Николай Иванович Федышин спешит каждое утро по улицам Вологды на работу. Мастерская его – в одном из приделов Вологодского кремля.
Колокольня, Софийский собор, крепостные кирпичные стены, река Вологда с нежнозелеными берегами. Кто хоть однажды окинул взглядом устало-седой Вологодский кремль, был изумлен, обрадован и встревожен, словно увидел вдруг во плоти одетое в камень забытое время. Возвращать это время в наш день – такова у Федышина специальность, он – реставратор.
На столах в мастерской – иконы. Даже нельзя и иконами их назвать. Это скорее доски, щиты, или амбарные двери, настолько они неразглядно темны и покрыты слоями копоти, пыли и грязи. Отовсюду они поступают – из утлых сараев, разбитых часовенок и церквей, чердаков, мезонинов, заброшенных погребов и амбаров. На одном из столов – большая, как царские врата, икона «Воздвижение честного креста». Привезли ее из-под Вологды, найдя эту древнюю драгоценность в совхозной кладовой, где была она вбита в тесовую переборку, за которой хранилось зерно.
Реставратор работает, как хирург. Операция с ветхой иконой крайне ответственна и сложна. Закрепить и расчистить. Два слова – а сколько за ними скрыто работы! Без знаний и опыта здесь невозможно. Под рукой у Федышина утюжок, разогретый до жидкого клей, папиросная тоненькая бумага. И скальпель тут же. И шприц. И мягкая кисточка. И тампон. Колдует мастер, исследуя, сколько в иконе слоев: который поздний, который ранний? Готовит специи и растворы. Исподовольно делает пробу-расчистку. Она закончится только тогда, когда кусочек иконы напомнит собой смотровое оконце.
Так всегда. Прежде чем делать расчистку по всей иконе, реставратор средь темного поля доски открывает это оконце. Сколько темных икон – столько оконцев. В них играют цвета, колышутся складки одежд, сияют нимбы и лики.
Реставратор склонился над темной доской как над самой пленительной тайной, проникая умом и душой в неизведанный мир. Главным в работе своей Федышин считает открытие малоизвестного, непонятного, старинного, что вызывает в нем редкое настроение. Собственно, к этим открытиям он продвигается каждый день. Десятки икон ждут его хирургических рук, обещая мастеру за его большую работу свою погребенную красоту.
«Успение богородицы» – это одна из открытых красот. Реставратор убрал расстояние в семь столетий, приблизив картинки библейских фрагментов вплотную к нашим глазам. Работу над этой иконой Федышин считает незавершенной. Он еще будет к ней возвращаться, так же, как и к другим, доведя реставрацию до того исключительного предела, за который нельзя перейти, потому что там – первозданно живая картина, какую оставил после себя искусный изограф. Кто он? Откуда? Как он работал и жил? Вопросы эти Федышину дороги и важны. Он хотел бы на них ответить. И отвечает по мере своих завершенных работ.
– Теперь, – говорит Николай Иванович, – мне известны многие северные изографы 17 и 18 веков. Труднее проникнуть в 16 век. Из тех времен на редких иконах увидишь надписи живописцев.
Приходится прибегать к поиску схожего стиля рисунка.
В фондах при мастерской имеются три иконы: «Похвала богородице», «Сошествие в ад», «Премудрость Софии». Все они – 16 век. Привезены из разных церквей. А написал их один и тот же художник. Это открытие сделал Федышин путем сличения, обнаружив на всех иконах средь многих святых портрет Иоанна Предтечи с развернутым свитком в руках. Пока реставратор не знает автора этих работ. Но убежден, что и автора он откроет. И помогут в этом ему рукописные древние книги. Вологодский государственный архив очень богат, и в нем Федышин просиживает часами.
Николай Иванович может уже сейчас подробно поведать о жизни ряда художников прежних веков. Один из них, Иван Григорьевич Марков, был в 18 веке среди вологодских изографов самым крупным. Однако икон его сохранилось немного: одна в Ленинграде, в Русском музее, вторая, написанная в соавторстве с группой других живописцев, – при Вологодском кремле. И вот, как награда за труд, как итог исканий, открылась Федышину среди досок икона удивительной красоты «Воскресение с двунадесятыми праздниками»... Расчищенное писание, повествующее в картинах о главных христианских праздниках на Руси, поражает щедрым гением живописца.
Сохранить богатство старой живописи в том виде, в каком создавали его древние русские мастера, – это первая из задач, какую ставят перед собой сотрудники Вологодского областного музея, каждый год отправляясь по деревням, городам и райцентрам области.
В экспедициях этих Николай Иванович всегда ощущает знакомое чувство встречи с чудесным и сокровенным, чего он долго и радостно ждал, и наконец дождался. Случались, конечно, и огорчения, даже растерянность или беда, когда реставратор опаздывал. Кто-то уже до него побывал, посягнул на редкую живопись, взял, чтоб стала она его личной добычей, которую можно пустить в очень прибыльный оборот. До сих пор по селам и деревням, облачившись в личину подвижников старины, ходит по «дедушкам и старушкам» самых разных мастей воровское жулье. Ретиво выпрашивают, меняют и покупают, а если случится, что нет свидетелей, то и воруют. Не столь давно областной суд в Вологде приговорил к разным срокам целую группу таких вот добытчиков старины, не гнушавшихся даже насилием и разбоем.
Николай Иванович понимает: наивернейшее средство, которым можно спасти иконную живопись, – это взять ее под контроль государства. Чтобы стала она достоянием всех. Потому-то и ездит он вместе с работниками музея по многочисленным селам и городам. И радуется, когда поездку венчает какая-нибудь находка. Так было два года назад в Верховажском районе при посещении двух деревянных церквей, в которых каким-то чудом сохранилось около ста прекрасных икон.
День за днем открывает Федышин тайну памятников древнего искусства. А рядом, в хранилище, на постаментах и стеллажах ожидает очередь темных, покрытых мглой неизвестности досок. Все они разных размеров, цветов и достоинств. Разумеется, есть среди них полномерки и маломерки, одиночки и людницы, чеканные, красные и цветные. Хватит ли жизни, чтоб возвратить всем иконам их первозданность?
– Одной не хватит! – смеется Федышин. – Но я не горюю. Так уж в нашей фамилии повелось, что на место отца заступает сын.
Сын сменяет отца! Такое среди мастеров-иконников на Руси было во все времена. Николай Иванович свою родовую профессию продолжает, приняв ее от отца, и теперь постепенно все ее тонкости, сложности и приемы передаст сыну Ивану.
Ивану Федышину 26 лет. С отцом в мастерских он с мальчишеских лет. Попятно, что многому научился. И вряд ли кто сейчас усомнится, если Иван в недалеком будущем станет таким же редчайшим специалистом, каким является ныне отец.
Благоприятствовало династии реставраторов также и то, что все три колена Федышиных жили в приделах кремля, занимая квартиру над мастерской. А первым начал здесь жить Иван Васильевич Федышин, высокообразованный человек, кончавший в Москве училище живописи, ваяния и зодчества. В Вологде Иван Васильевич преподавал в учительском институте, а чуть позднее, с начала 1924 года возглавил в музее художественный отдел. 10 лет изо дня в день совершал Федышин гражданский подвиг, все свои силы, знания, талант и здоровье отдав тому, чтоб спасти разбросанное по городам и весям на многие сотни верст от Вологды к северу, югу, западу и востоку отечественное богатство. Ездил Иван Васильевич по захолустным церквам, часовням, монастырям. Выискивал для музея иконы.
Великий Устюг, Каргополь, Тотьма, Вельск, Белозерск. В каких углах нашего Севера Иван Васильевич не бывал? Нет, пожалуй, таких. Вывозил обычно иконы на лошади, запряженной в сани или телегу. А знаменитого ныне «Дмитрия Прилуцкого», чье авторство многие авторитеты относят к самому Дионисию, пришлось из Прилуцкого монастыря отправлять даже плавом на весельной лодке. Вместе с Федышиным отправлялась в эти нелегкие экспедиции и его жена Екатерина Николаевна, работавшая тоже в музее. Многие сотни произведений иконного живописания свезли супруги под крышу музея. И только сейчас, спустя пять с половиной десятилетий мы можем более-менее внятно представить, какую гигантскую ценность они сохранили для нас и для наших потомков. Ценность, которую не измеришь и в миллионах рублей, потому что она представляет древнейшие памятники культуры. И в большинстве своем они единичны, подобных не встретишь нигде.
Иван Васильевич оставил память о себе, сохранив для потомков многие древние памятники искусства. Не случайно «Снятие со креста», «Рождество Христово», «Дмитрий Прилуцкий», «Николай-чудотворец с житием» и другие иконы экспонировались на выставках в Австрии, Англии и Германии.
Умер Иван Васильевич, когда его сыну Коле было 12 лет. Уже в этом возрасте юный Федышин имел пристрастие к творческому исканию. Увлекался археологией. Рисовал. Помогал в реставрации старых икон Александру Ивановичу Брягину, который начал работать в музее еще при старшем Федышине. В годы войны оформлял выставки-передвижки для всех вологодских госпиталей.
Смерть учителя Брягина, чье реставраторское искусство высоко ценилось как в Ленинграде, так и в Москве, помешала Федышину стать в свое время преемником тонкого ремесла. И все-таки первой крупной работой он был обязан искусному рукотворцу. Брягина не было, но икона «Богоматерь на троне», которую он возрождал, не успев возродить, ждала, чтобы кто-то раскрыл ее подлинник без ошибки. И Федышин рискнул. Взялся за сложное дело, а завершив, понял, что глаз и рука точны, что он не бездарен, что есть в нем чутье на высокий талант и, стало быть, он имеет особое право дерзать на поприще красоты.
Само собой, приходилось ему и учиться. Бывал не однажды на месячных курсах в Москве, работал в Центральных реставрационных мастерских, общался с большими людьми искусства, истории и науки.
Три года назад Николаю Ивановичу исполнилось пятьдесят. По такому случаю в Вологде была устроена персональная выставка тех самых художественных икон, за красоту которых хирург-реставратор отдал свои наилучшие годы. Таких уникальных выставок еще не бывало. Это первая в нашей стране. Федышин вырвал из тьмы неведения сотни древнейших произведений. Бескорыстный служитель искусства продолжает дарить нам образы подлинной красоты.
Вологда отметила ныне свое 835-летие. Искусству сродни быть со временем наравне. Не случайно в ближайшие дни в залах музея откроется экспозиция древнерусских икон. Станет она отныне функционировать постоянно, чтобы работы изографов всех времен явились подарком для каждого, кто посетит вологодский музей.
Готовится выставка. И потому в мастерской над столами склонились Федышины – старший и младший. Работа привычная для обоих. Они возвращают забытое время, какое в свой век отразил на доске удивительный русский изограф.
