Продолжаются мероприятия, посвященные юбилею основания великой святыни Вологодской земли, Русского Севера – 750-летию Спасо-Каменного монастыря. Еще свежи воспоминания августа, когда на праздник Преображения Господня на этом крошечном островке собралось множество людей, объединенных общей духовной радостью. Радостью возрождения духовной жизни в этом – одном из древнейших монастырей России. В мероприятиях принимают участие люди, чтобы поразмышлять над значением таких духовных феноменов, как православные островные монастыри. Безусловно, Спасо-Каменный монастырь – один из таких феноменов. Нужно заметить, что различные мероприятия – это не только торжества, но, главным образом, кропотливая работа специалистов: историков, краеведов, филологов, художников-реставраторов, архитекторов, экологов, писателей, священнослужителей и многих других.
Недавно в Спасо-Прилуцком монастыре прошла научно-практическая конференция «Спасо-Каменный монастырь в истории и духовной культуре России», ее организаторами выступили правительство Вологодской области, областной департамент образования, департамент культуры и охраны объектов культурного наследия Вологодской области, Вологодская епархия, координационный совет «Согласие» и областной духовно-просветительский центр «Северная Фиваида».
В числе выступавших было много докторов и кандидатов наук, причем совершенно разных областей знаний. Особенностью конференции был комплексный подход к изучению проблем Спасо-Каменного монастыря. Поэтому в ее работе наряду с историками и филологами приняли участие священнослужители, экологи, художники-реставраторы, архитекторы, писатели и представители прессы.
Широк был и географический состав участников. Несколько человек приехали из Москвы, известный русский филолог, ведущий научный сотрудник института русской литературы РАН, доктор филологических наук Г.М. Прохоров прибыл из Петербурга. Большой радостью для собравшихся стало известие, что среди них находится жительница Австралии Т.А. Ватсон, дальняя родственница вологодского святого, святителя Игнатия Брянчанинова.
Заведующая отделом редкой книги Вологодской областной универсальной научной библиотеки Н.Н. Фарутина подготовила выставку литературы, посвященной Спасо-Каменному монастырю. Любой желающий мог не только увидеть воочию, но и полистать старинные, пожелтевшие от времени книги, посвященные прошлому этой прославленной обители.
Конференцию открыл архиепископ Вологодский и Великоустюжский Максимилиан: «Дорогие друзья, те, которые пришли сюда отметить замечательный юбилей Спасо-Каменного монастыря. Все мы там бывали, и, несомненно, на всех нас производит довольно тяжелое впечатление вид разрушенных храмов, келий, корпусов – свидетелей варварского отношения как к духовности, так и к истории и культуре. Для многих из нас монастырь связан со стенами, храмами, другими зданиями. Но так ли это на самом деле? Ведь, когда туда во время страшной бури 750 лет назад был прибит корабль Глеба Васильковича, на острове ничего подобного не было: ни храмов, ни келий, ни стен. А были только землянки и 23 старца-подвижника. Был ли там уже монастырь, несмотря на отсутствие каких-либо внешних атрибутов? – Несомненно, был. Потому что монастырь – это в первую очередь не стены, не камни, а живые подвижники, которые встали на путь борьбы со своим ветхим человеком. Которые встали на борьбу со своими слабостями и немощами для того, чтобы оздоровить свою природу. и недаром святитель Игнатий Брянчанинов называл монастыри «нравственными лечебницами». Как в обычной лечебнице для того, чтобы выздороветь требуются особые условия, так и в монастырях создаются особые условия, чтобы человек нравственно и духовно выздоровел. Для создания этих условий монахи устраивали свои монастыри вдали от мирской суеты, мирской среды, в тишине и уединении. Например, святой Симеон Новый Богослов, характеризуя монастыри, говорил, что монахи должны жить там как на уединенном острове, находящемся посреди моря, считая, что весь мир стал для них совершенно недоступным. Словно вокруг всего монастыря утверждена огромная пропасть, так что ни находящийся в мире не мог придти в монастырь, ни живущие на острове не могли перейти к тем, кто живет в мире. И, возможно, поэтому старцы и выбрали этот остров как место уединения, где условия для очищения души лучше. И здесь старцы приносили Богу в первую очередь жертву не вещественную – духовную жертву, так как Бог бестелесен, духовен, и ждет от нас жертвы бестелесной и духовной. В тоже время монастыри привлекают внимание не только монахов, но и светских людей. Почему это происходит? – Потому что монастырь представляет интерес не только внешней, отличной от мирской, жизни, но монастырь оказывается также и крайне необходим для крепкого государственного устроения. И недаром святитель Игнатий говорил, что монастыри – это барометр, который находится в закрытой комнате, но в то же время с точностью показывает погоду в мире. Так же монастыри, их состояние говорит о том, что делается в государстве. И, чем сильнее и крепче монастыри, тем сильнее и крепче будет государство. Соответственно, чем слабее монастыри, тем слабее государство. Монастыри – это своего рода маяки, лакмусовая бумажка, которые говорят, каково состояние нашего общества. Ибо нравственные расстройства общества предвещают и несомненное государственное расстройство самого этого общества. Ключевский, оценивая роль преподобного Сергия в жизни нашей страны, писал так: «Примером своей жизни, высотой своего духа преподобный Сергий поднял павший дух родного народа, пробудил в нем доверие к себе, к своим силам, вдохнул веру в будущее. С временем преподобного Сергия народ связывает свое нравственное возрождение, сделавшее возможным и возрождение политическое, и затверживает правило, что политическая крепость прочна только тогда, когда держится на силе нравственной». И вот такой нравственной силой всегда были монастыри. Как один из святых отцов говорил: «Для монахов свет – ангелы, для мирян – монахи, а для неверующих – это христиане». И пока так есть, наше государство будет крепким. Но если это изменится в другую сторону, то очень трудно сказать, что наше государство ожидает славное и прекрасное будущее. Я желаю, чтобы эта конференция стала вкладом в укрепление духовной жизни наших монастырей, храмов и всех православных людей».
Заместитель губернатора Вологодской области В. В. Касьянов говорил о необходимости для русского человека иметь основные, базовые ценности, то есть ценности духовные: «Любой успех в политике, экономике и т.д. возможен лишь тогда, когда народ опирается на собственные духовные ценности, которые придают смысл, целесообразность любым усилиям». По словам Владимира Васильевича, любые инициативы государственной власти, направленные на улучшение жизни общества, останутся без результата без положительных духовных изменений в народе. Можно сколько угодно переименовывать милицию в полицию и т.п., но все это будет изменением лишь на бумаге, если не будет иметь под собой крепкого духовного основания, духовной поддержки народа.
Профессор А. В. Камкин сделал доклад «ОСТРОВНЫЕ МОНАСТЫРИ РУССКОГО СЕВЕРА. РОЛЬ И МЕСТО СПАСО-КАМЕННОГО МОНАСТЫРЯ»:
«Островные монастыри занимают в культурном ландшафте и духовно-религиозной жизни Русского Севера особое место. И дело не только в том, что некоторые из них приобрели общерусскую известность, стали выдающимися по красоте архитектурными ансамблями, местом притяжения многочисленных паломников и в течение ряда веков были отмечены постоянным вниманием властей. Особую притягательность этим монастырям, несомненно, придавало их островное положение. Именно оно соединило множество смыслов, в конечном счете, и создававших феномен островного монастыря. Одни из этих смыслов вели свое начало от сакрализации острова еще в древней языческой картине мира. Другие были рождены мифологизацией острова в коллективной исторической памяти, представлениями о нем как об особой территории, вырванной из повседневности бытия. И, наконец, свои смыслы вкладывало в образ островного монастыря христианское сознание, увидевшее в соединении монастыря и острова путь к спасительной аскезе, идеальные условия для духовной сосредоточенности, своего рода пространство преображения и истины.
Потеряв эту роль в XVIII столетии, островные монастыри взяли на себя новую функцию – стали местом притяжения паломнических потоков общероссийского, регионального и локального масштаба.
Не затрагивая весь широкий круг вопросов, связанный с изучением этой системы в целом и феномена островного монастыря в частности, остановимся лишь на истории становления и развития сети северных православных островных монастырей, ее структурно-пространственных и функциональных характеристиках.
Преподобным Корнилием, вероятно, в конце XII века был основан Палеостровский монастырь на острове Палье в Онежском озере.
Спасо-Каменный монастырь был основан в 1260 году белозерским князем Глебом Васильковичем, давшим во время бури на неспокойном Кубенском озере обет воздвигнуть здесь обитель, если будет спасен от гибели. Его судно вынесло на берег крошечного каменного острова, на котором, как гласит церковное предание, уже подвизалось несколько монахов-миссионеров.
В конце XIV века был основан Коневецкий Рождественский монастырь на острове Коневец в Ладожском озере. Его основание связано с именем преподобного Арсения, новгородского посадского человека. До этого он три года жил на Афоне и подвизался на Валааме.
У ранних островных монастырей нетрудно заметить некоторые общие признаки. Во-первых, они основаны на важнейших трассах славянского проникновения на Север. Во-вторых, все монастыри расположились по северо-западной границе расселения русских, на наиболее крупных озерах Севера. В-третьих, несомненным являлся миссионерский характер этих монастырей.
В конце XV века завершается оформление опорных очагов системы озерных островов. В 1490-е годы на острове Клименецком Онежского озера сын новгородского посадника Иоакима Иона учреждает обетный монастырь. Его, как и князя Глеба, выбросило бурей на берег этого острова.
В этот период появляются монастыри на островах сравнительно небольших северных озер в глубине региона. Так, еще в 1427 году на небольшом острове озера Воже основал монастырскую обитель постриженник Кирилла Белозерского преподобный Мартиниан (впоследствии устроитель Ферапонтова монастыря). Преподобный Зосима учреждает монастырь на острове Ворбозомского озера на белозерско-московской дороге.
В 1517 году постриженник Корнилия Комельского преподобный Кирилл основывает монастырь на Красном острове Нового озера. Кирилло-Новоезерская обитель будет с самого начала пользоваться благодеяниями великих князей и царей московских, которые ее посещали и награждали богатыми вкладами и вотчинами.
Для начала отметим показательный факт – секуляризация 1764 года, ударившая по северным монастырям с огромной силой, коснулась островных монастырей заметно меньше. Были упразднены лишь Белавинская и Дедова пустыни, а позднее – Клименецкий монастырь.
В указанное время продолжает создаваться своего рода духовное ожерелье Соловецкого и Валаамского монастырей. В начале XVIII века на Соловецком архипелаге учреждаются Андреевская пустынь и Голгофо-Распятский скит. В конце того же века на месте первых подвигов Савватия и Германа был учрежден Савватиевский скит. Воздвигнут храм-маяк Спасо-Вознесенского скита на Секирной горе. На месте уединения игумена Филиппа, стараниями которого в XVI веке Соловецкий монастырь приобрел цветущий вид, была основана Филиппова (или Иисусова) пустынь. В 1900 году на Муксаламе на добровольные пожертвования нижегородского купца Шапошникова был основан Сергиево-Радонежский скит.
Всего, таким образом, семья островных монастырей составила 34 монастыря, скита и пустыни».
«Третья группа островных монастырей (многочисленные скиты и пустыни Валаама, Соловков и Коневецкого монастыря) создавала своего рода сакральное обрамление своих материнских обителей.
С точки зрения геокультурной организации пространства все они занимали маргинальное положение. Прежде всего, маргинальность определялась их островным расположением. У одних монастырей она усиливалась тем, что монастырь размещался на окраине региона, на «краю земли». У других тем, что, располагаясь рядом с коммуникациями, островная обитель все же «отстранялась» от них. Она то возвышалась из воды и, тем самым, как бы исключалась из водного пути, то, наоборот, скрывалась за водной гладью, зримо отделяясь от близлежащей трассы.
Складывалась своя пространственная система и на уровне микротерриторий. На Соловках, ставших центром всероссийского паломничества, и в массовом православном сознании отождествлявшихся с островом спасения, материнский монастырь был дополнен семью малыми монастырями. Каждый из них находил свое место в общей системе соловецкого монастырского сообщества. Все дочерние обители были непременными пунктами внутрисоловецкого паломничества.
Приписные скиты Валаама также становились местом коллективных воспоминаний о событиях в истории монастыря, его святых и святынях.
Для уяснения особенностей функционирования островных монастырей обратимся к истории наиболее известных обителей.
Валаам пережил несколько периодов бедствий. В конце XVI века и в 1611 году шведы до основания сжигали монастырь. В 1715 году Валаам был возрожден с помощью братии Кирилло-Белозерского монастыря. В XIX веке он переживал период яркого расцвета, славился неповторимой красотой своего вида, многоотраслевым хозяйством, строгим уставом и массовым паломничеством,
Кирилло-Новоезерский и Палеостровский монастыри в новое время не имели российской известности, но занимали видное место в духовной жизни своих малых историко-культурных территорий.
Крестный монастырь, основанный патриархом Никоном, уже при своем основании получил щедрую поддержку – земельные угодья и 6000 рублей на строения. После секуляризации 1764 года его положение сильно ухудшилось, он впал в запустение, из которого стал выходить только с получением правительственных субсидий после 1870 года.
Спасо-Каменный монастырь долгое время пользовался любовью и особым покровительством великих князей и царей. Первоначально он был под особым покровительством князей Белозерских, а затем, начиная с княжения Димитрия Ивановича Донского – Московских. Имел лидирующее значение среди вологодско-белозерских монастырей. В монастыре надолго утвердится особая строгость иноческой жизни.
После катастрофического пожара 1774 года фактически перестал существовать. Но по указу императора Павла он стал возрождаться и вплоть до 1917 года сохранял весьма стабильную жизнедеятельность.
Можно заметить некоторую смену функциональных приоритетов в деятельности островных монастырей в зависимости от исторических эпох.
Важнейшим назначением первого поколения монастырей было миссионерство. Одновременно они закрепляли в исторической памяти представления о рубежах и пределах Отечества.
С XVI века островные монастыри дали толчок так называемому богословию «острова спасения». Особый вклад в его становление в XVII веке внес патриарх Никон. После прохождения иноческого делания в Анзерском скиту он везде возводит островные монастыри: Крестный в Белом море, Валдайский по образцу Иверского Афонского монастыря и Новоиерусалимский в Подмосковье (последний, хотя и не был островным, но фактически напоминал таковой, поскольку гористое место почти со всех сторон было окружено рекой Истрой). Им овладевает иерусалимская и новоиерусалимская символика, образы Обетованной Земли Царства Небесного, Нового Иерусалима. Так богословие «острова спасения» стало соединяться с богословием горнего мира. Оно оказало огромное воздействие на жизнь православной России, создавало мощный духовный образ эсхатологического плана.
Примерно с XVI века ряд островных монастырей становятся крупными промысловыми и хозяйственными центрами Севера. Они концентрировали опыт адаптации к природно-климатическим условиям региона, создавали существенные ресурсы для его колонизации и освоения.
Островные монастыри занимают в культурном ландшафте и духовно-религиозной жизни Русского Севера особое место. И дело не только в том, что некоторые из них приобрели общерусскую известность, стали выдающимися по красоте архитектурными ансамблями, местом притяжения многочисленных паломников и в течение ряда веков были отмечены постоянным вниманием властей. Особую притягательность этим монастырям, несомненно, придавало их островное положение.
Именно оно соединило множество смыслов, в конечном счете, и создававших феномен островного монастыря. Одни из этих смыслов вели свое начало от сакрализации острова еще в древней языческой картине мира. Другие были рождены мифологизацией острова в коллективной исторической памяти, представлениями о нем как об особой территории, вырванной из повседневности бытия. И, наконец, свои смыслы вкладывало в образ островного монастыря христианское сознание, увидевшее в соединении монастыря и острова путь к спасительной аскезе, идеальные условия для духовной сосредоточенности, своего рода пространство преображения и истины».
Доктор филологических наук, профессор Г.В. Судаков сделал доклад «Язык вологодских житий XVI – XVII веков». Гурий Васильевич показал (и убедительно доказал) в своем докладе, насколько добрым, изящным, емким и поэтичным был язык наших предков. Такие слова, как «зло», «ненависть», «злоба» и т.п. были совсем не в чести, духовное состояние человека, им подверженного, обозначаются в православной агиографии как «болезнь», «страсть», т.е. «страдание». Язык, на котором говорили, читали и писали наши предки, призывал к добру – как помогло бы возвращение в современный исковерканный русский язык старых добрых, но всегда значимых и необходимых для человека понятий – «нестяжательство», «добротолюбие» и им подобных! Гурий Васильевич передал в дар епархии недавно выпущенные книги из серии «Памятники русской агиографической литературы», где впервые были опубликованы по рукописным подлинникам старинные жития вологодских чудотворцев. Но самый значительный подарок ждал собравшихся чуть позже. Вологодский предприниматель А. С. Желтов передал в дар Вологодской епархии большую старинную икону, которая, по его словам, происходит из Спасо-Каменного монастыря. Судьба этой иконы после закрытия и варварского разорения обители оказалась печальной. Некоторое время икона использовалась в качестве двери, на ней и сейчас можно разглядеть следы от петель, а нижняя часть иконы хранит следы масляной краски, нанесенной на нее во время покраски пола. Конечно, она нуждается в серьезной реставрации, которую предприниматель предложил выполнить за свой счет. По его словам, ему неоднократно поступали предложения продать икону или обменять ее на другой антиквариат, но он каждый раз отказывался, понимая, что старинная икона имеет огромную духовную ценность и находиться должна не в частном собрании, а в храме: «Я убежден: подобное разорение на нашей земле не должно повториться!», – сказал А. С. Желтов.
Интересным было выступление наместника Спасо-Прилуцкого монастыря и настоятеля Спасо-Каменного монастыря игумена Дионисия о святых подвижниках, чья жизнь связана с обителью. Действительно, великий духовный феномен: как маленький островок мог дать миру такое большое число святых и подвижников благочестия, превративших глухой вологодский край в подлинную Северную Фиваиду! Здесь, по словам игумена Дионисия, прославились не менее десяти святых, и, как сказал он, «самое деятельное участие в формировании школы духовного совершенствования приняли местные, вологодские уроженцы».
На рабочий лад слушателей вновь настроили выступления Н.Н. Фарутиной, рассказавшей о том, как представлялся Спасо-Каменный монастырь паломникам и путешественникам в XVIII – начале XX века, и О.Н. Адаменко, заострившей внимание собравшихся на поминальной практике Спасо-Каменного монастыря в XVI–XVII веках.
Два выступления: «Остров Спас-Каменный как природное наследие» и «Гидрологические особенности Кубенского озера» были посвящены современным трудностям. Особый интерес у слушателей вызвало первое из них, где докладчиком выступила доктор биологических наук, профессор, заведующий кафедрой зоологии и экологии ВГПУ Н.Л. Болотова. Она очень интересно и эмоционально рассказала об экологических проблемах Кубенского озера и Каменного острова, которые действительно крайне серьезны и предложила подать прошение о придании водоему статуса особо охраняемой природной зоны.
Последний блок докладов был посвящен вопросам реставрации Спасо-Каменного монастыря. Архитекторы рассказывали о проблемах, с которыми они сталкивались при восстановлении этого уникального памятника архитектуры. Свое выступление они иллюстрировали фотографиями, показывавшими аварийное состояние Успенского храма перед началом реставрационных работ. Особенно поразила всех фотография изогнутой колонны, на которой каким-то чудом держался свод, весом в несколько десятков тонн. Рядом с колонной, как ни в чем не бывало, стоял ныне покойный восстановитель Спасо-Каменного монастыря Александр Плигин.
Необходимо отметить, что имя Александра Николаевича и Надежды Александровны Плигиных в выступлениях участников конференции называлось множество раз. И это не случайно. Ведь именно благодаря их стараниям мы являемся свидетелями возрождения Спасо-Каменного монастыря. И поэтому вполне заслуженно завершил работу конференции доклад Н.А. Плигиной. Собственно, докладом ее выступление назвать нельзя. Это скорее воспоминания очевидца и участника событий, уже сейчас вписанных в летопись Спасо-Каменного монастыря. Надежда Александровна рассказала о сложностях, с которыми ей пришлось столкнуться после смерти мужа. Александру Николаевичу удалось сделать немало: привлечь внимание общественности к монастырю и добиться начала проведения на его территории реставрационных работ. Но сами эти работы легли на плечи Надежды Александровны.
Надежда Александровна вспоминала, как тяжело пришлось ей (человеку, не имеющему архитектурного образования) продолжать дело мужа. Архитекторы, приезжая на Спас-Камень, подробно и терпеливо разъясняли ей, что и как предстоит делать, но они уезжали, и Надежда Александровна вновь оставалась с проблемами один на один. Характерен в этом отношении эпизод, связанный с покосившейся колонной. Архитекторы позвонили Надежде Александровне, сообщив, что необходимо срочно заложить проем рядом с ней, иначе свод может обрушиться. А как это сделать? У Н.А. Плигиной имелось только два помощника, причем ни один из них не был каменщиком.
«Вот, – рассказывает она, – иду и плачу. Подходит ко мне один из рабочих и говорит;
– Да не плачьте Вы, Надежда Александровна, я один раз видел, как кладут печку, сделаю, что требуется».
Эти слова поддержали женщину. Но, конечно, кладка печей и храма – разные вещи. Поэтому она взяла в библиотеке книги по архитектуре, и по ним ее добровольный помощник стал возводить кладку. С величайшими сложностями они выполнили требуемую работу. Конечно, очень страшно было показывать ее профессиональным архитекторам. Но специалисты, к величайшему удивлению Надежды Александровны, сказали, что все сделано правильно.
Или другой эпизод. Реставраторы по косвенным признакам смогли установить, что в колокольне имеются заложенные кирпичом окна, указав на плане их местонахождение. Но как их найти на самом объекте? Сын Надежды Александровны и его помощники длительное время разыскивали окна, простукивая молотком стены здания. И, наконец, смогли обнаружить их.
Вот так путем огромных усилий и слез воссоздавался на Каменном острове Успенский храм. Ныне он полностью отреставрирован. С августа этого года здесь проходят богослужения – об этом «Маяк» уже сообщал читателям. И теперь приезжающие и представить себе не могут, что когда-то здесь царила мерзость запустения.
Хочется надеяться, что с восстановлением, пусть постепенным, чуждым «авралу», самого монастыря, этой духовной твердыни Русского Севера, будет проходить и восстановление главного – духовной жизни по Евангелию современных (и, дай Бог, будущих) жителей нашего края.
