Успенский Тихвинский монастырь славился Чудотворной иконой Богоматери, обилием храмов, богатством ризниц и роскошной библиотекой в 2 тысячи томов духовного содержания. В начале XVII века монастырь дважды выдержал осаду шведских отрядов благодаря мужеству и стойкости его иноков.

Одного из монахов звали Гурием. Был он молод, скромен, трудолюбив, добр и доверчив к людям. Судьба не одарила его ни знатным происхождением, ни богатством. С ранних лет он познал нужду и несправедливость, но невзгоды не озлобили сердце, не иссушили ум. В монастыре Гурия любили все – и игумен, и братия, и заезжие богомольцы. Даже бродячие собаки, которых подкармливали на монастырской кухне, относились к нему особенно дружелюбно.

Гурий, неизменно ровный и доброжелательный со всеми, особое предпочтение отдавал своему ровеснику – монаху Филарету. Молодые иноки старались держаться вместе, когда выполняли хозяйственные работы и когда стояли в молитве, кладя поклоны древним ликам Святого Николая и Нерукотворного Спаса.

Однажды в монастыре появился новый послушник, принявший постриг под именем Евфросина. Он был усерден в вере, силен в книжной премудрости и, несмотря на молодость, много повидал на своем веку. Гурий и Филарет с замиранием сердца слушали его рассказы о знаменитом Валаамском монастыре, о Новгородском Софийском доме, о Долоцкой вотчине бояр Годуновых близ Устюжны Железопольской, в храме которых Евфросин служил церковным чтецом. «Близ Долоцка есть озеро. Синичьим зовется. Тишина. Благолепие», – вздыхал монах, вспоминая. Иноки понимали, что Евфросин тяготится многочисленностью братии и обилием богомольцев их большого монастыря. Знали, что он просит благословение игумена на житие в безлюдном месте – пустыне возле того самого Синичьего озера. Когда благословение было получено, вместе с Евфросином из монастыря ушли и Гурий с Филаретом.

Лето прошло в трудах и заботах, а к осени, поставив на берегу Синичьего озера большой деревянный крест, молодые иноки поклонились Евфросину и пошли искать своей доли, чтобы основать новые обители в глухих устюженских лесах. Гурию приглянулось место при впадении речки Шалочи в Мологу, в пяти верстах от Моденского Николаевского монастыря. Он вырыл землянку, насушил грибов, навялил рыбы, сделал запас лекарственных трав. Дни проходили в заботах и молитвах. Иногда в его убежище приходили люди. Они почтительно беседовали с отшельником, уважительно поглядывая на тяжелые кованые вериги – металлические гнутые полосы, связанные цепями, которые Гурий надевал на голое тело, усмиряя плоть. Некоторые стали селиться рядом. Срубили избы, выстроили храм в честь Успения Божией Матери. Так, на Шалочи появился маленький монастырь, который прозвали Шалочской пустынью. Гурий стал в ней игуменом. Кончилось его отшельничество. Он совершал богослужения в Успенской церкви, ходил по окрестным селениям освящать новые храмы. Иногда на Шалочь наведывался Филарет, основавший свой монастырь близ деревеньки Шуклино. Ходили они и на Синичье озеро, где Гурий святил новопостроенный храм. Дивились чудесно явившемуся дару прозорливости, ниспосланному Евфросину. А через некоторое время узнал Гурий – погиб Евфросин, зарубила его саблями разбойная шляхта.

Не обошла беда и Шалочскую пустынь. В 1613 году напал на нее польский отряд, разграбил, сжег дотла. Но люди не бросили обитель Гурия, заново отстроив порушенное. Жители пустыни не знали довольства и достатка, зарабатывая свой хлеб тяжелым крестьянским трудом.

Нужда была здесь частой гостьей, но неизменная доброжелательность Гурия, его постоянная готовность прийти на помощь страждущим, утешить добрым словом, поддержать молитвой привлекали на Шалочь новых поселенцев.

После смерти основателя Шалочской обители его мощи нашли упокоение в пустыньском храме и стали его главной святыней. На раке Гурия находилась икона с изображением преподобного в полный рост и принадлежащий ему посох. Память священноинока чтилась местно служением панихид.

В XIX веке Шалочская пустынь была женской обителью, «приписанной» церковным начальством к Николаевскому Моденскому монастырю. В 1837 году на месте обветшавшей деревянной Успенской церкви поставили каменный храм с двумя приделами – Во имя Всех Святых и Иоанна Богослова, построили новые, дома для братии и богомольцев.

Пустынь на Шалочи просуществовала до конца 1930-х годов, а затем была закрыта и разрушена до основания. В апреле 1936 года специальная комиссия в рамках программы «воинствующих безбожников» вскрыла раку с мощами Гурия. Составленный акт гласил: «При вскрытии раки обнаружены грязь и мусор. Мощей в раке нет – пустая».

Любопытно, что в наше время не только верующие, но даже некоторые специалисты полагают, что нетленные мощи Гурия Шалочского до сих пор покоятся сокрытыми в земле на месте основанной им пустыни.