О первой пресс-конференции Преосвященного Игнатия, епископа Вологодского и Великоустюжского

30 мая текущего года Священный Синод Русской Православной Церкви постановил Преосвященным Вологодским и Великоустюжским быть епископу Шахтинскому и Миллеровскому Игнатию. Архиепископ Максимилиан, управлявший до того Вологодской епархией, назначен Преосвященным Песоченским и Юхновским (Калужская митрополия). Священный Синод выразил благодарность Преосвященному Максимилиану за многолетние труды по управлению Вологодской епархией. Епископ Игнатий (Алексей Михайлович Депутатов) родился 22 января 1977 г. в семье священника в Подмосковье. Окончил Рязанское духовное училище. Самарскую духовную семинарию, Санкт- Петербургскую духовную академию.

В 2002 г. был назначен преподавателем Рязанского духовного училища. В том же году митрополитом Рязанским и Касимовским Симоном пострижен в мантию с именем Игнатий в честь священномученика Игнатия епископа Скопинского. В 2003 г. назначен проректором по воспитательной работе Рязанского духовного училища, в 2005 г. – наместником вновь открывшегося Спасо-Преображенского мужского монастыря г. Рязани. В 2008 г. окончил Рязанский государственный университет им. С. А Есенина по специальности «Юриспруденция». В 2009 г. назначен первым проректором Рязанской духовной семинарии. Решением Священного Синода от 27 июля 2011 г. избран епископом Шахтинским и Миллеровским.

7 июня 2014 года прибыл в Вологду.

На первую пресс-конференцию на Вологодчине епископ Игнатий пригласил журналистов в пресс-центр информационного агентства «СеверИнформ». Собрались сотрудники газет и информационных агентств, теле- и радиокомпаний. Говорили о многом - о способах решения кадровой проблемы и о стиле общения, о музыке и о визите Патриарха, о том, какие храмы следует восстанавливать в первую очередь и зачем епископ спускался в шахту...

Епископ Вологодский и Великоустюжский Игнатий на пресс-конференции в ИА «СеверИнформ

Не должны быть поруганы святыни!

– Вы за неполные три недели успели открыть больше двадцати приходов. Чем это вызвано?

– Знаете, я с трудом представляю какую-то восточную страну, где стоят мечети в поруганном виде и к этому относятся как к норме. В Вологде очень много храмов, которые находятся в поругании. Государство готово передавать их Церкви, мы их обязательно все возьмем. Для нас в первую очередь это святыня, а во вторую – памятник архитектуры. В этих храмах молились люди, исповедовались, причащались. В них есть благодать. И я уверен, что если даже храм открывается рядом с уже действующим, то он не будет пустовать. Там образуется своя приходская община, наладится церковная жизнь. В Вологде проживает более трехсот тысяч, и если священник хорошо работает, хорошо проповедует, к нему обязательно будут тянуться.

Всего три прихода было в Череповце, это нонсенс для города населением почти в 320 тысяч человек. Представим: если даже два процента череповчан захотят прийти на богослужение – им просто физически невозможно будет это сделать. Тем более, что в некоторых жилых массивах Череповца вообще нет храма. По благословению Святейшего Патриарха Кирилла в Москве развивается программа строительства храмов шаговой доступности. Это не только для столицы актуально. Думаю, не обязательно все эти храмы должны быть большими, отличаться особым величием, но, тем не менее они должны быть, должны действовать приходские общины.

Руководство области обещало всяческую поддержку и помощь, как и руководители Вологды и Череповца. Будем работать!

– Слышали, что есть намерение сделать Кирилло-Белозерский монастырь ставропигиальным, то есть подчиненным непосредственно Святейшему Патриарху. Это так?

– Это не совсем верно. Мы консультировались в Управлении делами Русской Православной Церкви относительно статуса Кирилло-Белозерского монастыря – думаю, что он, скорее всего, останется епархиальным. Просто нужно будет активизировать процесс восстановления монашеской жизни, возвращения святынь, которые находятся сейчас в музее-заповеднике. Понятно, что монастырь особый, но на сегодняшний день вопрос об изменении его статуса не стоит.

– Мы ждали приезда Святейшего Патриарха Кирилла в октябре прошлого года, но визит не состоялся. Сможет ли Предстоятель Русской Церкви приехать в Вологду в ближайшее время?

– Хочу сказать: нельзя принимать Патриарха, когда в городе Вологде столько обезображенных храмов. Думаю, что до приезда Святейшего этот изъян надо исправить. Если Святейший Патриарх выскажет желание, мы готовы в любой момент его встретить, но я считаю, что принимать Первосвятителя надо достойно. По области тоже очень много храмов, которые требуют реставрации, возвращения в лоно Церкви – в Великом Устюге, в других местах.

– Что лучше – восстановить храмы в умирающих поселках и селах, где почти никто уже и не живет, или бросить силы на храмы в крупных населенных пунктах, на то, чтобы в Вологде и Череповце выстроить храмы шаговой доступности?

– Думаю, что надо и то делать, и другое. Параллельно – по возможностям, конечно. В первую очередь надо заботиться о людях, поэтому будем открывать и восстанавливать храмы сначала там, где есть жители. Но и поруганная святыня не должна оставаться поруганной!

Говорить так, чтобы тебя поняли

– Конечно, на приходы требуются священники. Как будет решаться кадровый вопрос?

– В большинство открытых приходов настоятели уже назначены. В решении кадрового вопроса я вижу три пути. Первый – рукоположение: в епархии более 30 диаконов, которые могут быть рукоположены в сан священника. Мною уже совершено пять хиротоний (владыка Игнатий встречался с журналистами 26 июня; к 16 июля, времени подготовки материала, клир епархии пополнили7священников и5диаконов, причем не только из Вологды и Череповца, но и Тотьмы, Кичменгского Городка. – А. С.).

Еще один способ подготовки кадров – преобразование нашего духовного училища в духовную семинарию. Для этого нужно благословение Святейшего Патриарха и Священного Синода, а также положительное заключение Учебного комитета Русской Православной Церкви. Конечно, потребуется какое-то время, чтобы выполнить все условия. Думаю, что мы также откроем кафедру теологии в университете, либо организуем филиал одного из московских университетов, которые дают духовное образование. Есть много проектов, которые возможно осуществить.

Кроме того, мы принимаем священников из других епархий. Надо открывать приходы, и надо, чтобы жизнь церковная не заканчивалась богослужениями. Необходимо проводить с прихожанами беседы, фестивали, конкурсы – даже, может быть, спортивные какие-то мероприятия. Нужна насыщенная, активная церковно-культурная жизнь, если можно так выразиться.

Церковь сегодня должна разговаривать современном языке, на языке общества. Не надо опускаться на сленговый уровень, но тем не менее мы должны говорить с людьми так, чтобы они нас понимали. Многие воспринимают церковную организацию, приход как нечто устаревшее, отмирающее, средневековое... Знаете, в Шахтинской епархии мы фактически этот стереотип разрушили. Можете посмотреть на сайте епархии, какие мероприятия мы проводили совместно с властью, с общественными деятелями, различными организациями. Совместно, бок о бок трудились на благо народа.

Мы должны работать с людьми, общаться, гораздо интенсивнее искать точки прикосновения для того, чтобы двигаться вперед. Ведь не секрет, что в нашем обществе существует очень много проблем: и наркомания, и разврат, и алкоголизм процветает, и многое-многое-многое другое.

Вспоминается рассказ о том, как к патриарху Сербскому Павлу, ныне покойному, пришли православные люди и спросили: почему такая несправедливость? Почему Господь допустил, что хозяевами сербской земли становятся иноверцы?.. Патриарх ответил просто: «Ничего особенного не происходит. Мы, сербы, убиваем во чреве своих чад. Мы отказываемся от своих стариков. А представители той религии не позволяют убивать своих детей, они не оставляют стариков на произвол судьбы. Вот поэтому, за несоблюдение заповедей «Чти отца твоего и матерь твою» и «Не убий», Господь благословил иноверцев. Господь нелицеприятен, и за то, что сербы массово совершают страшный грех самоубийства, Господь отнял у них землю и отдал иноверцам». Я не цитирую дословно, а пересказываю мысли патриарха Сербского Павла. Конечно, они относятся не только к сербам и Сербии...

Храм – дом любви божией

– О священниках сейчас пишут книги, снимают фильмы. Чем вызван растущий интерес общества к Церкви? Как служители Церкви относятся к тому, какими их видят со стороны?

– Думаю, что это вопрос не ко мне, а к тем, кто героями своих произведений делает священнослужителей. Видимо, в обществе назрела потребность, о которой раньше не задумывались, – потребность в духовной пище, которой многие годы наши люди были лишены.

Знаете, есть разные фильмы, разные произведения. Главное, мне кажется, не в том, нарушил ли режиссер какие-то каноны или традиции православные, а в том, как этот фильм воспринял зритель. Возьмём картину Павла Лунгина «Остров». Там есть такой эпизод, когда отец Иов спрашивает отца Анатолия, как жить, – и получает ответ: живи как живешь, только греха большого не сделай. Это расходится с православным вероучением. На самом-то деле – в большом грехе легче покаяться; гораздо тяжелее каяться в тех грехах, которые мы совершаем каждый день и которые кажутся нам несущественными, тогда как и маленький, и большой грех – всё равно изъян для души и для совести.

Можно и еще к другим местам придраться. Тем не менее после этого фильма большое количество людей пришли в Церковь и многое осознали. Когда я был священником, на исповеди многие говорили, что обратились к вере под влиянием фильма «Остров». Знаю даже людей, которые приняли монашество после просмотра этого фильма.

Это – самый яркий пример. Есть и другие книги и фильмы, где действуют священнослужители, и в большинстве случаев они – герои положительные, что очень важно.

А детали каждый человек может выяснить на месте, придя в храм. И в храмах есть разные священники.

Митрополит Антоний Сурожский был очень известным проповедником, он прошел через войну, имел большой опыт общения с людьми – и в светском мире, и в церковном. Сурожскую епархию в Лондоне он создал практически на пустом месте. И все его книги, многие проповеди и выступления говорят, что главное в отношении человека к Богу, человека к человеку – это любовь.

Так вот, как-то раз владыка Антоний произнёс очень короткую и жёсткую проповедь. Он вышел на амвон и сказал: «Вчера в наш храм пришла женщина с ребенком. Она была в брюках, и кто-то из вас сделал ей замечание, женщина развернулась и ушла. Кто это сделал, пусть до конца дней молится за неё и её ребенка. Потому что если она больше не придет ни разу в храм, – ответственность будет на вас».

Почему вдруг человек, который всё время говорил о любви, высказался так жёстко? Да потому что несущественно, пришла в храм женщина в брюках или в юбке – главное, что она пришла в храм. Пришла с ребёнком. Мы ведь не знаем, что она с собой принесла, – может, у неё горе, беда. Ей в голову не приходило думать ни о платке, ни о брюках...

Она искала любовь – а встретила укоризну.

И у нас часто бывает так, что церковные служители – чаще всего это старушки – пытаются одёрнуть, научить, свечку переставить, сделать замечание... Это неправильно. Конечно, не должно быть такого, что пришли в храм пионеры в шортах, стоят, маршируют – но к каждому человеку, который пришел в храм, нужно относиться внимательно. Тем более люди, которые служат в храме, те же бабушки, которые у подсвечников стоят, должны помнить: они находятся в храме Божьем, а Господь есть любовь. И если люди пришли в дом любви Божией, значит, они должны встретить там любовь. Если так людей не встречают – значит, у нас тоже что-то не в порядке с нашим христианским мировоззрением и с нашим личным нравственным состоянием.

Учителем музыки так и не стал...

– Чем занимались до Церкви? Есть ли у Вас какое-то светское образование? Какой момент стал поворотным в вашей жизни?

– Вы знаете, я особо не успел много в миру-то пожить. В 16 лет поступил в Рязанское духовное училище – посоветовал папа, он у меня священник. Потихонечку учился, а в период летних каникул между первым и вторым курсом открыл дневник святого праведного Иоанна Кронштадтского «Моя жизнь во Христе». И эта книга на меня очень сильно повлияла. Святой праведный Иоанн помог мне понять, что без Бога жить невозможно. К этому святому у меня особое отношение. Человек жил Богом и нёс людям божественную любовь, которая была в нем. Знаете, после этой книги я приходил на богослужение и каждое слово ловил как из уст самого Бога, который есть любовь.

Позднее я стал читать книги митрополита Антония Сурожского. Известно, что он их не писал; его слова, речи записывали другие люди, потом редактировали, издавали. Через все книги владыки Антония проходит нотка особой любви в отношении человека к Богу, человека с человеком... И эти книги тоже очень сильно повлияли на меня.

Так что жизнь моя с 16 лет, со времени начала духовного образования, складывалась как жизнь человека церковного. Уже после окончания духовной семинарии, а потом академии я закончил юридический факультет Рязанского государственного университета. У меня было на это благословение правящего архиерея, тогда архиепископа Рязанского и Касимовского Павла, ныне он митрополит Минский и Слуцкий. Дополнительное светское образование нужно было для того, чтобы правильно решать различные практические вопросы, с которыми мы столкнулись, когда начали процесс возвращения святынь. Мы ведь живем в светском государстве и строим отношения по тем нормам закона, которые есть в нашем государстве. Современное законодательство нужно знать, чтобы не опростоволоситься, если так можно выразиться.

Что касается детства, то я представлял себе, что вырасту, получу высшее музыкальное образование и буду преподавателем музыки. Я закончил музыкальную школу по классу аккордеона, и у меня был замечательный преподаватель – Алексей Викторович Куликов. Он никогда не давал выучивать произведение, которое не нравилось ученику. Другие преподаватели особо не задумывались, выбрали подходящее, и всё – на, учи. А Алексей Викторович вместе с учеником листал ноты, проигрывал кусочки – старался найти то, что нравится. Даже если произведение было сложным, преподаватель ноты переделывал, упрощал под наш уровень. И мы все его очень любили и уважали. Конечно, тогда я видел себя в будущем только учителем музыки.

– Сейчас играете? Какую музыку слушаете?

– Вы знаете, иногда беру в руки аккордеон. Что помню, играю. Что-то на фортепиано могу сыграть. Что касается музыкальных предпочтений... Очень трудно что-то назвать, очень большой спектр и духовной музыки, и классической; люблю и современную эстраду. Например, с детства очень люблю песню о Вологде, «Песняры» которую поют. У нас в Шахтинской епархии проходил третий епархиальный фестиваль музыки и творчества. И один из победителей пел как раз «Вологду».

Дан приказ...

– Известно, что, служа в Шахтинской епархии, вы спустились в шахту. Не страшно было?

– Нет, не страшно. Зачем это сделал? Во-первых, чтобы понять, что такое труд шахтёра, надо хотя бы раз спуститься туда. Мы были на глубине чуть больше километра. Только спуститься в этом обмундировании – это уже большой труд. Чтобы наладить хороший контакт с людьми, надо же посмотреть, чем они занимаются. Труд, конечно, очень тяжелый. Сколько шахтёров погибает... Мы совершили в забое молебен, а потом приняли решение образовать епархиальный отдел по взаимодействию с предприятиями угольной промышленности. И сейчас там в каждой шахте или перед входом в шахгу есть часовенка, где можно поставить свечку, помолиться...

– Интересно, как у духовенства происходит «смена караула»? Как передают дела преемнику? И еще вопрос: чем всё- таки вызвана перестановка?

– Конечно, мы встречались с владыкой Максимилианом. Наше общение началось совместным богослужением в Софийском соборе. Мы сперва вместе помолились, совершили Божественную литургию на Троицу. Потом, как положено, он передал мне дела епархии, всё рассказал о ситуации в области.

Что касается причины перестановок... Я – человек, находящийся в послушании у Святейшего Патриарха и Священного Синода. Мне дали благословение, и я оставил Шахты и переехал в Вологду. Точно так же было, когда меня избрали епископом и перевели из Рязани в Шахты. Мы тогда строили храм, уже немножечко оставалось – и тут решение о переводе. Я думал – еще бы чуть- чутъ – и успел бы достроить... Ну, достроили без меня.

Я как воин – меня назначили, направили, задачу поставили – я её выполняю.

Материал подготовил Андрей Сальников