Капеллан тюремного служения – так называется новая должность тюремного священника в связи с начавшейся реформой в Федеральной службе исполнения наказаний (ФСИН). В официальном договоре такое сотрудничество Русской Православной Церкви и Государственного управления ФСИН названо экспериментом, однако для священников Вологодской епархии посещения мест заключения уже более десяти лет являются довольно изведанной частью пастырского служения.
На Вологодскую епархию пал жребий участия в данном эксперименте. Неожиданным и новым и пока не доработанным, а потому неприменимым оказалось то, что в первоначальном проекте требовалось полное освобождение священника от служения в клире своего прихода. Но по прошествии времени и разумного диалога между сторонами договор приобрел хоть и сырой, но оформленный вид. Таким образом, с новым назначением меня оставили на прежнем месте служения и для духовного окормления были определены для начала три исправительных учреждения, два из которых в Шексне и одно в Вологде.
Продолжая пастырскую работу предшествующих священников, отмечу полный благожелательный контакт между администрацией учреждений и священнослужителями. Благодаря ответственному и добросовестному отношению к пастырскому долгу моих предшественников: иерея Константина Лобанова, иерея Олега Лебедева и в настоящее время прот. Александра Лебедева, диакона Александра Мингареева и присноревнительной Елене Владиславовне Бутылкиной, мне было нетрудно перенять уже сложившиеся традиции и вникнуть в особенности условий проведения служб в означенных местах заключения. Своеобразность тюремного служения охватывает собой не только заключенных, но и весь комплекс духовно-пастырского окормления в местах лишения свободы; если есть заключенные, то есть и сотрудники, которые несут свои обязанности исполнения системы наказаний. Конечно, среди сотрудников есть не только православные, но и мусульмане, а также и представители других вероисповеданий. Но для нас прежде всего необходимо обеспечить духовно-пастырское попечение о тех, которые осознают себя принадлежащими к Православной Церкви и тех, кто хочет узнать больше о себе самом как об образе и подобии Божием.
В России практически до 80% населения считают себя принадлежащими к Православию, даже если они в храме почти не бывают. Поэтому можно считать, что мы имеем в наших тюрьмах, колониях и других местах лишения свободы преимущественно православных заключенных. Их нужно направлять по духовному жизненному пути исправления через покаяние, постоянно думая о том, как доходчивей и разумней предоставить им духовно-пастырское окормление в зависимости от окружающего контингента и условий пребывания в том или ином учреждении. К примеру, в следственном изоляторе возможны только индивидуальные встречи с каждым подследственным, таковы правила, и следовать правилам наша обязанность. В этом учреждении содержится несколько сот человек, среди них и мужчины, и женщины, и несовершеннолетние. Беседовать или исповедовать можно бесконечно, не выходя из тюрьмы. Жаль только, что такое пребывание не засчитывается в «срок отсидки» для священника. Времена и власти меняются, придут арестовывать за веру Православную, а тут вот те раз, батюшка уже двадцать лет всё по тюрьмам да лагерям... Весело, да слезы подкатывают, когда приходится вникать в каждую трагическую историю, а других там и нет.
Исправление человека – долгий процесс, он не ограничивается только отбыванием наказания. Зло, которое царит в местах лишения свободы, невольно воздействует не только на заключенных, но и на сотрудников этих учреждений. Да и тюрьма у нас не сахар: она еще и озлобляет человека и часто делает заключенного хуже, чем он был до лишения свободы. Бывает, что сотрудники тюрем при необходимости должны физически защищать себя, ведь не так уж и редки случаи, когда они гибнут от рук преступников, находящихся под стражей. Нужно думать и о том, чтобы заключенные, выходя на свободу, имели возможность реабилитации и возвращения в гражданское общество. Когда человек совершает первые шаги, ему надо помочь найти свое место в гражданском обществе. Ему нужно освободиться от того негативного груза, который человек поневоле приобретает в местах лишения свободы, и помочь не попасть снова в руки криминальных структур. Достигнуть желаемой уверенности и быть полезным для окружающего мира невозможно без подведения духовного фундамента под строение своей христианской жизни. Для того чтобы раскаяться и укрепиться в вере, необходимо не только желание, но и постоянный труд, борьба с собственными страстями, отказ от бытующего в таких местах дикого нехристианского закона «каждый сам за себя».
В помощь осужденным разработана программа двухгодичного обучения основам Православия под контролем Вологодского духовного училища. И для такого, уже проверенного и утвержденного курса необходим духовный руководитель, без которого, как без кормчего на корабле, можно сбиться с курса и заблудиться, а хуже всего – погибнуть. Нередко самообучение без храмовой совместной молитвы, без покаяния на исповеди, без Святого Причащения, соединения с Господом Иисусом Христом остается только знанием о вере. Любое знание может привести к гордыне: и на свободе, и в тюрьме, и среди заключенных, и среди свободных людей. Причина гордыни не в знании, а в сердце человеческом, как сказал об этом Христос: «Из сердца исходят злые помыслы, убийства, прелюбодеяния, люводеяния, кражи, лжесвидетельства, хуления (Мф. 15, 19). Причина этому – нераскаянное сердце человека-грешника, поэтому – какое знание ему ни дай, он все равно будет использовать его себе во вред. Но если человек борется с грехом в своем сердце, если он использует аскетический опыт Церкви для своего исправления, советуется со священником в вопросах веры и нравственности, чтобы правильно познавать христианское вероучение, то он сможет победить в себе гордыню, и знания будут помогать ему в правильности избранного пути. Евангельское учение – это одновременно и знание, которое делает веру человека зрячей и помогает ему бороться с грехом.
Еще одна беда, которая может постигнуть человека в заключении, – это докучливое, привязчивое сектантство. Конечно, не запрещенные законом секты легально существуют в стране и их последователи свободно исповедуют свою веру. Среди них много говорится о работе в колониях, однако в действительности не так уж и велики их успехи, если вообще можно говорить об этом. А пропагандируемая ими практика дистанционной подготовки катехизаторов из числа заключенных – это палка о двух концах. Были случаи, когда криминальные структуры в лице обученных в местах лишения свободы катехизаторов проникали в религиозные сообщества сект и начинали использовать их в своих целях, особенно в бизнесе и на региональных выборах в местные органы власти. Мне кажется, что слишком свободный допуск сектантов, практикуемый в некоторых колониях, часто ведет к непродуманной политике, мешающей действительному духовно-пастырскому окормлению заключенных. Нужно заботиться не о росте количества катехизаторов из числа заключенных, а о реальных воспитательных воздействиях Церкви на людей, совершивших преступление, чтобы они стали в первую очередь не катехизаторами, а лицами, способными осознать соделанное, раскаяться и попытаться вновь вернуться в гражданское общество, из которого были заключены в места лишения свободы. В противном случае последствия могут быть печальными, способными скомпрометировать все религиозное душепопечение о заключенных.
Прежде всего, нужно помогать заключенному усвоить христианское учение о вере и нравственности, а право учить других дается только опытным духовным руководителям из числа священнослужителей и мирян, которые засвидетельствовали о себе добрым поведением и христианским благоустроением своей жизни. Полагаю при этом, что каждое вероисповедание должно окормлять своих последователей и не заниматься прозелитизмом среди заключенных в местах лишения свободы. Храмы в колониях открыты для всех, и для каждого входящего найдется время у священника, невзирая на всякого рода навалившиеся заботы зачастую не духовные, а земные, хозяйственные. Для обеспечения необходимыми пособиями заключенных, благоустроения храмов в специфических условиях, даже для того чтобы просто доехать или что-то привезти, необходимы материальные средства.
Не сомневаюсь, что новое назначение тюремного священника – необходимое и важное для воспитания осужденных, и эксперимент, пройдя начальную стадию, обретёт устойчивую форму.
