«Умозрением в красках» называл икону глубокий знаток иконописи князь Е. Трубецкой. Россия дала миру этот уникальный феномен – русскую икону, великая традиция писания которой жива и развивается. В Вологде в течение полугода в залах вологодского кремля были выставлены работы учеников и преподавателей иконописной школы при Московской духовной академии. Руководитель школы игумен Лука (Головков) посетил Вологду, чтобы помочь вологжанам, работающим над иконостасами вновь открываемых храмов.

 

– Отец Лука, в нашей нынешней жизни многое происходит впервые. Впервые на древней, прославленной сонмом своих святых вологодской земле проходит выставка икон учеников и преподавателей вашей мастерской. Как глава этой школы, вы тоже приехали к нам впервые. Что для вас значит визит в нашу Северную Фиваиду?

– Вологодская земля сохранила множество икон. Но не только это влечет иконописцев на землю Северной Фиваиды. Наша мастерская находится в Троице-Сергиевой лавре, а ученики преподобного Сергия во множестве просвещали и молитвой освящали землю вологодскую. Время преподобного Сергия – время расцвета древнерусской иконы, и связь молитвы, святости, глубины иконы, ее взлета важно почувствовать и осознать. Если иконописец это осознает, его икона и будет служить цели, которой должна служить. Вологодская земля во многом этому помогает.

– Отец Лука, впервые вижу такую странную икону: в центре – покровитель иконописцев апостол Лука, в клеймах – странный подбор святых. Какой-то загадочный коллективный портрет. Чей?

– Учащихся третьего курса нашей мастерской. Для молитвенной памяти о них мне в подарок изображен святой евангелист Лука, первый иконописец и покровитель иконописания, а на полях изображены покровители учеников данного курса.

– Какая дивная святая памятка! Образ преподобного Кирилла Белозерского, написанный вашими учениками, стал узнаваем многими вологжанами в связи с 600-летием монастыря. Чем он дорог для вас?

– Преподобный Кирилл Белозерский – один из самых значимых святых вологодской земли, и монастырь его, сохранившийся лучше, чем какой-либо другой, не случайно промыслом Божиим имеет в своих стенах один из лучших музеев России. Собрание икон, святость обители привлекают сюда постоянно. При всякой возможности наши учащиеся посещают его, смотрят иконы, пытаются покопировать, пописать их.

– Вот еще один вологодский святой – преподобный Павел Обнорский. Под Вологдой сохранился его монастырь, в котором до революции была иконописная мастерская. В календаре нашей церкви есть особый праздник – День всех святых, в земле вологодской просиявших. Предметом гордости вологжан может стать тот факт, что земля наша дала России самое большое число святых. Как современный человек может опереться на их опыт? С чего начать?

– С появления образа в доме, наверное. В православной среде иконы местных святых всегда бывают в доме, и человек изливает перед ними свои сокровенные желания, просьбы. Русские иконописцы перед трудами и занятиями традиционно молятся вологодским святым и, в первую очередь, иконописцу Дионисию Глушицкому.

– В пору нашего нового обращения к Церкви во многих домах стихийно формируются домашние иконостасы. В их пестроте много случайного. Какие иконы обязательно должны в них быть?

– Во главу домашнего угла надо поместить иконы Спасителя, Божией Матери с младенцем Христом и самого почитаемого на Руси святителя Николая, а также святых покровителей рода человека.

– В доме, где есть Дмитрий, должен быть образ Димитрия Прилуцкого?

– Да. И, конечно, должны быть иконки местных святых, наиболее близких по жительству.

– В стенах вологодского кремля иконы вашей мастерской расположены с великолепными иконами музейного собрания. Вы ощутили традицию, преемственность в их соседстве?

– Да, конечно, хотя специально так не задумывалось.

– Кто-то из сатириков недавно пошутил: иконы сейчас не пишут только в милиции, ясно обозначив еще одно модное поветрие: повальное увлечение иконописанием. А каждый ли профессиональный художник может писать иконы?

– Икона и картина отличаются принципиально. Если картина пытается показать этот мир, его красоту и своеобразие, то икона являет совершенно иной, горний мир. И в силу этого не всякий художник может и должен писать иконы. Только тот, кто живет жизнью Церкви и постоянно обращается к Богу. Не всякому это близко, нужно тяготение, потребность в этом.

– Отец Лука, вы глава большой иконописной школы, в которой, как в любой школе, налаженный учебный процесс, программы, планы. А есть ли какой-то особый, духовный тренинг, приобщающий к миру Церкви?

– Еще при поступлении мы смотрим, есть ли у человека призвание, тот неизъяснимый путь, промыслом Божиим в нем усмотренный, или решение его случайно. Великое благо, что школа наша находится в Троице-Сергиевой Лавре, где еще можно почувствовать мир Святой Руси, соприкоснуться с глубокой традицией, ощутить ее непрерываемость, исповедаться у лаврских духовников. И только в этом случае будет получаться икона. Иначе при написании ее возникнут проблемы, сложности, часто необъяснимые трудности.

– Даже в советское время для людей, далеких от церкви, существовал классический образ иконописца – Андрей Рублев в одноименном фильме А.Тарковского. Поражало, с каким благоговением, через длительный пост, через обет молчания, приступал он к писанию икон. Этот подход важен для вас?

– Бесспорно. Иконописец должен прочувствовать, понять глубину образа, к написанию которого приступает. Иначе – икона будет пустой и не поможет молящемуся. При написании списков с чудотворных икон иконописец сугубо призывает благодать Божию. Часто бывало так, что весь монастырь молился о написании иконы. Когда иконописец Романов писал список с чудотворной Иверской иконы Божией Матери, он взял на себя особый молитвенный подвиг, строгий пост, и весь монастырь молился за него.

– Вернемся к фильму «Андрей Рублев». Видели ли вы его, повлиял ли он как-то на ваш выбор жизненного пути?

– Я смотрел его несколько раз, но как-то существенно он на меня нe повлиял.

– Мне кажется, вам почему-то не хочется об этом говорить?

– Это так.

– Объясните, пожалуйста, ведь это очень важно для непосвященных.

– Терзания писать или не писать «Страшный суд» не понятны человеку православному. Православный человек каждый день должен быть готов умереть и предстать перед страшным Судией, и напоминание об этом суде для него не трагично, не страшно. Это черта, рубеж, который, может быть, тяжело, болезненно переходить. Но, тем не менее, это не трагедия. Человек знает, что он смертен, и напоминание об этом важно для христианина. Чаще вспоминая об этом, человек меньше грешит. Иногда мы забываем, что живем не только здесь, где мы временно, но и о том, что мы граждане неба.

– В фильме Тарковского вы почувствовали грань, отделяющую невоцерковленного человека от воцерковленного. Неверующего мысль о смерти ужасает, это кошмар, крах, крушение всего, в то время как для верующего – это лишь переход в иную ипостась?

– Да, святые подвижники при смерти чувствовали грань перехода в мир иной, желая разрешиться и быть со Христом. Но эта грань не была трагедией. Терзания, показанные в фильме, скорее всего, собственные терзания автора, а не то, что испытывал преподобный Андрей Рублев.

– Есть некая тайна в особом воздействии современной иконы на современного человека, ей, наверное, легче привести человека в храм.

– Возможно. Новые иконы многих приводят к пониманию древних икон, но и здесь есть проблемы. Верующие, привыкшие к традиционным живописным иконам XIX века, не сразу принимают новые иконы, восходящие к более древним образцам.

– Вы обозначили очень острую коллизию в жизни Церкви. Налицо реакция отторжения от новых икон у верующих, привыкших к библейским сюжетам, выписанным с реалистическими подробностями. Почему?

– В последние десятилетия жизнь Церкви была нарушена. Не во всей полноте верующие осознавали глубины традиции и молитвы. Иногда в храм ходили и ходят по традиции, не наученные не столько богословию, сколько жизни в церкви. Когда в ней полноценная жизнь, проще воспринимаются иконы, которые помогают и настраивают на молитву. Тяготение к привычному, к тому, что было, мало помогает задачам Церкви соединять с небом, обожаться. Традиция уводит это как бы на второй план.

– Отец Лука, вы замечательно сказали «полнота жизни в церкви». Что вы вкладываете в это понятие?

– Человек должен понять, что здесь, на земле, он временно. А после грехопадения человеческая природа искажена, и наша задача здесь – понять эту искаженность и то, что без Бога, без Спасителя, мы не совершенствуемся, а часто просто пропадаем. И если это ощущение в человеке есть, он будет глубоко и по-настоящему молиться. Неважно, насколько он богословски грамотен, важно, чтобы было у него постоянное покаянное чувство и обращенность к Богу. Если это есть, то это и есть самое главное.

– Это можно обрести, направляя свою жизнь в определенные формы, регулярно посещая храм, или это внутреннее состояние, которое одному человеку дано, а другому не дано?

– Храм может помогать обрести это, но важно, чтобы человек пытался разобраться в себе, понять свой мир, то, насколько он далек или близок к Церкви. Простое стояние в храме может даже пойти в осуждение: человек может приходить в храм и уходить из него таким же пустым. Хотя это, наверное, не так уж часто случается.

– Будем самокритичны: случаи, когда человек уходит из храма пустым, нередки. У современного человека, избалованного комфортом, есть ощущение, что в храме самому ничего делать не надо, благодать Божия и так снизойдет.

– Человек должен уготовиться на труд, и только понуждающие себя могут спастись. И постоянный труд над собой необходим, и только в этом случае Господь дарует нам благодать. Благодать – это, конечно, дар, но дается она только тем, кто работает над своим внутренним миром; дается трудящимся.

После каждой светской выставки что-то всегда остается в Вологде.

– Так будет и на сей раз. Некоторые иконы уже увезли в Спасо-Прилуцкий монастырь.

– Вашей выставкой открылись торжества по случаю 600-летия Кирилло-Белозерского монастыря. Этим летом отметит свое 600-летие и Ферапонтов монастырь. Можно ли заложить традицию и устроить еще одну выставку новых икон?

– Я не исключаю такой возможности, ведь цель таких выставок – развитие иконописания в конкретных районах на вологодской земле. Кроме того, выставка дает возможность узнать о нашей школе, приехать, поучиться у нас, чтобы, вернувшись, работать в Вологде. Это было бы полезное сотрудничество для школы и для вашей древней Северной Фиваиды.