Владимир Романов
По следам «Калины красной»

– Вот в этом озере Шукшин после бани ноги мочил. А там внизу, прямо на траве, были рельсы проложены. С них в движении оператор драку снимал. А на нашем доме прожектор был. И на соседнем тоже. Они церковь, что на пригорке стоит, освещали... Василий Иванович Вашпанов из деревни Садовая Белозерского района вспоминает о событиях 32-летней давности так, будто они происходили только вчера. Впрочем, подобное не забывается.

Съемки фильма «Калина красная» с Василием Шукшиным в главной роли (он же был и режиссером картины), не только оставили неизгладимый след в памяти, но и буквально перевернули жизнь некоторых белозеров.

Три рубля за эпизод

Самый яркий пример – судьба бывшего руководителя белозерского хора Анатолия Сельцова. Впрочем, его, несмотря на уже солидный возраст, в Белозерске все зовут просто Толей. А еще чаще по прозвищу – «Калина красная», которое самому Сельцову, похоже, очень даже лестно. А ведь на экране в фильме он появляется всего на несколько секунд. В той самой сцене, где киношный герой Шукшина-вор-рецидивист Егор Прокудин – смотрит на выступление художественной самодеятельности. Невысокий мужичок с длинными черными кудрями, что «выводит» на сцену женский хор, и есть Сельцов. Невелик эпизод, а сделал Анатолия знаменитым на всю Вологодчину. Да что там, Вологодчину, на всю Россию! Вот что значит волшебная сила, кино!

Правда, от этой славы, что порой принимает извращенные формы (вплоть до высаживания камнями оконных стекол в квартире), Сельцов немного устал. Да и жизнь его «послекиношная» оказалась не слишком радостной. Так что журналистов Анатолий не очень-то и привечает. Но для «Вологодской недели» сделал исключение, поделившись воспоминаниями о фильме.

«Съемочная группа приехала в Белозерск весной 1972 года. Где-то ранней весной, потому что, помню, на снегу только-только проталины стали появляться. А уехали все в июне. Заезжие артисты жили в Доме колхозника, а Шукшин между Вологдой и Белозерском постоянно мотался. Здесь его в двухкомнатной квартире поселили. Интересный мужик был. В рабочей обстановке – строгий, деловой и даже временами жестокий. Если что не так, мог и крепким словцом нерадивого актера «подхлестнуть». А вот вне съемочной площадки – отходчивый, добродушный и в чем-то даже жалостливый.

Приезжие артисты, чего уж греха таить, после съемок могли и «расслабиться». То водкой, то портвейном. Он у нас в те годы дешевый был, но забористый. Причем пили не только артисты, но и артистки. И была тут одна, что разбитную Люсьен из воровской кодлы играла, так та и вовсе в запой ушла. Ну и то ли подралась, то ли стукнулась где – с синяком в пол-лица ходила. Но Шукшин пожалел ее, не прогнал со съемок. Так, «побитую», в каких-то эпизодах использовал. То боком на камеру снимут, то со спины. А раз снимают, то и командировочные ей шли, и зарплата. Все какие-то деньги к небольшим в ту пору актерским заработкам.

Нам, кстати, всем, кто в массовке в сцене с самодеятельностью снимался, тоже по 3 рубля заплатили. Каждому. А про то, как я в фильм попал, – целая история. Когда съемки только начались, в нашем ДК постоянно объявления вывешивались – «Для участия в таких-то и таких-то эпизодах требуются...». Но я, в ту пору 25-летний, ни по каким параметрам не подходил. А однажды, после репетиции клубного хора, подходит ко мне знакомый и говорит: «Толя, вас завтра в кино всех снимать будут». Но я не поверил, думал, обманывает. А потом помощник режиссера подходит, ну и объяснил все популярно.

В киноленту попали две песни в исполнении белозеров – «Русские края» и «Я с комариком». По хронометражу фильма всего несколько минут, а съемки шли ровно полсуток. С трех часов дня и до трех ночи. То аппаратура сильно дыму надает, то лампочки в прожекторе перегорят, то оператору что-то не понравится. Измотались мы, издергались, измучились. Наверное, у всех нас, когда из ДК выходили, были осоловевшие глаза...»

Раки по-интеллигентски

Но не только у городских жителей были в ту пору «осоловевшие глаза». В самом Белозерске проходило не так много съемок. Куда как больше их было на природе и в деревне Садовая. Туда, по сценарию, киногерой Шукшина, освободившись из мест не столь отдаленных, приезжает к заочно знакомой по переписке Любе Байкаловой (ее талантливо сыграла Федосеева-Шукшина).

В Садовой вспоминают, что артистов почти каждый день из города привозили на автобусе. С утра съемки, потом обед (столы для съемочной группы обычно накрывали прямо на улице), снова съемки и небольшое свободное время, до отъезда. Проводили его все по-разному. Кто-то прямо на берегу пил уже упоминавшийся портвейн, а кто-то в озере с увлечением ловил раков. «Только не по-нашему они ловили, а по-интеллигентски, – вспоминают в Садовой. – Наши-то мужики прямо из нор раков выковыривали, а эти сетки ставили. По науке. Но раки на научный метод не «клевали» и ловились плохо. Приходилось самим для артистов раков ловить. А еще к их столу зелень давали, картошку, овощи. Артистам-то командировочные 2 рубля 60 копеек всего платили, много не нашикуешь».

В доме Вашпановых Шукшин снимал антураж крестьянской избы. На стенке у хозяев висела репродукция известной картины про трех медведей. Но Шукшин поморщился – слишком банально. Потом увидел рисунки хозяйского сына, шестилетнего Сережи (сейчас ему уже под 40!). Вот, говорит, то, что нужно! Но в фильм эти рисунки так и не попали.

А в соседнем доме (сейчас его, увы, перестроили дачники) жила одинокая старушка – Афимья (Ефимья) Ефимовна Быстрова. Именно ей было суждено сыграть «киношную» мать шукшинского киногероя Прокудина, который за семь своих отсидок совсем было забыл дорогу к родному дому и долгое время числился для матери «пропащим».

«Первоначально в этой роли должна была сниматься приезжая актриса, – рассказывает Василий Вашпанов. – Но Шукшин увидел нашу Афимью и утвердил ее. Наверное, Василия Макаровича поразила сходность судьбы этой реальной женщины со сценарным прототипом. Афимьи Ефимовны во время учебы в Ленинграде также пропал сын. Поэтому, когда она в фильме говорит о сгинувшем сыне, она говорит о своем ребенке, и рассказывает так натурально, что не поверить ей просто нельзя. Помните, как по сценарию, уйдя от матери, рыдает у берез на взгорке Шукшин?! Так мало у кого из зрителей глаза сухими оставались. Хорошее кино снял Василий Макарович, очень хорошее. Душевное. Про нашу непутевую жизнь... Пока в деревне съемки шли, Шукшин распорядился в доме Быстровой ремонт небольшой сделать – крышу подлатать, подкрасить. Так что Афимья Ефимовна стала режиссера за сына почитать. А когда через несколько лет Шукшин умер, одела черный траурный платок и долго-долго его не снимала. Потом оставшуюся совсем одну Афимью Ефимовну местные власти определили в дом престарелых. Утром машина пришла, а забирать-то и некого. За ночь старушка померла...»

Остались у В. И. Вашпанова и другие «внесценарные» воспоминания. Как ходил по Садовой Шукшин в хромовых сапогах и кожаной куртке, задумчивый, в полголоса напевающий какой-то мотив и думающий о новых сценах. Как приезжал в гости к Шукшину Василий Белов и они вместе шли париться в деревенскую баню, как приземлялся за околицей вертолет, как одного из актеров покусала собака...

А вот старожилы деревни Десятовская, где находится паромная переправа и снималась сцена, как брат Любови Байкаловой мстит за гибель Шукшина-Прокудина и грузовиком таранит «Волгу» с воровской кодлой, сбрасывая ее в воду, до сих пор обсуждают детали подъема машин. «Жертвенные» автомобили хоть и нашли для съемок старенькие, но Россия – не Голливуд, – у нас так просто автотранспортом не разбрасываются. Так что в один же день машины и утопили, и достали. Потом помощник режиссера то ли в шутку, то ли всерьез объяснял подобную спешку тем, «что не ровен час подцепят ушлые деревенские мужики легковушку моторками и ночью отбуксируют к лесу. А нам за ту «Волгу» и за полжизни не рассчитаться. Никакого сценарного бюджета не хватит».

Добавим, что последовавший затем зрительский и, стало быть, кассовый успех «Калины красной», был неожиданным для многих членов съемочной группы, включая Василия Шукшина. Дело в том, что в ту пору Шукшин хоть и считался уже опытным драматургом, режиссером и актером, его прежние фильмы не имели большой популярности. Директор киноцентра «Вологда» Зинаида Глебова вспоминает, что в 1972 году, когда она еще работала киномехаником в одном из вологодских кинотеатров, туда пришел Василий Макарович. Пришел, чтобы посмотреть свой же фильм «Странные люди», состоявший из трех новелл. Пришел, и был очень огорчен тем, что зрителей было совсем мало, да и те немногие после просмотра покидали зал позевывая. Так что за «Калину красную» он очень переживал. Но, как выяснилось, напрасно. Фильм сумел задеть какие-то скрытые струнки в душах людей, заставляя многих пересматривать кинокартину по нескольку раз. По всей Вологодчине, да и за ее пределами премьерный показ «Калины красной» сопровождался многодневными аншлагами. В Белозерске, к примеру, зал старенького кинотеатра был забит «под завязку» на протяжении 10 дней при четырех ежедневных сеансах. В первую очередь фильм показали самодеятельным актерам из местной массовки и жителям деревни Садовой – за ними на премьеру прислали автобус. А потом люди шли и шли, мест не хватало и на каждом сеансе в зале приходилось устанавливать дополнительные стулья...

Вместо эпилога

Знаменитая и начальная сцена из фильма, где киногерой Шукшина «с чистой совестью» выходит из ворот колонии и идет по деревянным мосткам на озере, снималась в учреждении ОЕ-256/5, более известном в народе как «Пятак», а ныне тюрьма для пожизненников. Совсем недавно те мостки перестроили, что выбило из рук инициаторов открытия нового туристического маршрута «По местам, где снималась «Калина красная», весомый козырь. Знаменитая береза, у которой плакал киногерой Шукшина, увы, тоже погибла. Перестроена и баня, где киношный Прокудин по ошибке ошпарил кипятком будущего брата-мстителя. Так что материальных свидетельств о съемках «Калины красной» становится все меньше.

Вот только в памяти народной этот фильм, видимо, теперь сохранится вечно. Тем более что некоторые фразы из ленты типа «С такими-то руками надо замки ломать, а не тапочки шить!» давно стали культовыми. А вот с еще одной часто цитируемой репликой «Народ для разврата собрался!», которую в фильме произносит игравший ресторанного официанта Лев Дуров, вышла чуть ли не детективная история. По воспоминаниям членов съемочной группы, при приемке фильма худсоветом две дамы бальзаковского возраста, входившие в «оценочную» комиссию, встали на дыбы: какой такой разврат?! У нас в СССР его нет и быть не может! Надо переделать фразу, сделав ее более приближенной к советским реалиям! Тут кто-то не сдержался и предложил свой вариант: «Народ для питья водки и проведения партсобрания собрался!». Горе-шутника чуть не сняли с работы и влепили выговор, но зато первоначальная фраза в фильме осталась неизменной...