Для православных христиан Шекснинского района 30 января – день особенный. В этот день совершается память преподобного Антония Черноезерского – покровителя шекснинского края. Место его духовных подвигов – Черное озеро, спрятанное в лесу невдалеке от деревни Анисимово Ершовского сельского поселения. Здесь чувствуется особая благодать, и каждый, кто хоть раз побывал на Черном озере, хочет прийти сюда снова.
К «сокровищу» земли шекснинской
13 июля 2014 года вдохновителем похода на Черное озеро стал череповецкий историк Михаил Геннадьевич Мальцев, серьезно изучавший историю обители. Шли не как туристы, а как паломники. Крестный ход начался от часовни Антония Черноезерского в деревне Анисимово. Икону преподобного Антония паломники несли по очереди. Прошли деревню, поле, и через 10-15 минут ходьбы по лесной тропинке вышли к живописному озеру, рядом с которым находится кладбищенский погост. Здесь, на невысоком холме из битого кирпича возвышается поклонный крест, установленный в память о древней Антониевой Черноезер- ской пустыни – одной из самых интересных и загадочных святынь Вологодской земли. К сожалению, эта обитель ныне разрушена до основания. Но место, где она находилась, даже поруганное и осквернённое, продолжает таить в себе глубокую тайну – тайну веры и святости.
13 июля 2014 года паломники прошли крестным ходом до Черного озера. Иноку святого Антония Черноезерского несли по очереди
Над местом упокоения преподобного Антония верующие прочитали акафист основателю пустыни, после чего жители деревни Анисимово пригласили всех отведать приготовленную трапезу. Они приготовили наваристую уху, вкуснейший плов, квас с пирогами. С глубокой старины и по наши дни в православных монастырях во время общей трапезы один из монахов читал вслух жития святых, чтобы, во-первых, познакомить всех с житием, а во-вторых, не дать место суетным разговорам во время еды. Вот и Михаил Геннадьевич предложил всем кушать, а сам начал рассказывать об Антонии Черноезерском и о монастыре, обращая внимание на удивительные факты и невероятные события в истории монашеской обители.
Первоначальная история пустыни может показаться одним большим чудом, совершенным по молитвам преподобного Антония. Обитель, расположенная за «превеликими грязями» и топкими местами, вдали от крупных селений, казалось бы, неминуемо должна была придти в полное запустение и забвение. Но этого не происходило. В тот момент, когда память о ней уже готова была изгладиться из людских сердец, она на короткое время неожиданно возрождалась вновь, открывая источник спасения для всех страждущих и обременённых.
Но самым удивительным оказался последний этап существования монастыря, связанный с именами выдающихся подвижников XX века: святого праведного Иоанна Кронштадтского, священномученика Варсонофия (Лебедева), митрополита Арсения (Стадницкого) и игумении Леушинского монастыря Таисии (Солоповой). Их совместными усилиями удалось воссоздать обитель, которая оказалась настолько крепкой, что смогла относительно благополучно пережить самый кровавый этап гонений на веру. Только вдумайтесь! Есть все основания полагать, что во второй половине 1930-х годов Черноезерский монастырь оставался единственной действующей обителью на территории Советской России.
Впрочем, обо всем по порядку...
Антоний – угодник Божий
О жизни преподобного Антония Черноезерского до нас дошли весьма краткие сведения. Неизвестно, где он родился и принял монашество, откуда и когда пришёл на берег Черного озера, где впоследствии устроилась Черноезерская пустынь. Согласно утверждению дореволюционных краеведов, преподобный Антоний поселился на Черном озере в XVI веке, в то время это было труднодоступное место среди лесов и болот. Можно предположить, что он приплыл по реке Шексне, бывшей тогда основной транспортной магистралью нашего края. Вначале отшельник подвизался в полном одиночестве. Черное озеро, овальным зеркалом лежащее среди густого леса, было малодоступно и тем самым представляло собой идеальное место для спасительного уединения. Собственно, в то время существовало два Черных озера – Большое и Малое. Большое в настоящее время подтоплено Шексной. Преподобный Антоний поселился на Малом Черном озере.
Крайняя скудость информации, сохранившейся о святом, лучше всего свидетельствует о великом смирении угодника, бежавшего от людской славы в глухие труднопроходимые леса и болота. Только одному Богу были известны подвиги преподобного, которые, по-видимому, были немалыми. Преставился Антоний Черноезерский в 1598 году.
Спустя три века после представления преподобного Антония знаменитый церковный иерарх и богослов (один из трёх кандидатов на патриарший престол в 1918 году) митрополит Арсений (Стадницкий) сказал об Антонии Черноезерском удивительные слова: Чёрные озерки (а значит и весь Шекснинский край) «обладают более дорогим, чем золото и серебро, сокровищем: здесь почивают мощи святого преподобного Антония, которым когда-то светилось это место. Преподобный почивает скромно, вдали от шумных городов и больших сёл; он избрал местом своего упокоения уединенную весь, вероятно, потому, что люди недостойны видеть его. Верно, люди не умеют достодолжно чтить угодника, и Господь взял его от них, как некогда отнял у евреев Ковчег Завета. Но настанет время явиться преподобному; и когда он откроется миру, то здесь явится источник спасения, и все обратятся к преподобному для просвещения верою Христовою».
Яко избранник Божий, Антоние, прославися на езере Черном, не иский славы от человек, и Бог прослави Тя в чудесех Своих. Темже молим тя, не престай молитися о всех, с верою имя твое призывающих (Служба Собору новгородских святых, Канон, песнь 7).
Своеобразным подтверждением его слов является история Черноезерской пустыни, то приходившей в запустение, то вновь возрождавшейся. Причём в этих периодах запустения и расцвета древней обители чётко прослеживались периоды упадка и духовного возрождения русского народа.
За «превеликими грязями
Уже после смерти преподобного, в начале XVII века монастырь подвергся нападению поляков. Шайки разбойников специально искали монастыри, потому что им нужны были золото, деньги, богатства. Не взирая на болота и леса, они искали монастыри, и даже если ничего не находили в пустынях, то раззоряли их. По преданию (достоверных источников нет), поляки пришли на Черное озеро приблизительно в 1610-1615 годах – так называемое Смутное время в истории России. После разбойничьего нападения длительное время монастырь пребывал в запустении, монахов здесь не осталось. Казалось бы, духовная жизнь в этом отдалённом месте должна была заглохнуть и имя преподобного забыться, но Богу было угодно, чтобы молитва вновь была возносима среди дремучих лесов шекснинского края.
Смутное время прошло, и вот уже царь Михаил Романов – первый из дома Романовых – в знак благодарности наделял земли тем, кто помог ему в борьбе с поляками. Одному из помещиков – «смолнянину» (жителю Смоленска) Даниилу Стефановичу Ширкову – в числе прочих земель были пожалованы Черные озерки. Узнав о необычной истории приобретенного места и о преподобном Антонии, он решил возобновить здесь монастырь, снабдив его землей. Не исключено, что причиной благородного поступка стало какое-то чудесное явление, может быть, видение преподобного Антония или другое указание свыше.
В переписной книге Белозерского уезда 1678-79 годов указывается, что на поместной земле Даниила Стефановича Ширкова возле Черного озера стоят церковь Рождества Пресвятой Богородицы, часовня над мощами преподобного и две кельи. Вполне возможно, что все это было построено на деньги помещика.
Правда, братия новоустроенной обители была крайне малочисленной. В 1678 году в ней проживал всего один монах – старец Тихон. Причиной тому, по-видимому, являлась крайняя бедность пустыни, связанная с её удалённостью от крупных селений и неудобством путей сообщения.
Всё это предопределило скорое её запустение. Уже в 1710 году в переписной книге об Антониево-Черноезерской пустыни говорится: «церковь Рождества Пресвятыя Богородицы деревянная, ветха, и службы никогда не бывает. В той же пустыне келья пуста. Прежде сего жили монахи, питались мирским подаянием милостынею и в прошлых давних годах померли».
В таком состоянии обитель пребывала достаточно долго. Иноческая жизнь в Черных озерках восстанавливается уже во времена императрицы Елизаветы Петровны. Эта царица была человеком глубоко верующим и много делала для возрождения русских монастырей, пришедших в упадок вследствие необдуманных реформ её предшественников. В 1755 году в Антониевой Черноезерской пустыни появляются насельники. Достоверно известно, что в 1764 году в ней проживали три человека: строитель иеромонах Иринарх, дьячок Андрей Лаврентьев и его сын Иван Андреев, служивший в пустыни пономарем. Жалования они не получали и довольствовались от земли, которая была расчищена и распахана тщанием иеромонаха Иринарха.
По-видимому, его трудами были отремонтированы и основные постройки монастыря: храм, колокольня, кельи, ограда и часовня над мощами преподобного Антония. Однако просуществовала пустынь, возобновленная трудом ее насельников, недолго – всего девять лет.
Реформа Екатерины Второй
1764 год – особый период в истории Русской Церкви. Это реформа Екатерины Второй под называнием «секуляризация монастырских земель», или, попросту говоря – отъем земли. Екатерина Вторая стала правительницей России, убив своего мужа. Лучшей наградой для фаворитов, которые помогли ей взойти на престол, были земли, приносящие стабильный доход. Земли она решила отобрать у монастырей, несмотря на то, что обители без земли выжить не могли, особенно находящиеся в глухих безлюдных местах. Следствием указа императрицы Екатерины II о секуляризации монастырских земель стало упразднение около половины великорусских монастырей. Вопрос о возможности сохранения обителей решался епархиальным руководством, которое тщательно анализировало источники существования монастырей в новых условиях. Если монастырь не мог себя содержать, то на его месте устраивали приходы, т.е. когда церковь существует за счет прихожан из ближайших селений.
Из-за этой реформы в Вологодской епархии количество монастырей сократилось в пять раз. В число упраздненных монастырей попала и Черноезерская пустынь, в отношении которой было проведено тщательное расследование. Выяснилось, что обитель крестьян не имела. В ней проживал престарелый (80-летний) иеромонах Иринарх, который исправлял богослужение в церкви. Ему помогали белые (немонашествующие) дьячок и пономарь. Жалования они не получали, довольствовались от земли, а также от «доброхотных подателей» и впредь содержать себя этим вполне могли.
Окончательный вывод комиссии был неутешителен: пустынь следовало упразднить. Иеромонаха Иринарха перевели в Глушицкий монастырь, а на месте Черноезерского монастыря епархиальные власти создали бесприходную церковь. В церкви служили священник, дьячок и пономарь, но прихода, т.е. прихожан, не было, ведь обитель находилась в глухом лесу. Ближайшей к пустыне приходская церковь была в семи верстах – в Ирме.
Священник и его помощники служили на Черном озере, не получая никаких доходов, исключительно ради того, чтобы послужить преподобному.
Так продолжалось до 1821 года.
Ошибки реформаторов
В XIX веке правительство России проводило планомерную политику по сокращению числа приходов и снижению численности священнослужителей, причём происходило это, когда население, а значит, и количество прихожан, интенсивно росло. К сожалению, наши православные правители (в законе Российской Империи было записано, что императором может быть только человек православного вероисповедания, и его супруга тоже должна быть православной) не понимали важность сельских и монастырских приходов, и духовная катастрофа в жизни страны, случившаяся вскоре, – наглядное тому подтверждение. В первую очередь под сокращение попадали причты бесприходных церквей. Поэтому в 1821 году Черноезерский приход был упразднён, священника и пономаря перевели в другое место служения, а церковь Рождества Богородицы приписана к Чуровскому храму, расположенному на противоположной стороне реки Шексны (в 12 километрах от Черных озерков).
У священников Чуровской церкви (одного из самых многочисленных окрестных приходов), итак обремененных множеством забот, просто не оставалось времени для проведения богослужений в Черноезерской церкви, расположенной к тому же за «превеликими грязями и топкими местами». Церковь на Черных озерках пришла в полное запустение.
Некоторое представление о судьбе храма может дать рассказ о соседней Борисоглебской церкви на Ирме, упразднённой в то же время. По рассказам старожилов, «запустение церкви было столь велико, что в нее входили овцы. Помещик, охотясь, заходил в нее с собаками; в это время были похищены колокола и иконы».
Думается, положение Черноезерской церкви было не лучше.
В результате со временем пустынь постепенно лишилась почти всех своих построек. Дольше всего сохранялась деревянная часовня над мощами преподобного.
Духовная катастрофа
В 1875 году на месте часовни над мощами преподобного тщанием почитателей Антония Черноезерского была устроена деревянная церковь Рождества Богородицы. Служили в ней, как и прежде, священники чуровской церкви.
Период для её постройки удивительный, ведь в 1876 году была проведена очередная реформа, согласно которой только в Белозерском уезде число приходов сократилось на треть.
Результаты этой и ранее проведённых реформ не замедлили сказаться. В 1881 году император Александр II был убит народовольцами. Вся история России полна дворцовых переворотов, но чтобы царь был убит обычным человеком из народа, подданным – такое произошло впервые. Настоящая духовная катастрофа.
Его преемник Александр III осознал, что одной из главных причин нарастания революционной активности являлось оскудение веры в народе. Статистика была неутешительна. В книге «Столетие военного министерства» (1902) утверждалось, что около 70 процентов новобранцев, поступавших в войска в 1880-1890-е годы, не знали никаких молитв и не имели даже самых элементарных понятий о православной вере. А ведь русская армия была опорой царского престола и состояла, главным образом, из крестьян, то есть традиционно самой религиозной части населения.
Александр III резко изменяет религиозную политику русского государства. При нём начинают возобновляться упразднённые приходы и появляются новые, восстанавливаются диаконские вакансии при сельских церквях, активно открываются церковно-приходские школы и другие учебные заведения. Время Александра III (1881-1894) стало также началом расцвета русских монастырей и монашества.
Политику своего отца продолжил император-страстотерпец Николай II, при котором наблюдались невиданное доселе церковное и монастырское строительство, прерванное Октябрьским переворотом.
Черные озерки ожили
Благоприятные внутриполитические изменения не замедлили сказаться и на судьбе Черноезерского прихода.
1 января 1893 года в Черные озерки был переведен священник Алексий Богоявленский, которому выпала нелёгкая задача возрождения глухого и бедного православного прихода. Ему же довелось стать первым священником устроенного в 1911 году Черноезерского монастыря. Трудностей на его долю выпало немало, но отец Алексий остался верным Черноезерскому храму до конца. Невзирая на слабость здоровья, в течение 19 лет он исполнял должность штатного священника, а когда 8 сентября 1911 года он уволился за штат, то продолжал проживать в Черных озерках и по мере своих старческих сил служил делу возрождения Черноезерского монастыря.
Не только бедность и труднодоступность Черноезерского прихода осложняли пастырскую работу.
В XIX – начале XX веков в окрестностях Черных озерков было открыто несколько скитов, где жили старообрядцы, принадлежавшие к так называемому Спасову согласию. В раскол было совращено немало прихожан Черноезерского, Чуровского и других окрестных храмов. Последователи Спасова согласия не имели своих священников и считали, что допустимо и неосвященному лицу отправлять церковное богослужение и совершать два «потребнонуждные во спасение» таинства: крещение и покаяние.
Они требовали строгого воздержания в пище и питии, не дозволяли носить ничего пёстрого и цветного, что составляло один из важных пунктов их учения: «На ком рубаха пестра, знай – душа его антихристова сестра», «Что ни пестринка, то сидит бесинка». Хоть и очень редко, но встречались среди последователей толка случаи разного рода самоубийств и убийств «во спасение». Так, крестьянин деревни Слободищи Владимирской губернии Михаил Куртин «по указанию свыше» зарезал своего семилетнего сына Григория.
На суде он говорил, что «заклал сына своего в жертву Спасу».
Местные спасовцы до таких крайностей не доходили, но, тем не менее их деятельность беспокоила епархиальное руководство, которое изыскивало всевозможные средства для борьбы с разрастающимся расколом.
Методы для этого использовались самые разные, один из них – учреждение православных обителей в районах наибольшего распространения раскола. Миссионерские монастыри, как правило, организовывали в местах, где имелись святыни, почитаемые раскольниками. Чаще всего это были мощи святых, представившихся до реформ патриарха Никона.
Преподобный Антоний Черноезерский относился именно к таким святым (блаженная его кончина наступила в 1598 году), и поэтому он пользовался особым почитанием среди местных старообрядцев.
На этот отрадный факт в 1911 году обратил внимание епархиальный миссионер архимандрит Варсонофий Лебедев (будущий епископ Кирилловский, священномученник). Увидев, что староверы любят приходить в храм и молиться святому Антонию, он решил, что здесь нужно восстановить православный монастырь. Своими мыслями он поделился с новгородским архиепископом Арсением Стадницким (с 1778 года наши края относились к Новгородской епархии). Архиепископ Арсений горячо поддержал эту идею и предложил заняться делом возобновления обители игумении Леушинского монастыря Таисии – устроительнице многих женских монастырей.
Архиепископ Арсений (Стадницкий), священномученник Варсонофий (Лебедев) и игуменья Таисия искренне служили Господу, и их начинание не могло не дать благие всходы.
Проблемой могли стать только преклонный возраст игуменьи (в 1911 году ей исполнялось 69 лет) и слабость её здоровья. Поэтому архиепископ Арсений предложил архимандриту Варсонофию съездить в Леушино и переговорить с матушкой лично, не настаивая, а высказывая лишь благое пожелание.
Исторический разговор, с которого собственно и началась история возрождения Черноезерской обители, состоялся 20 марта 1911 года.
Игумения Таисия, увидевшая в пожелании владыки волю свыше, невзирая на старческие немощи, рьяно взялась задело.
Игумения Таисия в начале XX века восстановила Антониево-Черноезерский монастырь
О своем согласии она сообщила архиерею в письме. Примечательно, что игуменья Таисия ошиблась в названии селения, назвав его Черноречьем, что свидетельствует о том, что сообщение архимандрита Варсонофия застало её буквально врасплох, и до этой беседы она, похоже, ничего не знала о Черноезерской пустыни.
Душа её «рвалась на святое дело» (так она писала в письме архиепископу) возрождения древнего монастыря. Матушка активно изыскивала всевозможные средства для обеспечения обители всем необходимым. С открытием навигации 1911 года она собиралась съездить и осмотреть место будущего монастыря, но старческие немощи и болезни не позволили ей осуществить планы. Эти хлопоты она поручила монахине Антонине (будущей Черноезерской игуменье), которая в первую же поездку в Черноезерье познакомилась с местными жителями и нашла у них поддержку в деле устройства обители. Крестьяне подыскали дом стоимостью около 1000 рублей, а Бог послал благодетельницу, которая дала необходимую сумму. Местные православные мужички бесплатно перевезли дом на Черное озеро, и уже в мае там поселились первые сестры.
В начале июня 1911 года Черноезерский погост, по рассказам очевидцев, выглядел весьма бедно и неустроенно: «Небольшая старинная деревянная церковь обнесена деревянной оградой. Неподалеку от церкви за оградой дом священника и дом сестер. Около ограды большое озеро. В храме, у правого клироса под сенью деревянная гробница, в которой почивают мощи преподобного».
Тем не менее, главное было сделано. На месте подвигов преподобного, спустя 147 лет после упразднения пустыни, вновь стали возноситься иноческие молитвы.
Восстановление обители
7 (20 по новому стилю) июня 1911 года состоялась торжественная закладка обители, которая стала невиданным доселе событием в истории края. Помимо местных жителей и леушинских сестёр в торжествах приняли участие правящий Новгородский архиерей Арсений (Стадницкий), епархиальный миссионер священномученик Варсонофий (Лебедев), новгородский губернатор В.А. Лопухин и, конечно же, сама игумения Таисия.
Около семи часов вечера перезвон колоколов возвестил народу о приезде Владыки Арсения. Облачившись в мантию, он приложился к кресту и вместе с духовенством проследовал в храм, где началась Литургия. Народ не только переполнял церковь, но и окружал её у окон, через которые слышалось пение.
После совершения Литургии в своём слове Владыка предостерёг собравшихся от увлечения страстями: пьянством, разгулом, и призвал всех доказывать своё христианство не словом только, но и делом. Обращаясь к староверам, Владыка Арсений разъяснил, что храм, или скит, т.е. обитель, созидаемые без благословения епископа, не имеют на себе благодати.
После проповеди архиерей освятил икону преподобного Антония и вручил её игумение Таисии, которой поручил начальное устроение обители.
Монастырской ограды к тому времени ещё не было, но линия её устроения была обозначена прокосом травы. По этой тропинке проследовал крестный ход. Игумения Таисия была слаба и не смогла нести икону. С благословения Владыки её понес новгородский губернатор В.А. Лопухин.
Церковь Рождества Пресвятой Богородицы в Черноезерском монастыре
В день торжества восстановления Черноезерской пустыни на имя архиепископа Арсения была получена телеграмма от обер-прокурора Св. Синода В.К. Саблера следующего содержания:
«Радуюсь открытию миссионерской обители Антония Черноезерского. Молитвы, труд сестёр, уставная благолепная служба привлекут заблуждающихся к познанию истиной Христовой Церкви. Владимир Саблер».
Аналогичную телеграмму обер-прокурор послал на имя игумении Таисии: «Искренне приветствую с восстановлением Черноезерского монастыря. Свет истинного учения да озаряет окрестную страну, да привлекает заблудшихся к единению со Святою Церковию. Мысленно с Вами. Саблер».
В тот же день была отправлена ответная телеграмма: «Сегодня, при огромном стечении народа, водружен Крест на основание обители преп. Антония Черноезерского. Уповаем, что сия обитель будет духовною твердынею, ограждением Православия, спасительным маяком для коснеющих в расколе. Приносим сердечную благодарность за Ваше сорадование и благие пожелания. Арсений, архиепископ Новгородский. Игумения Таисия. Архимандрит Варсонофий».
Таинственное видение
Игумения Таисия с несвойственной её возрасту энергией принялась за дело возведения монастыря. В 1911 году было начато строительство монастырской ограды, перевезены в Черные озерки дома для монахинь, началось возведение игуменского корпуса.
Главной заботой матушки стало строительство величественного каменного храма, так как существовавшая деревянная церковь была маловместительной. Проект главного монастырского собора с благословения владыки она поручила известному архитектору К.К. Романову, занимавшемуся реставрацией Ферапонтова монастыря – ещё одного детища игумении Таисии.
Осенью 1911 года К.К. Романов побывал в Черноезерье, ознакомился с местностью и стал готовить проект храма.
Игумения Таисия, занимаясь благоустройством пустыни, не забывала при этом ходатайствовать перед Священным Синодом о преобразовании обители в общежительный монастырь. Напряжённое ожидание, многочисленные письма и прошения, дальние поездки окончательно подорвали и без того слабое здоровье матушки. В декабре она тяжело заболела воспалением лёгких и долгое время находилась между жизнью и смертью. В 70-летнем возрасте надежды на выздоровление уже быть не могло.
1 и 2 января 1912 года болезнь осложнилась лихорадкой и временным бессознаньем. Находясь в таком состоянии, ей было видение, что к ней явился Иоанн Кронштадтский, который умер ровно три года до этого (2 января 1909 года). Иоанн Кронштадтский и игумения Таисия были хорошо знакомы, часто вместе объезжали монастыри, вели духовные беседы. Находясь в бессознательном состоянии, привиделось игумении Таисии, что она встретила дорогого её сердцу отца Иоанна в церкви. Позже она об этом писала: «Он стоял против жертвенника, лицом к востоку, в руках у него была небольшая книжечка, в род «служебника или канонника», по которой он читал. На нем была шелковая светло-лиловая ряса, поверх ее белый парчовый епитрахиль с золотыми галсами, а на груди наперсный крест. Он стоит, читает и как бы не замечает меня, так что я думала, – не призрак ли это? Наконец решаюсь спросить: «Батюшка дорогой, да Вы ли это? Откуда Вы взялись?» Он быстро обернулся, положил книжечку на жертвенник и со словами; «А, здравствуй, Таисия», – направился ко мне между св. Престолом и Царскими Вратами. Подошел ко мне и благословив меня, он снова повторил: «Здравствуй, матушка, я – за тобой!»
Между ними состоялся диалог, из которого Таисия поняла, что она ещё не выполнила то, что должна сделать при жизни, а именно ей нужно обустроить «хуторок» или «пустынную хатку», где есть лишь одно занятие – непрестанная молитва. Очевидно, что речь шла о пустыни. Закончилась их встреча так: «Затем, обращаясь опять ко мне, произнес: «Итак, матушка, ты не имеешь никакого хуторка, ни хатки?» – «Нет, родной мой, не имею ничего!» – «Ну так я пойду похлопочу за тебя, а то куда же я возьму тебя. А ты пока готовься, чтобы в следующий раз, когда я приду за тобою, ты была бы готова!» И он стал для меня невидим, хотя из церкви никуда не выходил, а я по-прежнему осталась одна. С этого времени я стала поправляться...»
Игумения Таисия не сомневалась, что от неминуемой смерти её спасло только чудесное заступничество Иоанна Кронштадтского. Иоанн Кронштадский дал ей ровно три года жизни, необходимых для становления пустыни. Игумения Таисия скончалась 2 января 1915 года.
Игумения Таисия и Иоанн Крондштадский
Первый постриг
Весьма промыслительно, что помощь святого она получила в самый важный, переломный момент истории Черноезерской пустыни.
Обитель, ещё не успевшая твёрдо встать на ноги, действительно нуждалась в заботах матушки. И она использовала это время настолько плодотворно, что современники не могли сдержать удивления и восхищения, глядя, как стремительно растёт и благоукрашается её обитель.
К этому времени община в Черных озерках ещё не была настоящим монастырем. В ней жили женщины, которые хотели принять монашеский постриг. У них была монахиня-начальница, но в общинах пострижение в монашество было запрещено.
Несмотря на тяжёлую болезнь, игумения Таисия всеми силами добивалась разрешения на преобразование общины в монастырь.
Рождество Христово в 1912 году игумении Таисии встретить не довелось – на праздники пришёлся пик болезни. Придя в сознание, матушка первым делом осведомилась, пришёл ли указ о преобразовании общины в монастырь. Приближался день памяти преподобного Антония 17(30 по новому стилю) января. Этот праздник игумения Таисия хотела отметить проведением в обители первого иноческого пострига, что было невозможно сделать до официального учреждения монастыря. Совершение пострига именно 17 января являлось очень актуальным, так как в этот день в пустынь стекалось множество старообрядцев. Причём староверы, пытаясь опорочить юную обитель, указывали на отсутствие в ней иноческих постригов. Они говорили: «Какой, мол, монастырь без пострижения в монашество».
Когда напряжение ожидания достигло высшей точки, и матушка уже мысленно смирилась с существующим положением вещей, из Новгородской консистории пришёл долгожданный указ. 16 (29 по новому стилю) января 1912 года Черноезерская пустынь получила статус общежительной женской обители «с миссионерской целью для духовно-нравственного просвещения здешнего края». 17 (30 по новому стилю) января в день памяти преп. Антония Черноезерского был совершен чин открытия общежительной обители. В тот же день был совершён первый монашеский постриг. Анна Петухова, исполнявшая послушание регентши, была пострижена с именем Антония – в честь преп. Антония Черноезерского.
Таким образом, Черноезерская обитель получила официальный статус. Поражает стремительность преобразований. 20 марта 1911 года игумения Таисия впервые услышала о местечке. Черные озерки, и всего через 10 месяцев здесь уже существовал полноценный монастырь со своими насельницами, настоятельницей, насущно необходимыми постройками.
Обычно срок между появлением общины и преобразования её в общежительный монастырь занимал несколько (порой более десятка) лет. Для Черноезерской общины ожидание длилось всего полгода (7 июня 1911 года обитель была основана, 17 января 1912 года уже стала полноценным монастырем). Вполне возможно, что это единственный случай в истории русского монашества XIX-начала XX веков, когда иноческая община так быстро получила статус монастыря.
8 февраля 1912 года священником Черноезерского храма был определён Сергий Ставровский, который служил в обители до ноября 1921 года.
Летом на реке Шексне вблизи Черноезерского монастыря была обустроена пристань. На монастырском причале построили часовню, главная часть которой была выполнена из старой корабельной рубки. Ее пожертвовал капитан одного из пароходов, ходивших по Шексне.
Традиция устраивать причалы с часовнями была заведена матушкой Таисией ранее на принадлежавшей Леушинскому монастырю пристани Борки. Причал приносил пользу как самой обители, так и проплывавшим пассажирам, которые имели возможность помолиться Богу. Еще одна пристань находилась в деревне Топорня, где пели монахини Ферапонтова монастыря.
Матушка заручилась согласием хозяев пароходства, чтобы проплывающие мимо Черноезерской пристани суда приставали к ней, и пассажиры слушали молебен о плавающих и путешествующих. Пожертвования путешественников помогали монахиням восстанавливать обитель.
Закладка каменного храма
К июлю 1912 года было полностью завершено строительство деревянной ограды со святыми вратами, приобретён большой 70-пудовый колокол, который за неимением колокольни повесили на четырёх столбах. Внутри ограды был почти построен игуменский деревянный корпус, рядом с ним деревянный дом для монахинь, баня с прачечной.
Главным событием лета 1912 года стала закладка каменного храма, которую совершил архиепископ Арсений.
Постройка каменного собора в Черноезерье стало наиболее трудоёмким и затратным начинанием матушки Таисии. Игумения Таисия прилагала много сил для поисков благотворителей, сумела добиться небольшой дотации от Святейшего Синода, но денег катастрофически не хватало. Она использовала любую возможность получить помощь. Так, при содействии новгородского губернатора Новгородским Управлением Земледелия и Государственных Имуществ было бесплатно выделено 966 брёвен.
Благодаря хлопотам матушки Таисии о бедной глухой Черноезерской обители стало известно даже императору Николаю Второму.
Аудиенция у царя была по другому поводу, но когда в разговоре возник удобный момент, игумения Таисия рассказала о своём детище. В ходе беседы она подарила царю книгу о Ферапонтовом монастыре и позже писала об этом архиепископу Арсению: «...C благословения Вашего я упоминала Его Величеству о Черноезерской возрождающейся пустыни и то потому, что пришлось к слову, когда Он, любуясь книгою о Ферапонтовом монастыре, спросил меня: «Это уже последний монастырь вы восстановили?» (Раньше мы говорили о моем участии в устройстве монастырей о. Иоанна). Вот на этот вопрос я и ответила, что уже после того, только в прошлом году летом мне поручил наш архиепископ Арсений восстановить эту пустынь с миссионерскою целью, среди раскольнических скитов, изобилующих в той местности. На это Он сказал: «Это тоже великое дело», – и стал расспрашивать меня о Черноезерье. Конечно, я ответила Ему всю правду, закончив, что ни средств даже, ни обеспечения не имеется никакого. Он ответил: «Но в такой короткий срок, конечно, нельзя все сделать, – Бог даст, будет все».
Николай Второй поспособствовал, чтобы Черноезерской пустыне были выделены средства из госказны. Почти полностью храм был построен в 1919 году, когда уже не было в живых ни царя, ни матушки Таисии, и когда страной правили большевики.
Страстная пятница русского монашества
Большевики не скрывали своей ненависти к монастырям. В 1917 году, когда они ещё не обладали реальной властью, уже был принят декрет о закрытии всех монастырей на территории России. Некоторые умные игумены и игумении нашли способ сохранить свои монастыри, преобразовывая их в сельхозкомунны, артели, совхозы на базе монастырей. Интересно получалось: председатель совхоза – игумен, а работники – монахи.
Черноезерская пустынь преобразовалась в сельхозартель достаточно поздно – в 1923 году. В 1924 году началось окончательное закрытие всех монастырей. В это время монахи были выселены из самых знаменитых монастырей Вологодчины: Спасо-Прилуцкого, Ки- рилло-Белозерского, Нило-Сорского и др. Власти прекрасно знали, что на Черном озере живут монахини, в сводках ОГПУ они перечислены по именам. Но желание властей выселить монахинь так и не осуществилось, и они проживали здесь вплоть до 1940 года.
Удивительно, но черноезерские монахини относительно благополучно пережили 1931 и 1932 годы, которые называют «страстной пятницей русского монашества». В эти годы были поголовно арестованы все монашествующие по всей России. Черноезерскую пустынь чаша сия миновала. Священников арестовывали, а монахини продолжали жить на Черном озере и трудиться. Есть все основания полагать, что к концу тридцатых годов Черноезерский монастырь был единственным действующим монастырём на всей территории Советской России в границах 1939 года. Как известно, избежал закрытия и Псково-Печерский монастырь, но именно в то время он находился на территории Эстонии.
Расправившись с монашествующими, власти принялись в массовом порядке закрывать храмы. Делалось это по отработанной схеме. С церковными общинами заключались договоры о том, что они обязаны платить налоги, содержать храм в порядке, совершать ремонты и т.д. А потом приезжала комиссия, находила нарушения, и тогда как бы на законном основании храм закрывался.
В середине тридцатых годов комиссия добралась и до Черного озера. Осмотрели церковь. Она к тому времени действительно пришла в ветхость, и её нужно было ремонтировать. Требовалось перестелить пол, поставить новые переводы. У наклоненной колокольни нужно было заменить венцы. Осмотр храма проводился 30 июля, а срок исправления недостатков в постановлении значился... 1 августа. Один день! Для работ, которые опытная бригада плотников делала бы больше месяца. Что оставалось бедным монахиням? Только молиться преподобному Антонию. И власти на время забыли о них. А из Леноблисполкома в Пришекснинский район постоянно шли резолюции с требованием закрытия ВСЕХ храмов. Резолюцию выполнили, и к 1939 году на территории района остался лишь один действующий храм – на Черном озере. Его закрыли последним, в 1940 году. Храм разобрали и в том же 1940 году перевезли в Шексну для устройства военкомата. Другие монастырские постройки сохранялись еще после войны, а затем они тоже были разобраны и перевезены в Шексну. Материалы пошли на строительство больницы, морга.
Священники и монахини
Священникам, служившим в пустыни после октябрьского переворота, выпала нелёгкая судьба. Иеромонах Паисий Вдовин был расстрелян в 30-х годах. После него в Черноезерский монастырь с Крыма был переведен священник Валентин Томкевич. Его расстреляли в 1937 году. Когда арестовали отца Валентина, митрополит Алексей Симанский (будущий патриарх) поручил череповецкому епископу Тихону Рождественскому подобрать монахиням достойного священника. Выбор пал на Иоанна Савичева. Отец Иоанн подал необходимые документы для регистрации, но власти не дали ему здесь служить.
Почти все монахини избежали репрессий. Они жили в кельях и имели в своем распоряжении монастырский храм вплоть до 1940 года. Потом монахини разъехались по деревням и умерли своей смертью.
XXI век. Возрождение
К началу XXI века на Черном озере внешне почти ничто не напоминало о бывшей здесь обители. 10 июня 2005 года перед паломниками, впервые посетившими Черное озеро после долгих лет забвенья, предстала печальная картина. От старинного деревянного храма не осталось никаких следов. На его месте выросли ели и расположилось сельское кладбище. От каменного храма остались руины, поросшие мелколесьем. Среди паломников были местные жители и прихожане Леушинского подворья, которые очень хотели посетить обитель, возрожденную игуменией Таисией. Возвращались из пустыни с твердой мыслью о том, что здесь нужно установить крест. Удивительно, но именно в это время в Санкт-Петербурге один мастер начал изготовлять крест, желая установить его в каком-нибудь святом месте. И когда он узнал о Черном озере, то решил, что его крест должен быть установлен там. 29 июня крест был доставлен из Санкт-Петербурга в Череповец, а 30 числа установлен в Черноезерской пустыни.
Поклонный крест на Черном озере. У подножия креста – фотография игумении Таисии
Крест, высотой в 3,5 метра был поставлен посреди разрушенного храма, а к подножию креста паломники грудой сложили кирпичи, оставшиеся от храма. 8 июля 2005 года при стечении большого количества местных жителей и паломников из Петербурга, Череповца и Шексны состоялось торжественное освящение поклонного креста.
С тех пор православные христиане не оставляют святое место и поддерживают там порядок.
