе, а затем поступают в училище, где готовят на маляров, швей, штукатуров и т. п. После окончания учёбы, по признанию сотрудников учреждения, они даже не получают среднего образования – в лучшем случае, оно будет соответствовать семи классам обычной школы. Создатели фильма задаются вопросом: кто и по какому праву определяет будущее детей? По их мнению, если их переосвидетельствовать, то многие из них окажутся вполне здоровыми.

По словам уполномоченного по правам человека в Вологодской области Олега Димони, Елена Погребижская «делает всё, чтобы наше государство не было больше похоже на большую казарму». Так он прокомментировал фильм.

В тренде?

Показ был организован благотворительным фондом «Хорошие люди». Его представители подготовили видеоролик, на которой человек с изменённым голосом – женщина, работающая в одном из детских домов города, – подтверждает, что такие случаи в Вологде всё же бывают. «Не могу сказать про все детские дома, но есть часть детских домов, где такое действительно практикуется, – говорит она. – Дети поступают на лечение в Кувшиново за какие-то провинности, шалости. Я считаю, что это просто временная изоляция, чтобы отдохнули педагоги».

При этом, как отмечает женщина, педагоги, в сущности, мало в чём виноваты. «Педагоги, которые работают в детских домах, это замечательные люди, но они поставлены в очень жёсткие рамки и им очень тяжело работать, – полагает она. – К ним предъявляются очень жёсткие требования, и они должны чётко выполнять указания администрации, департамента, управления образования. Воспитатели балансируют между администрацией и ребёнком».

Заместитель главного врача областной психиатрической больницы Николай Кудряшов признаёт, что такая проблема может существовать. «И мы с этой системой в своё время тоже боролись, – рассказал он на премьере фильма. – Я сам присутствовал во многих комиссиях. Ребёнок, до того как предстать на комиссию, долго обследуется. Просто так ребёнок в интернат для умственно отсталых не попадёт: у него проводится его психологическое обследование, которое подтверждает его умственную отсталость».

По словам Николая Александровича, аминозин применяется до сих пор – и даже в Вологде. «Но он применяется в крайних случаях, когда нет возможности применять другие препараты», – сообщил он. При этом, по его словам, в кувшиновской больнице от практики его использования стараются отойти в пользу современных препаратов.

Нет, ребята, всё не так...

Присутствовавшая на показе Юлия Орсаг, заместитель начальника управления Департамента образования, курирующего детские дома, считает, что если в фильме и показана правда, то к Вологодской области она не имеет никакого отношения. «Такого закона, чтобы директор мог отправить ребёнка в психиатрическую больницу, нет, – сказала она в своём выступлении. – Если выявлено какое-то заболевание у ребёнка, то направляют только для того, чтобы ему помочь».

Впрочем, как рассказывает Галина Манюкова, начальник управления по социальным вопросам областного Департамента соцзащиты, в этом году с подачи Ольги Голодец были проведены проверки всех психоневрологических интернатов и детских домов для умственно отсталых. «Проверены все личные дела детей, проверены все медицинские показания, – сообщила она в эфире радио «Премьер». – Уже три года мы ежегодно проводим глубокую диспансеризацию детей-сирот. Проблемы уже решаются».

При этом Галина Васильевна не считает наказанием отправку ребёнка на лечение в психиатрическую больницу. «У нас есть закон об основах системы профилактики безнадзорности и правонарушений несовершеннолетних и в нём прописано, какие наказания могут применяться в учреждении, – рассказала она. – У нас в каждом учреждении по штатному расписанию работают не только педиатры, но и врачи-психиатры. Если доктор может справиться в учреждении и дать необходимые консультации всем, кто работает с ребёнком: откорректировать возможно, то это делается».