Тут действительно есть на что посмотреть, есть где отдохнуть душой и телом, есть чему удивиться и опечалиться (много тайн хранят в себе здешние места)... Заозерьем издревле назывался этот край: места глухие, малозаселенные. Устьянщина и до сих пор напоминает мышеловку: все дороги заканчиваются лесными чащобами и непроходимыми болотами (Чаронские идут аж до самого озера Воже). Уйдет человек и сгинет навечно...

Поселок Устье – одно из древнейших поселений в Заозерье – находится на берегу реки Кубены недалеко от впадения ее в Кубенское озеро. Надо сказать, озеро это одно из самых коварнейших водоемов в области: мелковато оно, и даже сравнительно легкий ветер поднимает здесь огромные волны, к тому же погода на нем меняется каждые двадцать минут. Но манит, манит людей к себе озеро водой темно-синей (кубовой), гладью безбрежной, и каждый год гибнут рыбаки и путешественники в его пучине.

Дельта реки Кубены (запутанный лабиринт) соткана из десятков узких рукавов (местные жители зовут их речками, и у каждой – свое название). Гнездятся в камышовых зарослях стаи уток, цапли и множество другой дичи. Показали мне даже местного буревестника – среднего размера темную птичку, с криком носившуюся над волнами. Эти места (протоки и заболоченные островки с изумрудной зеленью) тоже таят в себе опасность. Не знаешь водной дороги – заплутаешься в два счета: и деревья на «большой» земле видны, и лай собачий слышен, а добраться не сможешь (вода не отпустит). Говорят, недавно, по весне, двое не местных мужчин без проводника отправились на лодке порыбачить в протоках... Нашли их только через несколько дней: один в лодке умер от переохлаждения, другому ноги ампутировали (он вброд решил выйти на сушу).

А рыбы здесь и правда много. Только закинь удочку да сиди приговаривай: «Ловись, рыбка, большая и маленькая»

Жаль только, что подавляющее большинство рыбаков (и местных, и пришлых) на воду выходит не просто для того, чтобы рыбкой себя побаловать, а буквально вычерпывают всю речную и озерную живность, благо, что и лодку с мотором, и снасти купить сейчас не проблема.

Мужиков помудрее (рыбаков истинных) возмущает то, что с некоторых пор власти официально разрешили лов весной (во время нереста). Купил лицензию – и лови. Это ж надо до такого додуматься: разрешить рыбу с икрой ловить! Ну и ломанулся народ на весенние разливы. Выйдешь на берег – народное гулянье. Даже те, кто раньше и близко воды не видел, сеток в руках не держал, все тут, кому не лень. Выгода государству от продажи лицензий сиюминутная. Да это варварство и выгодой-то назвать язык не поворачивается. А тут еще кто-то из «ученых мужей» придумал, что сорожку, язя, окуня, щуку нужно считать сорной рыбой (прямо как бурьян или репей какой-то!) и ловить ее можно в любое время года. Интересно, кто ж из нас откажется, предложи нам на уху такого вот «сорнячка»?

Подрывается рыбье стадо и еще одним ужасным способом – тралением. А неводы есть только у одного основного рыбака на здешней воде – рыбозавода. В его ведомстве находится несколько рыболовецких бригад. Одни из них оснащены оханами (сетями), другие – неводами.

Невод по дну за оба конца тащат катера. Они сгребают всю рыбу подряд. Все, что попадает, оказывается в сачке (матице). Если улов большой, то под давлением массы рыбы вся мелкая рыбешка (молодняк) давится. Конечно, по правилам положено рыбу, не доросшую до определенного размера, отпускать. На бумаге-то это написано, а что толку? Да, рыбаки сортируют ее потом, мелочь ящиками выбрасывают в воду. В лучшем случае треть остается живой, а летом в жару она практически вся погибает на радость разве что чайкам. Кроме уничтожения молодняка, неводы выдирают со дна всю кормовую базу. И тут у устьян есть свое мнение: власти должны потребовать от рыбозавода прекратить хищническое отношение к реке и озеру. Ловить надо сетками, а от неводов надо вообще отказаться (хотя бы на несколько лет), потому что именно они наносят основной урон рыбным запасам.

К огорчению местных рыбаков, из Кубены и озера ушел судак, когда-то переселенный сюда. Ушел он, они считают, в Сухону по той причине, что сбрасывать и сливать промышленную дрянь в ту реку почти перестали, и вода там стала чище. Но нет худа без добра. Сегодня можно твердо говорить о восстановлении промыслового значения нельмушки. То, что ее поголовье резко увеличилось, – это факт. И опять основной причиной называют развал народного хозяйства: не стало сплава, приказала долго жить ядовитая устьянская нефтебаза (даже огромные цистерны кто-то упер), дышит на ладан «Агроснаб» (отличная база его на самом берегу пустует). Фосфорные удобрения, которыми когда-то обильно засыпали поля и которые, попадая в воду, стимулировали рост сине-зеленых водорослей, исчезли. Устьяне утверждают, что вкуснейшей нельмы в их водоемах стало намного больше.

Поселок пяти храмов

Так Устье называли до революции. В этом маленьком поселке действительно когда- то стояло пять (!) благолепных храмов. Но все они были «обезглавлены» большевиками и использовались под склады и мастерские. А возле церкви Преображения Господня, прямо на месте кладбища (!), коммунисты выстроили райком партии (сейчас в «здании на костях» занимаются ребятишки начальной школы). На реставрацию и восстановление святынь денег у района, естественно, нет, а области, похоже, дела нет. Слава Богу, устьяне своими силами потихоньку начинают устраивать Никольский храм. Правда, тут же нашелся человечек из пришлых, назначивший себя старостой. Он вроде бы рьяно взялся за дело, но все почему-то «вкривь да вкось», все наперекор местной пастве: то заставил рабочих поднять вековые половые плиты на первом этаже и канаву посередине вырыть, то запретил открывать центральный вход, для которого местные коммунальщики дверь новую за бесплатно сделали, и верующим приходится входить в церковь через дверцу туалета (прости, Господи), зачем-то разрушил в алтаре прекрасно сохранившуюся печь, куда-то пропало два ящика стекла... Говорят, что когда приглашенный им на пробную службу батюшка стал читать молитву, неожиданный порыв ветра (внутри церкви!) задул все свечи, а огромная оконная рама с грохотом свалилась на пол.

Спас-Камень

Как маяк посередине Кубенского озера стоит на маленьком острове колокольня старейшего в крае Спасо-Каменного мужского монастыря. Это был один из самых первых православных монастырей на русском Севере, построенный в 1260 году первым белозерским князем Глебом Васильковичем в честь своего спасения. Монастырь процветал, несколько раз горел, пока вологодский князь Андрей Меньшой не отстроил его в камне.

По тем временам дело это было дорогостоящее и необычное. Строили этот редчайший на Руси храм ростовские мастера из особого кирпича – плинфы. В таком виде он просуществовал до тридцатых годов нашего столетия. Была у стен монастыря спасательная станция Российского Императорского общества спасания на водах, открытая в 1876 году. В туманы и бури звонил установленный на колокольне пятитонный колокол, а на крыше братско-настоятельского корпуса стоял маяк (мощнейшая керосиновая лампа). Матросы вместе со старшиной Афиногеном Корешковым (прадедом нынешнего устьянина Александра Корешкова) спасли от гибели очень много судов и людей. Им постоянно помогали монахи. Настоятель игумен Павел, принимавший личное участие в спасении погибавших, был даже награжден императорской именной серебряной медалью.

Официально монастырь закрыли в 1925 году. Монахов, возраст которых был призывным, сдали в милицию как укрывающихся от армии, а монастырь передали губернскому отделу образования и в нем устроили колонию для малолетних преступников. Это было в июле. А в сентябре приехавшие сюда дети сожгли святыню. Все, что было деревянного, сгорело, обрушились все пять куполов храма. Так погибал Спас Каменный. В 1937 году по указу устьянских властей монастырь был взорван. Но поживиться кирпичом большевикам почти не удалось: стены храма развалились на несколько громадных кусков, а камни, скрепленные раствором по рецептам старинных мастеров, были намертво сцеплены друг с другом. Куда-то пропали лишь многотонные колокола. Много лет остров и здание монастырской           гостиницы были рыболовецким станом. Чего только не насмотрелся Спас-Камень за эти десятилетия! Но в 1971 году сгорел и «приют рыбаков». С тех пор только паломники да «дикие туристы» посещали эти святые места...

Александр Николаевич и его жена Надежда (учительница французского языка) уже несколько лет со Спаса практически не уезжают. Двух своих сыновей и дочь они видят, когда те приезжают на остров помогать. Рассказывают, что один из сыновей Плигиных спас во время шторма людей с перевернувшейся лодки. Сам Александр Николаевич тоже не робкого десятка: мастер парашютного спорта. Ходит он постоянно в черной ковбойской шляпе, с которой не расстается даже во время прыжков с парашютом.

Недалеко от Спаса есть небольшой островок под названием Банный, там в стародавние времена стояла монастырская баня. Когда-то островок и остров были единым целым. Сейчас это видно только к осени, когда спадает вода, обнажается насыпная песчаная грива, соединяющая оба острова. По этой дороге монахи и крестьяне возили сюда огромные валуны, сооружая вокруг острова дамбу. Поближе к банному островку построили Плигины новую баньку, которая топится, как и в древние времена, по-черному. С этим строением связана почти мистическая история. Возле бани лежал большой черный камень. Как только начиналась гроза, молнии обязательно били по нему. Однажды от одного из таких разрядов баня загорелась. К счастью, ее удалось отстоять, а «чертов камень» после этого скатили в воду.

На подмогу, кроме друзей Плигиных и устьянских школьников, часто приезжают радиолюбители из радиоклуба «Вологда» (руководитель – Михаил Кутюмов). Они за один день (как и положено) установили здесь обыденную часовню. Достаточно регулярно с помочью бывает здесь владыка Максимилиан. Бывают и не особо приятные визитеры – подвыпившие искатели экзотики. Рассказывают, что однажды «на практику» прибыли вологодские студенты-архитекторы. Их «помощь» Спасу обошлась дорого, а обитатели острова не знали, как от них избавиться. С тех пор на помощь зовут только своих (проверенных).

Лысая Гора

Это смешное название крутой взгорок на левом берегу Кубены (возле деревни Чиркове) получил еще в древности. Существует предание, будто бы князь Глеб Василькович въехал на крутизну на «лысом» (с пятном на лбу) коне и назвал гору Лысой, но другие утверждают, что название гора получила в честь самого князя, который был лысым. Но примечательна эта горка совсем другим: здесь некогда существовал женский монастырь Пречистой Богородицы. Но в начале XVI века польско-литовские отряды («паны») полонили лысогорских монашек, а сам монастырь разрушили. Но в XVIII – XIX веках на Лысой Горе встала во всей своей красе Свято-Афанасовская церковь, которая не закрывалась даже при советской власти. Часть ее в 60-е годы большевики все же разрушили, а из с трудом добытого кирпича выстроили в деревне Чирково Дом культуры. Говорят, что инициатор вандализма – некий Утин – впоследствии умер от какой-то страшной болезни.

Данная Мекка

Так местные жители называют сегодня свою Устьянщину, которая всегда была местом не сильно обжитым, можно сказать, диким. Но с недавних пор берега реки Кубены облюбовали дачники – состоятельные вологжане, москвичи и питерцы, элита, так сказать. Все берега вверх по течению реки сплошь застроены «крутыми» теремами. С одной стороны, вроде бы и не жалко: есть возможность у людей – пусть строятся, отдыхают в свое удовольствие. Тем более если человек по-хозяйски относится к выделенному ему участку земли и окружающему его заповедному бору. Но, как показывает реальность, совестливых и чистоплотных дачников среди обитателей особняков не так уж и много, и на живописных полянках, а то и просто посреди леса возникают кучи гниющих отходов человеческой жизнедеятельности. Правда, местный «green peace» рук не опускает. Не так давно благодаря его усилиям был наведен порядок на поселковой свалке, а нерадивых «хозяев» пропесочили в местной газете.

Если вы отправитесь прогуляться по лесу в районе деревни Дешевиха, то можете наткнуться на необычное для тех мест зрелище – с десяток мирно пасущихся зубров. Их (двух быков и зубриху) в порядке эксперимента привезли лет десять назад в Кирилловский район из Беловежской пущи. Потихоньку они перекочевали в Усть-Кубинский район и здесь прижились.

Чирковыми луг

Это не пастбище – это остров, которого Устьянщина лишилась. А луга на нем были действительно замечательные. Чирковский луг (длина его была около километра) и остров Пески «при жизни» находились посреди Кубены (недалеко от дельты) и были излюбленным местом отдыха устьян, а также естественной стоянкой при пересечении реки путниками. Но однажды пришли сюда геологи и обнаружили большие залежи высококачественного мелкозернистого песка. «Прекрасное сырье для производства железобетонных плит!» – воскликнули власти и срыли оба острова с лица земли. Добыча песка, правда, на сегодня уменьшена, но все равно продолжается, и песок баржами отправляется в Сокол и Вологду.

А перед Устьем образовалось озеро. Придонный слой Кубены продолжает нарушаться (происходит минерализация дна), истребляется кормовая база для рыб и водоплавающих птиц, происходит замутнение воды, и для обитателей реки это совсем не здорово.

Остров-завод

Есть и такая «достопримечательность» вниз по течению Кубены, примерно в полутора километрах от Устья. На островке – Богом и властями забытый поселок-лесозавод, который когда-то занимался переработкой древесины и лесопилением, изготавливал оборудование для птицефабрик. Во времена застоя по реке сплавлялись огромные объемы леса (порядка ста тысяч кубов). С началом перестройки сплавляемые кубометры стали уменьшаться, и лет десять назад сплав прекратился вообще. Когда началась приватизация, у завода нашелся инвестор в лице господина Швальберга, но обещанного расцвета заводчане так и не дождались. Территория завода несколько раз переходила из рук в руки, пока не оказалась у нынешнего хозяина (московского бизнесмена). Дела до работников (жителей этого острова-завода) ни прежним, ни нынешним собственникам не было и нет.

Мало того, что поселок стоит на острове, вместо земли под ногами – опилки, пожароопасность громаднейшая. Весной островок затопляет (раз в пять лет паводки бывают особо сильными), тогда заводчане терпят настоящее бедствие. А в эти дни ледохода и ледостава остров и около пятисот его обитателей отрезаны от большой земли. Сейчас, правда, в хорошую погоду связь поддерживает водный трамвайчик.

Проблема с занятостью и в другом населенном пункте – поселке Высокое (нет лесосплава, нет переработки). Выживают поселяне только за счет пенсионеров, круглогодично находясь на «подножном корме».

 

* * *

Говорят, что в жилах местных жителей течет бойкая свободолюбивая новгородская кровь: когда-то новгородская вольница покорила жившие здесь народы. Может быть, поэтому на Устьянщине столько замечательных людей. О таланте каждого из них должны быть отдельные рассказы.

Поезжайте лучше 22 июля в Устье – прямиком попадете на празднование столетия Народного дома. Там вы их всех и увидите: и ансамбль русской песни «Северяночка» в сопровождении целого оркестра, и народный театр под управлением режиссера Альберта Савичева, и самодеятельность сельских артистов, и выступления спортивной школы (тренеры – Сергей Белов и Владимир Теленков), и детский кукольный театр, и гитаристов братьев Наумушкиных, и хор ветеранов, и многих-многих других.

А если вам повезет, то вы встретитесь с учителем-краеведом Галиной Евстафьевой или фотохудожником подполковником Николаем Киселевым (они знают о своем крае все до мельчайших подробностей), а может, вам удастся купить берестяной самовар, изготовленный Александром Ожерелковым (дядя его, кстати, был известным цветоводом). Возможно, вы поприсутствуете при торжественном моменте братания Кубенского озера и Байкала (баночку с водой «славного моря» привез вернувшийся недавно из своего очередного мотопробега устьянский путешественник Геннадий Мохин).

И обязательно остановитесь на ночевку в уютной гостиничке. Она хоть и маленькая (всего три номера), но зато там гостеприимная и милая хозяйка Лена, приличная мебель, и всегда есть горячая вода.