Это здание на окраине Вологды ничем примечательным не выделяется. Но поднявшись по лестнице и перешагнув порог, попадаешь в особый и удивительный мир. Почудится: время здесь остановилось, замерло, давая возможность прочувствовать его без суеты и спешки. Да, все необычно в мастерской древнерусской живописи объединения «Реставрация»: со стен глядят лики святых, на широком столе деревянная икона, рядом с ней микроскоп, у окошка аквариум... Идет неприметная для постороннего взора, но очень важная и необходимая для отечественной культуры работа – сбережение национального достояния. В частности, большого иконостаса из Ильинской церкви города Белозерска. Уже часть памятников приведена в порядок и отправлена на «малую родину». На днях Ольга Соколова и Андрей Астафьев завершили реставрацию еще двух уникальных икон – «Апостол Симон» и «Апостол Тит».
Как бы ни привлекали произведения древнерусской живописи, но больше всего впечатляет, конечно, хозяин мастерской – в потертом темном халате. неторопливый в движениях и словах, с окладистой, черной бородой, в которой пробилась седина!
Валерий Митрофанов – известный специалист по реставрации старины – вопреки общественным бурям не растерял увлеченности и преданности своей профессии. О любимом предмете он может говорить без устали, часами. Слушая его, вдруг понимаешь, что икона не только предмет культа и произведение искусства, но и как бы живое существо. Да, да, не удивляйтесь – живое! И тому, кто хочет и сможет постичь ее язык, откроется много любопытного о веках минувших и людях, живших когда-то. Не случайно бытует мнение, будто икона обладает непознанной чудодейственной силой. Кстати, сам Валерий Александрович однажды испытал ее на себе.
Несколько лет назад ему передали на реставрацию икону XVI века – изображение Христа на фоне космических и земных сфер в окружении символов небесной иерархии. Лик находился под несколькими записями более поздних времен, причем сплошными. Предстояло осторожно снять их, явив подлинный вид произведения. Сложная, по истине ювелирная задача. Всякий раз, когда брал скальпель и склонялся над иконой, Валерий Александрович испытывал какое-то необычное возбуждение, которое не забыл и поныне.
– Пульс явно учащался, – вспоминал он, –было что-то похожее на эйфорию. Правда, не думаю, что здесь проявлялось сверхъестественное. Скорее, целый комплекс влиял на чувства: необычный красочный фон иконы, насыщенность палитры, совершенство строгой композиции. Сказывался, наверное, и эмоциональный заряд автора, сохранившийся с той поры, когда он создавал произведение. К слову замечу: был у меня в мастерской в те дни профессор из Англии. Долго любовался иконой. Когда мы вышли, он попросил вернуться. Я открыл ему дверь, и гость еще раз остановился у иконы, словно хотел напитаться ее энергией...
Вот уже несколько лет Митрофанов руководит мастерской по реставрации древнерусской живописи. Иконы, возвращенные к жизни руками и талантом Валерия и его коллег, украшают музеи Вологды, Архангельска, Череповца и других городов Севера. Наиболее значительные вехи деятельности мастерской – обновление и сохранение иконостасов Софийского собора, церкви Иоанна Предтечи, Александро-Кушского монастыря, многих иных памятников старины. Стране и народу сбережено художественных ценностей на миллиарды, если, конечно, можно оценить в деньгах произведения древнерусской живописи. На самом-то деле они цены не имеют, поскольку единственные в своем роде.
Очень важно, что в нынешнее скудное и неспокойное время, когда культуре на государственном уровне уделяется значительно меньше, чем прежде, и внимания, и средств, мастерскую удалось сохранить. Не растерять преемственность традиций, существующих в отечественной реставрации.
– А традиции эти, без преувеличения, мирового класса, – заметил Митрофанов.
Вот именно – без преувеличения. Иностранные реставраторы не считали для себя зазорным поучиться, к примеру, тому, как осуществлялась реставрация собора Рождества Богородицы в Ферапонтовом монастыре под Кирилловым. Есть что перенять и у самого Митрофанова.
– Взгляните, – Митрофанов показал на стену, где развешаны большие деревянные иконы церковного иконостаса, кажется, они написаны одной рукой. Но опытный глаз разбирает – артелью работали иконописцы. Один выписывал Божий лик, другой – проводил композиционные линии, третий – еще какие-то детали. Своего рода специализация. Нередко все это накладывалось на существующий рисунок. Нам предстоит вернуть первоначальный вид. Истина только там – в самой иконе. Когда в музее я слышу возгласы: что ж, мол, икона как голая доска, не могли подрисовать что-нибудь, – то я едва сдерживаю улыбку. Человек не представляет себе сути реставрации. Разрисовать нетрудно, а вот приблизиться к истине – сложно. Рискну высказать мысль: реставратором должен быть не столько художник, сколько ученый. Первый обязательно привнесет что-нибудь свое в икону в ходе реставрации, и его нельзя осуждать за это по причине таланта, а от второго можно ждать объективности...
Наверное, поэтому на рабочем столе Митрофанова – микроскоп. Увиденные под ним детали иконы – совершенно другие, чем в музее или в действующем храме. Переливаются и блестят мириады разноцветных «капель» – фактура, из которой состоит изображение. Она живет по своим законам – уплотняется, разрыхляется, меняется, как и деревянная основа. Найти ключ к отгадке этих законов – значит обрести успех в реставрации.
Не только чисто профессиональные проблемы волнуют Митрофанова. Болит душа за то, что многие памятники гибнут – либо сами по себе из-за ветхости, либо «насильственной смертью». Последняя такая боль – деревянная церковь в деревне Палтогский Погост, в 20 км от Вытегры, в Заонежье. Здесь сказалась и ошибка реставрации в прежние годы. Стремясь побольше освоить денег – этим, а не конечным результатом измерялась работа реставраторов – они «сорвали» рубли на установке крестов, покрытий куполов, а само основание сгнивало и продолжает сгнивать. У Митрофанова большие опасения, что она просто-напросто развалится и памятника вообще не будет. Ведь одна подобная трагедия произошла на вытегорской земле. Деревянная Успенская церковь в селе Девятины, которая, говорят, по уникальности не только не уступала Кижам, а и превосходила их, сгорела. Теперь ее можно лицезреть только на макете в административном здании объединения «Реставрация». «Скоро одни макеты останутся», – невесело шутит Валерий Александрович.
По его мнению, памятник в Палтогском Погосте и уникальную его роспись можно еще спасти. Нужно объединить усилия специалистов, найти финансы, не мешало бы и правительству России подумать о сбережении национального достояния. Ведь не хлебом единым жив человек, не долларами и рублями, которые навязли у всех в зубах. А в качестве практической меры, точнее – как один из вариантов, можно было бы привлечь к делу энтузиастов-реставраторов, понятно, не за бесплатно.
А то что получается? Вот вдохнут реставраторы «вторую жизнь» в иконы Ильинского иконостаса. А вернутся ли произведения на родовое место – сказать трудно. Может, к тому времени и Ильинская церковь от ветхости развалится. Не хотелось бы, чтобы это сбылось.
